Текст книги "Проклятие Этари"

– Правильно, – хмуро подтвердила я. – Он декан факультета некромантии. Я даже представить себе не могла, что он сообщник Раннулфа…

– После завтрашнего Совета маги наверняка захотят расспросить и тебя, – предупредил он. – Я, конечно, скажу, что ты выполняла только мои указания и с тебя спрос невелик, но все же… Кстати, а об эпизоде с олльфарами я бы вовсе не упоминал.

– И не надо, – торопливо согласилась я. Еще не хватало, чтобы все вокруг узнали о том, что от этих хищников можно ускользнуть!

Взгляд Адриана неожиданно потеплел.

– Ты очень смелая, – вдруг сказал он. – Там, у дома, ты поразила меня, когда не начала паниковать, бежать или звать на помощь. Или ты была настолько уверена в успехе?

Я не сдержала нервного смешка.

– Конечно нет. Но я просто поняла, что терять уже нечего, так что стоило попробовать.

– Откуда ты вообще об этом узнала? – наконец задал он вопрос, которого я так боялась. – Что олльфары так чутко реагируют на человеческие эмоции?

Пришлось ответить полуправду:

– Читала в какой-то книге о научной работе одного мага, который изучал разные виды животных. Он выдвинул эту теорию об олльфарах, которая тем не менее ничем не была подтверждена и потому осталась малоизвестной. И в Атламли я решила, что стоит рискнуть.

– Мне кажется, я должен поблагодарить тебя, – серьезно сказал Адриан. Я удивленно вскинула голову, и он пояснил: – За спасение моей жизни.

– Бросьте, – пожала плечами я, не видя здесь своей заслуги. – Вы бы выбрались оттуда самостоятельно. Это я должна снова благодарить вас за то, что спасли меня от некромантов.

– И все же, – не согласился Адриан. – Ты не растерялась, хотя и знала, что никому никогда не удавалось выжить после стычки с олльфаром…

Не договорив, он резко замолчал и невидящим взглядом уставился куда-то перед собой. И я, не владея ментальной магией и не умея читать мысли других людей, в тот момент точно знала, о чем он думал – а не могла ли одна небезызвестная валенсийская принцесса использовать тот же трюк два года назад. Не могла ли она оказаться хитрее и везучее, чем предполагали другие, и не могла ли она обвести всех вокруг пальца.

Да, я знала это. В тот момент, когда мне в голову пришло решение передать Адриану свои эмоции, я поняла, что этим поставлю себя под удар. Окажусь очень близка к разоблачению. Ведь одно дело – подозревать, что принцессе могли помочь сбежать, и совсем другое – точно знать, что от олльфаров можно уйти целым и невредимым.

И мне было все равно. Я не могла допустить, чтобы он пострадал. Я не знаю, что бы произошло, если бы я оставила все как есть и не стала бы вмешиваться, но в том, что архивампиру пришлось бы тяжело, я не сомневалась. Да, убили бы его вряд ли, но одиннадцать олльфаров – это слишком много. Хватило бы на то, чтобы тяжело ранить даже архивампира. И сейчас, наблюдая искоса за Адрианом, я в очередной раз уверилась в правильности своего решения.

Боги, я буду об этом жалеть, я знаю это. И умом я это понимаю, и стараюсь держаться за эту рациональную часть себя, но у меня получается все хуже. Вместо этого я поддаюсь странным, неожиданно вспыхнувшим чувствам, которым я не могу найти определение, которые не могут привести ни к чему хорошему.

– Как вы думаете, что будет дальше? – быстро спросила я, желая отвлечься от этих мыслей и возвращаясь к насущным проблемам. – С Арлионом?

Адриан неопределенно пожал плечами, стараясь казаться невозмутимым, но из-под маски все равно прорывался подавляемый гнев.

– По-видимому, стоит ждать мести. Через какое-то время он восстановится и начнет действовать. Полагаю, в первую очередь его удар будет направлен на меня.

– Что? – растерялась я. – Почему?

– Сто лет назад ему так и не удалось убить моего отца, хотя он и старался, но тот убил его первым. – Адриан говорил спокойно, однако я чувствовала, что на самом деле ему тяжело. – Полагаю, он захочет взять реванш. К тому же нет смысла убивать обычных вампиров, когда можно убить архивампира.

