Текст книги "Убийственный чемпионат"

20

Отель «Националь» напоминает растревоженный муравейник. Несметные толпы девиц легкого поведения с криками и воплями носятся перед вертящимися дверями. В паре десятков окон маячат их более удачливые товарки, чудом проникшие в отель сквозь милицейский кордон. Девицы горестно стенают и протягивают руки к небу.

– Что тут у них, конференция трудового коллектива? недоумевающе спрашивает Машина.

– Судя по представительству, скорее, собрание, – отвечаю я и с любопытством наблюдаю за этой потехой.

Милицейский кордон являет собой жалкое зрелище. Судя по сбитым на землю фуражкам и длиннобахромистой форме, осаду они выдерживают никак не менее двух часов. Лица у некоторых представителей охраны порядка носят следы явного рукоприкладства. Командующий обороной отеля, кавказского вида сержант, потрясает воображение отсутствием правой половины усов.

– Похоже, «Националь» хотят оккупировать под бордель, – резюмирует свои выводы Машина. – Но им не дают… И как же ты собираешься проникнуть туда? – спрашивает она меня.

– Проще пареной репы, – отвечаю и покидаю салон.

– Смотри, шеф, стопчут! – несется мне вслед зловещее предупреждение.

– Мозоли натрут, – успокаиваю я Машину и решительно направляюсь в самую гущу оккупанток.

Машина права. Бока мне намяли изрядно. Мало того, пока я пробирался к милицейскому кордону, неоднократно предпринимались попытки снять с меня скальп. Ну, а когда в задницу мне воткнулось несколько шпилек, я понял, что пора переходить к решительным действиям.

Из криков, воплей и стонов, исходящих из этого скопища разносортных шлюх, я делаю вывод, что они что-то или кого-то потеряли. Набираю полные легкие воздуха и, стараясь перекрыть невообразимый гвалт, ору:

– Мадамы и сеньориты! Чувихи и герлы! То, что вы потеряли, находится за соседним углом! Поторопитесь, там уже очередь…

Честно признаться, я не ожидал, что мои слова вызовут какую-нибудь реакцию. Но то, что произошло…

Как по команде, оборвались вопли и крики. Секунду стояла потрясенная тишина. Проститутки непонимающе таращились на меня. Потом, видимо, до них дошло. Воздух взорвался от единого мощного вскрика:

– Где?!!!

– Там! – отвечаю и указываю рукой на ближайший угол.

– Даешь!!! – заревели проститутки и бешеным стадом поскакали за общей мечтой. Вход в отель был свободен. Что касается кордона, то он для меня пустое место. В крайнем случае, его можно элементарно перепрыгнуть.

Прыгать не пришлось. Как только я приблизился к жалкой цепочке растерзанных милиционеров, произошло не совсем рядовое событие.

– Друг! Спасибо тебе! Выручил! – кричит сержант и с рыданиями падает мне на грудь. – Восемь детей у меня! Я думал, что больше уж не увижу их…

Сержант давится соплями и мочит мне куртку искренней детской слезой. Кордонные фараоны понимающе-сочувственно пялятся на него. Я глажу обильнодетного сержанта по спине.

– Все нормально, друг! Спи спокойно. Родина не забудет твой подвиг!

Сержант совсем раскисает.

– Да я… Да для тебя… Я тебе…

– Сержант, – перебиваю его, – я сделал это исключительно из любви к нашей доблестной милиции. Не надо благодарности. Единственное, о чем я могу позволить себе попросить, так это пройти в отель.

Сержант утирает слезы и просветленным голосом командует:

– Пропустить моего лучшего друга!

Я крепко жму его мужественную руку и желаю всего наилучшего. Мои пожелания, ох, как скоро ему пригодятся. Ведь эти давалки в ближайшее время обнаружат обман и вернутся. И вот тогда, сержант, я не отвечаю за сохранность твоей левой половины усов. Да и девятого ребенка тебе уже вряд ли удастся состряпать.

