Текст книги "Веселый Роджер"

Глава 17
История капитана Моргана и появление суши

Корабль покачивался а волнах – «Месть» плавно двигалась навстречу Грамвусе и пираты, уже отпраздновавшие расшифровку карты и выпившие за здоровье «засранца» и за успех капитана, тихо-мирно сидели на палубе. Кто-то напевал песенки, другие играли в кости, третьи мирно спали…

Грамвуса – пиратский город, в котором они так давно не были. Уже сам факт того, что вскоре они окажутся там, радовал их необычайно! Каждому хотелось скорее потратить часть награбленного, почувствовать женские ласки, да и по твердой земле они изрядно истосковались.

– Приеду после того, как найдем сокровища, стану как Генри Морган… Тихо проговорил Диггенс, который был среди пиратов одним из самых образованных. Ему было уже много лет, когда-то давно он жил в Англии и был обычным моряком, но потом ситуация изменилась… И уже несколько лет вместе с командой Роджера он бороздил морские просторы, искал добычу, захватывал пленных и находил золото.

Такая жизнь была Диггенсу, бесспорно, по душе, но, кажется, возраст брал свое, и бравый моряк уже хотел остепенится.

– А кто такой этот Морган? – подал голос Варг, как всегда начищая свой любимый арбалет.

– Морган? – переспросил Диггенс. – Пират.

– Ну и что, что пират, все мы тут пираты, что в нем такого особенного?

Диггенс усмехнулся, а тем временем вокруг него стали собираться пираты. Всем хотелось послушать историю мореплавателя Моргана, тем более, что рассказчиком Диггенс был отменным! Умел он заинтересовать своих слушателей и увлечь их хорошей историей.

– Ну, – начал старый моряк. – Генри Морган – это пират…

Команда неодобрительно зацокала языками.

– Ты давай не разводи свои церемонии, переходи сразу к делу!

Диггенс растянул свой рот в улыбке и закурил. А потом, выждав необходимую, по его мнению паузу, продолжил:

– Генри Морган – это английский мореплаватель, «пиратский адмирал», позже – вице-губернатор острова Ямайка. Он родился в Уэльсе в семье землевладельца. Но, не имея склонности к продолжению дела отца, по легенде нанялся юнгой на корабль, идущий на Барбадос, где его, якобы, продали в рабство на три года за оплату перехода через Атлантику. Во всяком случае, так говорил корабельный Эксквемелин, который плавал вместе с ним, но сам Морган всегда отрицал этот факт. Энергичный и прижимистый, он за три-четыре похода накопил небольшой капитал и на паях с несколькими товарищами купил корабль. Морган был выбран капитаном, и первый же самостоятельный поход к берегам Испанской А Мэрики принес ему славу удачливого предводителя, после чего к нему стали примыкать другие пиратские корабли. Это позволило перейти от грабежа одиночных кораблей в море на более прибыльные операции по захвату городов, что давало значительное увеличение добытых сокровищ.

Собрав флотилию из двенадцати кораблей с командой из англичан и французов общей численностью до семисот человек, готовых на все, Морган напал на город и, несмотря на отчаянное сопротивление испанцев, хорошо знакомых с нравами пиратов, захватил его. Пираты разграбили город и, кроме того, взяли выкуп – пятьсот голов скота. После нескольких удачных налетов на мелкие города, давших небольшой доход пиратской братии, Морган решил овладеть крупным богатым городом – Маракайбо. Предупрежденное перебежчиком население заблаговременно покинуло город и унесло и спрятало все имущество и ценности. Захватив город, пираты немедленно отправились в окрестные леса в поисках добычи и жителей, понимая, что далеко от города они уйти не смогли. Они захватили в плен горожан и всех их подвергли ужасным пыткам, добиваясь сведений о спрятанных ценностях. Одних просто истязали и били; другим устраивали пытки, то есть загоняли горящие фитили между пальцев рук и ног; третьим завязывали веревку вокруг шеи так, что глаза у них вылезали на лоб и становились «словно куриные яйца», четвертым совали ноги в костер, предварительно смазав их салом, так что люди сразу вспыхивали; пятых подвешивали за половые органы и многократно шпиговали саблями и т. д.

