Текст книги "Специалист"

– Теперь узнал? – сказал Профи. Кровь стекала по лицу на воротничок белой сорочки. Котов ошеломленно молчал. Может быть, он понял – к нему пришел Палач. Деньги, авторитет, связи, более десятка обученных бойцов «за спиной» ничего не значат. Все это мираж. К нему пришел мститель, которого нельзя ни купить, ни запугать. К нему пришла Смерть. Смерть посмотрела на него с гравюры Гайяра овечьими глазами неделю назад. Это было предупреждение… а он не внял.

– Ты прислал своих быков к Зое, – Профи уже не спрашивал – утверждал.

Но Котов почти ничего не слышал, его окутывало облако мистического ужаса. «Это конец, – думал он, – нельзя было второй раз связываться с этой бабой». Голос Профи доносился до него из багрового тумана, но слов было не разобрать. Да и незачем. Все они звучали одинаково: смерть, смерть, смерть… Проклятая баба! Своим бойцам на операцию Котов дал три дня. Завтра они истекают. Он-то думал дождаться звонка об исполнении и – от греха подальше – рвануть на несколько дней в Финляндию. Отдохнуть. Пожить в маленьком, тихом городке Ярвенпяя, где много лет провел великий Сибелиус. В старом «Хуммери-Хотелли». Уютном, сохранившем колорит той эпохи. Даже апартаменты там обозначаются не цифрами, а именами первых постояльцев: Ханну, Тармо.

В чувство его привела дикая боль – Профи ударил рукояткой по ребрам.

– Зачем ты прислал быков к Зое?

– Это провокация! – выкрикнул Котов. – Я ни при чем, Сережа. Это все провокация, нас хотят поссорить.

Рукоятка пистолета резко опустилась на ключицу – раздался хруст, на белоснежном хлопке сорочки от «Хуго Босса» расплывалось новое пятно. Всхлипнула Бирюлька. Она не видела, что происходит там, над головой, но понимала: что-то страшное.

Профи поднял пистолет и приставил его ко лбу Котова, взвел курок. Виктор Петрович тихо застонал. За вороненым стволом, за длинной, непомерно длинной рукой, он увидел сухие темные глаза.

– Не стреляй, – шепнул он. – Я все расскажу.

Рука с пистолетом опустилась. Двое мужчин и женщина, которых судьба свела в этом странном секс-застенке, испытали мгновенное облегчение. Маятник замер. До выстрела оставалось еще сорок три минуты…

…Ярко светило солнце, и весело блестели лужи. Профи открыл глаза. Сон, в котором причудливо переплелись мистика и детально-точное воспроизведение допроса Котова, ошеломил. Профи задумчиво почесал бороду. И все равно, спасибо за все, Партнер. Спасибо!

После ночлега в машине ныла спина, зверски хотелось есть. Во рту сухо после выпитого накануне. Тем не менее Профи ощущал бодрость. Он пустил движок и, пока машина грелась, съел все печенье. Без трех минут семь он выехал из двора. На повороте разминулся с бежевой пятеркой. В ней ехали два офицера ФСБ. Операция по задержанию Виктора Котова началась.

***

Под утро щенок пришел сам. Боец в это время укладывал рюкзак в багажник. Он услышал негромкое тявканье сзади. Обернулся. Щенок стоял в трех метрах и неуверенно помахивал хвостом.

– А-а, вот ты где, – обрадовался Боец. – Ну-ка иди сюда.

Щенок уловил радость в голосе Хозяина, понял, что прощен, и неуклюже бросился в ноги. Боец подхватил его на руки и, подняв к лицу, строго спросил:

– Ну, беспутный, где шлялся всю ночь? Если бы щенок умел говорить, он бы рассказ-зал, что ночь провел в темном и страшном лесу. А убежал он туда, когда почувствовал Зверя. Своим маленьким умом, скорее даже – умишком, он почувствовал Зверя в Хозяине раньше, чем те двое… Инстинкт тысяч поколений его предков вздыбил шерсть на загривке, заставил поджать хвост и тихонько уползти в темноту. Щенок ушел, но ни Люди, ни его Хозяин этого не заметили. Он забился в папоротник и лег там, но тяжелый запах Зверя доносился и туда. От ужаса щенок тихонько скулил. Потом, когда ЭТО уже произошло и те, другие, были мертвы, Хозяин искал его в лесу. Однажды он пробежал совсем близко, но страх заставил щенка прижаться к земле, лежать тихо-тихо. От Хозяина все еще пахло Зверем и кровью. А потом щенок лежал один, вздрагивая от шорохов и потрескиванья сучьев. Было холодно и страшно, какие-то зверьки бегали в темноте, однажды по траве что-то проползло. Щенок сунулся было туда, но что-то страшно зашипело. Потом он уснул. Сейчас от Хозяина Зверем не пахло.

