Текст книги "Остров Невезения"

– Здесь есть лекарь? – спросила гостья, неуклюже закатываясь в комнату на кресле с колесиками.

Она была почти совсем парализована.

– Нет, его здесь нет, но скоро будет, – ответила Эльмира, понемногу приходя в себя.

Но незнакомка уже не слышала ее, увидев Дангала. Глаза женщины буквально полезли на лоб, и волосы зашевелились у нее на голове. Затем, опомнившись, она с истошным визгом взмыла со своего кресла и стремительно выскочила вон, совершенно забыв о недуге.

Эльмира бросилась за ней, да где уж ей было догнать инвалидку!..

Девушка вернулась в комнату и метнулась к мужчине. Он все так же отрешенно глядел куда-то в одну точку.

– Дангал, Дангал! – принялась она тормошить его. – Очнулся, наконец! Ты меня видишь?

Никакой реакции.

После долгих споров и раздумий решено было взять его с собой в Россию. Возможно, смена климата и обстановки поможет ему выздороветь и прийти в себя.

Через несколько дней от испанского берега гордо отчалил великолепный и очень красивый корабль с удивительным названием «Эос». Этим изящным и легким судном командовал капитан Билл, старый, убеленный сединой человек, который, по слухам, когда-то состоял в одной загадочной бандитской шайке, служившей королю Испании. На борту его корабля в удобных каютах разместились Розалия с графом Митским и Эльмира с Дангалом.

Все, казалось, было хорошо. Испания далеко, Манидо тоже, но Дангал не желал возвращаться к миру людей. Он, безмолвный и неподвижный, с застывшим взглядом, был похож на каменное изваяние. Что-то гнетущее, тяжелое исходило от этого полуживого – полумертвого сломленного человека. Эльмира все время проводила с ним, тормошила его, пыталась разговаривать с ним, что-то рассказывала ему, но он словно не слышал и не видел ничего. Просто смотрел в одну точку и все.

Так шли дни за днями. Однажды утром Эльмира принесла в большой кружке в их с Дангалом каюту специально приготовленный для него суп, перетертый до пюреобразого состояния. Каждый раз, когда она запихивала трубку в горло мужчины, чтобы таким образом хоть как-то накормить и напоить его, сердце ее обливалось кровью. До сих пор она не могла спокойно думать о том, во что превратил нормального здорового парня ее отчим. Питаться через трубку, вставленную через рот в его желудок из-за того, что практически нет языка… Такого она не пожелала бы даже врагу. Но что есть, то есть. Другого способа накормить его, поддержать его жизнь она не знала. Дангал особо не сопротивлялся, все так же глядя в одну точку отсутствующим взглядом, не считая того, что у него начинались спазмы, едва посторонний предмет оказывался в его горле. Но сегодня что-то пошло не так.

Эльмира уже смазала кончик трубки маслом, чтобы хоть немного облегчить ее введение и хотела приоткрыть рот мужчины, когда его жесткая ладонь обхватила ее запястье, отводя ее руку в сторону. Молодая женщина посмотрела в его лицо и встретилась с его взглядом. Дангал отрицательно покачал головой.

– Ну, с возвращением, – улыбнулась она ему, откладывая ненавистную трубку в сторону и протянула мужчине кружку с супом. – Попробуешь сам? Тебе все равно надо поесть.

Он слегка поерзал на койке, усаживаясь поудобнее, взял кружку из рук Эльмиры – левой рукой. Осторожно отпил маленький глоток. Поперхнулся при попытке проглотить. Откашлявшись, попробовал еще раз и… тот же результат.

Эльмира поспешно опустила глаза, пытаясь скрыть навернувшиеся слезы. Ее сердце отчаянно сжалось от боли при виде его мучений. Только сейчас до нее полностью дошел смысл вопроса Андро о том, не следует ли просто отпустить его, вместо того, чтобы вытаскивать его с того света… Самое страшное для Дангала началось именно сейчас, когда он пришел в себя с осознанием всего того, что с ним сотворили и чего он теперь навсегда лишен. Тем не менее Эльмира выдавила из себя ободряющую улыбку.

– Не сдавайся, Дангал. Пожалуйста. Тебе пока непривычно. Постепенно наловчишься, и все будет хорошо.

