Текст книги "Анатомия американского национализма"

В отличие от Англии и Франции с их этническим разнообразием, в Америке не было значительного католического населения большинства Ирландии, говорящего на гэльском (ирландском) языке, а также населения Уэльса, где родным языком по-прежнему являлся валлийский. Во французском языке существовал целый ряд языков и диалектов, которые, как правило, были непонятны тому, кто говорил на классическом французском. В центральной и южной Франции до сих пор множество людей принадлежит к протестантскому меньшинству. Оно отчасти подавляется основными религиозными течениями, и это вызывает значительное подспудное недовольство этого меньшинства.

Судя по историческим параметрам, население Соединенных Штатов на заре существования независимого государства было относительно однородным в этническом и культурном отношении. По европейским стандартам, оно было также относительно однородным в социальном отношении. Если не принимать в учет крупных землевладельцев-плантаторов в южных штатах, в Америке не было аристократии, и даже южные плантаторы были значительно ближе к основной массе белого населения, чем, например, герцог Норфолк и герцог де Роган к своим подданным.

По сути дела, Соединенные Штаты были протестантской страной, пусть это и не было закреплено законодательно. К католикам и представителям других конфессий многие годы относились терпимо, но даже эта толерантность «рассматривалась скорее как некий уговор между протестантскими сектами, чем всеобъемлющий принцип». (В этом отношении Джон Локк, отец американской политической философии Просвещения и основоположник национального «символа веры», совершенно откровенно высказывался против толерантности к католикам в Британии³⁴⁰.) «Большинство сторонников различных религиозных позиций на самом деле не верят ни в свободу, ни в религиозную терпимость. Свобода пришла к западному миру по Божьему провидению и недосмотру истории»³⁴¹.

И это убеждение лишь укреплялось, если не сказать больше, по мере того, как в Америку приезжало все больше и больше немецких протестантов, которые позже вошли в состав высших слоев американского общества. Представление о Соединенных Штатах как о «по существу, протестантской стране, где американским религиозным меньшинствам Конституция гарантирует право свободы вероисповедания», было по-прежнему широко распространено и в XX веке, практически до момента избрания в 1960 году первого в стране (и на сегодняшний день единственного) президента-католика Джона Ф. Кеннеди³⁴².

Безусловно, с течением времени движение нативизма претерпело большие изменения. Особенно примечательно то, что оно постоянно привлекает к себе те группы иммигрантов, которые раньше и были причиной недовольства и опасений «истинных американцев». И по мере такого присоединения к нативизму эти группы иммигрантов в какой-то степени «заражаются» присущим ему «маниакальным стилем»³⁴³.

Несмотря на ощущение готовности к борьбе за свои убеждения или даже пораженческие настроения у некоторой части старого ядра потомков переселенцев-протестантов, их духовное единство и приверженность ему было настолько прочными, что в течение двух столетий они смогли обратить в свою веру значительную часть иммигрантов и сделать Америку преимущественно «протестантской нацией». И на сегодняшний день в большей части страны белое население среднего класса (в том числе наиболее состоятельные представители пролетариата) относится к единой, довольно однородной и, самое главное, как уже отмечалось, весьма конформистской культуре.

Уолтер Рассел Мид писал, что в американском понимании «народная община» (как в немецком понимании слова volk, «народ») в сознании ее сторонников постепенно стала синонимом «американского среднего класса». Однако она по-прежнему означает сообщество на основе общих и узко определенных духовных ценностей, закрытое для многих категорий посторонних³⁴⁴. Такой конформизм дает огромные возможности для любой политической силы, которая может ухватиться за ключевые символы и понятия общественного сознания и использовать их в своих собственных целях.

