Текст книги "Белый мерседес"

От такого предложения у собравшихся даже дух захватило. Делать нечего, надо было голосовать. Но при голосовании никто не поднял руки ни «за», ни «против».

…Через неделю дворник Ивашкин пришел ровно к девяти часам, и сразу зайдя к начальнику ЖЭКа, поинтересовался:

– Вы еще никого не взяли на мое место?

– Да нет.

– Отлично, а то я боялся, что не успею. Короче, возьмите меня обратно, иначе пропаду!

– Да что с тобой? – Приблуда даже очки снял, отложил газету с кроссвордом. – Дорогой наш, Иван Лукич, мы же тебя на прошлой неделе проводили на пенсию.

– Да я не ради денег, согласен на полставки, – настаивал Ивашкин, – ради здоровья. Действительно, вид у него был не очень, темные круги под глазами, глаза воспалены.

– Так в чем дело? Никак не пойму?

– Не могу спать никак, не привык, замучился!

Жизнь некоторых людей умещается в тире между датами рождения и смерти: они просто были. Их так же просто забыли.

Иван Лукич считался в ЖЭКе лучшим работником, а его участок был образцово-показательным. В любое время года здесь чистый асфальт. Он всегда прохаживался по своему участку с довольным видом. Доходило дело до абсурда: если во время уборки ему мешал какой-нибудь стоящий автомобиль, то на Лукича было больно смотреть, он метался по двору в поисках водителя. В ЖЭКе он появлялся с одним и тем же вопросом: «Есть ли работа?» Другие дворники вначале косо посматривали на этого активиста, но затем привыкли. «У каждого человека есть свои странности», – на этом и сошлись мастера метлы и лопаты.

В ЖЭКе все приветствовали возращение на работу Ивашкина, и каждый старался сделать ему приятное.

– Как дела Лукич? – поинтересовался Крестовский повстречав в коридоре ЖЭКа новоиспеченного пенсионера.

– Да, неважно. В последнее время стал замечать за собой необычные вещи, – признался он Родиону, – а иногда думаю, что схожу с ума, так как разговариваю сам с собой. Любимым развлечением для меня осталось придумывание, что бы съесть на утро.

На что Крестовский тут же поставил ему диагноз:

– Уважаемый Иван Лукич, не иначе, как вы больны одиночеством.

– Вот и я думаю, что это со мной, – поделился он своими переживаниями. – Никто со мной не живет, я один. Дети не могут со мной жить из-за моего характера.

– А что Лукич, – предложил вдруг ему Крестовский, – давай тебе памятник установим в нашем микрорайоне, как Суворову или Нахимову. Мы вот с Японией из-за нескольких островков спор ведем, а одному Ильичу столько памятников стоит, что ими наверное можно было заставить всю Японию. А простому труженику ЖЭКа памятника нигде не установили.

– Уже простому пенсионеру!

– И простому пенсионеру тоже нет.

– Ну, ты скажешь Родион Георгиевич! Я что, брал Измаил, топил вражеские эскадры?

– Наоборот. Вы же за всю жизнь, наверное, с работы даже скрепки не унесли. Топить тоже никого не приходилось, хотя, вероятно, утопить надо было, – тут Крестовский сделал кивок, в сторону кабинета начальника, – и занять его место могли.

– Есть же памятники Павлику Морозову, который выдал своего отца! – Родион был красноречив, в своем умении убедить.

– Но эти мои хорошие качества на памятник никак не тянут.

– Вы же ни разу закона не нарушили?

– Не нарушал, – подтвердил Лукич.

– Дорогу на красный свет не переходили?

– Не помню такого.

– Вот видите! Все это говорит в вашу пользу.

– Но памятник?..

– Тут я недавно прочитал, – не сдавался Крестовский, – что хотя и маленький, но поставили же памятник чижику-пыжику в Питере, а только и сделал, что две рюмки выпил.

– Чижик – одно, человек – другое. Если бы кто-нибудь даже две цистерны выпил, памятник ему за это не поставят.

– Не за то, что выпил, а наоборот, что ни грамма за всю жизнь. Вы же совсем не пьете?!

– Не пью, – смутился Лукич.