Боец пристально смотрел в глаза Шарика и, видимо, о многом догадывался. Был он грустен.

– Ладно, брат, ладно, – приговаривал он, – возвращаемся мы в Питер. Окончен наш вояж… Хватит. Покуролесили. Сейчас мы с тобой позавтракаем и поедем. Нельзя нам тут оставаться…

Щенок норовил лизнуть в лицо, ярко светило солнце, в пятистах метрах на дне озера лежали два мертвых тела. Мужчина со сломанным основанием черепа и изнасилованная, с перекушенным горлом, женщина.

– Интересно, кто ж тебя, бедолага, кормить будет, когда меня шлепнут? А?

В ответ щенок завилял хвостом. Через тридцать минут новенькая «четверка» покатила по грунтовке в сторону Выборгского шоссе.

В 8.55 все подходы к дому Виктора Котова были надежно заблокированы. В пятнадцати метрах от подъезда, на сломанных качелях, устроились похмеляться два гопника. Два старших лейтенанта из РОСО «Град». В замызганной спортивной сумке, откуда они извлекли бутылку «водки» и закусь, лежали портативные «Кедры» и радиостанция. С одного конца дома приткнулся «жигуленок» с двумя следователями ФСБ, с другого – серая невзрачная «Волга», в которой находился майор Рощин, еще два его сотрудника и водитель. «Форд-транзит» с аппаратурой радио – и электронного контроля, расположился чуть дальше. Два автомобиля с разведчиками «наружки» стояли вообще вне видимости из дома. Третий Рощин направил к офису «VIP-club». На всякий случай. Еще два бойца «Града» сидели в лифтовом помещении на последнем этаже, они блокировали весь подъезд сверху.

Ждали появления Котова. Встреча с «клиентом» у него назначена на 10.00. Дорога от дома до офиса займет не более двадцати пяти минут. Значит, выйдет Виктор Петрович самое позднее около девяти тридцати. Если, конечно…

В салоне «Волги» зазвонил телефон. Рощин снял трубку:

– Слушаю. Рощин.

– Доброе утро, Сергей Владимирович. Любушкин, – услышал майор знакомый голос начальника следственной службы. – Значит, так… в суде все вопросы решены. Постановления на обыск, задержание, на Потапа («Потап» – ПТП – прослушивание телефонных переговоров) – подписаны. Их уже везут к тебе, встречай.

– Спасибо, Юрий Михайлович. На прослушивание телефонов в офисе дали добро?

– Нет, как мы с тобой и предполагали.

– Перестраховщики хреновы. Ну и ладно, обойдемся.

– Ну как там у тебя обстановка?

– Пока тихо. Ждем. Самое главное – Котов дома, в кухне горит свет. Так что скоро он будет наш. Проблема с Бирюлюк. Дома ее нет, и не ночевала. Но я надеюсь, что она как раз у господина Котова.

– Вы там поосторожнее, – после секундной паузы сказал Любушкин. – Жду информации.

– Спасибо, – коротко ответил Рощин, медленно положил трубку.

Потекли минуты ожидания. Рано утром Рощин из дома позвонил в управление и узнал, что ночью зафиксирован звонок с мобильного телефона Котова. Звонок был неинформативный, но тем не менее полезный – косвенное свидетельство присутствия объекта в городе. В семь утра двое офицеров начали наблюдение за домом Котова, они зафиксировали свет в кухне, автомобиль на стоянке и установили на косяк двери миниатюрный «маячок». Приборчик вибрационного действия сообщал об открывании двери на расстояние около ста метров. Пока «маячок» молчал.