Кроме того, с самого начала и масштабы Америки как страны, и сам характер американской системы требовали достижения компромисса между этими группами. В связи с этим, несмотря на патологическое недоверие к католицизму среди американских евангелических протестантов XIX века, с 1820-х годов возник и стал существовать политический союз между джексоновским политическим направлением на юге и на западе США и группами ирландцев-католиков на северо-востоке. Неотъемлемой частью субстанции, скрепляющей этот союз, всегда была их общая ненависть к элите Восточного побережья³⁴⁵. В наше время также была предпринята до определенной степени успешная попытка создать альянс между этим течением и американскими еврейскими организациями на основе поддержки Израиля и активной военной политики США на Ближнем Востоке, а также на основе враждебности по отношению к мусульманам и арабам.

Еще один характерный пример. Давно сформировавшиеся группы ранних иммигрантов также предприняли попытку достичь большего расположения к себе и снизить к себе враждебность – и сами стали проявлять агрессивность в отношении более недавних иммигрантов или расовых меньшинств либо в отношении тех и других одновременно. Джексоновский политический союз белых южан с ирландскими и другими народностями на севере США всегда во многом был обязан своим существованием их общему недоверию и враждебности по отношению к чернокожим. После Первой мировой войны «даже либералы, такие как Фьорелло Ла Гуардиа [мэр Нью-Йорка] и член Палаты представителей Сэмюэл Дикштейн, начали травить азиатов и мексиканцев, защищая евреев и итальянцев»³⁴⁶.

В середине XIX века националистические протестантские движения, наподобие «незнаек», были направлены главным образом против католиков-ирландцев. Столетие спустя потомки этого политического течения избрали немецко-ирландского католика одним из своих великих героев. Прогресс? Не совсем. Его звали сенатор Джозеф Р. Маккарти. Точно так же, на первый взгляд чудесным образом правые христиане избавились по большей части от своего наследственного антисемитизма и стали тесно сотрудничать с Израилем. Проблема состоит в том, что Израиль в этом случае представлен Ариэлем Шароном, блоком «Ликуд» и даже более экстремистскими силами израильского общества, а также поселенцами на оккупированных территориях.

Джексоновская традиция и традиции Дикого Запада

В главе пятой будет подробнее рассматриваться тот факт, что возникновение симпатий американских националистически настроенных правых к Израилю во многом связано с полной жестокости историей расового конфликта на североамериканском континенте. С ней также связано и появление на политической арене фигуры, более других воплотившей в себе все качества национализма в Соединенных Штатах. Именем человека, о котором идет речь, фактически названо одно из течений американского национализма – это президент Эндрю Джексон (1767–1845).

Джексоновская традиция основана прежде всего на опыте жизни на Диком Западе, опыте, который в тот или иной момент переживали все штаты США. Этот опыт и по сей день остается актуальным на юге и на западе США³⁴⁷. Однако, как отмечал Дэвид Хаккет Фишер и другие историки, а также демографы, своими корнями этот опыт уходит в традиции и опыт ирландских шотландцев-протестантов, которые после заселения Ольстера в значительной степени истребили католическое гэльско-ирландское население, а затем, иммигрировав в Северную и Южную Америку, привезли с собой свое непримиримое протестантство и безжалостность на войне. По словам одного из ранних биографов Джексона, которые подтвердит любой изучающий современную историю Ирландии, «североирландцам, пожалуй, намного труднее, чем всем остальным, спокойно воспринимать откровенное расхождение во мнениях с оппонентом, поскольку они склонны рассматривать слова «оппонент» и «враг» как синонимы»³⁴⁸.

Джексон родился в Северной Каролине в известной семье ирландцев шотландского происхождения, а затем обосновался в штате Теннесси. Вся сознательная жизнь Джексона сформировалась под воздействием противостояния с американскими индейцами Юга и их британскими, французскими и испанскими покровителями. И хоть наибольшей известностью пользуется значительная победа генерала Джексона над англичанами в Новом Орлеане в 1815 году, в основном он проводил рейды против индейцев чероки, криков-маскогов и других племен. Джексон, таким образом, прославился как истребитель индейцев и предводитель местного ополчения штата Теннесси. Несмотря на то что в джексоновский национализм входят и другие важные составляющие, в том числе нативизм, антиэлитарность, антиинтеллектуализм и неприязнь к северо-востоку, в его основе лежит сильное чувство принадлежности к белому населению страны и враждебность, доходящая до насилия, по отношению к другим расам³⁴⁹.

