Текст книги "Владетельные князья Владимирских и Московских уделов и великие и удельные владетельные князья Суздальско-Нижегородские, Тверские и Рязанские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г."

Удельное княжество Ярославское

О времени основания г. Ярославля, как и о личности его основателя, определенных известий до нас не дошло. В летописях Ярославль в первый раз упоминается под 1071 г. по случаю голода в Ростовской области, когда из этого города вышло двое волхвов, которые, обходя селения, указывали на лучших женщин, как на виновниц постигшего Ростовскую область зла. Не по мановению, однако, волшебного жезла вдруг явился Ярославль, и если он под 1071 г. уже упоминается, то основание его, конечно, должно быть отнесено к более раннему времени. Все наши крупные историки, а за ними и остальные думают, что Ярославль основан Ярославом Владимировичем Мудрым. Следуя общепринятому мнению о личности основателя Ярославля, скажем, однако, что, если уж говорить об основателе, нужно было бы решить хотя бы предположительно еще следующие вопросы: назван ли Ярославль по имени основателя или по чему-нибудь другому? Не назван ли он в честь (например, по случаю рождения) какого бы то ни было Ярослава? Наконец, не назван ли он в память Ярослава?

Несомненно только одно, что название Ярославля тесно связано с именем Ярослава, и именно Владимировича: если бы Ярославль основан был даже не ранее 1071 г., то и в этом случае, кроме Ярослава Владимировича, мы не нашли бы другого Ярослава, по имени которого мог бы быть назван этот город.

Принимая за несомненное, что Ярославль основан Ярославом, многие трудились над вопросом о времени его основания. На этот счет существует два мнения: по одному из них, Ярославль основан не тогда, когда Ярослав был удельным князем Ростовским, так как ему при назначении удела было только около 11 лет и он вскоре получил другой удел – Великий Новгород, а основан Ярославом уже в то время, когда он был великим князем, и притом во время мира с братом Мстиславом, время, более удобное для внутреннего устройства государства. По мнению же других, Ярослав основал город своего имени, будучи удельным князем Ростовским. Последнее принадлежит г. Рогозинникову и состоит собственно в признании достоверности за древним свидетельством, которое приводит Татищев, согласно которому старший брат Ярослава Вышеслав Новгородский скончался в 1010 г.

Ярослав, следовательно, мог переехать в Новгород не ранее упомянутого года. Таким образом, Ярослав пробыл на Ростовском уделе с 11– до 32-летнего возраста и в этот период мог поставить город хотя бы для защиты от нападений мери и черемисы²⁰⁸. Отвергать известия Татищева пока нет оснований, а потому за последним мнением следует признать большую степень близости к истине, если уж принимать, что Ярославль, несомненно, основан Ярославом.

Ярославль первоначально тесно примыкал к более древнему Ростову и обязан обстройкой и многими зданиями, особенно же построением церквей, князю Ростовскому и некоторое время великому князю Владимирскому, Константину Всеволодовичу, который и считается родоначальником князей Ярославских.

У Константина Всеволодовича от брака его с дочерью великого князя Киевского Мстислава Романовича, известной нам по иноческому имени (Агафия), было три сына: Василько – князь Ростовский, Всеволод – Ярославский и Владимир – Углицкий.

Таким образом, ряд владетельных ярославских князей начинается с среднего Константинова сына Всеволода.

Всеволод Константинович, нареченный при крещении Иоанном (первое имя – княжеское), родился 18 июня 1210 г. в Ростове. Здесь же 23 мая 1212 г. совершены были над ним и старшим братом его, Васильком, постриги – известный старинный обряд. «И бысть радость велика в граде Ростове», – замечает по этому поводу летописец²⁰⁹.

Постриг совершался над княжичами еще в младенческом возрасте и знаменовал, скажем словами нашего историографа, вступление их в гражданское бытие, в чин благородных всадников²¹⁰. Действительно, в старину дети не только обычных граждан, но и княжеские рано выступали на путь практической, деятельной жизни. Если они и не были в раннем возрасте самостоятельными деятелями, то часто бывали свидетелями известных событий, в которых принимали иногда участие под присмотром других с целью ознакомления с практической стороной жизни. Так было и с Всеволодом Константиновичем.

