Текст книги "Путь III. Зеркало души"

«Иннокентий Степанович, а Вы полагаете, что мне нужны какие-то особые основания, чтобы вернуться на родину, с тем, чтобы разделить судьбу своего народа? Что же касается риска, то вся наша жизнь – это не более чем игра со смертью, разве нет?» – с мягкой улыбкой переспросил Легасов, продолжив – «В данном же случае моя деятельность в качестве посредника экзорцистов, очевидно, завершена, в связи с чем я могу спокойно и без соответствующего конфликта интересов, вернуться к своей привычной жизни…».

Калугин с явным удивлением покачал головой, продолжив – «Алик, раз уже мы затронули эту деликатную тему – что Вы сами думаете об этих загадочных экзорцистах?».

«Иннокентий Степанович, признаться честно, мне сложно винить этих людей, безусловно, патриотов своего отечества, рискующих своими собственными жизнями, в попытке восстановления нарушенного баланса справедливости в нашем многострадальном обществе. Впрочем, разумеется, это не означает, что я разделяю выбранные ими методы в достижении этой благой цели…» – с улыбкой произнёс Легасов, рассудительно продолжив – «В данный момент экзорцисты всего лишь компенсируют структурные недостатки нашей правоохранительной системы, очевидно, неспособной эффективно бороться с коррупцией, хотя и делают это в несколько радикальной форме. Возможно, это прозвучит странно, но, по сути, они – не более чем инструмент общественного независимого контроля и пресечения деятельности наиболее одиозных и коррумпированных представителей чиновников. Инструмент, необходимость в котором появилась в результате вакуума, складывающегося в правовом поле, вокруг любого высокопоставленного и влиятельного чиновника…».

Глаза Владислава Аркадиевича широко раскрылись от подобного заявления.

«Подобная точка зрения нестандартна, но, надо признать, весьма интересна и занимательна…» – понимающе улыбнулся руководитель администрации, многозначительно продолжив – «Я отчасти разделяю Ваше мнение, Алик, ибо и сам не считаю этих людей террористами в классическом смысле этого слова. И, уж, тем более, в отличие от ряда коллег, я и вовсе не склонен видеть за действиями данного движения руку иностранной разведки. Интересно почему, не правда ли?

Дело в том, что до настоящего времени целями этого покрытого занавесом тайны движения ни разу не становились высокопоставленные чиновники из проблемных регионов Российской Федерации, страдающих межэтническими и межконфессиональными конфликтами. Весьма странная избирательность для проекта иностранной спецслужбы, принимая во внимание, что любое подобное убийство могло бы спровоцировать резкий рост напряжённости в стране, не так ли? Более того, целями экзорцистов до настоящего времени ещё не стал ни один высокопоставленный чиновник из близкого окружения команды президента или премьера, что также достаточно показательно. Всё это говорит о том, что это движение действует избирательно, стараясь, по возможности, не ставить под удар интересы державы. Действовало и действует под чутким руководством весьма проницательного и дальновидного руководителя…».

«Согласен с Вашими выводами…» – с улыбкой спокойно кивнул молодой человек, игнорируя пронизывающий и пытливый взгляд высокопоставленного руководителя.

«Алик, а что Вы думаете обо всём происходящем в последнее время?» – вновь расслабившись и откинувшись в кресле, поинтересовался Калугин, уточнив – «Если Вы, конечно, осведомлены о событиях последних полутора лет…».

«Иннокентий Степанович, моё отношение к происходящему в последнее время можно описать простой и банальной фразой – в больших дозах любое лекарство становится ядом…» – одобрительно кивнул Легасов, продолжив – «За пару дней мне удалось вкратце ознакомиться с событиями последних полутора лет, разумеется, по информации, изложенной в открытых источниках, которая, хотя и не даёт полной картины, но позволяет сделать некоторые суждения и предположения. Если Вам действительно интересно моё общее видение всей ситуации, и Вы готовы его услышать, то я могу рассказать Вам о нём более подробно…».

«Очень интересно…» – многозначительно повёл бровями Калугин, ожидая продолжения.

«Время перераспределения государственной собственности 90-х и её последующего активного передела в 2000-х годах уже далеко позади. Разумеется, весь этот переходный период неизбежно сопровождался безудержным ростом коррупции, многочисленными нарушениями закона, сомнительными махинациями, ставшими возможными ввиду отсутствия по отдельным вопросам правового поля. Всё это происходило на фоне соответствующей деградации основных правовых и правоприменительных институтов, что привело к их полной неспособности эффективно противостоять коррупционным проявлениям.

