Текст книги "Палочки на песке (сборник)"

Непогребенная любовь

Он умер внезапно.

Шесть долгих лет они прожили вместе, шесть счастливых лет, шесть лет, наполненных лишь теплом их сердец и благоговейной безмятежностью, шесть лет – и это была вся их жизнь, ибо они не знали, не представляли себе счастья в отсутствие в своей жизни друг друга. Они прожили эти годы – и в них была вся их жизнь, поскольку ничто другое в мире более не могло быть значимым, ничто не представлялось им важнее их изумительного единства, и ничто не имело ценности в отсутствии другого и, напротив же, все – любая мелочь, любая крупинка, каждая крохотная частица этого мира являлась для них важной, значимой, прекрасной, если они были рядом друг с другом, и каждая искорка этой жизни, каждый кусочек, каждая капелька сверкала для них бриллиантовым светом и каждая частичка этих лучиков волшебного сияния несла для них свой собственный, необыкновенный, бесценный смысл, понятный только им, и такой необходимый.

Он умер внезапно. Он умер совсем неожиданно, никто из них этого не знал и даже предположить не мог, что так получится. Но он умер – и это было неоспоримо, безысходно – и она была безутешна в своих страданиях.

Но она была умной, она была очень умной, и потому не желала себе смерти как избавления. Она знала, что должна жить, что ее черед еще не пришел, а умирать от своих же рук и по собственной воле грешно, в то время как можно найти и иной выход, ибо смерть еще не является концом всего и вся, и не безгранична ее власть в этом мире, и тем более она не властна над их любовью.

Она знала, что душа его еще не улетела далеко, что она еще бродит, тоскуя, где-то рядом, невидимая для ее взора и безмолвная для ее ушей. И стала она взывать к их любви, и собрала она в себе все их чувства, и слила она в одну волну все их слезы от вынужденной непредвиденной разлуки. И тут же обернулась она белой кошкой – такой белой, как ныне был он – безмолвный и безутешный. Она увидела его – он сидел на кресле, склонив голову и подпирая ее бледной ладонью, закрывая белыми пальцами своими свое лицо.

– Корнелий! – позвала она его, не помня себя от радости.

Он вздрогнул и тут же отнял руку от лица, и замер, изумленный, глядя на появившуюся пушистую белую кошку, которая позвала его таким родным, таким знакомым голосом.

– Корнелий! – сказала она, – Ты не узнал меня? Это я, твоя Эдита.

– Эдита! – воскликнул он, плача и смеясь, вскакивая со своего кресла, – Эдита! Эдита, да, я узнал тебя! Но ты ли это? Можно ли верить в такое счастье, что это ты?

– Можно, можно! – засмеялась она, – Верь, любимый! Верь, потому что это действительно я. Я превратилась в кошку, чтобы увидеть тебя, ведь кошки способны видеть призраков.

– Эдита! – он замер, и тут же улыбка исчезла с его лица, – Нет, постой, Эдита… Это никакое не счастье! Ведь душа моя уже готова отлететь, я исчезну навсегда уже через два дня – а ты? Ты так и останешься навсегда кошкой?

– Да, милый. Я так и останусь кошкой, но в этом нет никакой печали, потому что человеческая жизнь моя – ничто, когда в ней нет тебя, и эти два дня, что мы проведем вместе, стоят того, чтобы дожить свои дни маленьким животным.

– Но Эдита! Как же ты будешь жить кошкой? Кто позаботится о тебе? Кто станет оберегать тебя от бед и несчастий? Совсем скоро опустевшая квартира перейдет родственникам. Они обеспокоятся твоим исчезновением и примутся искать тебя, и никому даже в голову не придет, что душа твоя живет теперь в теле белой кошки. Будет ли кому-нибудь из них дело до кошки, когда они будут озабочены твоими поисками?

Белая кошка улыбнулась.

