Текст книги "Система АГИМ: путь к точности"

Что же теперь делать? Конечно же, уточнить содержание формул ОБС и улучшить владение аутотренингом. То есть необходимо было первоначальные знания научиться переводить в умения. Следовательно, надо заняться специальными тренировками, направленными на перевод знаний в умения.

Такими психическими, или, как чаще говорят, – ментальными тренировками мы стали заниматься с Мишей у меня дома. Я медленно произносил текст формул его оптимального боевого состояния, и он после легкой, но правильно проведенной разминки начинал как бы «пропитывать» себя содержанием эмоционального и мыслительного компонента, активно двигаясь по комнате с воображаемой ракеткой в руке. Тренировки шли под объективным контролем частоты сердечных сокращений (ЧСС) и показателей теста Люшера.

Этот очень простой тест позволяет менее чем за минуту оценить в цифрах, в частности, такие показатели, как психическая работоспособность и психовегетативный тонус. Каждое «вхождение в роль», в свое оптимальное боевое состояние, продолжалось не более пяти – восьми минут и редко повторялось подряд дважды в один день.

Одновременно я наблюдал за тем, как внешне менялся облик Миши – мой многолетний опыт спортивного врача-психотерапевта позволял мне чисто зрительно и довольно точно судить о том, как и насколько изменяется психофизическое состояние теннисиста под действием ментальных тренировок. Ведь как писал академик А.А. Ухтомский, «...так называемые «субъективные» показания столь же объективны, как и всякие другие, для того, кто умеет их понимать и расшифровывать».

Привожу один из примеров, иллюстрирующих в цифрах динамику психофизического состояния Миши на начальном этапе наших совместных ментальных тренировок. Когда он однажды днем переступил порог моей квартиры, пульс (ЧСС) у него был 82 удара в минуту, психическая работоспособность составляла 4,3 балла из 10 возможных, а психовегетативный тонус равнялся 0,6 условной единицы, что свидетельствовало о весьма сниженной активности организма в тот момент. А после одноразовой шестиминутной тренировки ЧСС стала 130 ударов в минуту, психическая работоспособность повысилась до 8,1 балла, а психовегетативный тонус возрос до 1,3 условной единицы, что говорило о состоянии высокой активности. Были и такие занятия, которые завершались учащением пульса до 150 ударов в минуту и подъемом психической работоспособности до максимума – до 10 баллов.

Подобные ментальные тренировки Миша проводил ежедневно у себя дома и раз-два в неделю – под моим контролем. Постепенно уточнялись формулы ОБС, которые к апрелю 2001 года стали несколько иными. Научившись достаточно хорошо использовать содержание новых формул, Миша в повторном матче с отцом обыграл его со счетом 6:2, что позволило всем нам – мне, Мише и его родителям – сделать вывод, что ментальные тренировки дали отчетливо положительный результат. И поведение Миши на корте стало другим: резко уменьшилась скованность, перестал раздражаться при неудачах, настроение явно улучшилось, и он начал активно влиять на ход игры, тогда как ранее нередко оказывался пленником возникающих ситуаций.

А самое главное здесь было в том, что Миша убедился в великой силе слов и соответствующих словам мысленных образов, заложенных в формулах ОБС, и начал постоянно думать о том, как все больше и больше уточнять их, используя всё то положительное, что возникало во время тренировок и особенно на соревнованиях... Он постоянно консультировался со мной, мы подчас долго обсуждали каждую новую формулу, но было видно, что Миша по-настоящему заинтересовался самостоятельной работой над тем, как с помощью формул ОБС готовить себя к состязаниям на корте.

Выйдя на успешный уровень игры, Миша постарался не снизить его, а даже несколько повысил, что позволило ему в 2001 году взять две очень важные отечественные спортивные вершины. В июне он стал чемпионом России (возрастная группа до 14 лет), а в сентябре выиграл финал Кубка Российского теннисного тура.