Он посмотрел на нее взглядом, полным отчаяния, и понурил голову. Эльмира забрала кружку, поставила ее на столик, а сама опустилась на пол возле его койки. Она взяла его руку в свои ладошки, прижала к своей щеке.

– Дангал… Пожалуйста, не замыкайся опять в самом себе. Тебе надо жить, потому что…

Мужчина вырвал свою руку из ее рук и резко отвернулся, сжав челюсти. Эльмира видела лишь, как на его изуродованной клеймом щеке задергалась какая-то мелкая мышца.

Вечером случилось так, что Дангал был один в каюте. Слегка приподнявшись на локте, он медленно обвел взглядом стены, пол, потолок, как будто ища чего-то. Молодой мужчина сел, затем с трудом поднялся на ноги и, придерживаясь за стену, сделал несколько неуверенных шагов. Его шатало от слабости, ноги подкашивались и почти не повиновались ему. Так, сильно хромая на обе ноги, он доковылял до противоположной стены. Дангал поднял голову вверх, осматривая каюту, и заметил висевшее на гвоздике небольшое зеркало. Он вздрогнул и отшатнулся, увидев собственное отражение. На него смотрело изуродованное до невозможности лицо с бледной серой кожей, обтягивавшей его, с ввалившимися глазами, казавшимися огромными, с красующимися буквами Х.М. на левой скуле. Глухой протяжный стон вырвался из широкой груди молодого мужчины. Диким блуждающим взглядом заметался он по каюте в поисках ножа или еще чего-нибудь, чем можно было прервать опостылевшую ему жизнь. Заметил лишь веревку, натянутую под самым потолком. Этого ему было вполне достаточно…

Эльмира смотрела на вспененные океанские волны, стремительно разрезаемые носом корабля, когда к ней подбежал испуганный и бледный матрос, который убирался в каютах.

– Не знаю, как это получилось… Он… он повесился… Но я вовремя успел перерезать веревку… – растерянно пробормотал матрос.

Ни слова не говоря, девушка со всех ног бросилась в каюту Дангала, где к тому времени собралась большая часть команды. Растолкав толпу, она подбежала к молодому мужчине.

Он лежал на полу с закрытыми глазами и тяжело, хрипло дышал. Рядом валялась снятая с его шеи веревка. Девушка осторожно приподняла его и, прижав к своей груди, заплакала. Все любопытные постепенно покинули каюту.

Вскоре Дангал пришел в себя и увидел рядом Эльмиру. Он хотел что-то сказать, но, опомнившись, испуганно захлопнул рот.

– Ч-что… что ты хотел сказать? – неуверенно спросила она.

Молодой мужчина с трудом сел на полу и протянул левую руку к низкому столику, на котором лежали замеченные им ранее клочок бумаги и карандаш. Положив бумагу на пол, он стал что-то писать – левой рукой. Эльмира изумленно наблюдала за ним. Он – грамотный? Вот неожиданность! Но о том, где он этому научился, решила спросить потом.

Когда Дангал отдал ей написанное, там было лишь два слова: «Отпусти меня».

– Почему ты решил убить себя? – спросила она его.

«Не хочу жить. Я не просил меня спасать», – написал он.

Эльмира побледнела. Вот так, грубо и резко. Выходит, его раны гораздо глубже и болезненней, чем могут видеть ее глаза.

– Ты обещал тогда, в подземелье, пять лет назад. Обещал, что будешь жить, – мягко сказала девушка.

«Помню. Я лишь обещал выжить. Не знаю, что ты нашла во мне такого. Особенно после того, что со мной сделали» – последовал его письменный ответ.

– Я не могла поступить иначе… Я люблю тебя, Дангал. И мне не важно, как ты выглядишь.

Он опять удивился, забрал у нее бумагу, и вновь его исхудавшая рука задвигалась по ней, выводя корявые буквы.