В 1215 г. у Ярослава Всеволодовича вышел раздор с новгородцами, и он выехал из Новгорода в Торжок, откуда хотел мстить новгородцам за причиненную ему обиду; на защиту последних явился Мстислав Удалой, а на помощь Ярославу пришел его брат Юрий и полки другого брата, Константина. При этих последних полках находился сын Константина Всеволод, пятилетний ребенок²¹¹.

В начале зимы 1218 г., незадолго до своей смерти, Константин Всеволодович, тогда великий князь Владимирский, назначил двум старшим сыновьям, Васильку и Всеволоду, уделы: первому – Ростов, а второму – Ярославль. «Возлюбленеи мои чаде, – говорил в напутствие своим детям Константин, – будита межи собою в любви, Бога бойтася всею душею, заповеди Его во всем сблюдающа, и моя нравы вся всприимете, яже мя видеста творяща: нищих и вдовиц не презрита, церкви не отлучайтася, иерейскый и мнишьскый чин любита, и книжнаго поученья слушайте, и будита в любви межи собою, и Бог мира буди с вами; имейта послушанье к старейшим вас, иже вас на добро учать, понеже еще еста в младеньстве; аз бо вем, сына моя, яко отшествие мое близь приближается от света сего, и се поручаю вас Богу и пречистей Его Матери и брату и господину Гюргю, да то вы будеть в мене место»²¹². Таким образом, Всеволод Константинович получил в удел Ярославль и, как покажет дальнейшая история Ярославского княжества, земли по р. Мологе и впадающей в нее р. Сити²¹³.

Надо думать, что уже при первом своем князе Ярославль был обширным городом. Так, по крайней мере, можно заключить из известия Никоновской летописи о пожаре 1221 г., истребившем почти весь город, причем одних церквей сгорело 17²¹⁴. Конечно, нужно было позаботиться о возобновлении города, которое, несомненно, началось при том же князе; есть известие, что в 1224 г. Всеволод Константинович достроил в Спасопреображенском монастыре церковь, заложенную еще его отцом²¹⁵.

Братья Константиновичи свято исполняли завет отца по отношению к своему дяде Юрию Всеволодовичу: за исключением временного союза с Ярославом Всеволодовичем, направленного против Юрия, они постоянно находились на стороне старшего дяди и делили с ним труды боевой жизни. Так, под 1224 г. находим известие в одной летописи, что великий князь Юрий Всеволодович посылал брата Владимира и племянника Всеволода Константиновича с полками, но куда – в летописи не досказано²¹⁶.

Через два года после этого, в 1226 г., мы опять видим Всеволода в походе его дяди к Чернигову. В указанном году Юрий Всеволодович, вместе с двумя старшими племянниками Константиновичами, ходил на помощь князю Черниговскому Михаилу Всеволодовичу в борьбе его с Олегом, князем Курским. До кровопролития, впрочем, не дошло, так как присланный киевским князем Владимиром Рюриковичем митрополит Кирилл сумел примирить враждовавших князей, и северные князья, оставив Михаила спокойно княжить в Чернигове, вместе с митрополитом ушли в Суздальскую землю²¹⁷. Всеволод немного спустя после этого похода сумел даже породниться с курским князем. В 1227 г. Юрий Всеволодович послал его на княжение в южный Переславль, куда Всеволод прибыл в том же году 15 сентября, а в следующем, 1228 г. женился на дочери Олега Марине²¹⁸. Но Всеволод Константинович недолго жил на юге: в том же 1228 г. мы опять видим его на севере. Кроме того, есть известие, что в 1229 г. (по другим источникам – в том же 1228 г.) Юрий Всеволодович послал в киевский Переславль своего брата Святослава. Вероятно, Всеволоду неудобно было управлять столь отдаленными друг от друга городами, как Ярославль и киевский Переславль²¹⁹.

В 1228 г. в середине января Юрий Всеволодович ходил на мордву «в Пургасову волость». В походе наряду с Ярославом Всеволодовичем, братом Юрия, и Юрием Давидовичем Муромским принимали участие и братья Константиновичи, Василько Ростовский и Всеволод Ярославский. Князья пожгли и потравили жито, били скот – мордва разбежалась по лесам и чащобам. «Молодии» Ярослава Всеволодовича и Константиновичей, заметив это, на следующий день тайно от предводителей углубились в лес; мордва давала им путь, а те обошли ее вокруг, многих из скрывавшихся убили, многих взяли живыми; некоторые успели бежать в укрепленные места («в тверди»), но и там были убиты, так что князьям некого было воевать. Один болгарский князь пришел в это время в Пурему, Юриева присяжника (ротника), но, узнав, что Юрий с братьями жжет мордовские селения, ночью бежал. Князья русские, по выражению летописи, «возвратишася [из этого похода] всвояси добри здорови»²²⁰.

