Текст книги "Софи"

Глава 3. Женщина лавина

– Альтар, это ты, рада тебя видеть, никак не могу проснуться, не понимаю, что это было?! – Тебе приснился кошмар? – И да, и нет, – странное видение, будто я там жила, хотели заточить в монастырь – тюрьму, но мужчина спас, вытащил из болота, а потом не отдал на поругание, Король положил на меня глаз, и Королева решила избавиться от опасной соперницы Герцогини. – Это интересно и удивительно, – местные старожилы рассказывают, что в стародавние времена, где-то в предгорье был странный, женский монастырь, привратником там служил огромный циклоп, а настоятельница была злой ведьмой. Потом уже в долине прогремел мощный взрыв, и от монастыря не осталось ничего, возможно, это вымысел, мы с Бугаем исходили все окрестности снизу доверху, но останки нам не встретились.

– Значит, они вернулись и разнесли это строение вдребезги, как и обещали, – по камушку. – Кто они, Софи? – Трое мужчин, которые избавили многих женщин от страданий и мучений, всё это было на самом деле Альтар, видела во сне, как наяву. – Чем дольше тебя знаю Софи, тем больше убеждаюсь, – необыкновенная женщина рядом со мной! – Я настораживаю тебя своим поведением и рассказами? – Нет, верю тебе, и доказательства мне не требуются, в который раз появляются мысли, что границы мира восприятия намного шире, чем принято считать, возможно, они совершенно отсутствуют у таких талантливых, одарённых природой людей, как ты Софи. – На всякий случай Альтар, родителям не рассказывай об этом, Теола ревнует меня к тебе, или тебя ко мне, – зачем огорчать маму!? – Во время вашего знакомства подумал, что мне показалось, странно видеть, слышать и чувствовать такое от родного человека. – Ничего странного, Альтар, это наша природа, женская, лучше с ней не конфликтовать, – себе дороже станется. Альтар, прости мне странности мои, не могу ответить себе на вопрос и тебе сказать, люблю или интересуюсь тобой, ты красивый, умный, сильный человек достойный уважения, мне приятно видеть, разговаривать, доверяю в решениях, не сомневаюсь в твоей искренности и порядочности, наверное, сомнения больше касаются меня, нежели тебя и семьи, – ты понимаешь меня Альтар? – Да Софи, мне приятно, что на такие не лёгкие для мужчины темы, говоришь просто и понятно, нравишься мне всё больше и больше, влюбляюсь в тебя с нашей первой встречи. – Альтар, ты чуткий человек, хочу тебя обнять! Мужчина прижал меня к своей груди, будто давно этого ждал и хотел, даже косточки где-то хрустнули мои, сильные руки напомнили объятия Норси, но тогда был сон, а сейчас явь, ощущения счастья такие же пронизывающие, достающие до самого основания, а, где оно у меня это основание, какое оно, – это мысли, чувства или желания, похоже, что всё сразу и в одном месте, где-то в промежности?! Докатилась Софи, и думать уже начала тем местом! Странно, только сейчас поняла, – всегда так было. В детстве чувствовала себя счастливой, когда мне покупали лимонад и плитку шоколада, потом, позже, когда мальчик держал за руку, ещё позже считала, что счастье – это, когда тебя понимают, в университете думала, что счастье – это свобода. Свобода от правил игры, которая называется жизнь, в которой за тебя всё решили, – дали имя, сказали, во что верить, определили ценности, а, где я? Так моё определение счастья менялось неоднократно, но каждый раз, оно раздавалось и жило, там, в промежности. Даже, как-то стыдно за себя, жила-жила Софи и не понимала, что счастье это дорога, на которой всё это чувствуешь и понимаешь, когда встречаешь, или намного позже, как сейчас. Как говорят, – лучше позже, чем никогда, значит, мне уже повезло!