В следующем году наши совместные занятия с Мишей в силу ряда причин (в частности, из-за моего нездоровья) почти прекратились – я полностью доверил ему самостоятельную психическую подготовку к соревнованиям, и он выступал то хорошо, то очень хорошо, а то и не очень. Но плохо сыграть он просто не смог бы – этого ему не позволили бы формулы его ОБС. Они, как надежный ориентир, сразу возвращают спортсмена в его оптимальное соревновательное состояние в тех случаях, если произошло какое-то нежелательное отклонение от хорошего боевого самочувствия.

Зимой 2003 года Миша стал чемпионом Европы в командном зачете, но проиграл личное первенство итальянцу Фонини, выигравшему этот чемпионат. В этом же году Миша с золотой медалью окончил славянско-англо-американскую школу «Марина» в Москве и стал студентом бизнесс-факультета в Пенсильванском университете, расположенном на востоке США. Естественно, что весьма важную роль в деле поступления Миши в американский университет сыграли два обстоятельства: хорошее знание английского языка и конечно же звание мастера спорта, присвоенное в России за достижения в теннисе.

Ещё задолго до встречи с Мишей меня заинтересовала проблема организации точных движений за счет использования психических процессов. Соответствующие исследования были мною проведены главным образом при работе с прыгунами в воду, стрелками из лука и занимавшимися синхронным плаванием (см. главу «Идео... в этой книге). И когда в 1995 году В. А. Лазарев, руководивший российским теннисом, пригласил меня поработать с молодыми любителями этой игры, многие мои прежние наработки в плане достижения точных движений я начал использовать, занимаясь с разными молодыми теннисистами.

Ведь в чем суть игры в теннис? Именно в умении посылать мяч точно туда, где он не может быть успешно принят. Ведь никто не хочет направить мяч в аут или в сетку! Но посылают, и посылают мимо намеченной цели. Почему?

Здесь могут быть разные причины. Первая – спортсмен не дал себе труда мгновенно перед ударом очень точно представить нужный полет мяча, и он полетел совсем не туда куда хотелось. Вторая – ноги, и особенно руки, не были достаточно размяты, оказались подзажатыми и поэтому не «послушались» правильной мысленной команды – послать мяч в нужную точку площадки соперника. В этом случае налицо отсутствие хорошей связи между программирующей частью организма – головным мозгом, где рождается мысленный образ нужного движения, и исполнительным отделом организма, в данном случае с ногами и руками. Конечно, возможен вариант сочетания обеих причин: и мысленный образ полета мяча неточен и руки «непослушные». Отсюда и многие неудачи с последующим раздражением и неприличным битьем ракеткой об пол. Но в чем она, неодушевленная, виновата? Вина ведь не в ней, а в самом теннисисте, у которого плохо сработали голова и управляемая ею рука. Так что логичнее было бы бить ракеткой не об пол, а о свою голову – авось начнет мыслить лучше.

Как же наладить прочную связь между головным мозгом и мышцами? Во-первых, следует приучить себя к тому, чтобы непосредственно перед ударом по мячу очень точно представлять желаемую траекторию его полета. Во-вторых, надо разминаться так, чтобы после достижения всех качеств, указанных в формулах физического компонента ОБС, все мышцы, образно говоря, начинали бы «петь» и обретали хорошую «послушность» при реализации мысленных образов движений, поступающих из головного мозга. В-третьих, необходимо регулярно заниматься специальными упражнениями, в процессе которых будут налаживаться прочные связи между мозгом и мышцами. Для этого следует многократно, до 30-50 раз подряд за одну тренировку, направлять мячи в какую-либо конкретную цель, расположенную на стене спортзала или на корте, где цель можно размещать на разных участках площадки. Как показала практика, подобные упражнения можно с пользой проводить и в чисто ментальном режиме дома, мысленно посылая представляемые мячи в какую-либо конкретную точку на стене или двери квартиры. При этом ракетку лучше брать в руки, но можно совершать соответствующие движения и без неё, лишь одними руками, и, конечно, не забывать при этом о правильных движениях ног. Ведь грамотный удар по мячу начинается с ног, руки лишь сразу вслед за ними завершают начатое движение.