В 1229 г. между братьями Ярославом и Юрием Всеволодовичами началась вражда. Летописи делают только неясные для нас намеки на причину этой вражды: «Ярослав Всеволодич, слушая некых льсти… мысляшет противитися Юрию брату своему». Он сумел восстановить против него и всех троих племянников Константиновичей. Но «благоразумный князь Юрии» призвал их на совещания по этому делу («на снем», на сейм) в Суздаль и разумными речами склонил брата и племянников к примирению: последние «поклонишася Юрию вси, имуще его отцем собе и господином». 7 сентября князья целовали крест, а следующий день (Рождество Богородицы) праздновали и веселились у епископа Митрофана и, богато одаренные, разъехались по своим отчинам²²¹.

Из-за своих отношений с Новгородом Ярослав Всеволодович находился в это время во вражде с Михаилом Всеволодовичем, князем Черниговским. В самом Новгороде происходила вражда между посадником Водовиком и сыном известного посадника Твердислава. К усобицам присоединились голод и мор. Народ с нетерпением ожидал в Новгород черниговского князя, но Михаил медлил, потому что хотел прежде примириться с Ярославом, собиравшимся на него войной. В 1230 г. к великому князю Юрию, к брату его Ярославу и их племянникам Константиновичам приходили от киевского князя Владимира Рюриковича митрополит Кирилл и от Михаила Черниговского епископ Порфирий, «прося мира Михаилу с Ярославом». Посольство достигло своей цели: враждующие князья примирились. Но черниговский князь явно нарушал мир, которого сам же так сильно добивался: принимал новгородских беглецов, врагов Ярослава. Сам великий князь, возмущенный таким поведением Михаила, выступил против него с войском. С дороги, впрочем, Юрий вернулся, но Ярослав и Константиновичи выжгли Серенек, осаждали Мосальск и причинили много зла жителям²²².

Прошло с этих пор 7 лет спокойно для Всеволода: по крайней мере, летописи за этот период ничего не говорят ни о Ярославле, ни о ярославском князе. Но в 1237 г. появляются вновь неведомые пришельцы, которые 13 лет назад жестоко побили русских на р. Калке и о которых почти забыли на Руси. Это были татары… Разгромив Рязань, они, опустошая все по пути, подступили к Владимиру, который взят был ими 7 февраля. Великий князь еще до их прихода отошел в Ярославскую область и вместе с тремя племянниками Константиновичами ожидал других князей, намереваясь дать здесь отпор татарам. Как известно, битва, произошедшая 4 марта 1238 г., была несчастна как для участвовавших в ней князей, так и для всей Руси: великий князь пал в этой битве; Василько Ростовский был взят в плен, убит и брошен в Шеренском лесу; в этой же битве пал славною смертью и первый удельный князь Ярославский Всеволод Константинович²²³.

Всеволод Константинович, как уже было сказано выше, был женат с 1228 г. на Марине²²⁴, дочери Олега Святославича, князя Курского, от брака с которой имел двух сыновей: Василия и Константина.

О времени рождения Василия Всеволодовича в летописях не сохранилось известий. Впрочем, принимая во внимание, что отец его женился в 1228 г., а сам Василий умер в 1249 г., оставив дочь, можно приблизительно сказать, что он родился не позднее 1229 г. и в брак вступил не ранее 1245 г.²²⁵

В первый раз Василий Всеволодович упоминается в летописях под 1238 г. при перечислении князей, оставшихся в живых после Батыева погрома²²⁶.

В 1239 г. в числе других князей Василий Всеволодович ходил в Орду «про свою отчину», как выражается летопись, т. е. для своего утверждения волей хана на Ярославском княжении²²⁷. Батый милостиво принял князей, за каждым из них утвердил их «отчины» и отпустил, как говорят летописи, «с честию»²²⁸. После этого Василий Всеволодович еще два раза ходил в Орду: в 1244 г. с Владимиром Константиновичем Углицким так же, как и в 1239 г., «про свою отчину», и в следующем, 1245 г. с великим князем Ярославом Всеволодовичем, неизвестно по какому случаю²²⁹.