– Это неважно, Корнелий, – сказала она, – Пусть я останусь навсегда в теле маленького животного, пусть даже никто не станет обо мне заботиться – главное, что я всегда буду знать, что ты любишь меня! Не волнуйся обо мне. Я думаю, что будущие хозяева этой квартиры не станут меня гнать, я думаю, что они обо мне позаботятся. Но даже если этого не случится – это не имеет никакого значения, поверь! Чего стоит моя жизнь, если в ней нет тебя? Главное, что ты любишь меня! И пусть ты скоро совсем исчезнешь – но наша любовь никуда не уйдет с твоею смертью, она будет жить дальше, питая меня жизненным теплом! Ты умер – и этого не изменить, это так. Но для меня было бы самым страшным горем не увидеть тебя на прощание! Эти последние два дня, что мы проведем вместе, будут стоить всех оставшихся последующих дней, отведенных мне судьбою. Им высока цена! Мы были счастливы с тобою шесть долгих лет. Но эти последние два дня будут самым высочайшим счастьем! А потому не печалься ни о чем, милый. Радуйся тому, что сейчас есть. Радуйся мне! Давай будем счастливы, давай будем благодарить судьбу за ту невиданную роскошь, которую она предоставила нам, за этот шикарный необыкновенный подарок – возможность попрощаться.

– Эдита! – он воскликнул и подбежал к белой кошке. Он попытался ее обнять, но молочно-прозрачные ладони призрака лишь скользнули сквозь ее тело, не в силах совладать с живой плотностью ее тела, – Милая Эдита, я даже не могу тебя коснуться!

– Это ли главное? – ответила ему белая кошка, – Главное, что мы с тобой вместе, Корнелий. Пусть мы лишены прикосновений, но за все приходится платить в этой жизни, и эти печали не стоят того, чтобы перекрыть счастья того, что мы с тобой снова вместе.

– Милая Эдита, – сказал он нежно и опустился на пол рядом с белой кошкой, и настоящая сверкающая слеза затрепетала на ресницах бесплотного призрака, – Ты такая сильная. Была бы у меня в душе хоть часть этой отваги, которая есть в тебе! Я умер и уже совсем скоро уйду на покой, а ты принесла всю свою жизнь в жертву ради меня. Прости, что не смогу быть рядом с тобой вечно, Эдита. Прости, что не смогу тебя беречь в течение всей твоей жизни, прости, что не смогу укрыть тебя от всех невзгод, уготовленных тебе, особенно теперь, когда ты обречена провести остаток своих дней в теле маленького слабого животного! Сердце мое теперь бесплотно, но от потери своей плоти оно ничуть не стало чувствовать все менее остро, и сейчас сердце мое разрывается от болезненной нежности к тебе, и мысль о том, что не в моих силах оберегать тебя всю твою жизнь, для меня невыносима! Но ты права – ничего изменить нельзя. Так насладимся же этим высочайшим счастьем – способностью пробыть вместе еще двое суток.

И они остались вместе, и они сидели рядом еще много-много часов – белая кошка и бесплотный призрак, и они были счастливы от небывалой возможности быть рядом, выпавшей на их долю, и они сидели рядом и не плакали от близости вынужденного расставания. Они просто были вместе, они просто были безумно, непомерно счастливы от сладостной близости друг друга. И снова мир стал для них необычайно важен, и снова, как и в прежние времена играла для них роль каждая деталь, каждая крупица мира, окружающего их, представляла важность, и весь мир для них был наполнен друг другом, для покидающей земной свет души – белая кошка, для белоснежной отчаянной кошки – белый, бледнеющий призрак. И они все так же безумно любили друг друга, и все так же упивались взаимным присутствием.

И закончились эти два дня, отведенные им для прощания. Пролетели они как один миг, вот тут и показались слезы на глазах у пушистой белой кошки, и тут и полились они сверкающими струями из глаз бесплотного призрака, и заметались они друг подле друга в отчаянии, пораженные осознанием того, что они даже не смогут обнять друг друга на прощание, охваченные горем и глубиной подступающего одиночества.

И тут капнула слеза из глаз мяукающей белой кошки, и упала слеза с ресниц белого призрака, и соединились их слезы в единственную блистающую каплю, сверкающей бусинкой застывшею на холодном полу.

И тут же, в это мгновенье перед ними возник белый старец. Бледные руки его были сложены на груди в немом величии, белоснежная борода его и полы халата опускались до самого пола, трепыхаясь, словно в комнате этой подул ветер.