Почему так много внимания уделяется выполнению точных движений? По той причине, что любое неточное движение оставляет в памяти соответствующий след такого же плохого движения. И если допускать неточные («грязные») движения часто, то голова, образно говоря, начинает как бы «засоряться» следами неверных движений. И они в сложных ситуациях состязаний начинают как бы всплывать из глубин памяти, превращаясь в реально совершаемые ошибки, что, естественно, ухудшает качество игры.

Особенно застревают в памяти следы от неверных движений в тех случаях, если теннисист вслед за совершенной ошибкой начинает сразу же раздражаться и так или иначе «страдать». Здесь нужно мгновенно улыбнуться (улыбка сотрет из памяти след от неверно совершенного движения) и быстро подумать, как играть дальше, чтобы не повторить впредь подобной ошибки.

Поделюсь небольшим опытом, связанным с достижением точных действий. Первый был проведен в 1997 году в Воронеже (директор теннисного центра В. В. Буткевич), а второй – в 1999 году в Ярославле (руководитель теннисного клуба Л. Э. Терентьев). В Воронеже четыре юных теннисиста 12-13 лет, используя возможности ментальной и идеомоторной тренировки, всего лишь после семи специальных психических занятий, проведенных в помещении, повысили точность подач в два раза! А в Ярославле эксперимент был совсем простым и носил чисто ментальный, то есть мысленный характер, без подключения механизмов идеомоторики. Два молодых теннисиста 18-19 лет сначала сыграли друг против друга один сет. При этом один сделал 12 ошибок, а другой – 9. Ошибками считались попадания мячом в аут и в сетку. После этого спортсмены с ракеткой в руке в течение трех минут двигались по корту в обычном соревновательном темпе, чисто ментально представляя, что посылают мячи очень точно, не совершая ни одной ошибки, в разные участки площадки соперника. И после этого сыграли еще один сет. У того, кто до ментальной тренировки сделал 12 ошибок, их теперь стало 4, а у второго их количество уменьшилось с 9 до 5.

Почему же так произошло? По той простой причине, что за три минуты, отведенные на ментальную тренировку, в памяти теннисистов стали преобладать такие мысленные образы, которые начали обеспечивать более точное направление мячей на площадку соперника. Прогнозируя, можно с уверенностью сказать, что результаты могут быть еще лучше, если подобной ментальной тренировкой заниматься не один раз в течение трех минут, а подольше, почаще и ежедневно. К большому сожалению, подобных ментальных парных тренировок не удалось провести в Москве из-за удивительной незаинтересованности столичных тренеров в вопросах организации ОБС и использования возможностей аутотренинга.

Вернемся к Мише. Не хватило, увы, времени до его отъезда в США для того, чтобы по-настоящему увлечь его специальными ментальными тренировками, направленными на предельно точные посылы мячей в уязвимые участки на площадке соперника. Но как только он начнет самостоятельно и регулярно заниматься такими ментальными тренировками, можно гарантировать, что его игра станет намного качественнее.

Когда в январе 2004 года, приехав в Москву на рождественские каникулы, Миша навестил меня, я увидел высокого (184 см) стройного молодого человека, с приятными манерами. Здороваясь, он вежливо поклонился и улыбнулся. А речь его стала речью интеллигентного человека. То есть в нем не осталось ничего от того зажатого, как бы ощетинившегося подростка, с которым я познакомился три года назад. Он показал мне последний, уже теперь шестой вариант его ОБС, составленный им в США, и было приятно отметить, как он тщательно шлифовал старые форумулыы и создавал новые. Эти формулы здесь не приводятся по той простой причине, что они являются его личным психическим оружием и никому другому не должны быть известны. Пользуясь ими, он стал вторым номером в теннисной команде своего университета.