Да, верно. В волнении я вскочила на ноги и прошлась по комнате. Ведь архивампиры становятся главами государств не чисто формально, они и в самом деле являются определенным стержнем, на котором держится вся страна. Благодаря архивампирам прочие вампиры оказываются сильнее, живучее. Не станет архивампира – и государство заметно ослабнет, и даже высшие вампиры его не спасут. А у Адриана наследников нет, и, если Арлиону и впрямь удастся убить его, Вереантеру придет конец.

– Вы уже знаете, как остановить Арлиона? – подумав, спросила я.

– Пока нет, – честно ответил Адриан, с интересом наблюдая за мной. – Но надеюсь в ближайшее время придумать.

Я кивнула, и он вдруг спросил:

– Эржебета, почему тебя это так волнует?

Несколько секунд я молчала и уже хотела как-то отшутиться, но остановила себя. Какого демона? Почему я всегда должна ему врать и недоговаривать?

– Потому что я не хочу, чтобы вы пострадали. – Собственная храбрость поразила меня саму, но я твердо закончила: – Не хочу, чтобы с вами что-то случилось.

Адриан поднялся на ноги и в один шаг очутился прямо передо мной. В отличие от предыдущего раза, когда он заходил ко мне в комнату, сейчас я не испытывала никакой нервозности от того, что он находился так близко. В крови гудел адреналин, который, кажется, уже не имел никакого отношения к олльфарам, и сердце забилось учащенно, но я не отступила, хотя на этот раз за мной было достаточно свободного пространства. Адриан стоял в нескольких сантиметрах от меня, так что мне снова пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Вспомнилось, как в Атламли я схватила его за руки, передавая эмоции. Адриан пристально смотрел на меня, словно пытаясь запомнить мое лицо в мельчайших деталях, и в этот момент я впервые смогла разглядеть цвет его глаз – они оказались темно-серыми, причем без малейшего оттенка голубого, цвета грозового неба. Когда я сделала это важное открытие, Адриан начал наклоняться ко мне, и в этот раз я не отстранилась.

Пока мы целовались, у меня в голове успели промелькнуть тысячи сумбурных мыслей, а когда он отпустил меня, я не могла вспомнить ни одной. Я даже не знала, сколько времени прошло, а только в полной растерянности смотрела на Адриана, пытаясь осознать, что только что произошло.

– Сп-покойной н-ночи, ваше в-величество, – наконец, заикаясь, выдавила я.

– Спокойной ночи, Эржебета. – Он улыбнулся.

На негнущихся ногах я вернулась к дивану, взяла сарды и вышла в коридор. Больше похожая на зомби, чем на мыслящего человека, я дошла до своего крыла, поднялась в комнату и заперла за собой дверь. Положила оружие на кровать и опустилась на пол, прислонившись спиной к спинке кровати.

Я сошла с ума. Теперь я это знаю. Можно больше не обманывать себя, нет больше смысла задаваться вопросом, что со мной происходит и почему я творю всякие необдуманные глупости, когда общаюсь с архивампиром, я поняла, что это.

Я влюбилась.

Боги, ну почему он? Почему сейчас? Почему так несправедливо? Снотра, я двадцать три года была принцессой, жила во дворце, и моя жизнь, хоть и была временами сложной, все же оставалась постоянной, без каких-либо серьезных изменений, и тогда никакие сердечные волнения меня не тревожили! Мне никогда никто не нравился, кроме того принца, за которого меня могли выдать замуж, да и то это было несерьезно. Просто он был очень похож на прекрасного рыцаря на белом коне из детских сказок, и потому очаровал меня. А сейчас, когда я даже не уверена, чем для меня обернется завтрашний день, меня угораздило влюбиться! И в кого! В того, кто ненавидит меня настоящую! У кого я не вызывала ничего, кроме презрения и гнева!

Конечно, может, после всего случившегося Адриан и смог бы относиться ко мне по-другому, но теперь об этом можно забыть. Арлиона воскресили, и когда он начнет действовать открыто, ненависть к Этари вспыхнет с новой силой, и Адриан не сможет воспринимать меня отдельно от архимага. Я хорошо помню, как он отреагировал в Ленстере, когда увидел мои светящиеся глаза. Трудно представить, каким сильным будет его гнев теперь, когда он узнал, что восстал из небытия тот, кого он так сильно ненавидел. Даже сейчас у него не хватило сил, чтобы сохранить внешнее ледяное спокойствие, и дальше будет только хуже. И я для него навсегда останусь лишь Этари, которая к тому же однажды здорово ему насолила.

