Текст книги "Белый мерседес"

12. Поиски работы

Родион решил всерьез заняться поиском достойной и самое главное постоянной работы. Именно работа избавляет от трех великих несчастий: скуки, порока, нужды. Но прежде чем ее искать, надо понять, что ты хочешь и можешь.

Если ты умеешь считать деньги – ты счетовод. Если деньги – единственное, что ты можешь выручить за то, что ты есть, – ты бедняк.

Устроиться работать в престижную западную фирму? А почему бы и нет? Например, может ли человек устроиться на работу по объявлению, сорванному со столба или прочитанного в газете?

Вначале он купил несколько газет и стал изучать рынок предложений. Однако был вскоре разочарован. Страна остро нуждалась в финансовых директорах, менеджерах, задыхалась без бухгалтеров, требовала неимоверное количество региональных представителей нефтяных и газовых фирм. Кроме того, мало-мальски подходящие вакансии требовали непременное «в/о» и «опыт работы».

Налицо был дефицит квалифицированных краснодеревщиков, паркетчиков, сварщиков, барменов и поваров.

Наконец, выбрав несколько довольно заманчивых предложений, он сел за телефон и стал туда звонить.

По телефонам, куда он звонил, сидели люди, обещавшие его озолотить, но державшие в секрете, за что собственно это они собирались сделать.

– У нас очень интересная и даже творческая работа, – часто говорили по телефону. В другой раз из телефонной трубки допытывались: «Вы студент?» Голос был строгим и приятным, наверно так разговаривала первая учительница со своим учеником. «Уже нет», – отвечал Родион. Дальше «учительница» заученно затараторила: «Два года президент нашей фирмы…, – и дальше следовало что-то неразборчивое, – принял решение продвигать на российском рынке…, – и далее следовало что-то опять неразборчивое…, – при самой передовой технологии. Если вы приедете на нашу презентацию, которая состоится». Дальше речь шла о вступительном взносе и каких-то налогах на развитие. «А откуда взята цифра в 300 долларов?» – поинтересовался Родион. «Вообще-то все вопросы не по телефону, – важно отрезала девушка, – но столько зарабатывают многие сотрудники нашей фирмы».

Круг сужался, но ему все не везло. Энтузиазм вызывали только объявления типа: «Работа для оптимистов и энтузиастов. Бесплатное обучение для нового русского». «Требуются люди, умеющие хорошо жить и зарабатывать». «Инофирма. Работа от 1000 долларов». Родион с удивлением для себя отметил, что практически все аналогичные фирмы с предложениями такого рода имеют сходство в названиях с неизменным присоединением «Клаб интернейшнл». Оказалось, что эта компания любезно приглашает всех желающих к себе на работу.

Почему многие люди предпочитают личное общение разговору по телефону? – думал Крестовский. – Наверное, при общении больше значат не слова, а интонации, жесты и мимика. Одно движение или выражение лица могут порой полностью изменить смысл произнесенных слов. Увы, сделал неутешительный вывод Родион, для таких, как он.

Итак, как все же устроиться на работу? Конечно первый шаг – это биржа труда. Взамен сданной анкеты Крестовскому предложили два списка вакантных мест. Вопреки его пессимистическим ожиданиям выбор оказался не таким уж плохим. Больше всего был спрос на токарей и менеджеров по рекламе, но попадались и оригинальные профессии. Например, «консультант по красоте» – обучение три дня за счет фирмы. Но, к сожалению, только для женщин.

Он, в конце концов, остановился на маркетологе литературы. Образование любое, неполный рабочий день, заработная плата вроде неплохая… Единственное «но», он совершенно не знал, чем занимаются маркетологи. После подробного объяснения стало ясно, что работа состояла в том, чтобы ездить по издательствам и собирать информацию о том, какие книги готовятся к изданию.

В одной торговой фирме Крестовского брали на должность консультанта. Причем попал он туда в ходе сложной телефонной комбинации, в которой всплыл некий Алик, по счастливой случайности работающий в одной солидной фирме. «Извини, старик, страшно занят, – с ходу заявил Алик, – завтра утром уезжаю в Минск. Но это ничего, приходи, старик в контору. Я предупрежу».

