Текст книги "Системное мышление – 2022"

Как договориться: не обобщать, а конкретизировать

Если один человек упомянул президента США, а другой – Дональда Трампа, то они имели в виду одно и то же лицо? А если другие люди упомянули президента США и Джорджа Вашингтона – они имели в виду тех же лиц? В инженерии тоже нужна жёсткая логика для подобных рассуждений – описанный одним человеком насос P-101 на схеме трубопроводов, и описанный другим человеком насос модели ПДР-15-НШ-12 в монтажной спецификации – это один и тот же насос? А установленный в турбинном зале насос ПДР-15-НШ-12 с серийным номером RKS456/4 – как он соотносится с первыми двумя? Как описать это «в компьютере» так, чтобы и самому не запутаться, и других не запутать?

Ещё Декарт (1596—1650) задавался вопросом: а как вообще понять, что люди говорят об одном и том же объекте, если они видят в нём самые разные свойства (то есть относят его к самым разным классам)? Скажем, один инженер говорит о высокопроизводительной системе, другой – о взрывоопасной, менеджер – о прибыльной, а финансист – о дешёвой? Как тут понять, что речь идёт об одной системе? Ответ Декарта на такие вопросы используют до сих пор107107
  Подробней эта история и многие другие положения этого раздела рассказаны в книге по онтологике Chris Partridge «Business Objects: Re-Engineering for Re-Use», https://b-ok.cc/book/3424697/f14d0b


[Закрыть]: если места в пространстве (а сегодня говорят не только о пространстве, но и пространстве-времени, учитывая протяжённость и во времени тоже, как «декартову координату»), у двух объектов совпадают, то это один и тот же объект. Не важно, какие основные или вторичные характеристики, свойства и части увидели разные люди в объекте/системе, или для каких применений этот объект/система им нужна. Не важно, одинаковые или разные имена у тех мест в пространстве-времени, о которых говорят разные люди с разными предметами интереса в той или иной ситуации. Если речь идёт об одном и том же месте пространства-времени, значит речь идёт о том же самом воплощении системы. Если я говорю о пище, вы говорите о яблоке, она говорит о товаре, он говорит о зелёном физическом теле массой 150 грамм, и все мы показываем на одно и то же место/объем в пространстве-времени, то речь идёт об одном и том же объекте. Если кто-то показывает в физическом мире (в пространстве-времени!) на бабочку с крыльями и говорит «бабочка», а кто-то другой показывает в физическом мире на изменяющийся во времени и перемещающийся в пространстве объект яйцо-гусеницу-куколку-бабочку-с-крыльями и говорит «бабочка», то у этих двоих есть шанс понять друг друга.

Важно, что «ход на понимание» тут на конкретику (воплощение системы, физический мир), а не на «определение» (то есть отнесение какого рода объектов к их виду – «определение по Аристотелю»). Выдача определений и требование определений обычно затуманивает понимание в сложных ситуациях, а проясняют примеры воплощений из физического мира – все споры о терминах прекращают именно такие примеры. Если тут в учебнике системного мышления выдать глоссарий, выдать набор определений, то понимание материала ухудшится: формальность изложения поднимется, а связь с физическим миром станет хуже.

Если не требовать, чтобы все рассуждения, все описания систем, которые делают люди, в конечном счёте привязывались бы к воплощениям систем, то мы не имели бы возможность проверить, об одном и том же говорят люди, или о разном. Более того, были бы огромные проблемы с проверкой того, говорят ли люди о реальном мире или высказывают благие пожелания, или просто фантазируют, или даже сознательно не хотят доводить свои мысли до реальности. Упор на то, что описания и документирование системы происходит по поводу воплощения системы в физическом мире (а не на описания) позволяет до некоторой степени игнорировать различия в используемой людьми терминологии – ибо в конечном итоге всегда можно проверить, одно и то же понятие люди обозначают разными терминами, или разные: даже если речь идёт об абстрактных понятиях, всегда можно указать примеры из реального мира.

Это не означает отказа от описаний: описания нужны, чтобы переносить знания про одни места в физическом мире (воплощения системы) на множество таких мест (на классы систем). Описания систем поддерживают абстрактное мышление, но в конечном итоге всё решает деятельность: воплощения системы в реальном мире. Описание помогает удержать внимание на важных соображениях по поводу физического мира, но не более того. Физический мир главный, системное мышление удерживает на нём внимание, для этого в системном мышлении используется понятие воплощения системы.

