Текст книги "Остров Невезения"

Хуан подошел к нему и ногой перевернул его на спину. Смертельная бледность покрывала лицо Дангала. Непонятно было, живой он еще или уже нет, во всяком случае, глаза его были плотно закрыты… Испанец пнул в бок неподвижное тело. Никакой реакции. Пнул еще раз посильнее, по ребрам. Что-то хрустнуло. Дангал не реагировал.

– Андро! Ну, сделай же что-нибудь! – взмолилась девушка. – Зачем его еще мучают?

– Ему уже не больно, Эльмира…

– Он… он уже… все?.. Так не должно быть… Это неправильно! – рыдала она, – Андро, пожалуйста! Сделай что-нибудь…

– Молчать!!! – рявкнул дон Хосе. – Сбросьте труп в ров, нечего крыс плодить.

Он освободил рыдающую девушку и поволок из подземелья, чтобы запереть в ее комнате. Побледневший Андро отправился вслед за ними.

Между тем Хуан и Пауло затащили Дангала на окружавшую замок стену и стали привязывать к его шее старую лохматую веревку с тяжелым камнем на конце.

А тем временем за замком уже давно следили Ирэ и Лано. Братья, еле отвязавшись от разбойников, упорно преследовавших их в течение нескольких месяцев, пробрались в город в надежде разыскать там Эльмиру.

Был уже вечер. Они сидели в кустах у самого рва.

– Да что они тут все вымерли, что ли? – тихо ругался Лано.

– Похоже на то, – задумчиво пробормотал Ирэ и опять закрыл глаза.

Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, когда вечернюю тишину разорвал громкий всплеск. По темной воде рва пошли круги.

– Ирэ! Да проснись же! Там кого-то сбросили в ров! – тормошил Лано брата.

– Ну и что? Пока ты спал, я уже раза два видел, как они скидывали со стены чьи-то трупы, – сонно пробурчал Ирэ и закрыл глаза.

Лано подошел к самому краю жуткого рва. В нос ему ударил резкий запах тухлой воды, но мужчину это не испугало. Он лег рядом на траву, свесив руку с обрыва, и стал задумчиво глядеть на покрасневшую воду, поглотившую свою очередную жертву.

В воде Дангал пришел в себя. Там, на дне этого рва он увидел кости, ржавые цепи, камни, какие-то бесформенные сине-зеленые массы. Ему стало дурно в этой мутной гнилой воде с трупным привкусом. Его тело уже окутывал холод, перед глазами опять поплыли красные круги. Липкая темнота постепенно обволакивала его, кружа голову покоем и тишиной. Дангала охватил ужас перед этим могильным холодом. В отупевшем от пыток и страха сознании молодого мужчины промелькнула мысль о том, что если он не освободится от камня, то может стать такой же отвратительной частью этого рва. Дангал заметался. Захлебываясь, невольно вдыхая и заглатывая зловонную воду, он пытался разорвать проклятую веревку. Из последних сил он рванулся в сторону, и она, наконец, оборвалась. Молодой мужчина, уже теряя сознание, устремился вверх, к свежему воздуху, и только теперь понял, насколько ослаб. Тяжелые кандалы на ногах тянули ко дну, левой рукой было нестерпимо больно шевелить, а правую вообще не чувствовал. Кое-как он добрался до крутого берега, но выбраться из воды не смог. Молодой мужчина сделал несколько отчаянных попыток, но каждый раз срывался вниз. Силы совсем оставили его, и он, чтобы окончательно не утонуть, уцепился левой рукой за одну из свисавших над водой веток, как ему показалось в тот момент, и потерял сознание.

– Ирэ!!! – тихо позвал Лано брата, в ужасе пытаясь оторвать чью-то тощую руку с выдранными ногтями, судорожно вцепившуюся в его запястье. – Убивают!!!

Ирэ подскочил к нему. Несколько секунд он смотрел на эту сцену, а затем бросился помогать. Вдвоем они быстро вытащили человека на берег. Это оказался какой-то жутко изуродованный мужчина непонятного возраста, закованный в кандалы, в железной маске, закрывающей пол-лица. Он истекал кровью, а исхудавшее тело его дугой изгибалось от спазмов.

– Как думаешь, кто это? Очередная жертва Манидо или… – растерянно спросил Лано.