В 1831 году во время президентства Джексона основные принципы американского «символа веры» пришли в открытое противостояние с джексоновским национализмом. Племя индейцев чероки, проживавшее на землях, которые позднее стали северными районами штата Джоржия, а также традиционно занимавшие часть территории штатов Теннесси и Алабама, задолго до того, как белые переселенцы обосновались в Северной и Южной Америке, подало иск в Верховный суд США против нового закона, принятого штатом Джорджия, согласно которому им предписывалось покинуть территорию штата. На основании данного закона власти этого штата были намерены выселить индейцев на свободные земли за верховьями реки Миссисипи, чтобы освободить место для белых поселенцев. Адвокаты, отстаивавшие права чероки, совершенно справедливо утверждали, что этот закон противоречит целому ряду договоров, заключенных правительством Соединенных Штатов с вождями племени чероки. На основании неоспоримых юридических доказательств суд под председательством судьи Джона Маршалла большинством голосов вынес решение в пользу чероки.

Говорят, что, когда президенту Джексону сообщили об этом, он сказал: «Джон Маршалл принял решение, теперь пусть он попробует обеспечить его выполнение». Может быть, президент на самом деле и не произносил ничего подобного, но в этих словах, безусловно, выражен сам дух джексоновского правления. Правительство США отказалось защищать племя чероки от властей штата Джорджия. Джексон уведомил индейцев, что иного выбора, кроме как покинуть пределы штата, у них нет. Через несколько лет (правда, уже после того, как Джексон покинул пост президента) племя чероки было изгнано с земель их предков. «Дорогой слез» индейцы ушли в Оклахому. По пути туда и на непригодных для проживания новых землях многие индейцы умерли от голода и болезней³⁵⁰.

В этих словах, которые приписывают Джексону, проявилась не только его непримиримая вражда к индейцам. Намного важней то, что в ней отразилась реальная ситуация на юге и западе США и позиция подавляющего большинства людей, представлявших электорат Джексона, белого населения этих территорий США. Они были твердо намерены изгнать индейцев – вне зависимости от того, что говорят по этому поводу правительство или законы США. Народный закон призывал расширять земли белого населения, распространять цивилизацию за счет «дикарей» и защищать белое население от малейшей возможности возобновления индейских набегов или союзов индейских племен с иностранными врагами американского народа.

Народный закон оказался сильней официального законодательного кодекса Соединенных Штатов (даже принимая во внимание то, что порой индейцы становились союзниками американцев во время военных действий, а также фактически семимильными шагами шли по пути принятия «цивилизации», в том числе к созданию своей письменности). Наряду с этим у представителей Юга и Дикого Запада стала проявляться глубокая враждебность к интеллигентскому Восточному побережью, к разным юристам и прочим интеллектуалам-«янки». Они сами избавились от тех индейцев, которые когда-то проживали на Восточном побережье, лишь пятьюдесятью годами раньше, но теперь, не стесняясь, критиковали и указывали жителям Запада и Юга, как им можно и как нельзя вести себя по отношению к индейцам. Эта враждебность между регионами США проявлялась множество раз по самым разнообразным поводам и еще не изжита полностью до наших дней.

Кроме того, на возникновение националистических настроений у широких масс американцев большое влияние оказало рабство, которое долгое время существовало в южных штатах, особые культурные и исторические традиции протестантов – выходцев из среды ирландских шотландцев, потомки которых преобладали среди населения в южных приграничных территориях, а также культура городской или деревенской общины, которая формировалась в значительной степени под влиянием протестантов-евангелистов³⁵¹. В националистических настроениях широких масс американцев нашли свое отражение культура, интересы и тревоги исходного англосаксонского и шотландско-ирландского населения – потомков первых переселенцев. Правда, его сторонники также проявляли готовность создавать политические альянсы с определенными группами иммигрантов и со временем стали принимать в качестве полноправных членов общины тех иностранцев, которые были готовы во всем руководствоваться их общинными и «общекультурными» ценностями. В прошлом этими «иностранцами» могли быть только белые, но за последние три десятка лет это понятие расширилось и теперь может включать не только белых, но и представителей некоторых других народностей и рас.