Знать бы, как он относится ко мне сейчас… Кто я для него – мимолетное увлечение или все же что-то большее?

Застонав сквозь зубы, я резко вскинула голову и ударилась о спинку кровати. Забудь об этом, Корделия! Ни о какой взаимности и речи быть не может! Как только он поймет, кто ты на самом деле, он пожалеет, что не позволил Раннулфу убить тебя в Триме в прошлом году!

А он поймет, не сомневайся. Совпадений и странностей было слишком много, чтобы продолжать их игнорировать. И если после сегодняшней стычки с олльфарами Адриан еще не догадался, то это лишь потому, что его мысли сейчас заняты Арлионом и проблемами, которые безумный темный эльф может ему принести. Так что теперь лишь вопрос времени, когда он наконец-то сопоставит факты и разоблачит тебя.

А может, есть надежда? Если предположить, что я ему все же нравлюсь, то получается, что ему нравится именно Корделия! В конце концов, я только представлялась ему другим именем, но оставалась самой собой! Не исключено, что он сможет отказаться от своей ненависти и относиться ко мне так же, как сейчас?

Впрочем, эта мысль имела явный оттенок самообмана.

Глава 14

Утро пролетело как-то сумбурно. Сидя за завтраком с остальными студентами, я разговаривала с Бьянкой, отвечала на вопросы, что-то спрашивала, но действовала так, будто вместо меня там сидела кукла, а не живой человек. За ночь мешанина мыслей в моей голове так и не улеглась, и на то, чтобы вести себя как обычно, у меня уже не было сил. К слову, Бьянка почти не обращала внимания на мое поведение – когда я рассказала, что Аларик управлял ею при помощи ментальной магии, девушка сделалась мрачнее тучи и погрузилась глубоко в свои мысли, а к концу завтрака сообщила, что со следующего года хочет заняться ментальной магией, а точнее, защитой от нее.

Студенты еще продолжали сидеть за овальным столом, когда в небольшую столовую зашел Вортон. Декан был свеж и бодр в отличие от студентов, которые уже не чаяли дождаться начала каникул, когда можно будет нормально выспаться и от души побездельничать вместо того, чтобы каждый день торчать на одном месте, изображая из себя доблестную охрану. По крайней мере, так себя ощущали боевые маги, а остальные – прорицатели и целители – устали еще больше нас, поскольку им приходилось действительно работать в эти дни.

– Всем доброе утро! – поприветствовал Вортон. Студенты нестройно поздоровались в ответ. – Хочу вам сообщить, что сегодня ваш последний день практики. Завтра к полудню делегации разъедутся, и мы сразу возвращаемся в академию. Там вы отметитесь у своих деканов и можете отправляться отдыхать вплоть до конца лета.

Это заявление было встречено одобрительными возгласами, а я задумчиво посмотрела на декана, у которого явно было приподнятое настроение. Они с Кирианом еще не знают о Танатосе, и я не сильно удивлюсь, если после сегодняшнего выступления Адриана продлят как съезд королей, так и нашу практику. Впрочем, я не против – ведь так я смогу лишний раз увидеться с…

Боги, я думаю о какой-то ерунде. У нас воскресили одного из самых кровожадных магов в истории, и вместе с Раннулфом они представляют реальную силу, с которой стоит считаться. Можно даже сказать, что на носу очередная Кровавая война, а я могу думать только об Адриане и о вчерашнем поцелуе!

Все начали расходиться, с энтузиазмом обсуждая планы на лето и радуясь скорому освобождению. Поднялись и мы с Бьянкой со своих мест и вместе отправились в библиотеку. Там подруга попросила меня поподробнее рассказать о нападении Аларика, и эта история заняла у меня довольно много времени. Когда нам надоело в десятый раз обсуждать Раннулфа и его планы – а об Арлионе я пока не рассказывала, – мы перешли к более приятным темам вроде предстоящих каникул. Причем говорила в основном Бьянка, я же поддакивала, кивала, но почти не слушала.

