Текст книги "Рассказы о русском флоте"

Адмирал Ушаков

Почти все знаменитые русские адмиралы родились не у моря, а вдали от него, в самой середине России. Сеня́вин Дмитрий Николаевич родом из калужского края, Лазарев Михаил Петрович – владимирский, Нахимов Павел Степанович – смоленский, Ушаков Фёдор Фёдорович – ярославский. В юности будущих адмиралов окружали дремучие леса и тихие поля. Но мальчики росли с мечтой о море. В дни войны по морю может подойти к любимой Родине враг. Кто остановит его? Кто без страха поведёт в бой российские корабли? Конечно же сыны России. Вот и мечтали мальчики о службе на эскадрах[9]9
  Эска́дра – крупное соединение военных кораблей, находящихся в совместном плавании.


[Закрыть].

Чтобы стать защитником Родины, одного желания мало. Нужно ещё умение. Будущие адмиралы подростками поступали в морское училище. Там они учили математику: без неё не построишь корабль, не выстрелишь метко из пушки. Учили астрономию и географию: без них заблудишься в океане, не найдёшь дорогу в дальние страны. Множество новых слов нужно было знать мальчикам, морской язык – особый язык. Бом-кливер. Фор-стеньга-стаксель. Грот-бом-брамсель. Это названия парусов корабля. На флоте даже привычное называется иначе: комната – каюта, скамейка – банка, дежурство – вахта… Будущие адмиралы учились не только в классах на берегу, но и на кораблях в далёких походах. Получая первое офицерское звание, они уже хорошо знали морское дело и сами могли учить матросов.

Фёдор Фёдорович Ушаков после учения плавал на разных кораблях во многих морях. Он отлично знал своё дело. Храброго и распорядительного офицера назначили командиром царской яхты. Плавать на яхте было безопасно, ведь царскую семью не катали по бурному морю. За такую службу давали высокие чины и большие награды. Но молодой офицер отказался от должности царского слуги. Он добился, чтобы его вернули на военный корабль – к тревогам и опасностям, к тяжёлому труду. Там он мог служить всей России.

Ушаков будет командовать русским флотом на Чёрном море, вместе с матросами одержит для Родины много побед.

Было это два с лишним века назад, в 1787 году. Правитель Турции, султан, потребовал, чтобы Россия отказалась от присоединённого к ней Крыма и перестала защищать от турок Грузию. Россия не стала выполнять эти требования. И Турция начала войну.

В те времена Османская империя имела огромную армию и сильный военный флот. Она захватила многие соседние страны. Под её игом страдали болгары, греки, валахи[10]10
  Вала́хи – одно из наименований жителей современной Румынии.


[Закрыть], сербы, армяне, арабы… Турецкие войска постоянно нападали на молдаван, украинцев, венгров, поляков, австрийцев. Поэтому многие народы желали русским победы в начавшейся войне.

Русские солдаты под командованием Александра Васильевича Суворова разгромили огромное турецкое войско у реки Рымник[11]11
  Ры́мник – река в Румынии.


[Закрыть], взяли неприступную турецкую крепость Измаил[12]12
  Измаи́л – в настоящее время город на Украине, в Одесской области.


[Закрыть]. Но султан не хотел говорить о мире. Потеряв сухопутную армию – пехоту и конницу, он ещё надеялся на свой военный флот. О такой надежде султана знало русское командование. Оно поручило адмиралу Фёдору Фёдоровичу Ушакову найти в Чёрном море турецкий флот и уничтожить его.

«Чёрное море велико. Где искать вражеские корабли? Близится осень. Тогда начнутся бури, ураганные ветры. Кораблю в штормовую погоду плавать трудно или совсем невозможно. Значит, надо сразиться с врагом до осени, иначе война затянется на долгое время» – так думал адмирал Ушаков, глядя на морскую равнину. Адмирал знал: турецкий флот гораздо больше русского. Им командуют Гуссейн и Саид-Али. Гуссейн – капудан-паша́ – главнокомандующий всеми военно-морскими силами Турции, опытный флотоводец. Ещё опытнее адмирал Саид-Али. У него много побед над адмиралами разных стран, недаром его зовут «грозой морей». Уходя с эскадрой из Стамбула, турецкой столицы, Саид-Али обещал султану, что возьмёт в плен Ушакова, посадит русского адмирала в железную клетку и привезёт ему в подарок.