В 9.22 майору Рощину привезли постановления суда на арест гражданина Котова Виктора Петровича и на производство обыска в его квартире. «Ну, родной, давай, – подумал майор, – давай выходи. В десять тебя ждет солидный клиент. Давай же». Кроме мифического «клиента» мертвеца Котова ждали еще два десятка очень серьезных людей. Томились в бетонной клетушке лифтовой двое бойцов «Града». Вторая двойка уже почти допила свою «водку» и теперь ожидала приезда наряда милиции. Их обещал вызвать для «забулдыг проклятых» пенсионер, выгуливающий таксу. Пятеро следователей ФСБ готовились к допросу и обыску. Скучали в своих автомобилях спецы из «наружки». В микроавтобусе «Форд» с маскирующей надписью «Доставка мебели» на борту двое инженеров прослушивали эфир и исследовали лазерным лучом окно кухни Котова. В кухне было тихо, никаких признаков нахождения человека. А свет горит… странно.

Майор Рощин посмотрел на часы – 9.35. Да, г-н Котов, вы не пунктуальны, вы уже опаздываете на встречу с клиентом. Не-хо-ро-шо. Майор позвонил по телефону, который он оставил дежурному «VIP-club» накануне. (Человек, дежуривший на телефоне, был предварительно проинструктирован.) Рощин поинтересовался, не было ли звонков на его имя, т. е. на имя иногороднего бизнесмена. Нет, не было. Это означало, что встречу в офисе Котов не отменял, не переносил… но ехать на нее не собирается. В 9.50 стало окончательно ясно, что план операции нужно менять. Что-то произошло. Но что?

Рощин позвонил на домашний телефон Котова. Трубку не снимали. Набрал номер сотового. (Профи в салоне Зоиной «двойки» вздрогнул от неожиданности. Некоторое время он смотрел на мелодично пиликающий телефон, борясь с искушением ответить.) Нет, тут что-то не то.

В 10.00 Рощин снял «гопников» у подъезда – очень уж примелькались. После короткого совещания в салоне «Волги» он связался с инженерами в «Форде».

– Что там у вас, ребята?

– Ничего, товарищ майор. Слышали только ваш звонок.

– Я ведь почему спрашиваю-есть опасения, что в квартире никакого нет. У вас же чудо-техника, выручайте.

В «Форде» недовольно переглянулись. Техника-то действительно уникальная, но… чудес не бывает. После короткой паузы старший ответил:

– Можем предложить только дедовский метод: прослушать входную дверь стетоскопом.

Через шесть минут инженер службы радиоконтроля капитан Никодимов вошел в подъезд дома. В руках он нес небольшой чемоданчик. Одновременно из лифтовой спустились двое бойцов «Града». Один из них остался на седьмом этаже, другой остановился на пятом. Они обеспечивали, безопасность инженера.

Никодимов вышел из лифта и решительно подошел к квартире. Он быстро раскрыл чемоданчик и извлек оттуда большую черную тарелку с идущими от нее проводами. На голову надел наушники. Провода от тарелки и от наушников соединялись внутри чемодана, в корпусе прибора с двумя шкалами и двумя ручками настройки. Прибор был отечественный и превосходил по чувствительности зарубежные аналоги на порядок. А что касается избирательности – это уже вопрос квалификации акустика.

Никодимов плотно прижал тарелку-микрофон к двери. Сразу же на него обрушилась масса фоновых шумов. Звучало все здание. Дом «поет» тысячью разных звуков и днем и ночью. Задача специалиста – отсеять ненужное и суметь идентифицировать то, что необходимо. Даже опытному «слухачу» сделать это бывает непросто. Никодимов начал вращать верньер частотной настройки, просеивая какофонию жилого дома. Через тридцать секунд ему показалось, что он слышит в глубине квартиры всхлипывание. Звук, напоминающий всхлипывание ребенка. Он передвинул микрофон выше – звук исчез, сдвинул ниже – и снова ему показалось, что в квартире кто-то плачет. Но точно утверждать он бы не рискнул. После почти двухминутного прослушивания инженер начал сворачивать аппаратуру. К каким-либо определенным выводам он не пришел.