В общее понятие национализма входит дух «продюсеризма», у которого много общего с идеологией нижних слоев среднего класса и радикальных консерваторов, в основном из среды крупных землевладельцев, а также с идеологией европейских националистических движений прошлого. Дух «продюсеризма» подразумевает резко враждебное отношение к «паразитическим» элементам общества, сосредоточенным в северо-восточной части страны, элементам, из-за которых якобы исчезает благосостояние и достаток тех, кто его на самом деле производит. Это и финансисты, и снобы-аристократы, и наследственные рантье, и интеллектуалы с неоправданно большими заработками, и всевозможные эксперты, и чиновники, и юристы, а также все поголовно личности с подозрительными связями за рубежом, находящиеся под иностранным влиянием или сами в прошлом прибывшие из-за рубежа (раньше антисемитизм тоже входил в это понятие). В равной степени «паразитическими» считаются инертные, ленивые, склонные к пьянству (или уже законченные алкоголики) нижние слои городского пролетариата, особенно иностранцы или иммигранты по происхождению. Истоки враждебности к верхним слоям общества нужно искать в подобных настроениях населения Дикого Запада и вновь освоенных территорий, а также в настроениях английских и шотландских пуритан XVII века, враждебно относившихся к английской элите того времени, исповедовавшей англиканство (а иногда тайно и католичество), причем не только к аристократии, но к дворянству и духовенству в равной степени, а также и к университетской профессуре и к юристам³⁵².

В Америке же такие настроения, кроме того, тесно связаны с региональными интересами и предрассудками. По словам Томаса Джефферсона, это враждебность «более праведного Юга и Запада» в отношении к развращенному, наживающемуся на других и насквозь пропитанному торгашеским духом Востоку³⁵³. В наши дни подобные настроения нашли выражение в таком понятии, как «глубинка» (буквально «сердцевина, сердце страны»). Географически оно охватывает штаты Среднего Запада и великих равнин от Огайо до Скалистых гор. Однако уже само это название, особенно в его оригинальном виде, предполагает, а в политических целях этот смысл часто сознательно эксплуатируют, что данная территория является родиной подлинного, настоящего американского народа и подлинно американских ценностей, к которым в том числе относится и национализм как одна из самых главных ценностей Америки³⁵⁴.

Джексоновская терминология, противопоставляющая эти регионы элитарному во многих отношениях Восточному побережью, более века была на вооружении у Демократической партии. На выборах в 1948 году Гарри Трумэн, находясь в Северной Каролине (и намекая в том числе на болезненные для потомков конфедератов воспоминания), заявил, что Республиканская партия и бизнес-элита «относятся к Югу и Западу как к колонии, которую следует эксплуатировать в коммерческом плане и сдерживать в политическом»³⁵⁵. Республиканская партия и сама переняла у них такой стиль и вот уже как сорок лет вовсю использует его. По понятным причинам, связанным с экономическими интересами руководства этой партии, республиканцы взяли под прицел своей критики другие объекты, нежели последователи Джексона, – чиновных бюрократов из Вашингтона и либеральных интеллектуалов, а не банкиров. Однако попытка сыграть на взаимной неприязни регионов Америки и столичных элит остается неизменной тактикой действий и у республиканцев.

Выбор объектов, заслуживающих самой непримиримой критики, всегда был широк, и можно было легко поменять один на другой. Так, например, предшественником джексоновской традиции многие считают Томаса Джефферсона, поскольку он придерживался глубоко расистских взглядов по вопросам избранности белого населения и общества, а также «подлинно» народной демократии, оплотом которой являются «крепкие» производители – фермеры и ремесленники. Тем не менее Джефферсон, который был по происхождению аристократом из восточного штата Виргиния, некоторое время служил послом США во Франции и являлся истинным поклонником Французской революции, часто подвергался критике со стороны своих противников как атеист-франкофил, революционер-якобинец, а также как офранцузившийся, развращенный, живущий за счет других интеллектуал-аристократ³⁵⁶.

