Текст книги "Путь III. Зеркало души"

Слово

(21.04.2013, Владивосток, 06–00)

«Да иду, иду же! Сколько можно, ну право же слово!» – протирая глаза и одеваясь на скорую руку, пробормотал худощавый молодой человек тридцати лет, в ответ на продолжительный звонок в дверь, после чего нацепив на нос аккуратные очки, побрёл по коридору квартиры к входной двери.

Подобные ранние визиты уже давно не удивляли Бориса, который рассматривал их в качестве неотъемлемой и весьма важной части своей работы.

«В конце концов, что есть работа журналиста, если не общение с людьми – потенциальными источниками бесценной кладези информации? Да, кто-то может зайти к нему в его небольшую каморку в редакции местной газеты, а кому-то удобно вот так вот – явиться прямо домой под утро чтобы, перебудив половину спящего дома, рассказать о новых сенсациях минувшего дня…» – рассуждал про себя Козьмин – «Впрочем, какая разница – главное, чтобы им было, что рассказать».

«Кто там?» – предусмотрительно поинтересовался журналист, понимая, что связи, конечно, связями, но и вопросами собственной безопасности, принимая во внимание российскую действительность, также нельзя пренебрегать.

«Борис Козьмин?» – раздался мужской голос из-за двери, после чего, получив утвердительный ответ, голос продолжил – «Откройте – полиция…».

Разглядев в глазок двери служебное удостоверение, журналист, пробормотав что-то не особо приветливое, открыл дверь со словами – «Чем обязан?».

«Есть разговор, относительно Вашей вчерашней публикации…» – кивнул коренастый мужчина, решительно входя в квартиру, вслед за ним вошёл ещё один рослый мужчина и молодая девушка среднего роста с черными волосами, добрую половину лица которой, скрывали широкие солнцезащитные очки.

«Видимо, вы имеете в виду статью о гибели директора порта?» – догадливо поинтересовался Борис, уточнив – «Чем именно я могу вам помочь?».

«Мы бы хотели узнать, кто именно предоставил Вам информацию для данной статьи…» – произнесла девушка, осматривая аскетичный интерьер небольшой квартиры Козьмина, по всей видимости, не видевший ремонт самой постройки дома.

«Вы же понимаете – я не сдаю своих информаторов…» – улыбнулся молодой человек, пояснив – «Это правило профессиональной этики журналиста – в противном случае, кто придёт ко мне в следующий раз?».

«Данная информация очень нужна нам в интересах следствия, поэтому мы просим Вас, отойти от строгости вашей профессиональной этики в пользу нашего общего дела…» – мило улыбнулась девушка, добавив – «Разумеется, всё сказанное останется строго между нами…».

«Господа, вы просите меня о невозможном, впрочем, если вам так хочется это узнать, то вы можете прислать мне официальную повестку на допрос, о чём, разумеется, незамедлительно узнают все наши читатели из очередного выпуска новостной газеты…» – с самодовольной улыбкой произнёс журналист.

Девушка, более не проронив ни слова, слегка кивнула одному из сопровождавших её здоровяков, после чего в глазах молодого человека появились круги и он потерял сознание от полученного удара…

* * *

Набрав полное ведро воды в ванной комнате, коренастый медленно прошёл в большую комнату и, получив ещё один кивок девушки, одним взмахом вылил содержимое ведра на привязанного к деревянному стулу журналиста, всё ещё пребывавшего без сознания…

«А соседи не затопим? А то ещё прибегут…» – резонно поинтересовался второй мужчина.

«Это же первый этаж, какие там внизу соседи? Во всём есть свои преимущества, так сказать…» – с улыбкой пожал плечами коренастый.

Промокший до нитки Борис, чувствуя острую боль в затылке, медленно открыл глаза, безуспешно попытавшись что-то пробормотать, сквозь торчавший во рту кляп.

Девушка улыбнулась, после чего мягко склонившись над его ухом и медленно акцентируя внимание на важных аспектах их дальнейшего сотрудничества, произнесла – «Борис, знаешь, нам очень нужна эта информация, поэтому либо ты расскажешь нам всё, что знаешь добровольно, и больше никто не пострадает. Либо ты пострадаешь ещё сильнее, но при этом всё равно ты нам всё расскажешь. Видишь, ремень, перетягивающий твою правую ногу? Знаешь, зачем он?».

