Текст книги "Жребий брошен"

– Готово. По-моему, получилось абсолютно незаметно.

– Но всё равно, по возможности, с клиентом лучше не обниматься, – напомнил Виталий и, снова уткнувшись в ноутбук, попросил: – Светлана Аркадьевна, скажите что-нибудь.

– Что сказать? – не поняла чего от неё хотят Ковелина.

Впрочем, этого от неё сейчас и не требовалось.

– Всё в порядке, Андрей. Акустопуск работает.

– Кто работает?

– Функция автоматического включения записи на голос.

– Так бы сразу и сказал. Вечно корчишь из себя задембелевавшего ботаника, – проворчал Мешок. – Светлана, ну как вы? В порядке?

– Вроде бы да.

– Вроде – у бабки в огороде. А нам с вами нужно в самый аккурат. – Андрей глянул в окно, ориентируясь на местности, приказал Афанасьеву: – «Всё, Сергеич, тормози. Ближе не нужно», – и взялся за мобильник: – Тарас, вы на месте?.. Понял тебя. Батынков появился?.. Что? Вдвоем?.. Хорошо, глаз с них не спускайте. Если его связь будет уходить раньше, обязательно дай знать. Всё, наша клиентка уже направляется к вам.

Мешок убрал телефон и, постаравшись придать голосу максимум спокойствия, обратился к Ковелиной:

– Ваш выход, Светлана. Спокойно, уверенно, без мандража. Наши люди и внутри, и снаружи, так что бояться вам нечего. Если Батынков будет предлагать отвезти вас домой, мягко, но настойчиво отказывайтесь. Выходите из кабака, переходите Невский и начинайте ловить машину. Рядом с вами тормознет серый «фольксваген», номер… Сергеич, какие номера у Крутова?

– А717АЕ.

– «Фольксваген», А717АЕ. Запомнили? – Девушка обречённо кивнула. – Ну, тогда с Богом…

* * *

Заведение, в котором Батынков назначил встречу Светлане, по статусу своему если и не дотягивало до премиум-класса, то совсем чуть-чуть. То был просторный двухуровневый ресторан итальянской кухни, стилизованный под роскошное итальянское палаццо XIX века: мягкие пастельные тона, изысканные аксессуары, тяжелое столовое серебро от Калегаро и тонкий лиможский фарфор. Словом, идеальное место для деловой встречи или романтического ужина. В части второго необходимую атмосферу поддерживала живая музыка, представленная арфой и виолончелью.

VIP-кабинеты располагались на втором этаже, и простым смертным, тем, которые не озаботились предварительным бронированием мест, проход туда был недоступен. Так что Тарасу с Натальей пришлось довольствоваться скромным столиком у окна, откуда им гораздо лучше было видно маршрутку «гоблинов», зачаленную на противоположной стороне Старо-Невского, нежели сам объект наблюдения. Ну а объект тем временем, трясясь от страха засветить перед принимающей стороной спрятанный радиомикрофон, делала вид, что тщательно изучает меню. Спутник Батынкова – доселе неизвестный Светлане мрачный и угрюмый тип по фамилии Ардов, в светской беседе участия практически не принимал, предпочитая налегать на еду, которая, к слову сказать, была в этом заведении просто восхитительна. Другое дело, что от зашкаливающего нервного напряжения у Ковелиной, что называется, кусок в горло не лез.

– …Чудесно выглядишь, Светланушка, – Леонид Кириллович манерно прикурил от горящей свечи и коротко кивнул Ардову, чтобы тот обновил бокалы. – Едва ты вошла, на меня сразу нахлынула волна приятнейших воспоминаний. Какого цвета на тебе сейчас белье?

– Розового, – натужно улыбнулась Светлана, всерьез опасаясь, что бывший любовник захочет удостовериться в этом лично. «С него станется!»

– Мой любимый цвет! – слегка переигрывая, восхитился Батынков. – А уж про размер так просто молчу… Ну, господа и дамы, за встречу! Помните, в девяностые крутили такую дебильную рекламу? «За наш союз! За наш контракт!»

Чокнулись, выпили. Леонид Кириллович пил смакуя, с видом знатока. Светлана напротив – торопливо, почти давясь, дабы мужчины не заметили, как от волнения у неё трясутся руки. А вот Ардов пил скривившись. Всем своим видом выдавая в себе человека, предпочитающего в повседневной жизни иные, более крепкие напитки.