– Послушайте меня, дети мои, – сказал он им тихо и величественно, – Ваша любовь поразила этот мир своей чистотой, своей силой и искренностью. Страдания ваши услышаны. Значимость принесенной тобой жертвы во имя любви оценено по достоинству, Эдита. Сердца ваши бьются рядом, не в силах существовать отдельно друг от друга. Любовь ваша будет вознаграждена. Судьба дает вам еще один шанс, но стоит ли его принять – это надо будет решить тебе, Корнелий. Волею судьбы, Эдита в награду за свершенный собой подвиг будет возвращена в облик человеческий, дабы иметь возможность позаботиться о себе в течение последующей для нее жизни, и позаботиться о себе достойно, не умерев от голода на холодной улице или в холодной покинутой квартире. А ты, Корнелий, должен тотчас же исчезнуть из земного мира, отправившись на заслуженный покой. Но тебе дается предложение. Скажи, Корнелий, готов ли ты остаться на земле в облике бесплотного призрака? Если ты останешься здесь, то не обретешь покоя до того самого дня, как Эдита не умрет от глубокой старости. Оставшись на земле, она не будет ни видеть тебя, ни слышать, и потому ваше общение будет невозможным. Все последующие долгие годы, отведенные ей, ты будешь скитаться подле своей Эдиты, видя ее и слыша, но не имея возможности ни поговорить с ней, ни утешить ее, когда она плачет. Она никак не ощутит твоего присутствия – лишь только ты один будешь знать, что находишься рядом. Ты знаешь, как это больно, с тобой уже было такое в период от твоей смерти до той самой минуты, как она обернулась белой кошкой, принеся себя в жертву ради любви к тебе. Подумай, нужно ли тебе это, Корнелий. Подумай с мгновенье и ответь.

– Нет, Корнелий! – крикнула Эдита, – Прошу тебя, не соглашайся на такое! В этом решении не будет никакого счастья. Я не увижу тебя и не услышу, я никак не смогу понять, что ты рядом! А ты… Ты лишишься отведенного тебе покоя на долгие-долгие годы! Не нужно принимать такого решения, в этом нет никакого смысла!

– Не говори так, любимая, – ответил Корнелий, – Не обижай меня. Неужто ты думаешь, что для меня может быть большее счастье, чем провести всю жизнь подле тебя?

– Но я не смогу жить спокойно, зная, что ты рядом томишься, ожидая меня целую вечность!

– Я не буду томиться, Эдита, – ответил он ласково, – Я буду счастлив всегда находиться рядом с тобой, безмолвно оберегая тебя. Я буду слышать тебя, видеть тебя. Я стану твоим ангелом-хранителем, я буду наслаждаться каждым мгновением, проведенным рядом с тобой! Разве может вечный покой сравниться с безграничным счастьем – счастьем быть рядом с тобой всю жизнь? Не спорь, любимая. Ты проживешь долгую счастливую жизнь. А я буду всю твою жизнь находиться рядом, пока не придет и твоя пора покинуть этот свет – и тогда мы встретимся, – Корнелий обернулся к старцу.

– Я принимаю предложение.

Старец кивнул, прикрыв глаза.

– Обнимитесь на прощание, – сказал он и исчез, словно его и не было никогда на этом вместе.

И в то же мгновение белая кошка обернулась обратно молодой девушкой, а бесплотный призрак приобрел свои утраченные очертания, став на минуту вновь живым молодым человеком – таким, каким он был ранее.

Вскрикнув, они бросились друг другу в объятия и крепко поцеловали друг друга.

– Была бы у меня хоть часть отваги, которая есть у тебя, Корнелий, – сказала девушка, заглянув молодому человеку в глаза.

Глядя ей в глаза, он улыбнулся.

– Ты будешь отважна всю свою жизнь, Эдита. Живи и помни, что я всегда с тобой, рядом – и это высочайшее счастье.

И тут же Корнелий пропал.

И в комнате, где стояла Эдита, стало пусто и тихо. Оглядываясь, она замерла, пораженная. А затем, улыбнувшись, присела на кресло, склонив голову и раздумывая над тем, где сейчас находится Корнелий. Теперь они больше не могли общаться друг с другом, но они все равно были вместе. Она не видела его, но мир все равно оставался для нее важным, значимым, ведь в мире – она знала – был он.

Эдита сидела на кресле, склонив голову. Она была счастлива.

Напротив нее, тоже в кресле, сидел бесплотный призрак. Он сидел и любовался ею, он глядел и знал, что ему не хватит даже долгих оставшихся лет, чтобы налюбоваться на нее, на нее – ту, которую он так любил.

Призрак сидел в кресле, опершись головой о ладонь. Глядя на Эдиту, он счастливо улыбался.

