Текст книги "Геополитические перемены на БСВ в 80–90-е годы и политика США"

Причем, западные державы координировали свои действия в отношении Ирана и Ирака: они всячески способствовали затяжке этой войны, не предпринимали каких-либо серьезных мер, чтобы остановить ее. Войной в Заливе они открывали дополнительный (и к тому же «горячий» по потребностям и расходованию соответствующих видов техники и иной продукции) рынок оружия и других товаров для обеспечения стран, находящихся в состоянии войны. Кроме того, такой политикой они стремились максимально подорвать производительные силы воюющих государств – Ирана и Ирака, чтобы, с одной стороны, задержать процесс их индустриализации и становления самостоятельных промышленных комплексов, а с другой – расширить для своих монополий и компаний возможности для поставок указанным странам уже ранее работавших (привычных) по их же технологиям узлов, запасных частей и т. д. То есть, в результате военных разрушений, и Иран, и Ирак были вынуждены заниматься воссозданием и повторным оснащением широкого ряда своих хозяйственных объектов, которые уже работали до войны. Как известно, в 80-е годы резко возросли поставки США и европейских держав оружия и ИРИ, и Республике Ирак, оказание различных услуг, влиявших на исход тех или иных военных операций и т. д.

Как же развивались события в регионе, и как, сообразуясь, действовали США и их западные союзники здесь?

Прежде всего, о принципах подхода Вашингтона к каждой из воюющих сторон.

США, исходя из своего враждебного отношения к Исламской Республике Иран, оказывали наибольшее содействие в войне Ираку, чтобы он нанес как можно больший урон своему противнику. Багдаду продавали оружие практически все державы-члены НАТО, но преимущественно Франция и США.

Что касается последовавших в 1985 году поставок партии вооружений Исламской Республике Иран по разразившемуся в США скандалу, так называемому «Делу ирангейт», то они осуществлялись в то время, когда ИРИ, преодолев трудности начального этапа войны, развернула свои вооруженные силы на линии военных действий с Ираком. Однако у Ирана был большой дефицит в обычных вооружениях, и иностранные поставки, ограниченные по масштабам и номенклатуре, а также зачастую устаревших конструкций, не выводили войну из тупика.[49]49
  Правда. 6.02.1988.


[Закрыть]

Заинтересованность Вашингтона в желательном для себя исходе войны в Заливе и неоднократное вмешательство в ее ход на той или иной стороне высветило тактику политики США в этой войне: когда иракские войска наступали и захватили значительные площади на западе Ирана, администрация Р. Рейгана не препятствовала своим союзникам (в частности, Израилю и другим) продавать оружие Тегерану; когда же инициатива на фронтах стала переходить к иранским войскам и возникла явная угроза военной победы Ирана над Ираком, Вашингтоном в ход были пущены все средства, чтобы не допустить такого исхода. В этот период американские компании (Бэлл, Боинг и другие) напрямую или через посредников осуществляли продажу Багдаду крупных партий вертолетов и транспортных самолетов, зерновых, а банки США с благословения Белого дома и Конгресса предоставили Ираку кредит на 2 млрд. долл.

