Текст книги "Возвращение барона Блутзаугера"

«Правитель Олдрик»

Оставшись один, Фридрих, не медля начал расшатывать штырь от цепи. Он так напрягал мышцы, что пот градом катился по его лицу. Рана на груди вновь начинала кровоточить. – Помогая другим, …поможешь себе, – задыхаясь от напряжения, шептал он. Кому принесет пользу его напрасная гибель? Он должен освободиться и защитить свое королевство. Все тело его ныло от боли, из глаз искры сыпались, и наконец-то проклятый кованый штырь выскочил из стены и с гулким звоном упал на каменный пол. Фридрих перевел дух. Вот удача! Неужто борьба еще не окончена и появится шанс на спасение? С удвоенной силой, король начал освобождать вторую руку. Теперь дело пошло быстрее. К полуночи, совсем изнемогая от усталости, Фридрих смог, наконец, освободить обе руки. Но стоило ему присесть, что бы передохнуть, у дальней стены, на полу показался зеленоватый свет.

– Ох, видно барон почуял опасность и вернулся? Вот незадача. Так славно все шло!

Свет из зеленого становился синим, затем густо фиолетовым и наконец, превратился в облако тумана. Внутри него вспыхивали искорки зеленого и синего цвета. Туман стелился по полу и в нем показались какие-то фигурки.

– Тролли! – С досадой воскликнул Фридрих. – Вот еще беда на мою голову!

– Не очень-то вежливо встречаешь нас, видно Блутзаугер еще не привил тебе хороших манер. – Пробурчал тролль, стоявший впереди всех.

– Может мне еще встать да поклониться, господину троллю? Немало зла я успел от вас повидать. Верно, пришли полюбопытствовать, не отдал ли я еще Богу душу?

– Был бы я на месте барона, так ты висел бы сейчас на крюке, проклятый человечек! – Крикнул тролль. – А ну поклонись немедленно и знай свое место, червяк!

– Оставь его, Хенрик, – послышался старческий голос. – Должно быть от мучений, бедняга заговаривается и не ведает кто перед ним.

– Все он ведает, отец! Этот паршивый парень вечно отравлял нам жизнь и погубил множество наших сородичей.

– Я сказал, оставь его, время дорого. Не за тем мы явились сюда, что бы тратить его на глупые препинания.

Тролли расступились, и перед Фридрихом показался старик, сидящий в серебряной тележке богато украшенной драгоценными камнями. Седая борода старого тролля была так длинна, что тянулась за ним словно шлейф. Глаза совсем скрылись под нависшими бровями. Лицо избороздили глубокие морщины. Колокольчик на зеленом колпаке и пуговицы на его жилете, из чистого золота.

– Я Олдрик, правитель троллей. И решился прийти к тебе по важному делу, король. Поверь, оно важно не только для нас, но и для тебя.

– Не знаю, господин Олдрик, какие могут быть дела с коварными существами, добра от которых ждать не приходится.

– Уж не думает ли молодой король, что я покинул свой дом, из которого не выходил уже долгие годы из-за пустяка?

– Да что с ним говорить, отец! Он глуп, словно тетерев на току. Пусть барон разорвет его на мелкие кусочки и развеет по ветру.

– Замолчи, наконец, Хенрик! – Крикнул старик, – Уйми хоть ненадолго свою злость. У тебя останется время и на нее, а вот мне его может не хватить!

Тролль насупился и замолчал, а Олдрик продолжил прерванный разговор: – Ты знаешь, Фридрих, силы зла подчиняются барону. Мы тоже должны исполнять его приказы, ведь Блутзаугер сильнее нас. Но тролли не хотят больше выполнять чужую волю. Освободится от него нам не по силам.

– Да от чего вы пришли говорить со мной об этом?

– Это по силам тебе, король.

– Верно, вы решили поглумиться, господин Олдрик? Мои дни сочтены. Ни сегодня завтра, Блутзаугер замучает меня до смерти. Я безоружен и серебряной печати у меня нет больше.

– Должно быть, то, что говорят о твоей смелости и уме россказни для детворы, Фридрих. – Нахмурился старик. – Или ты решил покорно дожидаться гибели? Верно, от отца тебе досталось лишь стать да красивое лицо.

Лицо Фридриха залила краска стыда.

– А если то, что про тебя говорят, правда, то мы подскажем тебе путь к спасению. Но ты должен будешь нам заплатить за эту услугу. Если готов, продолжим наш разговор.