Вместе с тем, в результате благоприятной внешней конъюнктуры в виде беспрецедентно высоких цен на нефть, в последние годы все мы живём в условиях завидной финансово-экономической и политической стабильности. За весь этот период относительного благополучия и стабильности в стране сформировалась устойчивая промышленно-политическая элита, имущественные интересы которой неразрывно связаны с успешно действующими предприятиями и производствами на территории страны…» – кратко обрисовал общую картину Легасов, продолжив – «Если мы отбросим далёкое прошлое и источники возникновения этих капиталов, то в данный момент, интересы этой промышленно-политической элиты и высшего руководства страны в целом совпадают с интересами широких слоёв российского населения. Всем нам нужны стабильность, гарантии прав собственности, поступательный рост экономики и, как следствие, новые инвестиции в экономику, развитие предприятий и производств с созданием новых рабочих мест.

В то же время, если мы обратим внимание на действующую и во многом коррумпированную систему государственного управления, то становится понятно, что деятельность армии алчных до денег коррумпированных чиновников на местах угрожает основам стабильности всего общества и, в том числе, в первую очередь, интересам политической элиты страны. Иными словами, продажные полицейские, зарвавшиеся и невесть что возомнившие о себе мелкие чиновники, бесконечные дорожно-транспортные происшествия с машинами с мигалками и известными лицами, депутаты с уголовно-криминальным прошлым и многое другое – все это раздражает население, подливая масло в и без того тлеющие угли народных масс. Масс, всё ещё хорошо помнящих о безымянных приватизационных ваучерах, залоговых аукционах, финансовых пирамидах и прочих аферах переходного периода.

И если развитие данной ситуации продолжится, то рано или поздно эти угли вспыхнут. Вспыхнут ослепительным пламенем, сжигая всё подряд без разбору – не обращая внимания ни на количество звёздочек на погонах, ни на нули на бесконечных зарубежных счетах, ни на положение в обществе, ни на должности, ни на связи, ни на рекомендации всяких там политологов…

В данный момент экзорцисты, полагаю, не столько раскачивают лодку, сколько выпускают накопившийся в обществе пар, давая людям веру и надежду на справедливость. И мне кажется, что в интересах элиты и руководства страны сейчас было бы сделать гамбит, пожертвовав малым, для того чтобы перехватить инициативу и сохранить намного большее…».

Калугин, до глубины души потрясённый подобным стратегическим видением ситуации, задумчиво почесал затылок, медленно переспросив – «Гамбит? Алик, я правильно понимаю, что Вы предлагаете пожертвовать интересами мелких чиновников, региональных руководителей и силовиков ради стабильности? Но каким образом?».

«Иннокентий Степанович, всё именно так. То, что сейчас нужно со стороны российского государства – так это активные и эффективные действия, непосредственно направленные на борьбу с коррупцией» – кивнул Легасов, продолжив – «Это позволит решить стратегические задачи, стоящие перед руководством страны, по поддержанию внутренней политической стабильности на годы и десятилетия вперёд с минимальными потерями. Разумеется, данный шаг также позволит перехватить инициативу у экзорцистов, заметно снизив актуальность их деятельности в глазах всего российского общества».

«Алик, но как в эту схему вписываются все эти наши пресловутые экзорцисты?» – понимающе поинтересовался Калугин, озадаченно добавив – «Принимая во внимание их активность в последнее время, вряд ли мы можем всерьёз рассчитывать на их добровольный уход с российской и международной политической арены… При этом у нас, очевидно, нет никаких средств управления деятельностью данного движения и, соответственно, мы не можем их остановить…».

«Иннокентий Степанович, если мы не можем остановить данный процесс, то всё, что нам остаётся – это его возглавить, разве нет?» – широко улыбнулся Легасов.

«И это возможно?» – заметно оживившись, с интересом переспросил руководитель администрации.

«Вполне. Полагаю, что достаточно лишь найти талантливого человека, способного реализовать это на практике…» – слегка кивнув, улыбнулся Алик.

«Думаю, что мы его уже нашли…» – с улыбкой кивнул чиновник, протянув молодому человеку, лежавший на столе лист бумаги.

