Текст книги "Раннехристианская община в античном полисе"

Исследуя различные магистратуры античных частных объединений, необходимо уделить некоторое внимание их названиям. Их общим и наиболее характерным свойством является необыкновенное разнообразие. Античные объединения, кажется, совсем не озабочены тем, чтобы именовать своих лидеров, пользуясь единым, сколько-нибудь устоявшимся перечнем. Вероятно, члены общины находили особое удовольствие, выражали свою оригинальность, называя своих лидеров так, как этого до них не делала никакая из соседних ассоциаций. В. Микс отмечает «абсолютное изобилие» использовавшихся титулов[147]147
  Meeks W The First Urban. P. 134.


[Закрыть]. Исследователь И. Арнаутуглу пишет, что семантическое разнообразие терминов показывает, что название должности в одном регионе не являлось обязательно верным для другого[148]148
  Arnaoutoglou I. ARXERANISTHS. P 110.


[Закрыть].

Исключением в этом отношении являлись общины поклонников Митры. Общинам, разбросанным по всей территории Римской империи, удавалось поддерживать не только единство организационной структуры и однообразие в названии должностей, но и единообразие в устройстве и внутреннем убранстве своих митреумов. Все остальные ассоциации, как кажется, обладали полной свободой в деле своей внутренней организации.

Нередко указывают на присутствие среди магистратур античных ассоциаций принципа cursus, когда члены сообщества могли занимать должности лишь в определенной последовательности. В высшей мере идея cursus honorum была реализована в структуре культов, имевших восточное происхождение (митраизм, христианство)[149]149
  Royden H. The Magistrates of the Roman Professional Collegia in Italy from the First to the Third Century AD. Pisa, 1988. P. 224–228.


[Закрыть].

Ассоциации Остии, как отмечает Р. Мейгс, в своем внутреннем устройстве основывались на коллегиальном принципе, ничем не отличаясь в этом отношении от самих городских институтов[150]150
  Meiggs R. Roman Ostia. P. 314.


[Закрыть]. Большинство магистратур античных объединений копировали название институтов городской власти (magister/ magistri, quinquennalis/es, curator(es), patronus/i etc.). Однако при этом среди них царила полная свобода в определении количества членов правящей коллегии и в том, какими титулами они будут при этом обладать. Наиболее распространенным титулом был quinquennalis. Как явствует из самого названия должности, срок обладания ею должен был ограничиваться пятью годами, после чего в коллегии происходили выборы. Однако титул quinquennalis не всегда указывает на обязательный пятилетний срок. В некоторых случаях избранный квинквеннал по решению собрания получал эту магистратуру в пожизненное владение (quinquennalis perpetuus). Экс-квинквеннал награждался почетным титулом quinquennalis honoratus. Квинквенналы обладали исполнительной властью, они председательствовали во время собраний, исполняли принятые решения, обеспечивали дисциплину. Однако их власть нельзя было назвать тиранической – все же основную роль в жизни сообщества играло решение собрания членов товарищества. В некоторых случаях квинквенналами назначались помощники, отвечавшие за финансовые дела сообщества.

Когда сообщество принимало какие-либо официальные постановления, то в тех надписях, в которых это решение было зафиксировано, всегда указывалось, во время какого магистрата было принято это решение (IEdessa 3).

Ассоциация эранистов Геракла из Аттики (SEG XXXI, 122) обладала следующим устройством. Во главе всей иерархии находился сам основатель сообщества, Марк Эмилий Евхарист, обладавший титулом архиэранист. Скорее всего, эта должность не была подвержена принципу регулярной ротации. В число низших магистратур союза входили, прежде всего, устроители застолий (έργολαβοΰντες), которые заведовали поставками свинины и вина для застолий. Деньги для закупок они получали от заведующего казной, казначея — ταμίας. Ассоциация располагала коллегией сторожей (παννύχισται), состоявшей из 3 человек. Можно только догадываться, какое имущество должны были сторожить эти люди. Возможно, это были общая казна сообщества, его движимое и недвижимое имущество или же вещи и одежда членов союза, которые нужно было держать под присмотром во время застолий. Как видно из надписи, эта магистратура не пользовалась большой популярностью среди членов сообщества – если жребий падал на человека и он все же отказывался принимать ее, на него налагался штраф (100 драхм). Можно предположить, что это было связано с материальной ответственностью, лежавшей на сторожах союза.