Молодой человек с ужасом в глазах отрицательно помотал головой.

«Затем, чтобы ты не умер от потери крови, когда я прострелю тебе колено из пистолета с глушителем. Потому, что ты нам ещё очень и очень нужен…» – с улыбкой произнесла девушка, добавив – «Полагаю, теперь, тебе ясно, что у тебя нет выбора?».

Журналист, зажмурив от страха глаза, несколько раз кивнул головой в знак согласия.

«Сейчас я выну кляп, и ты тихо и без глупостей расскажешь нам всё что знаешь – абсолютно всё…» – проинструктировала девушка и, вынимая кляп, с улыбкой уточнила – «Если тебе дорого твоё правое колено и остальные части тела, разумеется…».

«Я всё расскажу…» – тихо произнёс Борис, сломленный подобным излишне близким контактом с грубой российской действительностью, понимая, что ни карьера, ни его связи не стоят того, чтобы отдавать за них свою жизнь…

«Позавчера под вечер ко мне пришёл мужик, здоровый такой шкаф…» – быстро и несколько сбивчиво Козьмин начал излагать историю газетной публикации, продолжив – «Пришёл и, представившись, полковником федеральной службы безопасности, без указания имени и фамилии, сказал, что у него есть сенсационная информация о произошедшем дорожно-транспортном происшествии на дороге из Владивостока. Он мне рассказал о том, что на самом деле произошло с предыдущим директором порта, Игорем Славским. После этого он поведал, что экзорцисты имеют весьма далеко идущие интересы в данном порту – что-то связанное с перевалкой нелегальных грузов и оружия, шедших в страну из-за рубежа.

Он попросил написать об этом статью, объяснив, что в настоящее время они занимаются разработкой нескольких подозрительных иностранцев, по всей видимости, причастных к данному террористическому движению, на достоверное установление вины которых им попросту не хватает собранных материалов. Вместе с тем, появление статьи заставит их дёргаться, неизбежно совершив какую-нибудь ошибку.

Сказал, также, что его ведомство готово даже профинансировать данную работу в умеренных масштабах, но я, понятное дело, отказался – поскольку, с такими людьми нужно налаживать личный контакт, а не пытаться извлечь выгоду из каждой подвернувшейся возможности. Да и что могло быть лучшим вознаграждением за труды, чем возможность сделать сенсационную статью? А ещё он просил никому о данном разговоре не распространяться, чтобы не подставить ни себя, ни его под удар…

В тот же вечер я набросал статью и, заверив редактора, что это настоящая «бомба» убедил его незамедлительно дать её в почти готовый в печать номер газеты. Вот собственно и вся история…».

Девушка внимательно посмотрела журналисту в глаза, после чего, по всей видимости, убедившись в достоверности рассказа, снисходительно добавила – «Опиши подробно, как выглядел приходивший к тебе человек…».

Ещё через пять минут, весь этот допрос с пристрастием закончился к неимоверному облегчению Козьмина, после чего с правой ноги исчез сдавливавший её ремень, но злополучный кляп снова вернулся на своё место.

«А может его всё-таки в расход?» – поинтересовался один из здоровяков вслух, пояснив свою мысль – «Журналисты народ болтливый – язык за зубами вообще держать не умеют…».

Борис, привязанный к стулу, замер на месте, едва дыша, с мольбой в глазах глядя на незнакомцев, столь небрежно и буднично решавших его собственную судьбу.

«Этот наш умный – никому не расскажет…» – улыбнулась девушка, фамильярно похлопав журналиста по щеке, поинтересовавшись – «Ведь так?».

Молодой человек несколько раз энергично кивнул головой.