В середине дня, когда время уже близилось к обеду, наши мирные посиделки были прерваны. Дверь так резко распахнулась, что библиотекарь только ахнул, и внутрь ворвались Кириан с Вортоном. На лицах обоих была написана смесь гнева и шока, с которыми те до сих пор не смогли справиться.

– Ну, началось, – пробормотала я, вызвав недоумение на лице Бьянки.

Преподаватели огляделись, увидели нас и целенаправленно двинулись в нашу сторону. Догадываясь, что сейчас будет, я вздохнула и поднялась на ноги, Бьянка с небольшим опозданием последовала моему примеру.

– Батори! – рявкнул Вортон так, что впечатлительная Бьянка слегка подпрыгнула на месте. – Это уже ни в какие ворота!.. Какого демона ты вчера поперлась в Атламли?! Да еще с архивампиром? Тебе совсем жить надоело?

– Студентка, – более спокойно сказал Кириан, когда его заместитель выдохся и замолчал. – Вы уверены в том, что магистр Танатос является шпионом и работает на Раннулфа Тассела?

Бьянка неверяще прижала ладонь ко рту, а я твердо ответила:

– Да. Он сам признался вчера, что пытался убить нас с Кейном в академии, причем действовал по приказу Раннулфа. Тот помнил нас после истории в Госфорде и решил, что мы сможем докопаться до правды.

– Похоже, правильно решил, – мрачно сказал Кириан. – Ну а насчет Арлиона Этари? Он и в самом деле воскрес?

Странно было слышать вопрос в такой форме, но я понимала чувства архимага – услышав такие новости, и впрямь будешь до последнего надеяться, что это лишь крайне неудачная шутка, которую лучше остановить прямо сейчас.

– Да, – тяжело вздохнув, кивнула я. – И Та… магистр Танатос это подтвердил, и я видела пустую могилу на кладбище. А Адриан Вереантерский сказал, что там и в самом деле провели ритуал воскрешения.

Кириан на секунду прикрыл глаза, и в тот момент я впервые увидела, насколько он уже стар, и это открытие меня поразило. Правда, момент слабости мгновенно прошел, и архимаг-прорицатель вернул себе обычные собранность и твердость.

– М-да, Танатос… Кто бы мог подумать, я же знаю его уже лет сорок, – пробормотал Вортон, а затем сердито посмотрел на меня. – Я только до сих пор не понимаю, какого демона ты вчера отправилась в Атламли с Адрианом. Ты хотя бы понимаешь, насколько это было глупо? Ну ладно, вы еще вместе сообразили, что все дело в Арлионе Этари, но насколько же идиотской была затея самой туда соваться!

Ага, значит, Адриан умолчал о том, что я додумалась до правды сама, но поделилась этой догадкой только с ним. За это архивампиру отдельное спасибо, а то у магистров претензий ко мне было бы гораздо больше.

– Так кто же знал, что Раннулф устроит убежище именно там, – буркнула я, состроив максимально раскаивающийся вид.

– Ваш декан прав, студентка, – строго вмешался Кириан. – Вы знаете, сколько молодых магов гибнет только по неопытности и неосторожности? Нас и так мало, а безрассудно рисковать собой точно не стоит. Да и с архивампиром стоит держаться настороже. Вам очень повезло, что вчера Танатос со вторым некромантом предпочли не начинать драку, а сразу скрыться, в противном случае вас бы просто убили. И, уверяю вас, Адриану Вереантерскому было бы все равно, что с вами произошло.

Последняя фраза уязвила меня гораздо сильнее, чем ректор мог себе представить, но я никак этого не показала, а только кивала, показывая, что воспитательная беседа имеет свое действие.

– Простите меня, – только и сказала я, когда Кириан замолчал, а потом, не удержавшись, спросила: – А что будет дальше? Как маги планируют решать проблему с Арлионом?

Лица магистров стали кислыми.

– Пока никак, – хмуро сказал Вортон. – Съезд глав государств и магов пока окончен, и теперь все будут думать, что делать дальше. Но уверяю вас, – тут в голосе боевого мага зазвенела сталь, – вас к происходящему никто и на полет стрелы не подпустит. Хватит приключений. Завтра отправляйтесь домой, а с осени возвращайтесь на учебу. Все.

– Хорошо, магистр.