Холл отеля являет собой жалкую картину. Разбитые зеркала, перевернутая мебель. Мраморный пол усыпан землей и битыми цветочными горшками. Кондратно колотится бармен. Белая, как полотно, администратор злющим взглядом сверлит какую-то зареванную проститутку.

Так, думаю, где же мне его искать?

И тут вспоминаю трехдневной давности разговор с ним.

Что он мне тогда сказал? Ответил на вопрос, как его найти? Вспомнил! «Спросите Боба Смита. Любая из многочисленных герлз покажет вам мои аппартаменты…» Вот его почти дословный ответ!

Оглядываюсь по сторонам. Многочисленных герлз не наблюдается (и слава Богу!), но вот у этой слезливой макаки, пожалуй, можно попытать счастья. В этот момент проститутка в очередной раз с воем пробегает мимо меня. Ловлю ее за тощий зад и индиферентно шепчу в ухо:

– Боб Смит! Где мне найти Боба Смита?

С обладательницей захваченного зада после моего вопроса происходят разительные перемены. Она расцветает на глазах. Щечки розовеют, глазки блестят. Прыщеподобный бюст выкатывается вперед.

– О-о! Боб Смит! – страстно стонет она и внезапно начинает биться в пароксизме оргазма. – О-о-о-о! Бо-о-о-о-о-об!!!

Я кое-что начинаю понимать. Уж не моего ли дружка-бомбиста разыскивает вся это взбесившаяся кодла мамзелек?

Смотрю на кончающую у моих ног проститутку и окончательно утверждаюсь в правильности ответа. Если такая стерва только от одного упоминания имени этого поганца так завелась, то представляю, что он вытворяет в койке!

В подтверждение моих мыслей со всех этажей, сначала чуть слышно, потом все громче и ближе несется: «Бо-об! Бо-о-об! Бо-о-о-об!!!»

Чего это они? – мелькает в голове. Черт! Услышали, как эта макака орет, и подумали, что Боб нашелся!

Краем глаза замечаю, как засуетился кордон на улице. Ага, значит, и те, из-за угла, прут сюда. Ох, что сейчас начнется!

Сочувствующе гляжу на кордон.

– Жаль мне вас, ребята! Второй атаки вам явно не выдержать. Тем более, что вы не Бобы Смиты. Перетрахать всех проституток в Городе, как это сделал он, вы не сможете. Даже по приказу!

Вызываю по рации в дупле зуба Машину:

– Дорогая! Я соскучился по твоему обществу. Поторопись! Жду тебя у служебного входа, если хочешь застать меня в целости и сохранности. Все. Конец связи!

21

В третий раз за сегодня мы с Машиной стоим в потаенном месте.

– … Смита там нет, – заканчиваю я свой рассказ.

– Та-ак! – задумчиво тянет Машина. – И нет, похоже, совсем непродолжительное время. Скорее всего, с сегодняшнего утра.

Мне такая логика не совсем понятна.

– Это же просто, милый, – разъясняет Машина. – Представь, что сейчас творилось бы в Городе, если бы этот половой гигант отсутствовал, скажем, неделю. Представил?

– Да-а…

– Революция, не меньше!

– Революция у меня сейчас в желудке, – морщусь я и потираю живот.

– Ох, прости меня! – непонятно за что извиняется Машина, и через секунду все становится ясным. – В твое отсутствие я не сидела без дела. Знаешь, на протяжении последних дней меня мучает одно обстоятельство. Отсутствие надежной кормовой базы для тебя. Процессором чувствую – дело вступает в решающую фазу. По этой причине тебе, как никогда, нужно сейчас усиленное питание. Все наши попытки воспользоваться услугами общепита заканчивались неудачно. На подножный корм перейти ты не пожелал. Остается одно… – Распахивается багажник, и Машина довольным голосом продолжает: – Иди посмотри, что я тебе приобрела. Подарочек!

Я заинтригован. Люблю подарки! Выхожу из салона и подхожу к багажнику. То, что лежит там, выводит меня из равновесия. Честно признаться, я думал, что увижу кучу всяческих разносолов, бутылок и пакетов. Монолог Машины обещал это. Но такой подляж!..

