Текст книги "Убийственный чемпионат"

14

Меня поднимает наверх и выносит через проделанную мной же дыру в крыше. Эти придурки разевают рты и столбенеют. Очевидно, возглавляющий вознесение заяц их доконал. Зрелище, конечно, не для слабонервных.

Поднимаюсь все выше и выше. Ветер понемногу относит меня в сторону речного вокзала. Подо мной плывет ночной город. Полнейшее ощущение свободного полета. Вверху ярко сверкают звезды.

Но вдруг звезды меркнут. Я оказываюсь в луче прожектора и тут же сверху раздается громовой голос: «Предлагаю немедленно следовать за нами!» Внутри меня все холодеет. Неужели глас Божий? Задираю голову. Ничего подобного! Висит надо мной задрипанный патрульный вертолет и разоряется: «Даю вам две минуты!..»

Что ты будешь делать? Так хорошо все начиналось. Ну уж нет, друзья мои опогоненные. Должна быть на свете справедливость! Лопаю один презерватив. Подъемная сила моя уменьшается и я начинаю медленно опускаться. Лопаю еще один – скорость спуска возрастает. Еще – и в ушах начинает свистеть ветер. Стремительно приближаюсь к земле. Только бы не сесть на громоотвод! – мелькает в голове. Прокалываю последний презерватив (им оказывается зверско-усатый заяц), кувыркаюсь, больно ударяюсь задницей о шиферную крышу, пробиваю и вместе с обломками валюсь на чью-то шикарную кровать. Раздается дикий женский визг и гневное мужское бормотание:

– Ху из мен? Ху из мен?

Стараюсь выпутаться из простыней. Подо мной ходят ходуном. Темно, как у негра в желудке.

– Ху из мен? Ху из мен?

Видать, у мужика заколодило, раз он в первом слове букву выговорить не может.

– Да не ху я! – ору в темноту. – И измен тут ни при чем, просто сверху свалился.

Наконец, удается освободиться из простыней, и я, подволакивая отбитую при падении (интересно, первом или втором) правую ногу, начинаю методично отыскивать выключатель.

Включаю свет… Вот это да! Если есть на свете везение, то я сваливаюсь на него в самом буквальном смысле. Кто бы, вы думали, обретается в развороченной мною койке? Тренажер собственной персоной вкупе с каким-то китайского вида недомерком! Недомерок ошалело таращиться на меня и гнусавит:

– Ху из мен?

Вон оно что! Это он по-английски вопрошает: кто этот мужчина? А я-то подумал, что он от страха матерщину позабыл, да в измене свою партнершу упрекает… Хотя неизвестно, как бы я повел себя в такой ситуации. Ловишь кайф, а тут треск, грохот, сверху какая-то сволочь грохается. И все в темноте! Можно вообще остаться с приветом и про оплату валютой забыть!

Тем временем китаеза, продолжая блеять, начинает суматошно бегать по комнате. Шмотки собирает. Понял, однако, что до оргазма дело не дойдет…

Что же моя милая подружка Тренажер? А ничего. Повизжала малость для приличия и снова готова к бою. Но до чего хороша, стерва! Ни дать, ни взять, героиня американского боевика. Желторожего можно понять…

Незаметно оглядываю комнату. Да-а! Хорошо живут шлюхи валютные. На полу шикарный ковер, в углу шикарный японский ящик, возле шикарный видак. Гарнитур «Мираж», на стене парочка оригиналов Рубенса (в этом я малость разбираюсь, так что уверенно говорю – оригиналы… Или очень хорошие копии). Хрусталь. Куча импортной мелочевки. И книги… Это уже не совсем понятно. Книг великое множество. И сразу видно, что книги эти поставлены не для красоты. Видно, что ими довольно часто пользуются. Парадокс – валютная проститутка и Гейне. А, хрен с ней! Это ее личное дело, чем заниматься в свободное от работы время. Гляжу, китаеза уже мельтешит перед входной дверью, возится с замком. Да, парень, это тебе не на бабу лезть. С нашим советским замком тебе… Гляди-ка, открыл! Видеть, не в первый раз. Наловчился…

Придвигаю ногой кресло и устраиваюсь поудобнее. Предстоит длинный разговор. Выражаясь фигурально, я с этой сученки не слезу, пока она не выдоит мне всю информацию. Способностей мне хватит не на одну такую.

Поднимаю с полу шикарный халат, бросаю Тренажеру.

– Укройся!

