Текст книги "Девочка с красным шарфом"

Глава 10 «Леди Необъяснимость»

Я никак не ожидал такого ответа, поэтому мне потребовалось время на раздумья. Опять уловка? Опять подмешает мне наркотики в мороженое? Вызовет галлюцинации? И вообще… стоит ли? Стоит ли вновь связываться с этой девчонкой? Но есть ли у меня выбор? Я всё равно не могу избавиться от неё.

– Валяй, – пробормотал я, вновь взглянув на Нику.

– Хорошо. Но у тебя будет только одна попытка, чтобы всё понять, – сказала она.

Я закатил глаза.

– Я не завишу от времени суток или от положения солнца на горизонте, зато я целиком и полностью завишу от тебя, Филипп.

– Что это значит? Хватит говорить загадками! – воскликнул я.

– Это значит, что только ты решаешь, когда я исчезну.

– Ну да, конечно, – усмехнулся я. – Опять враньё? Неужели не видно, как сильно я хочу, чтобы ты убралась из моего дома и не лезла в мою жизнь?! Разве этого не видно?! Почему тогда ты не проваливаешь?! – заорал я от злобы, не совладав с собой.

– Для этого ты должен произнести определенные слова, – ответила она.

– Какие же?! Сезам, откройся?! Что я, чёрт возьми, должен сказать?! – я не мог остановиться, не мог успокоиться. Не имея на то веских причин, я продолжал вымещать на Нике всю свою ненависть к миру. Да, она странная и многое скрывает, но именно рядом с ней я чувствовал себя счастливым, хоть это и длилось лишь пару дней. Я не знал, почему делаю это, где-то в глубине души сгорая от стыда и испытывая огромное желание извиниться. Но я не мог. Из-за гордости или из-за усталости, но я не мог перестать кричать на неё.

– Нет… ты должен… – произнесла она дрожащим голосом, наполненным чувством вины и сожаления.

Моё сердце снова сжалось. И как думаете, что я сделал дальше? Попросил прощения?

– Договаривай! – заорал я, как последний дикарь. – Договаривай! – повторил я.

Я видел, как её руки тряслись. Я видел, как ноги переставали слушаться. Красный шарф безжизненно повис и расстелился по полу. Я чувствовал, что вот-вот и она упадёт, потеряв сознание. Но я не сдвинулся ни на миллиметр.

Я успокаиваю себя тем, что я бы просто не успел подхватить её. Но, конечно, это лишь глупые отговорки, предназначенные для моей совести. Ведь я даже не попытался…

Ника пошатнулась, но успела найти опору, чтобы не упасть. Некоторое время она стояла, держась за изголовье моей кровати и опустив голову вниз. Я молчал, не зная, что предпринять. Или же просто не хотел помогать ей…

Вскоре она выпрямилась, глубоко вздохнула и вернулась на середину комнаты. Ника стояла там, сжав руки в кулаки и подняв нос к потолку. Её лицо вновь было спокойным, почти безэмоциональным, и лишь в её больших голубых глазах я мог рассмотреть остатки былой растерянности и грусти. По моей спине пробежал холод, я сглотнул комок, застрявший у меня в горле.

Молчание продолжалось несколько минут и, похоже, заставляло нервничать нас обоих.

– Чёрт с тобой, – прошипел я, – если это доставляет тебе такие огромные мучения, то можешь не говорить. Просто уйди. Уйди прямо сейчас, и тебе не придётся слышать мои эгоистичные крики и нытьё. Оставь меня и сможешь сохранить все свои тайны и секреты. Я больше не буду давить. Просто не возвращайся сюда. Договорились? – тихо сказал я, вложив в эту речь всю нежность, которая только могла остаться во мне.

– Нет, я пообещала. Я должна рассказать, – уверенно произнесла она.

«Но, почему же твои клятвы и обещания прежде не мешали тебе врать?» – подумал я, не сумев избавиться от обвинений в её сторону.

– Тогда я жду, – сказал я, скрестив руки на груди.

Я ждал, нет, это мягко сказано. Я просто сгорал от нетерпения. Я хотел, наконец, ощутить власть в своих руках. Я мечтал сам решать, хочу ли я общаться с девчонкой, пробирающейся ко мне в дом, или нет. У меня больше не было сил слушать ложь, которую буквально заливали мне в уши.