На дне багажника сиротливо лежал японский складной спиннинг. Компанию ему составляла коробочка с блеснами. И ни хлебной крошки рядом! Ни маковой росинки!

– Как прикажешь это понимать? – Недоумение, обида и злость смешиваются в моем голосе.

– Ты что, эту штуку впервые в жизни видишь, что ли? – вопрошает Машина, и, словно читая инструкцию, по пунктам выдает: – Достать спиннинг из багажника. Привязать блесну. Забросить спиннинг в воду. Сматывать катушку на себя. Ловить рыбу. Разжечь костер. Рыбу запечь. Съесть рыбу. Быть сытым. Все.

Я убит. Что остается делать? Действовать согласно указаниям. Достаю, привязываю, забрасываю, сматываю. Пятый пункт вызывает у меня серьезные опасения. Хотя…

Совершенно неожиданно спиннинг сильно дергается.

Ого! Неужели клюнуло?

Осторожно мотаю катушку. Идет тяжело, рывки следуют один за другим. Спиннинг сгибается в немыслимую дугу.

Только бы не сорвалось, мелькает в голове. Сорвется – застрелюсь! От азарта меня начинает трясти. Машина взволнованно шепчет:

– Осторожно, осторожно! Выводи ее, родимую…

Здоровая рыбина попалась! Малявка бы так не сопротивлялась! Медленно, но верно продолжаю подтягивать улов к берегу. Остается несколько метров. Еще одно усилие и…

Почему я не сошел с ума при созерцании того, что выволок на берег, не понимаю до сих пор. Сначала в воде что-то блеснуло. Потом показались два огромных зеркальных глаза. За ними отвратительная морда, покрытая мерзкими присосками. Далее, судорожно дергаясь, на берег выползло склизкое ластоногое тело о четырех конечностях.

– Чур меня, чур! – ору я и бросаюсь к Машине.

Трясущимися руками открываю дверцу и вваливаюсь в салон. Судя по всему, Машина тоже находится в изрядном шоке. На дисплее вспыхивает какая-то мельтешащая белиберда. Из динамиков доносится судорожное икание. Пытаюсь включить двигатель… Черта лысого! Видимо, от страха у моей милой где-то замкнуло. Наконец, что-то щелкает и из динамиков несется:

– Ну, ты, рыбак хренов! Ты кого изловил нам на погибель? Ихтиандра какого-то… Запекать эту образину будешь сам. Я тебе не помощница! И есть будешь без соли!

К этому моменту я немного успокаиваюсь. Рассматриваю улов более внимательно. Ясно, что никаких гастрономических ценностей он из себя не представляет. Равно как и интереса для науки. Дело в том, что из воды я извлек элементарного аквалангиста. То, что я проделал это без его согласия, – мелочь.

Смело выхожу из Машины и направляюсь к улову.

– Извини, друг, – говорю и помогаю неудачливому любителю подводного мира избавиться от блесны.

– Что ты делаешь, сумасшедший? – разоряется за спиной Машина. – Ты выбрал самый сложный метод самоубийства!

– Прекрати истерику! – не оборачиваясь, ору я в ответ и продолжаю отцеплять блесну. – И протри объектив…

На протяжении пяти минут я безуспешно борюсь с блесной. Хорошо же я его зацепил! Остается одно средство.

Собравшись с силами, вырываю блесну с «Мясом». Аквалангист орет благим матом и срывает с себя маску.

Расследование этого дела капитально закалило мою психику. Или, в самом деле, у меня голова, где задница? Любой другой на моем месте после таких ударов по мозгам получил бы постоянную прописку в желтом доме. На меня же лицо под маской действует в лучшую сторону. Наваливаюсь на аквалангиста всеми своими килограммами и во мгновение ока выкручиваю ему руки за спину. Шнурками от кроссовок связываю их. Отрываю от аквалангиста дыхательные шланги и стреноживаю ими обладателя столь ненавистной мне рожи. Затем волоку его к Машине.