– Ладно, не хотите, как чижику, давайте, как собаке Павлова.

– Зачем же вы меня так унижаете?

– Я вас унижаю?! Да нисколько! Над всеми нами уже целый век экспериментируют.

– Знаете, – Лукич от охватившего его волнения, начал мерить шагами комнату, взад вперед и вновь остановившись, махнул рукой. – Я согласен. Давайте памятник.

– Вот, какой вы молодец, Лукич, – хлопнул его по плечу Крестовский.

– Так что нужно для скульптуры? – перешел в наступление Лукич.

– Думаю пару фотографий: в фас и профиль.

– Отлично, сейчас схожу домой и принесу. – Иван Лукич был полон решимости.

– Постойте, – остановил его Крестовский, уже, будучи не рад, что начал эту шутку, – Мы не обсудили, что напишем на вашем памятнике?

– Это второе, я сейчас за фотографиями…, – вырвался он из цепких рук Родиона, захлопнув за собой входную дверь.

Крестовский подумал, когда закрылась за ним дверь: «Понятно становится, почему столь многие воображают себя Наполеонами, Лениными, Кашпировскими и столь малое число мнит себя дворниками, инженерами. И предположил, что именно так, вероятно проявляется та степень влияния личности «в истории».

…Между тем на прием к начальнику ЖЭКа потянулись очередники автостоянки.

– Вас, как чернобыльца, включили в очередь на новую автостоянку, – обрадовал он жителя микрорайона, – ждите сообщения.

Вечером в квартире счастливого автолюбителя раздался телефонный звонок. Звонивший, а это, как вы уже, наверное, догадались, уважаемый читатель, был наш герой, говорил строгим голосом:

– Я по поводу стоянки. Завтра в красном уголке ЖЭКа ровно в 19.00 состоится собрание будущих ее членов. Скажу сколько сдавать денег.

Ровно в 19.00 красном уголке собралась разношерстная компания будущих обладателей автоместа. – Крестовский Родион Георгиевич, – отрекомендовался наш герой перед собравшимися. Буквально в нескольких словах он нарисовал радужные перспективы устроить неподалеку охраняемую автостоянку и потребовал в пятидневный срок сдать взнос.

– А как будет оформляться автостоянка?.. Квитанцию дадите?.. Или хотя бы кооперативную книжку на право стоянки? – стало раздаваться в разных частях зала.

– Гарантий не даем, все на ваш страх и риск! – отчеканил председатель автостоянки. – Я, пожалуй, воздержусь, – произнес один седой мужчина с орденскими планками на лацкане пиджака. – Как узаконите стоянку, так сразу же и заплачу.

– Все рискуют, а вы нет? – возмутился Крестовский. – В таком случае вычеркиваю вас из списка очередников. На ваше место найдутся другие.

– А если незаконную стоянку снесут?

– Тогда плакали ваши денежки…

– Ну, хотя бы расписку дайте!

– Расписок не даю. Не хочу, чтобы меня таскали по судам. Кстати, завтра у нас будет субботник, приходите работать и несите заодно деньги. Устроим жеребьевку и разыграем места.

Обескураженный автолюбитель на следующий день зашел к Приблуде, но в ответ услышал еще более потрясающую фразу: «Вас не только со стоянки надо вычеркнуть, но из очередников. Все, больше ко мне не приходите и не звоните».

14. Мадам Соня

Для Крестовского, как и для любого жителя столицы, получающего рядовую зарплату, перспектива обзавестись своим собственным жилищем выглядела такой же нереальной и фантастической, как полет на Луну на дельтаплане. Как в прочем и многим несчастливцам, которым приходится всю жизнь или, по крайней мере, долгие годы жить с «любимой» тещей или свекровью, остается только округлять глаза при виде коммерческих цен на один квадратный метр жилплощади и потихоньку мечтать о переходе в иную социальную категорию – в следующей жизни родиться принцем или принцессой.

Давно замечено, что даже самое маловероятное событие когда-нибудь все же сбывается. Деловая дружба с начальником ЖЭКа принесла реальные блага, Крестовский неожиданно для себя получил комнату в коммунальной квартире.