– Ну, как тебе букет?

– Неплохо.

– Светланушка! Ей-богу, я сейчас обижусь. «Неплохо»! Между прочим, это «Солайя Тоскана». Его производит почтенное семейство Антинори, которое занимается виноделием на протяжении шести веков. А ты знаешь, почему я заказал именно это вино?

– Понятия не имею.

Нет, Светлана Аркадьевна сегодня явно была не расположена к пустопорожним разговорам. Впрочем, это ничуть не мешало Батынкову продолжать разливаться соловьем:

– Да потому что Solaia в переводе означает «солнечный», «согретый лучами солнца». Солнце! Свет! Это вино, появившееся в эпоху итальянского винного Возрождения, поистине создано в честь всех Светлан на земле. Понимаешь, детка?

– Ни хрена себе! – ухнул Ардов, наткнувшись на соответствующую строчку в винной карте. – Пятнадцать тысяч рублей бутылка! Да за такие деньги можно бочонок вискаря купить!

– Молчи, дилетант! – хохотнул довольный Леонид Кириллович. – Твое сравнение абсолютно неуместно. Это все равно как если бы сказать, к примеру, что наша Светланушка стоит целого взвода привокзальных шлюх… О! Гляди! Гляди, как она на меня посмотрела! Тигрица, багира! Обожаю, когда она так смотрит!.. Всё, успокойся, детка, остынь. Папочка пошутил. Папочка вообще сегодня очень добрый. Именно поэтому он не только перевёл на счёт нашей Светланушки некую сумму денюжек, но еще и приготовил для неё сюрпрайз. Держи, это тебе, лапочка…

Батынков наклонился к стоящему под столом кейсу, выудил из него желтый файловый кармашек с бумагами и протянул Ковелиной.

– Что это?

– Билет с открытой датой. На Мальдивы.

– Ни хрена себе! Шоб я так жил! – притворно восхитился за Светлану Ардов, поскольку на лице у той по-прежнему не выражалось никаких эмоций.

– Ах, как хорошо сейчас на Мальдивах! Пальмы, лагуны, коралловые рифы! – Леонид Кириллович мечтательно закатил глаза. – Правда, бывает немного дождливо в эту пору. Но нам ли, питерцам, бояться дождей, не правда ли?..

…Самое паршивое заключалось в том, что разделить радость Ковелиной, ставшей счастливой обладательницей халявного тура на Мальдивы, «гоблины» не могли. Вообще, к этому моменту атмосфера в салоне маршрутки раскалилась до предела: Мешок в бешенстве сверлил глазами Вучетича, Ольга, не вмешиваясь в мужские дела, молча забилась в уголок, а Сергеич, рискуя оборачиваться в салон, дабы не попасть под раздачу, безучастно курил, сложив руки на руле. Ну а главный виновник образовавшейся на ровном месте паники тем временем отчаянно пытался реанимировать свой ноутбук: кривая сигнала на мониторе отображалась, следовательно, запись велась. Вот только на выходе вместо голосов транслировалась сплошь какафония шумов. Сквозь которую отдельные слова Светланы если и прорывались, то в искаженном, не поддающемся расшифровке виде.

– Виталя, твою мать! Делай же что-нибудь!! Чини свою шарманку!!!

– Блин, а я что по-твоему делаю?!

– Я не знаю, что ты делаешь! Где звук?!!

– Ничего не получается. Мешает какой-то мощный фоновый источник. Какая-то серьезная постоянная помеха.

– Но ты же здесь, при нас проверял! Ведь всё работало?!

– Здесь – работало! – огрызнулся Вучетич. – А там, видишь, почему-то не хочет…

– Твою мать!

– Да оставь ты в покое мою мать! Вызвони лучше поэта-песенника.

Мешок суетливо-послушно набрал номер Шевченко:

– Тарас, ну что там у вас?.. Общаются? Все трое? Понял тебя. Передаю трубку Витальке. – Андрей торопливо сунул трубку Вучетичу, и тот, прижав телефон щекой к плечу, стал общаться, продолжая одновременно вводить какие-то команды на клавиатуре ноутбука:

– Дружище, ты хорошо смотрел? В этом кабаке точно нет услуги WI-FI?.. Я правильно тебя понял, что никто из посетителей в данный момент с ноутбуками не работает?.. Что?.. Чего Наташа говорит?.. Бли-и-ин… Всё, понял тебя. Отбой. – Виталий мрачно отключил телефон и возвратил его Андрею. – Капец, братцы! По словам Северовой, на втором этаже, прямо над рестораном, работает Интернет-кафе.