«Вот и отлично!» – произнесла девушка, после чего все трое покинули квартиру, оставив Козьмина, сидеть привязанным к деревянному стулу, наедине со своими собственными мыслями о категориях добра, зла и российской действительности…

Дежавю

(21.04.2013, Владивосток, 13–00)

С большим трудом, развязавшись и протирая затёкшие руки и ноги, Козьмин прошёл на кухню, где выпил валерьянки и таблетку от головной боли. После этого, тихо проклиная про себя совсем распоясавшихся оборотней в погонах, тщательно собрал тряпкой разлитую посередине комнаты воду. Далее скатав и положив в прихожей, до нитки вымокший ковёр и вымыв руки, он вытер пот со лба, и, заварил себе чашку горячего чая…

В этот момент раздался звонок в дверь…

Журналист быстро вскочил и, дойдя по двери, не открывая, с дрожью в голосе нервно поинтересовался – «Кто там?».

«Капитан, Эльвира Седова, оперативно-следственная группа, главное следственное управление Приморского края…» – чётко произнесла молодая девушка в аккуратных очках, как положено предъявив служебное удостоверение, где вполне чётко была различима фамилия сотрудника, фотография и, заходившая на неё, синяя печать управления.

«Могли бы и раньше отреагировать, меня тут вообще чуть не убили!» – в целом удовлетворённый увиденным, гневно произнёс Козьмин, раздражённо распахнув дверь, добавив – «А где же группа?».

В тот же момент два электрода карманного электрошокера нежно коснулись его рубашки и, не произнеся более ни слова, получив удар током, тело молодого человека, словно бревно, с гулом рухнуло на паркетный пол.

В следующий момент, почувствовав всем телом прилив живительной прохлады, он с трудом открыл глаза и с ужасом понял, что он снова сидел привязанным на том же самом стуле с кляпом во рту, что и несколько часов тому назад…

Девушка с тёмно каштановыми волосами и голубыми глазами, в аккуратных атласных перчатках, поставила в сторону ведро с остатками воды, после чего подошла к нему и, подбадривающе похлопав его по щеке, с улыбкой произнесла – «Козьмин, мне нужно задать Вам несколько вопросов. Вопросов, касающихся Вашей вчерашней статьи о дорожно-транспортном происшествии, повлёкшем гибель Александра Александровича Воротилова, недавно назначенного директором администрации порта. Статьи, в которой Вы упомянули, что убийство директора порта является делом рук движения, именующего себя экзорцистами. Понимаю, что то о чём я попрошу, вероятно, может не вполне соответствовать Вашей профессиональной этике, как журналиста, но меня, тем не менее, очень интересует ваш источник информации для данной статьи. Со своей стороны могу гарантировать Вам полную конфиденциальность».

Глаза Козьмина наполнились тоской и печалью, после чего он отчаянно покачал головой, показывая всем своим видом, что честь и репутация журналиста для него не пустые слова, чтобы так просто от них отмахнуться…

«Вот знала, ведь, что так и будет…» – улыбнулась девушка и, пододвинув ближе к нему второй стул, села рядом, аккуратно достав из-за пазухи небольшой пластиковый пакет со шприцом и ампулу с прозрачной жидкостью.

Прямо перед глазами перепуганного до смерти молодого человека, девушка осторожно извлекла шприц, по всему виду далеко не первой свежести, после чего аккуратно отломила стекло ампулы, наполнив его содержимым. После данной церемонии она широко улыбнулась и, ещё раз приветливо похлопав журналиста по щеке, дружелюбно произнесла – «Признаться честно, Борис, я не очень люблю, безответные беседы и не сторонница насилия, по крайней мере, до некоторого разумного предела. Поэтому сделаем так – я осторожно выну кляп у Вас изо рта, а Вы будете вести себя тихо. Стоит Вам закричать – мне придётся ещё раз вырубить Вас шокером. Полагаю, это Вам понятно, так ведь?».

Козьмин исступлённо кивнул, в знак полного согласия с обозначенными незнакомкой условиями, очередной игры с его собственной жизнью.

Девушка, как и обещала, вынула кляп и, улыбнувшись, продолжила – «В этом шприце сыворотка правды – стоит мне ввести её Вам в кровь и через пятнадцать минут несколько спутанно и сумбурно, но, тем не менее, Вы расскажете мне всё что знаете. В целом можете быть вполне спокойны, поскольку, разумеется, ввод препарата Вас не убьёт, хотя от воздействия этой дряни для Вашей печени наступят весьма нежелательные и долго играющие последствия. Принимая во внимание данный факт, полагаю, что у Вас есть следующий выбор – следовать этическим нормам журналистики прикрывая Вашего информатора до конца, а точнее до последней капли разума при вводе препарата, с последующим длительным лечением в стационаре какой-нибудь больницы или сразу рассказать мне всё, что я прошу. Ваш выбор?».