– Должно быть ты сомневаешься во мне… – выдавила она.

– Ха, я всегда сомневаюсь, если ты не знала.

– Ты должен сказать это.

– Сказать что?

– Сказать, что ты сомневаешься.

– Ладно… – вздохнул я, – Ника, – я прокашлялся, придавая своим словам значимость, – я сомневаюсь в тебе, – произнёс я, чувствуя, что меня опять хотят одурачить.

Но, к моему удивлению, Ника не смеялась, а наоборот, была чересчур серьёзна. Но самое главное – она до сих пор стояла передо мной и никуда не исчезала.

– Ты говоришь неправильно. Ты должен сказать, что не веришь в моё существование. Ты должен сказать, что я ненастоящая, что я нереальна, – печально вздохнула она.

– Так бы и говорила. С этим у меня нет абсолютно никаких проблем, – ухмыльнулся я.

А ведь и правда. Всё это время я только и пытался разгадать, кто эта белокурая девочка с живым шарфом. Как ей удаётся быть столь непредсказуемой, таинственной и даже мифической? Кто эта Леди Необъяснимость? Призрак? Виденье? Чёрт или ангел? А может, всего лишь мой сон? Мой кошмар? Моё мечтание… Я не знал ответ на этот волновавший моё сердце вопрос. Мой смешок в сторону Ники не дал никаких плодов. Она стойко выносила все мои наглые высказывания, продолжая безотрывно смотреть на меня, пытаясь загипнотизировать.

– Ну что же, начнём, – произнёс я, собираясь с мыслями.

Если честно, я думал о том, чтобы отказаться. Считал, что в какой-то степени поступаю неправильно. Но эти мысли лишь еле слышным эхом отзывались где-то очень и очень глубоко, поэтому без лишних колебаний я решил попробовать.

– Ника, тебя не существует, – немного неуверенно произнёс я и взглянул на неё. Ника опустила глаза в пол и скрестила пальцы. Я подумал, что надо продолжать. – Ты нереальна! – крикнул я, пристально следя за Никой. – Ты лишь мерещишься мне! – воскликнул я.

Я открыл глаза, лёжа в своей постели. Луч солнца бил мне прямо в лицо. Честно говоря, в последнее время я слабо осознавал явления, творившиеся со мной. Происходящее немного пугало. Я пытался разложить всё по полочкам, переварить и осознать. Но, признаюсь, я запутался. Я старался восстановить в памяти все встречи с Никой, все прощания с ней. Я кропотливо вспоминал, что произносил перед тем, как она исчезала. Конечно, я не мог вспомнить всё, но то, что внезапно всплывало в моей голове, подтверждало её слова. Неужели в этот раз она всё-таки не солгала?

Похоже, мои пламенные речи сильно задели Нику. Она хотела добиться моего прощения и расположения к себе, но я не понимаю… зачем ей всё это нужно? Зачем ей человек, который будет истязать её каждую новую встречу? Может, она на кого-то работает? Может, получает деньги за это?

Сегодня ночью я услышал правду, которая хоть немного развеяла туман, окутывавший эту до ужаса странную личность. Ника открыла мне одну из сотни своих тайн, но продолжать общение я был совершенно не намерен. Слишком много секретов, слишком много вещей, недоступных моему разуму. Я ненавижу загадки, которые не могу разгадать. Я не могу терпеть то, что выходит за пределы моего понимания.

Глава 11 «Привидение»

Я давно не писал сюда. Я забросил свой никчемный, скучный и, может даже к счастью, не имеющий читателей дневник. У меня не было сил и желания продолжать его, потому что главы стали походить одна на другую. Никакой динамики. Но что поделать, если это и есть моя жизнь, состоящая из школы, уроков и безумных видений? Но что же случилось? Почему я вдруг решил снова открыть этот несчастный бред? Мне кажется… Мне кажется, что я схожу с ума в прямом смысле этого слова. Каждую ночь ко мне приходит она, и каждую ночь я повторяю одно и то же. Она пытается завести разговор, умоляет выслушать, но я непреклонен.

– Ты нереальна, – кричу я, после чего вдруг наступает утро.

Я нарушил обещание, скажете вы. Но разве я что-то обещал?