Ирэ пожал плечами. От запаха воды у него сильно кружилась голова.

– Помощь нужна? – вдруг раздался за их спинами чей-то голос.

Ирэ подскочил от неожиданности.

К ним подошел пожилой человек в очках и с небольшой бородкой.

– Что вы собираетесь делать с этим несчастным? – снова негромко спросил он, так как братья ничего не ответили на его первый вопрос.

– Ему нужен лекарь, но, судя по всему, он умирает, – ответил, наконец, Ирэ.

– Мда… Тащите-ка его ко мне домой. Хм… Посмотрим, что можно сделать… И сами переночуйте, если хотите.

Братья охотно согласились, и вскоре спасенный был доставлен в дом незнакомца. Гостеприимный старичок оказался одним из лучших лекарей города. Звали его Дориан Матини. Доктор еще раз повторил свое предложение остаться у него на ночь, а сам тут же занялся раненым.

– Да-а, тяжелое положение. Не знаю, выживет ли с такими повреждениями, – разговаривал сам с собой Матини, раскладывая на столе свои инструменты для предстоящей операции. – И никакого пилящего инструмента тоже, как назло, нет.

Манидо ворочался на кровати с боку на бок, но никак не мог заснуть. Хруст костей Дангала почему-то до сих пор стоял в его ушах… Перед глазами дона Хосе проносились последние минуты жизни этого совсем еще молодого человека, тело которого покоилось на дне окружающего замок рва.

Манидо закрыл лицо руками. Не душе у него было неуютно, а вскоре стало и совсем невмоготу. Он встал с постели и поглядел на часы. Был уже пятый час утра. Пошатываясь, дон Хосе вышел из комнаты и, спустившись по лестнице, отправился на кухню. Там он достал еще непочатую бутылку своего любимого вина.

Манидо пил долго. В глазах его уже все двоилось, когда он бросил опустевшую бутылку на пол. Кряхтя и рыгая, дон Хосе поплелся обратно в свое логово. На лестнице он оступился и полетел вниз с поросячьим визгом.

Из своих комнат выбежали перепуганные Андро и Эльмира (девушку чуть раньше все-таки выпустили из заточения).

Андро склонился над отчимом, но тут же отпрянул.

– Да он мертв! – вскрикнул он. – Наконец-то.

– Я к Матини! – вдруг сорвалась с места девушка.

– Эльмира! Назад! – Андро бросился за женой, но опоздал.

Она была уже далеко.

Глава V

Дориан Матини устало опустился на кресло рядом с низеньким столом, на котором лежал раненый. Всю ночь он сшивал разорванные связки, сосуды, кожу, накладывал гипс на искалеченные плечи и сломанные ребра своего пациента, останавливал кровь. Несколько раз у измученного незнакомца останавливалось сердце, прекращалось дыхание, и доктор вновь и вновь возвращал его к жизни. Ему по мере сил и возможностей помогали Ирэ с Лано.

– Совершенно удивительный человек. Другие на его месте сто раз уж померли, а этот… – сказал лекарь, прислушиваясь к тяжелому дыханию человека на столе. – Но он все равно долго не протянет. Это видно… Сломано два ребра! Да и изможден слишком – кожа да кости.

– Да-а, странно, конечно, – задумчиво произнес Лано. – Мы можем еще чем-нибудь помочь?

– Да… Наверное… – Матини задумчиво поскреб в затылке. – Он потерял очень много крови. Если вы поделитесь с ним сей живительной влагой, это, возможно, немного увеличит его шансы. А, возможно, убьет его… если кровь не подойдет.

– Если это поможет – я согласен, – Ирэ поднялся со своего кресла.

Вскоре по артериям и венам Дангала заструилась кровь его брата, но ни Ирэ, ни тем более он сам даже не подозревали сейчас, что породнились во второй раз. Ирэ и Лано так и не узнали его…

Темная ночь еще окутывала дикие леса Северной Америки. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь редкими криками птиц да богатырским храпом часового.

Молодая индеанка бесшумно вышла из вигвама своего отца и, пройдя несколько шагов, опустилась на траву.

Она была обыкновенной женщиной, ничем не примечательной. Бойка и речиста, она все же часто привлекала внимание мужчин, но это обстоятельство только раздражало ее. Икомо любила лишь Итаса, дитя греха ее и одного молодого индейца. Этому греху было пять лет.