Отношение состава

Главные отношения в системах (воплощениях систем) – это отношения «часть-целое» (part of), они же отношения состава/сборки (composition). Инженеры часто говорят об этом как о разбиении (breakdown) системы. В системах главное – это системные разбиения/breakdowns. Уровни этого разбиения – это и есть системные уровни. Разбиения делаются вниманием, ничего в физическом мире специально не разбивается! Если вы разбили бабочку на крылья, тушку, ножки и усики, то это не означает, что вы оторвали от тушки крылья, ножки и усики: нет, вы просто выделили в живой бабочке эти части своим вниманием! Более того, вы и саму бабочку выделили вниманием как часть её окружения!

Основной ход в разбиениях – это от части к целому. Часть хорошо видна, отлично выделяется, а вот целое часто приходится поискать. Системное мышление называют поэтому холистичным/ориентированным на целое/holistic.

Крыло и фюзеляж – части самолёта, топливный насос – часть двигателя. Крыло (все молекулы крыла) занимают часть всего объёма самолёта, то есть часть занимаемого им места в физическом мире/пространстве-времени, топливный насос занимает часть двигателя. Все молекулы топливного насоса являются частью молекул двигателя – молекулы же определяются как такие маленькие места в физическом мире. Если речь пойдёт о каких-нибудь нанопокрытиях толщиной в пару молекул, можно повторить рассуждение, перейдя к каким-нибудь кваркам – нюансы с квантовой неопределённостью тут неважны, важен принцип рассуждения про части материального мира.

Если принять, что все системы существуют не просто в физическом пространстве, но в пространстве-времени, то весь разговор о разных состояниях системы или её разных ролях превращается в разговор о частях во времени. Например, яйцо является просто частью бабочки во времени – пока бабочка проходит стадию «яйцо», никакой другой «бабочки» в мире, которая занимает место яйца в физическом мире, нет.

Тем самым с состояниями системы или её ролями (те состояния/периоды времени, когда система выполняет какую-то роль) можно работать как с отдельными объектами, они могут получать отдельные имена. Бабочка на стадии «яйцо» называется «яйцо». Пётр Сидорович в состоянии болезни называется «пациент». И «пациент» тут просто роль/состояние Петра Сидоровича.

Удобно представлять воплощения системы эдакими «червяками» во времени, в которых их место в физическом мире проходит какую-то траекторию во времени/«развёртку во времени».

При таком подходе события – это трёхмерные «срезы» системы на какой-то момент времени, эдакие трёхмерные фотографии. До события было одно состояние/роль системы, а после события – другое состояние/роль. Кроме того, сама система появляется в какой-то момент времени, а в какой-то момент времени она исчезает. Спортсменка на фотографии проходит разные события (отрыв от земли, приземление), определяемые её позами в эти моменты времени. Эти позы, как «трёхмерные фотографии» и есть события, разделяющие разные состояния «сальто», «подготовки к сальто», «выравнивание после приземления».

Например, в позном беге108108
  https://b-ok.cc/book/2291667/398305


[Закрыть]событием является «поза бега» – всё тело бегуна в определённый момент времени. «Поза бега» является ключевой для правильного бега, весь бег оказывается основан на событии принятия правильной позы.

Описания очень сложных систем (от микропроцессоров с их диаграммами состояний до предприятий с их регламентами работы) часто опираются на связанную с ними событийную структуру. Проще всего выяснить что-то про незнакомую систему – это спросить, какие с ней связаны события. В разработке информационных систем предприятия этот метод называется «событийный штурм»109109
  https://en.wikipedia.org/wiki/Event_Storming


[Закрыть] (event storming, по аналогии с «мозговым штурмом»).

Можно говорить и о сложных событиях, которые занимают некоторое ненулевое время, если их рассматривать «в лупу». Когда говорят о таких сложных событиях, то рассматривают их в контексте таких больших отрезков времени, на которых длительностью самого сложного события можно пренебречь. Так, говоря о созревании помидоров, можно выделить сам помидор как целое, и три его полных части во времени/состояния – зелёный помидор, событие покраснения (превращения зелёного помидора в красный) и красный помидор. В большинстве случаев при разговоре про помидор можно пренебречь временем события покраснения помидора и всеми промежуточными при этом состояниями, оно тут просто не принимается в расчёт: предметом интереса у нас будет зелёное и красное состояния помидора, объекты «зелёный помидор» и «красный помидор», а вот «промежуточный помидор» нам не интересен, поэтому мы считаем это просто событием.