Анализ эпиграфических данных, оставленных религиозными союзами античного Танаиса, привел отечественную исследовательницу Т.Н. Книпович к выводу о существовании некой универсальной для всех региональных сообществ иерархии должностей[151]151
  Книпович Т.Н. Танаис. Историко-археологическое исследование. М-Л., 1949. С. 104.


[Закрыть]. В надписях должностные лица союзов перечисляются всегда в одной и той же последовательности, за единичными исключениями. Т.Н. Книпович считает, что порядок перечисления должностей указывал не только на ту важность, которой эти должности обладали в сообществе, но и на порядок, в соответствии с которым осуществлялся cursus honorum внутри союза. Однако даже в случае с сообществами Танаиса мы не можем говорить о слепой приверженности ассоциаций некому абстрактному иерархическому принципу.

Подобно городским общинам, каждая ассоциация стремилась найти себе патронов, чтобы оказаться под их защитой и покровительством. Богатство и влияние – вот те бесценные ресурсы, которыми патрон мог поделиться с опекаемым им частным объединением. Иногда patronus избирался в качестве официального главы сообщества (patronus et QQ (quinquennalis) – CIL XIV, 425).

Попытка разобраться во внутренней организации иудейских синагог, восстановить их универсальную иерархию почти неизбежно оканчивается неудачей. Тезисно комплекс проблем, рождающихся при работе с источниками (эпиграфикой в первую очередь), можно определить следующим образом.

Столь естественная попытка найти termini technici синагогальных магистратур и соотнести их с конкретными функциями в общине кажется не очень плодотворной, поскольку названия должностей и их функции соотносились достаточно свободно[152]152
  Gruen E. Diaspora… P. 115.


[Закрыть]. Иудеи не считали важным сохранять единство организации своих сообществ и ничуть не смущались из-за многообразия титулов и магистратур.

При том, что существуют сотни надписей, в которых упоминаются различные должности, в них не находится каких-либо серьезных свидетельств относительно того, какие конкретно функции соответствовали каждому служению[153]153
  «Мы имеем многочисленные титулы служителей (functionaries) и очень немного указаний на то, как они функционировали» (Gruen E. Diaspora. P. 113).


[Закрыть].

Необходимо различать должности почетные и те, которые были связаны с реальным набором обязанностей. Одни и те же должности в некоторых случаях являлись определенно почетными, в других – функциональными.

Следует признать, что на организацию синагог серьезно влияли региональные особенности и традиции[154]154
  «Среди иудеев поздней античности отсутствовала четкая номенклатура для руководителей синагог» (Levine L. The Ancient Synagogue. P. 451).


[Закрыть].

Если иудеи представляли собой численно незначительную группу в античном городе, то в этом случае гражданская община иудеев совпадала с религиозной. Однако иудейская община ряда городов могла насчитывать до нескольких десятков тысяч человек (Рим, Александрия, Антиохия, Дамаск и т. п.). В этом случае в городе образовывалось несколько мест для собраний по субботам и праздникам. Помимо функционеров, помогавших в организации этих собраний, в иудейской общине города могли существовать магистратуры, имеющие власть над всей гражданской общиной иудеев в целом. Таким образом, всегда необходимо определять, с какого рода магистратурой приходится иметь дело: гражданской или религиозной.

Наконец, из-за обилия эпиграфических свидетельств при явном дефиците литературных множество вопросов так и останется неразрешенными. Создается впечатление, что исследователям уже никогда не удастся разобраться в том, какова была мотивация тех, кто занимал магистратуры в синагогах, какие проблемы испытывали носители служений, из каких они были социальных слоев, как проходили выборы, какими инструментами обеспечивалась преемственность и т. д.