Затем летописи отмечают только год и (неопределенно) день кончины Василия Всеволодовича во Владимире, а именно зиму 1249 г. «на память св. Феодора». Великий князь Александр Ярославович Невский, Борис и Глеб Васильковичи (ростовский и белозерский князья) и мать их, княгиня Мария, провожали тело родича, которое погребено было 8 февраля епископом Кириллом в Успенской Златоверхой церкви в Ярославле ²³⁰.

Из родословных мы знаем, что Василий Всеволодович был женат на Ксении, о происхождении которой сведений не сохранилось. От брака с ней он имел сына Василия и дочь Марию. О последней мы скоро будем говорить; что же касается князя Василия, то теперь же заметим, что он упоминается только в Никоновской летописи под годом смерти его отца²³¹. Больше мы ничего не знаем о нем; его не знают даже родословные, по крайней мере, известные нам. Надо полагать, что если и верно известие Никоновской летописи, то Василий умер в младенчестве.

Константин Всеволодович не упоминается ни в летописях, ни в родословных. О его существовании известно только по местному преданию, согласно которому он был младшим сыном Всеволода, и по житию и сказаниям об обретении мощей святых благоверных князей Ярославских Василия и Константина Всеволодовичей.

Если не принимать некоторых нелетописных сказаний, очень сомнительных, по которым оба брата Всеволодовичи были убиты татарами в битве в 1255 или 1257 г., следует полагать, что Константин Всеволодович занял Ярославский стол в 1249 г., т. е. по смерти старшего брата. По преданию, Константин Всеволодович, добиваясь независимости от татар, пал в битве на Туговой горе (за р. Которослью, где теперь кладбище) в 1255 или 1257 г. и погребен в Успенском соборе подле старшего брата²³².

Был или не был на Ярославском столе святой Константин Всеволодович, утверждать, конечно, трудно²³³. Положительно же известно только, что по прекращении мужского поколения в роде Всеволода Константиновича Ярославское княжество осталось за его внучкой Марией Васильевной.

Так как Ярославль вместе с Угличем и Белоозером выделился в особое княжество из прежде единого Ростовского, то ростовский князь, по существовавшему тогда в случаях подобных такому обычаю, мог бы оставить Ярославль только в пожизненное владение вдове Василия Всеволодовича, а по смерти последний, пристроив ее дочь, т. е. выдав ее замуж, опять присоединить Ярославль к Ростову. Но этого не случилось, и Ярославль перешел во владение Марии, внучки Всеволода. Чем же это объясняется? Мы видели, что во Владимире в 1249 г., когда там был князь Василий Всеволодович, были также и его двоюродные братья, князья Ростовский и Белозерский Борис и Глеб Васильковичи. Не был ли поэтому Василий Всеволодович у князя Александра Невского и брата его Андрея – тогда великого князя – именно для обсуждения судьбы Ярославского княжения в случае отсутствия у него, Василия, мужского потомства? Не были ли тогда во Владимире с той же целью и Васильковичи, как близко заинтересованные в этом деле? Конечно, это только предположение, но оно представляется, по нашему мнению, единственно близким к истине²³⁴.

Мария Васильевна, как это можно заключить из приблизительно выводимого года, когда ее отец мог вступить в брак, была от роду в 1249 г., в котором умер Василий Всеволодович, около трех лет. Делами княжества, следовательно, управляла ее мать и бояре²³⁵. Это продолжалось до ее замужества, после чего управление княжеством перешло в руки ее супруга, князя Федора Ростиславича, к обзору жизни и деятельности которого мы и перейдем.

Федор Ростиславич, внук Мстислава Давидовича, был третьим сыном (из четырех) Ростислава, князя Смоленского. О времени его рождения сведений не дошло, но исходя из приблизительного времени его вступления в брак можно сказать, что родился он не позднее 1240 г.

Старшие братья князя Федора Глеб и Михаил, «изобидеша его», как выражается летопись: они дали ему только Можайск; когда именно это было, летописных известий, впрочем, не осталось²³⁶. Не дошло до нас известий и о времени вступления Федора Ростиславича в брак, который состоялся после обсуждений этого вопроса с двоюродными дядьями Марии Васильевны Борисом и Глебом Васильковичами. Впрочем, приблизительно можно указать это время. Если принять в расчет, что отец Василия женился в 1228 г., следовательно, Василий Всеволодович мог родиться никак не ранее этого года, то и жениться он едва ли мог раньше 1245–1246 г., а так как Василий Всеволодович умер в 1249 г., то и дочь его Мария могла родиться только в промежуток между указанными годами, т. е. 1245–1246 и 1249–1250. Если бы Мария родилась даже в первый год брака, т. е. в 1245 или 1246 г., то и в этом случае она едва ли могла бы вступить в супружество раньше 1260 или 1261 г. Правда, в старину вступали в брак весьма рано, но в данном случае следует иметь в виду, что Федор Ростиславич в 1278 г. выдал замуж уже вторую дочь от первого брака²³⁷.