Именно в этот момент послышался звук открываемой двери за спиной инженера. Насторожились бойцы группы захвата, капитан Никодимов заторопился – светиться с непонятными приборами у чужой квартиры не стоит – и зацепился проводами за дверную ручку. Он дернул за провод и заметил, как слегка шевельнулась дверь. Это могло означать только одно: не заперто.

Из соседней квартиры вышел мужчина. Он покосился на капитана и вызвал лифт. Никодимов стоял к нему спиной, прикрывая чемоданчик с «хитрым ухом». Спустя две минуты капитан Никодимов доложил майору Рощину:

– Дверь в квартиру открыта, а внутри, похоже, плачет ребенок.

В ФСБ «кокаиновый след» в деле об убийстве офицера ГРУ отрабатывал старший лейтенант Завьялов. За три месяца расследования он побывал в ОНОНе (Отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков) раз пятнадцать. Все задержанные за сбыт или покупку кокаина в обязательном порядке знакомились со старшим лейтенантом. Ни один из них отношения к делу не имел. Сегодня Завьялов пришел в ОНОН снова – накануне вечером оперативники задержали мелкого сбытчика.

Почти одновременно с чекистом прибыл офицер из РУОПа.

Небритый и невыспавшийся опер-ононовец встретил их не особенно приветливо. Более всего он хотел бы сейчас поехать домой, принять ванну и завалиться спать. Опер понимал, что не из праздного любопытства приехали к нему коллеги из двух серьезных ведомств. Но их дела – это их дела, а у него своих полно. Количество сбываемых в городе наркотиков росло с каждым днем. Соответственно и количество наркоманов. ОНОН просто не успевал за ситуацией. Опер, молодой, но уже замордованный службой мужик, сильно подозревал, что все это никого не интересует. Кроме родителей тех подростков, которые уже познакомились с колесами, травкой или иглой. Подсели.

Опер кинул в литровую банку с водой ржавый кипятильник и сел за стол. Помял руками лицо и включился в работу:

– Извините, мужики. Спал всего полтора часа. Днем облаву на «грибников» проводили… тащат они, блин, поганки ведрами. И дешево, и сердито. Ну и травятся, конечно. Дозировка-то на глазок… А под вечер вашего взяли. Студент Политеха, мелкий сбытчик. Но раскололся… вывел на своего поставщика. Тот-то конь матерый – молчит. И будет молчать, понимает, чем кончится…

– Ну а что студентик? – спросил Завьялов, когда ононовец замолчал, закуривая сигарету.

– Вот протокол допроса, – опер достал из стола несколько листочков бумаги. – Вот собственноручные показания.

– А поговорить с ним можно? – спросил, погружаясь в чтение протокола, чекист.

– Сейчас приведут. – Опер зевнул. – Только он, действительно, мелочевщик. Знает только своего поставщика и несколько постоянных покупателей. В основном – студенты, шалупень.

Студента привели только через пятнадцать минут. Вид у него был жалкий – разбитые, распухшие губы, заплывший левый глаз. Сычев понимающе ухмыльнулся. Завьялов поморщился – в ФСБ такие методы были не в ходу. Студент смотрел испуганно, можно сказать – затравленно.

Два старших лейтенанта ожидали его прихода с нетерпением. Каждый из них обнаружил в документах упоминание о покупательнице кокаина – девушке, Бирюльке. Однажды она приезжала на «БМВ» пятой модели в обществе импозантного мужчины по имени Виктор. Номер автомобиля сбытчик указать не мог.

Оба офицера сразу поняли: вот оно! Бирюля или Бирюлька… Точно так же легко идентифицировался и импозантный Виктор.

– Опознать свою Бирюльку сможешь? – жестко спросил Сычев.

– Да, – тихо ответил студент разбитыми губами, – смогу.

– Опиши ее, – сказал Завьялов. Он жалел, что не может предъявить молодому негодяю фотографию.

Сбивчиво, но подробно студент нарисовал портрет Лидки. Сычев удовлетворенно хмыкнул: она. Завьялов Бирюльки никогда не видел, но по реакции коллеги понял: она. Следующим шагом было появление на столе нескольких фотографий.

– Посмотри-ка внимательно. Нет ли здесь твоего знакомого – Виктора? – попросил эфэсбэшник.