– И что сие значит?

– Сие значит, что там развернута Wi-Fi-сеть, которая является мощным источником радиопомех. Короче, считай, со звуком мы сегодня пролетели.

– Ну всё, приплыли тапочки к обрыву, накрылась премия в квартал. – Смотреть на Андрея в эту секунду было и больно, и страшно. – И что, совсем ничего нельзя сделать?

– Можно. Сделать, – продолжая тыкаться в клавиатуру, зло отозвался Вучетич.

– Например? – с надежой вперился в него Мешок.

– Например, обесточить здание. Займёшься?..

…За каких-то полчаса Светлана заметно опьянела, притом что обычно на сей процесс у неё, можно сказать профессионалки, уходило гораздо больше времени. Вроде и не водку пили, и не коньяк – дорогое, элитное вино. А вот подишь ты, уже и осоловелость в глазах, и язык непослушно заплетается. Зато вот спутники её («Хотя какие они на фиг спутники? Таких бы спутников, за одно место – да в космос!») по-прежнему выглядели свежо и бодро.

В какой-то момент Ковелина почувствовала, что ей стало совсем худо: пудовой гирей навалилась такая слабость, что она с трудом могла пошевелить пальцами рук и ног. Перед глазами всё плыло, в ушах звенело. Заметив это её состояние, Ардов слегка побарабанил по циферблату своих дорогущих наручных часов и выразительно посмотрел на Леонида Кирилловича. Тот, прочитав его мимику, понимающе кивнул, тщательно вытер рот накрахмаленной салфеткой и поднялся из-за стола со словами:

– Господа и дамы, прошу извинить за такую пикантную подробность, но я в уборную. Не скучайте тут без меня. Но и не шалите! – Батынков шутливо погрозил Светлане пальчиком, но в следущую секунду отчего-то вздохнул чуть слышно и, не удержавшись, погладил девушку по волосам. После такого, внезапно накатившего, приступа нежности Леонид Кириллович спустился в нижний зал и прошествовал в закуток, ведущий к туалету. Однако заходить в оный не стал. Игнорируя предупредительную надпись, он по-хозяйски толкнул дверь соседнего служебного помещения и, через чад и угар кухни, чёрным ходом вышел во внутренний дворик. Здесь Батынкова поджидал представительский «СААБ» с водителем внутри, о существовании коих «гоблины», как выяснилось позднее, и не догадывались. А всё потому, что часом ранее Тарас своими собственными глазами видел, как объекта высаживал у ресторана серебристый «порш», зарегистрированный, как успел пробить дежуривший по кухне Лоскутков, на фирму «Джедай-Холдинг». Словом, на выруливающий на Старо-Невский «сааб» никто из стоящих на стрёме оперов не обратил ни малейшего внимания, и тот, взревев всеми своими четырьмя цилиндрами, беспрепятственно ушёл в сторону моста Александра Невского…

…Минут через двадцать на трубку Мешка поступил звонок из ресторанной засады. К слову, Шевченко к этому моменту времени даром не терял и, старательно отрабатывая легенду «изголодавшийся кавалер», успел приопустить отдельческую казну тысячи на четыре, не меньше:

– Тарас, слушаю тебя внимательно… Что?.. С кем выходит?.. А где Батынков?.. Ч-черт! Обязательно разыщите его и постарайтесь сесть на хвост! При необходимости к вам подключится Ольга… Да!.. – Андрей убрал телефон и отрывисто скомандовал: – Виталя, бросай свой ящик, все равно от него никакого толку! Ковелина выходит из кабака с человеком Батынкова. По словам Тараса – пьяная в сосиску, умудрилась даже посуду побить.

Вучетич подорвался на выход, а Мешок, увидев, что Ольга намеревается последовать за ним, резко осадил её:

– Стоп! Ольга, вы остаётесь!

– Это ещё почему? – оскорбилась Прилепина.