Приблуда, вручая Крестовскому ордер, произнес сакраментальную фразу: – В коммуналках у нас в России живет около 17 млн. человек, что составляет население двух Швеций. Так что жить – хорошо, а жить под крышей – еще лучше! Поздравляю!

Итак, Родион стал счастливым обладателем ключей от жилплощади – небольшой комнаты в коммунальной квартире.

С ордером в руках словно на крыльях Крестовский поднялся на четвертый этаж, где находилась заветная квартира. Здесь он осмотрелся и увидел одну единственную дверь, рядом с которой торчало, как ему показалось в начале, множество звонков и висели таблички. Он на минуту остановился, изучая их.

Коммунальный рай, да и только. Рядом с табличкой с фамилией Гопсель он обнаружил еще одну табличку, которая говорила о богатом внутреннем мире здесь живущих и их разносторонних интересах.

Тощая деревянная разбитая дверь, выпирающие многочисленные звонки свидетельствовали о том, что с этого самого места пришельцы извне, должны, нет, обязаны извещать хозяев о своем прибытии.

Крестовский сразу позвонил по нескольким кнопкам. Через минут 5 ожидания, когда он засомневался даже, есть ли кто там, в квартире, за дверью послышались неторопливые шаги, лязгнул замок и дверь открыл мужчина лет шестидесяти в выгоревшей майке и пузырившихся хлопчатобумажных трениках. Он молча посмотрел на Крестовского, как на туземца.

– Вы ко мне?

– Простите, я ваш новый сосед. Вот мой ордер, – Крестовский протянул бумажку.

– А, проходите. Ваша комната налево. Вон там, в конце коридора. – И пропустил Родиона в коммунальную преисподнюю.

Освещение тусклое. Горевшая вверху лампочка без абажура еле освещала большую прихожую, которая была большая и длинная, как настоящая взлетная полоса. Нет, пожалуй, взлететь здесь не удалось бы. Все загромождено старыми шкафами, лыжами, санками, велосипедами, другими старыми ненужными вещами, но которые жалко выбросить. Утыкано вешалками, старьем, обувью. Коридор неуютный и унылый. Понятно – нейтральная территория.

Странно, но никто больше не вышел, никому не хотелось посмотреть, кто названивал им в дверь. В прихожей стояла гробовая тишина и какое-то несвойственное для людей в коммуналке безразличие и нелюбопытство.

Оказалась, что входная дверь скрывала от посторонних взглядов семь комнат, коридор, кладовую, большую кухню с тремя газовыми плитами. «Если бы эту квартиру да одному хозяину, – подумал Крестовский. – Сделать бы евроремонт и можно жить в лучших традициях импортных мыльных телесериалов о жизни богатых.

Коммуналки вероятно самые живучие и масштабные детища тех, кто радел за коллективное счастье. Мы уже давно не строим коммунизм и хрущевки стали понемногу сносить, но коммуналки были живы. И только, наверное, Господу Богу, известно, сколько народу изо дня в день готовят куриные окорочка на общей кухне, стирают в общей ванне…

Народ в этой коммунальной квартире собрался как на подбор – друг для друга абсолютно неподходящий. Разные судьбы, образование. Все разное.

Утром все торопятся. Не успел в туалет или ванная занята. Правда, конфорок хватало на всех, завтракали каждый в своей комнате. Но чтобы помыть посуду после завтрака надо занимать очередь. Телефон один на всех в коридоре на столике, рядом стул.

Крестовскому досталась небольшая угловая комната с окном на улицу. Он быстро освоился, уже вскоре знал немало о своих новых соседях и жил с ними общими печалями и радостями. Как понял Крестовский, здесь оказались те, кому не нашлось места на борту корабля Квартирного Счастья. Одних швырнули обстоятельства, после крушения, другие ждали свободных мест. Они давно надоели друг другу хуже горькой редьки, еле терпели, но не подавали вида. Жить-то все равно вместе. Здесь не трамвай. Если пассажир не нравится – не выйдешь.

