Текст книги "Возвращение барона Блутзаугера"

«Сон Тересии»

В это время, бедняжка Тересия, вычерпывала воду из своей жалкой хижины. Во время грозы и проливного дождя, дом ее изрядно пострадал. Воды набралось по щиколотку, и скудная утварь плавала, словно в ручье. Тересия так долго и усердно собирала воду, что не заметила, как стемнело, и наступила ночь. Уставшая и обессиленная она присела возле дома, на грубо сколоченную скамью, и задремала.

Ей снилось, будто она сидит на лужайке и вокруг множество прекрасных цветов. Вдалеке виднеются башни замка из сиреневого аметиста. Крошечные существа с огромными глазами и прозрачными крылышками, кружат вокруг и кидают ей на колени фиалки. «Должно быть это эльфы», – подумала Тересия.

Вдруг прямо перед ней возникла знатная дама. Одежда ее богато украшена, сиреневый шелк заткан золотыми нитями. Голову украшает корона, а на шее сверкает разноцветными огоньками ожерелье.

– Вы, верно и есть Королева Эльфов, – прошептала Тересия.

– Да, Тери, я пришла поблагодарить тебя.

– Ах, госпожа королева, моей заслуги здесь мало. Это мой дорогой Эрвин, рискуя жизнью, хотел снять заклятье.

– Я знаю, Тери, не бойся, он не останется без награды. А что бы ты хотела для себя?

– Раньше, когда люди насмехались надо мной и дразнили, я хотела, что бы лицо мое стало не таким уродливым. А когда Эрвин полюбил меня, и мое уродство не стало мне преградой, я бы хотела, что бы опасность миновала его. Мы смогли бы пожениться и жить счастливо.

– Значит, свое единственное желание ты хочешь потратить на другого человека?

– Да, госпожа Королева. К чему мне красота, если всю жизнь придется оплакивать любимого?

– Да, видно и впрямь мой крестник не ошибся в выборе невесты.

– О чем вы, госпожа королева?

– Так, пока ты не поймешь. Слушай внимательно, Тересия и выполни в точности, что я скажу. Как бы тебе ни хотелось и как бы сердце твое не рвалось к Эрвину, не смей никуда выходить из своего дома. Сиди там до тех пор, пока жених не явиться за тобой. Выйдешь за порог только под руку с женихом.

– Хорошо, госпожа королева, я сделаю все, как вы приказали. – Поклонившись, сказала Тересия.

– И помни, Тери, твое счастье в родной крови.

– Я не поняла, госпожа королева?

– Сделаешь все, как я сказала, тогда и сможешь понять мои слова. Прощай Тересия, вспомни, что говорил тебе Эрвин: «Помогая другим, поможешь себе».

Девушка очнулась от холода. Бедняжка так и проспала на улице почти до рассвета. Ну и озябла же она. Вот бы растопить очаг посильнее, да выпить горячего молока. Какой удивительный сон приснился Тересии! Ах, как красива была Королева Эльфов, как чудесен ее аметистовый замок. А эльфы! Как они милы, словно игрушечные человечки. Но, только встав со скамьи, где просидела всю ночь, она увидела, что в руке ее, маленький букетик фиалок.

– Не может быть! – воскликнула удивленная Тересия, – Откуда они? Весна еще не настолько прогрела землю и деревья едва-едва раскрывают почки. Неужто я и впрямь видела Королеву Эльфов, и все случилось со мной не во сне? Стало быть, надо в точности исполнить все, что приказано.

И как бы Тересии ни хотелось бежать к тюремной башне, и как бы сердце ее ни рвалось повидать Эрвина, придется сидеть дома и ждать.

«Казнь»

С утра на дворцовой площади все было готово к казни. Глашатаи обошли улицы и переулки, и объявили королевский указ. В полдень, на площади, вору и разбойнику отрубят голову. К полудню люди нехотя потянулись на площадь. И вскоре толпа заполнила ее прилегающие переулки.

– Да-а-а-а-а, хоть Коротышка и уродлив, словно тролль, но с трудом вериться, что бы он стал вором.

– Почем вам знать? Может он днем прикидывался несчастным, а ночью грабил честных людей.

– Ну, так пусть бы посидел в тюрьме и раскаялся.

– Видно каяться ему придется на небесах.

– Судья наверняка справедливо рассудил все дело. Верно, приговор вынесен правильно.

– Уж и судьба у бедолаги, жизнь была не сладкой и смерть не достойной.

– А я слышал, что он со своей подружкой, подкарауливал одиноких путников в лесу и убивал несчастных ради наживы.