– Потому что светить всех пока преждевременно. Если понадобится, подключитесь к сопровождению Батынкова.

Оперативники выскочили из маршрутки, с грохотом захлопнув за собой дверь, а Прилепина переместилась в голову салона и с невесть откуда нахлынувшей тревогой стала наблюдать за телодвижениями коллег. Доселе увлеченный дешевым детективчиком Сергеич отработанным движением закинул в бардачок потрепанный покет, приготовившись в любую секунду «втопить по газам». Согласно складывающейся оперативной обстановке…

…Выводя Светлану из ресторана, Ардов наткнулся на маячившего «в воротах» заведения охранника-питекантропа. Классическая черная бабочка, врезавшаяся в его мощный выпирающий кадык, смотрелась в высшей степени комично, вызывая устойчивые ассоциации с приснопамятными седлом и коровой.

– Извини, мы там чутка насорили. Дама малость перебрала, – Ардов сунул в нагрудный карман охранника заранее приготовленную тысячную купюру.

– Ничего страшного. Бывает, – понимающе кивнул питекантроп с благодарностью принимая подношение. – Кстати, у нас на прошлой неделе открылись приват-румы. Может, дама желает отдохнуть?

– Не стоит. Свежий воздух – лучшее лекарство.

– Понял. А… э-э… Леонид Кириллович ещё побудет?

– А Леонида Кирилловича сегодня здесь и не было, – понизив голос, тихо напомнил Ардов. После чего прошипел сердито: – Тебя же предупреждали, идиота!

– А… Э-э… – Охранник с трудом изобразил работу мысли на квадратном лице. – Да-да, конечно. Понял. Конечно не было. Да. Всего доброго.

– И тебе не хворать.

Ардов покрепче перехватил близкую к состоянию фантома Светлану и потащил её к стоянке. Сделать это было весьма непросто, поскольку полусогнутые, вдобавок ещё и на «шпильках» девичьи ноги постоянно спотыкались и заплетались. Преодолев, наконец, двадцать метров асфальта, временно превратившегося в полосу препятствий, он довел Ковелину до своей машины и бесцеремонно пихнул её на заднее сиденье. Выпрямившись и захлопнув дверцу, Ардов обернулся и с неприятным удивлением обнаружил за спиной двух незнакомых мужчин. С весьма нехорошими, надо сказать, выражениями лиц.

– Майор милиции Мешечко, – представился тот, что повыше и постарше. И светанул краснокожей ксивой. – Ваши документы, пожалуйста.

– А в чём, собственно, дело? – напрягся Ардов, демонстрируя водительские права.

– Эта девушка ваша знакомая? Куда вы собирались её везти?

– Да, это моя знакомая. Она немного не рассчитала свои силы, и теперь я собираюсь отвезти ее домой.

– По какому адресу?

– Она живет… э-э… в Сестрорецке.

– Где конкретно?

Ардов нахмурился и закусил губу:

– Точного адреса я не знаю. Надеюсь, что, пока мы доберемся до Сестрорецка, она очухается и сама покажет, куда ее доставить. А если…

– Эта девушка поедет с нами, – ледяным голосом оборвал его майор. – Виталий, займись.

Тот, которого назвали Виталием, плечом отпихнул Ардова в сторону и сунулся в салон.

– С какой, собственно, стати?!

– С такой, что в данный момент девушка находится под программой о защите свидетелей. Конкретно – под нашей защитой. У вас имеются ещё вопросы, господин Ардов? Кстати, оставьте нам свой контактный номер телефона.

– А это ещё зачем? У меня нет ни малейшего желания общаться с ментами, – исключительно для проформы набычился Ардов, отдавая себе отчёт в том, что идеально разработанный план сбойнул по сути на ровном месте. А ведь не требовалось большого ума, дабы сообразить, что девушку следовало уводить из кабака тем же ходом, которым ранее свалил Батынков.

– В данном случае вполне достаточно нашего желания, – рыкнул майор. – Итак?!