Икомо подняла голову вверх и увидела там много-много звезд. Они каждую ночь любили смотреть на звездное небо. И снова он, словно живой, появлялся перед ее глазами. Она безумно любила этого веселого и озорного юношу. Когда-то Икомо провела с ним дивную ночь среди высоких деревьев и душистой травы.

Приступ кашля прервал ее воспоминания. Этот ужасный кашель начался месяц назад, когда она простудилась.

Эльмира, тяжело дыша, прислонилась к дереву. Она убежала, чтобы хоть ненадолго покинуть этот проклятый дом. Сейчас она придет к Матини и посидит у него немного. Этот добрейший человек, ее друг в этом городе, всегда помогал ей. Он умел сказать всего несколько слов, и ей становилось легче.

Девушка прижалась щекой к шершавому стволу дерева и закрыла свои красные, опухшие от слез глаза. И вдруг она снова услышала жуткий треск ЕГО костей.

Эльмира вздрогнула и заткнула уши руками. Она больше так не могла. Он мертв, лежит на дне ужасного водоема. Но в голове девушки постоянно звучало: «Он жив! Он жив! Он жив…» И сердце ее отбивало дробь: «Жив, жив, жив, жив…»

Она в ужасе отскочила от дерева и бросилась к доктору. А вдруг она и в самом деле сходит с ума?

По пути девушка едва не сбила с ног Ирэ и Лано, но один из них успел схватить ее за рукав.

– Уходите, уезжайте из этой проклятой страны! – воскликнула она, вырываясь из рук Ирэ. – Некого вам тут больше искать! Нет его больше! Нет… Они убили его! Избили кнутом до полусмерти и… и…

Горькие слезы вновь полились из заплаканных глаз девушки. Она уткнулась в плечо Лано. Глухие рыдания сотрясали ее тело.

– Не надо, прекрати! – Лано грубовато погладил Эльмиру по спине.

– Уезжайте, вам нечего здесь больше делать! – она вырвалась из его рук и убежала.

Братья переглянулись. «А ведь это правда. К сожалению… В таком состоянии она не могла соврать. Надо уходить», – прочитали они это друг у друга в глазах и молча направились по дороге в сторону океана.

Вскоре Эльмира остановилась перед домом лекаря. Постучав, девушка зашла в дверь.

– А, здравствуй, здравствуй! – оглянулся Матини. – Как поживаешь? Плохо, да? А почему слезы? У меня вот тоже дела плохи. Вишь, пациент помирает… Э-э-э, да ты меня совсем не слушаешь!

Эльмира с ужасом и изумлением уставилась на стол, с которого доносилось судорожное и хриплое дыхание лежащего там мужчины. Значит, каким-то чудом он остался жив после всего, что с ним сотворили!.. Девушка медленно подошла к столу и упала рядом на колени. Она схватила холодную безжизненную руку Дангала и стала целовать его изуродованные пальцы.

– Прости, любимый!.. – всхлипнула она. – Я ничего не смогла сделать, не смогла защитить тебя. За что?.. За что они так поступили с тобой??? За что? За что?!!

У нее явно начиналась истерика после всего увиденного и пережитого.

Дориан Матини некоторое время изумленно смотрел на них, потом бросился за успокоительными каплями, заставил выпить их плачущую и дрожащую, как в лихорадке, девушку.

Вскоре Эльмира немного успокоилась под их действием.

– Как он оказался у вас, Дориан? – спросила она его.

Он рассказал, как, прогуливаясь перед сном, встретил двух молодых людей. Они только что вытащили изо рва, окружающего замок Манидо, этого несчастного. Дотащили до его дома, потом помогали во время операции по зашиванию ран, дали ему свою кровь.

– К сожалению, – закончил лекарь свой короткий рассказ. – За неимением нужных инструментов мы не смогли снять с него оковы. И меня не покидают сомнения насчет крови его спасителей, что я в него влил. На анализ не было времени.

– Это же… Это его братья!.. Я встретила их недалеко от твоего дома!.. – тут только Эльмиру осенило. – Ох, они же ушли…

– Гм, не догнать уже. Но раз братья – шансы, что переливание крови прошло успешно, значительно выше.