А та мне в ответ:

– Не нравлюсь? – и призывно раскидывается на кровати.

Ну, на меня эти штучки не действуют, хотя обидно – дал же бог такую красоту стерве!

– Мне все равно, – отвечаю, – можешь хоть раком встать. Только отвечай на вопросы погромче.

Тренажер берет халат, укутывает свое великолепное тело в его махровую мягкость и задумчиво смотрит на меня. Картинка: махровая шлюха в махровом халате!.. От ее взгляда мне почему-то становится не по себе. Разрази меня гром, не может женщина с такими глазами и с таким выражением в них быть валютницей. Или права Машина, говоря, что у меня голова – где задница?..

Нервы мои не выдерживают, и я ору:

– Мы что, в гляделки собрались играть?

Тренажер вздыхает, запахивает на горле халат и тихо так, почти шепотом, отвечает:

– Дурачок ты, инспектор Ломов. Глупый, самонадеянный дурачок. Ничего-то ты не понял…

Поднимается с кровати, стоит в нерешительности, затем машет рукой и обращается ко мне с совершенно невозможной просьбой:

– Пожалуйста, отвернись или закрой глаза. Я очень тебя прошу.

Ее глаза буквально гипнотизируют меня. Как игрушка на ниточках, подчиняюсь просьбе.

– И не открывай, пока я не разрешу!

Сижу с закрытыми глазами и думаю: «Что я делаю? Ведь она же сейчас ноги в срочном порядке… Или ка-ак даст по голове тяжелым… и нет частного инспектора Ломова!»

Но где-то в самом потаенном уголке души успокаивающе бродит иная мысль: «Не тот это случай, Колька! Все будет нормально, пусть это необъяснимо, но все будет хоккей!»

– Можешь открывать! – В голосе Тренажера так и бегают смешливые нотки. Совершенно искренние, а не притворно-сюсюкающие, коими проститутки завлекают к себе кобелей. – Открывай, открывай глаза, милый мой Ломов!

А, думаю, была не была. Открываю…

Представшее моему взору явилось завершающим ударом по психике. Передо мной, в форме старшего лейтенанта Комитета Городской Безопасности (не путать с заведением прошлых лет, аббревиатура хотя и сохранилась, но функции и методы, как увидите из дальнейшего, стали совершенно иными!) стояла… стояла… Черт его знает, кто! Не называть же эту подтянутую женщину в форме Тренажером! Ну, чувствую, единственный выход – капитально и основательно отключиться. И надолго. Иначе окончательно крыша съедет. Рот мой раскрывается, глаза выпучиваются намного больше положенного им природой предела, из горла вырывается беспомощное вяканье: тя-тя-тя!.. И все! Вываливаюсь из кресла и падаю бездыханно, окоченело, отрупело. Все! Да простит меня милая Машина, с меня хватит!..

15

Со всей решительностью заявляю: есть Бог на свете! Дальнейшие события подтверждают эту выведенную мной аксиому.

Бесчувственной кучей провалялся я всего пару секунд. Из этого, входящего в привычку, состояния меня вывели легкие, едва уловимые прикосновения. Проделываю в левом глазу незаметную щелку и вижу любопытные манипуляции Тренажера. Дрожащими руками она вжикает замком моей куртки. Распахивает. Затем медленно расстегивает пиджак…

Гм, если она сейчас в роли валютной проститутки, думаю, то стало быть, решила испытать, как я, лучший в Городе частный инспектор, трахаюсь. Любопытство вполне закономерное. Но если она в настоящей своей личине, то ее действия квалифицируются, как элементарный обыск! Шмонает она меня. Непонятно только, на предмет чего? Да это и не важно. Что бы она ни искала в моих карманах, мне это не нравится. Я ее об этом не просил.

Решаю, что пора прекращать это рукоблудство.