Случайно в коммуналку не попадают, это единственное, что вскоре понял Крестовский. Говорят, что у коммуналок изначально было многоцелевое назначение: не только лишить шикарных квартир богатеев, обеспечить маломальским жильем прибывающих в город будущих рабочих и служащих, но и держать под постоянным взаимным контролем рядовых граждан – кто что варит и жарит на кухне, кто с кем дружит, кто во что одевается, во сколько возвращается домой. И тут не надо никакой тюрьмы: достаточно было иметь бдительную соседку Клаву – и все жильцы были как под микроскопом. Сегодня хотя и мало кто интересуется личной жизнью соседа, но у всех коммунальщиков сверлит одна мысль – расстаться друг с другом как можно быстрей и безболезненней.

Самая опасная беда коммунальной квартиры – болезнь под названием «барачный синдром», когда человеку, там долго живущему, кажется, что лишь в новой квартире начнется настоящая жизнь. Заболевшему этой болезнью все опостылело и на все наплевать в ожидании завтрашнего светлого дня. А спустя определенное количество лет такой жизни человек вдруг замечает, что жизнь целиком состоит из сегодняшних дней, и осталось их впереди уже не так много.

В тесной квартире не только людям тесно, но и мыслям. От постоянного жития в коллективе раздражают даже глупые мелочи. Коммуналка давно перестала быть легендой. Из школы жизни она постепенно превратилась в школу неприязни.

Как ужиться с соседями? Все коммунальное человечество пытается решить этот вопрос. Крестовский был скромен и легко приспосабливался к обстоятельствам.

Сосед, по фамилии Орлович, славился кротким нравом и даже таракана убивал тихо и интеллигентно. Другой сосед, Сан Саныч Стаканов или попросту, как все его звали за глаза, то ли из-за своей фамилии, то ли от пристрастия к крепким напиткам Стакан Стаканыч. Как только они познакомились, тут же предложил:

– А вообще давай, выпьем, а то не с кем. Его сосед ежедневно выпивал чекушку водки и пару бутылок пива. Родион из этого сделал совершенно справедливый вывод, что Стакан Стаканыч все время живет навеселе.

Напротив две небольшие комнаты занимали Софья Апполоновна Гопсель вместе с сыном, которого она, как впрочем, и все соседи, называли ласково снисходительно Вовчик. Софья Апполоновна внешне напоминала Дюймовочку – девочку-подростка. Хотя сыну было уже за 20, и по ее словам прошла в своей жизни огонь и воду.

«Я была с поэтом, художником, кинорежиссером, политиком, бизнесменом и спортсменом, – рассказывала она немного о себе Крестовскому, – поэтому сейчас имею всестороннее образование».

Вовчик был премудр и всегда мрачен, чем раздражал свою жизнерадостную маму. Оскорблять ее он не оскорблял. Не кричал, не шумел, но однажды Крестовский услышал как тот ей тихо сказал: «Чего ты на меня глаза вытаращила, как глубоководная рыба?» В людях, окружающих его, он видел опасность. Деньги и другие ценности прятал в самых затаенных углах, постоянно ожидая воров. Всегда ходил со своим стаканом, боялся пользоваться чужим. Очень сожалел, что родился в понедельник, о чем постоянно и нудно жаловался окружающим.

…Софья Апполоновна занималась делом с материалистической точки зрения достаточно спорным. Родион, правда, так и не смог для себя уяснить, в чем заключается метод мадам Элеоноры, но вскоре знал, что его соседка гадает на картах, кофейной гуще и по ногтю, а также возвращает утерянных женихов.

Но не всегда у Софьи Апполоновны дела шли хорошо, были и черные полосы. Одно время ей пришлось совсем худо, она испытывала серьезные финансовые затруднения. Несмотря на стойкое физическое отвращение ко всякому реальному делу, надо было искать работу. И вот однажды, просматривая газету, она наткнулось на объявление: «Матерям-одиночкам, пенсионерам, всем малоимущим! Простейшая работа на дому! Обработка писем и другой корреспонденции. Доход зависит только от вас – от 50 до 500 долларов в неделю. Спешите! Для получения наших инструкций вышлите 10 тысяч рублей по адресу: г. Москва, а/я…»

И хотя по возрасту Софье Апполоновне не положено быть такой доверчивой, а напротив, она была очень осторожной, но все-таки выслала по указанному адресу указанную сумму. И стала ждать ответа насчет «500 долларов в неделю».