– Скажи честно, Дориан, он выживет? – спросила она лекаря.

– Если честно – шансы у него очень и очень ничтожны. С такими ранами, как у него, обычно не живут… Он потерял много крови. И он очень истощен. Попытки спасти ему жизнь лишь продлят его мучения еще на пару дней. Но кто знает?.. Всякое в жизни бывает… Если он смог выжить после стольких лет жизни в тех условиях… Может, он действительно крепкий парень. Но если мы не снимем с него все эти железяки… На запястьях, лодыжках и шее у него язвы, незаживающие раны. А эта маска… Ни накормить, ни напоить его с ней невозможно. Он едва может дышать с этой штукой в глотке, да еще и мутит его из-за нее. Надо немедленно избавить его от всего этого барахла. Иначе… Шансов у него нет…

– Он… он ничего не ел уже четыре дня… Я сбегаю к Андро. Он, кажется, может помочь. Как-то он изменился. Ой, чуть не забыла – Манидо по пьяни слетел с лестницы и, кажется, насмерть, – крикнула она уже в дверях.

– Этим бы все и кончилось рано или поздно, – пробормотал Матини. – Только через свой труп я пошевелю хоть пальцем ради этого Манидо.

Энни не могла заснуть. Вот уже несколько минут она ходила взад-вперед по вигваму. Все шло вкривь и вкось. И противные улыбочки Орты, и странное исчезновение мужа да сына, долгое отсутствие Ирэ и племянника Лано. Все в племени, а особенно Орта, говорили, что ни Мэнди, ни Дангала, ни Ирэ уже давно нет в живых, но Энни не хотела и не могла им верить.

Она в изнеможении опустилась на свое ложе из веток и мягких шкур. «Как все плохо! А я-то! Ведь я еще не так стара, а уже чувствую себя старушкой», – подумала Энни.

За стенкой поскуливал во сне выставленный на улицу Орта.

Вдруг мимо Энни бесшумно мелькнула чья-то тень. Женщина насторожилась.

– Кто здесь? – спросила она.

В ответ не раздалось ни звука, но Энни чувствовала, что ночной гость не ушел. Она протянула было руку за ножом, как вдруг ее подхватили чьи-то сильные руки и закружили в воздухе.

Такого отношения Энни не позволяла никому. Она извернулась и ловко впилась своими острыми ноготками в гладкую, упругую кожу обидчика. Он, издав изумленное восклицание, опустил Энни на пол.

– Что, получил, нахал? Попробуй только еще раз прикоснись ко мне! – негромко произнесла женщина и зажгла свечу.

Когда неяркий свет озарил вигвам, свеча едва не выпала из рук Энни. В углу стоял Мэнди, прижав ладонь к исцарапанной щеке. Он улыбался, слегка наклонив голову набок.

Энни растерянно окидывала взглядом его ладную крепкую фигуру, от которой словно веяло молодостью и здоровьем.

– Не ожидала? – спросил он.

Потерявшая дар речи женщина только покачала головой. Легкими бесшумными шагами Мэнди подошел к ней и грубовато обнял ее за плечи своей тяжелой рукой.

– Где ты пропадал? – спросила Энни.

– В Турции. Я попал в плен к вайтанам, а они продали меня работорговцам.

– Боже!

Мэнди засмеялся.

– Да что об этом вспоминать! Что было – то прошло. Почему у тебя перед дверьми мой брат спит?

Энни вздохнула.

– А где Ирэ?

Она опять вздохнула.

– И еще. Когда я уходил на войну, ты ждала ребенка. Кто это был? Сын или дочь?

– Сы-ы-ын! – простонала Энни и уткнулась ему в плечо. – Без тебя все стало так плохо! Все! У нас ведь будут еще дети?

– Да… Конечно…

Мэнди недоуменно смотрел на нее.

Утро выдалось на редкость холодным и ветреным. Кутаясь в шаль, по мосту через ров пробиралась женщина, а следом за ней – мужчина.

– Как думаешь, Алексей Михалыч, удастся нам забрать дочь у этого чурбана?

– Тише, Рози! Не знаю.

У ворот они натолкнулись на Андро.

– Где Манидо? – спросила Розалия, даже не поздоровавшись.

– Он умер. А вы, вероятно, Розалия?