«Да, сражение будет жестокое», – думал Ушаков и всё смотрел в подзорную трубу. Но море было чистое. Только русские корабли плывут, распустив паруса, как стая белых птиц. Грозные птицы: шестнадцать линейных кораблей, два фрегата и двадцать один меньший корабль. С каждого борта эскадры глядят в море по четыреста девяносто девять пушек. А всего пушек – девятьсот девяносто восемь…

Русская эскадра ищет противника. Ну а мы в это время посмотрим военный театр. Он со всем не похож на театр, в котором играют и поют артисты. Это местность, где передвигаются войска, корабли и проходят сражения.

Положим перед собой правую руку, ладонью вверх. Ладонь будет обозначать Чёрное море. Оно примерно такой же формы.

У края ладони, где большой палец, – берега России. У края ладони, где мизинец, – берега Турции. А где Грузия, от защиты которой турки велят русским отказаться? Грузия там, где обшлаг рукава.

Чтобы представить, где на Чёрном море Крым, согнём большой палец – получится Крымский полуостров. Он далеко вдаётся в море. На кончике ногтя большого пальца будет Севастополь – основная стоянка русского флота. Из Севастополя и вышла на поиски врага эскадра Ушакова.

Это ещё не всё, что нужно знать о театре русско-турецкой войны 1787–1791 годов.

Пойдём дальше. Город Стамбул, в котором султан ждёт, когда привезут ему в железной клетке Ушакова, – у кончика мизинца.

Крепость Измаил, которую взяли войска Суворова, будет находиться у кончика указательного пальца.

Берег между Измаилом и Стамбулом при надлежит Турции. Живут там болгары и валахи. Правильнее сказать, что берег – от кончика указательного пальца до кончика мизинца – принадлежит болгарам и валахам, но захвачен турками.

На этом берегу есть мыс. Он называется Калиа́крия. Корабли капудан-паши и адмирала Саида-Али, выйдя из Стамбула, шли на север вдоль болгарского берега. У мыса Калиакрия эскадра противника остановилась для отдыха. Часть моряков сошла на берег, часть осталась на кораблях.

31 июля 1791 года русская эскадра тоже подошла к болгарскому берегу. Она шла вдоль этого берега на юг – тоже к мысу Калиакрия. Вот-вот адмирал Ушаков встретится с кораблями противника.

Русские матросы-сигнальщики сразу с нескольких кораблей увидели неприятеля. Турецкие корабли стояли у берега, нацелив пушки в сторону моря. На берегу – артиллерийские батареи. Число турецких кораблей было велико: восемнадцать линейных, семнадцать фрегатов и сорок три лёгких корабля. Всего – семьдесят восемь. Против тридцати девяти русских. Ровно вдвое больше. На каждый корабль Ушакова – два корабля противника. На каждую русскую пушку – две турецкие.

Что делать? Наконец-то враг найден. Если победить его, закончится война. Но очень уж неравные силы… И ветер дует от берега в сторону моря. Русским кораблям, чтобы атаковать турецкие, пришлось бы идти против ветра, что очень сложно. Корабли будут идти медленно. Их совсем нетрудно расстрелять из пушек…

Тем-то и был славен адмирал Фёдор Фёдорович Ушаков, что умел побеждать с меньшим числом кораблей. Он побеждал, как говорил Суворов, «не числом, а умением».

Не медля ни минуты, Ушаков повёл свою эскадру в узкую полосу воды между берегом и турецкими кораблями. Капудан-паша Гуссейн и адмирал Саид-Али не ожидали такого. Никогда ещё ни один флотоводец не поступал подобным образом. Корабли русского адмирала «выиграли ветер», теперь ветер для русских стал попутным.

Турецкие береговые батареи, вблизи которых проходили русские корабли, открыли огонь. Но умелые артиллеристы Ушакова меткими залпами разбили их. Обезопасив себя со стороны берега, эскадра Ушакова начала стрельбу по турецким кораблям, неподвижно стоявшим на якорях.

Капудан-паша подал сигнал ставить паруса, рубить топорами якорные канаты. Выбирать якоря, то есть вытаскивать их из воды, не было времени. Турецкие корабли в панике отошли от берега в море. Там, в недосягаемости для русских пушек, Гуссейн и Саид-Али приказали своим кораблям строиться в линию.

Адмирал Ушаков построил свою линию.

Линиями корабли выстраивались для того, чтобы вести артиллерийский бой – стрелять друг в друга из пушек. Стреляли ядрами, картечью – мелкими чугунными шариками и кни́ппелями – двумя ядрами, соединёнными цепью; такой странный снаряд применялся для порчи парусов, канатов и мачт. Корабль с изорванными парусами, перебитыми мачтами не мог двигаться, и тогда его легко добивали ядрами или брали на абордаж.