В свете сегодняшних спекуляций Вашингтона о том, что Ирак представляет угрозу миру своими разработками различных видов оружия массового уничтожения, особо следует подчеркнуть, что в годы ирано-иракской войны (в 1985–1988 годах) американские компании принимали непосредственное и опосредствованное участие в оснащении иракских предприятий современным оборудованием для производства широкого спектра химических веществ и разновидностей биологического оружия, а также содействовали развитию иракской ядерной производственной программы. В частности, была освоена технология по производству штаммов сибирской язвы, ботулизма, а также иприта и других видов биологического и химического оружия. Тогда их было произведено около 600 тонн. Как впоследствии стало известно, Багдад направил значительную часть этих химических и биологических разработок для применения в военных целях. Особое беспокойство за границей вызывали работы Багдада по созданию ядерного оружия.[50]50
  Причем нынешний шеф Пентагона Рамсфельд, который выступает в 2002 году среди так называемых «ястребов», требующих военного возмездия в адрес режима президента Ирака Саддама Хусейна, в 80-е годы выполнял совершенно противоположную миссию. Он, будучи высшим представителем США на БСВ, встречался с С. Хусейном и непосредственно возглавил установление многостороннего сотрудничества между американскими государственными органами и компаниями, с одной стороны, и Ираком – с другой. Ныне же Вашингтон обвиняет Багдад в том, в чем сам всемерно помогал ему. Поэтому циничным выглядит нынешнее (осенью 2002 года) обсуждение в американском Конгрессе вопроса о поставках в годы ирано-иракской войны американской технологии для производства химических и бактериологических поражающих средств. Таким образом, американская администрация применяет двойной стандарт мышления по одному и тому же вопросу, используя его по принципу: «Это мое великодержавное право решать одну и ту же тему – когда, как, в какую (ту или в противоположную) сторону, военными или иными способами!» (РТР, Москва, 19 и 30.10.2002).


[Закрыть] Поэтому Тель-Авив, воспользовавшись ирано-иракской войной, совершил превентивную бомбардировку объектов по разработке ядерных веществ под Багдадом.[51]51
  US news and world Report. Washington, 12.10.1987. Р. 38–39.


[Закрыть]

Хотя США в 80-е годы выступали в качестве самого активного внешнего политического и военного фактора, соучаствующего в международных делах Персидского залива, многие государства с разных континентов также внесли свой вклад. Кроме европейских стран, товары военного назначения Ирану и Ираку поставляли Бразилия, Аргентина, Китай, КНДР и другие. Поставки осуществлялись на коммерческих условиях. В больших объемах они предназначались Ираку. Основным продавцом электроники и сложной техники Багдаду, особенно для ВВС, в годы ирано-иракской войны была Франция.[52]52
  Нельзя говорить, что продаж оружия и соответствующего снаряжения западными фирмами осуществлялась только Багдаду. Поставки соответствующей номенклатуры имели место и Ирану, потому что зачастую главную роль в их осуществлении играли коммерческие интересы. Однако сравнительно, предпочтение в торговле оружием (причем с большим преимуществом) отдавалось Багдаду. (Far Eastern economic Review. Gonkong. 29.08. 1986; Panorama. Milan. 23.11.1986).


[Закрыть]

Но содействие Ираку проявлялось и в других сферах, особенно во 2-ой половине 80-х годов.

Именно в этот период – на завершающем этапе ирано-иракской войны – в Вашингтоне забеспокоились, что его опора на аравийские монархии может обернуться неудачей, если Исламская Республика Иран выйдет победителем в войне. Американская администрация заявила: «Если Иран нанесет поражение Ираку, это станет настоящей катастрофой для стратегических интересов США, потому что победа Тегерана превратит Иран в господствующую в военном отношении державу в Заливе и откроет шлюзы для так называемого иранского фундаментализма, который затопит все суннитские королевства, княжества и эмираты. Они же, в свою очередь, представляют собой столпы арабской поддержки Соединенным Штатам в Западной Азии. Поэтому нельзя допустить победы Ирана».[53]53
  Chicago Tribune. 08.11.1987.


[Закрыть]

18 января 1987 года госсекретарь Дж. Шульц в Сенате Конгресса США призвал воспрепятствовать поставкам в Иран из третьих стран эффективных видов вооружений и запасных частей, которые позволили бы иранским войскам вторгнуться вглубь иракской территории, а затем распространиться в третьих странах Залива. «Мы, – заявил Дж. Шульц, – неоднократно предупреждали Иран, что любое территориальное расширение конфликта будет рассматриваться как большая угроза интересам США».[54]54
  US policy toward Iran. US Senate, 100-th Congress… Washington: Government printing office, 1987. Р. 90.


[Закрыть]

23 января 1987 года президент США Р. Рейган сделал официальное заявление по Исламской Республике Иран: «Мы будем обеспечивать свободу прохода нефтяного потока через Ормузский пролив. Мы также жестко заявляем о поддержке индивидуальной и коллективной самообороны членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива».[55]55
  Ibid. Р. 9.