Надо ли говорить, что он никого не предупредил. Но это не помешало обитателям солидной фирмы принять Родиона с максимальной любезностью. Фирма не требовала ни трудовой книжки, ни рекомендации с прежней работы. Как полагается, первым делом он решил узнать, какой будет его зарплата. На собеседовании ему бодро ответили: проценты от сделок. Но сразу же заверили, что даже самые посредственные и вялые работники имеют по меньшей мере 300 – 400 долларов. Родион вялым себя не считал, а потому без тени сомнения ринулся в море бизнеса. Выданная ему анкета, по мнению Крестовского, изобиловала и изобличала своих авторов в нездоровом любопытстве: «Состоите ли вы в браке?» «Сколько раз вы были за границей?» «Оцените по десятибалльной шкале степень вашей коммуникабельности».

Деловую часть анкеты он заполнил без особого труда и угрызений совести. Когда Родион дошел до графы: «образование». «Самоучка, – гордо подумал он про себя. – Ведь изобретатель велосипеда тоже нигде не учился. Но на всякий случай, благоразумно написал: «высшее», правда, не уточнив какое. Человек, ищущий работу, почему-то всегда больше всего озабочен тем, чтобы скрыть свое истинное лицо. Вместо того, чтобы быть откровенным, он старается понравиться работодателю, стремится угодить ему и часто переигрывает. Итак, его анкетные данные представляли собой молодого мужчину в возрасте 33 лет, холостого, имевшего высшее образование, не служившего в армии, владеющего иностранным языком со словарем.

Родиона устраивала работа не менее чем на 300 долларов в месяц в любое время, в том числе неквалифицированная. На непроницаемом лице принимающей его девушки не было написано ничего – с одинаковым успехом можно было бы издать радостный вопль: «Как, у вас нет с собой трудовой книжки и копии диплома? Так немедленно несите, вас так не хватает», как впрочем, и унылое: «Ждите ответа. Мы известим вас дополнительно». Ему действительно посоветовали ждать.

Кроме обычных данных, над которыми Крестовскому немного пришлось поломать голову, он указал специальность, по которой хотел бы работать.

Офис другой фирмы находился на улице Волхонка. Близость к святыне – Кремлю и Красной площади исключало возможное мошенничество. Родион пришел на собеседование. За столиком сидели люди и заполняли анкеты. Сверху на анкетирующих с хитрым прищуром взирал Ильич. Его портрет висел на стене. Крестовскому тоже дали анкету.

– Вам, молодой человек, очень повезло, то есть повезет, если вы пройдете тест, – хрипло, но бодро сказала пожилая женщина, принимавшая его анкету.

С ее дальнейших слов он представил себе и свое светлое недалекое будущее полное благополучия. Фирма была мечтой. Деньги – сны Веры Павловны. Работа – сплошное творчество. Встречи – с интеллигентными людьми творческих профессий. Коллеги – золотые люди. Отпуск – Багамские острова.

Женщина долго играла на его «утомленных» продолжительным поиском работы нервах. Прощаясь, она обещала позвонить, если его данные подойдут для требований фирмы.

Выходя за порог фирмы, Крестовский был в приподнятом настроении, ему хотелось верить, что это божий промысел, и осталось только идти навстречу богатству.

Не будем томить ожиданием уважаемого читателя. Позвонив через несколько дней на фирму, Крестовский узнал радостную новость – он может быть принят на работу. И ему надо срочно явиться для подписания контракта.

Спустя час Родион был на месте будущей работы.

– Хорошо, что вы пришли. – На это раз с ним беседовал мужчина, – у вас большие перспективы. Но в начале вам нужно купить у нас специальную лицензию.

Оказалось, что лицензия стоит 100 долларов, а работа состояла в распространении «Герболайфа». «Герболайф»! Многие, наверное, думают, что он умер, и им можно пугать только детей на ночь. Но оказывается «Герболайф интернейшнл» был жив, и пройти мимо него в поисках работы было просто невозможно. На следующий день ему предложили придти на собрание будущих герболайфщиков.