«Спасибо за все, что ты для меня сделала, Эльмира, но не думаю, что это тебе действительно нужно. Лучше было бы, если б ты вообще меня ТОГДА не увидела. Да, воспоминания о тебе и помощь Андро помогли мне выжить, вытерпеть все, хотя легче было просто сдохнуть в этом проклятом подземелье. Я не тот, с кем тебе стоит связывать свое будущее. Я имел не слишком хорошую репутацию у себя на родине, да еще и Манидо выжег клеймо на моем лице… Помимо всех прочих «украшений», которые он мне оставил. И этот ошейник… Лучше будет, если я навсегда уйду из твоей жизни. И из жизни вообще».

Прочитав эти горькие строки, девушка посмотрела на Дангала. Он сидел рядом с ней на полу с поникшими плечами и понуро опущенной головой. Что-то было сломлено в нем…

Она провела пальцем по его руке.

– Ты нужен мне и такой. Для меня не имеют значения эти шрамы и твой… ошейник.

Он опять стал что-то писать, а затем резко бросил почти исписанный листок ей на колени. Отвернулся, нервно стиснув зубы.

«Зато для меня – имеют!» – корявились на бумаге новые строки.

Она еще тупо смотрела на записку сквозь непроизвольно накатившие слезы, когда Дангал отобрал бумагу и вновь стал что-то писать.

«И еще – Андро. Ты ведь стала его женой, пытаясь спасти мою шкуру…» – написал он.

– Свадьба с Андро оказалась лишь спектаклем. Он сам подменил священника. Андро уже потом мне об этом сказал, пока ты был без сознания. Так что я свободна и вольна быть с тем, с кем захочу.

«Куда мы плывем?»

– В Россию.

Немой мужчина вопросительно взглянул на Эльмиру, но потом махнул рукой и опять опустил голову, о чем-то задумавшись.

– Все будет хорошо, – вновь попыталась ободрить она Дангала. – Самое главное – ты жив, а все остальное наладится.

Кривая усмешка появилась на его изможденном, изуродованном лице. Он хотел еще что-то написать на бумажке, но заметил, что места на ней уже нет. Лишь в бессильной ярости треснул кулаком по стене, а в раскосых темных глазах его затаилась тоска.

– Пойдем на палубу, Дангал! – взмолилась Эльмира. – Там такое солнце сегодня! Увидишь, ты сразу почувствуешь себя лучше. Сможешь?

Пожав плечами, он с трудом поднялся и, хромая на обе ноги и придерживаясь за стены, поковылял к двери. Видно было, что каждый шаг причиняет ему боль. Опасаясь, что он может рухнуть, Эльмира попыталась поддержать Дангала, но он одарил ее таким зверским взглядом, что она предпочла отказаться от этой мысли.

«Гордый!» – подумала Эльмира, с болью наблюдая, как он с трудом переставляет искалеченные ноги. «Он на всю жизнь останется хромым» – вспомнились вдруг слова Манидо. Это уже не пройдет, хотя без операции было бы, наверное, хуже…

Свежий ветер и соленые океанские брызги с силой ударили в лицо молодого мужчины, а затем бросились обратно в сумрачную даль, туда, где лучи заходящего солнца золотили седые волны.

Тяжело оперевшись о бортик, Дангал задумчиво смотрел на бескрайний океан, а ветер трепал его черные с проседью волосы.

Все в лагере еще только открывали глаза, когда из-за деревьев показались двое мужчин. Оба шатались от усталости, еле держась на ногах.

– Ирэ! Лано! – громко вскрикнула какая-то женщина.

Моментально собралась огромная толпа, в том числе Энни, Мэнди и его брат, сразу же протиснувшийся вперед.

Энни выбежала навстречу сыну и его спутнику.

– Где… где он? – слабеющим голосом спросила она.

Братья потупились.

– Они убили его, – глухо сказал Ирэ и рухнул без сил к ногам матери.

– О нет!!! Нет… – вскрикнула Энни и уже тихо. – Как это случилось?

Лано открыл уже было рот.

– Молчать!!! – вдруг рявкнул Ирэ, подскочив на месте.

– Нет-нет, говори! Я прошу… – проговорила несчастная женщина.

– Кнутом… Избили кнутом… – ответил за него Ирэ.

Лано с досадой смотрел на Орту, который после этих слов попытался скрыться в толпе. Молодому мужчине было очень стыдно за отца. Он помнил тот уже далекий день, когда Орта бувально откупился Дангалом от чужеземцев, пришедших на их землю.