«Алик, это приказ – приказ о Вашем назначении на должность руководителя следственного комитета, уже подписанный президентом страны. Данная бумага с соответствующим предложением Вам была подготовлена ещё полтора года тому назад, впрочем, в тот момент, известные трагические события внесли свои коррективы в наши планы. Вместе с тем, несмотря на прошедшее время, данный приказ всё ещё сохранил свою актуальность и по сей день…» – произнёс Калугин, мягко добавив – «В приказе не хватает Вашей подписи с ознакомлением. Само назначение на должность уже согласовано и может быть осуществлено в сжатые сроки, если, разумеется, Вам интересно данное предложение и если Вы сможете…».

«Если я смогу эффективно урегулировать ситуацию с экзорцистами?» – догадливо завершил фразу Легасов и, видя понимание в глазах чиновника, с улыбкой продолжил – «В этом случае, всем нам, вероятно, следует уточнить, что именно мы понимаем под урегулированием ситуации в отношении данного движения…».

«Речь, конечно же, не идёт о физической ликвидации членов данного движения. Безусловно, нет…» – поспешно заверил молодого человека Иннокентий Степанович, по всей видимости, заранее подготовленный к обсуждению подобного щепетильного вопроса, рассудительно продолжив – «Если эти люди действительно патриоты, действующие в интересах своего отечества, в чём лично у меня нет никаких сомнений, их потеря впустую была бы непростительной глупостью с нашей стороны. Да и, в конце концов, будем прагматиками – в чём смысл своими руками уничтожать столь ценный инструмент по устранению коррупционеров и предателей родины, доказавший свою практическую эффективность при работе за пределами российской юрисдикции, где наши легальные возможности в известной степени ограничены. Впрочем, Алик, полагаю, Вы прекрасно осознаёте, что российское руководство также не может себе позволить согласиться и с их абсолютно независимым существованием. Принимая всё это во внимание, под урегулированием ситуации с экзорцистами мы понимаем получение эффективного и полного контроля над деятельностью данного движения».

«Весьма разумный и прагматичный подход…» – одобрительно улыбнулся Алик.

Через несколько минут молодой человек в сопровождении Владислава Аркадиевича, всё ещё пребывавшего под впечатлением от состоявшегося разговора с руководителем администрации, вышли из кабинета в приёмную к терпеливо ожидавшим их Трошину и Мазаеву.

«Александр, Сергей…» – устало обратился к коллегам Ширко, продолжив – «С этого момента Алик Легасов назначен независимым консультантом межведомственной оперативно-следственной группы с неограниченными полномочиями. И отныне вы оба персонально, головой, отвечаете за его личную безопасность, как в России, так и за рубежом, для чего, Александр, Вы можете дополнительно задействовать людей, как из своего ведомства, так и профессионалов из федеральной службы охраны».

«Владислав Аркадиевич, в Александре Трошине я, конечно, уверен на все сто, но вот наш майор со своей повышенной религиозностью и тягой к различного рода неприятностям, что-то совсем не вызывает у меня доверия…» – с сияющей от радости улыбкой, произнёс Легасов. После этого вновь назначенный независимый консультант, видя глубоко шокированное лицо Мазаева, по всей видимости, не особо распространявшегося о своём отношении к вере, быстро добавил – «Впрочем, ладно – пусть будет майор. В конце концов, в его руках даже простой офисный стул становится смертельным оружием…».

Лицо Сергея вытянулось ещё больше, в то время как Александр, еле сдерживая приступ смеха, мягко поинтересовался у руководителя – «Владислав Аркадиевич, Ваши указания?».

«В главное следственное управление…» – решительно кивнул Ширко, не до конца понявший тонкий юмор консультанта, направляясь к выходу.

Спустя несколько минут все четверо вышли из здания администрации, погрузившись в две служебные машины…

Группа

(07.05.2013, Москва, 17–00)

«Алик, честно говоря, твоё эмоциональное выступление у Калугина произвело на меня сильное впечатление…» – улыбнулся Ширко, с интересом поглядывая на независимого консультанта, сидевшего на переднем сидении автомобиля рядом с водителем, добавив – «Признаться давно в своей работе мне не доводилось видеть столь пламенной риторики. Риторики, на базе прагматичной, убедительной и холодной логики, облачённой в яркие и весьма противоречивые политические идеи окружающей нас действительности. Это была игра на грани фола и, я бы сказал, она тебе блестяще удалась…».