– Я хотел бы раньше узнать, чем отплачу, господин тролль. Может статься, услуга ваша окажется мне не по силам.

– Уж не вообразил ты себя на ярмарке, жалкий глупец! Не тебе торговаться за спасение жизни. – Воскликнул Хенрик.

– Мой сын прав, Фридрих. Мы не станем упрашивать тебя. Поверь, твоим близким этот договор не принесет вреда. Лишь тебе одному платить по счетам.

– Тогда я готов, правитель троллей. Называй свои условия.

– Теперь слушай внимательно, король. Каждые двести лет мы пересчитываем свои богатства, отделяем медь от серебра, серебро от золота. На это у троллей уходит добрых двадцать лет. Зачем нам это, не твоего ума дело. В это время каждый тролль не высунет и носу на поверхности земли, все заняты работой. Блутзаугер и слышать ничего не желает о наших заботах. Он лишь отдает нам приказания все с выгодой для себя. Если его не станет, некому будет нами помыкать. И мы быстрее достигнем своей цели.

– И какова же она?

– Тебя не касается, любопытный крысенок. – Высокомерно сказал Хенрик.

– Мой сын прав, Фридрих, тебе не зачем знать наших тайн. От тебя требуется уничтожить барона, да отдать мне пять лет твоей жизни. Помнится, ты уже делал столь щедрый подарок для своей матери.

– То была моя матушка. Для нее я бы не пожалел и целую жизнь!

– Ты молод, для тебя сейчас это почти ничего не стоит. А мне осталось прожить всего пятнадцать лет. Через двадцать мы закончим подсчеты, я умру, и мой сын Хенрик станет правителем троллей. Видишь, ровно пяти лет мне недостает. Новый правитель не может быть избран во время подсчета, таковы наши правила.

– Хорошо, господин Олдрик, допустим, я соглашусь, но как я могу расправиться с бароном без оружия и серебряной печати?

Тролли переглянулись и захихикали.

– Верно со страху, что попал сюда, бедняжка король лишился памяти. Все добрые советы вылетели из его пустой головы.

Лицо Фридриха побледнело от гнева. – Вижу все ваши разговоры, лишь повод для злорадства. Напрасно я потратил на них время.

– Оставь свой гнев для схватки с Блутзаугером, король. Вспомни о подарке Оружейника.

Фридриха аж пот прошиб от счастливой догадки. Кинжал! Ведь он сам по воле Рихарда спрятал кинжал в свой высокий сапог! – А как же заветная печать? Ведь без нее все одно не одержать победу.

– Должно быть, у тебя и впрямь плохая память. Вспомни, как ты с Тобиасом закрывал часовню. На твоей ладони остался славный ожог, в точности повторяющий печать черного рыцаря. Ты помечен ее сам. От того Блутзаугер и не может забрать твою душу и истязает тело. Даже после твоей гибели он не смог бы ее получить. Ну, хватит лишних разговоров, скоро начнет светать и нам надо убраться незамеченными.

– Я готов исполнить все, господин Олдрик, лишь бы одержать победу.

– Запомни, ты должен нанести один удар точно в сердце Барона. Но не раньше, чем первый луч проникнет в темницу. Поверни кинжал так, что бы свет от луча попал ровно на камень горного хрусталя в рукояти кинжала. Затем, приложи свою ладонь к ране и произнеси заклинание трижды. Дальше мчись подальше от башни, король и забудь сюда дорогу. И помни, если барон окажется более ловок и силен, больше никто и ничто, не спасет тебя. Когда мы покинем башню, узнаешь заклинание, запомни его хорошенько.

– Что ж, как бы ни закончилась схватка, а это больше мне по сердцу, чем тихо угаснуть в проклятой башне.

– Пора выполнить другу часть нашего договора, король.

Хенрик вынул из-за пазухи стрелу и подал старому троллю. Правитель Олдрик заправил стрелу в лук и с неожиданной для старика силой и ловкостью выстрелил прямо в грудь Фридриха. От неожиданности и боли, король содрогнулся всем телом. Золотая стрела словно жало впилась в него. Но крови выкатилась лишь маленькая капля. По древку позолоченной стрелы вилась красноватая дымка. Она словно облачко спускалась в чашу подставленную Хенриком. С почтительным поклоном он подал богато украшенную чашу отцу. Старый правитель поднес ее к губам и глубоко вздохнул, словно втянув содержимое чаши.

– Ну, вот и славно. Наш договор исполнен, Фридрих, прощай. Придется пожелать тебе удачи.