…Богатство «Герболайфа» не дает покоя огромному количеству людей. В основном мужчинам и женщинам преимущественно зрелого и предпенсионного возраста. Несколько десятков распространителей этого препарата в приподнятом и возбужденном состоянии блуждали вокруг столов, расставленных в небольшом зале со сценой. Столы были завалены рекламными газетами, как оказалось, именно через них герболайфщики рекрутировали новых членов в свою организацию. За столами сидели не менее довольные спонсоры и супервайзеры. На другой стене висело полотно, на котором Ильич, самый удачливый супервайзер начала 20-го века, что-то доказывал обступившим его матросам.

Между тем, действо началось. На сцену вышел мужчина в с микрофоном. Внешне он имел облик нового русского: малиновый пиджак, белоснежную сорочку и сияющие дорогие ботинки черного цвета. Внешнее впечатление несколько портил малый рост гражданина. Мужчина попросил всех новичков подняться к нему на сцену. Заиграла музыка.

– Давайте поприветствуем наших новых друзей по-герболайфски! – крикнул он в микрофон. В зале началась истерическая овация. Хлопали минуты три. Потом мужчина в малиновом пиджаке вновь обратился к залу немного развязно:

– Зачем вы сюда явились?

– Денег бы заработать, – не выдержал кто-то.

– Да, да! Вы правы! Именно денег! Вы хотите зарабатывать деньги! – возбужденно выкрикивал малиновый пиджак. – Я вас хорошо понимаю. Наша компания дает вам уникальный шанс стать богатыми. Вы, верно, сделали свой выбор!

Через некоторое время Крестовский невольно заметил, что стал ликовать вместе со всеми по любому поводу.

Малиновый пиджак тем временем сделал новое заявление: «А сейчас, я хочу вам представить нашего коллегу…, который заработал уже 150 тысяч долларов всего за 10 месяцев. Кучу денег! Меньше года как он вот так стоял как и вы. Был нищий. Спал в гараже, укрывался газетами. Теперь у него квартира в центре Москвы. Он ездит на „БМВ“, поприветствуем его!»

Моложавый мужичонка с манерами официанта выбежал на сцену и раскланялся. Сдерживаться уже не было никаких сил. Все вскочили и стали в возбуждении хлопать в ладоши от радости, как будто это именно они заработали столько денег, и так хорошо стали жить.

– Вы верите в удачу? Чувствуете, как деньги уже хрустят в ваших руках!

– У-у-у! – одобрительно завыл зал.

– Чувствуете запах денег?

– У-у-у! – зал завыл еще громче.

– Да-а-а! – Здесь все слова пахнут долларами. Почувствуйте как благоухает ваше будущее. Записывайте все, что здесь услышите. Даже если вы уже это слышали несколько раз, все равно записывайте. Ибо как подсчитано в нашей компании, каждое слово – это 10 процентов дохода.

Рассевшись на стульях, все склонились к своим блокнотам. – А сейчас мы вам продемонстрируем слайды. На сцене включился диапроектор, и на экране появилось изображение шести прямоугольников разной величины.

– Вы видите не просто геометрические фигуры – это структура нашей компании. Шесть ступенек восхождения к богатству и процветанию. Вся это лестница держится на трех китах. Каких, спросите вы? – Кушать продукт, всегда носить значок и общаться с людьми! Да – это великолепный продукт! Да – это большой круглый значок. Открою вам маленькую тайну, – говорил высокопоставленный герболайфщик. – Перед сном каждый вечер я глажу этот значок, целую его. Я ему говорю: «Дорогой мой значок, ты должен принести мне удачу. А о пользе продукта вам сейчас расскажут наши супервайзеры!»

Крестовскому как-то было даже неудобно спросить, а что обозначает это иностранное слово – «супервайзер».

Тем временем на сцену под горячие аплодисменты присутствующих выскочила небольшая группа дам и мужчин со сверкающими на груди значками.