– Да неужто? Отчего же, тогда и проклятую ведьму не казнят вместе с ним?

– Должно быть, она обернулась жабой, и стражники не поймали ее.

– Глядите, глядите, вон его везут!

Показалась старая повозка, окруженная стражей. Несчастного Коротышку привезли к месту казни. Палач в красной одежде и колпаке уже стоял возле колуна, опираясь на свой огромный топор.

– Госпожа королева, госпожа принцесса! – объявил глашатай.

Под шелковый навес, выстроенный напротив места казни взошла королева Ангелика и Брунгильда. Бедняжка королева была бледна и еле передвигала ноги, повиснув на руках придворных. Ни мало труда стоило Брунгильде уговорить ее явиться на казнь.

– Милая матушка, – нашептывала она королеве. – Преступника надо непременно казнить. Ведь он хотел повредить изваяние, что так оберегал наш славный король. Неизвестно чем кончилось бы дело, не схвати его стража. Пока ваш храбрый сын не вернулся, вы правите королевством, не дело мне отдавать приказ от вашего имени. Народ должен знать, что ничего не происходит без вашего ведома.

Король Людвиг отказался идти, сославшись на нездоровье, и прислал лишь министра Алберта. Старому королю и впрямь было не по себе, от того, что его милая дочь так жестока и радуется чужой гибели. Сердце его леденело при мысли, что будет с королевством, когда Брунгильда начнет править им. Меж тем, узника вывели на помост и судья Розенкранц громко объявил:

– Разбойник и вор Эрвин, по прозвищу Коротышка, обманом проник в королевский замок. Он нарушил покой королевы и всех обитателей замка. Избил до полусмерти стражников, которые рискуя жизнью, схватили его. Жадность привела его в замок в надежде поживиться драгоценностями, а может и лишить жизни нашу королеву! Суд вынес вору и разбойнику смертный приговор.

– Смерть проклятому воришке! – Закричали в толпе.

– Мало нам, что наш храбрый король Фридрих исчез, так этот уродец хотел лишить нас еще и королевы!

– Вот проклятый урод! Правильно, что его мерзкая голова слетит с плеч!

– Ишь распевал свои дурацкие песни в трактире, а сам в это время, верно чистил наши карманы!

– Не зря он уродлив словно силы зла. Честный человек не может родиться с таким лицом.

– Смерть ему! Смерть!

– Эй, проклятый бродяга, говори последнее слово, да клади свою проклятую голову на плаху. Слишком зажился ты на этом свете.

Эрвин обвел глазами толпу, что желала его гибели, и гордо подняв голову произнес: – Совесть моя чиста, много приключений пережил я за свою жизнь и близкая смерть меня не страшит. Никогда и никому не причинил я зла. Казнь невиновного ляжет тяжелым камнем на ваши души. Моя же душа свободна. Я не стану, на потеху вам, лить слезы и просить о милости. Сердце мое страдает, лишь о моей бедной матери, да невесте, которая вместо свадебного платья наденет траур. Я прожил достойно, достойно и приму свою смерть.

– Ох, ты, рассуждает, словно благородный господин.

– Лучше упал бы на колени да попросил о пощаде.

– Да, да, такие слова подстать королю, а не жалкому уродцу.

– Верно его мамаша, кем бы она ни была, вздохнет с облегчением, когда тебе отрубят голову.

– Хи-хи-хи, представляю его невесту, она бедняжка наверно спит и видит, что избавилась от такого жениха.

Глаза Брунгильды светились злобной радостью. – Дорогая матушка, давайте, скорее, покончим с этим. Махните платком, и палач вмиг сделает свое дело. Вы, должно быть, устали от глупого представления. Вам следует поберечь себя.

Королева вяло махнула кружевным платочком, палач занес топор над несчастным королем, как вдруг плаха задымилась. Клубы дыма окутали Коротышку. Они становились все гуще и гуще. Вскоре совсем ничего не возможно было разглядеть сквозь дым. Толпа удивленно зашумела. Где же горит? Ни единого язычка пламени не видно. И дым отчего-то не есть глаза и не пахнет жженым деревом. Палач растеряно застыл с поднятым топором. Как же рубить голову, когда теперь не видно самого преступника. А дым, меж тем, все сгущался и темнел, в нем начали вспыхивать разноцветные искры. Они мелькали все быстрее и быстрее и вдруг, целый сноп искр разорвал плотную завесу дыма. Он начал стремительно таять и вскоре совсем исчез.

– Силы небесные! – Раздался чей-то пронзительный крик над притихшей площадью. – Это же король Фридрих!