На рубеже XIX–XX веков ситуация с вышеперечисленными вопросами еще не казалась столь безнадежной. Ученые ожидали, что внутренняя организация синагоги вот-вот будет определена. Благодаря труду ряда исследователей (Э. Шюрер, Ж. Жюстер, Г. Ла Пиана и др.)[155]155
  Schürer E. The History of the Jewish People in the Age of Jesus Christ (175 B.C.-135 A.D.). A New English Version. 3 Vols. Edinbourgh, 1979–1987. Vol. II. P. 429; Juster J., Les Juifs… Vol. I. P. 438; Frey, CIJ, I, lxxxii; La Piana G. Foreign Groups. P. 361; Applebaum S. The Organisation of the Jewish Communities in the Diaspora // The Jewish People in the First Century: Historical Geography, Political History, Social, Cultural and Religious Life and Institutions. Philadelphia, 1974. P 464–503.


[Закрыть] сложился своеобразный консенсус, в рамках которого постулировалось организационное единообразие иудейских синагог при крайне незначительных локальных особенностях. Утверждалось, что каждую синагогу возглавлял коллегиальный орган, герусия, состоящий из архонтов (άρχων) и возглавляемый герусиархом (γερουσιάρχης) или архисинагогом (άρχισυνάγωγος)[156]156
  La Piana G. Foreign Groups in Rome. P. 360.


[Закрыть]. Позиция современных авторов (Д. Бёртчел, Л. Ливайн, Т. Раджак, М. Вильямс)[157]157
  Burtchaell, J. T. From Synagogue to Church: Public Services and Offices in the Earliest Christian Communities. Cambridge, 1992; Levine L. The Ancient Synagogue. The First Thousand Years. Yale, 2005; Rajak, T., and Noy, D., Archisynagogoi: Office, Title and Social Status in the Greco-Jewish Synagogue // JRS. № 83. 1993. P. 75–93; Williams M. The Structure of Roman Jewry Re-Considered – Were the Synagogues of Ancient Rome Entirely Homogeneous? // ZPE. 1994. № 104. P. 129–141.


[Закрыть] относительно возможности реконструкции внутреннего устройства иудейских сообществ не столь оптимистична. Принципиальное равнодушие иудеев к проблеме единообразия внутреннего устройства своих сообществ, помноженное на обилие локальных вариаций, – все это делает данную проблему очень сложной для разрешения.

Общим местом в исследованиях, посвященных истории иудейской диаспоры, является указание на сходство в организации синагог и античных коллегий. Отмеченное сходство было обусловлено тем, что оба вида социальных групп копировали устройство полиса[158]158
  Cappelletti S. The Jewish Community. P. 18; Левинская И. пишет: «Разработанная структура и разнообразие должностных лиц в определенной степени отражают политическую организацию греко-римских городов» (Левинская И. Деяния на фоне. С. 314); также мысль о том, что античный город послужил моделью для иудейских общин, выражена в Vander Horst P.W. Ancient Jewish Epitaphs. An Introductory Survey of a Millennium of Jewish Funerary Epigraphy (300 BCE-70 °CE). Kok Pharos, 1991. Р 96.


[Закрыть].

1.5. Организации раннехристианских экклесий

Самую первую общину христиан, иерусалимскую, возглавляла коллегия служителей, которые назывались «Двенадцать (δώδεκα)» и «Семь (επτά)»; в Антиохии в 40-50-е годы церковью управляют προφηται και διδάσκαλοι (Деян. 13, 1); в середине 50-х годов Павел пишет письмо общине города Филипп, в котором называет ее лидеров έπίσκοποι και διάκονοι (Флп. 1, 1). Автор «Деяний», описывая современные миссионерскому служению Павла христианские общины, называет коллегии их руководителей πρεσβύτεροι, пресвитеры (Деян. 14, 23; 20, 17). Также раннехристианскими церквями руководили те, кого называли σοφοί мудрецы (Мф. 13, 52), προισταμένοι, предстоятели (1 Фесс. 5, 12–13), γραμματείς, книжники (Мф. 13, 52; 23, 34), πατέρες, отцы (Мф. 23, 9), προεστώτες, начальствующие (1 Тим. 5, 17), ήγούμενοι, предстоятели (Евр. 13, 7) и т. п. В конце II века н. э. Ириней Лионский в своем письме к римскому епископу Виктору называет его προεστώς, а его предшественников – πρεσβύτεροι, которые являлись οι προιστάντες της έκκλησίας (Euseb., Hist. Eccl., V, 24, 14–15).