Мэнди приблизился к жене, обнял ее за плечи. Она спрятала лицо на его груди, и его одежда вмиг стала мокрой от слез. Мэнди мрачно смотрел куда-то вдаль. «Ребенок, которого я никогда не видел. Теперь он уже взрослый мужчина. Был. Ну и смерть!.. Кнутом… Как это знакомо!..» – подумал он и украдкой прикоснулся рукой к шрамам на спине.

На палубу выскочила Розалия со своим женихом. Прослышав о попытке самоубийства, они кинулись в каюту Дангала, надеясь увидеть весьма невеселую картину, и потому сильно удивились, встретив молодых людей за ее пределами.

– Вы?! Уже здесь? – изумленно спросила Розалия.

Эльмира ничего не успела ей ответить. К ним подошел сам капитан, которого еще, кстати, никто из них ни разу не видел.

Он в упор разглядывал Дангала, буквально пожирая его глазами. Из-за своего странного любопытства он, видимо, не осознавал, что это несколько нетактично с его стороны.

Дангал попятился.

– Я, кажется, где-то видел вас, – обратился капитан к нему. – Хотя нет, вы слишком молоды. Ведь это было более тридцати лет назад. Вероятно, я знал вашего отца. Его звали… звали… Как же его звали?.. Мэнди! Ему было лет шестнадцать, когда его на моем корабле перевозили в Испанию. Тогдашний король очень хотел выведать у него тайну некоего острова, полного сокровищ.

Розалия вздрогнула и обернулась на капитана.

– Он потом удрал с одной девушкой, испанкой, – продолжил он. – Кажется, Энни. Удивительно красивая девушка! Ведь это ваши родители, не так ли, молодой человек? Как они сейчас поживают? – он смотрел на него, ожидая ответа.

Молодой мужчина отступил еще на несколько шагов.

– Он не может говорить, капитан, – тихо сказала Эльмира.

– Погодите, погодите, – Розалия уже чуть ли не подскакивала на месте. – Я знаю эту историю! Та самая Энни – моя троюродная сестричка. А этот… Хорош родственничек отыскался! Вот уж никак не думала! Ты, значит, ее сын, да?

Дангал в ужасе отшатнулся от нее.

– Замолчите все! – крикнула Эльмира.

Но разошедшаяся Розалия уже ничего не слышала.

– Так-так, а этот полудикий Мэнди – твой папаша? – допытывалась она. – Весь в него! Такой же бандит!

Молодой мужчина резко развернулся и, хромая, уковылял в каюту.

Капитан проследил за ним удивленным взглядом.

– Что это с ним? – спросил он.

– Довели его уже, вот что! Не видите разве, что он и так весь издерган? – и Эльмира бросилась вслед за Дангалом.

– Что, что! Чокнутый он, вот что! – глубокомысленно заключила Розалия, ничуть не скрывая своей антипатии к этому человеку.

– Гм… Издерган… После какой-то мясорубки, – пробурчал капитан.

Тяжело дыша и закрыв лицо руками, Дангал прислонился к стене своей покрытой шрамами спиной. Мысли его были далеко отсюда. Всю жизнь он считал, что его отец – Орта. Про то, что тот лишь его приемный отец, он услышал от Манидо. О человеке же по имени Мэнди и слыхом не слыхивал. И тут ему вспомнились печальные глаза матери, ее тихие рыдания по ночам. Да, тут, действительно, было что-то не так…

Весь остаток вечера молодой мужчина метался по каюте, как тигр в клетке. А потом Эльмира застала его за попыткой распилить ошейник неизвестно где добытым напильником. Он был так увлечен этим занятием, что даже не заметил, как она вошла. Девушка тихонько устроилась в уголке, наблюдая за ним в сгущающихся сумерках. Было уже почти совсем темно, когда он бросил это бесполезное дело. Эльмира услышала, как стукнул на полу выпавший из его ослабевшей руки напильник. Потом послышался тяжелый вздох Дангала.