«Шприц…» – нервно произнёс молодой человек, поспешно добавив в ответ на удивлённое подобным ответом выражение лица девушки – «Шприц одноразовый?».

«Да, разумеется…» – утвердительно кивнула девушка, понимающе добавив – «В смысле был им когда-то…».

Сильно побелев в лице Борис, дрожащим голосом тихо продолжил – «Что значит был? Значит, его уже использовали?».

«Да приходилось порой – бывали иногда упёртые собеседники…» – с улыбкой пожала плечами девушка.

«Он же может быть заразным!» – как нечто само собой очевидное, стараясь, не повышая голоса, с ужасом выпалил Козьмин, продолжив – «Мало ли на нём гепатит какой, или иммунодефицит или ещё какая-нибудь там зараза!».

«Всё возможно…» – как ни в чем ни бывало, с улыбкой пожала плечами девушка, после чего поднеся тонкими пальцами шприц ближе к вене на руке ещё более побледневшего юноши, невинно поинтересовалась – «Ваш ответ?».

В этот момент перед глазами Бориса закружились цветные круги, после чего он потерял сознание.

Спустя несколько мгновений, почувствовав бодрящий запах нашатырного спирта заботливо припасённого девушкой на этот случай, он пришёл в себя и, с облегчением увидев, что проклятая жидкость, всё ещё находится в шприце, лежавшем на соседнем стуле, медленно произнёс – «Я согласен. Я расскажу всё, как было с этой статьёй, будь она неладна…».

Через десять минут с ответами на уточняющие вопросы журналист закончил повторение утреннего повествования о событиях позавчерашнего дня.

«Вот, видите как всё просто и быстро…» – довольно улыбнулась девушка, голубые глубокие глаза которой внимательно пробежались по интерьеру комнаты, после чего она произнесла – «Борис, а теперь, расскажите о том, что здесь произошло – помнится в начале нашего знакомства, Вы упомянули, что Вас сегодня чуть не убили…».

«Я не могу…» – отчаянно замотал головой, привязанный к стулу молодой человек, опасливо пояснив – «Они обещали меня убить, если я расскажу кому-либо об их визите…».

Девушка звонко рассмеялась, после чего вновь взяла в руки шприц, со словами – «В этом случае, Борис, боюсь, Вы не оставляете мне иного выбора, кроме как всё-таки использовать эту дрянь. Да и средство опять же жалко – пропадёт ведь…».

«Нет!» – быстро взмолился побледневший Козьмин, после чего, закрыв глаза и с ужасом припоминая утренние события, молодой человек медленно рассказал о том, что же именно с ним произошло.

Девушка с заметным интересом выслушала его повествование, после чего столь же требовательно произнесла – «Я понимаю, что это непросто, но прошу Вас максимально подробно описать, то, как именно выглядела молодая особа и её двое спутников, навещавшие Вас сегодняшним утром…».

Ошарашенный подобным вопросом, журналист с удивлением взглянул на незнакомку, после чего сконцентрировавшись на поставленной задаче, продолжил свой рассказ.

Спустя ещё пять минут, вернув кляп на положенное ему место, незнакомка покинула измождённого тяжёлым днём журналиста, аккуратно прикрыв за собой входную дверь квартиры…

Следствие

(21.04.2013, Владивосток, 17–00)