Ответ пришел совсем скоро. Он вызвал у Гопсель лютую злобу. Ее впервые в жизни так грубо и нагло обманули.

«Уважаемая Софья Апполоновна! Ваш запрос получен нами и принят. Занесен в компьютерную базу данных. Этот ответ считайте Инструкцией N 1. Работа, которую мы предполагаем, под силу любому человеку, независимо мужчина Вы или женщина.

Для того, чтобы приступить к работе немедленно, Вам необходимо выслать в наш адрес еще 12 тысяч рублей, которые покроют наши расходы по высылке Инструкции N 2.

Руководство фирмы благодарит Вас за оказанное фирме доверие и желает Вам приобрести в нашем лице надежного партнера и доброго друга».

«Добрый друг» не давал о себе больше никаких известий и никак не хотел давать конкретных и практических советов как заработать «500 долларов в неделю». Софья Апполоновна смотрела бумажку на свет, нюхала, вертела, а потом разорвала на мелкие кусочки. Но человека можно обмануть настолько, насколько он этого хочет. И если он сам лезет в петлю, то дело любого проходимца ссудить его веревкой. Короче говоря, Софья Апполоновна Гопсель пошла на почту и отправила в адрес фирмы, требуемые за «Инструкцию N2» деньги.

Через месяц почтальон принес ответ, многозначительно озаглавленный «Инструкция N 2 – ПРОГРАММА ПОЧТОВОЙ РАБОТЫ НА ДОМУ».

В ней говорилось: «Добро пожаловать в нашу программу почтовой работы на дому. Вы только сделали первый реальный шаг к финансовому благополучию.

Как начать? ПЕРВЫЙ ШАГ: Выберите название Вашему делу. Лучше всего использовать Ваше имя со словами «ассоциация» или «компания». Вы найдете много хороших примеров, просматривая объявления, напечатанные в газетах и журналах.

ШАГ ВТОРОЙ: Решите, где Вы хотите получать Вашу деловую корреспонденцию. Возможно использования своего собственного адреса. Аренда а/я – это профессионально и конфиденциально.

ШАГ ТРЕТИЙ: Разместите рекламу в колонке объявлений подобно той, по которой ВЫ сделали запрос. Лучше воспользоваться газетами бесплатных объявлений. Вы печатаете или пишите от руки циркуляры, подобные этому.

ЧЕТВЕРТЫЙ ШАГ: Когда Вы получите пустые конверты с обратными адресами Ваших клиентов, откликнувшихся на Ваше рекламное объявление, то вкладывайте в эти конверты эту программу и отсылайте по адресам. Но только после получения квитанции об оплате. Практика показывает, что если Вы воспользуетесь этими советами, то будете получать от 500 до 800 писем в неделю, 40 процентов откликнувшихся на Вашу публикацию.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ: Пожалуйста, не просите нас вернуть Ваши деньги, даже если Вы не собираетесь воспользоваться полученной программой. С нашей стороны все условия выполнены. Вы хотели быть участником почтовой службы на дому и купили у нас соответствующую инструкцию.

Эта программа совершенно законна. Уже есть положительные примеры тех кто ею воспользовался. Успех Вашего финансового положения и благополучия в Ваших руках. Все зависит от решимости и настойчивости. Вы будете получать тысячи писем и миллионы рублей! Желаем Вам успеха!!!»

Мадам Соня не долго горевала. Она с успехом освоилась в соответствии с Инструкцией и самостоятельно околпачивала доверчивых людей. Если есть жертва – палач найдется.

Многие сутки уже несли два российских космонавта героическую вахту над планетой; на Крайнем Севере бесстрашные нефтяники, преодолевая огромные трудности, добывали Родине «большую нефть»; в глубоких шахтах мужественные шахтеры шли на рекорд, рубя уголь; дымили гиганты отечественной индустрии, бился электрический ток в проводах, когда Софья Апполоновна Гопсель поместила свою первую информацию в одной популярной московской газете бесплатных объявлений «Все для вас» – «Гадаю. Помогаю вернуть любимого».