2009

Утренний кофе

Он проснулся, но некоторое время все еще не мог открыть глаза. Ему что-то снилось, ему что-то такое снилось… Да, ему снился кошмар. Сердце до сих пор колотится, как сумасшедшее.

Но это был всего лишь сон. Все страхи позади. Он лежит в своей комнате, в своей кровати. И все в порядке.

Андрей открыл глаза. Это было нелегко, веки его были тяжелыми и противно давили на лицо, пытаясь сомкнуться обратно, и изображение комнаты поначалу казалось совсем расплывчатым, но наконец он справился с собой и смог проснуться окончательно.

Он сел на кровати и оглянулся. В комнате было тихо, лишь редкие голоса людей доносились до него с улицы через приоткрытое окно.

Уже был, верно, день, утро осталось позади, и сейчас голова его трещала так, как трещала всегда, когда он просыпался очень поздно.

Комната была залита светом. В ней никого не было. Или…

Что-то странное чуть виднелось в ракурсе его взгляда, что-то…

Он подошел осторожно и понял, что на полу около дверного прохода лежит человек. Андрей зажмурился и открыл глаза снова, но человек никуда не исчез.

«Как такое может быть?» – Андрей не понимал, – «Как это возможно?»

Человек был одет в длинный коричневый плащ, он лежал на полу спиной вверх – так, что Андрей не мог видеть его лица, но по всему он догадывался, что это мужчина. Вот только голова незнакомца была неестественно вывернута, а значит…

Мужчина был мертв.

Андрей схватился за голову, взъерошил себе волосы и сильно потер глаза – так, что в них заиграли цветные искорки и даже появилась легкая боль, но эти действия не имели смысла – труп действительно лежал на полу его комнаты, и теперь Андрей отчетливо увидел, что откуда-то из-под лежащего тела медленно вытекает темно-багровая кровь.

Нет!

Сердце его наполнилось ужасом, он закричал, и упал на пол, и отполз от тела человека, сжавшись, и снова обхватил руками голову.

Но тело человека действительно было там.

Он проснулся.

Некоторое время Андрей лежал в кровати, не открывая глаз, пытаясь прийти в себя, стараясь угомонить бешено колотившееся сердце.

Веки его были тяжелыми, глаза не открывались.

Но это был всего лишь сон. Всего лишь сон.

Все позади.

Собравшись с силами, он открыл глаза и встал.

Он был в комнате, в их с Инной спальне. В комнате было светло и тихо, лишь редкие голоса людей доносились до его слуха через приоткрытое окно.

Это был сон. Только сон.

Он осторожно осмотрел комнату, уделив особое внимание дверному проему, но там, конечно, ничего не было.

Только сон.

Надо пойти на кухню и выпить кофе, и он окончательно придет в себя.

Он медленно вышел на кухню, где уже пахло только что сваренным кофе. Инна, его жена, стояла в кухонном фартуке около стола и разливала кофе по чашкам.

– Проснулся? – обратилась она к Андрею, бросив на него взгляд, – А я уже собиралась тебя будить. Я приготовила кофе, ты ведь будешь?

– Инна… – выдохнул Андрей, он все еще стоял на пороге, – Да, буду, пожалуйста, дай мне кофе. Мне снился ужасный сон. Мне снилось, что я проснулся, а в комнате лежит труп.

– Ужас! – Инна обняла его и погладила по спине, – Какой плохой сон…

Андрей ощутил резкую боль у себя в спине, и у него перехватило дыхание, а в голове закружилось.

– Какой плохой сон, – улыбнулась Инна, гладя перед ним пальцами окровавленное лезвие кухонного ножа, – А может, это не сон, милый?

Андрея трясло от ужаса и боли, и он стал оседать на пол, с отчаянием глядя своей жене в глаза.

Нет!

Он проснулся в их с Инной постели. Веки его были тяжелыми, и ему было трудно открыть глаза. Сердце колотилось быстро-быстро. Но солнечный свет щекотал его лицо, и Андрею все-таки удалось подняться с постели и открыть глаза.

В спальне было тихо, только отдаленные голоса людей доносились с улицы через щель приоткрытого окна.

Голова была совсем мутная. Андрею казалось, что он сходит с ума.

Вскочив с кровати, он вбежал в кухню, где Инна разливала кофе.

– Инна! – крикнул он, и жена замерла в удивлении.

– Инна… – сказал он и тяжело опустился на стул.

– Что случилось? – встревожено осведомилась Инна, одетая в кухонный фартук, – Милый, тебе приснился кошмар? Будешь кофе?