Бойкая дамочка радостно сообщила: «Как только я стала есть продукт, я похудела на пять килограммов, и мой муж и мой ребенок потеряли по несколько килограммов и теперь нам очень легко…»

Зал одобрительно завыл. Везет же. Потом стал говорить розовощекий гражданин: – После «герболайфа» у меня теперь мозги прочистились…

Праздник души продолжался. Зал заоплодировал от такого счастья. Малиновый пиджак вновь оказался с микрофоном на сцене. – Значит так, – уже более деловым тоном продолжал он, – на первой ступени, друзья мои, вы имеете право выкупать продукт с 25-процентной скидкой. Как только вам удастся распространить среди клиентов продукт на сумму в 4500 долларов, вы будете переквалифицированы в супервайзеры. Поднимите руки, кто хочет быть супервайзером?

Родиону опять очень захотелось узнать, кто же такие за звери эти супервайзеры и чем они отличаются от других герболайфщиков?

Зал тем временем отреагировал высоко поднятыми руками, всех вновь приобщенных герболайфщиков.

– Вижу, что хотите ими стать. Кто выше тянет руки, тот хочет больше всего и обязательно добьется этого раньше других. Супервайзеры могут выкупать продукцию уже с 50-процентной скидкой, и еще они получают процент с привлеченных новых членов нашей компании. Дальше… закройте глаза. Закрыли?

Зал послушно выполнил требование малинового пиджака.

– А сейчас я вам расскажу, – вдруг со сцены раздался голос женщины, которая чудесным образом материализовалась на сцене. – Прежде всего, я хочу поздравить вас с вашим днем рождения. Да не удивляйтесь. Поскольку ваш сегодняшний день и присутствие здесь и есть ваш день рождения.

Дальше женщина воркующим голосом стала рассказывать о том, как и когда надо употреблять продукт, пить коктейль. По ее словам выходило, что продукт полезен всем. Для полных людей он сгонял вес. Для нормальных – его стабилизировал, а для худых помогал набрать необходимый вес. Не надо было ничего делать, только есть «герболайф». Волшебное средство, одним словом…

Крестовский даже дернул себя за мочку уха. Уж не сон ли это. Он – герболайфщик. Конечно дело было не в «герболайфе». Он был, вероятно, безвреден. Дело в людях. Карьера американца из Лос-Анжелеса Марка Хьюза, быстро ставшего на рубеже 70—80-х годов миллионером на «герболайфе», заняла у него всего два дня. Первое что пришло Родиону в голову, это пройтись по комнатам бывшего своего общежития. Его скоротечная подготовка в роли продавца «герболайфа» предполагала 4 основных правила обработки клиента: 1. Приветствие (глаза в глаза). Чтобы у потенциального покупателя не оставалось возможности проигнорировать продавца. 2. Представление товара. Реклама «герболайфа», причем обязательно сильно преувеличенная. 3. Вилка цен. Это ложь о том, что в других фирмах цена на «герболайф» более высокая. Придумывая мизерную цену, торговец не стесняясь, намного ее увеличивает. 4. Заключение сделки. После нагромождения лжи продавец бодренько должен спросить «Вам сколько банок» не оставляя возможности клиенту подумать, нужна ли ему собственно говоря, хотя бы одна.

Он честно стал обходить комнаты и предлагать продукт, каждый раз заводя пластинку о необычайной полезности «герболайфа». Уже на своем этаже ему удалось впарить два флакона по 30 долларов каждый двум девчонкам, недавно приехавшим из Сибири. Они купили «герболайф» скорее ради любопытства.

Утверждают, что женщины в 4 раза чаще покупают чем мужчины. Именно девицам ему удалось продать еще семь флаконов после очень настойчивого убеждения и принуждения, красочного описания возможного блага и последствий. Потом удалось всучить продукт двум парням. Единственно, что те спросили: «Не обманываешь о его действии?»

Последней жертвой его «герболайфа» была продавщица из соседнего ларька. Она была страшна и толста. Когда Родион стал ей рассказывать об этом чуде препарате, продавщица все время как-то глупо улыбалась, а ее глаза смотрели на него печально и беспомощно. Она верила тому, что говорил ей Родион. И купила сразу две банки, даже не спросив о цене…

На ватных ногах и с осипшим голосом, истощенный морально он добрался до квартиры. Сел на диван потный, измученный совестью.