«И, всё же, Владислав Аркадиевич, Вас что-то беспокоит, несмотря на достигнутые договорённости и полную поддержку руководства, не так ли?» – догадливо поинтересовался Легасов.

«Пойми меня правильно, Алик, как бы странно это не прозвучало с моей стороны, но я искренне верю в то, что всё, что ты делал ранее, делаешь сейчас и будешь делать далее, целиком и полностью отвечает интересам страны. Верю, ибо в противном случае я бы не поручился за тебя перед Калугиным. Разумеется, мне и самому порой непонятны отдельные мотивы твоих действий… Впрочем, разве можно судить о будущей картине, по отдельному её фрагменту?» – задумчиво произнёс чиновник администрации, спокойно продолжив – «И, знаешь, это вовсе не слепая вера, а твёрдая уверенность, основанная на опыте. По рангу мне приходится постоянно иметь дело с сотнями чиновников, управленцев и предпринимателей, всей душой публично радеющих о благе России и благополучии её многострадального населения, активно выступая в средствах массовой информации, в палатах законодательного собрания, на различных общественных слушаниях и комитетах.

Вот только, уверяю тебя, никто из этих политиканов добровольно не взойдёт на эшафот, если судьбой им выпадет шанс доказать свою преданность делу не в теории, а на практике. Случись что, и большинство из всех этих ярых патриотов, моментально вспомнит о своих зарубежных паспортах и видах на жительство в далёких тёплых странах. Никто из них не сделает того, что сделал ты, уже дважды – сегодня, вернувшись обратно в Москву, и там, в далёком Нью-Йорке, умирая за какие-то далёкие и непонятные многим идеалы…».

«Я не знаю и, более того, даже не собираюсь спрашивать тебя о том, что именно связывало тебя с экзорцистами в прошлом. И уж, тем более, о том какую роль в твоём решении о возвращении сыграли твои нынешние отношения с данным движением или его отдельными представителями, ибо, в конце концов, всё это не так уж и важно» – с понимающей улыбкой произнёс Ширко и, сделав небольшую паузу, продолжил – «Сейчас важно совсем другое. Важно предотвратить социальную и политическую катастрофу, к которой в данный момент целенаправленно движется наша держава…».

В этот момент кортеж высокопоставленного чиновника администрации с двумя машинами сопровождения, сбавив ход, свернул с дороги, остановившись у здания главного следственного управления по городу Москве.

Владислав Аркадиевич вышел из автомашины и в кампании Легасова быстро направился к массивным дверям учреждения, на ходу продолжая прерванный разговор – «Принимая во внимание, твоё, надо полагать, противоречивое отношение к отдельным лицам из числа российских силовых структур, в связи имевшим место рядом, прямо скажем, нелицеприятных инцидентов, мне бы хотелось, внести ясность…».

Легасов, беспрепятственно проследовавший вместе с высокопоставленным чиновником администрации, через входную группу службы безопасности здания, вопросительно посмотрел на Ширко в ожидании продолжения фразы, мельком увидев, как Александра и Сергея, шедших чуть поодаль тормознули для проверки удостоверений и регистрации данных в журнале учёта посетителей.

Ширко, поднявшись по лестнице к лифтам, взглянул прямо в глаза молодому человеку, мягко попросив – «Алик, и мне бы очень хотелось, чтобы во благо дела, ты отбросил все прошлые обиды и противоречия, ибо месть, вне зависимости от причин её побудивших, определённо не лучший спутник для достижения стоящей перед тобой цели. Сможешь ли ты обещать мне, что…».

«Владислав Аркадиевич, уверяю Вас – я не собираюсь сводить счёты с кем бы то ни было, используя для этого своё служебное положение. И в настоящее время меня занимают куда более важные вопросы, чем низкие размышления о мести отдельным лицам из числа российских силовых структур …» – мягко оборвав речь чиновника, понимающе произнёс Легасов. После этого молодой человек вошёл в лифт и, нажав кнопку нужного этажа, решительно добавил – «Впрочем, если эти люди вновь перейдут мне дорогу, Владислав Аркадиевич, полагаю, Вы понимаете, что мне будет сложно отказать себе в этом удовольствии. Разумеется, исключительно для целей общего дела…».

«Я рад, что мы поняли друг друга…» – одобрительно улыбнулся Ширко и, нажав номер второго этажа, пояснил – «Сейчас мне надо переговорить с руководителем главка, поэтому совещание группы начнём через десять минут…».