На самом деле ассоциации атеизма и развращенности не только с Францией, но и с аристократией Восточного побережья возникли как негативная реакция американцев на события Французской революции. Весьма примечательным был первый «великий страх», который испытала независимая Америка, и та истерия, которой сопровождалось принятие законодательных актов 1798 года – Закона об иностранцах и Закона о подстрекательстве к мятежу, направленных против предполагаемых французских революционеров-заговорщиков, якобы действовавших в Соединенных Штатах³⁵⁷. Враждебность по отношению к европейской развращенности, которая резко контрастирует с американской чистотой и честностью, нашла свое отражение и в американской системе образования на самых ранних этапах ее становления – в работах одного из основателей американского образования, Ноя Уэбстера³⁵⁸. Таким образом, выпады американцев против Франции при проведении военной операции США против Ирака имели длинную предысторию. Даже некоторые высказывания о развращенности, атеизме и элитарности французов остаются во многом прежними. (Как заявил один из лидеров правых националистов во время яростных выпадов в адрес Франции после событий 11 сентября 2001 года, «большинству американцев трудно воспринимать всерьез критику французов, поскольку она исходит от мужчин, которые ходят с сумочками»³⁵⁹.)

В своей классической работе по популистской традиции в США Майкл Кэзин характеризует джексоновскую идеологию как одну из самых важных и устойчивых составляющих американского популизма. Джексоновские убеждения и риторика были созвучны определенным нравственным установкам, которые были составлены на основе смешения шотландско-ирландского кальвинизма и опыта жизни на приграничных территориях Дикого Запада. Согласно этим нравственным установкам, честные производители были намного лучше «богатых, спесивых, обладающих всеми привилегиями потребителей» и американских «аристократов», испорченных европейским атеизмом и развращенностью. Эта нравственная модель поддерживала идею равенства в доступе к богатствам страны, прежде всего к бывшим индейским землям, для всех белых американцев, но, безусловно, не одобряла экономическое равенство. Она отстаивала и прославляла «жесткость, мужественность и принадлежность к белой расе», и все эти качества были направлены на защиту семьи, белой расы и нации³⁶⁰. Республиканская партия в конце 60-х и начале 70-х годов XX века возродила джексоновский союз белых южан и северных «популистов» (правда, во времена Джексона и еще долгие годы спустя это были ирландские католики) на основе их общей враждебности к чернокожему населению³⁶¹.

Взывая к этому чувству своего электората, Эндрю Джексон в 1828 году выиграл выборы на пост президента. Его избрание было воспринято как символ (как с точки зрения идеологии, так до определенной степени и в реальности) перехода Америки от олигархического правления отцов-основателей, выходцев из американской аристократии, к демократии масс. Этот переход был тесно связан с появлением новых форм евангелическо-протестантской народной религии, которая резко снизила общественную значимость старых религиозных течений, находившихся под влиянием элитных слоев общества. Новая религиозная ветвь строилась на основе сильного предубеждения по отношению ко всему, связанному с интеллектуальным трудом, а также с каким-либо осовремениванием. Новая демократия полностью исключала участие в политическом процессе индейцев, негров и женщин³⁶².

Даже само происхождение Джексона, предки которого были и из южных штатов, и с вновь завоеванных пограничных территорий Дикого Запада, указывает, что эти части территории США обладают практически единой культурой с точки зрения их воздействия на американский национализм. В 1944 году Гуннар Мюрдаль описывал американский Юг как «упорно запаздывающее общество американской приграничной территории»³⁶³. И наши представления том, как проходило освоение новых приграничных территорий, и о Диком Западе, сформированные классическими голливудскими вестернами, во многом обязаны выходцам из южных штатов, приехавшим на Запад, и их особому менталитету американского Юга.