Вот диаграмма пространства-времени (space-time map) из книги Chris Partridge «Business Objects: Re-Engineering for Re-Use»110110
  https://b-ok.cc/book/3424697/f14d0b (занимающимся моделированием данных в части создания корпоративных информационных систем знание этой книжки обязательно). И не забудьте VPN при доступе к ссылке.


[Закрыть], которая это иллюстрирует:

Все три измерения пространства на этой диаграмме показывают на одной оси, а время на другой оси. Помидор (экземпляр помидора #91, речь ведь идёт об индивидах) занимает какое-то пространство-время, а внутри его находятся индивиды-состояния зелёного помидора, красного помидора и сложное событие изменения цвета помидора.

Событие «вторая мировая война» тоже длилось много лет, но при рассмотрении «предвоенного мира» и «послевоенного мира» это событие считается прошедшим «мгновенно» – это просто «фотография мира» в тот момент, когда там шла война.

В упомянутой книге можно прочесть много любопытного про подобный 4D (4 dimensions, 4 измерения, три пространственных и одно времени) подход к описанию мира, в котором огромное множество самых разных отношений между объектами сводятся к ключевому для системного мышления отношению части-целого в физическом мире. «Состояние», «событие», «роль» – все они оказываются просто частями системы, что существенно облегчает мышление, делает его универсальным и компактным. Системное мышление – это прежде всего мышление про части и целое, отношение состава/композиции/разбиения/is_part_of.

Что тут можно спутать? Удивительно, но естественный язык даёт богатый материал для путаницы. Например, можно сказать, что шероховатость – это часть богатого опыта восприятия стола. Тут сразу несколько засад: шероховатость – это не физический объект. Богатый опыт восприятия – это не физический объект. Поэтому все молекулы шероховатости не будут входить в число молекул опыта восприятия. Но слово «часть» было использовано, и оно не режет слух! Вот и источник путаницы: невнимательные (нетренированные в системном мышлении) люди не удерживают отношение часть-целое в материальном мире на несколько уровней. Они путают отношение «часть-целое» с отношением классификации. Тигры – это часть зверей. Слово «часть» тут не обозначает того, что все молекулы тигров как объект входят во все молекулы зверей, как объекта! Нет, разговор идёт об абстрактных объектах/математических множествах/классах. Появление таких «частей» нужно отслеживать и устранять, это ошибки в системном мышлении. Части – это всегда физические части, физические объекты, выделяемые вниманием из целого-окружения этих частей. У меня есть неоскудевающая рука и бесконечная доброта к студентам. Нельзя сказать, что это части! Если ещё можно сказать, что все молекулы моей руки входят в число моих молекул, то уж про молекулы доброты, которые входят в мои молекулы как часть этих молекул – этого нельзя сказать. Не путайтесь!

Отдельный источник путаницы – это сначала перепутать воплощение системы и её описание, а потом говорить о частях описания как о части системы. Так, усы на моей фотографии можно признать моей частью. Но это не так: все молекулы краски, из которых состоят усы на моей фотографии не входят в число молекул, из которых составлен я в целом! Это путаница между усами и документацией усов, усами и описанием усов! Документация моста – это не часть железнодорожного моста! Молекулы документации (будь это информационные модели на серверах в датацентре, или по старинке пара грузовиков мёртвых деревьев с частицами краски) не входят в число молекул моста. Мост и его части (опоры, дорожное полотно и т.д.) это одно, а документация на мост – это не часть моста, это просто документация на мост. Документация не входит в состав моста, не взаимодействует с другими частями моста как физический объект!

Проверяйте себя, можете ли вы удержаться от бытового использования слов «часть» и «целое», ограничиться для отношения composition только физическим миром, удерживать физичность разбиения на несколько уровней вверх и вниз от той системы, которая находится в центре вашего внимания. Если вы разбили своё описание на три части, то это не системное разбиение! Это просто вы разбили описание на три каких-то части. Эти части ещё и не взаимодействуют друг с другом, описания ведь пассивны, они не в физическом мире. Это не про воплощение систем, не про системные разбиения, это про другое.