Легасов вышел из лифта на четвёртом этаже здания главного следственного управления и медленным шагом направился в сторону до боли знакомого конференц-зала, в котором по устоявшемуся обычаю располагался штаб межведомственной оперативно-следственной группы, работавшей по делу. Заглянув по пути в приёмную Александра Владимировича Пухова и запася в руках пластиковый стаканчик с свежесваренным кофе, заботливо приготовленным секретаршей, очевидно, принявшей молодого человека за очередного посетителя своего руководства, Алик дошёл до конференц-зала. Открыв дверь, юноша махнул рукой коллегам, приветственно добавив шаблонную фразу «Добрый день!», привычно пройдя к окну, открывавшему вид на раскинувшуюся внизу набережную Яузы…

Велисарова Людмила, что-то активно излагавшая своим коллегам по группе, моментально умолкла, как казалось, полностью потеряв дар речи. Следователь медленно подняла глаза на стоявший в двух метрах от неё невесть откуда материализовавшийся призрак независимого консультанта по юридическим вопросам. Взглянув на неестественно бледное лицо молодого человека, она почувствовала, как по всему её телу пошли мурашки…

Видавший многое на своём веку Александр Владимирович, медленно протёр свои заметно увеличившиеся от удивления глаза, после чего едва слушавшейся его рукой, взял графин в попытке налить себе спасительный стакан воды, щедро залив лежавшие рядом с ним на столе многочисленные документы…

Артём открыл рот, пытаясь произнести что-то приветственное в ответ на фразу незнакомца, но, увидев лицо молодого человека, замер от неожиданности, с неподдельным ужасом смотря по сторонам на своих отнюдь не менее шокированных коллег…

Лицо Александрова, уютно покачивавшегося на стуле с копией последнего отчёта в руках на дальнем кольце стола возле местной кофе машины, вытянулось от удивления. Потрясённый увиденным, нервно оттолкнувшись заметно сильнее, чем следовало, Антон потерял равновесие, с грохотом распластавшись на полу в дальнем углу зала, запустив в воздух ворох листов, ещё несшитого отчёта…

Остальные члены группы замолкли – в зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь бешеным биением сердец…

Едва оправившись от ударившего по нервам грохота падающего стула, генерал, как и многие другие члены группы, чуть не получил сердечный удар, когда дверь конференц-зала со всей силы распахнулась и в комнату буквально влетел Виталий.

«Коллеги! Коллеги! Провокация!» – едва успел выпалить во весь голос Семёнов, до того, как увидел перепуганные до смерти лица присутствующих. После этого взгляд Виталия предательски скользнул к расположенному прямо напротив двери окну, возле которого, стоял молодой человек в тёмно-синем пиджаке, на до боли знакомом бледном лице которого, застыли улыбка и лёгкое неподдельное удивление. Его силуэт, освещаемый ярко бившими лучами заходившего Солнца, как казалось, возвышался над сидевшими за столом членами оперативно-следственной группы…

Поражённый зрелищем до глубины души Семёнов, произнеся что-то неразборчивое, перекрестился…

«Что у Вас там, Виталий?» – буднично поинтересовался призрак независимого консультанта.

«И-Интервью…» – односложно ответил Семёнов, ошарашенно глядя на остальных присутствующих, очевидно, пытаясь убедиться в том, что это не его собственная аудио-визуальная галлюцинация…

«Где?» – с интересом продолжил молодой человек.

«В-В эфире…» – еле выговаривая слова, произнёс подполковник агентства информационной безопасности.

«Чьё интервью?» – настойчиво переспросил юноша.

«Л-Легасова…» – с заметной дрожью в голосе ответил Виталий.

«И?» – многозначительно поинтересовался молодой человек.

«Ведь он… В смысле он же…» – оправдывающимся тоном ничего не понимая пролепетал Семёнов.

«Что ещё с ним?» – с широкой улыбкой с энтузиазмом переспросил Легасов.

Виталий растерянно пожал плечами, не в силах сформулировать ответ…

«Алик?! Но как?!» – тихо прошептала Велисарова, добавив – «Что ты здесь делаешь?».

«Видя ваши страдания и тьму, окончательно поглотившую ваш разум, коллеги, в моё отсутствие, мне пришлось отложить свои многочисленные дела и вернуться сюда к вам…» – широко улыбнулся консультант и, многозначительно показав пальцем вверх, пояснил – «Впрочем, вам не о чем волноваться, ибо моё возвращение согласовано там – на самом верху…».