– А что же мы никогда ничего такого не делали? – неожиданно подал голос Варг. – Мои вот предки тоже любили пытки…

– Варг, ну мы же пираты, а не варвары! – прервал воспоминания Диггенс и команда разразилась хохотом.

– Проведя в Гибралтаре пять недель, – продолжил Диггенс, – пираты решили покинуть город, но оказалось, что у выхода из лагуны в море их поджидают три испанских военных корабля, а крепость Маракайбо укреплена и имеет хорошо вооруженный гарнизон.

Чтобы прорваться, пираты пошли на хитрость – они выпустили брандер, который сцепился с кораблем командующего эскадрой и взорвался, уничтожив испанский корабль. Увидев это, капитан второго судна помчался под прикрытие форта и наскочил на мель, а третий корабль пираты взяли на абордаж. После этого Морган создал видимость атаки форта с суши, заставив испанцев перетащить пушки с береговой линии, а ночью приказал поднять якоря и с попутным отливом проскользнул мимо форта почти без потерь.

Быстро промотали пираты награбленное добро, и, убедившись в этом, Морган решил организовать новый поход, присоединились к нему. И вот вскоре он выступил на Панаму. У Моргана было тридцать шесть кораблей и тридцать два каноэ, в которых находилось тысяча двести человек. Они на сей раз не взяли с собой никаких продовольственных припасов, надеясь добыть их в пути. На десятый день они подошли к Панаме и ринулись на штурм города. Бой был жестокий, и пираты понесли в нем большие потери, но, несмотря на это, к вечеру овладели городом, истребив всех сопротивляющихся. По приказу Моргана пираты подожгли разграбленный город, а так как большинство из двух тысяч домов были деревянными, Панама превратилась в кучу золы. Морган разделил пиратов на две группы, из которых одна отправилась в окрестные леса вылавливать жителей города, а другая на кораблях и каноэ вышла в море на перехват судов, идущих к Панаме с грузом.

Обе группы рьяно взялись за дело, и за несколько дней было захвачено в лесах несколько сотен пленных разного пола, состояния и возраста, а также взято на абордаж много судов с золотом, серебром, съестными припасами и разными товарами.

Пробыв в Панаме три недели и добросовестно разграбив все, что было возможно, на воде и на суше, Морган вышел из города со своим войском, ведя за собой пятьдесят мулов, груженных серебром, и много пленных для продажи в рабство.

Морган, живший в Панаме во время ее грабежа в губернаторском дворце, конечно, не лишал себя женского общества. Но одна из самых красивых женщин города (имени ее никто не называет), которую он держал пленницей во дворце, его отвергла. Ни обещания, ни угрозы на нее не действовали, и все с удивлением наблюдали небывалое для тех времен зрелище – он не решался взять ее силой. А на обратном пути к Чагресу Морган вернул ей свободу без какого бы то ни было вознаграждения и даже дал ей охрану, чтобы проводили ее домой в целости и сохранности. В мрачной эпохе флибустьеров этот рыцарский поступок кажется ярким романтическим цветком.

Вскоре по возвращении на Ямайку Морган был арестован. Дело в том, что накануне отплытия экспедиции к Панаме в 1670 году в Европе был подписан Мадридский договор между Англией и Испанией. Губернатор Томас Модифорд послал к Моргану курьера с этим известием и с приказом об отмене экспедиции, но курьер опоздал – Морган ушел от берегов Гаити в свой самый знаменитый поход. Модифорд проинформировал об этом своего патрона– лорда Арлингтона, а также уведомил, что послал на розыски Моргана другой корабль и выразил надежду, что второму курьеру удастся перехватить Моргана, и он не даст его флибустьерам совершить враждебные действия против испанцев.

Морган вместе с отозванным губернатором Томасом Модифордом, активно содействовавшим его грабительским походам, был отправлен в Англию. На судебном процессе секретарь Моргана Джон Пик показал под присягой, что шлюп с курьером с письмом губернатора прибыл к Моргану за три дня до начала штурма Панамы и, таким образом, Морган напал на город вовсе не по неведению, а совершенно сознательно. Все думали, что королевский суд за все прегрешения вздернет пирата на виселицу, но двор не смог забыть оказанных им услуг.