Прямая видеоконференцсвязь с членами межведомственной оперативно-следственной группы, работавшей в Москве по делу экзорцистов, организованная в срочном порядке из просторного конференц-зала главного следственного управления по Приморскому краю для обсуждения деталей скандальной гибели директора порта и его заместителя подходила к концу. Денис Выходцев, как и все остальные коллеги Мазаева, по струнке сидевшие вокруг вытянутого стола, внимательно следили как за словами элиты органов следствия, работавшей при общем курировании дела со стороны генерала Александра Владимировича Пухова, так и за риторикой их собственного начальства в лице руководителя главного следственного управления, генерал-лейтенанта Севастьяна Михайловича Печорова. Сергей же, доклад которого по ситуации был уже давно позади, почувствовав прилив сил и лёгкую ностальгию по прошлому, расслабился, позволив себе не обращать внимания на подобные формальности. Майор с явным упоением наблюдал по видеосвязи за людьми, с которыми его связывали общие далёкие воспоминания – за своим бывшим руководителем, генералом Пуховым. За некогда подчинённым ему Антоном Александровым. За Велисаровой Людмилой, с которой его связывали многолетние дружеские отношения. За Александром Трошиным, Артёмом Косатиным и за остальными коллегами, с которыми около двух лет тому назад ему довелось плотно работать в ходе расследования некогда громкого московского дела.

После небольшого заключительного монолога Александра Владимировича Пухова о наличии политической воли и, соответственно, необходимости скорейшего и полного расследования всех аспектов данного инцидента, слово снова взяла непосредственный руководитель оперативно-следственной группы, Велисарова Людмила, которая прямо и без дополнительных жестов политеса, произнесла – «Сергей, что ты… В смысле майор Мазаев, что Вы думаете по поводу данного инцидента? Ваши любые соображения, помимо официального доклада?».

«В целом, очевидно, что имела место расправа над Воротиловым и его заместителем Масловым, занимавшими руководящие должности в порту Владивостока. Исполнение с одной стороны весьма незамысловатое с попыткой замаскировать инцидент под дорожно-транспортное происшествие, с другой стороны, инцидент вполне в духе экзорцистов – без лишних жертв и ненужного шума» – откровенно пожал плечами Сергей, озадаченно продолжив – «С другой стороны совершенно непонятно, с чего бы экзорцистам могло потребоваться устранение этих двоих. В настоящее время сложно судить, но предварительно пообщавшись с людьми, знавшими их по предыдущему стивидорному бизнесу, можно утверждать, что речь в данном случае вряд ли может идти о каких-либо существенных накоплениях и баснословных счетах на их фамилии за рубежом. Опять же на госслужбе до этого они не состояли, в связи с чем у экзорцистов, по идее, не могло быть к ним достаточно претензий для решения об их устранении. Да и, Людмила, если как Вы говорите, их имён вообще не значилось в опубликованных чёрных списках экзорцистов, ни до, ни после инцидента, то, честно говоря, закрадываются сомнения в том, что это вообще были экзорцисты. Впрочем, вполне возможно, что в этот раз наша независимая пресса может быть в чём-то права и у экзорцистов в нашем порту, действительно, есть какой-то свой интерес…».

«Сергей, версию о возможном интересе экзорцистов к данному порту, тоже необходимо проверить – если они используют порт для скрытой перевалки своих грузов, полагаю, ты понимаешь, что это может означать…» – распорядилась Велисарова, дополнительно предложив – «И поговорите с журналистом, написавшим статью. Вряд ли он сам смог в столь сжатые сроки собрать информацию по инциденту с директором порта – по всей видимости, это был слив материала со стороны кого-то из системы. Вполне, возможно, что его информатор знает что-то ещё, что могло бы пригодиться нам в ходе расследования. Разумеется, нужна деликатность и осторожность – поскольку, нам не нужны никакие скандалы с притеснением независимой прессы во Владивостоке…».

«Да, Люда, мы как раз собирались познакомиться с ним поближе…» – понимающе улыбнулся Мазаев, после чего заметив весьма неодобрительный взгляд Печорова, поспешно добавил – «Всё будет сделано, коллеги, в лучшем виде…».

«Рассчитываем на тебя, Сергей…» – с добродушной улыбкой добавил генерал Пухов, после чего взглянув на часы на руке, извиняющимся тоном произнёс – «Всё, коллеги, на сегодня заканчиваем – у нас уже вообще половина первого ночи…».

Попрощавшись с коллегами, Москва быстро отключилась от видеоконференцсвязи.

* * *

«Севастьян Михайлович, мы с Денисом навестим нашего бравого журналиста, если Вы не возражаете?» – в целях соблюдения политкорректности поинтересовался Мазаев у своего нынешнего руководства в лице генерала Печорова.