Говорят, что мужчине достаточно семи секунд, чтобы испытать безумный приступ любви и потерять голову. У женщин же на постижение мужчины уходит по крайней мере несколько месяцев. Да, именно так. Мужчины горят и вспыхивают, как спички, но потом обрекают себя на серьезные проблемы в семейной жизни, потому что в первую очередь обращают внимание на симпатичную внешность. Во всем остальном они чрезвычайно неразборчивы. Поэтому Софья Апполоновна, как тонкий психолог и отпетая сводница советовала своим подопечным хватать потенциальных мужей сразу за глотку и тащить под венец. Пока те не очухались.

– Как ваше здоровье? – спросил Крестовский, столкнувшись днем на кухне с Софьей Апполоновной, которая готовила кофе.

– Ужасно. Проблема с позвоночником, болят ноги.

– Ну, это к перемене погоды.

– Вот завелись тараканы, – сокрушалась она.

– Тараканы, это признак хорошей экологии в квартире, – успокоил ее Крестовский.

– На химическом заводе они не заведутся.

– Угостить вас кофе, Родион?

– Кофе, говорят, вредно. Оно сгубило Бальзака.

– Неправда, может быть именно благодаря ему Бальзак и написал свои произведения. Так бы он все проспал.

– Погадайте. Мадам Соня! – попросил Родион, протягивая ладонь.

– Линии руки говорят о том, что их надо мыть. Вот и все.

– Цинизм корыстен.

– Вы что, фаталист?

– Что вы! Если здраво рассудить, нет ничего приятного в линиях жизни, любви, сердца…, по которым наперед известно, что тебя ждет впереди. Когда женишься, заболеешь… Тоска смертная и скучища безысходная – жить и сгинуть по сценарию, начерченному как номер на ладони.

– Вы не верите в судьбу?

– Сердцем верю, но умом понимаю, что вера в судьбу наивна. Страдать по прихоти судьбы не так унизительно и больно, чем из-за чьей-то глупости.

– По отношению к жизни, Родион, вы значительно старше своих лет.

– В этом же нет ничего плохого.

– Запомните – кто рано начинает – тот рано и заканчивает. Что-то сегодня у вас пессимистическое настроение.

– Эх! Если бы у меня были деньги, то я был бы такой добрый, обходительный и обязательно с хорошим настроением, а так не обессудьте.

– Хорошие короли – плохо кончают. Думайте головой, и деньги к вам обязательно придут.

– Где же взять эти деньги, на красивую жизнь?

– Заработать!

– Да разве можно в нашем обществе честно заработать большие деньги?

– Потом договорим, у меня сейчас одна приятельница, – многозначно кивнула она в сторону двери. И взяв кофейник с готовым кофе, пошла к себе.

Крестовский невольно оказался свидетелем разговора мадам Сони и ее посетительницы, когда хотел попросить у нее соль. Он уже собирался постучать в приоткрытую дверь, но чуть замешкался и стал свидетелем их разговора.

Софья Апполоновна уверенным голосом спрашивала посетительницу:

– Как, вы думаете, изменится ваша жизнь с появлением в ней мужчины?

– Ну, он будет заходить за мной на работу, и провожать до дома. Я бы почувствовала себя любимой, мы бы много путешествовали. Все мои подруги замужем или состояли в браке. Мне уже тридцать семь и пора создавать семью.

– Чтобы быть счастливой в семейной жизни, добиться намеченной цели, нужно всегда помнить, – говорила она тихим, но уверенным голосом, – что женщина любит, когда привыкнет, а мужчина любит, пока не привыкнет. Поэтому примите это за аксиому и старайтесь быть все время разной. Мужчина, не выносит однообразия, поэтому вот вам мой первый совет – фантазируйте. Хороши все средства – ужин при свечах, новый халат, новая прическа. Помните, что ваша фантазия – надежный союзник в борьбе за совместную жизнь.

– Неужели это поможет? – спрашивала посетительница.