– Ты только посмотри, дорогая, кто к нам в гости пожаловал! Какую я кильку изловил!

– С чего ты взял, что мне это интересно? – брезгливо отвечает Машина. – Незваный гость хуже татарина!

– Да ты посмотри только! – восторженно ору я. – Такой улов раз в жизни бывает!

Машина уступает моей просьбе.

– Ну и что? – спрашивает она после минутного созерцания моего улова.

– Как что? Как что? – кипячусь я. – Да знаешь ли ты, кто этот рыбообразный господин?

– Не имею чести быть ему представленной, – голос Машины полон равнодушия. – Мало ли кто под водой шастает? Прикажешь со всеми здороваться?

– Да это же Боб Смит собственной персоной, дура! – рявкаю я. – Понимаешь, Боб Смит!

Машина удивленно свистит.

– Ну да? Вот это номер! На ловца и зверь бежит.

– Хау ду ю ду, мистер Смит! Как поживаете?

Смит уже пришел в себя.

– Можете разговаривать со мной по-русски, – зло отвечает он и безуспешно пытается освободиться от оков.

Я придавливаю его ногой.

– Не спеши, дружок! У нас есть к тебе несколько вопросов.

Смит пытается укусить меня, но я настороже.

– Ну, зачем вы такой любопытный? – притворно удрученно вздыхаю я. – Но раз вы настаиваете, я постараюсь удовлетворить ваш интерес. – И с этими словами заталкиваю носок кроссовки Смиту в пасть.

Смит начинает яростно жевать изделие Кимрской обувной фабрики. Я наблюдаю за этой дегустацией. Смотри-ка, отгрыз, волкодав!

Через минуту Смит полностью удовлетворяется.

– Ну как, съедобно? – спрашиваю я. – Немного жестковато, а?

До Смита, видимо, доходит безвыходность положения.

– Свободу американскому гражданину! – патетически вопит он.

– Вот это другое дело, – перебиваю я его. – Но свобода, дружок, дорого стоит.

– Сколько? – затравленно хрипит Боб Смит и отчаянно косит взглядом на нагрудный карман.

– О, – отвечаю я на его замаскированный вопрос, – рубли, доллары, франки и тугрики меня не интересуют.

Смит непонимающе таращится на меня.

Спешу удовлетворить его непонимание.

– Капусту оставь для девок, контра недобитая! Мне за свою поганую шкуру ты заплатишь информацией. Всей, которой располагаешь! – Злость так и кипит во мне. Вспоминается презентованный этим гадом «паркер» и шесть неподдающихся опознанию трупов. Не выдерживаю и пинаю смитову задницу. – Ты мне, мил дружок, все про себя расскажешь! И про все твои безобразия по отношению ко мне. По порядочку, не суетясь…

– Расскажу, если развяжешь руки, – нагло заявляет Смит.

У меня перехватывает дыхание.

– Ну, ты, парень, шустрый, как понос! Раскатал губу стоять скользко!

Смит понимает напрастность своих поползновений на обретение частичной свободы и меняет тактику. Пускает сиротскую слезу.

– Ну, тогда хотя бы перенесите меня в машину. Мне врачи запрещают лежать на сырой земле. Радикулит. Будьте так любезны…

Это еще куда ни шло. Кряхтя, беру Смита под мышки и не очень вежливо забрасываю в Машину. Потом сматываю спиннинг (вдруг еще пригодится), отряхиваю руки и сажусь сам.

При ближайшем рассмотрении Боб Смит оказывается довольно импозантным мужчиной лет сорока. Если, конечно, может идти речь об импозантности человека, руки которого вывернуты назад, а лицо и тело покрыты толстым слоем ила и водорослей.

– Зовут меня Боб Смит, – начинает отрабатывать свободу Смит. – Я американский подданный. По профессии и призванию частный детектив. В данный момент работаю по поручению Всемирной ассоциации ГТО. Вас пытался устранить в интересах дела. Все.

Смит умолкает и выжидающе глядит на меня.