Ответить Ардов не успел, так как в этот самый момент идеальный план не просто сбойнул – полетел ко всем чертям. Причём черти эти явились, как ни прискорбно, по его, Ардова, душу. Весьма чёрную, здесь надо заметить, душонку…

…Полку ментов густо прибыло: мигая синим проблесковым маячком, метрах в десяти от места неожиданного рандеву Ардова с «защитниками свидетелей» лихо тормознула милицейская «буханка» с надписью по борту «Курортное РУВД». Из чрева чуда ульяновского автопрома выкатились четверо бравых ребят (двое – с автоматами наперевес, «прям как фашисты в 41-м!») и с воплями «Всем стоять! Не двигаться! Руки на капот!», бросились к «и нашим, и вашим».

Ардов, привычный к подобным превратностям судьбы, не раздумывая, развернулся лицом к машине и послушно положил руки на капот. Секундой позже, получив болезненный тычок прикладом в спину, его примеру нехотя последовал ошарашенный Виталий. Будучи прекрасно осведомлён о методах и возможностях коллег в подобных ситуациях. А вот Мешок на истерические команды прореагирировал в высшей степени неадекватно. За что и поплатился.

– Парни! Что происходит?! Мы – сотрудники милиции! – попытался он было вступить в конструктивный диалог.

– Мы тоже! – коротко отреагировали «парни», засылая ему в башню.

Разъяренный Мешок набросился на обидчика, но подскочивший сбоку «автоматчик», перехватил его руку на залом, резко крутанул и со всей силы шарахнул Андрея лицом о стойку ардовской машины. Только сейчас нарисовавшийся командир группы захвата (она же – налёта) курортный бэх майор Шанин, оценив происходящее, коротко скомандовал: «На этого, который дерзкий, браслеты наденьте», и Андрею тут же свели руки за спиной, щёлкнув наручниками.

– Вы что творите, уроды? Вам же говорят – свои! – завопил раскорячившийся у машины Вучетич. И – во второй раз удостоился почётного милицейского пинка.

Так уж сложилось, что всё внимание залётных правоохранителей в эти секунды было переключено на «брыкающихся гоблинов». А потому доселе стоявший покорно Ардов решил для себя: «Вот он, шанс! Либо сейчас, либо никогда!» Резко присев, он ловко увернулся от второго «автоматчика», выпрямляясь, точечно пробил того с носка аккурат в пах и бросился наутёк, взяв курс на уводящую со Старо-Невского подворотню, за которой начиналась сложная система причудливо соединяющихся проходных двориков.

– Стоять, падла! Буду стрелять! – бешено заорал задетый в прямом смысле за живое «автоматчик» и на полусогнутых кинулся вдогонку.

– Серёжа! Стрелять только по конечностям! – крикнул Шанин, увидев, что подчиненный на ходу перезаряжает и вскидывает оружие.

– Отпустите их немедленно! Гады, подонки!

В спину майору заколотили молоточки кулаков. Шанин удивлённо обернулся и столкнулся лицом к лицу с разъяренной девкой, в которой без труда признал давешнюю визитершу. Из подразделения с интригующим названием «гоблины».

– Здрасте, и вы здесь? Так это что, правда, ваши ребята?

Угадав фальшивость интонации, Ольга прожгла его ненавидящим взглядом. Понимая, что перебарщивает, Шанин сделал пару шагов назад, уходя из зоны досягаемости весьма не слабых для женских ручек ударов, и примирительно скомандовал:

– Есипов, рассупонь этого. Оказывается, действительно свои… Извиняйте, мужики, по такой запаре тяжело было углядеть.

Молоденький сержантик расстегнул наручники и на всякий случай опасливо отскочил в сторону, не без оснований ожидая ответной неадекватной реакции со стороны Мешка, из носа которого сочилась тоненькая струйка крови, а нижняя губа была рассечена и тоже кровоточила. Но тот лишь потёр, поморщившись, непривычные к столь грубому обращению запястья, и сердито шагнул в сторону Шанина:

– Что за шапито ты здесь устроил?!

– Здесь, извиняюсь, не шапито, а задержание человека, подозреваемого в причастности к убийству господина Пущина.

Взгляд бэховского майора излучал полнейшее добродушие.

– Что, и ордерок имеется? – зло уточнил Андрей.