И вот еще чем порадовал меня Миша. Он сказал, что я был прав, когда призывал на корте играть, а не трудиться, чему у нас учат с малых лет. Американцы именно играют в теннис, а не занимаются тяжким трудом, ни на тренировках, ни на соревнованиях. И когда Мише удавалось обрести такое, пока непростое для него «игровое» состояние, он отмечал, что игра идет легче и успешнее.

Я очень надеюсь, что Миша со временем научится входить на ту вершину в соревновательном самочувствии, которае называется вдохновением и является как бы высшей точкой в оптимальном боевом состоянии. По моему представлению, при вдохновении (я испытал его всего лишь дважды в моем далеком спортивном прошлом) голова становится очень «светлой», мысли – только нужные и правильные – возникают как бы сами по себе мгновенно, дышится очень легко, настроение отличное, во всем теле возникает восхитительное чувство необычайной легкости, ловкости и послушности, всё начинает получаться удивительно легко и успешно, и буквально с головы до ног охватывает высочайшая уверенность – «Я всё смогу!!!»

Миша сказал мне, что подобное состояние у него возникает крайне редко и длится лишь минуту-две. Так что в будущем предстоит решить весьма важную и трудную задачу – не ждать, когда вдохновение снизойдет свыше, а научившись сознательно создавать его, находиться в нем столько времени, сколько потребуется по ситуации.

Я рад, что познакомился с Мишей Беккером. Уча его, я обогатил свой педагогический и психогигиенический опыт и еще раз убедился в том, что успех в спорте (да и не только в спорте) приходит к тем, кто, не игнорируя чужих мнений, все же в конечном счете самостоятельно строит сам себя. Будущее покажет, кем станет Миша – профессиональным теннисистом, или бизнесменом, или тем и другим одновременно. Ждать осталось недолго – всего лишь несколько лет. Пока же остается пожелать ему крепкого здоровья и больших успехов во всех делах.

Завершая главу «Ауто...», нельзя не сказать о «сестре» аутогипноидеомоторики, имя которой – аутогипноидеовегетатика. О чем речь?

Та часть нервной системы, которая управляет деятельностью внутренних органов и эндокринными железами, называется вегетативной нервной системой – от латинского слова «вегетативус», переводимого как «растительный». Когда вводился этот термин, считалось, что вегетативная нервная система функционирует подобно растениям – бездумно, по своим, далеко не познанным законам. Поэтому возникло и второе наименование – автономная нервная система, то есть действующая самостоятельно, автономно, независимо от нашего сознания, не подчиняющаяся нашему контролю и целенаправленному влиянию. Так, в сущности, и происходит на самом деле. Ведь мы не с помощью сознания изменяем, скажем, частоту сердечных сокращений, когда переходим, например, с ходьбы на бег – сердце в этом случае начинает биться чаще, как бы само по себе, вегетативно, автономно перестраивая характер своей деятельности в соответствии с решаемой задачей. Также и состав желудочного сока, в зависимости от съеденной пищи, тоже становится другим без участия нашего сознания.

Если мы дадим своим скелетным мышцам такой, к примеру, приказ: «Сжать пальцы в кулаки!», то соответствующие мышцы сразу же выполнят эту команду. А вот сердце и другие внутренние органы не столь послушны. Ибо они функционируют по своим, по вегетативным законам. Но ведь управлять деятельностью внутренних органов тоже необходимо, так как от их состояния во многом зависит наше эмоциональное поведение. Тут и приходит на помощь самогипноз. При экранном состоянии головного мозга, когда он, повторяю, становится повышенно восприимчивым к вводимой в него информации, можно, оказывается, целенаправленно воздействовать и на вегетативные нервные процессы, например, на деятельность сердечно-сосудистой системы или желудочно-кишечного тракта. Следовательно, вегетативная нервная система не полностью автономна, и при определенных условиях она все же начинает подчиняться нашему сознанию, нашим желаниям и мыслям, то есть нашим «идеа...».