– Пойдем, Вортон, – велел заместителю Кириан. – У нас еще дел по горло. В частности, надо решить, кто теперь займет место Танатоса…

Архимаг и магистр вышли из библиотеки, и я устало опустилась обратно в кресло. Ух! Вроде все оказалось не так страшно. Хорошо, что они все списали на мою самонадеянность и любопытство, иначе разговор был бы гораздо неприятнее…

– Корделия, – осторожно позвала Бьянка, когда мы остались одни, – а что я пропустила? Арлион Этари? Танатос? Адриан Вереантерский? Что происходит?

Я мрачно посмотрела на нее, понимая, что от очередного объяснения мне не отвертеться. Ладно, в конце концов, она имеет право знать.

– Вчера я наконец-то поняла, что означали города, которые Раннулф выбирал для жертвоприношений…

О нападении олльфаров я не стала рассказывать, но зато честно призналась, каким образом Адриан узнал об Атламли. Всю историю Бьянка выслушала с приоткрытым ртом, а под конец вскочила на ноги и заходила взад-вперед по комнате.

– Поверить не могу! Как Танатос мог? И еще притворялся, что хочет помочь! – А затем вдруг недоуменно нахмурилась. – А почему ты не рассказала о своих догадках магистрам? Ты боялась, что и они могут оказаться предателями?

– Нет. – Не ожидая такого правдоподобного объяснения, я не успела вовремя отреагировать. – Просто… мы еще в прошлом году вместе сталкивались с Раннулфом, и мне показалось, что будет правильнее в первую очередь рассказать Адриану.

– Наверное, – не стала спорить подруга, но смотрела она на меня странно. К счастью, больше никаких вопросов Бьянка не задавала.

Остаток дня прошел без происшествий, и после ужина я поднялась в свою комнату. Достала из шкафа дорожную сумку и принялась складывать вещи, рассудив, что утром будет уже не до того. Вообще надо будет постараться завтра поскорее разобраться со всеми формальностями, по возвращении в академию в течение часа покинуть ее и отправиться на север, в Вереантер. А уже через несколько дней наконец-то встретиться с друзьями, которых я так давно не видела, обсудить все последние события, обдумать поездку в Селендрию… Вернуться к привычным мыслям и заботам, к проблемам, которые часто причиняли беспокойство, но все же оставались понятными и не вызывали никаких вопросов, как на них надо реагировать. Не то что сейчас…

Словно в ответ на мои мысли в дверь постучали. Однако! За все время практики у меня, наверное, посетителей было больше, чем у кого-либо еще из студентов. Пригладив слегка растрепавшиеся за время сборов волосы, я отправилась открывать и не очень удивилась, увидев Адриана.

– Ваше величество. – Я присела в реверансе, чувствуя, как у меня дрожат руки. Боги, и как мне теперь себя вести? Что говорить, что делать? И зачем он вообще пришел?

– Здравствуй, Эржебета, – поздоровался он, заходя внутрь и оглядывая разложенные на кровати вещи. – Собираешься?

– Да. Мы завтра возвращаемся в академию.

– Как я и говорил, Совет окончен, – сообщил Адриан. – Найти решение всех свалившихся проблем пока не удалось, но и затягивать визит смысла нет, так что завтра гости покидают Оранмор.

Я кивнула, рассматривая бледно-лиловые узоры на обоях за спиной архивампира.

– Послезавтра я отправляюсь в Дион на переговоры, – внезапно сказал Адриан, и я, позабыв об узорах, посмотрела на него. Язык чесался спросить, был ли связан этот визит с Кэллахилом, который Вереантеру не удалось заполучить в прошлый раз, но я промолчала. – Не думаю, что они затянутся надолго, дней через пять-шесть я вернусь в Вереантер и уже буду думать непосредственно о том, что делать с Арлионом, Раннулфом и всем остальным. В Бэллиморе в дворцовой библиотеке можно найти множество книг о Кровавой войне и, в частности, информацию об обоих архимагах. И, если ты все еще хочешь сама приложить руку к тому, чтобы остановить некромантов, возможно, ты могла бы приехать и лично изучить эти книги.

Испытывая смесь самых разных чувств, я открыла было рот и снова закрыла, не зная, что сказать. Дело же вовсе не в книгах и даже не в Арлионе, это было совсем другое приглашение. Неужели я для него все-таки что-то значу? Я интересна ему настолько, что он предлагает как-то развить наши отношения?