Что мешает мне выслушать её? Я не знаю. Скорей всего, я просто не хочу этого делать. Скорей всего, это лишь глупый принцип. И, похоже, в наказание за излишнее упрямство, я чувствую, как безумие овладевает мной. В моей голове бесконечно раздаётся этот дрожащий голос, который просит меня подождать. Я вижу перед собой призрака из фильмов ужасов – девушку в развевающемся белом платье. От неё исходит бледный свет, а на её шее повязан… До сих пор не могу поверить, но, чёрт возьми, живой шарф. Эта картинка повторяется изо дня в день, из ночи в ночь. Я вижу нечто, что исчезает и появляется за доли секунды. Я вижу девочку, которая умеет растворяться в воздухе и оживлять вещи. Мне страшно. Мне очень страшно.

Сначала мне нравилось, что я мог прогонять Нику, когда мне вздумается, демонстрируя своё величие. Я думал, что через несколько неудачных попыток она успокоится. Но я ошибался. Стоило мне только немного зажмуриться и задремать, как появлялась она и смотрела на меня пробирающим до костей взглядом.

Порой вечерами я сажусь на кровать и открываю глаза, как только можно широко. Я держу свои веки пальцами, стараясь не дать им опуститься. Я пытался не спать изо всех сил. Я делал всё, что мог. Как бы сейчас мне пригодилась та бессонница, которая мучила меня месяц назад. Как я был бы счастлив, если бы не спал хоть одну ночь.

Я понимал, что мне нужна помощь, но я не знал, к кому пойти. Кому вообще можно рассказывать о привидениях, которых ты видишь в своей комнате? Меня упекут в психушку, где я окончательно свихнусь. Был бы хоть кто-то, хоть кто-то, кто мог бы выслушать меня. Отчаявшись, однажды я стойко решил, что больше не прогоню Нику. Но когда она вновь появилась, я не нашёл в себе сил и по привычке крикнул те несколько заветных слов. В школе я старался отвлечься. Я пытался не думать ни о чём мистическом или странном, но, если честно, получалось плохо. Один раз, проходя мимо двери, на которой было написано «психолог», я вспомнил, как одна женщина предлагала мне помощь. Это было в прошлом году. Я помню, как она подошла ко мне и представилась новым школьным психологом. Она предложила зайти к ней и поговорить. Конечно же, я довольно грубо отказал. Я не какой-то псих, чтобы вести со мной психологические, поучительные беседы. Мне не нужны натянутые улыбки и поддакивания мозгоправов. Или были не нужны…

Я всегда презирал психологов, считая, что они самые конченые обманщики. Они получают деньги за то, что выслушивают чужие жалобы на жизнь, даже не предлагая решения проблемы! Эти твари скажут какой-то заумный бред, делая вид, будто внимательно слушали и пытались понять страдальца. Я ненавидел их, потому что не считал, что они могут помочь. Даже если я выговорюсь, то от этого мне не станет легче. Будет только хуже, потому что я буду обвинять себя в том, что открыл все карты абсолютно незнакомому человеку. Информация, которой я поделюсь, может сыграть со мной коварную шутку. Не доверяйте психологам. Да и вообще, никому не доверяйте. Кто знает, что скрывается за этой добродушной улыбкой и выдавленными словами поддержки и сострадания?

Я пришёл домой. За окном шумел проливной дождь, создававший огромные лужи, из-за которых я долго не мог подобраться к крыльцу.

Я сидел на своей кровати, вжавшись спиной в стену. Мои руки обхватили колени. Что со мной? Я шатаюсь из стороны в сторону, как умалишенный. Меня пробирает дрожь, а голову переполняют, непонятые даже мне самому, мысли.

Иногда мне так хотелось кинуться на шею матери. Мне так хотелось обнять её, так хотелось обнять и разрыдаться, уткнувшись носом в её тёплое плечо. Но больше всего мне хотелось рассказать, что происходит со мной ночью, когда они спят. Но я не мог, не мог ещё больше портить им жизнь. Представьте, их ребёнок – инвалид, да ещё и сумасшедший. Они не выдержат этого.