Корабли Ушакова при попутном ветре быстро приближались к туркам. С турецких кораблей началась стрельба ядрами и книппелями. Русские артиллеристы не отвечали. Они знали правило своего адмирала – сойтись с неприятелем чуть ли не вплотную и лишь тогда наверняка бить по бортам ядрами, а картечью прогонять неприятельских моряков с палуб и от пушек.

Было ещё одно правило у Фёдора Фёдоровича Ушакова: свой восьмидесятипушечный корабль он устремлял на адмиральский корабль врага. Когда тот тонул или загорался, то весь флот противника охватывала растерянность. А с врагом, который растерялся, сражаться проще.

Ушаков шёл к кораблю Саида-Али. Неприятельский адмирал не уклонился от боя. Он помнил своё обещание султану – привезти Ушакова в железной клетке. На борту турецкого корабля сгрудились янычары – отборные солдаты с короткими саблями – ятаганами, пистолетами и кинжалами. Янычары готовились взять корабль Ушакова на абордаж – перескочить на его палубу, изрубить, перестрелять матросов и схватить самого адмирала.

Между кораблями не было и ста метров, когда Ушаков и Саид-Али увидели друг друга. «Саид, бездельник! – крикнул врагу Ушаков. – Я отучу тебя давать такие обещания!» Грянули все сорок пушек правого борта – картечь смела янычар, ядра перебили на корабле Саида-Али мачту и реи, к которым крепятся паруса. Новый залп русских пушек разворотил корму. И уже русские моряки побежали к борту, готовые прыгнуть на турецкий корабль и пленить чужого адмирала. В этот момент, спасая Саида-Али от плена, между его кораблём и кораблём Ушакова вклинились другие корабли турок. Они приняли на себя залпы ушаковских пушек.

Ожесточённый бой вели все большие русские корабли. Корабли врага один за другим – с изорванными парусами, с изломанными мачтами, с пробоинами в бортах – выходили из боя. Паника охватила неприятельский флот. И началось бегство.

Теперь в дело вступили малые, лёгкие, корабли эскадры – корветы, бриги, бригантины. Ушаков приказал им преследовать врага, добивать его, перехватывать шлюпки, спущенные с тонущих кораблей. Спасаясь от погони, многие турецкие корабли устремились к берегу. Но и тут их постигала неудача: они садились на мель. С застрявших на мели судов матросы прыгали в воду и убегали по берегу в леса. Много кораблей горело. Огромные костры пылали в море. Когда огонь добирался до пороховых погребов, грохотали взрывы, в небо вместе с дымом и пламенем летели деревянные обломки.

Настала ночь. В море, покрытом пеленой порохового дыма, ничего не было видно. Русские корабли прервали погоню. Наутро адмирал Ушаков хотел возобновить преследование врага. Но начался сильный шторм. Несколько суток ревел ветер, гнал огромные волны по морю. Когда шторм утих и море успокоилось, быстроходный корабль доставил на эскадру Ушакова приказ: возвращаться в Севастополь. Оказалось, султан запросил мира.

До Стамбула, как стало известно потом, дошло совсем мало кораблей. Среди них был и корабль Саида-Али. С разбитой кормой, с обгоревшими, в пробоинах бортами, с лохмотьями вместо парусов, он встал на якорь вблизи города. Матросы сняли с корабля израненного адмирала, посадили в носилки и понесли во дворец султана. В это время корабль Саида-Али начал погружаться в воду. И потонул на глазах всего города…

Сухопутную армию султана разбил Александр Васильевич Суворов, флот был разгромлен Фёдором Фёдоровичем Ушаковым. Правителю Турции ничего не оставалось, как заключить мир с Россией.

Фёдор Фёдорович Ушаков командовал кораблями во многих сражениях. Он всегда побеждал. Ни разу не отступал. Матросы видели его бесстрашие и сами не боялись ни штормов, ни вражеских ядер, совершали во славу Родины героические подвиги.