– Когда будешь джинсы расстегивать, действуй, пожалуйста, поосторожней, – шепчу ей. – Там замок неважный…

Тренажер шарахается от меня, как от прокаженного. В глазах явный испуг. Из ее реакции делаю закономерный вывод. Если бы она хотела просто раздеть меня и подготовить к занятиям сексом, мои слова только ускорили бы приготовления. Но произошло противоположное. Значит, действия Тренажера квалифицируются, как элементарный шмон. Ни единым движением не выдаю, что догадался об этом. И тут в голову приходит забавная мысль: а не разговеться ли мне? Воздержание – вещь опасная! Последние полгода я общался с женщинами, только как с фигурантами по различным делам. А вот в смысле секса – полный облом…

Ситуация самая подходящая. Да и чисто детский интерес: а как этим занимаются сотрудницы Городской Безопасности? И еще одна гирька на весы в пользу положительного решения: в глубине души сидит обида – так обмануть! Как сопливый малец, поверил ее глазам. Ну, актриса! Комиссаржевская! Держись, Европа… Нервных просим покинуть зал…

Встаю с ковра. Шикарным движением сбрасываю куртку. Пиджак. Рубашку. Легко освобождаюсь от брюк и плавок. Принимаю эффектную позу…

Наблюдаю за реакцией Тренажера. Что возьмет верх? Служебный долг или приобретенные трахнавыки? Похоже, берет последнее… Ноздри Тренажера затрепетали, в глазах загорелся ярый огонь желания. Руки автоматически потянулись к пуговицам…

Стою и балдею. Вот и все, детка! Служба службой, а койка наперед.

Тренажер, тем временем, задыхаясь, рвет на себе мундир. Пуговицы отлетают с мясом, сукно трещит. Зрелище!.. Ну, вот и все. Противник свои построения закончил.

Великое воинство стояло напротив меня. Великолепная, божественной формы грудь (все эти литературные сравнения: персики, чаши, бутоны – ерунда! Грудь Тренажера затмевала все. Самое подходящее описание для нее: увидеть и умереть!). Золотистые волосы, зовущими прядями спускающиеся до умопомрачительной талии. Невозможной в природе стройности ноги, напряженные в страстном порыве. Ни единого лишнего миллиметра, ни малейшей складочки. Все упруго, ядрено и вызывающе призывно. Достойный противник, один словом. Но мы не привыкли отступать! Победа будет за нами!

– Киска! – кричу Тренажеру. – Продолжим наши игры! – И прыгаю на кровать…

…Вот это была битва! С самого начала войска сражающихся перемешались и в дальнейшем сражение протекало без тактического рисунка и плана. Бой шел с переменным успехом. На какое-то время одна из сторон оказывалась сверху и устремлялась в яростную кавалерийскую атаку. Но противник отбивал ее и, держа ружья наперевес, минутно брал верх. В иные мгновения оба фланга противника под давлением превосходящих сил заворачивались за головную часть армии, но почти тут же распрямлялись и брали атакующих в плотное кольцо. Был момент, когда одна из сторон, используя отборную гвардию, зашла в тыл противника и с яростными криками ударила тараном по его запасным частям. Противник забился в судорогах, но, собравшись с силами, применил военную хитрость. Головной отряд расступился, образовав брешь, дал войти туда тарану, а потом сомкнул свои ряды… Несколько часов продолжалась эта великая битва. Со всех сторон были слышны стоны. Войска сплелись в немыслимый клубок. Наконец, одна из сторон стала одолевать. Собрав последние силы, сторона эта решительно бросилась вперед, и противник дрогнул. Ряды его окончательно смешались и обнажили тылы. Нападающие воспользовались этим и стали совершать мощные рейды по тылам противника. Противник рыдал и бился в предсмертных корчах. Битва закончилась…

…Я лежу на кровати и усиленно успокаиваю дыхание. Да-а! Ничего подобного я не ожидал. Только концентрацией всех сил мне удалось победить. Тренажер лежит рядом в полной прострации, разбросав руки и ноги. Изредка из ее груди вырываются стоны – отголоски схватки. Так! Пока она в таком состоянии, нужно срочно выжимать информацию. Иначе, если у нее достанет сил на вторую битву, мне несдобровать.

– Ласточка моя! – шепчу на ухо Тренажеру.

Тренажер открывает замутненные недавним экстазом глаза и улыбается.

– Вот уж не ожидала от тебя такой прыти!

– Повторить? – беру ее на понт.

– О, только не это! Не надо повторять…

Слава Богу, думаю, укатал.

– Повторять не надо! – продолжает Тренажер. – С тобой я готова заниматься этим без остановки. День и ночь! – В ее глазах появляется новый страстный призыв.

Такой поворот событий меня совсем не устраивает. Поэтому быстро встаю и суматошно начинаю одеваться.

– Я что, не понравилась тебе? – по-детски обиженно надувает губки Тренажер.

– Это было самое приятное событие в моей жизни! – отвечаю я, нисколько не кривя душой. – Но, к сожалению, дела и заботы…

– Иди ко мне! – стонет, протягивая руки, Тренажер.