Она понимала, что его терзают все эти «украшения», но как ему помочь? Они с Дорианом тоже по очереди пытались пилить проклятый ошейник, этот символ неволи и унижения, но все без толку. Даже следа не осталось на нем. Все бы и ничего, может быть, можно и одеждой как-то прикрыть. Но шипы! Острые, заразы! Малейшее неосторожное прикосновение, и на его шее появляются неглубокие, но многочисленные и болезненные кровоточащие ранки. А ведь его еще за этот ошейник через полмира протащили! Самому бы Манидо такое «украшение» на шею!..

– Дангал! – позвала Эльмира.

Он так и подпрыгнул на месте. Мда, нервы у него ни к черту.

Эльмира зажгла свечу, подошла к нему, но когда попыталась обнять, он дернулся, отшатнулся, дико взглянув на нее.

– Мы тоже пытались снять с тебя эту штуку. К сожалению, все без толку…

Дангал опустил голову, а потом вдруг вскочил и опять заметался по каюте.

Она молча наблюдала за ним. Что его гложет? И не поговорить толком. Черт бы побрал Манидо за то, что лишил его языка!

Молодой мужчина, наконец, устало опустился на койку, поднял с пола напильник. Задумчиво повертел его в руках и отложил в сторону.

Эльмира подошла к нему, села рядом.

Дангал резко отшатнулся, вскочил и судорожно стиснул зубы, сдерживая рвущийся из груди стон. С трудом переставляя ноги, он направился к выходу из каюты.

На палубе уже никого не было. Светила луна, поблескивали звезды в небе. А за бортом лениво шуршали волны. Бездонная пучина… Вот туда ему и дорога!

Холодная вода обожгла его, и тут же по всему измученному телу молодого мужчины разлилась приятная свежесть. Он почувствовал, как его тело, мышцы, каждая клеточка стали наливаться силой и бодростью, они как бы вновь помолодели. Дангал даже забыл, зачем прыгнул в воду, забыл свои мечты о темной бездне. Теперь он понял, что именно это купание в ледяной воде так нужно было ему. Его сильное тело стремительно взметнулось в воздухе, окруженное целым ореолом сверкающих в лунном свете брызг, и исчезло под водой, но ненадолго. Рассекая широкой грудью упругие волны, Дангал быстро плыл, далеко обогнав их корабль.

Где-то далеко позади раздался слабый крик Эльмиры. Дангал оглянулся.

Девушка барахталась в воде, изо всех сил стараясь догнать его. Волны захлестывали ее, и все попытки Эльмиры были тщетными. К тому же она явно не очень хорошо плавала.

– Подожди меня! Я с тобой! – снова закричала она.

Дангал круто развернулся и устремился к ней. Он едва не опоздал: Эльмира уже совсем тонула. В последний момент молодой мужчина успел подхватить бесчувственную девушку. Бережно прижав ее к себе, он поплыл обратно к кораблю.

На палубе была только Розалия, которая и помогла Дангалу затащить ее дочь. Молодой мужчина тоже хотел подняться на палубу, как вдруг Розалия со всей силы ударила его ногой в лицо, и он рухнул обратно в воду.

– Ты никогда не будешь вместе с моей дочерью, если надеешься на что-то. Никогда! Ты понял меня, ненаглядный мой родственничек? – крикнула она, перегнувшись через борт. – Я ненавижу тебя, ты, дикарь! Моя дочь заслуживает более достойного человека, который хотя бы может говорить. Но ты ведь, кажется, хотел поплавать? Так и плавай себе, но только подальше от нас!

А на палубе по-прежнему стояла тишина…

Удар лишь ненадолго оглушил Дангала, но когда он пришел в себя, корабль был уже далеко.

Он с тоской глянул ему вслед и, вытерев кровь, сочившуюся по щеке, устало закрыл глаза. На душе у него было невесело. Опять судьба жестоко подшутила над ним.

Эльмира с беспокойством оглядывалась по сторонам.

– Где Дангал? – наконец спросила она у матери.

– Какой Дангал? Что ты несешь такое, доченька? Может, у тебя температура? – Розалия кончиками пальцев тронула ее лоб.

– Да нет же! Нет! – девушка вскочила с койки. – Он прыгнул в воду, я за ним. А что было потом? – Эльмира пощупала свои волосы. – Странно. Они совершенно сухие…

– А как они, по-твоему, должны быть мокрыми, если ты даже и не была в воде?