Вокруг света по морям

Первые русские «плаватели вокруг света» – Иван Фёдорович Крузенште́рн и Юрий Фёдорович Лися́нский выходили из гардемаринов, старшекурсников Морского корпуса, в мичманы, младшие офицеры, в екатерининские времена. Тогда российский флот снова сражался на Балтийском море со шведами. Оба моряка приняли боевое крещение в июле 1788 года у острова Го́гланд. Год спустя было сражение у острова Э^́ланд. А ещё через год десять русских кораблей, стоявших на рейде у Ревеля, отбили нападение вдвое превосходящих сил шведов и обратили их в бегство. При этом русская эскадра адмирала Василия Яковлевича Чичаго́ва не потеряла ни одного корабля. Наш фрегат «Мстислав» тогда догнал шведский флагманский корабль и после часового боя заставил его сдаться. Взять флаг противника, свести в шлюпку пленённого шведского контр-адмирала было поручено отважному Ивану Крузенштерну…

После войны молодые лейтенанты Лисянский и Крузенштерн, в числе двенадцати отличившихся, проходили практику на английских кораблях. Они побывали в Африке, Индии, Китае, у западных берегов Северной Америки. Повидав много стран и народов, Иван Фёдорович Крузенштерн, помимо опыта флотского, оценил коммерческие выгоды мореплавания. Его поразило, как выгодно купцы-судовладельцы продают меха в китайском Канто́не.

Как известно, географические открытия российских моряков к востоку от Камчатки в середине XVIII века, ещё по наказу Петра, дали начало Русской Америке. Началось освоение нашими соотечественниками северного побережья американского континента. Новые края по праву первооткрывателей принадлежали России. И зверобойным промыслом стали заниматься купцы и мореходы, имевшие деньги для организации такого дела. Первое русское поселение основал купец Григорий Иванович Ше́лихов. А в 1799 году была создана Российско-американская торгово-промысловая компания во главе с Николаем Петровичем Реза́новым. Поначалу пушнину с Аляски возили через Сибирь на границу с Монголией. Здесь в Кя́хте её перекупали иностранные торговцы. Путь долгий, опасный, невыгодный.

Крузенштерн послал в правительство обстоятельную записку: «Россия не пользуется трудолюбием и неусыпностью своих собственных сограждан, которых произведения и изделия служат к толикому изобилию некоторых иноземцев… Кажется, уже время принять новую систему в торговле и свергнуть иго иностранцев, господствующих над нами так долго». Иван Фёдорович предложил использовать в мирное время для вывоза пушнины с Аляски военные корабли с военными моряками. Коммерческие плавания сочетались бы с исследованиями на морях, закреплением за Россией географических открытий.

Предложение молодого моряка в конце концов было принято. Оно обещало бесспорные выгоды. Сам юный император Александр I и некоторые его родственники вскоре станут акционерами Российско-американской компании. А первый поход русских вокруг света ознаменует начало нового российского царствования, новой исторической эпохи. Ивану Фёдоровичу поручили возглавить поход и выбрать для него моряков, каких пожелает. Деньги на покупку двух шлюпов[13]13
  Шлюп – трёхмачтовый военный корабль XVIII–XIX вв. Использовался как посыльное и дозорное, а также как экспедиционное судно.


[Закрыть] дала Российско-американская компания.

Командиром «Надежды» стал сам Крузенштерн, командиром «Невы» – его друг со времён Морского корпуса Лисянский. Оба в чинах капитан-лейтенантов. «Если бы принять всех охотников, явившихся ко мне с просьбою о зачислении их в сие путешествие, – писал Крузенштерн, – то я мог бы укомплектовать многие и большие корабли отобранными матросами российского флота… Помимо двух естество испытателей, астронома и врача, на обоих кораблях в путешествии нашем ни одного иностранца не было». Среди добровольцев нельзя не назвать старшего лейтенанта Макара Ратма́нова, мичмана Фаддея Беллинсга́узена, кадета Отто Коцебу́. Им было суждено впоследствии тоже стать знаменитостями русского флота и науки.

В конце июля 1803 года оба шлюпа вышли из Кронштадта в путь, «не испытанный до того россиянами». Океан таит серьёзную опасность даже для современных судов. А двум небольшим российским парусникам предстояло пройти через три океана – Атлантический, Тихий и Индийский. К дальним берегам они везли якоря, пушки, другие изделия из железа, порох, свинец, ружья, пистолеты, сабли, парусину, медную посуду, муку, вино, соль, сахар и много всякого мелкого добра для раздачи туземным жителям экзотических стран и островов. В задачи экспедиции входили доставка грузов Российско-американской компании на Аляску с Камчаткой и последующая продажа пушнины в Китае да закупка там чая и прочих продуктов. Попутно нужно было производить географические исследования, для чего курс прокладывался по неисследованным маршрутам.