[Закрыть]

Затем последовало более точное определение действий Вашингтона: «Соединенные Штаты во имя своих фундаментальных целей помогут государствам Залива защитить себя от нападений или переворотов».[56]56
  Ibid. Р. 91.


[Закрыть]

В политическом аспекте США внесли в Совет Безопасности ООН проекты двух резолюций, которые потребовали от правительств Исламской Республики Иран и Республики Ирак прекращения войны, а также предложили запретить поставлять вооружения той из двух названных стран, которая отказывается принять призыв ООН к прекращению огня. По существу эти резолюции были в интересах одной стороны, так как Ирак все более проигрывал в ресурсах своему противнику, чтобы выдержать сколько-нибудь продолжительную войну.

В военной области Вашингтон приступил к внедрению режима непосредственного противостояния в Персидском заливе флотилий США и ИРИ, как новое дополнительное средство давления на Тегеран. По официальным данным, опубликованным Сенатом США, летом и осенью 1987 года в Персидском заливе и на подходе к нему находились более 30 американских кораблей (из 109-го и 70-го оперативных соединений, в состав которых входили авианосец, крейсера, эсминцы, тральщики и другие суда) и 15 тысяч морских пехотинцев.[57]57
  Panorama. Milan. 21.08.1987.


[Закрыть] В Заливе также присутствовали группы ВМС других западных держав. Их правительства объясняли свои действия необходимостью прекратить танкерную войну, защитить кувейтские суда и очистить воды Залива от мин и террора. Таким образом, в Персидском заливе и в ближайшем акватории Индийского океана курсировали самые крупные со времен вьетнамской войны ударные американские военно-морские силы, когда-либо действовавшие за пределами их обычного патрулирования. Американский журнал «Ньюсуик» резюмировал: «Позволив Ираку манипулировать собой, США фактически превратились в молчаливого союзника Багдада в его войне с Ираном».[58]58
  Newsweek. N.-Y. 21.08.1987.


[Закрыть] Американская же пресса в целом откровенно говорила и о других целях, преследовавшихся Вашингтоном – о «привлекательной возможности распространить в регионе свою мощь и добиться прав на создание военных баз в и без того нервозных королевствах и княжествах Залива, заставить их проявлять большую готовность предоставить Соединенным Штатам права на пользование местными военными базами и аэродромами».[59]59
  Christian Science Monitor. Boston, US. 14.08. 1987.


[Закрыть]

Ирано-иракская война закончилась. Каковы ее итоги?

Большие разрушения народнохозяйственных объектов в Иране и Ираке. Это обусловило их чрезвычайную потребность в привлечении во внешней экономической помощи, в отвлечении на восстановительную деятельность огромных сумм со счетов нефтедолларовых доходов этих стран.

Политическая и военная напряженность в зоне Персидского залива, взвинченная в период ирано-иракской войны, даже после окончания военных действий не вернулась на довоенный уровень. Эта война стала по существу заявкой на продолжение череды таких конфликтов здесь. К концу войны в Заливе были расквартированы самые крупные в его истории войска НАТО. Им уже с января 1983 года, в целях оперативного вмешательства в дела региона, было сформировано Центральное командование США (СЕНТКОМ), которому подчинили действовавшие до этого по заданиям Пентагона так называемые «силы быстрого развертывания» и самолеты электронной разведки «АВАКС». США завершили создание в Персидском заливе широкой сети баз для ведения здесь крупномасштабных военных операций. В Бахрейне расположилась основная база ВМС США на Ближнем Востоке, а в Омане американцы и англичане совместно эксплуатировали базы в Салале, Сибе, Туруганте и Хасабе, а также на острове Масира.[60]60
  Christian Science Monitor, 09.04.1987.