Фотография Котова появилась в его папке только сегодня, но его руоповский коллега этого не знал и посмотрел с уважением. Он решил, что ФСБ разрабатывает Котова целенаправленно и давно.

Студент уверенно ткнул пальцем в тот снимок, который капитан Авдеев добыл в «Золотом миллиарде». – Вот он, справа.

«Все, – подумал Завьялов, – теперь-то уж Котов не сорвется». Снимок, на котором убийца беседовал со своей жертвой, Сычев впервые видел… Он сразу вспомнил майскую ночь в Гремове и узнал в собеседнике Котова заколотого мужчину в «Жигулях». С документами сотрудника ФСБ и ГРУ одновременно. Он даже помнил номер той «шестерки». «Глубоко чекисты копают, – подумал он. – Обскакали… соседи. А ведь Андрюха-покойничек сильно Котяру подозревал. Но поверили детектору». Мысли Сычева переключились на убийство майора Петрова. В свете только что полученной информации оно уже не выглядело таким странным. В деле-то участвовали опять же люди Котова. Как и в Гремове. Опять оказался причастен Круглов. Опять в центре эпизода жена Хайрамова. Круг замкнулся, за всеми событиями непременно просматривался Виктор Котов и его «VIP-club». Видимо, Андрюха что-то раскопал. Потому и убит.

– А другой мужчина, рядом с Виктором? – спросил Завьялов. Его голос вернул

Сычева к допросу наркоторговца. – Нет, покачал головой тот, – этого не знаю… точно.

– Как давно покупала у тебя кокаин Бирюлька?

– Где-то с полгода. Может – чуть больше или меньше.

– А Виктор сам брал?

– Нет, его я видел только раз. И то он светиться не хотел… осторожный. Бирюлька была бухая – подставила…

– . Хорошо. Об этом потом поговорим подробней, – сказал эфэсбэшник. – Скажи-ка, Сергей, а она, Бирюлька, брала для себя? Или и на Виктора тоже?

– Вы хотите спросить – употребляет ли он?

– Именно.

– Употребляет.

– А ты откуда знаешь? – Голос Завьялова выдавал особую заинтересованность.

– А я глаза его просек, – впервые за все время допроса студент улыбнулся, – когда он порошок увидел. Тут не ошибешься.

– Это точно, – отозвался хозяин кабинета. Он пил кофе и участия в происходящем не принимал. На столе стояли еще три разнокалиберные посудины: граненый стакан, кружка и пластмассовая чашечка. «Значит, и подследственного хочет угостить», – одобрительно подумал Завьялов. Он задал еще несколько уточняющих вопросов и стал собирать свои фотографии.

– Что ж, спасибо, – сказал он оперу, – мы его сегодня же заберем. За нами посидит.

– Да хоть всех забирай, – ответил тот безразлично. – Кофе?

– Нет, спасибо, времени нет.

Завьялов попрощался и вышел. Вслед за ним ушел Сычев. Офицеры торопились проинформировать свое руководство о том, что «кокаиновый след» ведет к Виктору Котову. «Которого нам не видать как своих ушей, – резюмировал про себя руоповец. – Заберут его чекисты. Ну что ж – они первые на него вышли, их право».

Часы показывали 10.10, Котов был мертв более девяти часов.

До дома Профи добрался всего за полчаса. Выезжая из гулкого коридора арки во двор, увидел возле подъезда милицейский «УАЗ». «Только этого мне и не хватало», – подумал зло. Он резко затормозил, развернулся и выехал обратно на улицу – Припарковал машину метрах в пятидесяти на противоположной стороне и настроился на ожидание. Не век же они будут там торчать? Хотя – кто их, ментов, поймет?

Профи считал, что к нему опять приехали сыскари из районного УР. Он ошибался, еще накануне вечером информация по делу ушла в РУОП, и сейчас у Зои сидели и пили кофе капитан Тоболов и его заместитель капитан Трошин.

На данный момент они располагали лишь теми материалами, которые собрали вчера ребята из убойного отдела. Тоболов бегло просмотрел бумаги и отметил, что поработали они хорошо. В папке еще не было заключений экспертов, фотографий и т.п. Теперь все это предстояло сделать сотрудникам РУОПа. В доверительной беседе двух профессионалов начальник районного УР сказал Тоболову:

– Трясите Круглова. Он явно знает больше, чем говорит. Ну… учить вас не буду. Понимаю, что погиб ваш товарищ, – на секунду Позарез прервался, посмотрел на Тоболова словно спрашивая: правильно? Увидел машинальный кивок:

Да, дескать, наш товарищ. И продолжил:

– Если нужна какая-то помощь – всегда пожалуйста. Это наше общее дело.