Итак, приблизительно можно полагать, что Федор Ростиславич женился, а следовательно, и стал ярославским князем никак не раньше 1260 или 1261 г. Если принять этот год за год начала княжения Федора Ростиславича, то в таком случае уже при Федоре Ростиславиче последовало в 1262 г. изгнание бесерменских откупщиков (дани) из Ярославля, произошедшее в то же время и в других городах Суздальской земли, и был убит в том же году в Ярославле горожанами некто Зосима, из иноков ставший магометанином и, как это большей частью бывает с ренегатами, ярым хулителем и преследователем всего христианского²³⁸.

На страницах же летописей – и, конечно, уже как князь Ярославский – Федор Ростиславич появляется только с 1276 г. В этом году он присутствовал на похоронах князя Костромского и великого князя Владимирского Василия Ярославича²³⁹. В следующем, 1277 г., когда хан Мангу-Тимур собрался против непокорных ясов, в его походе принимали участие и некоторые русские князья, в том числе Федор Ростиславич. По летописному сказанию, они взяли и сожгли (в Южном Дагестане) город Дедяков или Тетяков (по Никоновской летописи, 8 февраля), после чего хан, богато одарив князей, отпустил их с честью²⁴⁰.

Князья возвратились из Орды летом 1278 г. (по одним летописям – 13 июня, по другим – 12 июля). В том же году, в июле, Федор Ростиславич выдал вторую дочь за Михаила Глебовича, сына Глеба Васильковича, в то время князя Ростовского. Молодая чета венчана была в Ярославле ростовским епископом Игнатием. На свадьбе присутствовали многие князья и бояре, а также муж старшей дочери Федора Ростиславича Давид Константинович, князь Галицкий. Отец новобрачного, как сказано в летописи, «сотвори у себя пир велик в Ярославле и почти свата своего Федора Ростиславича Чернаго и княгиню его и з детми его и зятя его, Давыда Костянтиновича галицкаго и дмитровскаго, и бояр его и слуг его»²⁴¹.

Вскоре после свадьбы, а именно в начале октября, Федор Ростиславич вместе с молодым зятем отправился, неизвестно, по приказу хана или по собственному желанию, опять в Орду, чтобы принять участие в войне татар на этот раз в Болгарии «с одним славным бродягою, свинопасом, известным в греческих летописях под именем Лахана: сей человек приманил к себе многих людей, уверив их, что Небо послало его освободить отечество от ига монгольскаго; имел сперва удачу, и женился на вдовствующей супруге царя Болгарскаго, им злодейски умерщвленнаго; но был, наконец, разбит татарами и лишен жизни в стане Ногаевом»²⁴².

Поход был в 1278 г., а в следующем, 1279 г. в Ярославле скончалась бабка Марии Васильевны, Марина Олеговна²⁴³. О присутствии Федора Ростиславича в это время в Ярославле летописи ничего не говорят. Если верить последовательности в передаче фактов Никоновской летописью, он был в это время в Смоленске²⁴⁴.

Старший брат Федора Ростиславича Глеб Смоленский умер еще в 1277 г.; следующий брат, Михаил, – в 1279 г. В летописях сказано, что по смерти Михаила на Смоленском столе сел его брат Федор Ярославский, но последний факт приурочивается и к 1279, и к 1280 г.²⁴⁵

В 1281 г. Федор Ростиславич возвратился из Смоленска и действовал уже в пределах Суздальской области. Зимой этого года Андрей Александрович, находившийся во вражде со своим братом, великим князем Димитрием, вернулся из Орды, где выпросил себе великое княжение; с ним прибыла татарская рать, во главе которой стояли Кавгадый и Алчедай. Дойдя до Мурома, Андрей послал за князьями Федором Ростиславичем, Михаилом Ивановичем Стародубским, Константином Борисовичем Ростовским и др.; объединившись с ними, он пошел к Переславлю: великий князь бежал, а татары начали опустошать Суздальскую землю²⁴⁶.