[Закрыть]

1.7. Сотрудничество США с аравийскими монархиями в 80-е годы против антиамериканских тенденций в Заливе и на Среднем Востоке

С середины прошедшего XX века США стали всё более вытеснять Великобританию, Францию и другие традиционные колониальные державы из регионов, которые до этого находились под их политическим и административным контролем. США превратились в ведущий фактор определения политической судьбы многих государств «третьего мира», а в два последних десятилетия – и судьбы целых регионов. Регион БСВ представляется для Вашингтона и его европейских союзников наиболее трудным, так как здесь наблюдается весьма ожесточенное сопротивление западному неоколониалистскому политическому и экономическому внедрению. Однако и здесь США не отказываются от своих экспансионистских устремлений. Причиной этого выступает нефть и политическая судьба весьма крупного региона от Индостана до Атлантического океана. Хотя в 60–70-е годы у Запада в зоне Персидского залива имелись дружественные режимы в лице шахского Ирана и аравийских монархий, в Вашингтоне понимали, что эти факторы не могут считаться постоянными, тем более, что и они выступали носителями своих условий дружественного сотрудничества. Ведь БСВ и Залив являются мусульманским регионом, в котором следует считаться и быть весьма осторожными с настроениями местной исламской общественности. Эта проблема осложняется тем, что США неизменно выступают в качестве защитника и гаранта безопасности Израиля. Поэтому в Вашингтоне считали, что помимо дипломатических средств, экономического и других форм сотрудничества «на рынке» местного региона, весьма необходимым выступает наличие здесь мощного военного потенциала. Учитывая то, что, несмотря на расширяющееся военное сотрудничество Запада, главным образом США, с местными государствами на основе взаимообмена по формуле «оружие, включая соответствующий сервис, – нефтедоллары, а также доверительные отношения», однако, вплоть до 80-х годов Вашингтон и его союзники по НАТО испытывали большие трудности с военным проникновением на БСВ. С точки зрения непосредственных военных интересов, к началу этого десятилетия Запад располагал на БСВ фактически единственным союзником из числа мусульманских государств – Турцией, являвшейся членом НАТО.

Контакты в военной области с другими государствами региона ограничивались поставками вооружений и соответствующих услуг, осуществлялись на двусторонней основе. Это было сравнительно узко для военных интересов Запада, особенно для США. Такой «лимит» не предоставлял западным державам каких-либо достаточных политических и юридических оснований, в соответствии с международным правовым законодательством, для активного военного вмешательства в дела этого обширного региона.

Корректируя свою политическую линию на БСВ, в связи с иранскими и афганскими событиями, США были вынуждены опираться на несколько сократившуюся опору в лице аравийских монархических режимов, а частично – Пакистана и Египта. В рамках Персидского залива и Среднего Востока Вашингтон проводил линию на превращение Саудовской Аравии в ведущего финансового донора и идеологического центра для борьбы с ИРИ и ДРА, а также был среди инициаторов создания нового местного военного блока из «дружественных» ему государств.[61]61
  По мнению американских и других западных политологов, США решили сделать С. Аравию своей третьей, после Израиля и Турции, основной опорой на БСВ. Учитывая специфику этой страны, а также ее экономическую и идеологическую значимость, на нее возлагалась функция выступать в качестве ведущего фактора политического, религиозного и нефтяного влияния. (Валькова Л. В. Саудовская Аравия. Нефть, ислам, политика. М., 1987. С. 168.).


[Закрыть] Дело в том, что сложившиеся в Заливе и на Среднем Востоке политические обстоятельства требовали принятия новых решений в сфере обеспечения государственной безопасности – военное сотрудничество США и европейских держав с аравийскими государствами на фоне «необъявленной войны» в Афганистане и ирано-иракской войны сильно подстегнуло гонку вооружений в регионе и взвинтило закупки военной техники, а также соответствующего обслуживания. А это, в свою очередь, усиливало их зависимость от Запада, делало их более уязвимыми в вопросах требований, которые предъявлял Вашингтон для нормального течения такого сотрудничества.

Аравийские монархические режимы, обеспокоенные событиями в Афганистане и Иране, готовы были идти на углубление американского военного и другого присутствия на своих территориях, чтобы иметь большие гарантии в вопросах подавления своей внутренней оппозиции, а также для военной защиты своих режимов от коллизий с внешними оппонентами и таковыми регионального происхождения (в первую очередь со стороны Исламской Республики Иран).