Но не надо забывать, что фактор выживания означает еще и унижение. Родион поклялся, что больше никогда не будет заниматься этим бизнесом.

13. В ЖЭКе

Появлению Родиона в ЖЭКе предшествовало одно немаловажное событие. У него родилась идея, как трудоустроить себя. Точнее, чтобы не его брали на работу, а наоборот, он предполагал организовать предприятие, в котором мог занять достойное положение.

Каждое предприятие состоит из плана и собственности, у него был план, а вот собственность была у ЖЭКа. Поэтому он и входил сейчас в парадную дверь этого очень важного и уважаемого учреждения. Пройдясь по коридору, Крестовский был приятно удивлен обилию всевозможных табличек. Они буквально на каждом шагу что-то указывали, запрещали, о чем-то предупреждали.

Потоптавшись минуту в коридоре, он узнал, что «Выдача справок производится в комнате N7», и что «Ответственный за противопожарную безопасность тов. Толстой Л. Н.» Вообще-то, конечно, фамилия была несколько другая, чем у великого писателя, но острослов фломастером подправил надпись именно таким образом. Дверь же начальника этого учреждения можно было назвать настоящим шедевром. Золотыми буквами на черном фоне было выведено: «Начальник ЖЭКа. Приблуда В. Д.».

Но прежде, чем войти к начальнику, Крестовский неожиданно столкнулся со знакомым ему гражданином. Да, это был тот самый поборник билетной справедливости и по совместительству слесарь-сантехник Алексей Фигурков.

Фигурков хоть и был всего лишь сантехником ЖЭКа, но пролетарием он отнюдь не выглядел. Серые глаза, лоб правильной, сократовской формы. Нос немного курносый, а щеки вполне соответствовали носу и плавному, почти отсутствующему подбородку. Если кому-то захотелось бы рисовать дружеский шарж на Фигуркова, то вместо лица получалась бы прямая линия. У него был большой рот, крупные и редкие зубы. Небольшого роста, средних лет, этакий крестьянский сын, волею обстоятельств и судеб оказавшийся в Москве и основательно побитый столичной жизнью. Таких на улице пруд пруди, пройдешь мимо – не заметишь. Но остановимся на пороге внутреннего мира Лехи Фигуркова – отчасти потому, что нам еще предстоит познакомиться с ним ближе.

Между тем Фигурков с воодушевлением рассказывал другому гражданину, вероятно коллеге:

– Вчера возвращаюсь поздно вечером домой с работы. Нам же выдали премию. Мы тут скинулись, немного посидели, поговорили за жизнь, так незаметно и время пробежало. Иду к автобусной остановке. Пьяный, чувствую, что шатает. Но голова соображает хорошо. Думаю: «Заберут в медвытрезвитель, а там обчистят». Тут вижу такси. Лучше потерять немного денег на такси, да и можно немного себя побаловать. Сажусь в машину. За рулем здоровый верзила: ручищи – во! И взгляд был у него какой-то хмурый. Но я уже не мог остановиться. И страшно, думаю: «Тюкнет такой кулачищем по голове и поминай как звали».

«Свободны?» Называю свою улицу. «Садитесь», – таксист кивает головой. Едем, значит. Таксист ведет себя как-то крайне странно и подозрительно: «Почему-то поехал не по освещенной улице, а свернул на параллельную, на которой и фонарь ни один не горит».

«Почему мы едем этой дорогой?» – спрашиваю его. А он: «Здесь быстрее, машин мало, а сам-то что так поздно?»