Тролли подхватили тележку своего правителя, и фигуры их начали таять в темноте.

– По мне, так пропадай ты король в башне. Любая гибель подходит для тебя, – пробурчал Хенрик, забирая стрелу. – Ну, ничего, двадцать лет не так уж и много, надеюсь, еще встретимся.

– Не рассчитывай на победу при встрече, глупец, – усмехнулся король.

Тролль злобно сверкнул глазами, и поспешил вслед уходящим.

«Ночь испытаний»

Фридрих провел рукой по груди, след от стрелы жгло, словно рану солью посыпали. – Ну и везет мне на шрамы и увечья, эдак живого места на мне не останется. Неужто не зажить мне спокойно и счастливо? – подумал он.

В оконце влетел желтый лист и, кружась, плавно опустился прямо на колени короля. Да это и не древесный листок вовсе, а пожелтевший свиток, на котором написано заклинание.

 
Сумрак и тьму разорвет серебро
Ночи кошмар побеждает добро
Зло и коварство в землю уйдет
Дух благородства победу несет
 

Фридрих едва успел прочесть заклинание, как свиток исчез. Но король все же успел запомнить заветные слова. Он достал кинжал и спрятал его за поясом, хорошенько прикрыв его, превратившейся в лохмотья, рубахой. Вставив кованые штыри с цепями на место, король приготовился ждать Блутзаугера.

В этот раз словно нарочно, барон не торопился. Даже подумать страшно, что кровопийца почувствовал подвох и нападет, как всегда, исподтишка. Да еще надо рассчитать время, точно портняжка ткань. Но тот из-за ошибки потеряет деньги, Фридрих же потеряет жизнь. Но вот потянуло могильным холодом, значит Блутзаугер совсем рядом. Но как бы король ни готовился к встрече, барон вновь возник перед ним неожиданно, словно ночной кошмар.

– Верно, ты заскучал мой славный храбрец? Должно быть, думаешь, как вороны будут глодать твои кости?

– Думаю, что пришел конец твоей власти, кровопийца.

– Ох, как ты испугал меня, негодник, – захохотал Блутзаугер. – Неужто проклятая Королева Эльфов ожила и принесла тебе серебряную печать?

– Какая тебе разница, барон, ты уже все равно что мертвец.

Блутзаугер закинул голову и вновь разразился хохотом. – Ну и простофиля ты, король! Да я мертв уже три сотни лет. И ты, недоумок решил меня убить словно простого смертного?

– А ты видно вообразил себя самым умным и непобедимым?

– Что ты, великий храбрый король Фридрих, это ты отмерил себе вечную жизнь, раз позволяешь себе такие разговоры. Мои желания более скромны и выполнимы.

– Они известны даже ребенку. Нести страдания и муки, что еще ты можешь придумать.

– Конечно! Ведь это так забавно. Например, сегодня я принес тебе славную весть. Вообрази, Фридрих, несносный старикан Тобиас скончался.

Фридрих побледнел, и на сердце его сжалось от боли. – Добрался до несчастного одинокого человека, убийца!

– Почем ты решил, что это я? Мерзкий старикашка так провонял чесноком, что мне и приблизится-то было противно. Представь, я палец о палец не ударил. Глупый кладбищенский сторож прослышал о твоем исчезновении, схватился за сердце и в одночасье помер. Жаль, что так и не получил его душу.

– Мне от всего сердца жаль бедного, доброго Тобиаса, Но я рад, что его чистой души тебе не забрать.

– Ладно, оставим старика. Сегодня я вволю напился крови и неимоверно добр. Когда-то с твоим трусливым дядюшкой, глупым ослом Клаусом, мы заключили славный договор.

– Не сомневаюсь, барон, вы друг друга стоите.

– Замолчи, и смей перебивать меня! Да заключили договор. Он получил королевство и трон, я и мои подданные безудержную свободу. Леса кишели оборотнями, деревни и города вампирами. Ведьмы селились, где хотели. Клаус обдирал народ и мы все жили припеваючи. Давай и мы с тобой договоримся.

Король вытаращил глаза и приоткрыл рот от удивления. – Договориться с тобой! Сегодня вместо крови, ты видно напился вина, Блутзаугер! Мне, чье детство прошло в невзгодах и опасностях! По твоей милости я лишился отца и матери, вечно бродил по дорогам голодный и оборванный, и жизнь моя висела на волоске! А сейчас ты ждешь от меня согласия?