Зайдя в Копенгаген, Великобританию и на Канарские острова, путешественники пересекли Атлантику и достигли южной оконечности американского континента. Отличную выучку и сноровку русских моряков не раз проверяли жестокие штормы. Первый настиг их у Огненной земли. Огромные волны швыряли парусники, как скорлупки, смывая с палубы всё, что не закреплено. Целые сутки матросы ручной помпой откачивали воду…

Счастливо обогнув мыс Горн, «Надежда» и «Нева» вышли в Тихий океан. (Был уже февраль следующего года.) Здесь в густом тумане шлюпы потеряли друг друга. Встретились лишь на Маркизских островах. Покидая их, Крузенштерн напишет в приказе: «Я уверен, что мы оставили берег тихого народа сего, не оставив по себе дурного имени…» Доброе и уважительное отношение к жителям самых разных земель выгодно отличало характер всей экспедиции. Парусники парой пришли на Гавайи, где запаслись водой и едой. А дальше пути у друзей были разные. Они условились встретиться осенью будущего года в Китае.

В середине лета «Надежда» пришла в Петропавловский порт на Камчатке. Разгрузившись, шлюп отправился в Японию с послом Николаем Петровичем Резановым на борту: ему надлежало установить торговые отношения с дальневосточным соседом. А сосед уже не одну сотню лет следовал своему закону: «Доколе солнце освещает мир, никто не смеет приставать к берегам Японии». Добиться успеха Резанову не удалось. Ожидая окончания переговоров, «Надежда» простояла в Нагаса́ки почти полгода, после чего занялась исследованиями у Курильских островов и Сахалина. Крузенштерн произвёл опись западного и северо-западного побережий Японии и положил на карту юго-восточное побережье Сахалина. В конце сентября 1805 года «Надежда» снова вышла из петропавловского порта курсом на Кантон, где была назначена встреча с «Невой».

А «Нева», в свою очередь, летом 1804 года без приключений пришла в российские владения на Аляске. Приключение было впереди: шайка пиратов вместе с индейцами захватили нашу Михайловскую крепость на острове Си́тха, многих её защитников убили, часть забрали в плен. Крепость была построена на совесть, вернуть её было непросто, даже выстрелы местной пушки не взломали бревенчатых стен. Приход многопушечной «Невы» был как нельзя кстати. Моряки помогли поселенцам выбить захватчиков из крепости, а потом построили ещё одну, Новоархангельскую, на выгодном для обороны месте. Так прошла зимовка в Русской Америке. Загрузившись пушниной, «Нева» пошла на встречу с «Надеждой». По дороге моряки описывали знакомые острова, открывали новые. Изучали морские течения, приливы и отливы, температуру и плотность воды.

Шлюпы встретились на рейде южнокитайского порта в конце 1805 года. Меха были проданы очень удачно, за сто девяносто тысяч пиастров. Расчёты Крузенштерна о коммерческой выгоде кругосветных плаваний подтвердились. В обратный путь через Индийский океан шлюпы отправились в феврале. И снова – в тумане мыса Доброй Надежды – корабли потеряли друг друга. Но это не помешало им счастливо окончить трёхлетнее кругосветное плавание в августе 1806 года с разницей в две недели.

Научные исследования экспедиции положили начало новой науке – океанографии. Их восторженно оценила Петербургская академия наук. В послании Крузенштерну говорилось: «Это столь же смелое, сколь и счастливое плавание, совершённое под Вашим благоразумным управлением, не только возвысило славу русского флота в глазах всей Европы, но и обогатило науку открытиями и исследованиями, далеко раздвинувшими предметы естествознания и географии».

Иван Фёдорович Крузенштерн много лет отдал составлению «Атласа Южного моря», который надолго стал главным руководством для плавания в Тихом океане. Труды обоих капитанов о плавании вокруг света до сего дня издаются на многих языках.

Император Александр I щедро наградил участников экспедиции: к орденам и чинам были прибавлены пенсии. Матросы обоих кораблей получили освобождение от дальнейшей службы (в то время она длилась 25 лет). Имена Крузенштерна и Лисянского часто встречаются на карте мира: это атолл[14]14
  Ато́лл – кольцеобразный коралловый остров.


[Закрыть] в группе Марша́лловых островов, мыс на острове Парамуши́р, гора в Антарктиде, остров в Гавайском архипелаге, полуостров в Охотском море, гора на Сахалине. Такие награды даются только избранным.

С лёгкой руки Ивана Крузенштерна и Юрия Лисянского дальние плавания с заходом в русскую Америку стали обычными для российского флота. Военные моряки своим присутствием вежливо предостерегали и индейцев, и белых пиратов от нападения на русских поселенцев.