На следующий день я продолжил маячить около кабинета, не решаясь зайти. Я ушёл домой раньше, чем обычно, сославшись на боль в голове. Но она и правда болела. Всё тело болело. Из-за постоянного недомогания я стал думать о том, что скоро умру. Я был в какой-то степени даже рад этому, но боялся, что превращусь в безумца прежде, чем меня положат в гроб. Однажды я посмотрел документальный фильм о психиатрической больнице. О пустых камерах, решётках, криках больных. И теперь моё сердце сжималось каждый раз лишь при мысли, что я могу там оказаться.

Дома я лёг, закрыл глаза и провёл в забвении около часа. На душе было неспокойно. Да и когда в последний раз мне было спокойно? По стеклу опять барабанил такой надоедливый дождь. Но вдруг в моей голове будто что-то перемкнуло, я встрепенулся, схватил куртку и выехал на улицу. Теперь я даже не пытался обходить лужи, въезжая колёсами прямо в них так, что сотни брызг летели в стороны. Я совершенно забыл про зонтик, поэтому с ног до головы промок. Я мчался во весь дух, обгоняя и обрызгивая ругавшихся прохожих. Я должен был успеть. Наконец я подъехал к опустевшей школе. Ученики давно разбрелись по домам, оставив это мрачное место. Я ехал по коридору, оставляя грязный след от колёс. «Если это увидит уборщица, то мне не сдобровать», – подумал я, оглядываясь по сторонам.

И вот я стоял у той самой двери в конце тёмного коридора. Я собирался постучаться, но тут дверь открылась. Из неё вышла женщина в длинном пальто и с зонтиком в руке.

– Здравствуй. Что ты здесь делаешь? – немного смутившись, произнесла она, поворачивая ключ в замочной скважине.

Могу представить, как нелепо и глупо я выглядел в этот момент. Растрёпанные волосы, висящие как сосульки, промокшая насквозь одежда. Я бледный и задыхающийся из-за того, что крутил колёса слишком быстро, боясь не успеть. В общем, мой вид мог вызвать лишь отвращение или жалость. Было видно, что психолог растерялась, но скрыла своё удивление в силу своей профессии. Я старался держаться ровно и выглядеть хоть немного серьезно.

– Я Филипп, помните? В прошлом году вы предлагали мне помощь, – отдышавшись, сказал я.

– Да, конечно помню.

– Так вот, я бы хотел поговорить, – немного неуверенно произнёс я.

– Я очень ценю это, но мой рабочий день закончился, да и школа скоро закроется. Мы можем перенести наш разговор на завтра? – спросила она.

Чёрт, я не успел. Что мне теперь делать? Я боюсь, что не переживу эту ночь, если не поговорю хоть с кем-то.

– Пожалуйста, я не могу ждать, – произнёс я, не сумев скрыть дрожь в голосе.

Глава 12 «Горгулья»

Психология – странная, бессмысленная псевдонаука, созданная, чтобы зарабатывать деньги на идиотах, которым некому жаловаться на жизнь. Психологи – это своеобразные гадалки, придумывающие, как повесить лапшу на уши своему клиенту. Но всё-таки я стоял там, перед дверью психолога, будучи абсолютно растерянным и не зная, что делать дальше. Я смотрел на неё взглядом полным мольбы, как смотрит продрогший до костей, выброшенный щенок на человека, проходящего мимо. Я знал, что она была моим единственным спасением, единственным маяком, на который я мог бы направить свой корабль. Я не понимал, почему так резко перечеркнул все свои принципы и устои, складывавшиеся в моей голове не один год. Почему я бежал к психологу, которого так презирал? Почему я вдруг решил, что она сможет помочь? Неужели я настолько отчаялся? «Пожалуйста», – повторил я, глядя в её смущенное лицо.

В следующую минуту я уже находился в кабинете. Это была маленькая комнатка, где стоял письменный стол, а напротив него кресло, вероятно, предназначенное для клиентов. Женщина подошла к своему рабочему месту, роясь в бумагах. Женщина или всё-таки девушка? Чёрт, я же совсем не разбираюсь в этом… Как называть особь женского пола, если ей где-то двадцать восемь или двадцать девять лет? Я слышал, что даже старым бабулькам приятно, когда их называют «девушка». Ладно, тогда не буду оскорблять её, тем более она выглядела достаточно молодо.

Я не двигался с места, будто окаменев. У меня темнело в глазах, и казалось, что если бы в эту минуту я стоял, а не сидел, то непременно упал бы в обморок.