Подавляющее большинство титулов, которые использовали первые христиане, также применялись для обозначения различных магистратур античных ассоциаций, языческих и иудейских[159]159
  έπίσκοπος осуществлял контроль над финансовой жизнью в одной из ассоциаций города Фера (IG XII/3, 329; также – OGIS II, 611–614);


[Закрыть]. Создается впечатление, что христиане, как и иудеи, изначально не старались выработать собственную терминологию относительно своих магистратур. Наконец, некоторые титулы (δώδεκα, επτά, προφηται, άπόστολοι) не встречаются нигде, кроме как в контексте фиас в честь Диониса на о. Делос возглавлялся епископом (IDelos 1522). В иудейском контексте этот термин почти не встречается.

В Кизике пять διάκονοι прислуживают Великой Матери (RIG 1226); в Магнезии – участвуют в воздвижении статуи в честь Гермеса (IMagnMai 217); в Амбракии девять человек создают союз в честь египетских богов (то κοινόν τών διακόνων) (CIG 1800); в Лидии существовала ассоциация, в которой двое магистратов-мужчин и одна женщина назывались διάκονοι (CIG 3037). Для иудейского контекста этот термин также нехарактерен. христианской или иудейской общин[160]160
  Алексеев А.А. Из истории новозаветной терминологии. Греч. ΑΠΟΣΤΟΛΟΣ «апостол» // Вестник ПСТГУ Сер. III: Филология. 2016. Вып. 3. (48). С. 9–21.


[Закрыть]. Какого-либо единообразия в именовании своих магистратур христиане (причем лишь те, которые относили себя к так называемой «великой Церкви») достигают к началу III века н. э. Лишь в это время устанавливается существующая до сего времени в католической и православных церквях трехчастная церковная иерархия, состоящая из епископа (έπίσκοπος, episcopus), пресвитера (πρεσβύτερος, presbyteros) и диакона (διάκονος, diaconos).

Раннехристианское движение в первые два столетия своего существования столь неоднородно в доктринальном, обрядовом отношении, что было бы наивно говорить о существовании институционального единства раннехристианских экклесий. Д. Рёйман полагал, что «каждая конгрегация, как кажется, развивалась ad hoc и на основании своего собственного местного стиля»[161]161
  Reumann J. Church Office in Paul, Especially in Philippians // Origins and Method: Towards a New Understanding of Judaism and Christianity. Essays in Honor of John C. Hurd, ed. Bradley H. McLean. JSNTSup 86. Scheffield, 1993. P 89–90.


[Закрыть]. Ни античные коллегии, ни иудейские синагоги в исследуемый период не уделяли особого внимания вопросу своего организационного единообразия. Единственным исключением из этого правила являются общины митраистов, однако нет никаких оснований говорить о какой-либо зависимости христианских экклесий от движения поклонников Митры. При этом можно говорить о существовании определенной динамики во внутренней организации ранних общин, суть которой возможно свести к следующему: со временем происходит выработка организационных и дисциплинарных стандартов и структур, универсальных для всех общин, принадлежащих к традиции «великой церкви».

Полиструктурность раннехристианских общин. В ходе анализа устройства первохристианских общин становится явным их структурное многообразие. Действительно, нет оснований говорить о наличии единого, общего для всех христианских объединений I–II вв. н. э. организационного принципа. Самыми ранними документами корпуса новозаветных сочинений, в которых содержатся рассуждения о том, как надо организовывать христианские общины, являются так называемые Пастырские послания (1, 2 Тим., Тит.). Христианская традиция приписывает авторство этих сочинений апостолу Павлу, однако большинство исследователей относят время написания этих документов к рубежу I–II вв. н. э.[162]162
  см.: Conzelmann H. The Pastoral Epistles.Philadelphia, 1972. P. 3; Kümmel W Introduction to the New Testament. Rev. Ed. Nashville: Abingdon, 1975. P. 377–78; Donelson S. Pseudepigraphy and Ethical Argument.Tübingen, 1986. P. 24; Theissen G. The New Testament. History, Literature, Religion. London, 2003. P. 136–137.