– А как же! Само собой. Мы ж не беспредельщики какие, а…

Кто они такие на самом деле, ухмыляющийся Шанин пояснить не успел – из подворотни, в которую вслед за Ардовым заскочил «автоматчик» раздался гулкий хлопок выстрела, многократно усиленный эхом арочного свода. Вслед за ним немедленно последовал второй, третий… Все участники развернувшегося на главной улице города и на глазах у многочисленных случайных зрителей интерактивного шоу, вздрогнув, поворотили головы на звук и каменно застыли: кто в удивлении, а кто в потрясении. Немая сцена продолжалась секунд десять – пятнадцать. Финалом её стал сольный выход из подворотни «автоматчика» с отчужденно-потерянным лицом. Орудие труда он нес в левой руке, направляя ствол в тротуарную плитку, и всем своим видом походил на шаблонного усталого рейнджера, вернувшегося с охоты на вьетконговцев.

– Серый, ну что там? Этот, который шустрый, где?

– Извините, Дмитрий Ильич, фигня получилась, – «автоматчик» виновато сглотнул и облизал пересохшие губы. – Спёкся клиент.

– Твою мать, Серёжа, ну как же так?!! – взорвался в приступе ярости Шанин. – Я ж тебе кричал: стрелять только по конечностям!

«Автоматчик» стоял распекаемым школьником, опустив очи долу, и неубедительно мямлил, оправдываясь:

– Так я и старался… чтобы по конечностям… Не получилось.

– «Не получилось»! Идиот!.. Ты у меня затрахаешься отписываться! Ты у меня в отпуск в феврале пойдешь! И целиком проведешь его на стрельбище! Ворошиловский, бля, стрелок!

Шанин распалялся всё пуще и пуще. Всё это время Андрей, не вмешиваясь, молча и внимательно наблюдал за бэхом и в какой-то момент почувствовал, что всё происходящее отчего-то вызывает у него ощущение талантливо срежиссированного, постановочного фарса. Жутковатого в своём воплощении, но, тем не менее, – фарса.

– Всё получилось случайно, хотя именно так и планировалось? – глядя в глаза Шанину, спросил Мешок.

– Ты это о чем, братан? – не отводя взгляда, дерзко поинтересовался тот.

– Твой братан за Амуром жёлуди роет!

Они стояли друг напротив друга словно бы копируя финальную сцену из гениального фильма Серджио Леоне, полные решимости вцепиться в глотки друг к другу. Двое – «плохой» и «злой», ибо «хороших» в мире, который они сами для себя когда-то избрали, по определению не существует и не существовало никогда. Возможно, дело действительно дошло бы до классического салунного поединка, но тут из машины уже покойного Ардова выскочила Ольга и отчаянно закричала:

– Андрей! Срочно! Срочно нужна «скорая»! Светлане совсем плохо!

Пелена ненависти мгновенно спала с глаз Мешка, уступив дорогу профессиональному и человеческому рацио.

– Виталя, вызывай Крутова! Бегом! – бросил он Вучетичу и услышал в ответ сердитое:

– Не надо никого вызывать, я здесь.

Оказывается, всё это время Крутов стоял за спиной Мешка, готовый прийти на помощь своему командиру в случае запуска межкланового побоища.

– Берите Ковелину и пулей в больницу. Какая здесь ближайшая?

– Епархиальная, на Обводном. – первой сориентировалась Ольга.

Крутов и Вучетич максимально осторожно вытащили из салона бледную как полотно, практически не подающую признаков жизни Светлану. Женя взял девушку на руки, и голова её, качнувшись, безвольно откинулась. Так что все те пятьдесят метров, что пришлось нести её до Женькиного «фольксвагена», Ольга вынуждена была семенить рядом и поддерживать утопающий в копне сбившихся роскошных волос затылок Ковелиной. На лицо девушки Ольга старалась не смотреть – слишком уж оно походило на маску мертвеца.

– Андрей, у тебя кровь, – тихо сказала подошедшая сзади Северова.

– А вы что здесь делаете? Где Батынков?!!

Наташа опустила глаза и принялась суетливо рыться в сумочке в поисках платка:

– У тебя кровь из носа. И из губы тоже, – угрюмо повторила она. – Давай вытру.

– Где Батынков?!!!

– Как сквозь землю провалился, – вынужден был выступить на передний план Шевченко. – Представляешь: пошёл вроде как в сортир и пропал. Мы с Натахой все закутки проверили. Вот честное слово! Нигде нет!