Генерал одобрительно кивнул, ещё раз дополнительно акцентировав внимание на последних словах Людмилы – «Разумеется, поговорите, но только очень деликатно и мягко – чтобы никаких скандалов там! Это дело уже и так, благодаря этой глупой статье, привлекло слишком большое внимание общественности в нашем регионе».

Через несколько минут, взяв распечатку с интересовавшим их адресом, оба быстро спустились вниз, сев в служебную машину Выходцева. Спустя пятнадцать минут они уже вышли возле небольшой потрёпанной временем панельной пятиэтажки, войдя в интересующий их подъезд.

«Эта дверь?» – недоверчиво переспросил Мазаев, стоя на первом этаже и смотря на неказистую деревянную дверь с двумя замками и старой кожаной обивкой снаружи…

«Судя по всему, да – именно здесь…» – подтвердил Денис, сверившись с распечаткой, добавив – «Он живёт на съёмной квартире, своей жилплощади в городе не имеет, поскольку, сам из области, а доход журналиста шиковать, известное дело не позволяет…».

Сергей несколько раз позвонил в дверь.

Спустя несколько минут из-за двери раздался перепуганный до смерти голос молодого человека – «Кто там?».

«Майор Мазаев, следователь по особо важным делам, главное следственное управление по Приморскому краю» – бодро представился Сергей и, поднеся служебное удостоверение к глазку двери, добавил – «Мы бы хотели поговорить с Борисом Козьминым…».

«Да, да, сейчас я его позову…» – жалобным голосом произнёс молодой человек из-за двери, не сочтя возможным представиться, после чего, его шаги удалились, и через несколько секунд раздался скрип открывавшегося окна – из-под двери, резко повеяло холодом.

«Чёрт, по ходу дела, там кто-то линяет в окно!» – отрывисто произнёс Мазаев.

«Может это киллер? Сам нашего журналиста хлопнул, а теперь делает ноги?» – моментально предположил Выходцев и, с ошарашенными глазами глядя на майора, переспросил – «Делать то, что будем, шеф?».

«Ломаем дверь! Живо!» – выкрикнул Мазаев, после чего, вдвоём, разбежавшись, они навалились на дверь, которая, не выдержав удара, слетела с петель и с грохотом рухнула на пол прихожей. Через несколько секунд, пробежав десяток метров до раскрытого окна, оба сиганули с первого этажа вслед за убегавшим наспех одетым молодым человеком.

Рослый Выходцев, пребывавший в отличной физической форме, быстро сократил расстояние до беглеца, успевшего к этому моменту миновать весь двор и прилегавшую к дому территорию, до считанных метров. В этот момент молодой человек, задыхавшийся от темпа бега, увидев спасительную фигуру, ринулся к проходившему мимо участковому в форме, громко крикнув – «Кириллыч, спасай, убивают! Они вооружены!».

Признав в молодом человеке Бориса Козьмина, участковый моментально выхватил табельное оружие, крикнув незнакомцу – «Стоять!».

«Спокойно, сержант – свои… Майор Мазаев, следователь по особо важным делам, главное следственное управление по краю» – быстро поспешил разрядить ситуацию, как нельзя кстати подоспевший Сергей и, протягивая служебное удостоверение, переводя дух произнёс – «И опусти ствол, это тоже наш – капитан, Денис Выходцев…».

Участковый внимательно посмотрел удостоверение, после чего опустив, но, ещё не убрав ствол, возвращая удостоверение, поинтересовался – «Зачем вам наш Козьмин, что произошло?».

«А значит, это всё-таки сам, Козьмин?» – глубокомысленно переспросил Выходцев.

«Видимо, вышла какая-то накладка…» – спокойно пояснил Мазаев, не обращая внимания на опущенный, но ещё не убранный в кобуру ствол, продолжив – «В рамках расследования дела о гибели директора порта мы пришли поговорить с журналистом, Борисом Козьминым, проживающим вон в том доме, написавшим подробную статью по данному инциденту. Постучали в дверь квартиры, с той стороны кто-то ответил, что Козьмин сейчас подойдёт, а сам незнакомец взял да и сиганул в окно – еле догнали».