Стал ему говорить всякую ерунду: «Еду с «малины». Праздновал, понимаешь с корешами свое освобождение из колонии. Семь лет оттрубил от звонка до звонка. А их у меня здесь знаешь сколько. Уважаемые люди». «За что сидел столько лет?», – с уважением спрашивает таксист. «Да понимаешь, кассу взял», – вру ему. – «Ты не смотри, что на вид я не очень здоровый, в армии в десантных войсках служил, Афган прошел, другие горячие точки. Чечня. Тоже принял участие. С тремя справляюсь запросто. Да не расстаюсь с «Макаровым» и «финочкой». После такого сообщения смотрю, таксист зауважал меня еще больше. «А пушку за сколько взяли?» – с подобострастием спрашивает. А я ему: «Да так, даром досталась, одного замочили, у него и была» – Хорошо я прочитал один детективчик.

– Ну и чем все кончилось? – спросил Фигуркова мужчина.

– Доехали до дома. Я таксисту протягиваю деньги. Он наотрез отказался взять деньги за проезд. «Что вы, от такого уважаемого человека! Деньги?!» Мало того, первым выскочил из машины и открыл с моей стороны дверцу машины. Потом предупредительно взял меня под локоть и проводил до парадной двери. В темном подъезде сделав таинственное лицо, таксист стал просить взять его под защиту от рэкетиров. Пообещал хорошо платить. Умора!

– Здорово! – Фигурков, протянул руку Крестовскому. – Вы что здесь делаете?

– Да я тут к вам в ЖЭК, по делу.

– А я тут работаю, заходите.

– Обязательно. Между тем, дождавшись пока из кабинета начальника ЖЭКа выдут, Крестовский открыл дверь и вошел туда уверенной походкой.

Начальник ЖЭКа Приблуда В. Д. слагал стихи, и он любил их читать подчиненным. И в этот раз он продекламировал их зашедшему по служебному делу дворнику по фамилии Непокорный. Дворник слушал его вначале со вниманием, но потом поднявшись, вдруг направился к двери.

– Куда ты? – спросил поэт-начальник.

– Пойду на свой участок, у меня там помойку надо убирать…

Именно в это время и появился у Приблуды Крестовский. Но он вошел в кабинет не один, следом за ним нахально протиснулся старичок и тут же из-за спины Родиона возмущенно выпалил:

– Товарищ управдом, я вам уже писал – у меня в квартире потолок течет.

– Это потому, что идет дождь. Неужели не понятно? Невозможно работать! А вы, по какому вопросу? – спросил он Крестовского.

– С деловым предложением.

– Слушаю. А, вы уважаемый, – обратился он к старичку, закройте дверь. – Не мешайте нам.

Пока непрошенный посетитель немного потоптавшись в нерешительности, и бормоча что-то себе под нос, разворачивался и выходил из кабинета, Крестовский разглядывал комнату. Он поразился внутреннему ее оформлению: большому кожаному креслу, большому столу, огромному сейфу. На стене у стола висела табличка «Работать здесь». Другое объявление на белом листе бумаге крупными буквами взывал:

– Предлагаю организовать на вашей подведомственной территории автостоянку, – без тени сомнения в голосе проговорил наш знакомый. – Я знаю, что правительство Москвы разрешило сделать временную стоянку на 20 машин, а я построю на 60. Об условиях я думаю, договоримся.

– Но ведь там проходят коммуникации, да и отвод земли нужен под такую стоянку, – с сомнением в голосе проговорил Приблуда. – И потом, какие мы будем давать гарантии и как оформлять финансовую сторону с автолюбителями?

– А мы будем строить «по-нахаловке»! – Не смутился незнакомец. – Что касается денег, то автолюбители сами их дадут, и без всяких гарантий. Как минимум мы соберем несколько сот миллионов рублей.

Предложение оказалось заманчивым. Приблуда боролся с мыслями, хлынувшими на него в двух направлениях: в западном – совсем неплохо было бы заработать денег, и в восточном, – что скажут в вышестоящей организации. Обнаружилось и третье – южное: кто, собственно, этот человек, предлагающий ему эту стоянку. И вдруг, к ужасу начальника ЖЭКа у него возникло северное направление: в чем собственно, смысл жизни. Спасение пришло в виде совершенно незначащей фразы.

Ее-то он и произнес:

– Зайдите ко мне завтра. Я подумаю. Уже выходя из здания, Родион прочитал еще одну табличку на двери: «Осторожно, открывается во внутрь!»