Палач выронил топор и, вытаращив глаза, попятился назад. Бедняга был так ошарашен, что и собственных ног не чувствовал. Подойдя к краю помоста, он успел лишь взмахнуть руками и полетел кувырком. На площади царило безмолвие. Да, ведь это и впрямь пропавший король Фридрих. Разве жители королевства могут его не узнать? Но, они помнили красивого юношу, что прославился своей отвагой, теперь перед ними предстал молодой мужчина. Плечи его еще больше раздались вширь. В руках таилась страшная силища, подстать славному Рихарду Оружейнику. Должно быть, королю нипочем согнуть пальцами подкову, или завязать в узел железный прут. Вы только поглядите, какие стальные мускулы видны сквозь прорехи его рубашки. Но, видно не сладко пришлось господину королю во время его отсутствия. И онемевшие от удивления, жители королевства разглядывали три узких шрама, что оставили на лице Фридриха когти Вервольфа. Глубокий шрам на груди, память о перстне барона. Горькая складка у губ молодого короля и морщина, пролегшая между его бровей. И хоть одежда его превратилась в лохмотья, и длинные светлые волосы скрывали седую прядь, это действительно был король Фридрих.

– Помилуйте нас, господин король! – Закричали люди, падая на колени.

С побелевшим, как выпавший снег лицом, королева Ангелика, встала и, качаясь от слабости, протянула обе руки к Фридриху:

– Ах, Пресвятая Дева… – Еле слышно прошептала она.

Но вдруг раздалось шипение, словно раскаленные камни бросили в бочку с водой. Брунгильда обернувшись черной змеей, метнулась к королеве и в тот же миг обвилась вокруг ее шеи. Змеиная голова почти прильнула к лицу несчастной Ангелики. Злобные бледно-голубые глаза были холодны, как лед. Сердце сжималось от эдакого взгляда. Острый зуб сочился ядом, И опасное жало было наготове.

– Бой еще не проигран, красавчик король, – прошипела змея. – Верно, считаешь себя победителем?

– В этой войне, проклятая ведьма, силам зла никогда не одержать победу надо мной. – Хрипло сказал Фридрих.

Миг, и рука его с быстротой молнии, схватила змею за шею и сдернула ее, словно веревку с шеи королевы. Толпа ахнула. А король продолжал сжимать змеиное горло. Ох, как извивалась злобная гадина в руке Фридриха. Она сворачивалась кольцами. Выгибалась, стараясь ужалить смертоносную ловушку. Но все было напрасно. Рука короля продолжала сжиматься, словно железные тиски, все сильнее и сильнее. И вскоре ледяной змеиный взгляд начал угасать, глаза ее заволокло пленкой, голова безжизненно поникла. В руке короля повисла мертвая змея, как безжизненный шнур черного цвета. Фридрих брезгливо отбросил ее прочь. Ретивые стражники мигом очнулись, и начали топтать дохлую змею, толкаясь и раскрасневшись от усердия. А королева Ангелика, наконец-то смогла обнять сына, и слезы радости хлынули из ее глаз.

«Королевская свадьба»

Министр Алберт, со всех ног помчался в замок, немедля доложить своему королю, что случилось на площади. Он так размахивал руками и торопился, и ему пришлось повторить свой рассказ три раза, что бы старый Людвиг среди ахов и охов смог, наконец, разобраться что произошло.

– Представьте только, господин король! Ведь вы могли привезти в королевство настоящую ведьму под видом вашей дочери!

– Ну и дела, Алберт, то-то сердце мое все время замирало при виде Брунгильды. Не могла моя милая Мария вырасти такой злой и жестокой. Должно быть, правильно говорят старые люди, сердце подскажет вернее, чем глаза. Ведь коварная ведьма была так ласкова и хороша собой.

А в королевстве начался настоящий праздник. Курфюрст Леманн разослал глашатаев по всем деревням и городам. Они готовы были мчаться в самые дальние уголки. Еще бы, кому же не охота первым принести столь счастливую весть. И к тому же, на радостях, встречавшие их жители, начинали угощать и поить гонцов сверх всякой меры, словно самых дорогих гостей.

Тилль Оружейник чуть не до смерти загнал коня, что бы поскорее обнять названного брата и друга. Ведь столько времени он безуспешно искал его. Бедняга Оружейник осунулся и похудел, одежда болталась на нем, словно на вешалке.

Лицо королевы Ангелики порозовело, морщинки разгладились, и силы вернулись к ней. Ни на минуту не хотелось ей оставить Фридриха. Она наглядеться не могла на своего славного сына. Радовался вместе со всеми и старый король Людвиг, но в ночной тиши, душу его сжимала тоска и горечь. Вот и королева нашла своего пропавшего сына, а доживет ли он, Людвиг до встречи со своей дочкой?