Выпущенный под честное слово на свободу, Морган проводит три года в английской столице, где становится местной достопримечательностью и пользуется огромным успехом как у мужчин, так и у женщин. После инсценировки судебного процесса было вынесено решение: «Виновность не доказана». Морган был отправлен обратно на Ямайку на должность вице-губернатора.

Лорд Воэн, новый губернатор Ямайки, писал в Лондон, что сэр Генри Морган, вопреки своему долгу, «восхваляет каперство и ставит преграды всем моим планам и намерениям сократить число тех, кто избрал этот жизненный путь». Губернатор просил правительство вывести Моргана из состава Совета Ямайки, но секретарь Джордж Уильямсон убедил его замять это дело. Но, так и не сумев уничтожить флибустьеров на Ямайке, лорд Воэн передал свои полномочия Моргану и отбыл в Англию. Четыре месяца сэр Генри Морган исполнял обязанности губернатора острова. С новым губернатором он быстро нашел общий язык, так что, ямайские флибустьеры по-прежнему чувствовали себя на острове вольготно – вопреки распространенным легендам о, якобы, страшных преследованиях Морганом своих бывших собратьев.

Правда, после набега Джона Коксона и его друзей на Пуэрто-Бельо и отъезда графа Карлайла на родину, Морган, взяв в свои руки управление островом, вынужден был начать преследование наиболее активных пиратов. Несколько флибустьеров было задержано и отдано под суд, парочку закоренелых негодяев пришлось вздернуть на виселице. Когда на Ямайку вновь прибыл Томас Линч, назначенный преемником графа Карлайла, он сместил Моргана с поста вице-губернатора, а затем вывел его из состава Совета Ямайки. Его кузен – капитан Чарльз Морган – был отстранен от командования фортами Порт-Ройяла, а его друг – Роджер Эллетсон – смещен с должности судьи. Сообщая о своем решении в министерство торговли, Линч писал: «Сэр Генри Морган и капитан Морган организовали специальный клуб, посещаемый только пятью или шестью лицами, где диссиденты богохульствовали и ругались». И далее: «Во время пьянок сэр Генри поносит правительство, ругается, чертыхается и божится сверх всякой меры».

Морган слал протесты в Англию, но они не были услышаны. Уволенный со службы, он запил и уехал на время из Порт-Ройяла на свои плантации. Линч умер, оставив тайное поручение на пост и. о. губернатора полковнику Хендеру Молзуорту, чем развеял ожидания Моргана получить вновь эту должность. Новый губернатор Ямайки сэр Кристофер Монк был близок к партии плантаторов и корсаров. Он вывел из Совета Ямайки сторонников Молзуорта и ввел туда своих людей, в том числе Моргана и Эллетсона. Для флибустьеров на Ямайке вновь настали золотые времена». Однако дни вице-губернатора сэра Генри Моргана были уже сочтены. Окончательно спившись, утратив человеческий облик, страдая от ожирения и цирроза печени, он умер в Порт-Ройяле.

Он был торжественно, с подобающими его сану церемониями, похоронен в Порт-Ройяле в церкви святой Екатерины. Однако и после смерти его тело не обрело покоя. Спустя четыре года произошло сильное землетрясение. Огромные волны захлестнули город, разрушили и уничтожили кладбище и много зданий. Останки одного из самых знаменитых английских флибустьеров были смыты в море.

Когда Диггенс закончил, среди пиратов воцарилась тишина…

– Я вот знаю другую легенду, – подал голос кормчий Алекс.

Пираты повернулись в его сторону и приготовились внимать его словам. Алекс, довольный тем, что его все слушают, опрокинул в горло полбутылки рома и начал свой рассказ:

– В давно минувшие времена по бескрайним морям плавал пиратский корабль. Заплывал он и далеко на север, где на волнах качаются глыбы белого льда, бывал и на востоке, и на западе, и даже на юге, чудом уцелев меж смертоносных рифов и бессчетных атоллов и островков, где жили племена свирепых людоедов. За свою долгую жизнь этот трехмачтовый парусник избороздил воды мирового океана и многих внутренних морей вдоль и поперек.

