Текст книги "Лучик надежды"

4 глава

Несколько недель в больнице протекали слишком однообразно. Врачи, еда, ванна по вечерам, разговоры с братьями и книги, которые читал мне Мэджик.

Но, что касается моего состояния, то тут могут сказать, что появились кое какие улучшения.

Например, мой мозг начал проявлять больше эмоций, чем обычно. Например, раньше я мог проявлять только такие эмоции как злость, грусть и прочую негативную ересь, а теперь у меня мозг начал распознавать радость и какие-то другие Счастливые эмоции.

Это начало происходить после того случая, когда я впервые улыбнулся Бартомиу и Аурелию в комнате. С тех пор, на моём лице улыбка мелькала чаще, когда появлялся повод улыбаться.

В больнице таких поводов было немного. В основном момент, когда Мэджи мне читал или прогулки.

Ах, да. Нас недавно начали выпускать гулять в больничный двор или по магазинам, потому что Мэд очень любил сладости, а в больнице как известно, с ними всегда напряг. Вот мы и выходили на улицу и ходили по магазинам, иногда просто по городу. Если же настроение к прогулкам не распологало, то ограничивались больничным двором.

Но даже в этом маленьком счастье был минус. Любопытные люди.

Ими были все. И взрослые и дети. И если детей ещё можно было понять, они всё таки маленькие. Ума не так много. Но, взрослых понять уже было ой как сложно.

Они же вроде не маленькие дети, а вполне состоявшиеся личности, но всё равно манерам и этикету их обучить забыли.

Я как-то уже говорил о том, что мы часто на наших прогулках встречаем разных нехороших людей, но мне казалось, что в больнице их нет. Ошибался. Очень сильно. Есть они здесь. Наверное они есть везде, где только можно и нельзя из впихнуть.

Вот и в больнице нашлись такие персонажи, которые задавали брату много неудобных лично для него вопросов, по типу того, почему он ещё не женат, а тратит время на такой овощ.

Мэд удивительно хорошо держался. Хотя, в некоторых моментах можно было заметить, что ему хочется послать этих людей к чертям собачьим, но он парень вежливый, знает, что так нельзя. Просто вежливо объясняет, почему меня оставили жить и что бросить он меня не может.

А причина того, что моя так называемая мама не сделала аборт самая простая – она просто слишком поздно поняла, что беременна. Срок был неподходящим для прерывания беременности и поэтому ничего не оставалось как рожать. Но, эта женщина совсем не думала о том, что на время ей придется забыть о своём образе жизни и начать жить нормально. Она продолжала выпивать спиртные напитки, курить, также баловалась наркотиками. Может быть ещё и поэтому у меня такие проблемы со здоровьем.

После моего рождения, мать испарилась и лечение я проходил один. Конечно, рядом был папа, но тоже эпизодами. Это со слов людей, которые застали тот момент.

Отцу предложили отдать меня в детский дом, а он не отдал. У меня напрашивается вопрос: почему? Он всё равно моим воспитанием не занимается, заставляет сидеть со мной братьев, которые наверное тоже хотят личную жизнь и всё такое, а не нянчиться с кучей детей и не обхаживать овоща.

Но, братья кажется и не переживают по поводу того, что упускают свою личную жизнь, не имея возможности выйти из дома дольше чем на полчаса в магазин. Они не могут выпить на праздники или сходить погулять. Потому что, в любой момент может понадобиться помощь Мэджика или Хонора.

Конечно, подростки тоже помогают старшим, но у них школа, не получится быть со мной круглосуточно, чтобы быть вовремя рядом. А на каникулах им хочется отдыхать, а не проводить время рядом со мной.

Но, подростки всё же на каникулах любили больше сидеть со мной и что-то рассказывать, хотя я их не очень понимаю. Лучше бы погуляли, пообщались с друзьями. Ну, как… С друзьями они гуляют, просто очень много времени уделяют мне и это меня не радует.

А любопытные люди ещё сильнее снижают мою самооценку. Не знаю как, но Мэд это замечает и постоянно старается меня успокоить и доказать, что расстраиваться из-за каких-то людей не стоит. Но, их колкие слова сделали своё дело.