[Закрыть]. Лишь во втором веке вопрос о том, как надлежит быть устроенной общине почитателей Иисуса, делается предметом внутрихристианской полемики.

В конце XX века формируется очень смелая научная гипотеза о том, что первыми последователями Иисуса были странники. В научной литературе они называются «странствующими радикалами» (англ. wandering radicals) или «странствующими харизматиками» (англ. wandering charismatics). Эти социально не укорененные странствующие проповедники копировали в своей жизни страннический образ жизни самого Иисуса. Они оставляли свои деревни, дома, семьи, родственников, богатство и безопасность, чтобы практиковать радикальный путь добровольно избранной бедности. В основном деятельность странников была привязана к Галилее. Во время своих путешествий они основывали местные общины и впоследствии имели от них известного рода поддержку.

Основным источником, на основе которого пытаются реконструировать историю этого движения, является синоптическая традиция, вернее ее гипотетически реконструируемый источник Q (от немецкого quelle – «источник»). В этом реконструируемом источнике имеется целый ряд морально-этических предписаний, которые могут быть правильно поняты исключительно как тексты, родившиеся внутри движения радикальных харизматиков и отражающие его мировоззрение (Мф. 10, 1-11, 1; 19, 21; Мк. 6, 6-56; 10, 1-24).

Участники этого движения, всецело взявшие на себя «иго Господне», называются в евангельском тексте разнообразно: пророками (προφηται), праведниками (δίκαιοι), учениками (μαθητές) (Мф. 10, 41–42). На основании того, что в канонических Евангелиях в словах Иисуса о христианских пророках неоднократно используется глагол αποστέλλω, можно сделать вывод: они оказывались еще и «апостолами».

Герд Тайсен утверждает, что Иисус не основывал местные общины, но создавал движение странствующих харизматиков[163]163
  Theisen G. Sociology of Early Palestinian Christianity. Philadelphia, 1977, Р. 8.


[Закрыть]. Строго говоря, тех уверовавших в Иисуса как пришедшего Мессию иудеев, которые продолжали жить своей прежней «оседлой» жизнью, нельзя называть «христианами», поскольку «в организационном плане эти группы симпатизирующих (англ. sympathizers) оставались в рамках иудаизма»[164]164
  Там же. Р. 8.


[Закрыть]. Странствующие пророки своим образом жизни последовательно и ригористично копировали образ жизни Учителя, поэтому, делает верное заключение Тайсен, те логии об Иисусе, содержащие в основном Его высказывания, которые собирались и письменно фиксировались именно странствующими харизматиками, обладают наибольшей исторической ценностью.

Это движение галилейских пророков было не просто лишено каких бы то ни было организационных форм, но и показывало себя противником любых форм постоянной организации. Элементы же последней формируются в тех общинах, которые были основаны «странниками».

Отношения между странниками (англ. wandering charismatics, itenerants) и хозяевами домашних церквей (англ. householders) (в данном случае мы используем терминологию Джона Доминика Кроссана) уже в очень раннем времени становятся конфликтными. С одной стороны, странники благодаря своим аскетическим подвигам и самоотверженному следованию за Христом пользовались большой популярностью в общинах, более того, в общинах именно они часто обладали наивысшим авторитетом. При этом странствующие харизматики часто оказываются источником ссор и разделений в посещаемых ими общинах. Экстатическая проповедь, враждебность всякой структуре (организационной, доктринальной) со временем делают пророков нежеланными гостями в общинах. Иисус предупреждает, что реакция на проповедь радикальных странников чаще всего будет негативной. Их ждут судилища и побои, они будут «ненавидимы», будут называться «вельзевулом», они посылаются как «агнцы среди волков» (Мф. 10, 17, 22, 25; Лк. 10, 3), из них многих «убьют, а других изгонят» (Лк. 11, 49).