Для Сашки Тоболова дело было не только «наше», оно было личным. С Андрюхой Петровым они проработали бок о бок больше трех лет. А на этой работе год нужно считать за три. После того как Андрюху выперли со службы, Тоболов занял его место, правда с приставкой и. о. Тогда это сильно угнетало. Казалось почему-то, что он перед Андреем виноват. А теперь – вот нате вам!

Тоболов сидел в Зоиной кухне мрачный интуитивно понимал, что и нападение на Зою и появление Андрея в «нужном месте в нужное время» связаны между собой. И, вероятно связаны со старым «гремовским делом». Но связь эту еще предстоит установить. Хотя, конечно,. один общий персонаж уже есть – «VIP-club». И его стремный директор. «Теперь-то, – подумал Тоболов, – я… займусь тобой вплотную».

Профи посмотрел на часы: прошло уже больше двух часов, а менты не уезжают. Что все-таки им нужно? Или – кто? Он или Зоя? Неожиданно заверещал «трофейный» сотовик. Профи вздрогнул. Он вытащил из кармана «Nokia» и некоторое время смотрел на изящную игрушку. «Это Котов звонит из преисподней», – подумал он. Мелькнула даже мысль ответить. Телефон умолк – это майор Рощин положил трубку на рычаг в салоне служебной «Волги».

Профи посидел еще минут десять и потом набрал Зоин номер. Она сняла трубку после второго гудка:

– Алло.

– Ничего не говори, – быстро сказал он. – Если в квартире есть… гости, называй меня Наташа. Главное – не волнуйся.

Несколько секунд Зоя была в явном замешательстве. Это заметил Профи, это заметили и офицеры РУОПа.

– Если это Сергей, я хочу с ним поговорить, – мягко сказал Тоболов. За мягкостью чувствовалась требовательность.

– Нет, – ответила Зоя, – это моя подруга. И – в трубку:

– Рада тебя слышать, Наташа. Но, знаешь, я именно сейчас занята – к Сергею пришли знакомые.

Профи стиснул телефон: Наташа, знакомые… А в микроавтобусе «Форд-транзит», стоящем на Морской набережной, мигала сигнальная лампочка и крутился магнитофон. На дисплее высветился номер Зоиного телефона.

– Менты?

– Да, Наташенька, да. Ты перезвони мне попозже. Обязательно. Я буду ждать. Договорились?

– Да, – сказал Профи, – через час. И знаешь что, Зайка?

– Что?

– Я тебя люблю. Я очень тебя люблю.

– Я тебя тоже, – тихо ответила она и торопливо добавила:

– Это все потом, потом.

Зоя положила трубку. В «Форде» автоматически выключился магнитофон. Капитан Тоболов укоризненно сказал:

– Зачем вы лжете, Зоя Ивановна? Мы хотим помочь и вам, и Сергею. На вас покушаются уже дважды. Гора трупов стала вовсе уж непомерной. Вы не боитесь, что будет и третий раз?

Неожиданно для Тоболова Зоя зарыдала.

Вслед за обескураживающей информацией Никодимова («дверь не заперта, ребенок плачет») майор Рощин получил еще два сообщения. Одно из «Форда», второй инженер радиоконтроля – фамилии его майор не вспомнил, – только имя – Игорь доложил о перехвате:

– Объявился «объект», Сергей Владимирович. Только что звонил. По тому же номеру, что и ночью.

– Так-так, – оживился Рощин, – записали?

– Конечно, – инженер даже обиделся.

– Ну не тяни. Давай запись. И «пробей» абонента, Игорь.

– Уже запросил. А запись – пожалуйста. Содержание разговора откровенно озадачило следователей. Еще более озадачил ответ на запрос по ЦАБу: абонент зарегистрирован на имя Хайрамовой Зои Ивановны, проживающей по адресу… Некоторое время в «Волге» царила полная тишина, которую прервало второе сообщение. Оно было от Завьялова, из ОНОНа.