Мне стало казаться, что я полное ничтожество, отнимающее много времени и сил своих братьев. И пусть они хоть вечность будут говорить, что им не трудно и даже в радость, но это не так.

Никогда не может быть уход за инвалидом радостью. Это только тяготы.

Вот, что делают с людьми простые издевательства и осуждения со стороны прохожих.

А ещё, нас с Мэджи начали навещать остальные. Обычно приезжают Хонор и Жан-Батист, с разными игрушками и чистой одеждой, а также они разговаривали со мной и Мэдом.

– Ну, Жан-Батист, как учеба? Отдыхаешь хоть иногда? Или же с учебников не вылазишь? – спросил Мэдди у Жана, когда тот сидел на кровати рядом со мной и разминал мои ноги. Он сначала сделал вид, что его не видит, а потом опустил глаза в пол.

– Всё так же – тихо ответил Батист. Мэджик сразу сделал серьёзное выражение лица. Он вздохнул и я увидел, что ему хочется высказаться по этому поводу. Но зачем? Жан-Батист продолжит убивать себя учебой, не обращая на нас внимания.

– Ну зачем тебе это, Жан? Тебе не обязательно тратить время на учёбу, чтобы тебя заметили. Мы любим тебя в любом случае и ты нам всегда дорог. Не надо себя мучать – подал голос Мэджи – так нельзя, понимаешь?

– Я знаю, просто ты же знаешь, что мне хочется, чтобы отец меня заметил. Я же всегда для него был на третьем плане. Вас он замечал хоть иногда, а меня? Нет. Это очень и очень обидно – ответил ему Батист – мне хочется, чтобы и на меня он смотрел и общался со мной. Тоже хочу его внимания, понимаете?

– Мы понимаем, но пойми, не нужно загонять себя по этому поводу. Ты должен жить для себя, а не для других. Это твоя жизнь и жить ты должен как хочешь сам – Хонор подходит к нему и обнимает – нам не важно, как ты учишься, нам важно знать, что с тобой всё хорошо. Ты для нас важнее, чем твоя учёба

– Я просто хочу, чтобы папа хоть разок просто посмотрел на меня! На вас он смотрел хотя бы, пусть и не обращает на вас много внимания, но хоть иногда вспоминает о вас. Про меня он ни разу, ни разу не вспомнил! – Жан-Батист закрывает лицо руками и отворачивается от всех – мне не хватает родителей! Очень сильно не хватает. Может быть, если я буду лучше, он на меня посмотрит

Ему ничего не ответили. Они просто молчали, видимо не найдя нужного для ответа. А Жан продолжал сидеть на одном месте, закрыв лицо руками и ничего не говоря. Он был где-то в своих мыслях.

Однако, долго сидеть им в палате не разрешалось. И они уехали. Мы снова остались вдвоем с Мэджиком. Правда, надолго нам одиночество не светило. В палату вошёл Виктор Арский. У меня сегодня был осмотр и видимо, он пришёл сказать результаты.

– Ну, что там? – с надеждой смотря на доктора спросил Мэджик

– Осмотр показал, что аппарат за эти недели хорошо прижился и вас уже можно выписывать. Сегодня или завтра. Скорее всего завтра. Я принесу документы на выписку завтра утром

– Хорошо – спокойно ответил ему Мэджик.

Врач вышел из палаты и мы снова остались одни

– Ты счастлив, Мамаду? Скоро мы будем дома – с улыбкой спросил Мэджик, когда сел ко мне на кровать.

Конечно счастлив! Наконец-то, окажусь дома и буду спать сколько влезет и уколов будет меньше. Это же счастье. Я снова улыбнулся.

И Мэд снова меня сфоткал. Что у них за привычка фотографировать мою улыбку? Знаю, раньше я улыбаться не мог, но теперь могу и в этом ничего такого нет. Все улыбаются.

Ну, ладно, плохие эмоции отложим в сторону. Главное, что скоро возвращение домой, к семье. Это ли не счастье? Это оно и есть.

Мэдди кажется тоже так считал, потому что улыбался до ушей и сложил некоторые вещи в сумку. Он решил, что скажет братьям о выписке завтра, когда всё точно станет известно.