Дождется этот придурок, думаю про себя и лезу в бардачок. Вытаскиваю устрашающего вида ржавые ножницы, Разрезаю смитовы плавки и, игриво пощелкивая ножницами, предупреждаю:

– Дружок, так у нас дело не пойдет. Шутить с тобой никто не собирается…

Мне важно, чтобы этот наемный убийца поверил в серьезность моих намерений. Понял, что расплатой за дезинформацию будет потеря способности петрушить многочисленных герлз. Стараясь не переиграть, продолжаю:

– Я вполне допускаю, что ты Боб Смит. Готов примириться с американским подданством. Почти поверил в частного детектива. Не сомневаюсь в существовании ВАГТО. Но мне этого мало, понимаешь? – И легонько тыкаю ножницами Смита в пах. Поверит или нет?

Смит вздрагивает, как от удара током.

– Но я в самом деле тот, за кого себя выдаю!

Вторично тыкаю его.

– Цель? Цель приезда?

– Это долгая история! – затравленно орет Смит.

– Ничего, – успокаиваю я. – Времени у нас вагон. Спешить некуда. Так что давай, гостенек, рассекречивайся!

Похоже, этот подлец попался на мою удочку вторично. Поверил моей игре в яйцереза.

– Хорошо, я открою все карты, – в голосе Смита безысходность. – Но вы со своей стороны должны дать мне гарантии, что после получения информации вернете мне утраченную свободу.

В ответ на это заявление я в третий раз тыкаю его. На этот раз довольно сильно.

– Вот мои гарантии, идиот!

Боб Смит колется окончательно.

– Все, что я сообщил о себе, истинная правда. Могу поклясться на Библии. – Смит молитвенно закатывает глаза и, помолчав минуту, продолжает: – Я никогда не думал, что попаду в вашу страну. Даже с туристическими целями. Но вот, ровно десять дней назад, в моей конторе на Сорок Восьмой Авеню раздался звонок. Приятный женский голос, представившись сотрудником Всемирной Ассоциации ГТО, предложил встретиться. В тот момент я сидел на мели, так что моя готовность принять это предложение вполне объяснима.

– Сколько? – любопытствую я.

– Полтора миллиона, – словно о какой-то мелочи, отвечает Смит.

– Рублей?

– Долларов! – Смит глядит на меня, как на идиота.

У меня перехватывает дыхание. В голове мельтешение, в душе жалость к самому себе.

– Ничего себе гонорарчики! А я-то за что горбачусь? За какие-то жалкие сотни…

Смит тем временем продолжает:

– О размере вознаграждения я узнал не из этого телефонного звонка. По телефону мне только предложили работу и, в случае согласия, встречу. На следующий день я прибыл на место рандеву – лично к президенту ВАГТО. И вот там я впервые услышал об этих полутора миллионах.

Гонорарная зависть у меня уже прошла и вернулась прежняя ирония.

– Дядя, – говорю Смиту, – не держи меня за козла. Не суй мне под нос свою капусту. Меня интересует не количество корма. Ты мне поясни, за что тебе навалили полное корыто?

– О-о! Президент рассказал мне очень любопытную историю. – Боб Смит оживляется и пытается устроиться поудобнее. – Оказывается, в вашей стране происходит чемпионат мира по ГТО. И насколько я понял из пояснений президента, чемпионат этот по престижу стоит неизмеримо выше любого другого вида спорта и даже Олимпийских игр, которые за последнее десятилетие весьма подрастеряли свой авторитет. Съехались спортсмены из 567 стран. Куча призов, медалей и наград. Но организаторам из самых достоверных источников стало известно, что при выяснении чемпиона в личном первенстве разыграется неприглядный спектакль. Самая большая афера за всю историю любительского и профессионального спорта. За вскрытие этого гнойника мне и было предложено полтора миллиона.

– И это все? – В голосе моем звучит откровенная насмешка.

Не замечая ее, Смит отвечает:

– Все, что я могу рассказать, не ущемляя интересов моих клиентов. В противном случае я лишаюсь премиальных.