Укатал, называется, зло думаю про себя, как же, раздраконил только. И быстренько застегиваю джинсы.

Черт! Как же мне выбить из нее нужные сведения? А Тренажер распаляется все больше и больше. Уже начинает грызть подушку. И тут мне в голову приходит спасительная мысль. А что, если маленько ее пошантажировать? В смысле траханья, а? Попробуем…

Решительно подхожу к кровати и сажусь рядом с Тренажером. Она мигом всеми четырьмя конечностями обвивается вокруг меня. Но меня это уже не пугает. Если я принял какое-то решение, то буду непреклонно выполнять его. И даже Тренажер не свернет меня с выбранного пути.

– Ласточка, – говорю, – я уступлю тебе, но при одном условии…

– Делай что хочешь! – стонет Тренажер.

– Я останусь у тебя на всю оставшуюся жизнь, если ты объяснишь мне кое-что. Например, твой интерес к моей персоне.

– Я хочу тебя!!! – совсем уже невозможным голосом орет Тренажер.

Я отмахиваюсь от нее.

– Не в данный момент, дорогая! Не сиюминутный интерес меня интересует, а ретроспектива. Прошлое, так сказать.

– А ты меня не обманешь? Ты правда останешься?

– Слово джентльмена!.. Чтоб у меня стоять перестал!!!

Вижу, второй клятве Тренажер верит. Впрочем, это объяснимо. У них там, в органах, с джентльменами туговато, не приучены они к таким словам. Пустой звук. А вот с таким темпераментом, как у нее, представить, как кто-то лишает себя потенции – невообразимо страшная клятва.

Тренажер немного успокаивается и, вожделенно глядя на меня, начинает рассекречиваться.

– Я думаю, теперь тебе понятно, что мой основной профиль работы – выявление среди посещающих наш Город иностранных граждан шпионов и диверсантов. Но вот неделю назад я получила неожиданное задание. Срочно прибыть в кемпинг «Ослиная лужайка», найти там Золотаря и, не поднимая шума, изъять у него какие-то порнокалендари. Зачем это нужно, мне, естественно, никто не сказал. Приказали, и все.

– Стоп, стоп, стоп! – перебиваю я Тренажера. – Никогда не поверю, чтобы такая организация, как КГБ (предупреждаю еще раз – не путать с бывшей. Аббревиатура старая, а содержание абсолютно новое – Городская Безопасность, то есть нашего Города. И все. И точка.), ради такого простого дела накручивала такие сложности. У вас же иные методы. Зашли бы четверо в плащах – и нет Золотаря!

– Да ты что?! – искренне удивляется Тренажер. – Там же народу, как сельдей в бочке. Сплошь иностранцы. Что бы они подумали о нашем Городе? Нет. Тут надо было действовать тихо, без шума.

– Пожалуй, ты права, – отвечаю я. – Продолжай.

Тренажер подавляет страстный вздох и продолжает:

– В тот момент, когда я уже уговорила Золотаря, правда, за бешеную кучу денег…

– Да уж, куча была изрядная! – говорю.

– … появляешься ты и наезжаешь на него…

– Постой, постой, – снова перебиваю Тренажера. – А как ты объяснишь тот факт, что в тот вечер в «Ослиной лужайке» было пусто, как после Мамая? Ведь только что ты сказала, что твое начальство боялось шума и…

Тренажер машет рукой.

– А никак объяснять не буду. Можешь мне поверить, это была чистой воды случайность. – И потихоньку начинает подползать ко мне.

– Еще не время, – пытаюсь остановить ее. – Я соблюдаю наш уговор, так и ты, пожалуйста, придерживайся условий контракта.

Тренажер судорожно втягивает воздух и продолжает свой монолог:

– Значит, появляешься ты и трясешь Золотаря. Я, помня инструкцию о конфиденциальности этого дела, скрываюсь. Признайся, ловко я это проделала? Ты даже не заметил моего исчезновения!

В голосе Тренажера гордости на троих.

Мне ничего не остается, как только признать ее способности к дематериализации. Жестом подбадриваю Тренажера к дальнейшему словоизвержению.

– На следующий день у начальства я доложила о своей неудаче. Пистон мне вставили качественный! Но с дела не сняли. Дали указания следить за тобой и при малейшей возможности изъять календари.

Снова перебиваю ее и задаю давно мучивший меня вопрос:

– Крошка, а зачем ты вмешалась в драку там, у отеля?