– Да как же так, мама? Ведь он же был! Был! – вскрикнула девушка.

– Это тебе, наверное, приснилось. Хочешь, я лучше тебе чаю принесу?

– Не надо мне ничего! Зачем ты меня обманываешь?! Ладно, пойду спрошу у остальных. Они наверняка знают, что случилось с Дангалом.

– Пожалуйста! – Розалия задумчиво прикоснулась пальцами к своему носу и поспешно почесала его.

Никто из обитателей корабля не знал о произошедшей трагедии. Так ничего и не узнав, Эльмира вернулась в каюту Дангала в полной растерянности. Внезапно она вспомнила о маленьком клочке с его каракулями и тут же извлекла его из-под подушки. Вот и все, что от него осталось. Увидятся ли они еще?..

Потом, опомнившись, она вытерла слезы и поспешила к капитану.

– Вы видели того парня… С которым я была, – обратилась к нему Эльмира. – Он прыгнул в воду… Надо вернуться назад…

– Это, к сожалению, невозможно. Сейчас ночь, темно. Не бойтесь, его наверняка подобрало какое-нибудь судно, в этих местах много их ходит. Не волнуйтесь.

Он-то видел, что случилось с Дангалом и куда тот подевался, да только решил пока промолчать.

Глава VI

Немного раньше на небольшом и легком судне с черным флагом царило буйное веселье. Пираты словно потеряли головы. Они, как малые дети, дико хохоча, прыгали и скакали по всему кораблю. Эти люди от всей души радовались необычайно богатой добыче, награбленной с одного торгового судна. По этому случаю капитан приказал выкатить для них бочку рома, и потому многие были пьяны.

Только сам капитан по-прежнему оставался абсолютно трезвым и спокойным. Он стоял на своем мостике и с видом полного властелина оглядывал из-под своих густых и косматых бровей бескрайние океанские просторы. Матросы, члены его бравой команды, очень уважали своего капитана. Хайрис Маквелл был очень смел, отважен и щедр.

– Эй вы, осьминоги-суслики, куда глядите? Человек за бортом! – вдруг вскрикнул капитан своим сиплым голосом.

Едва спасенного вытащили на палубу, как по всему кораблю раздалось восхищенное оханье и аханье.

– Бедный парень!

– Досталось же ему!

– А он, наверное, отчаянный! За просто так не разукрашивают до такой степени!

Кто-то стал тормошить его, чтобы привести в сознание. Незнакомец открыл глаза и вскочил, ошалело глядя вокруг.

– Кто такой? – спросил капитан, сверля его взглядом.

Спасенный попятился, пока не уперся спиной в мачту.

– Как звать тебя? – снова обратился к нему Хайрис, но Дангал молчал.

Капитан приблизился к нему почти вплотную, глянул прямо в его черные глаза, с неподдельным интересом разглядывая молодого мужчину, Хайрис успел заметить и все его «украшения». Обратил он внимание и на необыкновенную худобу гостя.

– Так-так, интересно!

Отодрал мужчину от мачты, глянул на его покрытую рубцами спину.

Дангалу до глубины души был неприятен подобный осмотр, но он уже давно отвык сопротивляться всякому насилию над собой.

– Так-так! – повторил капитан и вдруг несильно ткнул его кулаком в бок.

Дангал лишь устало глянул на него.

– Нехорошо, парень! – Хайрис с осуждением покачал головой. – Очень нехорошо! Мужчина должен уметь защищаться! А я не потерплю баб на своем корабле! Ясно? – и уже мягче. – Ты кто такой? Говорить можешь?

Дангал отрицательно мотнул головой.

– Жаль. Ладно, по крайней мере, ничего лишнего не наболтаешь. Эх ты, суслик-осьминог! – Хайрис уже отправился было на свой мостик, но тут опять оглянулся. – Грамотой владеешь? Написал бы свое имечко, а то как мы тебя называть будем?

Дангал вполне мог бы написать свое имя, но решил пока на всякий случай не делать этого, и потому просто неопределенно развел руками.

Капитан задумчиво стучал пальцами по перилам.