Вернувшись из Смоленска обратно в Ярославль, Федор Ростиславич оставил в родовой отчине наместника, о чем мы узнаем из дошедшего до нас, хотя и не подлинного, договора его с рижским епископом, мейстером и ратманами касательно свободной торговли между Смоленском и Ригой. В этой грамоте, написанной в 1284 г. «на Вознесенье» (Пасха была в том году 9 апреля), в частности, сказано: «А тоу был в Смоленьске на месте на тяжи на Федорово Андркй Михайлович князь Артемии наместъник» и пр.²⁴⁷

С 1281 по 1292 г. в летописях ни разу не встречается имя Федора Ростиславича. Кажется, именно к этому-то времени всего безошибочнее и можно приурочить большую часть фактов известного сказания о пребывании ярославского князя в Орде и женитьбе его на дочери хана²⁴⁸. Это сказание хоть и отзывается (свойственной времени написания Степенной книги) риторикой и некоторыми преувеличениями, но в основе своей, несомненно, достоверно.

По этому сказанию Ксения, жена Василия Всеволодовича, по совету князя Бориса и Глеба Васильковичей, отдала, как мы видели, дочь замуж за Федора Ростиславича Можайского: «и тако град Ярославль притяжа [Федор] в одержание». От брака с дочерью Василия Всеволодовича у Федора родился сын Михаил. По пленении же Руси татарами, говорится в сказании, князья должны были ездить в Орду для утверждения (волей хана) на своих княжениях. Так, однажды вместе с другими князьями отправился в Орду и Федор Ростиславич. От красоты его у царицы «уязвися сердце», и она не захотела опустить Федора обратно на Русь, а сам царь (хан) постоянно в течение трех лет держал его при себе. Наконец царица задумала выдать за него свою дочь, но Федор заявил, что у него уже есть в Ярославле законная жена, и начал проситься обратно на Русь то сам, то через вельмож. Просьбы Федора наконец были уважены царем, и он отпустил ярославского князя в его отчину. Прибыв в Ярославль, Федор Ростиславич узнал, что его жена умерла, а городом управляют сын и теща вместе с боярами. Федор хотел было войти в город, но теща и бояре его не пустили²⁴⁹ «и нелепая словеса глаголаше из града женским умышлением: мы таковаго обычая не имамы, еже от и нуду пришедша прията; довлеет нам отечеству наследник князь наш Михаил, сын твой». Потерпев такую неудачу, ярославский князь вернулся в Орду и молил хана о возвращении наследия. Хан с угрозами отправил в Ярославль посла, но ярославцы и слушать его не хотели. В то же время царица, супруга хана, не переставала внушать мужу мысль выдать их дочь за Федора. «Может ли быть, – отвечал хан, – чтобы мы отдали нашу дочь за нашего улусника и служебника, тем более что он не одной с нами веры?» Однако женская настойчивость взяла верх, и брак, разрешенный самим патриархом, состоялся; невеста в крещении получила имя Анна. Царь приказал через послание всем своим улусникам и вельможам приносить почетные дары зятю и его супруге, отдал Федору Ростиславичу во владение 36 городов, в числе которых были Чернигов, Болгары и др., а также и неизвестные нам Гормир, Балыматы, и, наконец, дал новобрачным в услужение русских князей и бояр. Сам хан держал зятя в большой чести: надевал на его голову царский венец и приказал построить для него палаты. Во время пребывания в Орде у Федора Ростиславича от брака с ханской дочерью родилось два сына: Давид и Константин. Наконец, когда до царского зятя дошло известие, что сын его от первого брака умер, Федор Ростиславич упросил тестя отпустить его в Ярославль. Просьба ярославского князя была исполнена ханом, который отправил с зятем отряд татар, дабы отомстить в Ярославле, кому следует, за оскорбления, причиненные его зятю.

Таким образом, как мы сейчас увидим, приезд Федора Ростиславича из Орды в Ярославль должен был произойти в период между 1289 и 1291 или 1292 гг.