Ангелика приказала немедленно готовить праздничный балл по случаю возвращения короля Фридриха. Пусть в замок соберутся лучшие музыканты, угощение готовят лучшие повара, словом все должно быть самым лучшим и красивым в такой день.

– Матушка, не знаю, стоит ли устраивать такое пышное празднество? – Спросил Фридрих. – От чего же сынок? Разве не великая радость случилась в королевстве?

– Вы, правы, но я хотел бы сыграть свадьбу в этот день.

– Неужто, дорогой Фридрих, не ослышалась ли я, ты и впрямь решился жениться?

– Да матушка, но невеста моя скромна и застенчива, верно, ее испугает множество гостей.

– Сынок, мне показались странными твои речи. Любая девушка мечтает о пышной многолюдной свадьбе. Что терзает твое сердце? Ты можешь довериться мне, сынок.

– Хорошо, я расскажу. В горьких скитаниях, моя невеста не раз спасала мне жизнь. Она искренне полюбила жалкого уродца и доброты ее славного, храброго и преданного сердечка, с лихвой хватит на тысячу красавиц принцесс. Только с ней, верно, я и смогу быть счастлив. Но, бедняжка крайне уродлива и страдает от этого. Нелегко ей будет показаться перед целой толпой разряженных придворных. Уж я – то по себе знаю, чего стоят косые взгляды да обидные насмешки. – Горько усмехнулся король.

– Послушай Фридрих, я очень виновата перед всеми, что не разглядела черную душу Брунгильды, прельстившись ее красивой внешностью. Но, тяжелый урок я запомню на всю жизнь. Да будь твоя невеста страшна, словно ночной кошмар, хотя бы за то, что она спасла твою жизнь, я с радостью приму ее и никогда не стану попрекать, что лицо ее уродливо. Вы сможете обвенчаться в малом зале, где будем только мы да господин епископ. Ступай же, приведи свою невесту, я велю приготовить для нее красивый свадебный наряд.

А тем временем бедная Тересия места себе не находила. Ведь Королева Эльфов не велела ей покидать дом. Шум на дворцовой площади еле-еле доносился до убогой лачуги. Тересия до сих пор не знала, свободен ли ее Эрвин. Что же так долго не приходит он домой? А вдруг Королева Эльфов опоздала со своей помощью и несчастного казнили? Не лучше ли решиться, да выйти из дому? Сил нет ждать и томиться в неведении. Но вдруг старая рассохшаяся дверь отворилась, и в лачугу вошел король Фридрих! Несчастная Тересия так и рухнула на колени.

– Господь милосердный, господин король вернулся!

– Встань Тери, встань и дай мне руку, я пришел за тобой.

Уродливое лицо бедняжки побледнело, словно вся кровь разом отхлынула от него.

– Тери, дорогая, нет больше Эрвина Коротышки, я вернул свое прежнее обличие. Помнишь, когда мы с тобой мерзли и голодали, я сказал, что ты станешь королевой? Теперь час настал, моя матушка ждет нас.

Слезы брызнули из глаз Тересии. – Смилуйтесь господин король! Я никогда не смогу стать вашей женой! Негоже королю жениться на нищенке, да еще такой уродливой. Всю жизнь люди будут усмехаться за вашей спиной. Нет, нет, нет! Король не должен портить свою жизнь! Позвольте мне остаться в моем жалком домишке. Мне довольно будет знать, что мой Эрвин жив, и сбросил с себя заклятье.

– Ах, Тери, – укоризненно покачал головой Фридрих. – Разве не ты обещала мне, что выйдешь за меня, что бы ни случилось. Разве мы не обручились с тобой, перед тем как идти навстречу опасности? Разве на твоем пальце нет медного колечка, что я принес для своей невесты? Перестань же плакать, дорогая, давай выйдем из дому рука об руку как положено жениху и невесте.

Тересия, пряча лицо под капюшоном накидки и заливаясь слезами, отправилась в королевский замок. Ноги у бедняжки подкашивались со страху, она хотела бы стать серой тенью лишь бы никто ее не увидел.

Фридрих привел Тересию в нарядную комнату, где был приготовлен свадебный наряд. Ах, какое платье выбрала для невестки королева! Серебряная парча, расшитая жемчужинами, атласные туфельки, украшенные брильянтовыми бантами и вуаль, легкая, словно весеннее облако.

Ну и вытаращили же глаза две служанки, которые пришли помочь одеться королевской невесте.