Тренажер, сократив разделяющее нас расстояние еще на метр, отвечает:

– Да все по той же причине. Эти мордовороты могли элементарно почистить твои карманы. На календарях – вспомни голые девки, а эта публика любит такие вещи. В мои же планы подобный вариант не входил. Поэтому, как только твоя верная машина сбила тебя с ног (по непонятной причине), я сообразила, что мое вмешательство просто необходимо.

Так, отмечаю про себя, с этим все ясно. Остается выяснить еще одну деталь.

– А в квартиру мою прямо в койку кто меня доставил? Тоже ты?

Тренажер удрученно разводит руками.

– К великому сожалению, нет. Иначе не было бы этой встречи… Вернее, она была бы гораздо раньше.

– Кто же тогда это сделал? – недоуменно спрашиваю я.

Молчание. Потом:

– Я ответила на все твои вопросы?

Во взгляде Тренажера горит такой призыв, что мне становится страшно.

– Погоди, погоди! – отчаянно ору я. – А нынешняя ситуация?

– Что же тут непонятного? – страстным шепотом отвечает Тренажер и зажимает меня в угол. Лихорадочно начинает расстегивать на мне джинсы. – Я попыталась изъять нужное, пока ты был в обмороке, но не удалось. А в данный момент мне от тебя не надо никаких бумажек. Плевала я на задание начальства… И на само начальство… Мне нужен только ты!!!

Отчаянно пытаюсь удержать джинсы, но порыв Тренажера столь силен, что руки мои слабеют, голова кружится… Еще мгновение и…

Выручает меня очередное нелепое событие. За дверью тренажеровой квартиры раздается трехголосый рев:

– Именем закона, откройте! Вы арестованы!!

В ту же секунду без предупреждения начинается стрельба. Во мгновение ока дверь превращается в решето. Пули рикошетят от стен и, свистя, носятся по квартире. Хороша была квартирка! – мелькает в голове, и я в срочном порядке падаю на пол. Крики и стрельба усиливаются. В трехголосом реве улавливаю знакомые интонации. Ну, конечно же, Икс, Игрек и Зет! Давненько я с ними не встречался! Соскучились, судя по всему. Но я им этого удовольствия не доставлю. Срочно проигрываю варианты отступления. Первый вариант – окно – отметаю сразу же. Тренажер живет на девятом этаже. Крышами уйти тоже вряд ли удастся. Волчары эти иногда свой хлеб отрабатывают честно. Особенно когда не нужно. Крышу они наверняка перекрыли. Остается единственная возможность – уходить через пол. Такого они вряд ли ожидают. То, что подъезд железно перекрыт, меня пока не волнует. Сейчас надо покинуть квартиру, а там видно будет.

На мое счастье, пол в комнате паркетный. Быстро разбираю его и с криком: «Ай-й-й!» разбиваю ребром ладони бетонное перекрытие. Не раздумывая, прыгаю в образовавшуюся дыру. В последний момент успеваю крикнуть Тренажеру:

– Жди меня, цыпочка! Я вернусь!

16

Обстановка в квартире, куда я попал, располагает к философствованию. Атмосфера – тоже. Стены затянуты желто-красным шелком. Всюду горят светильники. Пол застелен травяными циновками. Курятся благовония. И умиротворяющая тишина. Осматриваюсь более внимательно… Ба! Знакомые все лица! Посреди комнаты на соломенном мате сидит мой недавний знакомец китаеза и обалдело таращится на меня. В руке дымит сигарета. Принюхиваюсь – так и есть! Желтокожий балуется травкой. Мне в данный момент на это наплевать, пусть хоть дерьмо ест. Мои требы попроще. Мне бы живым отсюда выбраться.

Гляжу, китаеза мало-мало приходит в себя.

А вот это мне совсем не нравится!

Замечаю, что рука желтого брата незаметно пытается пробраться под кимоно. Для чего именно (то ли нервно почесаться, то ли пушку достать), мне выяснять некогда. Вскакиваю и с разбега бью китаезу пяткой прямо в центр лба. Эта образина даже не шелохнулась. Я ошарашенно смотрю на него, потом на свою пятку. Таким ударом можно слона сбить с ног! Китаеза продолжает совать руку под кимоно. Мне это совсем не нравится, черт побери! Хватаю эту руку и пытаюсь вытащить. Не тут-то было! Силища у паразита невероятная! Я его за руку в воздух поднял, как сумку за ручку. А РУКА НИ НА МИЛЛИМЕТР! Что остается делать? Сесть напротив и с возрастающим любопытством ждать финала? Что и делаю…

Через несколько секунд китаеза кончает шарить под мышкой и достает оттуда отвратительного вида тростниковую палочку. Точнее, трубочку. Медленно подносит ко рту и, сверля меня глазами, дует в нее. Из трубочки вылетает крошечная стрела.