Год смерти сына Федора, Михаила, неизвестен, но, если принять во внимание уединенно стоящее известие Троицкой летописи (которое приводится ниже), можно сделать вывод, что Михаил скончался или в конце 1287-го, или в 1288 г. В Троицкую летопись под 1288 г. занесено следующее: «Седе Андрей Александрович на Ярославле, а Олександр Федорович (?) на Угличеполе»²⁵⁰. Федор Ростиславич был еще в это время в Орде, о чем мы говорили выше. Затем до 1293 г. в летописях не встречается известий об Андрее Александровиче. Но под 1293 г. говорится о возвращении Андрея из Орды вместе с Федором Ростиславичем и другими князьями. Поездка в Орду была предпринята Андреем по причине козней, которые он плел еще в предыдущем году в Суздальской области против старшего брата. На эти козни, на привлечение князей на свою сторону, на поездку в Орду и возвращение оттуда требовалось, разумеется, немало времени, так что очевидно, что Федор Ростиславич должен был занять Ярославль гораздо раньше 1293-го, даже 1292 г., возможно, он занял его где-то в конце 1289-го или в 1290 г.

В 1292 г. Андрей Александрович, настойчиво преследуя свою цель – занять под своим братом Димитрием великокняжеский стол, сумел привлечь на свою сторону братьев Борисовичей: Димитрия Ростовского и Константина Углицкого, а также других князей, в том числе и Федора Ростиславича Ярославского. Князья сумели очернить Димитрия перед ханом, и тот дал им на помощь в борьбе с Димитрием татарские полчища во главе с Дюденем.

Против князей, объединившихся с татарами, Димитрий, конечно, не мог устоять, а потому через Волок бежал в Псков. Тем временем татары начали опустошать города и селения, не только которые принадлежали Димитрию, но даже принадлежащие князьям, бывшим в союзе с Андреем. По уходе татар Андрей ушел в 1293 г. в Новгород. Федор Ростиславич, как главный после Андрея участник борьбы с Димитрием, получил Переславль-Залесский. Вскоре, впрочем, при посредстве тверского князя и тамошнего владыки враждующие братья примирились: Димитрий, уступив младшему брату великокняжеский стол, хотел удовольствоваться Переславлем, который поэтому должен был быть оставлен ярославским князем. Вероятно, в досаде на такой оборот Федор Ростиславич, покидая Переславль, предал его огню²⁵¹.

Андрей Александрович не успокоился, однако, и после смерти Димитрия (1294 г.): он имел, похоже, виды и на Переславль. Как бы то ни было, но в 1296 г. «бысть нелюбие межи князей русских»; они разделились на два лагеря: в одном был великий князь Андрей Александрович с Федором Ростиславичем Ярославским и Константином Борисовичем Ростовским, в другом – Даниил Александрович Московский, Михаил Ярославич Тверской и Иван Димитриевич Переславский, племянник Андрея. Дело дошло до того, что в распрю вступился сам хан, который послал во Владимир посла – разобрать споры князей. На Владимирском съезде князья разгорячились до того, что взялись было за мечи, и только благодаря посредничеству владимирского владыки Симеона и сарского Измаила не дошло до кровопролития. Умиротворенные, хотя и временно, благодаря посредничеству владык, князья разъехались по своим отчинам²⁵².

Выше уже говорилось, что Федор Ростиславич после смерти последнего из старших братьев, Михаила (1279 г.), вступил во владение Смоленском. Но в 1281 г. Федор, как мы видели, был уже на Суздальской земле, оставив в Смоленске наместника. Не знаем, откуда почерпнули наши историки известие, что в 1285 г. Федор Ростиславич уступил или должен был уступить Смоленск своему племяннику Александру Глебовичу²⁵³; знаем только летописные известия, что в 1297 г. Александр Глебович «взя лестью княжение Смоленьское под отцем своим»²⁵⁴. Федор Ростиславич вооружился на племянника и в 1298 г. подступил к Смоленску: в течение многих дней происходили стычки под стенами города; ярославский князь не смог взять Смоленск, который был хорошо укреплен, и возвратился в Ярославль²⁵⁵.

В следующем, 1299 г. 19 сентября Федор Ростиславич, чувствуя приближение смерти, постригся и в ночь на 20 сентября, облекшись в схиму, скончался²⁵⁶.

Федор Ростиславич был женат дважды: на Марии Васильевне, с рукою которой он получил Ярославль, и на дочери хана, нареченной в крещении Анной²⁵⁷. От первого брака он имел сына Михаила и двух неизвестных нам по именам дочерей, старшая была за князем Галицким Давидом Константиновичем, а младшая – за Михаилом Глебовичем, князем Белозерским; от второго же брака у него осталось только два сына: Давид и Константин, по прозванию Улемец.