Книга: Аэростаты. Первая кровь - Амели Нотомб

Первый роман «Аэростаты» рассказывает о молодой студентке филфака (привет, наша остановочка), которая взялась подрабатывать репетитором у нечитающего и глупенького отпрыска какого-то богатого семейства. Очень быстро выясняется, что юноша вовсе не глупый, просто запущенный и отверженный. Героиня оказывается вынуждена стать не только учителем, но и психологом, когда внезапно замечает, что и её собственное положение ничуть не лучше. Большую часть текста составляют их забавные искромётные диалоги о литературе, Нотомб очевидно повеселилась от души, это было прекраснейшее царство абсурда. А в конечном итоге всё свелось к несвободе. От рамок и ограничений, от социума и домашних тиранов. Мы все так или иначе заперты в клетке. Возможно, физически. Возможно, золотой. Возможно, из собственных компульсий и самоограничений. Возможно, по чужой вине. И концовка традиционно внезапная, шокирующая и ломающая все рамки. Произведение неплохое, фанатам вполне зайдёт, но нельзя и отрицать, что оно является откровенно проходным.

Другой роман «Первая кровь» тоже не привлёк бы особого внимания, если б не был написан по реальным событиям. Я же обожаю автобиографические вещи у Нотомб, но сейчас она расскажет не о себе, а о своём отце. Да, том самом потомке бельгийских баронов, который работал дипломатом и объездил полмира. Расскажет о его жизни с самого детства, и вряд ли кто из читателей ожидал такой странной истории: необычные отношения с родителями и дедушками, убойные каникулы в фамильном замке, разваливающемся по камешку, одичавшие от жизни такой и отощавшие от голодухи кузены. Ох уж этот упадок аристократии, есть в нём, несмотря на очевидную деградацию, что-то поэтичное. Тем более в глазах ребёнка. Амели бесподобно ведёт повествование с фокусом на детей, это уже её фишка. Наверное, в душе она и сама никогда не повзрослеет. Кульминацией истории стала первая дип.миссия Патрика Нотомба, как раз пришедшаяся на революцию в Конго: террористы, захват заложников и выживание в течение нескольких месяцев. Эффективная школа экстремальных переговоров, которой никому не пожелаешь, конечно. Держа в голове, что это всё реальные события, совершенно по-другому воспринимаешь происходящее, пусть даже и знаешь, что всё закончилось хорошо. Насколько я понимаю, роман написан как эпитафия отцу, скончавшемуся двумя годами раньше.

Да, можно сказать, что оба произведения роднит тема плена, но это будет притянуто за уши. Лучше я через год, когда прочитаю следующую книгу, скажу, почему романы так перетасованы. Обычно они сгруппированы последовательно. Может, у этого был какой-то смысл?

– Это твой подарок на день рождения, дорогой, – радовалась Бабуля. – Мы его повесим в твоей комнате. – Верстратен над кроватью четырехлетнего ребенка? – оскорбилась Клод. – Хочешь взять его себе? – спросила бабушка. Кажется, только я заметил, насколько двусмыслен вопрос: речь шла о портрете или обо мне? Ответ из-за этого прозвучал убийственно: – Я же сказала, что он мне не нравится! Бабуля так никогда и не узнала, какое доставила мне утешение следующим своим замечанием, разрушившим неопределенность: – Дорогая, хочу тебе напомнить, что он лучший портретист Брюсселя.

Когда я занималась с Пием, я употребляла слово «подобный». Когда сама выступала в роли ученицы, то говорила и думала «такой». Слово «подобный» принадлежит учительскому языку. - Почему родители назвали вас подобным образом?

“Первая кровь” тоже очень увлекательный роман об отце Амели. Большое внимание было уделено детству. Очень интересно на самом деле. Огромные различия в менталитете столичных жителей и бельгийской глубинки.

Меня поразил объем произведений! Очень не ожидала, что романы настолько маленькие… Можно сказать – рассказы. Но это тот случай когда с уверенностью можно сказать, что краткость – сестра таланта! Ведь прочитав 200 страниц ощущение, что прочел пару полноценных книг.

«Мы живем в дурацкую эпоху, когда заставить ребенка прочесть роман от начала до конца – это чуть ли не посягательство на права человека».

Но роман не только о чтении. Красной нитью через всё повествование проходит тема свободы и извечная проблема отцов и детей. Поэтичным символом свободы выступают аэростаты. «…такие красивые, эти летучие киты, бесшумные и грациозные».

Ироничные диалоги, аллюзии к классике и просто ошеломляющий финал превращает уроки чтения в ключ к освобождению.

ПЕРВАЯ КРОВЬ

«Через какую-то долю секунды я умру и жду этого с ужасом и нетерпением. Смерть - это Ахилл, а я - черепаха, я жду гибели целую вечность. Настигнет ли она меня?».

Амели Нотомб обращается к кровавому эпизоду захвата заложников в Стэнливилле в Конго в 1964 году. Повстанцы удерживали в течение трех месяцев около 1600 заложников. Среди них был отец писательницы Патрик Нотомб, известный бельгийский дипломат и консул, отвечающий за переговоры.

Нотомб пишет историю жизни отца от первого лица. И вот уже перед читателем детство мальчика, не знавшего отца, равнодушная мать, балующая бабушка и спартанские каникулы с дедушкой-поэтом, школьная любовь, изучение права, женитьба, начало карьеры, первая должность в качестве консула.

В трогательной, насыщенной воспоминаниями, эмоциями и юмором истории семьи чувствуется восхищение и нежность дочери к отцу. Этим романом Амели отдает дань уважения своему отцу, который умер в возрасте 83 лет в марте 2020 года. И дарит ему последнее слово перед прощанием.

«Всех нас учат знаменитому carpe diem. Мы соглашаемся, но никогда не применяем урок на деле». * «живи сегодняшним днем»