Потом, он включил мне фильм и пошёл наливать себе чай. Все знали, что мне нравятся фильмы и мультиками меня не возьмёшь. Хотя раньше и можно было, но когда случился подростковый период, то все, мультики надоели. И мне стали включать фильмы.

Они их и вместе со мной смотрят. Мне всё равно какой фильм смотреть, поэтому выбирают братья. Они обычно долго спорят (слава богу не до драки), прежде чем решить, что включать, а потом находят компромисс и мы смотрим то, что всем нравится.

Вот и сейчас, Мэд уходя включил мне фильм, чтобы я не скучал, пока он ход л за горячей водой. А когда он вернулся с чаем, то мы смотрели фильм уже вдвоём, правда вскоре я вырубился.

Когда проснулся, Мэджика рядом со мной не было. И мой сонный мозг начал выдавать санные разные варианты событий. И первый, что он меня бросил и уехал домой. Не знаю, почему он решил именно так, но я поверил своему мозгу и с глаз потекли слёзы

– Тихо, Мамаду, тихо – рядом со мной сел Мэджи и начал гладить меня по голове – никуда я не ушёл. Здесь я. Просто нужно было отойти не надолго. Успокойся, тссс

Он начал обнимать меня и успокаивать. И постепенно, слёзы исчезли и на лице появилась улыбка. Мэджик же не мог меня бросить, он меня любит

– Мне просто звонил Бартомиу и я не хотел тебя будить, поэтому вышел из палаты, не переживай. Уходить без тебя точно не собираюсь.

Всё, плакать больше не собираюсь. И верить своему мозгу тоже. От этого одни проблемы. Лучше верить брату

– Ты проголодался, Мамаду? – Мэджи достал бутылочки с едой и поставил на тумбочку – сейчас будем кушать и переодеваться

После сна почему-то на меня напал жуткий голод, поэтому ел я слишком быстро и Мэджику в некоторых моментах приходилось меня останавливать, чтобы не подавился.

А потом, он переодевал меня и менял мой подгузник. Почему-то, для меня это слишком унизительно, хотя должен был привыкнуть вроде, а не привык вообще.

А ещё, сегодня мне пришлось менять трахеостому. Её постоянно меняют и Мэджик, как и остальные братья умеют делать это на раз два. Даже не хуже больницы. Но, сегодня рядом всё равно был врач. Чисто, чтобы посмотреть как Мэджик это делает. Ему всё понравилось в действиях брата и он даже его похвалил.

А потом, мы пошли гулять во двор. Ну, вообще Мэджику ещё нужно было в магазин. Он хотел купить себе что-нибудь, а неподалеку как раз был хороший магазин и мы пошли туда. Мэджи купил себе блокнот и ручку. Он любит делать записи, а его старый блокнот закончился. А мне он купил ещё одну игрушку и сок, который потом перелил в бутылочку, чтобы напоить меня.

Сок я тоже мог пить. Только сок и моё специальное питание мне можно было употреблять. А хотелось сладости и ещё что-нибудь, из того что едят подростки. А нельзя.

Ну, ладно, это не повод для расстройства. Расстраиваться из-за каких-то вкусняшек с моим здоровьем это очень и очень глупо. Мне не нужно о таком думать.

В больницу, мы вернулись спустя полчаса. Все знали о том, что мы гуляем и поэтому никто никаких скандалов не устроил.

В палате, Мэджик снова делал какие-то записи, пока я просто лежал себе в кровати и думал о том, что завтра мы уже будем дома, снова будут наши уютные прогулки, вечера с книгами, обеды, ужины и завтраки. Жду не дождусь.

Ночь прошла в этот раз поспокойнее. Ну или мне так казалось, из-за радостного настроения, но реально криков будто стало меньше и у меня даже получилось выспаться.

Мне снилась моя встреча с братьями, то как мы будем обниматься и они будут рассказывать мне самоё разное из своей жизни. А я буду слушать с удовольствием эти рассказы и даже немного «отвечать» на своём непонятном языке. А они сделают вид, что всё понимают. Хотя, на самом деле они не знают, что я пытаюсь им сказать.