– Да, да. А это мой жених, – ответила она, указывая на Митского. – А вы, надо полагать, Андро, муж Эльмиры?

– Н-не совсем. Я потом все объясню. Если вы хотите ее видеть, то я могу вас отвести к ней.

– Конечно. Мне надо с ней поговорить.

Так они, разговаривая, отправились к Дориану Матини, старому знакомому и лучшему другу Андро. Уже подходя к домику лекаря, они увидели бегущую Эльмиру.

– Андро, Андро! – закричала она, едва заметив его. – У тебя есть ключ или напильник?

Она стремительно подлетела к нему, даже не заметив стоящих рядом с ним мужчину и женщину.

– Погоди немного, не спеши так, – он схватил ее за руку. – Ты не хочешь сначала познакомиться со своей матерью и будущим отчимом?

– Успею еще, – отмахнулась она, слишком возбужденная, чтобы реагировать на что-то еще. – Он в доме у Дориана Матини! Он жив! Жив!

– Бог мой! – то ли удивился, то ли испугался Андро.

А Эльмире вдруг стало страшно. Полными слез глазами она взглянула на него.

– Только не забирай его обратно ТУДА, только не забирай! Пожалуйста! Ему и так слишком много пришлось пережить! Пожалуйста!

– Не слишком ли много замужняя девушка думает о постороннем мужчине? – попыталась привлечь на себя внимание Розалия.

Ее реплика осталась без внимания.

– Успокойся, девочка! – Андро ласково обнял Эльмиру за плечи. – Я не трону его, а Манидо тем более ничего ему не сделает – в своем нынешнем состоянии. Хуан и Пауло ничего не узнают. Но… не знаю, ох, не знаю, долго ли протянет твой Дангал, а если и выживет, то КАКАЯ это будет жизнь. Ты видела, он страшно искалечен. Ни говорить, ни нормально ходить он уже не сможет никогда. Рук он тоже, видимо, лишился. Кроме того, недавно я заметил, что у него цинга. Если ничего не сделать – он лишится зубов. Плюс ко всему, на парне ошейник, который можно снять только вместе с головой. Какой-то особый сплав – ничего не поделать, увы. Насколько я понял, там, у себя на родине, он принадлежит к какому-то знатному роду, так что представь, какое это для него унижение – иметь такое «украшение» на шее, да еще и клеймо на лице. Кандалы на ногах перепилим, а от маски и ручных кандалов у меня есть запасные ключи. Я все взял с собой. Но подумай сама, как к нему будут относиться люди. Может, лучше отпустить его? Я знаю, что он у Матини. Это я попросил его покараулить около рва. На всякий случай… Но не думал, что он все-таки останется жив после всего…

Эльмира едва верила своим ушам. Оказывается, Андро на стороне Дангала!

– Я всегда знал, что ты никогда меня не полюбишь, – снова заговорил Андро, словно прочитав ее мысли. – И я не хочу тебя принуждать. Тем более видел с самого начала, что он запал тебе в душу. Я старался хоть немного облегчить положение Дангала, поддерживать его за спиной Манидо и его людей. Конечно, приходилось притворяться, ловчить, чтобы они ничего не заподозрили. К сожалению, побег я не смог ему устроить. Наблюдая за тобой и Дангалом, я постарался втайне от Манидо сделать нашу свадьбу пустым фарсом, священник ненастоящий. Ты свободна, Эльмира. Делай выбор сама.

Все трое ошалело смотрели на него, каждый по-своему понимая его слова. Но предназначались они для Эльмиры.

Лекарь ничуть не удивился приходу гостей. Эльмира, а следом за ней Розалия и Митский, прошли вглубь комнаты к Дангалу, а Андро остановился поговорить с Матини.

– Спасибо, что подоспел вовремя! – начал было Андро, поздоровавшись с приятелем.

– Не стоит, Андро, – Дориан улыбнулся своей очаровательной улыбкой.

– Да, кстати, как он там себя чувствует?

– Очень плохо. Очень. Но… я все же надеюсь… Он… Его… Короче, с появлением этой девочки состояние его не то чтобы улучшилось, а перестало останавливаться сердце… Не знаю… Это так странно…

– Любовь, Дориан, любовь. Она может вершить большие чудеса.