– Ладно, – наконец решил он. – Назовем тебя Джой, а то не быть же тебе безымянным. Так? Эй, помощник! Возьмешь его к себе! И дайте там ему поесть чего-нибудь!

Широко улыбнувшись, помощник капитана, голубоглазый великан со светлой бородой, поманил Дангала за собой.

– Меня зовут Федор Грабля, я из России, – сказал ему моряк. – А ты попал на пиратское судно. Знаешь, что с пиратами делают, если поймают? Ну, не буду об этом, надеюсь, обойдется без этого. Так вот, мы грабим британские торговые корабли. Говорят, англичане чем-то насолили нашему капитану, вот он и лютует. Но ты не волнуйся, мы народ хороший, своих не обидим. А из тебя человека сделаем. И где это тебя так угораздило? Или тут не обошлось без проделок нашего Хайриса? Ишь, буковки-то какие выжжены на физиономии, хэ и эм! – он добродушно рассмеялся.

Дангал, стиснув зубы, опустил голову.

– Ладно, не обижайся! – Грабля дружески похлопал его по плечу своей тяжелой лапой.

Сзади них послышался топот.

– Грабля! Эй, Грабля! Как вы там, общаетесь? – послышались крики.

Их окружила целая толпа пиратов. Они суетились, беспрестанно переходили с места на место, стараясь занять более удобное положение, тормошили Дангала, Граблю, засыпали их бесконечными вопросами.

Опять могильный холод мрачного подземелья, сырой каменный пол. Избитый Дангал лежит на нем пластом, со скованными за спиной руками, и у него нет уже сил даже поднять голову. Он еще дико, недоуменно озирался вокруг, в этом пока новом и страшном для него месте. Странно было ему, выросшему на воле, не знавшему ни оков, ни побоев, что с ним так обращаются.

Он думал, что его после всех этих мучений, наконец, оставят в покое, но дон Хосе после небольшого совещания с помощниками вновь подошел к нему. Он схватил Дангала за волосы и грубо задрал его голову вверх, при этом шипы ошейника, туго обхватывающего шею несчастного юноши, больно вонзились в его кожу.

– Так ты будешь говорить или нет?! – рявкнул Манидо. – А то мне что-то очень захотелось заняться выжиганием. Правда, дерева для этого тут нет, но это ведь ничего страшного, не так ли? – он провел пальцем по его щеке. – Какая у тебя гладкая, нежная кожа, как у девушки! И не жалко тебе будет, если этакая красота будет испорчена, а?

Дангал по-прежнему молчал и только еще сильней сжимал зубы.

На него навалилось сразу несколько человек, придавив его к полу. Глаза Дангала в ужасе расширились, когда он вдруг увидел перед собой что-то раскаленное и понял, что это что-то сейчас отпечатают на его лице. В мгновение ока сбросив с себя всех, кто его держал, Дангал попытался вскочить на ноги, но изувеченные ноги не держали его, и он неловко грохнулся на пол. Опять несколько рук схватили его за плечи, за голову. Пленник изо всех сил крутанулся на месте, откинув плечом одного своего мучителя, а другого ударив головой в челюсть.

– Успокойся, парень! Чего ты так разбушевался? Это же будет всего лишь маленький ожог и все, – попытался успокоить его один из помощников Манидо.

Дангал не собирался сдаваться. Он бешено брыкался и вертелся волчком со скованными за спиной руками, изо всех сил вырываясь из рук палачей. Зубы, плечи, голова – все шло в ход. Но силы были не равны. Один из испанцев крепко ухватил его за ошейник, трое других уселись ему на плечи, на спину, распластав по грязному полу. Четвертый обхватил его голову рукой, крепко прижав к полу. Пятый на всякий случай стал держать его ноги.

Пленник дышал часто и тяжело, не спуская напряженного взгляда с приближающейся к его лицу докрасна раскаленной круглой пластины с буквами в центре нее.

– Нет! – в отчаянии вскрикнул он. – Не-е-ет!!!

От дикой боли все поплыло перед глазами, а потом и вовсе померкло.

Когда Дангал все-таки пришел в себя, перед ним по-прежнему растекался красноватый туман. Боль и запах собственной горелой кожи окутывали юношу.