– Софи, хотел умолчать, но вижу, что мы чувствуем и понимаем друг друга, значит, ты на меня не обидишься?! – За что, Альтар? – Когда ты спала, я был здесь, в комнате. – Мне снился сон, про который рассказала, больше ничего, тебя увидела, когда проснулась, что здесь было? – Зашёл потихоньку за книгой, захотелось почитать, не мешая, ты стонала и охала, извиваясь на постели, решил, что тебе плохо, резко протянул руку и замер. Тебе не было плохо, напротив, тебе было очень хорошо, первый раз в жизни видел женский оргазм со стороны. – Ты хулиган, мальчишка Альтар, подглядывал за Софи?! – Наверное, ты права, и знаешь, у меня даже мысли не появилось, чтобы уйти, это было так восхитительно и необычно, ты очень красивая женщина Софи! – Даже не знаю, что сказать Альтар, ты меня уже видел. Сколько раз это повторялось? – Дважды, и каждый раз боролся с желанием быть с тобой, если бы проснулась, всё закончилось, эта мысль и останавливала. – Да, во сне два раза была с Жанэви. Альтар, сейчас чувствую, что завеса неопределённости исчезла между нами, мне стало очень просто и легко с тобой, как с очень близким и любящим человеком. – Софи, ты первая женщина, которая живёт внутри меня, оставайся там, если хочешь! – Не стану придумывать чувства, опасно для обоих, дай мне время Альтар, не сердись, хочу разобраться в клубке своих ощущений и мыслей, как я уже поняла, – Ночь, умнее Дня, по-другому: « Утро – вечера, мудрёнее!», потому что между ними ночь – сон, это очень важно, особенно для меня, ошибки приводят к страданиям, устала от них, надоели они мне, хочу быть счастливой и дарить счастье мужчине, который будет со мной, если вдруг почувствую, что заблудилась, попрошу помощи у тебя и Майи, дорожу вашей дружбой и любовью, не смогу обмануть вас своими заблуждениями. Оставим эту тему на потом. Веди меня мой Звездочёт в свою обитель космических явлений и событий, хочу очутиться на просторах Вселенной, окунуться в мир тебя, сегодня наша ночь, Альтар.

Обсерватория встретила нас холодом гор, воздух дыхания превращался в пар, казалось, космос чистого неба над головой проник через раскрытый купол, приглашая к общению по своим звёздным правилам, каждый шаг раздавался многократным повторением загадочного эха под сводом, слова звучали необыкновенно торжественно, совсем в другой тональности, создавая сказочную атмосферу. Глаза привыкли к слабому освещению, звёзды мерцали, будто подмаргивали, каждая по-своему и все вместе, намекая на важные, большие секреты, которыми готовы поделиться. Я проснулась, но сейчас чувствую, что сновидения продолжаются, только уже с открытыми глазами, таинственные звуки, тени, необычная форма простых предметов, которые нужно заново узнавать, привычные движения тела воспринимаются, как не свои, а чьи – то, я лишь свидетель происходящего таинства в ритуале посвящения и обращения меня и Альтара в некие сущности, которым становятся доступны и понятны оккультные науки непреходящих времён бытия земного и неземного. Мурашки бегают по телу, холод и страх здесь ни при чём, – тайна завораживает, мой Звездочёт, в унтах, тулупе и мохнатой шапке сейчас очень похож на Снежного человека, который хорошо разбирается в устройстве телескопа, сосредоточенно работая на клавиатуре. Раздался скрип движения шестерёнок, подшипников, колёсиков на полозьях, как рассказывал мне Рамус, телескоп начал разворачиваться влево и вверх объективом, в окуляр теперь смотреть не нужно, изображение выводится на средних размеров монитор, где всё видно при разном увеличении объекта наблюдения. Появилось созвездие Орла, самая яркая звезда в нём – Альтаир, так я ещё раз познакомилась с Альтаром, красивая звезда, манящая, но мужчина мне нравится больше и так же волнует, привлекает, не обращая сейчас на меня никакого внимания щёлкая по клавишам, от этого притяжение к нему ещё сильнее раздаётся внутри моей натуры, и чувствую всеми особенностями женской души и тела, что звёзды начинают уходить на второй план, – хочу Звездочёта!