Мэдди тоже спал сегодня довольно хорошо. Потому что, обычно он за ночь вставал несколько раз, ходил по палате, а потом снова ложился спать на несколько часов. И так всю ночь.

А сегодня ночью, он даже не вставал. Сон у меня чуткий, поэтому всё хорошо слышно. И я не слышал, чтобы Мэджик хоть раз встал за ночь. Разве что в туалет, но это не считается. Так он спал очень хорошо.

Утром, к нам в палату вошёл Виктор Арский и принёс документы на выписку. Мэджик что-то долго подписывал, а я смотрел на двух мужчин и предвкушал радостное возвращение домой.

Спустя некоторое время, документы были подписаны и брат пошёл собирать наши вещи в пакет. Сначала собрал одежду, потом другие вещи, такие как игрушки, кружки, зубные щётки и так далее.

Ну, а после сбора вещей, он радостный стал звонить братьям и говорить, что мы скоро будем дома. Я слышал, что они очень радовались.

А Мэд тем временем покормил меня, а потом переодел в заранее подготовленную одежду. А потом усадил в коляску и мы выехали из палаты.

Снова ехать по этим коридорам мне не очень нравилось. Хотелось поскорее спрятаться куда-нибудь, лишь бы больше не вспоминать тот кошмар.

А Мэджик спокойно катил себе коляску, улыбаясь и кажется его не заботмл ужас этих коридоров.

Когда мы спустились к машине, я смог облегчённо выдохнуть, радуясь тому, что жуткие коридоры позади и страха нет.

Мэджи усадил меня на сиденье и мы поехали.

Мимо нас мелькали деревья, дома, магазины, другие люди и машины. Мой взгляд метался от человека к магазину и наоборот. Неописуемая красота в этот раз привлекала меня больше, чем пару недель назад. Тогда у меня просто настроения не было, а сегодня есть. И очень даже хорошее, поэтому оторвать меня от рассматривания пейзажей меня ничего не могло. Даже наверное уснул, потому что не помню, как мы доехали до дома. Помню только как заехали во двор и Мэджик подошёл к двери машины и открыл её. В это время, Жан-Батист достал мою коляску из багажника и разложил её. А Хони достал меня из машины и усадил в коляску.

На моём лице вновь появилась улыбка. Наконец-то дома! Счастье какое! Мэджик и Жан долго обнимались, потом подошли ко мне и тоже стали обниматься, но уже со мной. А потом и Хонору приспичило обнимашек и он, как и все остальные начал душить меня ими. Мне хотелось тоже обнять и его тоже, но руки не слушались вообще. Но, я прижался к груди брата и вдохнул его запах. У моих братьев и отца есть любимый парфюм – по запаху он был похож на ореховый. Очень приятный надо сказать. Мне нравится этот аромат. Очень приятный.

А потом, мы направились домой. Жан-Батист поднял меня на руки и отнёс в мою комнату. Ему было тяжело, ведь как говорилось ранее, парень я габаритный и поднимать меня не так уж легко, но Жан смог дотащить меня до комнаты, а потом уложил меня в кровать.

– Отдыхай, братик – сказал Батист, подключая ко мне аппарат ИВЛ – ты устал, тебе нужно отдохнуть. А когда проснешься, мы проведём время вместе.

Он погладил меня по голове и с улыбкой и потом сел рядом, на кресло и продолжил читать мне свои любимые «Хроники Нарнии». Пока он читал, мои глаза потихоньку закрывались, чувствуя мягкий матрас под собой, а не его твёрдое подобие. На мне было мягкое одеяло, а под головой удобная подушка.

Глаза быстро закрылись и я провалился в сон.

Не знаю, сколько проспал. Наверное много часов, но когда проснулся уже было утро. За дверью слышались голоса братьев, шаги и другие звуки.

– С добрым утром, Мамаду – в комнате появился Жан-Батист и подошёл к моей кровати – пойдём завтракать

Брат поднял меня на руки и усадив в коляску отвёз на кухню. Там уже все собрались: и братья и Женевьева и Себастьян и его сын Поль. В общем, как обычно все жители дома.