Его подвесили за руки под потолком и на том успокоились. Оставили так висеть в кромешной тьме. А он же, чувствуя, как рвется кожа на немеющих руках, недоумевал: «За что?» Очень хотелось пить… А потом пришел этот светлый ангел, Эльмира.

Дангал, совершенно бледный, сел и ошалело моргнул глазами спросонок, не понимая, где он находится. Прижал к вискам дрожащие руки. Это был лишь сон, но он чувствовал себя так, будто с ним снова сотворили все это. Все тело ныло.

– Эй, Джой! Ты чего, а? Наконец-то проснулся! – тормошил его Грабля.

Дангал, обессиленный, повалился на койку. Ему было тяжело, очень тяжело. Он почти физически ощущал ту боль, то глухое отчаяние.

– Да что случилось-то, хоть намекни? Может, чем смогу тебе помочь? – встревоженно проговорил Грабля.

Дангал молча отвернулся к стене.

Долго потом, очень долго приходил он в себя. Не один месяц шарахался от людей, не веря в их хорошее, теплое отношение к себе. Не один месяц в ночных кошмарах мерещились ему жуткие картины из своей жизни ТАМ. Долго еще он не мог смириться со своей бедой – немотой и этим железным ожерельем на шее, которое осталось на нем после освобождения. Но новые друзья не оставляли его и все же сумели вернуть к жизни. Дангал вновь почувствовал, что и он тоже имеет право на место под солнцем.

Взметая снежную пыль, разнося вокруг мелодичный перезвон колокольчиков, по полю летела тройка тонконогих коней, запряженных в сани. Из саней раздавался смех женщины, довольной собой, своей судьбой и всем, что ее окружало. Рядом с ней сидели мужчина и молодая девушка. Это были Алексей Михайлович и Розалия Митские с Эльмирой. Они ехали в небольшую, занесенную снегом, мезенскую деревушку, где проживали родители Розалии.

Эльмира задумчиво оглядывала этот снег вокруг, деревья, кусты, тут и там торчащие из снега. Она не то чтобы была грустна, а стала как-то спокойнее, взрослее со времени исчезновения Дангала. Она знала все. В последние часы их плавания капитан поведал ей, как Розалия столкнула молодого мужчину за борт. Эльмира до сих пор вспоминала о Дангале. Она сердцем знала, что он жив и что они когда-нибудь еще встретятся.

Вскоре они остановились около высокого дома с резными окошками, поднялись на крыльцо и зашли в горницу. Хозяева ужинали. За столом сидел крепкий квадратный дед, его румяная супруга, рослые сыновья с женами и дети разных возрастов. Особенно среди всей этой семьи выделялась девушка лет пятнадцати. Она была круглолица, темноглаза, на губах ее почти постоянно играла такая светлая, солнечная улыбка. От этой девушки словно веяло молодостью, счастьем и жизнью. Пестрое, немного узковатое платье особенно подчеркивало всю милую прелесть и здоровье ее фигуры. От ее ровного дыхания плавно вздымалась и вновь опускалась упругая грудь, округлые бока. С живым любопытством глядела эта девушка на незнакомых гостей и при этом немного застенчиво и кокетливо теребила одну из своих длинных, толстых кос в сильных полных руках с ямочками на локтях.

– Батюшки! Кто к нам пожаловал! – первой опомнилась хозяйка и бросилась обнимать гостей.

– Полно, мать! Они, небось, устали с дороги! – проговорил хозяин.

Он хоть и старался сохранять степенный вид, как и подобает деду, главе большой семьи, но видно было, что ему тоже очень хотелось броситься в поднявшуюся кутерьму.

Приехавшим представили все семейство. Хозяина звали Иван Федорович, его жену – Матрена Степановна, их сыновей – Михаил, Степан и Николай. Детей тут имелось неисчислимое количество – человек двадцать, и Эльмира запомнила лишь маленькую Машеньку, ее сестру Аксинью (ту самую круглолицую девушку) и чересчур вертлявых и бойких на язычок мальчишек – Кузьку да Демку, которые уже успели ввернуть несколько слов насчет ее «кислоснегобелой физиономии».

Приятным облегчением после стольких тревог и переживаний для Эльмиры стала добрая и истинно семейная атмосфера этого дома.