А сколько лет тому судну – не знал никто. До того, как его захватили пираты, принадлежал он военному флоту одного приморского королевства. И поныне с его высоких бортов угрожающе смотрели королевские пушки, хоть пираты ими редко пользовались, предпочитая под покровом ночи подходить к жертвам и брать их на абордаж. Среди пиратов был один молодой юноша. Он выделялся скорее умом, чем силой, среди этих человеческих отбросов. И старый капитан, покрытый шрамами морской волк, заметил его и сделал своим старшим помощником. Сделал очень просто – кривым ножом перерезав горло прежнему старпому, – бледному человеку, который пристал к пиратам где-то на западе и владел гипнотическим даром. Во всей этой истории была еще одна сторона – капитан боялся, как бы прежний старпом не занял его место. А молодого юношу, который ему нравился, он не опасался. Тот полюбил капитана как родного отца, которого никогда не имел, и многому научился от морского волка.

Затеяв какую-то нелепую ссору, капитан выхватил нож и вскрыл горло своему помощнику, а затем вместе с юношей, присутствовавшим при этом, выволок труп из каюты на палубу и бросил в море. Капитан, как водилось, был мертвецки пьян, и после этого, тяжело переводя дух, ушел к себе, шатаясь. А юноша, стоя на капитанском мостике, долго глядел на тело в облаке алой крови, покачивавшееся на волнах. И тут под трупом словно бы всплыл черный пузырь. А в следующий миг огромная акула, угольно-черная, проглотила утопленника. Юноша невольно вздрогнул, но хищница исчезла, скрылась в глубинах моря.

Дело было вечером, накануне пираты устроили на редкость удачный набег на прибрежный городок, и теперь пили у себя в каютах ром, сопровождая каждый глоток отборной бранью. Но ссоры на судне, заканчивавшиеся резней, были частым явлением, и наутро, узнав о новом помощнике, пираты только дружно взревели в знак одобрения. Прежнего старпома никто не любил, юноша же был здесь своим, с восьми лет став пиратом – сначала юнгой, а затем матросом. Он не знал, кто его родители. Трехмесячным ребенком его нашли на ступенях храма в одном порту и отдали в приют. Оттуда он, вечно голодный, и сбежал к пиратам, нанявшись к ним за еду юнгой в какой-то таверне. Впрочем, когда он в шестнадцать лет стал матросом, ему уже полагалась доля добычи. Тратил он ее подобно другим – на ром, на портовых девушек, а еще на диковинное оружие. И все же добыча пиратов порой была такова, что даже они не могли истратить ее всю. И тогда, что случалось раз в год, в середине лета, судно шло к неприметному острову и морские волки прятали свои сокровища в глубокой пещере. Каждый из них знал, что никогда за ними не вернется, и вряд ли вообще доживет до старости. Смерть для пирата была чем-то близким, вечной соседкой, что может заглянуть им в глаза в любой день… Всякая смерть – это смерть, и перед ней равны и короли, и нищие.

Закончить свой рассказ Алекс не успел, потому что через пару минут после того, как он взял в своем рассказе паузу для того, чтобы промочить горло, впередсмотрящий разорвал тишину криком: «Земля!». Еще пара минут – и на палубе воцарилось оживление – матросы быстро вскакивали со своих мест, началась беготня – люди сновали туда-сюда, карабкались вверх по канатам, перекликались друг с другом. И вот через пару часов «Месть» бросила якорь в гавани Грамвусы…