Или это лишь очередное предложение стать чьей-то любовницей? Я повнимательнее взглянула в лицо Адриана, ожидавшего моего ответа. Нет, не может быть. Либо я совершенно не умею разбираться в людях, либо это все же что-то большее, чем простое увлечение. То, как он смотрел на меня сейчас… Это было совершенно не похоже на то, как смотрел Грейсон в прошлом году. Демоны меня раздери, Адриан смотрел на меня с такой нежностью, надеждой… Абсолютно ничего общего с тем архивампиром, которого я так ненавидела еще год назад. Боги, я хотела согласиться. Хотела действительно приехать в Бэллимор, чтобы быть с ним, видеть его, разговаривать с ним. Хотела, чтобы он снова меня поцеловал. И плевать на Арлиона и всех на свете!

Ну все, хватит. Это пора заканчивать. Да, ты готова броситься в омут с головой, но пойми уже, что продолжаешь ему лгать! Неужели ты думаешь, что он сможет когда-нибудь простить тебя за этот обман? И если сейчас согласишься, ты только все ухудшишь.

И в этот момент я приняла решение. Да, наверное, я совершу самую большую ошибку за всю свою жизнь, но так больше продолжаться не может.

Да и вообще-то ты через неделю в Селендрию собиралась, не забыла? Причем не одна, тебя там друзья ждут, нет? Так что возьми себя в руки и начинай думать головой!

– Ваше величество, – я говорила искренне, и потому в голосе звучало неподдельное сожаление, – я не могу. У меня уже давно запланировано очень важное мероприятие, от которого я никак не могу отказаться.

Собственное объяснение показалось мне жалким и неубедительным, но Адриан не рассердился, а только спокойно спросил:

– Я тебя еще увижу?

– Конечно, – без колебаний ответила я. Только, подозреваю, эта встреча будет не из приятных.

Он улыбнулся и помедлил, прежде чем направиться к двери. Затем наклонился ко мне и на секунду коснулся моих губ своими. Я закрыла глаза, стараясь как можно лучше запомнить это мгновение, поскольку знала, что это больше никогда не повторится, а затем и вовсе зажмурилась, изо всех сил стараясь не заплакать.

– До свидания, Эржебета, – сказал Адриан, улыбнувшись на прощание, и я в последний раз взглянула ему в лицо, запоминая каждую деталь. Темно-серые глаза в окружении угольно-черных ресниц. Длинные черные волосы, перехваченные ремешком. Улыбка, которая так редко появляется и так сильно преображает его лицо. Белая полоска шрама на виске.

Закрыв за Адрианом дверь, я вернулась к кровати и в течение десяти минут закончила укладывать вещи, изо всех сил стараясь не обращать внимания на тупую ноющую боль где-то внутри. Затем села за стол и придвинула к себе бумагу, чернильницу и перо. Глубоко вздохнув, вскочила обратно на ноги и прошлась по комнате, запустив руку себе в волосы. Может, не стоит? Ведь все изменится. И – самое интересное – я понятия не имела, как именно, но однозначно моей относительно спокойной жизни настанет конец.

Я раздраженно выдохнула. Хватит юлить! Выбор уже сделан, и ты просто тянешь время.

Сев обратно за стол, я взяла перо и начала писать. Несколько раз обдумывала, зачеркивала, переписывала, чуть не откусила кончик пера, полностью истратила несколько листов, но в итоге письмо было готово. В последний раз пробежавшись по нему глазами, я принялась переписывать его начисто:

«Ваше величество,

После нашего с вами последнего разговора я взяла на себя смелость написать вам. Я сожалею о том, что ввела вас в заблуждение, и прошу вас поверить мне – я сделала это несознательно. Я очень благодарна вам за то, что вы столько раз спасали мне жизнь, и за ваше предложение, но увы, я не могу его принять, поскольку это было бы нечестно по отношению к вам. Мне очень жаль, что наше с вами знакомство началось столь неудачно, и жаль, что боги пожелали сделать нас врагами, но уверяю вас – у меня уже давно не осталось к вам никаких злых чувств. И прошу вас поверить в то, что, начиная со встречи в Госфорде, я всегда была с вами искренна.

С наилучшими пожеланиями,

Эржебета Батори

Корделия ван Райен».