На экране компьютера появлялись и сменяли друг друга созвездия; необычайно красивые Близнецы, спящий Возничий, величественная Кассиопея, школьный Треугольник, грациозный Лебедь, вот Гончие Псы несутся на Млечный Путь, подгоняя Большую Медведицу, и Ворону за ними не успеть, да и не встретиться им, а у нас получилось, мы встретились, и вот сейчас из верблюжьего, большого спальника наблюдаем всю эту красоту прижавшись, друг к другу, и пока Альтар свободной рукой управляя пультом, переводит взор телескопа на туманность Кошачья Лапа… Мне мешает одежда, даже та, которая осталась, хочу чувствовать телом мужчину, голос Альтара стал вкрадчивым, низким, в самое ушко, – замечательная туманность, совершенно похожа на кошачью лапку с мягкими подушечками, когда вылизывают и выгрызают эти разбойники, что-то между когтями, вспомнила своего кота, ему нравится лежать у меня за спиной, громко мурлыкая перебирать мягкими лапами мою ночнушку, постепенно и настойчиво отодвигая на самый край постели, как ни укладывайся, места всё равно не хватит, вытеснит, но вот он засыпает, и можно двигать и перекладывать хищника, как угодно, теперь до рассвета будет дрыхнуть без «задних лап». Вот и сейчас глядя на «кошачью» туманность чувствую, как её большие, космические лапы гладят, ласкают моё тело, создавая другую, дурманящую туманность в сознании, уже стёрта грань между воображением и реальностью, как между сном и бодрствованием, нега и горячие потоки радости заполнили, напитали и расширили границы моего тела до вселенских размеров, счастье плещется в душе, как Волосы Вероники в томных потоках священного водопада женской природы, энергия оргазма, возведённая в фантастическую степень величия и значения, голосом рвётся на свободу, оглашая и окрашивая пространство оранжевыми и багровыми всполохами несокрушимого огня моего бурного восторга!

– Доброе утро Софи, ты выспалась? – Доброе утро, да, хорошо отдохнула, который сейчас час? – Четверть второго. – Мы снова в твоей комнате, как здесь оказалась, ничего не помню?! – Перенёс тебя на руках, очень крепко спала, холодный воздух, звуки и движение не мешали тебе видеть сны. – Мне даже ничего не снилось, так бывает крайне редко. Между тем, заглянула в спальник, – без одежды, совсем голышом и мышцы приятно ноют, значит всё случилось, последнее, что было, это изображение туманности Кошачья Лапа, и вот оно утро, вернее уже день, всё, что было с Альтаром выпало из памяти, осталось за кадром, да вообще ничего, ни одного кадра, как стыдно.

– Софи, этой ночью на перевале сошла лавина, дорога закрыта на неопределённое время, мы с отцом проехали с утра по селениям, хорошо, что никто не пострадал, видели дедушку Салаха, он говорил, что ночью в долине слышал жуткий, женский крик многоголосым эхом, после этого сошла лавина, Салах с улыбкой и прищуром смотрел на меня, когда вспоминал ночное происшествие, – сказал, что какая-то женщина спасла многие жизни, случись лавина днём, передавал тебе привет, благодарность и долгих, счастливых лет от всех жителей долины! – Альтар, причём здесь моя персона? – Ты действительно ничего не помнишь из сегодняшней ночи? – Альтар, стыдно говорить, но последнее, что помню, туманность Кошачья Лапа на экране, на этом всё, – белый, чистый лист, прости, пожалуйста! – Ты ни в чём не виновата, хотя и пропустила самое интересное. – Ты меня заинтриговал, скорее, расскажи, что там натворила? – Ничего особенного, просто на пике наших взаимоотношений, ты кричала, нет, ты орала, – ты орала так, что твой оргазм вылетел через открытый купол обсерватории, спустился в долину, а оттуда вернулся гулом сходящей лавины! Мне казалось, что ты сама вырвешься из моих рук, улетишь вслед за ним, грандиозная сила и напряжение были в твоём теле, ты необыкновенная, единственная женщина Софи, разбудившая во мне любовь, восторг и обожание, – никому не отдам тебя! – Вот это да, называется, не успела появиться здесь и уже прославилась, что теперь делать, как себя вести, кошмар, так стыдно?! – Было бы непоправимо стыдно, если кого-то задавила лавина, а так, ты героиня, моя, и всех людей в округе. – Ты подшучиваешь надо мной, Альтар, получается Теола и Рамус тоже слышали мой крик? Мне что-то не по себе, не выйду из твоей комнаты, боюсь смотреть им в глаза, вдруг что-то скажут, станут выговаривать, дескать, охмурила нашего сына, да ещё вытворяет такое. – У твоего страха глаза велики, родители говорят, ничего не слышали такого ночью, думаю, они сговорились, чтобы тебя не травмировать. – Тоже мне принцесса нашлась, не травмировать её, смотрите какая великая, все уже всё знают, только я узнаю последней о себе самой. Слёзы навернулись и потекли сами ручьём, сквозь них рассказала Альтару свою проблему, что женский оргазм только во сне бывает, обстоятельства, и мужчины там носят непредсказуемый характер, наяву не знаю, как это, вот единственный, раз случилось и того не помню. Что мне делать Альтар? – Софи, дорогая, выходи за меня замуж?! Альтар достал коробочку, вернее маленькую шкатулку из камня и протянул мне открытой, преклонив колено. Там лежали два кольца из белого металла, с какими – то необычными вставочками воронённого, блестящего цвета. Альтар, глядя мне в глаза молча ждал. – Альтар, мой благородный рыцарь, мы провели вместе ночь и по – старинному обычаю ты должен взять меня в жёны… Альтар, на самом деле я счастлива разделить с тобой судьбу, буду преданной, верной, любящей тебя и наших детей! Ты прав Альтар, нет таких проблем и вопросов, которые мы вместе не сможем решить, сейчас это поняла, – Я буду тебе женой, Альтар! Мужчина надел мне кольцо на средний палец левой руки, кольцо, что побольше я надела на тот же палец левой руки Альтару. – Это подарок Софи, я нашёл железный метеорит в горах, которому много миллионов лет, разделил на две части и вмонтировал в платину, теперь мы две половинки одного целого, не взирая на время и обстоятельства. Бессовестно, но и безотлагательно, уже в другом статусе выбралась из спальника удивляясь и восхищаясь своей наготой, обняла и долго поцеловала Альтара – мужа, как же это приятно просто быть счастливой.