– Благодарю за службу. Отличная работа, – невидяще посмотрел на своих Мешок и сплюнул в злобном бессилии. После чего недружелюбно оттолкнул в сторону Тараса, быстрым шагом вернулся к Шанину и схватил того за ворот рубашки с такой силой, что дорогой шёлк, не выдержав, лопнул. В глазах у Андрея сейчас читалось натуральное безумие, так что бэх счел за лучшее попытаться погасить конфликт.

– Брось, командир, – натужно улыбнулся Шанин, продемонстрировав лучезарную металлокерамику. – Еще не хватало между собой кусалово устраивать.

– Я тебя посажу, майор! Обещаю!

– А не надорвешься, майор?

– Постараюсь. Не надорваться.

– Ну, флаг тебе в зубы!.. Слышь, рубашку отпусти. Дорогая вещь, замучаешься бабки копить.

Майоры ещё какое-то время побуравили друг друга ненавидящими взглядами, после чего, так и не сказав более друг другу ни слова, разошлись: Шанин направился осматривать труп, а Мешок, не оборачиваясь, понуро побрёл по Старо-Невскому, словно ледокол разрезая своим телом толпу слетевшихся на кровавую фотосессию зевак. Один из них попытался запечатлеть на свой мобильник удаляющуюся фигуру странного мужика, который едва не устроил драку с «главным милиционером». Но вовремя подскочивший Тарас доходчиво объяснил доморощенному папарацци, насколько глубоко тот не прав.

Вучетич хотел было броситься вдогонку за Андреем, но Северова придержала его, крепко схватив за рукав:

– Не надо, Виталик. Не стоит. Только лишний раз нарвёшься. Не видишь, что ли? Ему сейчас надо побыть одному…

* * *

…Мешок потерянно брёл по Синопской набережной, не ощущая ни мягкого вечернего тепла, ни приятной невской прохлады, ни снующих туда-сюда прохожих, облюбовавших по причине жары даже эту далеко не самую привлекательную в городе набережную. Брёл, погруженный в свои размышления, снова и снова переживая и оценивая события последних нескольких часов. Впрочем, как ни оценивай и с какого боку ни заходи, вывод напрашивался один и сам собой: с его, Андрея, попустительства и практически на его же глазах состоялось покушение на жизнь женщины, которую он, важняк грёбаный, должен был любой ценой уберечь и защитить. Которую он лично уверял в том, что её жизни ничего не угрожает, потому что у них, у него, якобы всё под контролем.

«Кретин! Мудила грешный!.. И ведь прав был Жмых, тысячу раз прав, старый лис! Нельзя, невозможно усидеть одной задницей на двух стульях! „Коль положено мяукать – не чирикайте“. А ты что?.. Не удержался? Мяукнул? Душа запросила романтики, а жопа приключений?.. Захотел и девку прикрыть, и громкое дело в одиночку размотать? Вот и размотал. Вернее – намотал. Красные сопли на кулак… И что теперь? Дай бог, чтобы Светлана оказалась жива… А вот дальше что? Ковелина больше не станет верить ни единому твоему слову, да и от своих прежних откажется. И будет абсолютно права. Ардов мёртв. Стоп!.. Ардов… „Сережа, стрелять только по конечностям… В отпуск в феврале пойдешь…“»

Андрей встал как вкопанный: страшная догадка поразила его, почти ослепив своей очевидностью. Взгляд Шанина, в уголках глаз которого сквозило плохо скрываемое удовлетворение. Его голос. Интонация, с которой он вроде как и распекал своего подчиненного, но при этом…

«Ну конечно! Этот курортный бэх заранее знал всё. Знал, что Батынков руками Ардова намеревается убрать Светлану. Знал место и время, с точностью до минуты, когда это произойдет. Потому и появился со своими архаровцами точь-в точь: ни секундой раньше, ни секундой позже. И самое главное! Не было после этого у Ардова ни единого шанса остаться в живых – разве что за счет выдающихся спринтерских способностей, на которые редко способен человек, плотно отведавший итальянской кухни… Так что милиционер Серёжа – этот держиморда с лицом школьника-дебила – всё равно бы промахнулся „по конечностям“: не сейчас, так при этапировании задержанного в Курортное РУВД. Потому что на покойника можно смело списать и Пущина, и Ковелину, и чёрта в ступе. И тогда майор Шанин спокойно, с чувством исполненного долга, улетит отдыхать на юга. А Леонид Кириллович Батынков заведет себе новую любовницу и нового замглавы районной администрации. А старый замглавы по-прежнему будет сидеть в „Крестах“. И все будут довольны. И все будут жить долго и счастливо. Все. Кроме него, Мешка, которому, тут Жмых допустил небольшую неточность, действительно лучше всего податься в сторожа. Вот только не людей, а гнилую капусту на овощебазе охранять. Сутки через трое».