– Своей глупостью и ослиным упрямством, ты, верно, пошел в своего дядю. Мало ли, что было давно. Разве ты не хочешь сохранить свою жалкую жизнь, да прожить ее без забот? Тебе то, что с того, что будут гибнуть вовсе не знакомые людишки. Вернешься в замок, сыграешь богатую свадьбу с Гризелдой. Корона останется при тебе и королевский титул тоже. Матушка твоя будет рада – радешенька, что невесткой стала ее любимица. Хоть характер у нее отвратительный, зато она хороша собой и из нее выйдет славная королева. Хорошенькое личико важнее доброй души. Будешь закатывать пирушки и балы, ездить на охоту и не совать нос в мои дела. Душа твоя погрязнет в предательстве лени и жадности, и я смогу получить ее.

Фридрих рассмеялся. – Оказывается, барон Блутзаугер туп, словно винная пробка, или дубовый пенек. Если обратился к сыну короля Хельмута с таким предложением.

– Ах ты, щенок! Забыл кто перед тобой? Распустил свой язык и вздумал спорить. – Зашипел барон.

Минуты не прошло, как Блутзаугер вновь обернулся огромной змеей. Своим толстым хвостом, словно плетью, он наотмашь ударил короля по лицу. Из разбитой губы Фридриха закапала кровь. Ах, с каким наслаждением он вонзил бы кинжал в змеиную шею, но за оконцем была непроглядная тьма, и до первого луча солнца было слишком долго. Королю только и оставалось тянуть время, да постараться вынести все испытания.

– Решил, что я, испугавшись огромного червя, соглашусь? – Усмехнулся Фридрих.

– Ну, смотри же ничтожный человечишка, вскоре ты не только согласишься, но и будешь умолять меня об этом. – Прорычал барон, и град сильнейших ударов хвоста плети обрушился на беднягу короля.

Скоро все тело его покрылось багровыми полосами, Но Фридрих лишь прикрывал глаза и скрипел зубами. Несчастный король даже не мог увернуться, лишь бы Блутзаугер не узнал, что кованые штыри давно торчат в стене только для виду и Фридрих давно уже высвободил руки и ноги от цепей. Не дождавшись мольбы о милости, барон вновь принял свое обличие.

– Все выставляешь себя героем, проклятый щенок? Но никто не сможет подивиться твоей храбрости. Твое жалкое измученное тело, вороны растащат раньше, чем разнесется весть о твоей гибели. Твоя мамаша должно быть сразу отдаст Богу душу и королевой станет Гризелда. Я наводню страну вампирами и оборотнями, и все будет, по-моему.

– Нет, Блутзаугер, силам тьмы никогда не править королевством людей.

Лицо барона искривилось от злобы. – Ну, тогда придется продолжить нашу славную пирушку. Что скажешь о добрых раскаленных углях, упрямый осел?

У стены за спиной Барона появился камин. Пламя так и бушевало в нем, отплясывая свой дикий танец. Сердце короля на минуту дрогнуло. Неужто придется терпеть еще и такую пытку. Барон ворошил угли в камине и злорадно посмеивался глядя на беззащитного пленника. Фридрих с тоской и надеждой поглядел в оконце. Ночь испытаний словно и не собиралась заканчиваться.

– Что притих, смельчак, или язык твой онемел со страху?

– Пожалуй ты прав, барон. Я решил подумать над твоим предложением.

– Ну да! Видно страх добавил тебе ума, щенок.

– Верно, Блутзаугер, раз никто не знает о моих мучениях и геройстве, чего ради я буду надрываться? Пожалуй и впрямь случиться, как ты сказал, и корона достанется Гризелде. Я молод, хорош собой, мне охота и саму покрасоваться, выезжая на коне в богатых одеждах. Да и жена мне не помеха, буду выходить с ней лишь на торжество. В замке хватает комнат, то бы не видеть друг друга.

– Хм, – нахмурился барон. – Уж больно рассудительным ты стал за минуту. Вытерпел столько мучений и вдруг повернул вспять. Уж не надеешься ли перехитрить меня, жалкий никчемный щенок?

– Да не до хитростей мне, Блутзаугер, перед лицом гибели. Должно быть, ты замучаешь меня до смерти, и что станется от моей смерти? Принесу лишние страдания матушке и друзьям, а победа все равно будет твоей.

– Вот что значит вовремя одуматься, дурья голова. Чего хорошего жариться живьем и выть от боли, когда можно вести развеселую жизнь, не утруждая себя заботами.