– Противника следует изучать перед тем, как идти в наступление. Вы должны назубок знать все слабые стороны попавшего к вам в сети. Зачем? – спросите вы. Для того, чтобы никогда не использовать этих знаний. Многие женщины считают, что самый простой способ – зарыдать на глазах у изумленной публики, представленной в единственном лице собственного мужа. Это заблуждение. Мужчины быстро привыкают к женским слезам и перестают реагировать на них так, как надо…

– А если…, – пыталась что-то возразить женщина.

– Никаких если. Надо, прежде всего, любить себя. Не будьте его рабом, он это все равно не оценит. Еще, не дай Бог, решит, что вы в него безумно влюблены и готовы ради него на все.

– Мне нужен мужчина. Моя жизнь не идеальна, но я уже много добилась. Скажите, что я должна сделать для этого? – спрашивала посетительница.

– Быть умнее, – говорила тихим, но уверенным голосом Софья Апполоновна. – Вы ищите все принцев, а они – слабаки, поэтому и боятся вас. Но вам надо доказать, что вы можете быть нежной, и любящей. Мужчины сегодня не хотят жениться – зачем брать на себя ответственность за семью, когда все радости можно получить бесплатно.

– Какой принц, помилуйте! – охнула женщина. – Мне нужен самый обычный человек, добрый и хороший, чтобы он меня любил, и если бы я хоть бы раз такого встретила…

– Софья Апполоновна, можно у вас попросить соль?

– Вот возьмите Родион.

Крестовский услышал за своей спиной тихий голос:

– Какой симпатичный мужчина?

И голос Софьи Апполоновны:

– Это мой новый сосед, милый молодой человек.

– Познакомите?

– Конечно.

…Известно, что у судьбы бывают любимые дети, а бывают и пасынки. Вовчик, без сомнения, относился к последней группе. У него были проблемы со здоровьем. С трудом закончил среднюю школу. В армию его не взяли по здоровью, а в институт не мог никак поступить по своим умственным способностям. Крылатая фраза Мао Цзэ Дуна «Больше читаешь – умнее не станешь», прочитанная им на каком-то стенном календаре повлияла на его мировоззрение.

Вовчик был худосочным юношей в очках на носу, и работал экспедитором в одной фирме. Один из верных рецептов счастья заключается в чудачестве. Эта привычка не только не вредит здоровью, но и, наоборот, укрепляет его. Такие люди активны в творческом отношении, менее подвержены стрессу, реже обращаются к врачам. Говорят, что многие великие люди были чудаками. Например, изобретатель телефона Александр Белл в свободное время учил собаку ходить на задних лапах.

Человеку обязательно нужно какое-нибудь хобби, увлечение. Оно особенно требуется для тех, у кого не интересная работа. Именно поэтому, люди собираются с гитарой у костра, или занимаются марками, коллекционируют бабочек. Они отрываются от постылых бумажек, преображаются и их воспринимают как личности.

У Вовчика самым любимым его развлечением были звонки по телефону. От нечего делать Вовчик, удобно устроившись на диване, развлекался следующим образом. Он брал телефон и набирал первый пришедший в голову номер. Звонил незнакомым людям, в фирмы, магазины, заказывая вещи, которые просил посылать по выбранным в телефонной книжке адресам, дурача всех.

По этой причине телефон бывал часто надолго занят. Все в квартире знали – Вовчик разговаривает по отводной трубке из своей комнаты. Телефонный звонок для него был глотком свежего воздуха после духоты.

– Лю-да! При-ветик! Что? Как не Люда? Издеваешься. Ну ладно, ладно. Я смеюсь, – слышишь. Ха-ха-ха! Ну ладно как дела? Дела нормальные, Люд? Ну что ты заладила не Люда, не Люда. А кто? Не скажешь! Слушай Незнакомка, а ты какая? Красивая, небось? Вот видишь, я на расстоянии чувствую. Ну, вот давай угадаю блондинка, шатенка, или скажем брюнетка. Согласна. Блондинка? Угадал? Почти. Наверное, крашенная. Нет? Ну, зачем же ты хочешь положить трубку. Девушка ну это же интересно общаться с незнакомцем. А может я известный артист. Как фамилия? Ну, вы меня можете часто видеть по телевизору. Такие нахальные не бывают? Ну почему? Слушай, давай встретимся. Согласна? Нет!? Почему? Замужем? Ну, это не помеха. Давай диктуй адрес. Как зачем? Понимаешь, хочется общения. Жизнь такая тяжелая. Вот приеду, поговорим. Давай, адрес, будь умницей. Не слышу. Говори громче. Только посидим. Недолго! Ну конечно, конечно. Посидим, выпьем. Да нет, посидим мы не долго, ты не волнуйся. Что ты опять тихо так говоришь. Але! Муж пришел? Але… Дура! Трубку бросила.