Семёнов, почувствовав, как предательски подкашиваются его колени, нащупав стоявший рядом стул, осторожно сел на и ещё раз перекрестившись, взглянув в потолок, тихо произнёс – «За какие же прегрешения, Господи?! За что?! Зачем ты послал именно его?! Неужели во всём царствии твоём не нашлось…?!».

«Разве это возможно?!» – тихо вторила Велисарова, с ужасом глядя на замершую возле окна призрачную фигуру безвременно покинувшего их независимого консультанта.

«Видать, вам, коллеги, без меня тут совсем плохо было…» – с ироничной улыбкой произнёс Алик и, с подозрением покосившись на Виталия, сделал глоток ароматного кофе, мягко добавив – «Вот уже, вижу, и последние самые стойкие и здравомыслящие атеисты покинули наши грешные ряды, окончательно уверовав в Бога…».

С последними словами молодого человека, лица присутствующих ещё более вытянулись, в то время как в конференц-зале повисла мёртвая тишина…

Спустя мгновение в дверях появились, Александр и Сергей, о чём-то оживлённо беседовавшие между собой.

Одного взгляда на бледные шокированные лица членов группы и сидевшего на стуле возле двери до смерти перепуганного Семёнова, хватило майору, чтобы понять, что что-то пошло не так, после чего Мазаев осторожно негромко поинтересовался – «Алик, всё в порядке? Что у вас тут происходит?».

«Я бы и сам хотел знать, майор. Да вот только, коллеги, к сожалению, уже минут пять, как воды в рот набрали и ничего не говорят…» – с улыбкой пожал плечами Легасов и, сделав глоток напитка, добавил – «Вот даже не пойму то ли рады, то ли нет. А Семёнов наш, так вообще пытался меня предать анафеме. Заочно и посмертно, надо полагать…».

Глаза Трошина, вмиг понявшего, что именно произошло за те несколько минут, упущенных ими на входном контроле службы безопасности, расширились, после чего он, прочистив горло, твёрдо произнёс – «Спокойно, коллеги, всё в порядке – перед Вами действительно Алик Легасов. Собственной персоной. Живой…».

«В смысле?!» – ничего не понимая, громко переспросила Людмила, гневно глядя на обоих.

«Это длинная история, коллеги и сейчас, поверьте мне, далеко не лучшее время для её обсуждения. Всё это после…» – моментально отрезал Александр, понимая, что до прихода высокопоставленного чиновника администрации оставались считанные секунды, быстро продолжив – «Сейчас важно то, что он жив и, после полутора лет, проведённых в летаргии, придя в сознание, вернулся на родину для продолжения работы в интересах страны…».

Велисарова моментально вскочила со стула, до глубины души возмущённая подобным отвратительным и, по её мнению, недостойным отношением к членам группы, со стороны отдельных коллег, по всей видимости, заранее знавших обо всём, но, едва успев открыть рот, увидела входившего в зал Владислава Аркадиевича…

«Садитесь, коллеги…» – спокойно произнёс Ширко, пройдя в зал и занимая место во главе стола, не обратив внимания, на немую сцену происходящего…

Людмила села обратно в кресло, в то время как Александр, Сергей и всё ещё косившийся на Алика, неподвижно стоявшего у окна, Виталий, послушно заняли свои места за столом. Члены межведомственной оперативно-следственной группы, несколько, придя в себя после комментариев Александра, внимательно молча перевели взгляд на чиновника в ожидании продолжения.

«Полагаю, коллеги, мне нет нужды представлять Алика Легасова, которого вы все, безусловно, прекрасно знаете по совместному опыту предыдущей успешной работы по расследованию громких дел…» – быстро произнёс краткое вступление Владислав Аркадиевич, показывая жестом на стоявшего возле окна молодого человека, который с улыбкой одобрительно кивнул присутствующим, сделав очередной глоток кофе.

«С данного момента Алик Легасов приступает к работе по расследованию дела об экзорцистах в составе межведомственной оперативно-следственной группы в качестве независимого консультанта с неограниченными полномочиями, как в отношении следственных действий, так и в отношении мер оперативно-технического противодействия и реагирования…» – продолжил Ширко.