На пятый день мы вернулись в город, перевал расчистили, устранили последствия завала, за это время произошло много интересных и важных событий. Там в горах никто не считал меня виноватой, напротив, – назвали женщиной – Лавиной, дедушка Салах, к которому мы заезжали на обратном пути, улыбался мне, глаза светились, выказывая молодое лукавство взрослого мужчины, молодой девушке, которая так внезапно и грандиозно вошла, вписалась в размеренную, неспешную жизнь горцев своей непредсказуемой женской природой, которую с чувством всеобщего уважения приняли, как свою и окрестили Лавиной. Приятно. Хорошие люди, сильные духом, благородные поступками, чистые, как горный ручей, и отзывчивые, как горное эхо! Теола стала другой, изменилась, успокоилась, перестала ревновать, почувствовала и поняла, что от меня не исходит угрозы для её сына Альтара. Оставаясь вдвоём мы разговаривали, общались, как равные, не выказывая обоюдно превосходства нелепой власти между собой, и тем более над мужской природой. Рамус открыто, искренне восхищался мной, давая сыну понять, шутливо и всерьёз, что наша встреча не случайна. Все были приглашены на нашу свадьбу в конце лета, дедушка Салах сказал, что произнесёт много тостов, станет петь и танцевать, выпьет много вина и будет счастлив поздравлять всех с этим важным и красивым событием.

Перевал остался позади, – люди, эмоции, события, в груди появилась истома; толи сожаление, что вернулись, может быть чувство ностальгии по чему-то близкому, родному, зовущему назад, воздух стал весомым, тягучим, чувствовалась его плотность, даже тяжесть, появились запахи, которых не было среди скал и снега, краски, цвета, несколько мешали своей яркостью, будто мы за короткий промежуток времени переместились из одного мира, где всё в чёрно белом свете, с серыми полутонами и оттенками в величественно пересекающихся тенях от больших и малых скал в изгибах и поворотах серпантина, совсем в другой мир суеты и спешки, быстрой смены декораций движущихся машин и людей, обилия звуков, голосов и ещё каких-то смутных, непонятных впечатлений этого мира. Там в горах, всё по-другому; другая жизнь, другие люди, другое восприятие, отношение и реакция, очень похожая на детский мир в глазах взрослых людей, чистый, природный, не исковерканный клише и шаблонами социума городской жизни, мракобесием умников, умниц и иже с ними великих и всезнающих, как и кому надлежит жить. Там в горах хорошо, – умиротворением, безбрежностью и покоем пахнут молчаливые скалы!