«Начало было положено, или, как говорится, процесс пошел, – правда, больших надежд Крестовский не питал. – Чем думают наши чиновники. Неизвестно чем. По крайней мере, не как устремленный человек с блеском в глазах, который хочет чего-нибудь добиться, а как безнадежно протухший чиновник, у которого в жизни одна задача – не вылететь из своего кресла. А чтобы не вылететь, надо не принимать самостоятельных решений, тупо выполнять любые приказы вышестоящего начальника и ни в коем случае не брать на себя ответственности. Продержаться свой срок в этом кресле, потом пересесть в другое, а после меня – хоть потоп, пускай разбирается тот, кто придет на смену. Но на смену приходит точно такой же чиновник и в результате абсолютно ничего не меняется, нет, пожалуй, становится еще хуже. Потому что другой в этой ситуации ничего не хочет, а только прячет голову в песок и тянет время».

Для любого начальника есть две категории посетителей. Которые ему нужны, и те, кому он нужен сам. На следующий день начальник ЖЭКа поднялся навстречу Крестовскому как старому знакомому и, как ему показалось, пошевелив ушами, взял его за руку и отвел в угол за шкаф:

– Я рад, что есть такие инициативные люди как вы. Мы будем сотрудничать.

…Деятельность по оборудованию закрытой автостоянки развернулась под эгидой ЖЭКа с небывалым размахом.

Теперь каждый день Приблуда советовал всем обзавестись закрытой стоянкой, а для этого необходимо было связаться с председателем стоянки – Крестовским. Через совсем короткое время он стал своим человеком в ЖЭКе и принимал активное участие в его жизни.

Зайдя как-то раз в кабинет Приблуды, Родион застал того несколько озабоченным.

– Какой-то у вас вид сегодня озабоченный, какие-нибудь проблемы, – спросил он начальника ЖЭКа.

– Дел накопилось невпроворот. Собрание вот надо проводить, – жаловался тот.

– А что случилось? – Напился вчера слесарь Букин, а на его территории трубу с горячей водой прорвало. Затопило пять нижних этажей. Жильцы жалуются. Так и не нашли Букина. Некому было воду перекрыть.

– Ну, надо поставить на вид, – Крестовский был мягок. Он хорошо знал слесаря Букина и его страсть к зеленому змию. Тот, не раз обращаясь к нему, спрашивал: «Георгиевич! Ты чего не пьешь?» На что Родион неизменно вежливо отвечал примерно такой фразой: «Пить при вас – это все равно, что в присутствии Паганини играть на скрипке».

– Но это еще что, – продолжал Приблуда, – наш дворник Иван Лукич уходит на пенсию. Надо человека поздравить, вручить ценный подарок, который вот купили. Да и так, текущие дела.

– И мне тоже присутствовать? – поинтересовался Крестовский.

– А как же! Вы же член нашего коллектива. Во время обеденного перерыва в красном уголке началось собрание. Председательствовал сам Приблуда:

– На повестке дня нашего собрания несколько вопросов: Распределение премий по итогам квартала. Проводы на заслуженный отдых уважаемого Ивана Лукича. Персональное дело сантехника Букина. Разное. Кто за данную повестку дня? Прошу голосовать. Все присутствующие, а их собралось человек пятнадцать тружеников жилищно-коммунального фронта, дружно подняли руки.

– Кто против? Нет. Кто воздержался? Тоже нет. Очень хорошо. Принято единогласно. В начале поэт-начальник огласил список, кому была выписана премия, но досталась она далеко не всем. Недовольным оказался дворник Жучков, которому премия не досталась.

– Как так вашу мать, так вашу мать, а как так вашу мать, так хрен.

– Правильно говорит Жучков, – поддержала его уборщица Загулова, которой также не досталась премия. – Как двор мести, так Загулова, а как премии давать, так ничего.

– Ну не надо возмущаться, кто заслужил, тот и получил. Лучше работать надо. Не лодырничать и не прогуливать. – Приблуда выразительно посмотрел на дворника Жучкова и уборщицу Загулову. – А теперь переходим ко второму вопросу. Проводы на заслуженный отдых нашего уважаемого Ивана Лукича Ивашкина.