– Если хочешь, я могу помочь пересесть на это кресло, – взволнованно предложила она, указывая пальцем на диванчик.

– Нет, спасибо. Я слишком привык к своей каталке, – ухмыльнулся я, не зная, где нашёл силы на это. Или может ухмылка – это просто моя защитная реакция? – Тогда подъезжай ближе, – ответила девушка, открывая свою записную книжку.

Я выполнил её просьбу.

– Так что случилось, Филипп? – ласково спросила она.

И тут я вдруг вновь оцепенел. Что случилось? Что случилось со мной? Я не знал, что говорить. Я был в панике. Как я мог прийти сюда, не продумав то, о чём буду повествовать?! Как опрометчиво и глупо я поступил! Просто сорвался с места в самый последний момент, приняв спонтанное решение. Так что со мной всё-таки не так? Что бы я мог ей рассказать? Я смотрел прямо перед собой отстранённым взглядом, устремлённым в стену. Мое дыхание учащалось, я сжал ручки коляски.

– Филипп, что с тобой? – повторила она, заглянув в мои обезумевшие глаза. – Тебе нужна вода? – спросила девушка.

Я лишь кивнул ей в ответ, не имея сил, сказать что-либо другое. Но мне не нужна была вода. Я совершенно не хотел пить. Она налила воду в стакан и с опаской протянула мне. Я принял его и лишь через несколько секунд заметил, как сильно он дрожит в моих руках. Почти всё содержимое пролилось. Я чуть было не превратил эту ёмкость в осколки, валяющиеся на полу. Мне стало стыдно, ужасно стыдно, что я не мог успокоиться и принять хладнокровный вид. Мне было страшно, страшно, потому что я абсолютно не знал, о чём должен был с ней говорить. Соврать ей? Сказать, что поссорился с родителями? Что меня побили одноклассники? Но какой в этом смысл? Зачем я нёсся сюда, сломя голову, если не хочу позволить ей помочь? Да, я должен был рассказать, но не всё. Я должен умело скрыть некоторые аспекты видений. Моё сердце билось с бешеной силой, будто боясь, что я сболтну чего-нибудь лишнего.

– Я не знаю, что со мной, а точнее, не знаю, как говорить об этом, – наконец ответил я, поставив полупустой стакан на её стол. Девушка выглядела испуганной. Не думаю, что за её практику в этой школе, ей приходилось встречать кого-то страннее меня.

– Не бойся. Говори всё как есть, – сказала она, демонстрируя свою заинтересованность.

«Говорить как есть, – усмехнулся я у себя в голове – чтобы потом оказаться упрятанным в психушку? Ну, уж нет», – подумал я.

К счастью для себя, я всё ещё оставался в своём уме и мог более-менее здраво мыслить.

– Я вижу сны, – произнёс я размеренным и загадочным голосом.

– Сны? Расскажи об этом подробнее, – она записала что-то в свой блокнот.

– Я вижу сны каждую ночь… Нет, это не сны, – пробормотал я, – это кошмары, – вырвалось у меня изо рта.

– О чём они? Что ты видишь?

Мне потребовалось взять паузу, чтобы придумать дальнейший ход моего повествования.

– Я вижу монстров… – ответил я, понимая, что это звучало слишком глупо. Но я не мог рассказать ей о своём главном кошмаре. Не мог рассказать о девочке с самой милой улыбкой, какую я когда-либо видел. Я не мог рассказать о девчонке с самым заразительным смехом, который я когда-либо слышал. Но почему я называю её своим кошмаром? Я противоречу сам себе, но ничего не могу с этим поделать.

– Как они выглядят, Филипп? – спросила она.

– Они все… Разные, – произнёс я, не сумев придумать что-то правдоподобнее.

– Ты можешь не бояться, что я расскажу это кому-то. Будь откровенен, – проговорила девушка, похоже, догадываясь, что я что-то скрываю.

– Ну, в основном это горгульи, – ответил я. Горгульи? Что за бред я несу? Но почему горгульи? Я ведь даже не знаю, как они выглядят.

– Горгульи? – переспросила она, удивленно подняв брови. – И что они делают в твоих снах?

Что они делают? Что я должен был ей ответить? Хотят украсть меня? Убить? Съесть?