И только Рей все думал и думал о рассказах старых морских волков…

Глава 18
Пиратский порт и кодекс чести

Недалеко от берегов Сицилии есть остров, название которого благочестивые люди просто боятся произносить вслух – Грамвуса. Грамвуса – это настоящий рай для буканиров и первая пиратская гавань Европы. В начале 17 века этот маленький остров стал прибежищем моряков и «торговой точкой», где буканьеры (еще не пираты, не буканиры) продавали шкуры и мясо проходящим мимо кораблям. Здесь никогда не было солдат или канониров – по пристани расхаживали пьяные пираты с бутылками рома, некоторых, кто был не в силах стоять на ногах, тащили на корабль. Многие из них были сильно побиты и растрепаны после хорошей драки в кабаке. У одного был сломан нос, у другого – порвана рубашка, у третьего – порез на плече от кинжала. На пристани стояли накрашенные девицы, поджидающие очередного клиента. Повсюду были слышны выстрелы, крики, смех и веселая музыка. Впрочем, что еще следовало ожидать от пиратского порта? Это был остров, где люди были свободны вне зависимости от происхождения и положения. Оказавшись здесь, пираты почувствовали себя как дома – нет солдат, нет преследователей, нет никого, кто мог бы помешать им хорошо проводить время, развлекаясь с местными девицами, и отдыхать, пока пополняются запасы провизии и пресной воды. Но все знали, что здесь время ограничено – им нужно двигаться дальше, в сторону затерянного города, где их ждут несметные богатства и беззаботное будущее.

– Ну что, Рей, ты свободен, – сказал Роджер своему картографу, когда они сошли на берег.

Мэри только радостно заулыбалась – она так и не смогла простить ему то унижение, которому он подверг ее в присутствии всей команды.

– Ты, что, хочешь оставить меня здесь? – испуганно проговорил Рей. – В пиратском порту? Ты с ума сошел?! Что я такого тебе сделал?

Роджер расхохотался.

– Что ты, Рей?! Здесь не так уж плохо, а если захочешь, какое-то судно сможет отвезти тебя домой.

– Домой? С пиратами?

– Ну, и что, – подала голос Мэри, – ты же уже плавал с пиратами! С нами! Хочешь, я даже подкину тебе несколько золотых, чтобы было чем расплатиться с капитаном, что повезет тебя домой…

– Нет! – заорал Рей. – Возьмите меня с собой!

– С собой? А зачем ты нам нужен? – не унималась Мэри. Карту ты уже расшифровал…

– Ну, будут и другие карты.

– И другие картографы, – не сдавалась девушка.

Перебранка между ними длилась бы, наверное еще долго, если бы они не подошли к таверне. Таверн на Грамвусе было немало и появились они еще очень давно, когда город служил пиратам своего продовольственной базой. Точнее, продовольствие пираты доставляли на Грамвусу с расположенного не так далеко крупного острова, где им продавали отличную говядину. Свежее мясо пираты закупали самым честным образом у буканьеров, осевших в северной части этого островка. Но несколько лет назад власти поставили перед собой цель – выгнать с Грамвусы пиратов. Это было их главнейшей задачей!

Но власти не видели разницы между буканьерами и флибустьерами и поначалу накинулись на мирных охотников. Высадив на острове не один десант, испанцы перебили несколько сотен охотников, когда те спали. Эта карательная экспедиция вызвала бурную ярость специалистов по заготовке мяса. А так как они были отменными стрелками, то на острове развернулась настоящая война на уничтожение, и буканьеры, действовавшие небольшими отрядами, быстро взяли верх. В результате, плантации были сожжены, фермы разрушены, жители небольших поселков, располагавшихся в глубине острова, истреблены все до единого. Гарнизоны и наскоро вооруженные ополченцы оказались бессильными против охотников, которые мгновенно исчезали в лесу, откуда их стрелы били без промаха.