Закрыв конверт, я капнула на него расплавленным воском и оставила сохнуть, при этом сохраняя отчетливое чувство, что только что подписала самой себе смертный приговор. Фамильного кольца с печаткой у меня не было, и ставить оттиск было нечем. Уже запечатав письмо, я вдруг подумала о том, что подписываться именем «ван Райен» было не совсем правильно по той причине, что после изгнания я уже не принадлежала к этой семье. С другой стороны, ничего страшного, поскольку Адриан и так поймет, о ком идет речь, будь там хоть «ван Райен», хоть «Этари».

Я не знала, как он отреагирует. Действительно не знала. Может, сделает все для того, чтобы меня убить. И сделает это с особым удовольствием за то, что я так долго морочила ему голову. Он ведь гордый, и осознание того, что он позволил мне обхитрить себя, еще долго будет отравлять ему жизнь. Надеюсь, он сможет избавиться от старых предрассудков и отнесется ко мне более лояльно. В конце концов, недаром же о рассудительности и рационализме Адриана Вереантерского ходят легенды? Возможно даже, он поверит, что я желала возвращения Арлиона не больше, чем он, и, кто знает, вдруг снова окажусь ему чем-нибудь полезна – чем Локи не шутит? Но никогда он не посмотрит на меня так, как смотрел вчера и сегодня. Я навсегда останусь для него чужой. А как бы он отреагировал, если бы я призналась, что влюблена в него? Наверняка не поверил бы. Решил бы, что я снова лгу и пытаюсь спасти свою жизнь. Боги, поверит ли он вообще когда-нибудь в мою искренность, или я для него на всю жизнь останусь лгуньей, манипулирующей окружающими, чтобы выжить?

Но Адриан должен узнать правду. Пусть он снова возненавидит меня, но я больше не могу ему лгать. Правда, мне не хватило храбрости, чтобы признаться ему в лицо, но письмо должно стать достаточно убедительным.

На следующее утро я встала пораньше и, одевшись и причесавшись, отправилась в крыло, где жили высокие гости. Мне предстояло еще одно испытание – вручить Адриану письмо и попросить вскрыть его только через несколько дней. Просьба прозвучит странно, я понимаю, но мне было необходимо выиграть время. Если Адриан разозлится слишком сильно и захочет убить меня, мне нужно будет успеть уехать достаточно далеко, и недели на это должно хватить. О моей поездке в Селендрию он ничего не знает, так что мы с ребятами должны будем успеть пересечь границу Вереантера и Селендрии.

Когда я поднималась вверх по лестнице, меня окликнули:

– Доброе утро, леди Батори!

Обернувшись, я увидела Александра фон Некера. Улыбнувшись и сделав реверанс, я поздоровалась.

– Вы тоже сегодня уезжаете? – поинтересовался он, поравнявшись со мной.

– Да, сразу после того, как уедут все гости, – улыбнувшись, подтвердила я.

– Надеюсь, ваше путешествие будет приятным, – учтиво заметил он.

И тут мне в голову пришла идея. Вот как можно поступить, чтобы уже не встречаться с Адрианом. Надеюсь, брат Оттилии не откажется мне помочь.

– Лорд фон Некер, – с надеждой обратилась я к нему, – скажите, вы будете в столице, когда Адриан через несколько дней вернется из Диона?

– Буду, леди Батори, – вежливо подтвердил вампир, и в его глазах промелькнуло любопытство.

– У меня к вам будет огромная просьба. – Я достала конверт и протянула его Александру. – Вы не могли бы передать Адриану это письмо, когда он вернется из Валенсии? Это очень важно, и вы меня этим очень обяжете.

К моему огромному облегчению, он взял у меня конверт.

– Конечно, леди Батори. Не беспокойтесь. – И ни усмешки, ни понимающего взгляда, что, мол, у короля появилась очередная фаворитка!

Вот мне уже по-настоящему интересно – Александр и впрямь неплохо ко мне относится, и ему несложно выполнить мою просьбу или же Адриан что-то говорил обо мне?

– Благодарю вас. – Я снова сделала реверанс.

Лорд фон Некер поклонился, и мы разошлись каждый в свою сторону, причем меня не покидало ощущение, что я оставляю позади себя что-то очень важное.

Вот и все.