Использование идеовегетатики – процедура намного более сложная и трудная, чем реализация процессов идеомоторики. Самое затруднительное в идеовегетатике – создание таких мысленных образов, таких «идеа...», которые были бы способны регулировать деятельность внутренних органов и эндокринных желез.

В некоторых случаях соответствующие мысленные образы создать несложно, например, направленные на регуляцию деятельности кишечника, опорожнение которого можно как задержать, так и ускорить. Можно научиться отодвигать или приближать сроки наступления месячных – такой идеовегетатикой очень полезно овладеть тем спортсменкам, которым крайне важно выходить на старт соревнований в межменструальный период. В большинстве же случаев создание идеовегетативных образов весьма затруднительно, например, для психической регуляции желез внутренней секреции или для воздействия на функции печени или почек.

Но в некоторых ситуациях есть возможность использовать, так сказать, окольные пути влияния на вегетативные процессы. Как известно, в автономной нервной системе различают два отдела, которые на многие функции организма оказывают противоположное действие. Первый отдел, называемый симпатическим, способствует активизации возможностей организма, когда требуется высокое напряжение психофизических сил, сопровождающееся повышенным расходом энергии. Второй – парасимпатический, наоборот, автоматически включается тогда, когда необходимо успокоиться и восстановить затраченные энергетические ресурсы. С некоторой долей условности можно сказать, что в дневные часы преобладает деятельность симпатического отдела, а в ночные – парасимпатического.

А теперь представим, что спортсмену, например, штангисту, необходимо мобилизовать себя на высокое психическое и физическое усилие, для чего требуется резко повысить тонус симпатического отдела вегетативной нервной системы. Как этого добиться, если говорить об использовании механизмов идеовегетатики? Прямо приказать симпатическому отделу – «Возбудись!» – бессмысленно, он «не послушается». Поэтому предлагается другой путь достижения необходимой самомобилизации: после хорошей разминки, когда весь опорно-двигательный аппарат обретет запланированные физические качества, а внутренние органы, в частности, сердечно-дыхательная система перейдет на более высокий уровень активности, надо сесть, закрыть глаза и с помощью первой формулы самогипноза – «Я расслабляюсь и успокаиваюсь» – погрузить себя на несколько секунд в дремотное, гипноидное состояние, пусть даже не особенно глубокое. А затем очень четко представить, что по всему телу побежали волны бодрящего озноба, как в момент пребывания под холодным душем. Или представить такую ситуацию, которая способна вызвать чувство всепоглощающей ярости. Естественно, что надо заранее подобрать соответствующие мысленные образы – такие, которые способны значительно повысить тонус симпатического отдела вегетатики, без резкого включения которого в высокую активность просто невозможно мобилизовать себя на предельное психофизическое усилие. Каждому спортсмену очень полезно иметь в своем психическом арсенале несколько подобных мысленных образов и программ, которые были бы способны у него (после погружения в гипноидное состояние) регулировать функции вегетативной нервной системы, как в плане самомобилизации, так и для своевременного восстановления сил.

Овладение идеовегетатикой – дело, прямо скажем, очень непростое, даже трудное, требующее длительного времени, упорства, а главное – весьма высокой мотивации. Лишь единицы из сотен высококвалифицированных спортсменов овладевают идеовегетатикой за два-три месяца ежедневных специальных тренировок, занимающих за сутки времени около часа. Но ведь владеют же идеовегетатикой, и весьма хорошо, йоги, причем основным методом воздействия на самих себя у них служит... самогипноз. Так почему же современным спортсменам, которым приходится так много и тяжко трудиться, не овладеть столь же высоко – по-йоговски – возможностями в деле психофизической саморегуляции? Ведь эти возможности, без преувеличения, огромны. Поверьте – игра, как говорится, стоит свеч.