Тогда власти решили уничтожить весь скот на острове, чтобы задушить пиратов голодом. За два года живность на острове была истреблена настолько, что многим буканьерам пришлось сменить профессию. Однако вскоре власти поняли, что в разбойном морском промысле маленький остров Грамвуса играет куда более важную роль, чем большая земля неподалеку! Конечно же, власти сразу отправили к Грамвусе десяток галеонов и высадили на острове мощный десант. Они выждали время, когда флибустьеры отправились заготовлять мясо, а оставшиеся поселенцы оказались практически безоружными. Они перестреляли сопротивлявшихся, сдавшихся на милость победителей – повесили, и только небольшой горстке уцелевших удалось скрыться в лесу… Но потом пираты вернулись – остров был вооружен и теперь Грамвуса стала одной из самых неприступных для власти пиратских крепостей. Все прекрасно знали, что здесь проводят время пираты, и никто не рисковал лезть «на рожон»… Город восстановили, мясо вновь стали доставлять, на Грамвусе появились сотни таверен, поскольку именно посиделки в кабаках стали для пиратов самым любимым способом проведения времени. Вскоре на Грамвусу потянулись скупщики – они покупали у пиратов награбленное, не боясь здесь попасться на глаза солдатам, а патрульные и торговые корабли стали обходит Грамвусу за многие мили, ведь пираты до сих пор мстят правительственным галеонам за честь своих братьев и перебитое население.

В таверне, как всегда, было очень жарко. Ром лился рекой, тут и там раздавались пьяные возгласы. Пираты, завидевшие своего капитана, приветствовали его громкими криками. Роджер был польщен. Он ловко взобрался на невысокий стол и оттуда обратился к своей команде.

– Друзья мои, – сказал он, и пираты медленно замолчали. Кто-то продолжал лакать ром, другие гладили по коленкам присевших к ним на колени девиц, третьи просто слушали капитана, с готовностью смотря ему в рот.

– Итак, – продолжил Роджер, – все мы знаем Рея, который помог нам расшифровать карту моего отца. Он хочет стать одним из членов нашей команды, надеюсь, вы не против?

Пираты одобрительно загоготали. Многим из них импонировал смышленый и шустрый парнишка.

– А что, – подал голос Варг. – Пусть остается! Он нашу Мэри едва не победил тогда на дуэли.

Раздался одобрительный гогот– пираты вспоминали, как Рей несколько раз шлепнул неприступную Мэри прямо по заднице, и весело хохотали. Им понравилась тактика боя, которую тогда принял мальчишка.

– Да и картограф нам всегда пригодится, – заговорил Диггенс.

Мэри стояла, плотно сжав кулаки. Вот уж кому-кому, а ей совершенно не хотелось, чтобы Рей оставался с ними на корабле. Она не ждала от него ничего хорошего и точно знала, что ему здесь не место…

Рей же стоял с ошалелым от счастья лицом – пиратская романтика, конечно, уже затянула его в свои сети, и теперь он чувствовал себя совершенно счастливым и был готов расцеловать каждого из тех, кто высказывался за его принятие в команду: и старого Диггенса, и бородатого Варга и даже Порта, у которого нестерпимо воняло изо рта…

– Ну что ж, – заключил Роджер, – если никто не против, тогда…

– Кодекс, кодекс, – закричали пираты.

– Что это значит, – спросил Рей у мистера Смита и тот, улыбнувшись, ответил:

– Ты должен принять кодекс пирата, только тогда ты сможешь стать полноценным членом нашей команды.

Рей подошел ближе.

– Ну что, мальчик, – по-доброму сказал Диггенс, – помнишь ты говорил мне, что, по твоему мнению, среди пиратов всегда царила анархия, а я говорил, что твое мнение является ошибочным?

Рей кивнул.

– Теперь ты точно узнаешь, что жизнь пиратов подчиняется определенным законам – пиратскому кодексу, требования которого должны были выполняться неукоснительно. Каждый из моряков ставит свою подпись под соглашением, которое заключалось между всеми членами команды. И ты тоже будешь должен поставить свою подпись!

Пираты загалдели и вскоре на столе появился листок бумаги, исписанный чьим-то неровным почерком. Диггенс взял листок в руки и громко стал читать, каждый из пунктов пираты встречали громким улюлюканьем и довольным «УРА».

– Каждый из членов команды имеет равные права при принятии решений, равную долю добычи и волен использовать эту долю так, как ему заблагорассудится, если только команда не испытывает голод или другие лишения.

– Ура! – ответила команда.

– Каждый член команды должен внести долю в общую добычу и потом имеет право участвовать в ее дележе. Кто попытается утаить часть захваченного, будет высажен на необитаемом острове.

– Ура!