«Думали, мало ли это киллер – журналиста завалил и пытается скрыться с места преступления…» – охотно повторил свою первоначальную версию Выходцев, добродушно поинтересовавшись, глядя молодого человека, переводившего дух за спиной участкового – «А ты то, Козьмин, чего бежал-то?».

«А откуда мне было вообще знать, что вы, действительно, следователи, а не какие-нибудь там, оборотни в погонах…» – пожав плечами, ответил журналист.

«Ну, мог бы, к примеру, в управление позвонить – попросить уточнить по номеру удостоверения…» – резонно предложил Сергей.

«Да пока бы я звонил, вы бы уже выломали дверь и грохнули меня…» – охотно поделился своими опасениями молодой человек и, заметив обиду на лице Выходцева, поспешно пояснил – «В смысле не вы, а если бы это были какие-нибудь оборти в погонах…».

«Может, поговорим у Вас дома за кружкой чая?» – предложил майор, понимая, что обсуждать на всю улицу детали этого резонансного дела было крайне нежелательно, добродушно добавив – «Можем и участкового взять – для кампании, так сказать…».

«Да мне бы домой надо…» – нехотя пролепетал участковый.

«Служба, сержант, служба…» – директивно, как старший по званию, произнёс Мазаев, при этом дружелюбно похлопав его по плечу, понимая, что присутствие знакомого человека, возможно, будет намного лучшим успокоением не в меру разыгравшимся нервам журналиста, чем любые их корочки и заверения.

«Раз надо, значит надо…» – тяжело вздохнув, произнёс участковый, направившись в сторону дома журналиста.

«А что Вам так часто попадаются оборотни в погонах?» – с деловитым видом по пути поинтересовался Выходцев у журналиста.

«В последнее время случается…» – прискорбно ответил молодой человек, понимая, что вся его геройская выходка с побегом со стороны выглядела весьма глупо и нелепо.

Через пять минут, осторожно переступая через валявшуюся в коридоре квартиры дверь, майор с сожалением пожал плечами, произнеся – «Борис Александрович, Вы уж извините за дверь… Сами понимаете, Вас же, собственно говоря, и спасали – думали убивают…».

Мельком взглянув на деревянное полотно, представлявшее собой жалкое зрелище, Козьмин, со вздохом пожав плечами, ответил – «Да ладно, чего уж там…».

Вскипятив чайник, Борис налил горячего чая обоим гостям и участковому, после чего завязался небольшой разговор по интересовавшей следователей теме.

«Господа, я прекрасно понимаю, Ваше профессиональное любопытство, но ничем не могу Вам помочь в данном вопросе – это вопрос журналистской этики…» – произнёс Козьмин, припоминая, что нечто подобное за сегодняшний день он говорил уже не в первый раз. После чего добавил свою стандартную фразу – «Если же Вам потребуются мои показания официальным порядком, то Вы, разумеется, можете вызвать меня на допрос».

«Что ж нет, так нет. В любом случае, спасибо за чай…» – несколько разочарованно произнёс Мазаев, поднимаясь из-за стола…

Спустя мгновение оба вышли из подъезда и сели в машину.

«Шеф, а у нас все журналисты такие нервные или это только данный экземпляр такой особенный?» – заводя автомобиль, раздражённо поинтересовался Выходцев, добавив – «А если бы он, к примеру, жил не на первом, а этаже, эдак, на пятом, он тоже бы сиганул в окно?».

«Он о чём-то точно знает, но, почему-то, молчит…» – с досадой ответил майор, уточнив – «Да и в квартире у него повсюду беспорядок какой-то, будто у него уже были гости до нас. Интересно кто бы это мог быть?».

«Братки местные могли приходить, чтобы, так сказать, по понятиям, то бишь, по сути, разобраться, кто же именно Воротилова завалил. Всё-таки у него и связи, да и люди свои в регионе были…» – предположил Денис, с улыбкой добавив – «В этом ключе понятно, теперь чего он так трясётся…».

«Может, конечно, и так, но всё равно с этим нужно разобраться…» – кивнул Мазаев, скомандовав – «Давай в управление к Печорову – надо его морально подготовить, на случай если вдруг сегодняшний инцидент с нашим журналистом всплывёт в нашей свободной прессе…».