Дангал лежал на кушетке на животе, кверху своей несчастной, израненной спиной. Оба плеча забинтованы. Тощий, измученный, истерзанный, в ошейнике и в железной маске, в кандалах на ногах и вывернутых за спину руках – молодой мужчина представлял собой действительно жалкое и неприглядное зрелище.

– Что ЭТО??? – воскликнула Розалия, сморщив свой хорошенький носик, показывая на Дангала пальцем. – Фу-у! Что это за тип? Что у него на голове?

Только сейчас Эльмира заметила, что за ней следом таскается какая-то разодетая дама с представительным мужчиной под ручку.

– Кто вы? – спросила девушка, удивленно уставившись на странную парочку.

Гробовое молчание наступило после ее слов.

– Здравствуй, дочка! – сквозь зубы почти прошипела Розалия. – Наконец-то я снова вижу тебя. А ведь я приехала за тобой. Через неделю мы уедем в Россию.

И она бросилась обнимать дочь.

– Я без него никуда не поеду, – Эльмира попятилась, придвинувшись ближе к Дангалу.

– Вот как! – демонстративно зажав нос тонкими наманикюренными пальчиками, Розалия склонилась над молодым мужчиной, разглядывая его, затем вновь посмотрела на девушку. – Да-а, когда-то он, вероятно, был очень красив. Но сейчас… Выглядит паршиво. Зачем тебе нужно это ободранное отребье? Могу поспорить, у него целый набор всевозможных болезней! Он…

– Довольно! – прервала ее Эльмира. – Ваше мнение меня интересует в последнюю очередь. Вы сами когда-то бросили меня, так что я вполне привыкла обходиться своим умом!

– Э-э… Х-хорошо, можно и отложить поездку, пока ЭТОТ не поправиться, а там видно будет, – сдалась Розалия.

– Это верно, – вдруг вмешался присоединившийся к ним Андро. – Будет видно. Но неизвестно, как на это отреагирует сам Дангал. На родине у него, кажется, есть сын. Он сам когда-то это сказал. В бреду.

– Что? – слабо вскрикнула девушка. – Как… сын? Дангал – женат?

– Не знаю, не знаю!..

Говоря это, Андро достал ключ и отомкнул замок на ручных кандалах Дангала, обнажив незаживающие раны на его запястьях, затем снял с головы несчастного мужчины ужасную маску. Следом за ней изо рта Дангала вытек крупный бурый сгусток, а затем хлынула алая кровь.

– Фу-у-у! – завопила Розалия и бросилась вон из комнаты, прикрывая рот рукой. Она едва успела выбежать за порог, как ее начало тошнить.

Следом за ней, извинившись и попрощавшись, вышел русский граф Алексей Михайлович Митский. А старенький лекарь был уже на боевом посту. Озабоченно склонившись над Дангалом, он пытался определить причину кровотечения.

– Дориан, у него отрезан язык, – подсказал Андро. – А также сквозные раны на щеках и подбородке, раздроблено верхнее небо и сильно повреждено горло.

– Вижу. Мда, придется прижигать, чтобы остановить кровотечение.

Доктор вколол Дангалу еще одну большую дозу сильного обезболивающего и стал поспешно собирать нужные инструменты.

– Как он будет… без языка? – задала Эльмира мучивший ее все время вопрос, когда через некоторое время доктор, вытирая лоб, устало опустился на стул.

– Как, как?.. – поддразнил ее Матини. – Трудно ему будет. На его счастье, эти нелюди оттяпали ему не все. Остался небольшой обрубок… Говорить он однозначно больше не сможет… Глотать тоже сложно будет, пока приспособится… А пока что питание только через трубку…

Эльмира, схватившись за голову, тихо раскачивалась туда-сюда.

Словно какая-то сила подняла его вверх, и вмиг исчезла вся адская боль, которая терзала его. Теперь ему было хорошо. Он почувствовал необыкновенную легкость и свободу. А внизу лежало его истерзанное жалкое тело, около которого зачем-то суетились трое. «Он умирает! Ни дыхания, ни сердцебиения,» – сказал мужской голос. Слабый женский крик, крик Эльмиры, раздался после этих слов. Он увидел, как обняла она то распростертое тело, поливая его слезами. А он не хотел больше страданий и боли, не хотел жить калекой. Тишина и покой иного мира звали его, но в тоже время какая-то сила неумолимо тянула его вниз. «Ты нужен мне, Дангал! Не уходи! Я люблю тебя,» – слышал он слова Эльмиры и не верил им, как бы ему этого ни хотелось. Зачем нужен ей, теперь уже замужней женщине, он, сломленный, раздавленный, изуродованный, хромой, немой? «Я не хочу жить!» – безмолвно крикнул он в отчаянии, и его вновь окутала темнота.

