Текст книги "Под крылом Гамаюна. Книга третья. Гамаюнов, женить Вас пора!"

– А Вера-то наша замуж выходит скоро, – шепнула Люба. – через две недели. А Надежда тоже собралась, ненормальная. Когда – не знаю точно, вот!

Тоже ведь ценная информация, наверное, но девушки не из его семьи, и пока другое интересней.

– Яков Иванович, это же вы мне рассказывали о переделках в Переделкино? Не хотите сами взглянуть, что там получилось с участием Любы? Вот с кланом у неё здорово вышло!

– И там здорово, – дёрнул плечами, как от озноба Яков. – Наверно.

– И даже не сомневайтесь, – встряла Люба. – Я, правда, ещё и сама не видела.

– Сейчас отправим Степаныча… хотя, о чём я… – Яков достал мобилет. – Пётр Михайлович, приветствую вас. Подскажите-ка, когда точно завтра прибывают ваша дочь с зятем? То есть как вы в Петербурге, а встречать их кто будет? Ладно, с вашим Степанычем и переговорю, дайте его номер.

– А почему не со Стеллой? – спросила Люба.

– Для Стеллы сюрприз будет – всей семьёй в Переделкино отправимся. Сейчас, не мешай. Вот, Степаныч их встречает в Луках в девять утра, значит, к десяти будут дома. А Петра Михайловича, видите ли, некие срочные заботы о гастролях утащили в столицу. Очень, знаете, вовремя…

Семья Финистовых и Глеб встретили молодую пару на том самом холме, откуда осматривали поляну в первый раз. Поменялось немногое, но капитально: теперь лес рос и на этом берегу озера, именно в нём теперь прятались многочисленные теремки, которые когда-то здесь и размещались «временно». А как раз напротив через озеро теперь повышался над лесом главный дом семьи и рода Сириновых.

Наобнимавшись с встречающими – а свои хористы с обслугой ждали приехавших именно у того дома – Стелла с Сергеем с удовольствием вдохнули чистый лесной воздух и принялись осматриваться. Недолго осматривались, их взор одновременно остановился на одной точке.

– Что это там виднеется? – протёр глаза Сергей. – Надо поближе подобраться.

– Дом ваш виднеется, господа, – гордо сообщил Степаныч и ворчливо уточнил: – Новый. Белый терем синего цвета. И зелёного. Сначала посмотрите с этого берега, привыкнуть нужно. Зато такого ни у кого нету, – добавил он в сторонку. – И тут лучше бы не было.

Мимо пустых на это время домиков в лесу вышли на берег. Теперь стало видно некое сооружение, прямо-таки собравшееся взлететь в небеса: довольно широкое по фасаду, но высота больше ширины. Причём «крылья» здания напоминали крылья птицы – образуя вверху острый угол, опускались к земле, расширяясь. Цвет, действительно, преобладал белый с разнообразными геометрическими линиями синего, зелёного, оранжевого оттенка. В глазах не слишком рябило, но привыкать было необходимо. А ещё архитектурные детали!

– И вот среди этих штопоров нам предстоит жить? – потрясённо прошептал Сергей.

Стелла молчала, только руками с растопыренными пальцами делала непонятные круговые жесты, типа что-то завинчивала или откручивала. Пётр Михайлович осуществил свою задумку символически изобразить трудности достижения высот в певческом искусстве. Окна остались тех же разнообразных форм и разных беспорядочных уровней. Тут и там по фасаду видны горизонтальные выступы, на которых сейчас расположились хористы. Завидев хозяев, они тут же стали распевать жизнерадостные народные песни и частушки. Что не помешало зрителям продолжить осмотр.

– Гляньте-ка, – показал рукой Финистов, – там даже двери появились с хорошие ворота величиной. – Люба, это ты постаралась?

– Да! А Пётр Михайлович хотел, чтобы люди поднимались как раз по центральному штопору. Ещё он хотел на коньке крыши поставить в полный рост фигуры всех глав родов клана во главе с Глебом. Вместо тех птиц, их-то уже нету.

– Яков Иванович, – сказал Глеб, услышав Любу, – Займитесь-ка срочно изготовлением фигуры Петра Михайловича в полный рост. И чтобы гармошка в руках. Поставим его на крышу вместо флюгера. Пусть он там даже подпрыгивает.

– Так там флюгеров и так не сосчитать. И все в разные стороны вертятся, надо же!

– Вот он и будет ими руководить, чтобы крутились как надо, а не как ветер покажет!

В целом новшества одобрили, но Пётр Михайлович всё-таки правильно сделал, обеспечив отсутствие своего наличия. Хотя Стелла пообещала устроить отцу по возвращению персональные гастроли именно с гармошкой. На «встречный обед» Глеб оставаться не стал, предупредил, что послезавтра – сбор семей на традиционное торжество, и ушёл к продолжению отдыха.