Вместе с тем, в 80-е годы, ввиду того, что значимость государств Персидского залива на основе нефтяного фактора в мировом сообществе значительно возросла, Западу, в свою очередь, необходимо было проявлять в отношениях с ними больший такт и дипломатичность. В частности, наряду с решением афганской и иранской проблемы, Западу пришлось демонстрировать определенную гибкость в вопросах поиска удовлетворительного пути решения арабо-израильского конфликта, по ценам на международном нефтяном рынке, условиям внешнеторговых оборотов, поставкам технологий и т. д.

Однако Вашингтон, который взял на себя обязанность применять в регионе более широкий диапазон средств для защиты интересов Запада, занимал самую жесткую позицию в вопросах решения проблем Залива и Среднего Востока. Администрация президента Р. Рейгана рассматривала этот район мира в качестве важной составной части своей стратегии неоглобализма. Дело в том, что государства Залива, по ее мнению, относились к так называемой антикоммунистической «дуге стабильности», которая охватывала большую группу стран от Индии, на востоке, до северо-африканского побережья – на западе. Это понятие «дуги» было озвучено помощником президента США по вопросам национальной безопасности З. Бжезинским.

До второй половины 70-х годов общая политическая ситуация в «дуге» была относительно благоприятной для государств Персидского залива. Здесь располагался «заповедник» полной военной невовлеченности в какие-либо международные противоречия и конфликты, проистекавшие в близлежащих к нему районах Юго-Западной и Южной Азии.

После возникновения Демократической Республики Афганистан и Исламской Республики Иран в Персидском заливе стал резко меняться внутрирегиональный политический климат в сторону, угрожающую стабильности аравийских монархий. Вашингтоном были предприняты чрезвычайные меры: «необъявленная война» против Кабула; политическая и экономическая блокада ИРИ. К середине 80-х годов, пользуясь фактором ирано-иракской войны и разгоравшейся так называемой «танкерной войны», США встали на путь поощрения обострения противоречий между Ираном и аравийскими государствами. Для этого активно использовалась акватория Персидского залива, куда были введены корабли ВМС США и ряда других держав. Под предлогом обеспечения безопасности мореходства в Заливе они топили иранские катера и другие суда, что только обостряло межгосударственную конфликтность здесь.

Успех политики Вашингтона в данном направлении обусловливался всё теми же опасениями аравийских правящих кланов за свою судьбу. Они исходили из того, что, в случае благоприятного для Тегерана исхода войны в Персидском заливе, мог усилиться процесс идеологического и политического воздействия исламского радикализма на общественное мнение государств Аравийского полуострова. Тегеран же в таком случае становился опорой для действий местной оппозиции (о её существовании уже было заявлено прошедшими захватом Священной Большой мечети (Каабы) в Мекке, выступлениями против эмира в Кувейте и другими проявлениями). В аравийских столицах в качестве трагического примера стояло сокрушительное падение иранской монархии.

Собственных сил у аравийских государств для более или менее масштабного вооруженного противоборства было явно недостаточно, несмотря даже на произведенные и продолжавшиеся массовые закупки оружия за рубежом, интенсивную модернизацию своих вооруженных сил и соучастие большого числа иностранных советников и специалистов.

В Вашингтоне так оценивали ситуацию: «Обострение социально-политической обстановки на Аравийском полуострове угрожает новым нефтяным шоком на мировом рынке, кризисом в экономике западных стран и Японии, а также политизацией с антиамериканским настроем населения целой группы государств от Красного моря до Персидского залива».[62]62
  Persian Gulf situation: Hearing before the Committee on foreign relations, US Senate, 97-th Congress… 1981. Р. 10–13.