– Что ж, верно это и есть лучший выход.

– Отлично, но уговор, как известно дороже денег, ты никогда не посмеешь сунуть нос в мои дела. И не вздумаешь собирать людишек на бой против оборотней и вампиров. И не станешь якшаться с проклятым волчьим королем и Озерной феей. Уж тогда у меня достанет силы расправиться с ними.

– Придется согласиться и на это, Блутзаугер.

– И не вздумаешь мстить за гибель твоих друзей, если мне придет в голову напиться их крови и забрать их душу на вечные страдания?

– Ох, барон, друзья – друзьями, а мне и самому охота пожить. Тяжелая ноша ляжет мне на сердце, но выбирать надо. Я согласен на твой договор.

Лицо повелителя злых сил искривила злобная улыбка. – Вот видишь, мальчишка, договориться можно с каждым, важно лишь знать, как вести разговор.

Фридрих опять мельком посмотрел на окно. Мрак рассеивался, становился сероватым. Значит недолго осталось дождаться и первого луча солнца.

– Из-за твоего упрямства, храбрец, я засиделся в башне дольше обычного. Завтра после заката солнца будешь свободен, мне пора в свой славный склеп.

– Ах, барон, уж точно отпустишь меня, не обманешь? Уж очень мне тяжело пришлось томиться на цепях. Руки и ноги затекли и стали словно деревянные. Одежда превратилась в лохмотья и волосы, должно быть, слиплись от пота и крови.

– Ну и наглец ты братец, – рассмеялся барон. – Воображаешь, что я принесу тебе корыто горячей воды и золоченый гребень?

– Но в королевстве все знают, что я хорош собой, не дело королю появиться в лохмотьях.

– Ты словно шут на ярмарке, Фридрих! То вся твоя забота лишь о счастье других, то вдруг озаботился красивым лицом да нарядным платьем. Жаль, что я не выношу зеркал, непременно дал бы тебе наглядеться. Ничего, посидишь еще один денек на цепи в проклятой башне, да хорошенько запомнишь, что бывает с теми, кто встанет на пути барона Блутзаугера.

– А тебе кровопийца и запоминать ничего не придется, мертвецам память ни к чему! – Воскликнул Фридрих и резко взмахнул руками. Штыри, державшие цент со звоном упали на пол, и король бросился на мучителя. Он с силой схватил противника за шею и повалил на пол. Гнев и жажда мести увеличили его силы, но одолеть повелителя тьмы было не так – то просто.

Блутзаугер мигом обернулся огромной летучей мышью, удар ее крыла отшвырнул Фридриха к стене. Стоило ему встать на ноги как новый удар, словно ураганный ветер обрушился вновь, сбивая короля оземь. Злобные мышиные глаза светились жаждой крови. Когти впились в грудь Фридриха и острые, словно наконечники стрел зубы приблизились к его лицу.

– Проклятый щенок, – прорычал барон. – Я разорву тебя на тысячу кусочков и развею по ветру.

– Разве сын Хельмута примет смерть от мышонка? – задыхаясь, произнес Фридрих.

От напряжения мускулы его стали словно железо. Король выхватил кинжал и силой вонзил его в сердце ненавистного врага. Черная кровь брызнула из раны. Летучая мышь издала злобный крик, и перед Фридрихом опять возник прежний облик Барона.

– Вытащи кинжал, щенок! – прорычал он, силясь подняться на ноги.

– Как бы ни так, повелитель тьмы, твое место в аду!

– Знать бы кто надоумил тебя жалкий червяк, я стер бы его с лица земли!

– Боюсь тебе его не достать, Блутзаугер.

В окне показался слабый первый луч солнца и король повернул кинжал, чтобы осветить горный хрусталь в рукояти. Камень ослепительно сверкнул и заиграл всеми цветами радуги. Серебряные искры побежали по острию кинжала. Барон корчился на каменных плитах. Теперь надо приложить ладонь отмеченную печатью да произнести трижды заклинание.

«Месть барона»

Фридрих склонился над поверженным врагом и по спине его поползли струйки пота. Перед ним лежал герцог Манфред.

– Господин король, помогите мне, – прошептал старик. – Неужто вы хотите моей смерти? Я ухаживал за вами, когда вы валились с ног от голода и болезни. Прятал вас, рискуя попасть на виселицу. Так вы отплатили мне за добро?

– Думаешь отвести мне глаза, проклятый кровопийца! Герцог мертв, я сам хоронил его.