Меня усадили на моё место и пихнули мне бутылочку со смесью. После сна аппетит у меня пипец какой хороший, поэтому еда была съедена со скоростью света. Обычно, она мне не нравится, но сегодня из-за голода есть можно.

А после завтрака, мы все пошли в гостиную и включили фильм на телевизоре, подключив к нему компьютер. Сегодня победил в споре Жан-Батист и поэтому мы смотрим «хроники Нарнии», хотя Барт ему сказал, что в следующий раз фильм выбираю я. У правда вряд-ли получится выбрать нормальный фильм. Просто покажу на первый попавшийся и всё.

И скорее всего, это будет какая-то не интересная дрянь, которую все будут смотреть только потому что выбрали.

Но, «Нарнию» мы посмотрели не отрываясь. Особенно, Жан. Он хоть и видел этот фильм миллионы раз, но всё равно не отказывался посмотреть ещё столько же раз. А мы просто за компанию наслаждались. Если выбрали такой фильм, значит его и будем смотреть. Такие правила.

После просмотра, мы просто сидели на диване и думали, чем бы заняться. На прогулку идти не хотелось, фильм просмотрен и книги читать мы не хотели.

А тут, как раз вовремя время моей зарядки подошло и Хони нашел себе занятие – разминать мои конечности.

В больнице мы толком не занимались, поэтому мои ноги и руки порядком отвыкли от этого всего и было немного больно.

– Ммм….аааа….ййй – ого, почти словно вышло. Но, не до этого. Мне очень больно.

– Потерпи, Мамаду, скоро всё пройдёт – Хонор гладит меня по ноге и улыбается – ещё чуть-чуть позагимаемся и пойдём в твою комнату. Полежишь на диванчике, расслабишься

Ох, скорее бы. Никогда больше не лягу в больницу. После неё тренировки – ад на земле просто. Не, уж лучше дома сидеть.

Ещё, мне сказали, что можно делать массаж и когда мы переместились в комнату, мне его первый раз сделали. Это было очень приятно, мне даже спать захотелось, но старался держаться и не спать. И так долго проспал.

Но, иногда массаж был очень неприятным в некоторых местах, но старался терпеть.

После, меня оставили одного в комнате, отдыхать. Мне не стали одевать футболку и оставили с голым торсом, накрыв одеялом.

Ко мне пришёл Бартомиу и присел на кресло, улыбнувшись мне.

– Новенький совсем офигел. Начал нам вещи портить – начал Бартомиу свой рассказ – задрал. То Аврелию тетради перепортит, то мне пытается учебники порвать. Надеюсь, его скоро переведут в другой класс. От него одни проблемы.

– Ааитоыиээ (будем считать, что это рассказываю как ненавижу этгги новенького и хочу с ним поговорить как следует)

– Он нас вообще не хочет слушать. Думает, что ведёт себя нормально. Ему на нас пофиг

– Иоиоиои (будем считать это за то, что я пытался ему дать совет хорошо втащить этому придурку как следует)

– Мы не знаем, как его усмирить. Драться всегда не получится. А нормально он не понимает – Бартомиу вздыхает и смотрит на меня – ладно, не буду тебя мучать рассказами. Пойдём е братьям, они придумали как мы проведём каникулы…

5 глава

Братья запланировали путешествие. Небольшое и недалеко – загород, но меня это всё равно порадовало. Моё самое первое в жизни путешествие. До этого, мне не приходилось раньше ездить дальше городской больницы, потому что обычно неудобно тащить всю мою аппаратуру с собой, места не хватает в машине, но видимо братья нашли выход, раз им захотелось поехать куда-то.

Они долго собирались. Брали всё самое нужное: мои лекарства, мою еду, себе одежду, зубные щетки и так далее. А только потом уже брали игрушки и всё остальное для нас.

Книг разрешили взять немного, чтобы не перегружаться. Взяли много денег, чтобы можно было ходить в магазин и покупать еду, если она закончится.

На сборы у нас ушло день или два. Но, меня интересовало только то, как они смогли взять с собой все мои аппараты и так далее. Потому что, это невозможно столько всего взять.