Интересно, у них там, в Штатах, все такие твердолобые? Этак никаких нервов не хватит.

– Слушай, ты, частный дефектив! – ору я в бешенстве. – Дождешься, придется мне ущемить тебе несколько иные интересы! Так что выбирай: деньги или… – Логики в моих словах маловато, но у меня нет времени. – Ну?!

– Да пропади они все пропадом! – ревет Смит. – Вместе с деньгами! Слушайте. Один из резидентов ЦРУ, работающий в вашем Городе, сообщил, что будет подкуплен главный арбитр, колумбиец по происхождению. Подкуплен с целью выдвижения на первое место спортсмена из вашего Города. От того же агента стало известно, что в преступную шайку входят два председателя Города: исполкома и КГБ. Номер фаворитов будет зашифрован в одном из этих ваших ужасных порнографических календарей. Как вы понимаете, ВАГТО крайне заинтересована в срыве этой аферы. Честные они там все чересчур! По прибытии в Город я столкнулся с непредвиденными трудностями. Трудности были несколько специфического характера. Что касается самого дела – тут было все о'кей! Но то, что проходило, как моя частная жизнь… Это какой-то кошмар! На второй день моего пребывания частное переросло в общее…

– Это ты про местных проституток, что ли? – догадываюсь я.

Смит затравленно вздрагивает.

– Это не женщины! Это голодная стая сексуально озабоченных обезьян! На третий день я понял, что моя миссия под угрозой срыва, но остановить эту сексатаку было не в моих силах. Но, – из Смита вдруг начала переть неимоверная гордость, – даже в этих чудовищных условиях мне удалось немало сделать! Первое: проверить истинность информации агента ЦРУ. Позорный сговор действительно имеет место. Второе: проследить путь календарей. Вот тут, правда, небольшой прокол. Не удалось выяснить пункт отправления. Но в складывающейся ситуации это было не столь важно. И самое главное: я нашел человека, который должен передать календари главному судье!

– Ну, и кто же он? – насмешливо спрашиваю я.

– Как кто? – удивляется Смит. – Разве вы не знаете?!

Я дурашливо развожу руками.

– Бог не дал!

– Не может этого быть! – кипятится Смит. – Вы же сами пришли на встречу в «Ослиную лужайку». Я же видел это собственными глазами! И пароль ваш, должен признаться, мне очень понравился. Оригинально!

– Ты чего, мужик, городишь? – теряюсь я. – Какой пароль?

– А ваши босые ноги? Разве это не было условным знаком?

Давно я так не смеялся. Ну, дает этот забугорный детектив! Это же надо такое навертеть вокруг моего вынужденного босоножества!

Смит кипятится еще больше.

– Вам весело, но мне в тот момент было не до смеха! Цель уже близка, и вдруг… появляется какой-то неизвестный и ломает все. Вот и пришлось действовать по второму варианту.

– Ну-ка, ну-ка, что это за вариант? – заинтересовался я.

– Разве я про них ничего не говорил? – недоумевает Смит. – Странно… Дело в том, что при личной встрече с президентов ВАГТО мне было предложено два варианта: изъять календари, по возможности не поднимая шума. И второй, в случае провала первого: календари уничтожить. С любым шумом. Ну, а поскольку я видел, что календари перекочевали в ваш карман, мне и пришлось обратиться ко второму варианту. Подсунуть в качестве презента заминированный «Паркер».

– Сволочь ты капиталистическая! – ору я, размахивая ножницами. – Я-то здесь при чем? Я к этим календарям не имею ни малейшего отношения! Понял, выкидыш империализма?!!

Смит судорожно пытается отодвинуться от меня. В его глазах абсолютное непонимание ситуации и дикий страх.

– Понаехало вас тут! – продолжаю разоряться я. – Хайло ушастое! Не разберутся, а туда же – бомбы совать… У-у, гады буржуйские! – Хватаю Смита за волосатую грудь и трясу, как грушу. – С чего ты взял, что я в этой афере замешан? Задницей или головой думал, когда эта мысль тебе пришла?