Как и в случае с Иисусом, непосредственным контекстом (locus) проповеди странствующих пророков служило домовладение. Итогом их деятельности явилось появление в селениях Палестины и Галилеи групп людей, принявших в свое сердце весть о распятом и воскресшем Иисусе. Часто размер этих групп был очень маленьким (иногда 2–3 человека – см. Мф. 18, 20). Перед этими группами людей стоял комплекс определенных задач: обеспечить сохранность общины во времени, преемственность в ее самосознании, избежать внутренних трений и расколов, консолидировать перед лицом внешних опасностей и т. д. Все эти отдельные задачи были лишь частными проявлениями главного внутреннего затруднения в жизни общины – необходимости создать (позаимствовать извне) такую модель лидерства и внутренней организации, которая бы позволяла эти задачи успешно решать. Очевидно, что странствующие пророки по определению не могли обеспечить для регулярной общины успешное решение ее внутренних проблем. Сам характер их деятельности был направлен не на создание общины, которая будет существовать в веках, а на максимально оперативное донесение до как можно большего числа иудеев вести о приближении конца истории и мира.

Сведения о первоначальном устройстве иерусалимской общины можно найти лишь в книге Деяний, послании Павла к Галатам и послании Иакова. Автор Деяний посвящает истории Церкви в Иерусалиме первые восемь глав своего сочинения, хотя и в своем дальнейшем повествовании он неоднократно повествует о событиях в Иерусалиме.

Самая древняя христианская община в Иерусалиме первоначально возглавлялась коллегией Двенадцати. В нее входили апостолы, являвшиеся учениками Иисуса Христа (предатель Иуда был заменен на избранного посредством жребия (κλήρος) Матфия (Деян. 1, 15–26). Функция лидера, полномочного представителя коллегии апостолов в отношениях с внешним миром принадлежала Петру. В дальнейшем определенные события привели к появлению нового служения в христианской общине – тех, кого автор Деяний называет «Семь» (Деян. 6). Лука описывает обязанности «Семи» в категориях социального служения (διακονεΐν τραπέζαις). Важно, что по существу члены коллегии «Семи» были проповедниками[165]165
  Beyer D. Diakone…. Р. 88.


[Закрыть]. Так, Филипп в дальнейшем именуется εύαγγελιστής (Деян. 21, 8). Адольф Гарнак остроумно замечает, что иерусалимские «Семь» «больше напоминали епископов, чем диаконов»[166]166
  Harnack A. Organization of the Early Church // The New Schaff-Herzog Encyclopedia Of Religious Knowledge. Baker Book House Grand Rapids, Michigan, 1953. P 261.


[Закрыть]. Никакого продолжения служение «Семи» в Иерусалимской церкви не имело, и в этом смысле оно является оригинальным и неповторимым в церковной жизни.

Каковы были взаимоотношения апостолов и «Семи»? Некоторые ученые полагают, что вовсе не столь ровные, как рисует Лука. Байер считает[167]167
  Beyer D. Diakone… Р. 90.


[Закрыть], что фактически эллинисты вышли из подчинения Петра и Двенадцати по теологическим мотивам: представление Двенадцати о христианстве было слишком национально акцентированным. Характерно, что среди имен «Семи» нет ни одного иудейского имени, все имена – греческие. Отдельная община эллинистов как раз и возглавлялась «Семью». В этом случае «Семь» и апостолы являются служителями одного порядка, и главенство первых над вторыми было (если оно вообще было) лишь главенством чести и авторитета, объем же функций был примерно одинаковым. История же с поставлением Двенадцатью «Семи», описанная Лукой, может оказаться всего лишь попыткой смягчить те бури, которые бушевали в Иерусалимской церкви в первые годы ее существования.

В 40-50-е годы организация иерусалимской общины значительно меняется. Иаков Зеведеев казнен, Пётр временно удаляется из города, и на месте Двенадцати возникает иная система руководства. Во главе этой общины оказывается Иаков, брат Господень. Он руководит общиной христиан Иерусалима, находясь во главе коллегии апостолов и пресвитеров. В структуре иерусалимской общины также появляется коллегия πρεσβύτεροι (Деян. 11, 30; 15, 23; 21, 18). Иерусалимские пресвитеры (дословно – старейшины) могли быть наиболее старыми (или уважаемыми, старыми в вере) членами общины («харизма старости» – А. Гарнак).

Так, в Послании Иакова οι πρεσβύτεροι της έκκλησίας посещали больных христиан и молились над ними об их исцелении (Иак. 5, 14).