– Сергей Владимирович, есть достоверная информация по линии ОНОНа: Лидия Бирилюк неоднократно приобретала кокаин у задержанного вчера наркоторговца. С ней появлялся и Котов. Котова торговец уверенно опознал на предъявленной фотографии. Бирилюк описал очень подробно, называет ее, кстати – Бирюля, или Бирюлька. Так что факт бесспорный…

– Очень хорошо, Саша, – ответил Рощин, – просто в цвет. Какие еще подробности?

Завьялов пересказал бегло, он сам отлично понимал важность полученной информации, радовался тому, что трехмесячная работа начинала приносить результаты. Он еще ничего не знал о том, что его коллеги вышли на Котова по другому направлению и сейчас готовятся к задержанию. А в «Волге» началось импровизированное совещание. Теперь уже не было никаких сомнений в том, что хвост Виктору Котову защемили крепко, сильно смущал только разговор «Котов-Хайрамова». Он никак не укладывался в рабочую версию, зато ставил много дополнительных вопросов, ответить на которые возможно будет только после задержания Котова и… Хайрамовой. Что объединило этих двоих? Любовь? Криминальный интерес? Если да, то какой? Какое отношение может иметь бывшая жена Бегемота к смерти офицера ГРУ?

Звонок Профи по «трофейному» сотовику, ошибочно трактуемый как звонок Котова, вызвал шквал вопросов и подогрел азарт в следаках. Десятиминутное экспресс-совещание завершил майор Рощин:

– Ладно, значит, так. Во-первых, направляем к дому Хайрамовой обе группы «наружки» – здесь они нам больше не нужны. С ними едешь ты, Паша. Во-вторых, устанавливаем наблюдение за этой дамой. В-третьих, ты входишь в контакт с сотрудниками милиции, выясняешь причину их интереса к этой особе. Что-то там есть… Дальше – по обстоятельствам. А мы, – Рощин обвел глазами подчиненных, – сейчас нанесем визит к господину Котову. Обстоятельства весьма нестандартные, требуются быстрые и нестандартные действия.

Возражения?

Возражений не последовало, все чувствовали, что расследование подошло к тому рубежу, когда события начинают двигаться со все нарастающей скоростью, лавинообразно, вовлекая в себя все больше людей, требуя полнейшей мобилизации сил и самоотдачи. Любое промедление может оказаться роковым, любое не правильное решение может привести к непоправимым последствиям. Они выбрали действие.

– Ну, с Богом, – негромко сказал Рощин. По-домашнему как-то сказал.

Никто из офицеров не знал, что ситуация магически напоминает ту, что сложилась три с лишним месяца назад в поселке Гремово, когда взвод СОБР готовился штурмовать дом, в котором были только трупы. Правда, было и отличие: одна живая душа в квартире Виктора Котова все же была, ее то и расслышал «хитрым ухом» капитан службы радиоконтроля ФСБ Никодимов.

Часы показывали 10.27, ярко и весело светило августовское солнце, блестел Финский залив. – Ну, с Богом, – сказал майор Рощин.

Первыми в квартиру Котова вошли офицеры «Града». Внутренняя дверь, как и наружная… оказалась незаперта. Портативный девятимиллиметровый пистолет-пулемет «Кедр» осторожно толкнул филенку красного дерева коротким стволом. Дверь бесшумно распахнулась, и две стремительные фигуры рванулись внутрь, поочередно прикрывая друг друга. Они в точности повторили тот же маршрут, которым шел вчера вечером Профи: ванная – кухня – гостиная – кабинет – спальня. Но делали это в гораздо более высоком темпе. Следом за градовцами вошли Рощин и Авдеев. Первое, что им бросилось в глаза, – черная гестаповская фуражка на полу в прихожей. В ту же секунду из глубины квартиры донесся голос. Фраза была короткой и нецензурной, интонация растерянной. Переглянувшись, Рощин и Авдеев двинулись на голос. В спальне двое офицеров «Града» озадаченно стояли перед разведенными в стороны, как в электричке, зеркальными дверями. Куцые стволы «Кедров» смотрели в пол. Из кроваво-красного проема ниши вдруг ударил истошный крик.