Мы выехали утром. Просто собрались и утром Себастьян повёз нас вдаль.

Мы ехали незнакомым для меня путём, который скрыаал в себе много интересного.

– А куда мы едем? – спрашивает Бартомиу у одного из старших братьев

– Загород. Вам нужно немного расслабиться после учебы. Да и нам не помешает отдохнуть от работы некоторое время – отвечает ему сидящий впереди Хонор

А место, на которое мы приехали было по-настоящему красивое. Была уже середина весны, всё неохотно зеленело, после долгих зимних морозов. Всюду ещё было немного грязи, местами мне на коляске было трудновато, но в целом, пейзаж здесь был очень красивый: много деревьев, большая территория и самое главное – это красивый, большой дом. Себастьян оставил нас там и уехал, сказав, что приедет за нами в конце каникул. А мы пошли в дом.

Там у каждого была своя комната. Моя чем-то была похожа на ту, что в доме: кровать похожа на детскую, много игрушек и диван с креслом. Аппаратуру ещё не принесли, поэтому все тумбочки были ещё пусты. Моё креслице поставили на пол, а меня уложили на диванчик, потому что я и так сидел дольше положенного мне времени. А рядом с диваном было окно, в которое я смотрел за птичками, которые вернулись домой и прыгали на ветках деревьев. Интересно.

В основном доме, окна были далеко от дивана и посмотреть в них мне возможным не было и там лежать было очень и очень скучно.

– Привет, Мамаду – в дверях появился Жан-Батист – тебе здесь нравится?

– Аааааоа (считайте, что это «да, мне очень нравится здесь»)

– Здесь очень красиво – словно понимая мои мысли ответил Жан – когда ты отдохнёшь, то мы пойдем прогуляться

– Ууу – вот это было произнесено без смысла, как и некоторые предыдущие мои «слова»

– У меня кстати здесь очень большая комната – продолжает Батист – а твоя совсем не отличается от твоей комнаты в нашем настоящем доме. Такая же красивая. Мне очень нравится.

Он обвёл комнату взглядом, мой взгляд при этом следовал за его взглядом. Жан-Батист рассматривал мебель, игрушки.

– Хочешь посидеть в креслице своём? – спросил меня Жан, наконец-то оторвавшись от рассматривания моего интерьера – или ты ещё не отдохнул?

Конечно, мне очень хотелось посидеть, потому что тело ужасно устало уже лежать. Батист поднял меня на руки и усадил в кресло, зафиксировав меня ремнями, а сам сел рядом и подвинул мои любимые кубики. Я снова стал собирать свое чудо света, которое очень скоро развалилось, ибо снова получилось неустойчивым

– Рррррр – отшвырнул кубики и отвернулся. Не получается у меня ничего! Я неудачник!!

– Не злись, Мамаду. Сейчас всё быстренько переделаем – говорит Жан и взяв мою руку в свою начинает переделывать башню.

И спустя очень долгое количество минут, башня наконец-то закончена. Это было уже более устойчивое строение из кубиков, почти замок. Красиво, теперь мне нравится.

– Что вы делаете? – в комнате появился Хонор, который с интересом смотрит на нашу башню

– Да вот, башенку строим – ответил ему Жан-Батист – я помогаю Мамаду её строить

– Молодцы. Жан, пойдём чай пить – сказал ему Хонор и Жан поднялся с места – подожди, я Мамаду в коляску посажу, пойдём вместе.

– Может ему тоже чай сделать?.– поинтересовался Батист

– Да, скажи Мео пусть сделает ему теплый чай. И немного сахара ему

– Хорошо

Жан-Батист вышел из комнаты, а Хонор пока посадил меня в коляску и пристегивал ремнями, чтобы не выпал оттуда, потому что у меня такое счастье постоянно происходит. Стоит отвлечься на несколько секунд и я падаю на пол.

Спустя некоторое время, меня выкатили в кухню, где стояли на столе кружки с чаем и сладости. Ну и моя бутылочка с чаем.

Чай пью всегда просто так, без ничего, с минимумом сахара и обязательно теплый. Чтобы не горячий и не холодный был.