И Фридрих вновь протянул руку для заклинания, но новое обличие барона заставило его сердце дрогнуть и сжаться от боли. Перед ним был Рихард Оружейник.

– Сынок, ты спас меня от костра, что бы теперь вонзить кинжал в мое сердце? Столько лет я считал тебя своим сыном. Немало передряг и опасностей нам пришлось пережить бок о бок. Разве ты забыл, что твой отец почитал меня как друга?

Ох, как тяжело было видеть образ верного Оружейника. Как причинить вред другу? Но Фридрих отгонял ранящие душу воспоминания. Рихард погиб, и в смерти его виновен барон!

– Гори в аду за все свои преступления, кровопийца! – воскликнул король и, накрыв ладонью рану, громко начал читать заклинание.

 
Сумрак и тьму разорвет серебро,
Ночи кошмар побеждает добро.
Зло и коварство в землю уйдет,
Дух благородства победу несет.
 

Теперь обличие барона вновь изменилось, перед королем появился Блутзаугер, каким его видел еще самозванец Клаус. Кожа серого цвета, волосы висят, словно дохлые змеи, на нижнюю губу спускаются два острых, словно клыки, зуба. Фридрих повторял заклинание, но теперь ладонь его прижималась к мертвецу. Короля трясло от отвращения, уж больно омерзительным был покойник, но он не мог отдернуть руку и продолжал читать заклинание в третий раз. Последним обликом барона стал большой черный паук, размером с мельничный жернов.

Как только солнце ударило в решетчатое окно в полную силу, паук начал каменеть.

Словно волна катилась по нему, превращая в черное мраморное изваяние. Фридрих смотрел на барона ни в силах сдвинуться с места. Вот почти все туловище паука обратилось в камень, лишь одна мохнатая лапа шевелилась и скребла по полу.

– Прощай навсегда, проклятый кровопийца, повелитель оборотней и вампиров. – Произнес король.

Паучья лапа придвинула к себе трость украшенную золотым черепом. Рубины, вставленные в глазницы черепа, вспыхнули кроваво-красным светом и словно пронзили Фридриха иглами.

– Прощай, король уродец… – Еле слышно прошептал барон, и фигура паука вместе с тростью обратилась в камень навечно.

Послышался гул, стены башни зашатались, камни полетели со всех сторон. Башня затряслась и накренилась. Бежать, скорее, выбираться от сюда, Чего доброго обломки похоронят меня вместе с Блутзаугером. Фридрих озирался, вот беда, ни двери, ни лазейки наружу. На счастье, сквозь дыру в полу он увидел винтовую лестницу, что шла до самого основания башни. Едва Король успел взобраться на нее, как потолок обрушился. Фридрих стремглав несся по крутой лестнице, перепрыгивая через две ступени, падая, хватаясь за перила. Башня, словно замок из песка все осыпалась и осыпалась. Король только и успевал на бегу прикрывать голову руками, спасаясь от летевших в него камней. Вот удача! От тряски дверь в башню сорвало с петель, и Фридрих успел выскочить в последний момент, когда за его спиной рухнули остатки башни Фергельтунг. Перед ним лежали лишь каменные руины, да пыль кружилась вокруг. Вдруг камни с шипением, словно раскаленные угли в воде, погрузились в землю. Земля приподнялась, и на месте башни возник холм. Прямо на глазах сочная зеленая трава покрыла его. Затем трава пожелтела и пожухла, и на холме появился первый снег, присыпавший мерзлую землю.

Фридрих огляделся. Сколько же он пробыл в башне? Ведь вокруг и впрямь все давно отцвело и легкие колючие снежинки падают на сиротливые ветви деревьев, что растеряли свой зеленый наряд. Разгоряченный битвой король почувствовал, что морозец пощипывает его голые руки. И ветер обжигает кожу через лохмотья рубахи.

– Не беда, не в первой мне мерзнуть да трястись от холода. Набрести бы на лесной ручей и напиться вволю воды. А уж в замок я, как-нибудь, доберусь. Верно, в любой деревне пустят переночевать и согреться самого короля.

И Фридрих двинулся в путь. Но с каждым шагом ему от чего становилось все тяжелее и тяжелее. «Должно быть, от усталости и голода», – подумал он.

Вот маленькое озерцо, покрытое тонкой коркой льда. Но тут король почувствовал, что совсем не в силах согнуться и придется встать на колени, что бы напиться воды. Фридрих наклонился над озерцом и вскрикнул так, что над лесом вспорхнули испуганные птицы.