Рощин сделал несколько шагов по ворсистому ковролину и оказался перед проемом небольшой, без окон, комнаты. То, что вечером Профи назвал «странной» комнатой, сейчас выглядело чудовищно. Прикованный за одну руку наручником к кольцу в стене, свисал на подогнувшихся ногах окровавленный человек. В багровом свете кровь на стене и затылке казалась черной. Из-под гестаповского кителя выглядывали черные дамские панталоны. А за ногу, обутую в высокие сапоги на каблуке, покойника крепко обнимала девушка, тоже прикованная одной рукой. Рощин сразу же узнал Лидию Бирилюк, хотя существо с безумными глазами очень мало напоминало ту яркую семнадцатилетнюю красавицу, с которой майор беседовал в мае. Так вот где ты ночевала, Лида! Рощину хотелось разрядиться в матерщине, но вместо этого он сказал:

– Ничего руками не трогать! Освободите женщину.

Сделать это оказалось не так просто: Бирюлька громко визжала и пыталась укусить за руку Авдеева. Когда же наручники отомкнули, она обхватила голую ногу мертвеца второй рукой. Бирюлька вздрагивала всем телом и беззвучно шевелила губами. Труп качнуло, развернуло лицом к стене, и наблюдателям открылся развороченный затылок. С полки, окружающей застенок по периметру, к ногам мертвеца упал черный предмет. Рощин присмотрелся: на полу лежал огромный покрытый язвами искусственный член.

К горлу майора подкатывала тошнота. Чтобы не показать свою слабость, он отвернулся и спокойным голосом начал отдавать указания:

– Во-первых: вызвать врача для девчонки. Во-вторых: экспертов. В-третьих: поквартирный обход… Пусть ребята займутся.

По привычке он загибал пальцы. Тошнота отступила.

***

Боец вернулся в Питер так же незаметно, как и уехал из него три месяца назад. Тогда его отъезд был стремительным. После «грёмовского дела», после зверского (в буквальном смысле) убийства жены Тереха, лучше всего было исчезнуть. А еще оставался Котов, который наверняка постарается его достать.

Боец уехал из города на ржавой «копейке» выпуска восьмидесятого года. В багажнике машины лежала спортивная сумка с личными вещами, на дне – добыча: деньги и драгоценности, изъятые у убитых Тереховых, Серого и Болта. Из оружия взял только ТТ и один из двух «Мосбергов». Остальное завернул в простынь, обильно смазанную литолом, и закопал в подвале. Его вояж пролег по трем областям Российской Федерации и оставил за собой четыре трупа. На данный момент обнаружен был только один: несовершеннолетней Дроновой в поселке Гулево Новгородской области.

Через три недели найдут автомобиль Олега Николаева. Глазастый рыбак разглядит светлый кузов на темном илистом дне. Прозрачная вода и малая глубина не позволили спрятать следы. После траления дна извлекут тела Олега и его невесты Ольги. Еще одна жертва – тридцатилетняя работница леспромхоза – так никогда и не будет обнаружена.

Бойцу было страшно. Он не боялся милиции, он не боялся людей Котова – офицер спецназа не даст застать себя врасплох и сумеет принять бой в любых обстоятельствах. Принять – и одержать победу. Он боялся себя, и своего Темного Брата. Другой Некто стоял за левым плечом и нашептывал… Боец понимал, что болен. Его болезнь была бы его личным делом, если бы не вела к убийству. После случая с теткой из леспромхоза он сел под корявой березкой и приставил к сердцу взведенный «Мосберг». Но Другой Некто толкнул под руку, и пуля двенадцатого калибра, завывая, прошла над плечом. После этого он и подобрал щенка. И дал себе зарок – никогда больше. Почти два месяца так и было. Другой Некто поник, исхудал и шептал все тише. А потом он встретил на берегу озера ту девушку, и в шорохе камышей голос Другого обрел свою прежнюю силу.

Боец понимал, что болен. Болен опасно – для других людей. И что лжет самому себе: не хочешь слышать шорох камыша – не шастай по берегам озер. Решил застрелиться – давай, не ищи оправданий… Все ложь и лицемерие, ты не хочешь сказать самому себе, что ты трус. Слизняк, дешевка…