Неожиданно к вечеру вышел на связь чуть было не забытый граф Рысев. Тот самый, что магическую картину с богами изобразил.

– Приветствую, барон! – жизнерадостно произнёс титулованный знаменитый художник. – Или теперь положено обращаться «глава клана»?

– Можно и так, – разрешил Глеб. – Глава – это всего лишь должность, как понимаете. И да, и вам здравствовать! Слушаю вас – по делу или как?

– И то, и другое. Во-первых, примите поздравления, наслышан о вашем клане, наслышан, особенно последние новости поразили. Я имею в виду Сириновых, надеюсь с ними ничего страшного, услышим ещё их песни?

– Непременно. Произошли там некоторые изменения, но…

– Да и ладно, внутренние интриги, кроме собственных, меня вообще не интересуют. У меня другое. Я ведь нередко наведываюсь к своему высокохудожественному полотну, извините за нескромность.

– Это факт.

– Что – факт, нескромность? Понял. Естественно, что часто вглядываюсь в новых, показанных вами богов. Двое так и остаются лишь изображениями – небось понимаете, о ком я?

– Понимаю.

– Зато остальные вызывают у меня некоторое недоумение. Мне кажется, что они начинают общаться меж собой, представляете? Не только поодиночке появляются, как это принято.

– Не очень представляю, если честно, но что в том особенного?

– Как что? – даже заволновался Рысев. – Им же это запрещено! По легенде.

– Тогда как же по легенде они договаривались на первой встрече?

– Так именно там и договорились не общаться!

– Уточните всё-таки, граф: им запрещено или они договорились? Согласитесь, это разные причины для необщения.

– Не помню, если честно, но немедленно зайду в библиотеку, подниму древние тексты. Так о чём я? Ходят настойчивые слухи из разных источников, уточняю, что именно слухи о вашем родовом святилище. Поэтому мой вопрос может прозвучать не очень… тактично. Верно ли, что туда, в святилище то есть, может попасть любой человек даже из числа последователей других богов?

– Да, с одним весомым уточнением: не любой, а лишь с дозволения богини Гамаюн. Но такие случаи были и неоднократно.

– А если речь пойдёт обо мне и ещё об одном человеке?

– Так я и говорю, что нужно узнать мнение богини, для чего появиться в Молотовке – это в Луковском уезде Псковской губернии. И кто этот другой человек? Вряд ли это секрет.

– Разумеется, какие секреты, если он заинтересовался. Это некто барон Колокольцев, главный управляющий в той самой картинной галерее, где находится известное вам полотно. Он, по должности, обязан пополнять галерею достойными экспонатами. Да знаю, что у вас нет ничего подобного, но и предложение у него другого плана после моих рассказов. И после чтения о вас в новостных лентах. Так, если вы не против, то когда можно наведаться в эту вашу Молотовку?

– А если вы не ограничены временем, то… Вот что. У нас послезавтра во Внукове торжество по поводу приёма в клан нового рода. По условиям – только свои. На следующий день – посещение кланового святилища, вот в него вход посторонним абсолютно закрыт. Если в этот день появитесь во Внуково, по-старому – Коростелёво, то мы вместе и отправимся в Молотовку. Как вам?

– По мне – отлично, с Колокольцевым переговорю завтра. Благодарю за перспективный разговор, до связи!

– До связи!

Вот, оказывается, что у богов началось! И ведь, действительно, Глеб не помнил, по какой причине они общаться не могут. Ладно договорились – договоры имеют свойство прерываться или пересматриваться, уточняться по взаимному согласию, а если им запретили те самые дважды уже упоминаемые неведомые хранители? Чем-то чревато… Но это небесные дела, а что нужно земному Колокольцеву? Впрочем, и об этом ни к чему голову ломать, через два дня станет понятным. А сейчас – подготовка к торжеству, составление своей новой, абсолютно свежей и впечатляющей речи, а также и проверить забыл, заполнил ли великий художник Андрей свободный плафон. Изготовить изображение Снегиря для святилища Глеб позапрошлой ночью озаботился, а в галерею не заглянул – просто забыл. И Владимир не напомнил, теряют страх служащие перед господином, куда катится мир?

И Снегирь на плафоне за шторкой, и столы накрыты, и гости на пороге. Самые первые, разумеется, Снегирёвы, по причине, как выразился Иван Владимирович, необходимости и желательности лично и в подробностях отчитаться пред главою клана о результатах капитуляции графа Осетрова и достигнутых баронством Снегирёвых достойных достижений, случившихся при непосредственном участии главы…