Встретились с Майей, она засыпала меня вопросами, сидели в парке, за столиком небольшого импровизированного кафе на свежем воздухе, было тепло и солнечно, как в природе, так и на душе. Долго рассматривали подарок Альтара, очень красивое и необычное кольцо с метеоритом привлекало внимание блеском вороньего крыла неправильной формы напоминающей половинку большой капли, которая где-то сорвалась с высоты и приземлилась на моей руке. Мой рассказ о приключениях в горах затянулся, Майя не перебивала, молча слушала, участвуя в диалоге глазами и мимикой; то улыбалась и глаза искрились восторгом, то вдруг становилась грустной и задумчивой, где-то, казалось вообще переставала меня слышать, думая о чём-то своём далёком и тревожном.

К нам за столик подсел мужчина, похожий на бездомного, в потрёпанной временем одежде, старых повидавших виды башмаках с всклокоченными, неухоженными волосами, на странной, вытянутой, как яйцо голове, я подумала, последнее, что подумала, – ему нужны деньги на пропитание и жизнь, но его холодные, пронзительные своей простотой глаза говорили о другом. Мне стало не по себе, рассудок начал ускользать, увлекая в какую-то глубину дальних далей не оставляя мне шансов остаться здесь и сейчас.

Глава 4. Софи и Аматеус, рыцарь ордена Тамплиеров.

Солнце, нещадное солнце, выматывает плоть, создавая радужные круги перед глазами, будто на всё смотришь и видишь сквозь призму своих мыслей, желаний, поставленной цели, нашей цели за Святую Веру, позади город, павший город, тихо, больше не слышно криков, стонов, лязга мечей, – живых не осталось. Конь ступает медленно, устал мой верный друг, железная сбруя отяжелела, сегодня была сложная ночь и трудный день, но всё позади, сейчас мне нужно побыть одному, в очередной раз всё обдумать, – кто он, зачем это всё, так ли это на самом деле? Сюрко пропиталась потом, резким запахом гари, пылью, красный крест на груди почти не виден, залит алой кровью сарацинов, ноет грудь и плечо, попала стрела из большого арбалета, наконечник пробил доспехи и если бы не плетёная кольчуга исхода битвы не видеть мне своими глазами. Конь прибавил в шаге, почуял воду, вот она гладь небольшого озера, блестит на уходящем солнце, манит влагой и прохладой. Долой доспехи, сбрую, мы заслужили короткий отдых после ратного безумия схватки двух сторон, которые стремятся к одному и тому же! Как всё это уравнять и безошибочно уложить в своей голове и сердце? Если он, и тем и другим говорит, – убей неверного за Святую Веру, значит, он просто сталкивает лбами и тех, и этих?! Кто он?

Отец при рождении дал мне имя Аматеус, я горжусь своим именем, своим отцом, от которого унаследовал герб нашего рода, печать, земли, владения, честь и славу, титул знатного происхождения, я богатый, уважаемый человек, что делаю здесь, на этой войне, у которой нет морали, совести и чести, есть идея, вернее плохо сотканный идеализм всеобщего счастья, радости, царствия небесного на Земле?! Его не видел мой отец, отец моего отца, дед моего прапрадеда до седьмого колена тоже не упоминали об этом событии. Зачем убивать ради всеобщего счастья, которого не было, нет сейчас, логично предположить, что и не случится потом! Крамольные мысли у тебя Аматеус, за это можно быть изгнанным из ордена, лишиться всех регалий, вообще всего, стать простолюдином или нищим, – так я продолжал разговаривать со своим отражением в воде, а между тем спускались сумерки с небес, рассёдланный конь мирно пасся, рядом пощипывая траву, пофыркивая от удовольствия, за эти три года ни разу не подвёл меня в бою, сколько раз спасал, вынося с поля брани из полного окружения, разбрасывая в стороны и пеших, и конных, настоящий рыцарский конь, красивый, умный, сильный и грациозный, Бесстрашный Сир, так я зову его, и пусть хоть кто-то из королей попытается это оспорить! Недовольства собой на этой войне становится всё больше с каждым годом, взятым городом и отвоёванными территориями, радости в душе не прибавляется, копится отвращение и брезгливость ко всему происходящему, с этим нужно что-то делать, что-то решать, потерять уважение к себе не позволит гордость имени, сценарий уже написан, осталось разыграть спектакль, будет представление, но не сейчас, не упала ещё последняя капля сомнений и ненависти к обманщикам и лгунам в мою чашу терпения! Просто уйти, вернуться домой – это позор, который несмываемым пятном ляжет на семью и род в целом, жалко детей, которые ни в чём не виноваты, но будут страдать, терпеть лишения, от такого легкомысленного поступка. Всё будет по-другому. Уже тайно разосланы гонцы с двойными поручениями, совсем рядом море, берег которого ещё занят остатками неприятеля, нужно незаметно подготовить корабль, переместить на него все трофеи, накопленные за годы странствий, затем исчезнуть. Вот здесь возникают сложности, – безвестно кануть может вызвать подозрения и сомнения, завистники сделают своё дело и результат будет плачевным, последствия предсказуемы и если вмешается инквизиция, скорее всего, вмешается в расследование внезапного исчезновения рыцаря, всех моих родственников ждёт заключение и костёр, сожгут всех, как еретиков, чтобы присвоить ценности нашего рода. Война для меня закончилась, больше не стану проливать кровь ни в чём не повинных людей в погоне за богатствами в казну магистрата, короли и папы приходят и уходят, но ничего не меняется, – алчность остаётся алчностью, прощайте, Короли!