Смешение южной и западной традиций наиболее отчетливо проявилось в Техасе, родном штате Джорджа Буша, который впитал в себя его политическую культуру и настроения. Техас иногда называют «южным штатом, который выдает себя за западный»³⁶⁴. Он был одним из штатов Конфедерации, а его восточная часть, граничащая с Луизианой, имеет ярко выраженный южный колорит. Большой процент населения составляет чернокожее население, сельское хозяйство построено по плантационному принципу. Центральные и западные районы Техаса при этом во времена Гражданской войны еще оставались индейскими территориями.

Культура Дикого Запада и западных приграничных территорий, таким образом, сформировалась на основе более раннего опыта южных приграничных территорий, располагавшихся в районе Аппалачских гор и южных лесов. Тем не менее у традиции Дикого Запада в целом были и такие особенности, которые не имели никакого отношения к культуре Юга. Северо-восточные штаты также в свое время были приграничной территорией с землями индейцев – с самого их основания в начале XVII века и до изгнания с этих территорий французов, а затем и британцев спустя еще 150 лет. На Диком Западе совершенно отсутствовал еще один определяющий фактор Юга, а именно: наличие чернокожего населения и (вплоть до 1865 года) системы рабовладения этим населением, – который южным штатам приходилось оберегать. Необходимость защищать социальные институты рабовладения и обеспечивать подчинение чернокожего населения привела к возникновению конформизма Юга. Он насаждался демократически и стихийно, но неизменно с беспощадной решимостью, которая была нехарактерна для Запада³⁶⁵. На Западе, кроме того, в значительно меньшей степени, чем на Юге, были представлены различные религиозные течения, и различие между Югом и Западом тесно с этим связано.

Американский национализм стал восприемником, пожалуй, самого значимого наследия приграничной жизни Дикого Запада – его истории ведения войны исключительно жестокими методами, часто доходящими до геноцида, причем обе воюющие стороны в ходе военных действий совершали чудовищные зверства. Такое наследие породило в некоторых направлениях американского национализма как предрасположенность к жестокости, так и стремление одержать абсолютную и безоговорочную победу над своим противником. Именно так были, в конце концов, побеждены все коренные жители – соперники белого населения Америки. Еще одним фактором, унаследованным от Дикого Запада, был постоянный экспансионизм, в духе которого белое население Дикого Запада часто действовало вопреки воле администрации в Вашингтоне.

На Юге в особенности проявился этот экспансионистский дух, который был направлен не только против индейцев и мексиканцев, проживавших на этих землях, но и против европейских колониальных владений в Карибском море. В XX веке, как писал Т. Р. Ференбах, он воплотился в оказание южанами содействия самым разнообразным политическим действиям: «С 1900 года штат Техас все чаще выступал в поддержку общенациональной внешней политики США, особенно когда эта политика была по сути своей имперской вне зависимости от того, какое название ей давали. Техасцы инстинктивно оказывали содействие любым действиям, которые, как им казалось, обеспечивали американскую мощь и престиж. И американское доминирование в банановых республиках, и уничтожение Германской империи являлись составляющими одной и той же политики, которая представляла собой смешение собственных интересов, вопросов самообороны и высокомерной доброжелательности… Те, кто раньше, так сказать, нес американский флаг на Запад, в одночасье не может переродиться теперь, когда уже не осталось свободных, еще не завоеванных земель в пределах своего континента»³⁶⁶.

Что касается американской экспансии на основной территории континента, то она была проведена весьма успешно. Отчасти это было связано с весьма дальновидным решением воздержаться от аннексии регионов с высоким процентным соотношением католического, испаноговорящего населения, которое нельзя было ни уничтожить, ни ассимилировать.