Современные исследования в физике обсуждают, что границы объектов и их частей не случайны, они каким-то образом оказываются стабильными: камень как объект в мире лежит в пустыне тысячи лет перед тем как окончательно превратиться в песок, но всё-таки его форма и размер в физическом мире более-менее стабильны. Это свойство поддерживать свою форму и удерживать состояние в каких-то разумных для существования параметрах начинается с организационного/эволюционного уровня вещества (камень в пустыне, капля масла в воде – если их потыкать чем-то не слишком крепким, то они сохранятся), но по мере усложнения уровня организации до более-менее живых объектов, удержание формы в борьбе с энтропией как физически неизбежным разрушением оказывается всё более и более удивительным. Если потыкать даже твёрдым предметом живое существо и поранить его, то с большой вероятностью небольшая рана заживёт. Если вы попробуете потыкать твёрдым предметом разумное существо, то вам уже может и не удастся этого сделать. Если потыкать даже большим твёрдым предметом какой-нибудь завод, то он будет восстановлен в удивительно короткие сроки!

Даже граница системы начинает из «мыслимой», абстрактной становиться какой-то вполне материальной, тоже занимающей объём: мембраны клеток, корпуса кораблей, стены домов – они тоже в ходе усложнения организации жизни (и технологической жизни), по мере эволюции (и техноэволюции) становятся полноценными системами! Подробней о том, что границы систем в физическом мире проходят не совсем случайным образом, а отражают фундаментальные законы природы, определяющие стабильность систем перед лицом разрушительного времени можно почитать в работах Fields, Glazebrook, Levin и других авторов111111
  2021, C.Fields et. al, «A free energy principle for generic quantum systems», https://arxiv.org/abs/2112.15242, 2020, Fields, Glazenbrook, «Information flow in context-dependent hierarchical Bayesian inference» https://chrisfieldsresearch.com/contextual-pre.pdf, 2018, Fields, Glazenbrook, «A mosaic of Chu spaces and Channel Theory with applications to Object Identification and Mereological Complexity», 2018, https://arxiv.org/abs/1803.08874.


[Закрыть]. Эти работы подчёркивают, что описывать что-то – это проводить измерения (ну, или проектировать результаты будущих измерений, если вы описываете новую систему, которую ещё только предстоит реализовать – то есть занимаетесь проектированием).

Отверстия

Объект «отверстие» в языке определяется как нечто несуществующее, «дырка». В бублике дырка – то место, где нет теста. Но в инженерном мире дырка вполне себе существует как отдельный конкретный объект в физическом мире: её можно сделать (просверлить), её можно облицевать каким-нибудь покрытием. Скважина – это отверстие в земле, нефтяники на сленге её часто называют «дыркой»: она ценна именно тем, что в скважине ничего нет, поэтому по ней можно качать нефть или газ. «Проходка» – это отверстие в сплошной стене, через которое можно пропустить трубу (часто это отверстие чем-то облицовывают).

Если вспомнить, что отверстие занимает определённый объём, определённое место в пространстве-времени, то дальше ему можно дать имя (инженеры так и делают), и обсуждать какие-то технологические операции с ним – изготовление, учёт, проверку, ремонт, «настройку». Более того, это хороший критерий для определения того, стоит ли такой «дырке» давать название: если есть какая-то операция с такой «дыркой», то для учёта и проверки такой операции лучше бы у дырки было отдельное имя. Дырка занимает место в пространстве-времени, следовательно присутствует в физическом мире. «Рабочая полость» в компрессоре – это тоже «дырка», рабочее пространство в трубопроводе – это тоже «дырка». Легко о них думать, представляя заполненным это пространство молекулами газа или жидкости, или даже вакуумом: физическое вещество тут не важно. Важно, как об этом думать, а думать нужно о местах физического мира, областях/объёмах пространства/времени.

Антракт – это часть (во времени) от концерта или спектакля, когда отсутствует представление. Рассуждать об антракте можно так же, как и об инженерных отверстиях, но это будет не пространственная часть, а часть во времени спектакля или концерта как материального объекта, воплощения системы. «Кульминация спектакля» тоже может быть представлена как вполне материальная часть: это темпоральная (во времени) часть спектакля, в которой достигается максимальный эмоциональный накал. Это все предметы спектакля (все молекулы входящих в состав спектакля предметов – артистов, реквизита, зрителей) в какой-то отрезок времени.