Стены крепости в нескольких местах разрушены стенобитными орудиями, от главных ворот не осталось ничего, только место, где они стояли, смрад ещё не развеялся, на каменной мостовой повсюду кровь, осколки булыжника, щепки ворот и лестниц ещё дымятся, догорая, тихо, цокот копыт и неспешная речь похоронного отряда, выносят всех неверных за крепостные стены, уже поставили специальные флаги – знаки, чтобы сарацины ночью забрали и предали земле всех убиенных. Стражники при входе в город приветствуют меня, молча киваю и продолжаю путь. Улицы расчищены для прохода кавалерии, двери домов раскрыты, там уже побывали воины и это, сигнал, – взять там больше нечего. Рыцари всегда занимают самые высокие и красивые дома, в окнах уже мерцает свет факелов, в каминах разводят огонь, сегодня ночью будет пир Победы взятия ещё одной крепости, вот и небольшая площадь, слышно ржание коней на подворье, брат сержант принимает моего Бесстрашного Сира и уводит в конюшню. Поднимаясь по крутой лестнице, наверх слышу женские крики, откуда они здесь? Просторный зал, в окружении рыцарей на полу две женщины, одна в богатой одежде сарацинки, что-то гневное выкрикивая, показывает на себя и куда-то в сторону, толмач переводчик говорит, что она знатного рода, и за неё родственники, там за стенами города крепости дадут большой выкуп. Теперь её никто не тронет, выкуп есть выкуп. Вторая, в чёрной одежде простолюдинки сбилась в комочек на полу, пряталась в дымоходе камина, начали разжигать, сама оттуда выскочила, как привидение, грязная, лица не видно, в саже и босиком. Толмач спрашивает её, но она отвечает, будто поёт на непонятном языке. Рыцари обсуждают её участь, прибавили факелов, кому нужна простолюдинка, денег за неё не взять, отпустить, как будто не видели, ночью всё равно из города не выбраться, неминуемая гибель, меж тем она улыбается, всматривается в лица рыцарей, что-то лопоча на своём странном языке, наши глаза встретились, поднялась на одно колено, продолжая смотреть, будто мы знакомы, мгновение и она одним рывком вцепилась, прижавшись к моей одежде своим телом, раздался ропот воинов, они двинулись к нам, но я поднял руку, все остановились. Шло время, вернее оно задержалось где-то, когда почувствовал тепло хрупкого тела через кольчугу, что-то колыхнулось внутри и укололо в самое сердце, плечо перестало свербеть, голова очистилась от сомнений, во рту стало сухо, в ушах зашумело море. Опомнившись, объявил всем, что беру её себе, мне нужна служанка, рыцари заулыбались, так было заведено и неважно какого она рода, племени и звания. Со мной она в безопасности, никто не посмеет прикоснуться, дотронулся её головы, повернулся к сержанту и показал пальцем наверх, странная женщина продолжала улыбаться и безропотно последовала за ним.