– Они зовут меня куда-то… – произнёс я, – они говорят, что хотят показать мне что-то…

– И что это было? Что они тебе показали?

– Я не знаю. Я не пошёл с ними…

– Не пошёл? Но почему же?

А, правда, почему я не иду с ними? Почему я не иду за ней? Что заставляет меня прогонять её каждую ночь?

– Я… я боюсь, – еле слышно сказал я, сгорая от стыда.

– Боишься? Но уже давно существует методика осознанного сна. Ты что-нибудь слышал об этом? – спросила психолог.

Я лишь отрицательно покачал головой в знак того, что понятия не имею, о чём она говорит.

– Это когда человек может управлять своим сном.

– Разве это возможно? – удивился я.

– Это получается далеко не у всех, но если сон мучает на протяжении нескольких месяцев или даже лет, то порой это единственный способ. Твои сны одинаковы? Получается, ты привык видеть ту картинку, которую задаёт тебе подсознание. Попробуй разорвать этот замкнутый круг и хоть немного изменить свой сон. Попробуй помахать руками или улыбнуться. Но самое главное – ты не должен бояться. Если ты преодолеешь свой страх и пойдёшь с этими странными горгульями, скорей всего, они перестанут тебя мучить. Обычно мы боимся того, чего не видим. Мы боимся собственного воображения. Кто знает, может они хотят подарить тебе что-то хорошее, – предложила она, заглянув мне в глаза.

Я чувствовал себя маленьким ребёнком, который залез в кровать своих родителей, потому что ему приснился страшный сон.

– Когда они появятся в следующий раз, просто пойди с ними. Иди до конца, даже если то, что ты увидишь, будет не очень приятным. Это всего лишь сон, – улыбнулась она.

– Всего лишь сон… – пробормотал я. Если бы всё это было просто сном, если бы только было…

На протяжении многих дней я пытался заверить себя в том, что всё это мне только снится. Я пытался заставить себя поверить в то, что она была лишь моим сновидением, лишь картинкой, которую создавал мой утомлённый мозг. Я пытался убедить себя в том, что Ника столь же реальна, как дракон или фея. Но что, если всё это было правдой? Вдруг на свете есть белокурая девочка с сияющими голубыми глазами… с красным живым шарфом? Что, если она вовсе не приведение? Что, если… Что, если… Эта мысль пугала меня всё больше и больше, пока я шёл обратно домой.

Что дал мне разговор с психологом? Скажу честно, практически ничего. Я хотел бы получить больше, но знал, что не могу. Я слабо верил во всю эту чушь с осознанным сном. Вероятно, это придумали какие-то шарлатаны. Всё это невозможно, хотя в последнее время мне было довольно сложно судить, что реально, а что нет.

Я передал не весь диалог, но дальше он продолжался в таком же духе. Никакой конкретики, но чего я мог ещё ожидать? Это же всего лишь психолог, всего лишь человек, который строит из себя всезнайку. Но хотя бы то, что она не вышвырнула меня за дверь, когда закончилась её смена, говорило о многом. Если присмотреться, то Александра была не такой уж плохой и высокомерной. Она не просто кивала, слушая меня, она действительно хотела помочь. Ну, или просто очень хорошо делала вид, что хотела. В любом случае, эта встреча дала мне новую пищу для размышлений. Но готов ли я идти на встречу к своему страху? Готов ли я пересилить себя? Готов ли следовать за незнакомкой в неизвестность? Кто она? Кто она? Кто она? Кем была главная из горгулий? Есть ли хоть кто-то, кто мог бы дать ответ на этот вечный вопрос? Наверное, лишь она сама. Я так стремился оттолкнуть её, но был ли в этом хоть какой-то смысл?

Думаю, в этот раз мне действительно пора перестать бегать от своих страхов. Другого выхода всё равно нет, что бы я ни пытался придумать. Пора взять себя в руки и перестать быть ребёнком, опасающимся каждого шороха и дуновения ветерка. Вы скажете, что однажды я уже пытался не прогонять её, но у меня ничего не вышло. Возможно, в прошлый раз я и облажался, но попытка не пытка. Тем более, в противном случае, меня ждёт целая жизнь, проведённая без сна и отдыха. Жизнь, проведённая в страхе закрыть глаза.