Так же можно обходиться и со странными объектами, которые нужно учитывать поимённо (ибо с ними нужно вести какие-то действия), но которые трудно выделить как отдельные от физического объекта – например, сварные швы. Сварной шов нужно запроектировать, потом сделать, потом его регулярно нужно проверять. Это означает, что у экземпляра сварного шва должно быть индивидуальное имя, это конкретный физический объект, занимающий место в физическом мире. Если понимать, что сварной шов – это просто место в пространстве (и времени!), то никаких проблем в мышлении о таком объекте не появляется: это такая же часть системы как собственно труба, или шестерёнка, или отверстие. У них могут быть свои части (хотя там и нет молекул, но есть место в пространстве, которое могли бы занимать молекулы!), они входят как части в другие материальные объекты, у них могут быть описания.

Это в какой-то мере противоречит понятию «устойчивой к действию разрушительного времени конфигурации материи» как системы в физике. Так, если смотреть на пламя свечи, то исследователь Karl Friston замечает невозможность указать границу системы, ибо там идёт какой-то беспорядочный обмен молекулами с окружением. Но если взять инженера, то для него «пламя» вполне себе объект, состояние которого можно измерить (скажем, измерить температуру в центре пламени и на его условной границе). И это пламя инженер будет определять по его пространственной форме в окружении и необходимости выполнять какие-то операции с этой формой: у инженера будет тут всё то же самое рассуждение, что с «отверстием».

Работы и действия

Состояния системы меняются, и рассмотрение частей и целых материальных объектов даёт возможность говорить об изменениях – то есть обсуждать изменения/действия/процессы/работы/процедуры/activities просто как наборы взаимодействующих систем/воплощений_систем/вещей-в-физическом-мире в качестве частей целого изменения/процесса. Процесс называется обычно глаголом или отглагольным существительным (тут много нюансов, но мы обсудим это в курсе методологии).

«Забивание гвоздя» при этом легко представить просто как перечисление физических предметов/систем, участвующих/взаимодействующих/взаимоизменяющих свои характеристики в период времени, соответствующий этому забиванию – т.е. «забивание гвоздя состоит из гвоздя, молотка, доски, плотника» (или «„забивание гвоздя“:: процесс „состоит из“:: отношение „гвоздя“:: система, „молотка“:: система, „доски“:: система, „плотника“:: система» – системное мышление это как раз понимание, с какими типами объектов вы сейчас рассуждаете). А отношение участия (participation) в изменениях/действиях/процессах/процедурах/activities – это просто специализация отношения состава (composition, part_of/whole_to – в зависимости от направления чтения, «состоит из»/«разбито на» – тоже в зависимости от направления чтения).

Очень трудно обнаружить в жизни «процесс забивания гвоздя», сами процессы-как-изменения невидимы, но очень легко обнаружить взаимно изменяющиеся гвоздь, молоток, доску, плотника. Чуть сложней обнаружить их, если роль молотка исполняет камень, а роль доски играет стена, а роль плотника играете вы сами (и поэтому забываете включить в процесс себя), и лишь гвоздь остаётся гвоздём.

Но вот это сведение «процессов» к материальным предметам, взаимоменяющимся в ходе их взаимодействия, остаётся надёжным приёмом для поиска работ, действий, практик, процессов, функций, сервисов и прочего поведения в физическом мире. Ищите в мире не обозначаемые глаголами действия, ищите обозначаемые существительными объекты физического мира (системы), которые как-то себя ведут во взаимодействии, проявляют в мир своё поведение.

.

Во многих графических языках моделирования стрелочки с ромбиками на конце как раз означают отношение состава, причём целое там, где ромбик, а часть – где ромбика нет. Жёлтый «шеврон вбок» это стилизованная стрелка, означает, что что-то меняется во времени, им обозначен «процесс». А голубые кружочки означают физические предметы, участвующие в этом процессе. Голубые кружочки – это части процесса.