Запахло жареным мясом, два освежёванных барана на вертеле камина разбудили аппетит, даже голод, который был забыт в пылу схватки, мясо срезалось тонкими полосками и подавалось на стол, рыцари пили сарацинское вино, терпкое, сладкое, цвета крови, говорили тосты за победу и ратные подвиги, по мере того, как бочка пустела, речь становилась всё громче и громче, на какой-то момент мой слух закрылся здесь, и открылся там, среди волн и ветра гудящего низкими трубами в парусах, снова солнце, но теперь другое, влажное, не обжигающее скользило по лицу и телу в странной одежде без доспехов и накидки, вокруг безбрежная стихия океана, брызги поднимаемые носом корабля, – где это я? Резко поднялся, тряхнул головой, океан исчез, двадцать рыцарей молча смотрели на меня, всё было похоже на то, что сейчас будет тост, слова не приходили, наконец, я поднял кубок и выкрикнул, – за свободу! Все начали кричать, повторяя то же самое, в общем гвалте никому и в голову не пришло, за какую Свободу сейчас пили. Не было со мной такого прежде, не было, вероятно дневное солнце и навалившаяся усталость погрузили меня в короткий сон, пора уходить, пусть продолжают без меня, налил ещё вина, выпил залпом, не прощаясь, покинул трапезу, уже поднимаясь наверх, кто-то из воинов светил мне дорогу, почувствовал соль моря на губах и лёгкую качку.

Утро пробуждало лёгкостью во всём теле, немного ныло плечо, приоткрыв глаза сквозь ресницы увидел молоденькую девушку, которая сидела на деревянной скамейке в пол оборота ко мне. Совершенно нагая, смотрела в окно, что-то мурлыкая себе под нос, потом встала на носочки, пощупала одежду, которая висела над окном, повернулась ко мне, разулыбалась, продолжая что-то нашёптывать. Моя память тоже просыпалась, вспомнил события вечера, двух женщин, только ни одна из них не была похожа на эту юную красавицу, – первая сарацинка, вторая вся грязная в оборванной одежде, которую я взял себе в служанки перед рыцарями, неужели это она? Похоже, что так, вчера она тоже улыбалась, если бы рыцари рассмотрели её красоту, точно возник спор, обычно добыча и трофеи принадлежат тому, кто первый их увидел, взял, пленил и никто не вправе забрать их у него, даже сам Король, если только рыцарь не соблаговолит подарить, отдать в другие руки, кодекс чести воина одинаков для всех. Приподняв циновку, увидел, что лежу на постели ни в чём, без одежды, кто меня так распеленал? Если бы воин вчера, чего я не помню, помогал снять мне накидку, кольчугу и сапоги, нижнее всё равно осталось бы на мне, значит она. Возмущение и негодование вспыхнули в моём сознании, – как она посмела, сейчас выясню, если, что получит хлыста от конюшего, не самому же?! Зашевелился, поменял положение тела, прокашлялся, продолжая наблюдать за ней, ждал, когда она накинет на себя одежду, взамен этому почувствовал её присутствие на постели, дальше тянуть было некуда, открыл глаза. На постели стояло большое блюдо с остатками жареного мяса, фрукты, овощи, кувшин и две кружки. Это меня удивило, рыцари принимали пищу всегда все вместе, а здесь вдруг еда в постель, я поискал глазами свою одежду и не обнаружил, ещё новость, невольно испытал чувство стыда за свою наготу, хотя и лежал под одеялом. Вопреки всем моим ожиданиям девушка и не думала одеваться, нагота её вовсе не смущала, присела рядом со мной глядя мне прямо в глаза, улыбка озаряла её лицо, чему так радуется, может быть, сумасшедшая или травма, какая была, но с головой точно не в порядке, впервые вижу такое поведение?! Девушка налила вина в кружку и протянула мне, продолжая улыбаться без тени смущения в карих, необычного разреза глазах, похожих на согнутый лук, вблизи они казались очень большими, совершенно прямой нос, без горбинки, ровные не выступающие скулы, смуглая кожа и очень чёрные волосы ниже плеч, грудь среднего размера смотрела сосками в облака, живот плоский, как щит Тамплиера, ниже всё тоже было не плохо устроено, вот так служанка мне досталась! Девушка ждала, держала кружку в вытянутой руке, вдруг я понял, почувствовал, что на моём лице тоже улыбка. Такого просто не может быть, но есть, возможно, она ведьма, до которой ещё не добрался святой отдел расследований еретической греховности?! Нет, она больше похожа на человека, у которого проблемы с головой, ведьмы злые, а она всегда улыбается, чудная девушка. Я не принимал кружку из её рук, сел в постели повыше, желая посмотреть, что будет дальше, поняла, что не хочу вино, взяла большой персик разломила, зубами вынула косточку, снова протянула мне, забралась на постель, облокотилась на меня, обнимая свободной рукой, по-прежнему улыбаясь. Мы ели персик, рассматривая друг друга, скушала свой и довольная положила голову мне на грудь, рука тамплиера легла на волосы девушки, снова слышу её необычную песенку. В конце концов сказал я себе, – правила для того и есть, чтобы некоторые из них нарушать!