[Закрыть]

В условиях, когда Афганистан, Иран, Ирак и акватория Персидского залива были объяты войнами, в столицах аравийских стран, расположенных на противоположном берегу Персидского залива приняли решение об оформлении объединения взаимных политических и военных усилий в виде единой региональной организации. Учитывая то, что США имели двусторонние оборонительные соглашения практически со всеми аравийскими странами Залива, они автоматически становились внешним гарантом безопасности всех членов нового союза. Таким образом, в результате договоренности политических элит аравийских государств Залива, с одной стороны, и США – с другой, вызрела и в мае 1981 года была реализована идея организации регионального Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Его стратегической целью была консолидация в рамках альянса и принятие его членами на себя обязательства воспринимать угрозу безопасности одному из партнеров как угрозу безопасности всем членам Союза.[63]63
  Александров И. А. Монархии Персидского залива: этап модернизации. М., 2000. С. 266.


[Закрыть] По своим задачам новый региональный альянс напоминал прежде функционировавшие в Азии СЕНТО и СЕАТО, в состав которых входили Турция, Ирак, Иран, Пакистан и другие азиатские государства. Разница с предшественниками состояла в том, что, в отличие от них, в ССАГПЗ объединились малые и средние по численности населения монархические страны Персидского залива: Кувейт, Саудовская Аравия, Бахрейн, Катар, Объединенные Арабские Эмираты, Оман.

Нацеленность ССАГПЗ на противостояние военной угрозе со стороны Исламской Республики Иран, а также на содействие борьбе афганской оппозиции против режима НДПА соответствовало американским устремлениям в этом регионе. США активно включились в новую форму сотрудничества с местными режимами: в координацию своих политических и военных действий с их деятельностью и в совместное обеспечение безопасности транспортных путей в Персидском заливе, и особенно на узком участке Ормузского пролива. При этом западные державы, и в том числе США, выступали в качестве гарантов решений и инициатив ССАГПЗ. Арабским исследователь Аль-Мурхидж Б. М. в данной связи отметил: «Фактически ССАГ Залива лишь дал его участникам возможность свободнее маневрировать в рамках западной сферы влияния, превратив их из клиентов Запада в его партнеров».[64]64
  Аль-Мурхидж Бассам М. В. ООН и кризис миротворчества в Арабском заливе (90-е годы). М., 1998. С. 14.


[Закрыть]

Деятельность ССАГПЗ, определенная его уставом, многосторонняя. Она ведется по военному, политическому, экономическому, социальному и культурному направлениям. При этом следует не забывать такой факт, относящийся к периоду до основания этой организации, что планы развития экономики, социальной и военной сфер во многом осуществлялись каждой аравийской страной Персидского залива на основе согласованности, а также кооперации между ними. В данной связи, многие виды их внутреннего развития практически без изменений влились в актив деятельности ССАГПЗ, фактически оставаясь в полном подчинении властей государств, на чьей территории они функционировали.

Однако среди участников организации имели место внутренние разногласия по ряду организационных, территориальных и политических проблем Совета. В частности, на первых порах Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты выступали за то, чтобы Совет в первую очередь уделял внимание гражданским внутриобщественным вопросам: экономике, социологии и культуре, – а Саудовская Аравия и Оман отдавали приоритет военно-политическому аспекту. При этом Оман даже предлагал ускоренными темпами произвести объединение вооруженных сил стран-участниц в рамках Совета, но не получил согласия партнеров.[65]65
  Аль-Джазира. Катар, 03.04.1985; Аль-Кувейт. Кувейт, 01.12.1987.


[Закрыть] В результате подобных противоречий, к примеру, соглашение об экономическом сотрудничестве было подписано в течение полугода, а соглашение о единой военной стратегии – только через три года (в ноябре 1984 года). Вместе с тем, при наличии всего набора согласованности и противоречий сторон, на практике созыв всех совещаний ССАГПЗ и их повестка дня определялись всегда проблемами обеспечения совместной безопасности. Таким образом можно констатировать, что главной функцией ССАГПЗ явился военный аспект, а остальное выступало в качестве второстепенного фактора.