Вернувшись домой, Андро вызвал Пауло и Хуана.

– Ваши услуги мне больше не потребуются. Вы свободны, – сказал он, когда они подошли.

Хуан слегка усмехнулся и вплотную приблизился к нему.

– Дон Хосе очень плохо платил нам за работу в последнее время. Должок за тобой, Андро Манидо!

Андро невольно поморщился.

– Сколько? – устало спросил Андро, а затем, получив ответ, выдал им нужную сумму.

Молодые люди направились к двери. Уходя, Хуан опять нагло усмехнулся на прощание.

Андро с облегчением вздохнул, когда затихли шаги Пауло и Хуана. Эти двое никогда ему не нравились. После этого он отправился в одно из подземных помещений, где должно было находиться тело его отца. По мере приближения Андро все сильнее начало овладевать чувство какого-то смутного беспокойства. Так и есть: что-то случилось. Дверь была распахнута, в камере опрокинут гроб и скамья, на которой он стоял. Тело исчезло… Все это создавало ощущение, будто Манидо ожил и покинул это помещение. Или его унесли? Схватившись за голову, Андро в ужасе бросился вон. Перескакивая через три ступеньки, он за несколько секунд выбрался из подземелья и остановился. «Хуан! Его ухмылки!» – мелькнула мысль в его голове, и он бросился догонять испанцев. Но было уже слишком поздно, и он вынужден был вернуться.

Эльмира задумчиво ворошила влажные после мытья и подстриженные черные волосы Дангала. Седых прядей с того кошмарного дня в них заметно прибавилось – еще одно свидетельство пережитых им нечеловеческих страданий. Прошло уже два дня, а он все еще так и не приходил в сознание.

– За что же они так тебя? – прошептала она. – Варвары!

Девушка осторожно тронула железный ошейник, свободно болтающийся на его израненной шее. Тот самый, с шипами. Подняла глаза выше, на его скулу. Там виднелись выжженные инициалы Хосе Манидо…

– Дориан! Можно как-нибудь убрать это? – она указала глазами на позорные знаки.

– Ничего тут уже не поделаешь… Все равно останутся безобразные следы, слишком явные. Да к нему и прикасаться-то страшно. В чем только и душа держится?

Матини протянул ей чашку с мясным бульоном. В другой руке он держал длинную тонкую трубочку с воронкой на конце.

– Вот, держи это, – сказал он. – Видела, как я это делал. Попробуй теперь сама. Вставь ее осторожненько прямо в горло, поглубже, только не задень там ничего.

Девушка медленно приблизилась к Дангалу и поставила чашку на столик у кровати. Немой… Надо сначала как-то открыть ему рот. Но там уже ничего нет… Эльмира зажмурилась. Очень осторожно она приподняла голову Дангала. При ее попытке заставить его открыть рот он вдруг отчаянно забился в ее руках, вырываясь, и судорожно стиснул зубы, но все движения Дангала были неосознанные, вероятно, действовала сила привычки и впечатления того дня, укрепившиеся в подсознании.

– Тихо, любимый. Не сопротивляйся. Тебе надо поесть, чтобы жить. Я не сделаю тебе больно, – прошептала она, нежно целуя его разукрашенное синяками лицо, и одновременно пытаясь приоткрыть ему рот.

Он сдался, в конце концов, сам разжал челюсти. По совету доктора Эльмира тихонько пропихнула трубочку ему в горло. Что-то резануло по сердцу Эльмиру, когда у него опять начались спазмы. Тело молодого мужчины выгнулось в дугу, его буквально выворачивало наизнанку от ощущения инородного тела в горле. Как он вытерпел ту штуку в горле? Впрочем, выбора у него тогда не было… Эльмира, смахнув застилающие глаза слезы, обняла его, пытаясь успокоить.