Справа по борту обнаружился полуподвальный магазинчик «24 часа», и Андрей на автопилоте спустился туда. Звякнул дверной колокольчик. Полусонная, разомлевшая в духоте маленького помещения продавщица посмотрела на Мешка чуть настороженно. Он скосил глаза в зеркало витрины и сразу понял, чем вызваны опасения работника торговли: видок у него сейчас был – тот ещё.

– Бутылку водки, – глухо попросил Андрей.

Продавщица сочувственно посмотрела на запекшуюся кровавую «юшку» у него под носом и сердобольно поинтересовалась:

– А может, на сегодня уже пора завязать?

– А я ещё и не развязывался.

– Смотри, твое дело, конечно. Вот только: как загребут в ментовку…

– Уже. Загребали.

– Когда?

– Только что.

– То-то я и гляжу: на тебе лица нет. Эх, бедолага! Какую тебе водку-то?

– Большую.

Продавщица, хмыкнув, выставила литровый ливизовский пузырь, и Андрей протянул ей смятую пятисотку.

– Куда прятал-то?

– Кого?

– Да деньги. Сам же говоришь, что в ментовку загребали. Так неужели деньги не отобрали?

– Нет.

– Надо же, какие совестливые попались.

– Угу. Совестливые, не то слово.

Андрей забрал водку, развернулся и пошел на выход.

– Эй, погоди, а сдачу-то? Слышь, парень?!!..

Парголово,

31 июля 2009 года,

пятница, 11:22

– …Отец Михаил! Подождите, пожалуйста!

Запыхавшаяся Анечка бежала к алтарю, на ходу подвязывая минутою ранее снятый и уже убранный было в сумку платок.

– Забыли ещё о чем-то спросить? – обернулся к ней худощавый седовласый священник с тёплыми карими глазами и добродушной улыбкой.

– Да. Извините, совсем из головы вылетело.

– Ничего страшного. Слушаю вас.

– Скажите, батюшка, а может быть крёстным нашего малыша дядя моего мужа? Дело в том, что сам он холостой и у него нет своих детей. А я слышала, что…

– Это совершенно неважно: холостой ли, бездетный ли. Самое главное, чтобы дядя вашего мужа был крещёным. И, желательно, не просто крещёным, а по-настоящему верующим человеком.

– Ну, как раз с этим у него всё в порядке. Просто я тут в Интернете, на форумах разных читала, что…

– Вы, когда что-то будет снова непонятно, лучше приходите в храм. Я ничего не имею против новых технологий – прогресс на месте не стоит, да и не должен стоять. Вот только духовное окормление посредством Интернета всё же не совершается.

– Конечно, отец Михаил. Мы обязательно будем приходить… Ну, вот теперь точно – всё. До следующей пятницы. И – спасибо вам.

– Ступайте. И да благословит вас Господь!

Сотрудница «гоблинов» Анечка, ныне пребывающая в заслуженном отпуске по уходу за ребёнком, вышла из полумрака храма и зажмурилась: сперва блаженно – от слепящего июльского солнышка, а затем раздраженно – от внезапно раздавшегося, противно визжащего звука циркулярной пилы. В церкви продолжались ремонтные работы, и в данный момент по вознёсшимся почти до самой маковки лесам непарадной фасадной стены как муравьи сновали туда-сюда гастарбайтеры – что-то скоблили, долбили, таскали, резали. «Когда же они, наконец, закончат?! Все сроки прошли!» – сердито подумала Анечка, направляясь к своим. К слову, если верить информационному щиту, прибитому к стоящему неподалёку строительному вагончику, со сроками действительно наблюдалась полная засада. «Реставрационно-строительные работы. Подрядчик 15-й трест, руководитель – Галактионов А. А. Начало работ – март 2008, окончание – март 2009», – гласила выгоревшая на солнце запись.