В военной сфере наиболее спорными были вопросы сотрудничества с иностранными державами и создания единых вооруженных сил и командования. Дискуссии в стенах ССАГПЗ определялись противоположными позициями наиболее сильных в военном отношении государств. Так, Оман и Саудовская Аравия высказывались за тесное сотрудничество с западными державами, особенно с США. Вместе с тем, в отличие от Омана, который еще до вступления в ССАГПЗ по двусторонним соглашениям предоставил США и Англии военные базы на своей территории, Саудовская Аравия считала, что установившиеся связи и привлечение военной помощи США и других западных держав необходимо всемерно интенсифицировать, но пока их нецелесообразно осуществлять на основе соглашений. Таким образом, Эр-Рияд частично страховал себя от обвинений в привлечении иностранцев в Залив. Это было необходимо, тем более, что Кувейт настаивал на опоре членов Совета на собственные силы и таким образом уберечь регион от внедрения держав. Однако, как показала действительность, в течение 80-х годов все члены ССАГПЗ, будучи неуверенными в собственной безопасности и участвуя в региональной гонке вооружений, все глубже увязали в военном сотрудничестве с иностранными державами: в массовом приобретении вооружений, соответствующих услуг. Это, в свою очередь, вынудило их предоставлять Западу, и прежде всего США, базы, морские гавани, тренировочные лагеря, склады, и, наконец, расквартирование их воинских контингентов в Заливе и на своих территориях.

Деятельность ССАГПЗ в военной области не могла происходить без идеи полной военной интеграции путем создания единых вооруженных сил и командования, а также унификации вооружений. Инициатором и самым активным сторонником в этом направлении выступала Саудовская Аравия – она предлагала максимально форсировать этот процесс. Однако иного мнения придерживались другие члены Союза, которые опасались оказаться в полном подчинении у Саудовской Аравии, обладавшей большим военным потенциалом, чем они.[66]66
  Ближний Восток: проблемы региональной безопасности. М., 2000. С. 53.


[Закрыть] Вместе с тем этот вопрос остановить нельзя было: с 1983 года начали проводиться совместные военные маневры стран-членов ССАГПЗ, которые в дальнейшем проводились регулярно. Для организации совместных вооруженных сил был провозглашен план «Щит полуострова», в соответствии с которым стороны взялись за создание объединенных родов войск: сухопутных, бронетанковых, противовоздушной обороны, авиации, связи, десантных. Однако успехов в их создании Совет не добился: к концу 80-х годов в объединенные вооруженные силы вошли подразделения лишь Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов в количестве, не превышающих 10 тысяч военнослужащих.

Западные державы весьма скептически оценивали возможности ведения масштабных военных действий любым аравийским государством зоны Залива, а также и их объединенными вооруженными силами в рамках ССАГПЗ. Для Пентагона и НАТО обостренное внимание к состоянию системы безопасности аравийских стран Залива вызывалось желанием правящих кругов западных держав иметь основание как для расширения военных поставок и услуг сюда, так и для открытого, в случае необходимости, вооруженного вмешательства в кризисные события здесь.[67]67
  US policy toward Iran… US Senate… 1987; War in the Persian Gulf… US Senate… 1987.


[Закрыть]

К примеру, соответствующая оценка прозвучала в январе 1987 года на слушаниях в Комитете по внешним связям Сената США в выступлениях двух Государственных секретарей – С. Вэнса (незадолго до этого заседания ушедшего в отставку) и Дж. Шульца (только что назначенного на указанную должность). А 23 января 1987 года президент Р. Рейган сделал официальное заявление о том, что США гарантируют защиту членов ССАГПЗ от нападений извне и переворотов.[68]68
  US policy toward Iran… US Senate… 1987.


[Закрыть] В ноябре 1987 года на слушаниях доклада на тему «Война в Персидском заливе, США занимают позицию», состоявшихся в Комитете по внешним связям Сената, эксперты снова пришли к выводу о неспособности государств ССАГПЗ к обороне без помощи США и НАТО.[69]69
  War in the Persian Gulf… US Senate… 1987.