– Пихай, пихай дальше, я его подержу, – спохватился Матини. – Похоже, начал оживать, если сопротивляется.

Совместными усилиями им удалось вставить трубку в горло извивающегося Дангала.

– Готово! Теперь лей бульон понемногу…

– И так будет каждый раз?! – всхлипнула Эльмира, подливая жидкость из чашки в воронку.

– Пока он без сознания – да. И еще недели две будет заживать то, что осталось от его языка. Раньше никак.

Когда с кормлением было окончено и трубка вынута, Матини, словно что-то вспомнив, перевернул Дангала с живота на бок и стал внимательно разглядывать побелевшие шрамы на ногах молодого мужчины. Потом хмыкнул и протянул руку, досконально ощупав одну его ногу, затем другую.

– Не нравятся мне его ноги, – пробормотал Дориан, вновь принявшись их изучать, сравнивая одну с другой. – Похоже, он едва может ходить, так как на его ногах явно были повреждены сухожилия.

– Ему их перерезали… чтобы не сбежал… – пояснила Эльмира, с тревогой наблюдая за его действиями.

– Я так и думал, – Матини провел пальцем по шраму над коленом ноги Дангала. – Слишком ровный, аккуратный разрез. Такого не бывает при обычной травме. Это было уже давно, да?

– Да. Как только его привезли в тюрьму пять лет назад.

– Пять лет… Плохо. Но ничего, может, я смогу хотя бы частично восстановить его ноги. Естественно, когда минует угроза его жизни.

Бесконечной вереницей шли часы за часами, дни за днями. Так миновало три месяца.

Дон Хосе медленно открыл глаза. Потянулся, зевнул.

Было уже утро. Солнечные лучи слабо пробивались сквозь плотные шторы, освещая небольшую грязную каморку. Во всех углах скреблись мыши, по заплеванному полу, по ободранным стенам, по столу, на котором вперемешку с какой-то прокисшей едой валялся всякий мусор от бумажек до драных сапог, бегали жирные, заботливо откормленные тараканы. Вот в такой обстановке уже несколько месяцев жил Манидо и его верные помощники.

Пауло и Хуан перетащили его сюда мертвецки пьяного, пока Андро отводил Розалию и ее спутника к Матини. Манидо очнулся уже через день после своего знаменательного падения и первым делом спросил, не объявлялся ли как-нибудь Дангал, чем немало удивил своих благодетелей, ничего не знавших, правда, о дальнейшей судьбе молодого мужчины.

Сейчас Манидо был совершенно здоров. При падении он даже не получил сильных повреждений. Теперь же дон Хосе больше помалкивал, думая о чем-то своем и вовсе не горел желанием приняться за свои когда-то любимые дела.

Дангал был еще жив, хотя ни разу за все это время не приходил в себя, да и бесчисленные раны его заживали очень плохо и медленно. Неделю назад Дориан Матини снял гипс с обеих его ног, где проводил операцию по восстановлению поврежденных сухожилий.

Ни одного звука, ни одного стона не сорвалось еще с бледных, плотно сжатых губ Дангала. Безобразное клеймо все так же ярко виднелось на его щеке, и железный ошейник все так же холодно поблескивал на шее молодого мужчины как напоминание о самых страшных днях его жизни.

А тем временем обстановка постепенно накалялась. Розалия нервничала и уже жалела о своем великодушии. Она приставала к Эльмире, к своему жениху, изводя их бесчисленными капризами. Мариоринье почти ненавидела Дангала, «этот якорь, вставший посреди дороги», как она сама выражалась.

Но вскоре все разрешилось само собой.

Как всегда, Эльмира зашла утром к Дангалу. Он находился все в том же состоянии, потому девушка, немного посидев с ним, собралась уже выйти в другую комнату, чтобы приготовить ему еду. Внезапно она что-то почувствовала и оглянулась. Черные глаза молодого мужчины были открыты, но их выражение заставило бы содрогнуться кого угодно. Это был пустой и неподвижный взгляд, без блеска, без выражения, без жизни. Мертвый взгляд живого человека.

В ужасе девушка попятилась и даже ничуть не испугалась, наткнувшись в дверях на что-то костяное.

Там была какая-то незнакомая женщина, вероятно, одна из пациенток Дориана Матини.