Чаем меня поил Бартомиу, второй рукой держа в руке свою кружку. Чай он обычно любит без сахара и сладостей. Просто чай.

А вот Жан наоборот – любит сладкий чай и чтобы обязательно много сладостей. Он каждый день ходит в магазин, чтобы накупить себе много вкусного и не очень полезного, а потом в перерывах между учёбой (которые он всё таки делает, с помощью уговоров братьев) сидеть и пить чай.

Я люблю когда в чае есть сахар, но совсем немного, чтобы не слишком сладко было. Братья сначала этого не знали и постоянно делали то без сахара, как для Бартомиу, то наоборот лржмли столько сахара, сколько любит Батист. Но, мне это не нравилось от слова совсем. И много у них ушло времени, прежде чем понять, что мне нравится. Кстати, с температурой чая тоже самое. Они просто умаялись её подбирать.

Вот такой вот я привередливый тип, да. Со мной бывает сложно.

Чай, который мне приготовили я выпил очень быстро и Бартомиу убирает бутылочку в сторону, допивая свой чаёк.

А мне нравилось наблюдать, как они пьют чай и о чем-то разговаривают

– Здесь так красиво – улыбаясь произнёс Аурелий – не помню, когда мы последний раз куда-то выезжали

– Согласен, Аури – поддержал беседу Бартомиу – мы последний раз ездили отдыхать ещё во Франции. Это было так круто. Мы тогда ездили на пляж. Потом мы много где гуляли. Обидно только, что это время не запомнилось так хорошо

– Да, но тут тоже прикольно. И Мамаду тут нравится – вмешался в разговор Жан-Батист – у него окно рядом с диваном и он любит в него смотреть. Когда я зашёл, то он смотрел в окно не отрываясь

А я просто сидел и слушал их разговоры. Слишком они интересны.

После чаепития, мы хотели отдохнуть немного перед нашей прогулкой и Жан-Батист отвёз меня в свою комнату и уложил на кровать.

Он стал мне рассказывать о нашем прадедушке – Джеймсе Нуари старшем.

Хорошим он был человеком, но застать мне его не получилось. Он умер 15 октября 2007 года, от старости. Ему на тот момент было около 90– 93 трёх лет. Но, он сделал многое для нашей семьи.

Например, он сколотил целое состояние для своих потомков, которым мы пользуемся до сих пор и которое с каждым годом становится всё больше и больше.

Родственники Джеймса не очень любили. Относились предвзято, укоряли его за идеи бизнеса и попытки изменить правила нашего семейства. В то время, в семье Нуари многие молодые парни погибли из-за того, что отличались по стандартам.

Однако, Джеймс вскоре бежал в другую страну, а именно в Россию, где и начинается история нового поколения Нуари.

Жан после рассказа взял одно из его писем, которые он отправлял братьям и начал его читать

«Дорогие братья! Я пишу вам, чтобы сказать, что со мной всё хорошо. Я удачно добрался до своего нового дома. Он находится в России, в Лесгороде (город был придуман лично мной. Прим. Автора). Городок теплый и здесь очень красиво. Не мог долго писать, потому что не было на то возможности. У меня были проблемы с обустройством и работой и пришлось убить кучу времени на поиски жилья. Но, в целом могу сказать, что моя жизнь стала лучше, по сравнению с той, которая была у меня во Франции. Я попытаюсь сделать всё, чтобы перевести вас к себе. Надеюсь, что у меня получится спасти вас от этой плохой жизни

С уважением, ваш Джеймс»

Текст письма, я уже знал наизусть. Вообще, все в доме, даже малыши знали все эти письма от и до. Могут даже пересказывать их без запинки.

Хранятся письма у нас на специальной полке, где хранится вся семейная реликвия. Здесь не только письма. Здесь ещё есть его часы на цепочке, фотографии.

Но, главная семейная реликвия – камни. Это не простые камушки с улицы, а драгоценные. Изумруды и рубины.

Прадедушка добыл их на своей первой шахте, которую он создал через несколько лет после переезда. Добычи шли не сразу, некоторое время даже казалось, что шахты – плохая идея.