– Силы небесные! Ну и страшилище! Пожалуй, в разлуке господин король совсем тронулся умом, что хочет взять в жены эдакую уродку! Ну и лицо! Нос, словно вороний клюв, волосы ни дать ни взять солома, что торчит из-под крыши амбара. А руки! Верно, куры подарили несчастной свои лапки. Экая обида обряжать в богатое платье никудышную оборванку. Ей самое место в поле, пугать ворон и галок, что воруют урожай.

Смеяться в открытую, над невестой короля, служанки не решались и лишь тихонько хихикали, переглядываясь и скорчив гримасы.

Как бы ни было богато и нарядно свадебное платье, оно совсем не украшало бедняжку. Парча топорщилась во все стороны, кружева не могли скрыть тощую шею. Несчастная смогла лишь закутаться вуалью с головы до ног, словно бесформенный призрак. Служанки, даваясь от смеха, убежали доложить старшей фрейлине о выборе короля.

Тересия застыла в своем нелепом наряде, и только молчаливые слезы катились из ее глаз. Фридрих явился за ней вместе с королем Людвигом.

– Господин Людвиг, невесту к алтарю полагается вести отцу, но моя Тери сирота, не согласитесь ли вы проводить ее к свадебной церемонии как положено?

– С радостью, господин Фридрих. Дайте мне руку, милое дитя, да назовите свое имя.

– Тересия, господин. – Прошептала бедняжка.

Вдруг сердце старого короля забилось чаще. – Это твое полное имя, дитя? Что дали тебе при крещении?

– Нет, господин король, меня зовут Мария Тересия, но приемная мать говорила, что с меня довольно и одного имени.

Король Людвиг пошатнулся:

– Мария Тересия! Не может быть! Да, да именно Мария Тересия, так мы назвали свою дочку. Умоляю тебя, покажи мне свое лицо, иначе мое бедное сердце разорвется.

– Смилуйтесь господин король! – в отчаянии воскликнула Тери. – Увидев меня, вы горько пожалеете о своем желании! Я уродлива, словно ведьма!

Лицо короля Людвига исказилось страданием. – Ах, бедное дитя, разве может лицо родной дочери отпугнуть отца, что искал своего ребенка много лет? Да если даже ты похожа на лесное чудище. Сердце мне подсказывает, что ты моя дочь, и никакие силы в целом свете не заставят меня отказаться от своих слов!

Но тут, распахнулось окно, заставив пламя свечей угаснуть. Комната наполнилась сильным ароматом фиалок. Маленькие эльфы закружились вокруг Тересии. Они кружились все быстрее и словно цветочным облаком скрыли бедняжку. Эльфы исчезли так же внезапно, как появились. Лишь цветочный аромат напоминал о них. Перед онемевшим от удивления Фридрихом, предстала девушка необыкновенной красоты.

Темные и блестящие, словно дорогой шелк волосы, спускались локонами на ее плечи. Нежное личико с легким румянцем на щеках. Прекрасные зеленые глаза сверкают, как изумруды. Ах, как ладно сидит на ней нарядное платье! Глаз не отвести от эдакой красавицы! Слезы счастья покатились из глаз старого короля. Ведь девушка была словно оживший портрет своей матушки королевы. Наконец и бедный Людвиг нашел пропавшую дочку!

Ну и удивилась же Ангелика, увидав свою невестку. Должно быть, сын пошутил, сказав, что невеста его некрасива. Такую красавицу только во сне и увидишь. И королева гордо улыбнулась, ее сын нашел невесту себе подстать.

Министр Алберт, пыжась от гордости, раскрыл парадные двери зала и громко объявил:

– Господин король Фридрих, госпожа принцесса Мария Тересия!

Придворные склонились в поклоне, пытаясь разглядеть невесту короля.

– Вот это пара, так пара!

– И впрямь королевская чета!

– Ах, как красива принцесса! Что за глаза, словно драгоценные камни.

– Видно король объехал весь свет, что бы найти такую невесту.

– Слыхали, девушка оказалась дочерью старого короля. Теперь-то уж верно без обману.

– То-то Людвиг словно помолодел, и лицо его светиться счастьем.

В глубине зала раздалась звонкая оплеуха и злой шепот старшей фрейлины: —

«Вот проклятые сплетницы! Разнесли по всему замку, что король взял в жены уродку!». Пристыженные служанки метнулись прочь, словно ночные тени.

А Фридрих и Тересия, шествуя через зал, под восхищенные взгляды придворных, невольно вспомнили, как замерзшие и голодные тащили из лесу мешок с драгоценностями, и люди осыпали их градом насмешек.