Все собравшиеся дружно повернули головы на то место, где сидел Ивашкин. Тому пришлось встать, и от смущения его уши покраснели.

– Дорогой Иван Лукич. Мы дарим тебе наш скоромный подарок – электрический самовар. Сиди дома, отдыхай, чаек попивай из этого самовара. Расти внуков. И нас не забывай. Всегда ты желанный гость. Заходи, поможем. Очень жалко, что такие вот работники уходят.

– Спасибо друзья, – говорил со слезами на глазах Ивашкин, принимая подарок. – Вы же знаете, я – натура мятущаяся.

Активист и по счастливой случайности дворник Собратьев вручил от коллектива большой инкрустированный рог изобилия на серебряной цепочке. Он, немного заикаясь и подмигивая ему левым глазом, пожелал:

– П-пей из э-т-того р-рога и нас всп-поминай. Однако не подумай чего плохого, дорогой читатель. Просто Собратьев за долгие годы работы получил тик левого глаза. С кем бы ни говорил: приятелем, соседом, продавщицей – он непрестанно подмигивал левым глазом.

Однажды, еще в советскую эпоху, сев в первом ряду на собрании, он своим постоянным подмигиванием так смутил выступающего с докладом, что тот затянул его на целый час вместо установленных по регламенту 30-ти минут, и все время в чем-то оправдывался.

– А теперь перейдем к менее приятным делам. Заслушаем персональное дело нашего слесаря-сантехника Букина, – в председательствующем начальнике ЖЭКа вновь на минуту проснулся поэт и он заговорил почти стихами. – Давайте быстрее осудим пьяного в лице того, кто дышит с нами одним воздухом в одном коллективе. А мы дышим тем, что он выдыхает после перепоя. Правда, самого Букина временно среди нас нет, но поскольку обеденный перерыв скоро закончится, то начнем без виновника собрания. Алексей, – обратился он к Фигуркову, – очень прошу тебя, сходи и поищи этого алкаша.

Фигурков отправился на поиски, а Приблуда вновь обратился к собравшимся:

– Давайте активнее, друзья мои, не тяните время, ведь не в футбол играем, а судьбу решаем, можно сказать.

Однако желающих изложить свое мнение о поведении Букина не находилось. Как всегда в таких ситуациях выручил дворник Собратьев, которого за глаза называли штатным выступающим. Попросив слова, он сказал:

– Н-нужно с-сурово зак-клеймить Бук-кина. А то что ж получается! Мы, з-значит, ник-как не реаг-гируем, а он и рад с-стараться, п-пьет нап-пропалую и д-даже, можно с-сказать, хлещет все, что градусом п-попахивает. Таким макаром разрушается не т-только бук-кинская п-печень, но и его с-семья. С-смело в лицо ему з-заявим, что он д-достоин н-нашего п-презрения и ос-суждения.

Вдруг из-за шкафа, стоящего в углу, раздался хорошо знакомый всем голос Букина:

– А ты, Собратьев, не стесняйся – заявляй. Вот тебе мое лицо. Прямо в него и шпарь – делай свое заявление.

– Ой, нашелся пропащий! – обрадовался председательствующий.

– А чего мне теряться! Все время тут нахожусь. Только малость прикорнул после вчерашнего. А ты, Собратьев, крой, не стесняйся. Мы – народ закаленный, привычный и не такое слыхивали и видывали.

– И с-скажу, – было, замявшись, но, быстро опомнившись, от смущения заявил оратор. – Нам с вами д-дорогие т-товарищи, необходимо д-докопаться до к-корней поведения нашего т-товарища. Главное п-помочь ч-человеку. – Собратьев на мгновение остановился и неожиданно выпалил: «П-предлагаю с-скинуться и к-купить члену нашего з-замечательного к-коллектива т-товарищу Б-букину автомобиль «Жигули». Хотя бы «Оку». Т-тогда он т-точно п-пить не будет. За рулем не д-должен, – за э-этим н-наша д-доб-блестная м-милиция с-следит.