Сделав паузу, и, дождавшись, пока в зале, буквально взорвавшемся от тихого шепота присутствующих, вновь воцарилась тишина, чиновник продолжил – «Предупреждая Ваши возможные вопросы, сразу скажу, что все претензии в отношении его предыдущей деятельности в качестве посредника экзорцистов в полном объёме сняты. В данный момент Алик Легасов пользуется полной и безоговорочной поддержкой вышестоящего руководства и моей. В связи с чем, прошу всех вас конструктивно и ответственно отнестись к продолжению работы по данному делу с учётом расширения состава группы…».

«Владислав Аркадиевич, я не могу… Я отказываюсь руководить группой расследования в условиях, когда я не могу доверять команде, с которой работаю, и не понимаю, что происходит вокруг…» – эмоционально произнесла Велисарова. После чего, наделив Александра и Сергея гневным взглядом и не обратив внимания на шокированное лицо сидевшего напротив неё генерала Пухова, в той же манере продолжила – «Ещё десять минут тому назад все мы искренне считали Легасова погибшим. Ещё полтора года назад нам самим были запрещены любые неконтролируемые контакты с ним, как с человеком, потенциально связанным с экзорцистами или, того хуже, с британской разведкой… А сейчас… Сейчас Вы сами предлагаете нам зачислить его в группу расследования с неограниченными полномочиями и, соответственно, полным доступом ко всей информации по проекту? Да как это вообще понимать?!».

«Людмила, никто не снимал с Вас полномочий и функций руководителя группы. Ваша добровольная отставка не принимается…» – властно произнёс Ширко, холодно добавив – «Это приказ руководства, а приказы не обсуждаются…».

Велисарова, открыв рот, чтобы произнести очередную фразу, осеклась, молча разведя руками от безысходности…

«Людмила, каждый имеет право на ошибку…» – чутко уловив повисшую в воздухе напряжённость, заметно смягчившись, произнёс Владислав Аркадиевич, мягко добавив – «И высокопоставленное руководство в данном случае не исключение. В этом отношении надо отдать должное тем из вас, в том числе и Вам лично, кто в тот непростой период времени, нашёл в себе силы поверить в искренность намерений Вашего коллеги и соответствие его действий, отчасти казавшихся многим весьма противоречивыми, интересам страны.

В отношении вопроса о доверии в группе, очевидно, связанного с деятельностью Александра Трошина и Сергея Мазаева в последнее время, скажу, что они оба действовали в соответствии с указаниями руководства. В интересах дела, они не имели права раскрыть информацию о проводимой ими работе, результатом которой, как вы все прекрасно понимаете, стало благополучное возвращение на родину нашего независимого консультанта…».

«Владислав Аркадиевич, полагаю, что вопросы взаимодействия и взаимного доверия мы с Людмилой сможем уладить в рабочем порядке в ходе личного разговора…» – внимательно глядя на Велисарову, широко улыбнулся Алик.

«В этом случае, коллеги, если у группы не имеется иных вопросов, то за работу – время не ждёт…» – одобрительно кивнул чиновник администрации и, не услышав возражений со стороны всё ещё приходивших в себя членов группы, встал из-за стола и быстро удалился из зала…

«Алик, на пару слов…» – грозно произнесла Велисарова, поднимаясь с кресла и выходя из помещения.

«За работу, коллеги, за работу…» – радостно улыбнулся Легасов остальным, послушно проследовав за руководителем оперативно-следственной группы.

* * *

Войдя в свой кабинет, Людмила подошла к окну и, нервно взяв со стола пачку с сигаретами, достала из неё одну штуку, вытаскивая из кармана зажигалку и всё ещё раздумывая, с какого именно из многочисленных вопросов ей следует начать диалог…

«Знаете, Людмила, капля никотина убивает лошадь. Мне даже сложно себе представить, что эта дрянь может сделать с потенциалом блистательного серого вещества головного мозга следователя по особо важным делам в случае её регулярного употребления…» – широко улыбнулся Алик, располагаясь в кресле со стаканчиком всё ещё наполовину полным кофе. После чего мягко добавил – «Жизнь и так коротка, и, Вы можете мне поверить на слово, что то, что находится там, за чертой, вовсе не стоит того, чтобы её себе укорачивать…».

Велисарова, опешив от подобного внимания к мелочи, уже давно ставшей привычной, нерешительно потеребила сигарету пальцами, после чего убрала обратно в пачку, отбросив её на стол и внимательно, оценивающе посмотрела на молодого человека, всё ещё не веря своим глазам…