– Огни и свечи должны быть погашены в восемь часов вечера. Если кто-либо захочет продолжить пить спиртное, то он должен делать это только на верхней палубе.

– Ура!

– Пистолеты, сабли и остальное оружие должны всегда содержаться в чистоте и полной готовности.

– Ура!

– Женщинам запрещено находиться на корабле.

На этом пункте команда покосилась на Мэри, обиженно поджавшую губы.

– Капитан, – подал голос Диггенс, – может пора вычеркнуть этот пункт из нашего списка? Мэри от нас все равно никуда уже не денется…

Пираты загоготали, и Роджер, под общие одобрительные возгласы вычеркнул пункт из кодекса пиратов, улыбнувшись при этом Мэри.

– Тот, кто покинет судно во время боя, будет казнен или высажен на необитаемый остров.

– Ура!

– Драки на корабле запрещены, дуэли на мечах или пистолетах могут проходить только на верхней палубе с разрешения капитана или на суше.

– Ура!

– Если кто-либо решит покинуть команду, то он должен внести выкуп.

– Ура!

– Каждый из членов команды должен повиноваться требованиям этого соглашения. Каждый имеет право на собственную долю общей добычи.

Здесь пираты загоготали – дележ добычи был их любимой темой. В зависимости от ситуации дележ добычи мог происходить в различных пропорциях. Если капитан действовал под прикрытием каперского свидетельства, он был обязан выплачивать комиссию в пользу государства в размере от 10 до 90 % от добычи, к примеру, по правилам королевы Елизаветы добыча делилась из расчета 50/50. Вся остальная добыча делилась на части между членами команды. Каждая часть называлась акцией. Капитану обычно полагалось две акции, наиболее важным членам команды: квартмейстеру – 1 3/4, остальным офицерам (владельцу судна, плотнику, боцману, канониру) по1 1/4 акции. Остальные члены команды получали по 1 целой акции, новички – по 1/4. Члены абордажной команды получали дополнительно по 1/4 акции в качестве премии. Этот дележ добычи касался товаров и золота, оружие же принадлежало тому, кто завладел им в бою и перераспределению не подлежало.

Наконец, порядок был установлен и снова грянуло громогласное «Ура!».

– Если любой из команды проявит трусость, попытается утаить от других часть общей добычи или попытается убежать, команда должна высадить виновного на необитаемый остров с бутылкой пороха, бутылкой рома, бутылкой пресной воды и заряженным пистолетом.

– Ура!

– Если любой из команды будет уличен в воровстве или нечестной игре, он должен быть высажен на необитаемый остров только с заряженным пистолетом.

– Ура!

– Если на необитаемом острове или на просторах моря будет найден живой человек, моряк или пират, он должен подписать это соглашение, но только по согласию всей команды и капитана.

– Ура!

– Если один из команды ударит другого, то обидчику полагается наказание.

– Ура!

– Кто будет стрелять из пистолета, курить трубку или зажигать свечу у корабельных запасов пороха, наказывается.

– Ура!

– Любой, кто не будет содержать оружие в чистоте или не будет выполнять порученные корабельные работы, лишается своей части общей добычи, даже если это будет сам капитан.

– Ура!

– Если любой из команды потеряет руку по локоть, ему выплачивается компенсация в 400 дукатов. Если руки не будет до плеча, компенсация увеличивается вдвое. Если будет потеряна нога по колено – выплачивается 400 дукатов из общей добычи, если нога будет отрезана совсем, то сумма увеличивается вдвое.

– Ура!

– Если кто попытается завладеть женщиной без ее согласия, тот будет приговорен к смерти.

– Ура!

Последние несколько пунктов Рей встречал громким «Ура!» наравне со всеми. Конечно же, он подписал соглашение и, конечно же, был не против принять все его пункты! Море звало его, он вновь хотел почувствовать силу бьющего в лицо ветра, вкус солоноватых морских брызг на лице. Последние несколько недель в море изменили его – то, что раньше казалось правильным, больше не имело никакого значения. Все, чего хотел он теперь, – быть в море и найти сокровища вместе со своими братьями…