Так, конкретное исполнение (экземпляр, процесс) «танца» в какой-то момент времени начинает существовать, а в какой-то момент времени прекращает существование – процессы не вечны, как и любые физические объекты. Танец тут является целой системой и включает в себя на время его исполнения всех танцоров (людей, исполняющих роль танцора, в состоянии «танцор» от начала до конца танца), поддерживающий их фрагмент четырёхмерного пола (доски, играющие роль пола на время существования помещения), и ещё объем воздуха с колебаниями в нём, ибо в этих колебаниях – музыка для танца. Так что инженер, который думает о танце таким образом, может подумать и об источнике колебаний воздуха, и включить в состав танца плеер (смартфон в роли плеера) и аудиосистему (роль аудиосистемы могут играть или стационарные усилители и аудиоколонки клуба, или портативная акустика).

Танец – это процесс/действие/activity, но мы можем думать о нём примерно так же, как о «станке», «автомобиле», «отверстии». И уточнять, что такое «танец» можно, давая примеры его воплощений, а не обращаясь к определениям (что часто приводит к длительным и бесплодным «спорам о терминах»). О самых разных предметах (включая процессы!) можно думать более-менее одинаково, и это сильно экономит мышление.

По танцу тем самым, как и любому другому воплощению системы, можно условно «постучать», его можно «положить в тачку», на него можно условно «показать пальцем» – просто это происходит с физическими вещами-частями танца, в нём участвующими. Условность заключается в том, что физические объекты в системах могут быть недоступны, слишком маленькими, слишком горячими – это неважно, речь идёт просто о том, что мы говорим о физическом мире, обсуждаем что-то воплощённое, а не абстрактное/идеальное/информационное. Условность с процессами тут в том, что в них участвуют много самых разных частей, и трудно представить, как вы «стучите» по ним всем в ходе их взаимодействия. Просто нужно понимать, что все эти самые разные меняющиеся физические/материальные объекты присутствуют в физическом мире, это не описания и не документация. Процессы физичны, а системы-процессы мало отличаются в их рассмотрении от систем-вещей (и наоборот тоже верно: системы-вещи мало отличаются в их рассмотрении от систем-процессов, они же себя как-то ведут в их взаимодействии со своим окружением, или в них как-то себя ведут их части во взаимодействии друг с другом).

Даже по деятельности предприятия можно «постучать». Хотя деятельность предприятия много сложней танца, но по большому счёту не так уж от танца и отличается, там взаимодействуют в ходе этой деятельности люди, оборудование, здания и сооружения, сырьё и полуфабрикаты. Вот по ним и можно постучать. Предприятие существует в нашем мире. Несмотря на его процессный характер, можно с ним работать как с «вещью», хотя и состоящей из очень многих других вещей, участвующих в его деятельности.

Системы (в том числе процессы, в том числе и работы) какого-то предприятия, и в том числе оргпроцессы112112
  Мы вслед за ISO 29148 рекомендуем говорить не «бизнес-процессы» (business process), а «организационные процессы» (organizational processes), оргпроцессы.


[Закрыть] предприятия при понимании этого предприятия как совокупности физических объектов (здания, материалы, оборудование и даже люди), играющих какую-то в нём роль, становятся вполне «физичными», неабстрактными, имеющими пространственно-временную протяжённость. Все составляющие предприятие физические объекты легко представить, их легко обнаружить по их описаниям, их легко описывать. Для начала нужно просто перечислить входящие в оргпроцесс физические объекты – и сразу станет понятно, одинаково ли вы понимаете этот оргпроцесс с другими людьми на предприятии. Но нельзя «подводить под определение», нельзя определять оргпроцессы через задание для них каких-то классов операций/процедур, это только приведёт к спору о терминах. И нельзя считать регламенты оргпроцессов ими самими: регламенты только описывают процесс! «Постучать» по регламенту (на экране, или бумаге, или даже по компьютерной памяти) нельзя, но можно постучать по регламенту-на-носителе, по документу регламента, процессной документации. И это постучать по совсем другому объекту, чем оргпроцесс/работа, определяемые регламентом.

Мы часто будем приводить в качестве примера системы танец – танцы имеют процессную природу, они не такие тривиальные для мышления, как насосы или автомобили. Но танцы всё ещё много проще предприятия, поэтому думать о танцах проще, чем о предприятии. И совсем недаром одна из классических (год выпуска – 1999) книг Peter Senge по системному мышлению для предприятий называется «Танец перемен»113113
  https://www.ozon.ru/context/detail/id/1378492/


[Закрыть].