Брат сержант принёс мою одежду, внизу слышались голоса рыцарей, пока одевался, девушка сидела на постели, молчала, глядя в одну точку перед собой, встала, подошла, взяла мою руку, приложила к своей груди, что-то тихо говорила, вглядываясь в меня своими бездонными глазами похожими на омут лесного озера. Не смог, не выдержал, отвёл взгляд в сторону и увидел алое пятно крови на постели, девушка была чиста! Перехватило дыхание, не хватало слов, даже не знаю, как зовут эту не понятную красавицу, которая сама отдала невинность, так просто, будто невзначай, по обстоятельствам, по случаю, но глаза говорили другое. Приподнял девушку за локотки, поцеловал в губы. Да, знаю, улыбка сейчас гуляет по моему довольному лицу. Пусть видит, знает, что Аматеус, рыцарь ордена Тамплиеров, тоже способен чувствовать, радоваться, быть внезапно удивлённым, на грани счастья ощущений. Выскользнула из моих рук, подняла кусок камня из треснувшего потолка, и на стене написала, – Lavandin. Так, значит, тебя зовут?! Подожди, но ведь это латынь! Откуда она, эта странная девочка, может знать этот язык? Я спросил на латыни: «Это твоё имя?». – Да, сколько помню, меня называли этим именем – Лавандина, – произнесла она легко, безошибочно, но несколько смягчая своим выговором тяжёлые, неповоротливые латинские окончания. Удивление заставило задать вопрос, – почему же ты молчала? – Мой рыцарь, как вы себе это представляете, при всех заговорить на языке науки и философии, вывалившись из дымохода камина, съёжившись на полу в рваной, грязной одежде?! Невольно рассмеялся, представив себе эту ситуацию, – почему ты всем улыбаешься? – Меня так учили, если всегда одинаково улыбаться, никто не поймёт, о чём думаю, что чувствую. – Кто же тебя научил всему этому? – Не только этому, многому другому, – мы жили свободно и безмятежно на острове, в океане, далеко отсюда, рядом были разные люди, кого приносил шторм, кого усталость и потребность одиночества, было хорошо, спокойно, интересно, никто не воевал, как можно стать, счастливым человеком убивая других из разногласий веры? – Ты права Лавандина, убедительно права, сейчас мне стало понятно, что с головой у тебя всё в порядке, даже более того, мало кто из рыцарей, магистров, адептов веры и королей, понимают такие простые истины, но лучше об этом молчать, в противном случае нас сожгут на костре без сожалений; тебя, как ведьму, а меня, как пособника еретика, инквизиция не упустит момента присвоить ценности и богатства незамысловатым способом, пусть для них всё останется по-прежнему, – ты согласна со мной? – Да, можете положиться на меня, не предам, вы посланы мне провидением, предстоит дальняя дорога, мой рыцарь устал от этой нелепой войны, я укажу путь! – Какие ещё языки тебе доступны? – Арабский, Африканские наречия, ещё несколько которых здесь не слышала, мой родной, на котором говорила с детства, стараюсь его не забыть, пою, разговариваю потихоньку с предметами и вещами, ваш язык понимаю, но говорить не могу, научи меня! – Значит, понимаешь, о чём мы говорили, зачем ты выбрала меня вчера? – Ты был в моих грёзах, мы вернёмся на мой остров, тебя ждут большие перемены в жизни, – ты готов их принять? – Сейчас мне нужно уйти, служба зовёт, поговорим позже, одна в город не выходи, всё, что нужно тебе принесут, – вот так служанка мне досталась, здесь ты в безопасности.