[Закрыть]

Таким образом, разворачивавшиеся в 80-е годы в Персидском заливе и на Среднем Востоке конфликты и военные действия, а также политические курсы местных правящих элит были активно использованы Вашингтоном и их союзниками в целях наращивания и объединения вооруженных сил аравийских стран Залива. К данной группе из государств Аравийского полуострова относятся С. Аравия, Кувейт, ОАЭ, Катар, Оман, а из внешних соучастников, в первую очередь, – США, которые выступали закулисными стимуляторами конфликтности в Заливе. В итоге эта супердержава фактически превратилась в покровителя ССАГПЗ. А это, в свою очередь, «дало» Вашингтону «право», спекулируя на так называемых «стратегических нефтяных интересах США и Запада в Персидском заливе» и своих обязательствах перед местными союзниками в обеспечении их внешней и внутренней безопасности, выступать в качестве арбитра и даже опекуна стабильности политического климата в этом регионе.

Какие действия предпринимала администрация президента Р. Рейгана в связи с деятельностью ССАГПЗ?

Все американские службы всемерно развивали идею о том, что в настоящий момент главная угроза арабам исходит не с запада – от Израиля, а с востока – от Исламской Республики Иран и Демократической Республики Афганистан. Методичное сближение позиций Вашингтона и наиболее лояльных к нему правящих кругов в Заливе в вопросе определения ориентиров безопасности дал желаемые первому результаты. Как известно, основной потенциал вооруженных сил С. Аравии был передислоцирован с северо-западного сектора страны, территориально близкого к Израилю, в восточные районы, то есть к театру ирано-иракской войны, транспортным путям Персидского залива и к Среднему Востоку в целом. Здесь развернулось интенсивное наращивание военных объектов, их оснащение арсеналами, взлетно-посадочными полосами, ракетными комплексами, соответствующими портовыми сооружениями, ремонтными доками и стоянками для военных судов и т. д. Все это говорило о том, что Вашингтон, оказывая военное содействие Саудовской Аравии, действовал целенаправленно: с одной стороны, сдерживал развитие военной инфраструктуры в районах, близких к Израилю, а с другой – всемерно поощрял развертывание вооруженных сил в зоне Персидского залива. Таким образом, с 80-х годов на востоке Аравийского полуострова на основе ускоренной военной передислокации, а также дополнительных поставок военной техники стал интенсивно разрастаться новый крупный «очаг конфронтации вооружений» между восточно-аравийскими странами и Ираном. Его наличие на фоне ирано-иракской войны и «необъявленной войны» в Афганистане взвинтило атмосферу межгосударственного недоверия в Заливе, а Вашингтон получил большие возможности по управлению вышеназванным «очагом». В свою очередь, американским интересам служили действия, предпринимавшиеся аравийскими правительствами. Испуганные иранской непримиримостью в войне с Ираком и негативным, на грани конфликтности, отношением ИРИ к аравийским монархиям, Кувейт и Саудовская Аравия открыто встали на путь финансирования Багдада для ведения им войны; помогали ему уничтожать иранские нефтяные, военные и иные объекты, развязывать танкерную войну в Заливе. Все эти действия еще более обострили отношения между Ираном и членами ССАГПЗ.

Такая взвинченная степень политической и военной конфронтации в Персидском заливе, с одной стороны, и занятые США позиции здесь – с другой, вполне устраивали Вашингтон. Из членов ССАГПЗ главными партнерами в американской политике в Заливе были Саудовская Аравия и Кувейт. Однако положение этих стран в сотрудничестве с США было неоднозначным. Так, правящие круги Кувейта, негативно относившиеся к политическим взглядам Хомейни, вместе с тем проводили более маневренную политику по отношению к Тегерану, тем более, что такого же курса придерживались правительства ОАЭ и Омана. Однако в целом кувейтское руководство демонстрировало свою поддержку Багдада в войне.

Немаловажное значение для осуществления такой политики имела негласная поддержка со стороны Вашингтона. В дальнейшем, когда ирано-иракская война достигла своего критического накала, военный флот США открыто вошел в воды Залива, и стал помогать Кувейту против акций ВМС ИРИ.