Вон оно что, мелькает в голове, оружие африканских аборигенов. Отравленные стрелы…

В сотую долю секунды строю траекторию полета стрелы. Она летит прямо в мою переносицу. На уклоны, нырки и падения катастрофически не хватает времени. Принимаю единственное пригодное решение. Набираю полные легкие и со всей возможной силой дую на стрелу. Стрела резко меняет направление полета, совершает в воздухе мертвую петлю и впивается китаезе в левую ноздрю. Действие яда поразительно. Китаец не успевает даже пикнуть и через секунду безвольной массой растекается по полу. Классно! Ни секунды не медля, вытряхиваю его из кимоно. Напяливаю оное на себя и смотрюсь в одно из многочисленных зеркал, развешанных по стенам. Маловата кольчужка! Но выбора у меня нет. Снимаю с одной из свечей нагар и рисую себе усы. Маленькие, под китайские. Щурю для тренировки глаза и делаю заискивающую физиономию.

– Китайся хоресий. Китайся люсий друг!

Черт побери! Неплохо получается. Оказывается, во мне пропадает драматический артист. Потихоньку подхожу к двери, прислушиваюсь. С верхнего этажа продолжает нестись стрельба и крики: «Вы арестованы!» По возможности бесшумно открываю дверь и выхожу на лестничную площадку.

Так и есть. Площадка уже заселена. Ну, ни одного свободного метра жилплощади, ступить некуда, мелькает в голове.

На площадке с пушками наготове и ручным пулеметом, направленным на верхний этаж, окопалась четверка устрашающего вида молодых людей. Строю отрепетированную китайскую рожу и со словами: «Люськи хоресий! Люськи китайся дрюг!», по стеночке, по стеночке иду вниз. Эти амбалы пялятся на меня, как на врага народа. Я умильно мотаю башкой и продолжаю гнусавить:

– Китайся люит люськи! Люськи не будет убивать китайся!

Таким манером мне удается преодолеть все восемь этажей. Лишь на четвертом мои упражнения в китайском вызывают ответную реакцию.

– Дергай быстрее отсюда, косоглазый! – был мне ответ на очередное заявление и клятву в вечной дружбе между великими русским и китайским народами.

При выходе из подъезда меня ждало еще одно испытание. Квалификационная комиссия по актерскому мастерству в лице Икса, Игрека и Зет. И как они здесь очутились? Ведь были же наверху! Мое «Люськи хоресий, янки – кака» они выслушали с большим недоверием. Недоверчивее всех оказалась Зет.

– Документы! – заверещала она, тряся у меня под носом пушкой.

А какие у меня могут быть документы? Разумеется, только свои. Могу, конечно, и их показать, но ведь эти гении уголовки лицезрением презренным бумажек не ограничатся.

– Китайся забыла паспорта! Китайся плехой… – тяну время в надежде найти выход из этого тупика. Нутром чувствую, что если они меня сейчас повяжут, то это будет финалом не только моей карьеры частного инспектора, но и моей личной свободы. О расследовании уж и говорить нечего…

И вдруг из-за ближайшего угла вылетает незнакомая серебристая машина. Стремительность и внезапность ее появления повергают в шок моих настырных экзаменаторов. Немалую долю в остолбнячивании играет яростный свет двенадцати фар и леденящий душу вой сирены. Таинственный автомобиль прет прямо на нас. Икс, Игрек и Зет с криками: «Беги кто куда!» исчезают в подъезде. Я вмерзаю в асфальт.

В нескольких сантиметрах от меня серебристый призрак, визжа тормозами, останавливается. Распахивается дверца, и я слышу самый родной на свете голос:

– Чего стоишь, козел? Или в штаны наложил от страха? Быстро прыгай! Времени нет!

Боже! Да ведь это же моя дорогая и любимая Машина! В моем положении нет смысла обижаться на «козла» и гипотетическую медвежью болезнь. Прыгаю в салон и мы уносимся прочь от этого трахальностреляющего дома.