Но, спустя некоторое количество времени, наконец были добыты первые изумрудны и рубины, которые Джеймс оставил у себя и хранил как свою жизнь. Даже продавать не думал. Так они теперь из поколения в поколение передаются.

Сначала, они принадлежали моему прадеду (ну это понятно), а потом достались моему деду Франкоису, а потом моему отцу – Лайонелу старшему. А теперь и моему брату Бартомиу. Он у нас наследник всего, что за последние годы нажила семья.

Прогулка наша состоялась после обеда, когда все братья поели супчика. Про меня говорить не буду и так понятно, что это была эта смесь.

Местность, где мы обитали была по-настоящему прекрасна. Да, весной здесь почти не было листьев, а также была небольшая грязь, но всё равно красота здесь присутствовала. Везде.

Мою коляску катил Хони. Все остальные шли за ним и обсуждали планы на вечер и на весь отдых.

Бартомиу предложил вечером как обычно почитать или посмотреть фильм (при этом упомянув, что смотреть «Хроники Нарнии» снова мы не будем, чем очень расстпоил Жан-Батиста)

Однако, Хонор предложил идею по интереснее. Устроить так сказать вечер ностальгии. Он был одним из тех братьев, кому удалось застать дедушку и прадедушку и даже поговорить с ними. Вообще, братья, которые были старше 20 лет все застали их. Дети начиная с 15 лет их уже не видели. И сегодня, Хони хотел рассказать некоторые интересные истории из жизни прадеда и деда.

Все согласились. Всем было интересно.

Всё время до вечера братья занимались уборкой, младшими и мной. Я же собирал кубики, играл с младшими. В общем, делал всё, что мог.

И вот, настал вечер. Меня посадили в моё кресло, сами сели рядом и Хонор достал разные фотографии. На всех был прадед и наш дедушка. На некоторых фото совсем ещё молодые, другие сделаны, когда они постарше. Также, на фотографии были мои дяди – Дэгейр, Леон м и Мортон, а также мой отец – Лайонел старший.

Фотографии были наполнены атмосферой того времени, старинные здания, сады, люди одеты совсем не так как мы. Всё по-другому и от этого испытываешь самые разные чувства.

– Братик, а расскажи о прадедушке, каким он был? – просит Хонора Терзо – один из малышни

– Он был довольно своеобразным. Очень трепетно относился к истории нашей семьи, очень любил нас и хотел, чтобы мы продолжали его дело – начал Хони – но, у него было много непонимания со стороны других людей, потому что некоторые наши традиции немного, как бы это сказать…. Странные. Люди не всегда их понимали нормально и из-за этого относились к нему предвзято. Только его жена относилась к нему с пониманием. А также её сестра

– Вау, его наверное все боялись – с улыбкой сказал Терзо – и его наверное никто никогда не обижал

– А почему он уехал из Франции? – спросил Жан

– Старые правила, по которым до сих пор живут наши дальние родственники его очень сильно пугали.– сказал Хонор, посмотревина Батиста – дело в том, что правила эти были очень жестокие. Родственники презирали людей, которые занимаются творчеством. Для них это не профессия. Творческих людей в нашей семье старались убирать, чтобы их было меньше. Иногда, дело доходило даже и до убийства. И брата нашего прадеда скинули с обрыва, а потом и добили пистолетом…

– Ничего себе! – вскрикнул от удивления Бартомиу – а что было дальше?

– Для Джеймса это стало настоящим ударом. Он любил брата и они никогда не разлучались. Когда его брата скидывали с обрыва, Джеймса привязали верёвками к столбу и он мог только наблюдать за тем, как убивают его брата и ещё некоторых родственников. После этого, он и уехал, оставив своим братьям письмо о том, что он уезжает в другую страну и в ближайшее время во Францию не поедет, а может вообще никогда не вернётся. Не хочет связываться со своими родственниками больше. Он хочет начать новую жизнь. И если его братья захотят, то могут присоединиться.

– А можешь прочитать это письмо? – с любопытством спросил Жан-Батист

Хонор достал свёрнутый, старый и жёлтый листок, который был аккуратно сложен в несколько раз и бережно распрямил его, чтобы прочитать