С другой стороны, история переселения представителей других белых народов свидетельствует о том, что им не всегда сопутствовал успех. В тех регионах мира, где коренное население было чем-то схоже с коренным населением Северной и Южной Америки (и были уничтожены евразийскими болезнями прежде, чем там появились поселенцы), переселение белых было успешным и, по всей видимости, будет долговременным. В других странах белые поселенцы в конечном итоге были изгнаны, как, например, из Алжира, Зимбабве и экс-советской Средней Азии, либо оказались в подчинении у коренного населения, как в Южной Африке и в Казахстане. История переселения белого населения в Америке стала историей одной из самых бесспорных побед над коренным населением, победы, завоеванной жестоким насилием, – со всеми вытекающими отсюда последствиями для психического здоровья нации, которые такая жестокость не может не иметь.

Индейские племена, такие как команчи и кайова, подвергали своих пленных изуверским пыткам, что во многом повлияло на отношение к ним как к изгоям и в Техасе, и в других местах, и такое отношение сложилось на длительное время: «Оставшиеся в живых после набегов индейцев были не в состоянии согласиться с мыслью, что к американским индейцам следует относиться как к братьям, как к остальному человечеству… Англичане относились к индейцам в основном как к дикарям, как к нелюдям, которые вели себя совершенно непредсказуемо и были так же опасны, как хищные звери. А поскольку в местных столкновениях с индейцами стало невольно принимать участие все белое население приграничной территории, а не только заградительная цепь солдат, то все население подвергалось опасности жестокой расправы. Жители Дикого Запада, которые сами испытывали ужасные страдания от всего причиненного им зла, в свою очередь, тоже причиняли индейцам страшное зло»³⁶⁷.

Ирландцы шотландского происхождения в своей истории уже пережили одну безжалостную приграничную войну, в которой имел место геноцид. Их предки (вместе с некоторыми английскими пуританами и французскими гугенотами) первоначально поселились в Ирландии во времена, когда при королеве Елизавете I и короле Якове II осуществлялись переселения коренного ирландского населения Ольстера, а также при осуществлении политики Кромвеля и Вильгельма Оранского по перераспределению земель на всей остальной территории Ирландии. Там они смешались с ирландскими протестантами³⁶⁸.

Из своих первоначальных поселений в центральной Пенсильвании ирландцы шотландского происхождения в конце концов расселились на большей части старых приграничных районов, которые располагались на территории штатов Виргиния и Каролина (родина Джексона), прежде чем переселиться далее на юг в Теннесси, в Техас и на Юго-Запад. Историк, занимающийся изучением Юга, Грейди Мак-Уайни берет на себя смелость утверждать, что культурные различия между Югом и остальной территорией Соединенных Штатов по большей части появились как результат воздействия на культуру Юга кельтского культурного наследия³⁶⁹. Ирландцы шотландского происхождения подвергались социальной и религиозной дискриминации со стороны англо-ирландской клерикально-католической элиты, поэтому у них сформировалась потомственная стойкая неприязнь к образованным элитам общества, будь то англичане или янки, которую они привезли с собой в Америку (население северо-восточных штатов было в подавляющем большинстве англичанами по происхождению)³⁷⁰.

Это течение в национализме Америки по-прежнему сохраняет много общего с общинами ольстерских протестантов, которым оно обязано своим появлением. С протестантством в Ольстере его роднит отождествление религии с национализмом и (до последнего времени) острая ненависть к католицизму. В настоящее время, когда бурский национализм в Южной Африке был вынужден пойти на уступки чернокожему большинству, Ольстер остался последним оплотом протестантских лоялистов, которые, единственные в цивилизованном мире, по своей культуре и идеологии напоминают американских христиан-евангелистов³⁷¹.

И выражения, и богословскую основу для описания и обоснования своего права выселять коренных жителей с их земли эти поселенцы в Ирландии, Америке и Южной Африке позаимствовали из Ветхого Завета. За 150 лет до использования Джексоном библейских аллюзий в обращениях к племенам чероки и криков-маскогов с требованием переселиться за верховья реки Миссисипи, можно обнаружить нечто подобное и в обращениях Кромвеля к ирландским католикам с требованием, чтобы они убирались «хоть к черту в ад, хоть в Коннаут»[9]9
  Коннаут (Коннахт) – историческая область на западе Ирландии. (Прим. переводчика.)


[Закрыть] ³⁷².