Крестовский решительно открыл соседскую дверь.

– А вы, Родион Георгиевич, как раз вовремя, сейчас будете свидетелем, как я прорываюсь в эфир, – заявил Вовчик, едва перед Крестовским распахнулась соседская дверь. В обыкновенной комнате он увидел кроме Вовчика огромное полотнище с его изображением на фоне звездного неба и старого цветного телевизора марки «Радуга». Он считал себя грозой радио и телеэфира с удивительной легкостью прозванивался по прямой линии лишь для того, чтобы страна услышала его хриплый голос: «Это Владимир Владиславович звонит…»

На белом свете есть очевидные глупости, которые перестают резать глаз или ухо только в силу их чудовищно частой повторяемости. Например, «контактный телефон», как будто есть другие, которые дают, чтобы по ним не звонили.

– Родион Георгиевич, подождите немного, я сейчас закончу, – и пригласив его широким жестом присесть рядом с радиоприемником, Вовчик принялся усердно накручивать диск старенького телефона отечественного производства.

– Ты, Вовчик, говорят мастер дозваниваться до любого адресата. Как тебе это удается? Наверное, ты знаешь какие-то приемы?

– Никаких штучек-дрючек. Сами видите все это фигня. Исключительно использую свои способности, посылаю мысль, и меня соединяют. Вот, этот мужик-ведущий теперь стал заикаться в своем прямом эфире, после моих звонков.

– Ладно, звони, не торопись, мне не очень срочно, – сказал Родион. В комнате было душно. Из настенных часов выскочила обалдевшая кукушка, и откуковав положенные семь часов, опять ретировалась обратно.

Телефон был занят. Радиостанция выдавала одну за другой заявки слушателей, которым повезло больше чем Вовчику. Телефонный партизан продолжал крутить диск, бросая косые взгляды на недоверчивого Родиона.

– Главное усердие и усидчивость, нужно диск крутить быстро и одним пальцем. – Сейчас дозвонюсь, – верил в свою удачу Вовчик, – видите, как классно часики идут, недавно встали, я к часовщику не пошел, так перед ними помахал рукой, и они снова пошли.

Вовчик верил в свои чудодейственные способности по пуску часов и мог дозвониться куда угодно. – Это у меня наследственное, наверное, от мамы, – уверял он. Хотите, быстрее пойдут, мыслью-то знаете, чего не сделаешь, даже можно человека убить. Я этого не делаю потому, что добрый от рождения. Слышите, по приемнику Киркоров запел? Это я его заставил петь, мысль послал.

– А сейчас еще одна заявка от нашего радиослушателя. Говорите, пожалуйста.

– Але, это говорит Владимир Владиславович… Короткие гудки в приемнике не заставили себя долго ждать. Связь прервалась, а на станции поспешили запустить музыку.

– И вот так, всегда! – горячился телефонный партизан. – Как услышат мой голос, так сразу разъединяют, с полуслова узнают, гады!

– Не волнуйся, – подбодрил его Крестовский.

– Я скоро, пару звоночков только сделаю. Але, Милиция? Здрасьте, представляться не буду, просто гражданин. Чего хочу сказать? Да палатки тут у нас есть, там «загорелые», ну, лица кавказской национальности, как вы их называете, торговлю развернули. Ну, что ну? Сейчас они к чертовой матери на воздух взлетят. Да, барышня, правильно догадываетесь, тротиловая. Адрес, какой? Выхино, улица, как ее там? Сейчас вспомню. Подождите. Дом номер семь. Как улица называется? Как же улица называется? Обождите, сейчас сбегаю до угла, узнаю, там вывеска есть…