– Да… – вздохнул он, и жена протянула ему чашку, присев рядом с ним.

– Что тебе приснилось?

Он отхлебнул горячего крепкого кофе, и ему стало немного легче, хоть голова его и до сих пор была мутной. Андрей внимательно посмотрел на жену. Инна сидела рядом с ним, на соседнем стуле, и участливо заглядывала ему в глаза.

– Ты мне расскажешь?

Андрей отпил еще кофе.

– Инна, Инна, мне кажется, что я схожу с ума, – он горестно покачал головой, – Меня совсем замучили кошмары.

– Ну что ты, Андрей! Ведь это всего лишь сны! Глупые, страшные сны. Она ласково погладила его по руке:

– Все прошло. Ты больше не спишь. Ты сидишь со мной и пьешь кофе. Он вздохнул и устало посмотрел ей в глаза.

– Мне снилось, что ты ударила меня ножом.

– Ну что ты! Какая глупость!

– А еще мне снился труп в комнате.

– Какой ужасный сон, – печально сказала Инна.

Андрей насторожился.

Жена сидела рядом с ним и грустно смотрела на него.

Он отпил еще кофе.

– Только… Знаешь, этот труп – ты не про него?

Инна указала рукой на пол, и Андрей вскочил, глядя в указанную ею сторону.

На кухонном полу, у окна, спиной вверх лежал мужчина в коричневом плаще. Шея его была вывернута, а из под живота текла кровь.

Андрей с ужасом посмотрел на свою жену.

Инна улыбалась, занося блестящий кухонный нож.

– Нет!

Андрей схватился руками за голову, сердце его колотилось безумным, безграничным ужасом.

Нет!

Андрей проснулся и с трудом приподнял тяжелые веки. Сразу же он вскрикнул и отшатнулся, увидев прямо перед собой лицо своей жены.

– Андрей! Прости, я тебя напугала?

Сердце его колотилось. Звук ее голоса разлился в оглушающей, безумной тишине комнаты, которую лишь изредка прорезали отдаленные голоса людей, доносившиеся откуда-то из-за приоткрытого окна.

– Я собиралась тебя будить, – сказала Инна.

Он с отчаянием схватил ее за руку:

– Инна! Это ведь ты? Это же правда ты?

– Ну конечно, я, – ответила жена, улыбнувшись, – Кто же еще?

Андрей тяжело вздохнул, а Инна медленно извлекла и вознесла над ним кухонный нож.

– Я хотела спросить, – произнесла она, не переставая улыбаться, – Милый, ты хочешь кофе?

Сердце, казалось, вот-вот остановится. Оно уже совсем обессилело от ужаса и дикого отчаяния.

– Нет, – пробормотал Андрей хрипло, – Нет!

Он проснулся. Проснулся в постели их с Инной спальни и сразу же вскочил и побежал на кухню. Сердце его отчаянно стучало.

Он сходил с ума.

Около кухонного стола стояла жена и разливала кофе в чашки.

– Что с тобой? – спросила она несколько испуганно, – Ты плохо спал?

Андрей стоял на пороге, уставившись на нее в упор.

– Андрей? Тебе что-то приснилось? – спросила Инна, – Милый, может, хочешь кофе?

– Нет! – схватив с кухонной тумбы кофейник, он швырнул его в голову жены. В глазах ее успел отразиться ужас, и она упала на пол.

Андрей стоял на пороге, хрипло глотая воздух, пытаясь отдышаться.

– Я не хочу кофе, не хочу! – крикнул он и засмеялся в истерике, – Я хочу проснуться, проснуться! Я просыпаюсь!

Жена безвольно лежала, распростершись на кухонном полу, кровь текла из ее головы, пропитывая темные волосы.

– Я просыпаюсь, просыпаюсь!

Сердце его успокаивалось, дыхание стало ровнее.

Но он не просыпался.

Он осторожно оглянулся и провел рукой по волосам. Взгляд его упал на фартук жены, висевший на стене.

Инна лежала на полу и не двигалась. Кровь медленно растекалась по кухонному полу.

– Нет…

Он застонал и тяжело опустился на пол, обхватив руками голову.

В квартире было тихо. За окном стоял пасмурный холодный день, и все окна были плотно закрыты.

На столе стояли две чашки с горячим крепким кофе, из них плавно поднимался пар.

21.08.2008