Текст книги "Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)"

– Господи, да дайте же вы мне спокойно дожить до пенсии! – страдальчески отмахнулся от Андрея начальник, нервно высматривая на проспекте свою служебную машину. – Всё! Не хочу больше ничего слушать! Я – в Главк. А ты дуй в контору и начинай сочинять подробную объяснительную по вчерашнему эпизоду. И не гипотетически, а сугубо практически… И детективу, непременно детективу добавь. В духе Дарьи Донцовой. Начальник КМ её просто обожает…

Санкт-Петербург,

24 июня 2009 года,

среда, 13:32

…Теперь уже мало кто вспомнит, что изначально спартакиадами именовались массовые спортивные соревнования, проводившиеся рабочими организациями (здесь, естественно, организациями коммунистическими и прокоммунистическими) в СССР, Германии и Чехии. Где теперь те коммунисты и их спартакиады, наверное, объяснять не нужно. И лишь в структуре МВД России дело предводителя восстания римских рабов, именем которого названо сие зрелищное мероприятие, по-прежнему живёт и по-прежнему почитаемо. С той лишь разницей, что если в войска Спартака угнетенный народ вливался сам, то вот на одноименные состязания, проводимые под эгидой милицейского Главка, сотрудников, как правило, набирают в добровольно-принудительном порядке.

Впрочем, имелись у подобного мероприятия и несомненные плюсы. К примеру, сегодняшний этап спартакиады, в ходе которого милиционеры соревновались в искусстве беговой выносливости и турниковой подтягиваемости, прошел на удивление скоротечно. Уже в половине второго всех участников согнали на футбольное поле на церемонию торжественного награждения победителей. Это означало, что через каких-то десять – максимум двадцать минут – исполнивший свой долг служивый народ сможет спокойно приступить к водочным процедурам в близлежащих садах, скверах и забегаловках. Дабы поскорее забыть весь этот ужас.

– …Второе место занял старший лейтенант Анисимов, Хозяйственное управление штаба ГУВД, – зычным голосом объявил выдвинувшийся в центр милицейского полукаре представитель Управления кадров, курирующий физкультурный сектор. – Он награждается почетной грамотой и ценным подарком «наручные часы».

Под жидкие аплодисменты и глумливые комментарии из общего строя вышел поджарый, как борзая, старлей Анисимов и с виноватой улыбкой забрал причитающееся ему богатство.

– И, наконец, первое место в дисциплине «пятикилометровый кросс» занял… А вернее, заняла… Что особенно приятно… Капитан Прилепина! ГОБП… ЛБ… ГП, – физкультурник запнулся, будучи не в состоянии с первого раза озвучить громоздкую аббревиатуру относительно нового подразделения. – …Короче, отдел по защите свидетелей. Капитан Прилепина также награждается грамотой и ценным подарком – электрокофеваркой.

Ольга, заметно смущаясь, направилась в сторону благодетелей. Аплодисменты на сей раз прозвучали на порядок громче и слаженней. Правда, посвящены они были, как нетрудно догадаться, ладной фигурке капитанши. В коротких шортиках, выгодно подчеркивающих гладкие длинные ноги со спортивными икрами, и в легкомысленной маечке без рукавов Прилепина, что и говорить, была хороша. Как следствие, физкультурник неприлично долго тряс, а затем еще и поцеловал ее руку под всеобщие свист и улюлюканье. Ольга поспешила ретироваться, после чего физкультурник, попросив полной тишины, торжественно погасил виртуальный олимпийский огонь словами:

– На этом всё, товарищи! Всем спасибо, все свободны! Прошу всех вернуться к исполнению своих служебных обязанностей!

«Ага, щас! Наивный человечек!» Более идиотское напутствие в данной ситуации, казалось, придумать сложно. Впрочем, это хорошо понимал и сам физкультурник, однако озвучить данную положняковую фразу он был просто обязан. Дабы, в случае чего, снять с себя ответственность за последующее недостойное поведение своих «спартаковцев».

Народ с шумом выдвинулся в двух направлениях: спортсмены – в раздевалки, а их болелы – в ларьки и в гастрономы. В следующий момент из отдельно тусующейся кучки функционеров среднего и высшего звена отделился Олег Семенович Кульчицкий. С распростертыми объятиями он бросился к Ольге:

– Ну, Иоланта Николаевна! Супер, просто супер! Вы… Мы… Мы всех сделали! Это просто феноменально!

Постепенно объятия становились какими-то уже совсем не дружескими, а, скорее, эротическими. Посему Ольга предприняла активную попытку высвободиться, и нехотя Кульчицкий все-таки её отпустил.

– Вот как надо кроссы бегать! Учись, студент! – назидательно изрёк он, обращаясь к пасущемуся рядышком стажеру Лоскуткову.

– Я, между прочим, во второй десятке пришел, – насупился Николай.

– Во-во. Что называется, почувствуй разницу! Послушайте, Иоланта Николаевна, а как у вас обстоят дела со стрельбой? Через пару недель намечаются соревнования.

– Боюсь, здесь я не смогу быть вам полезна. Выбиваю 0,5 из пятидесяти, – соврала Ольга, опасаясь, что в противном случае замполич с неё так просто не слезет и все грядущие спартакиады будут принадлежать ей.

– Жаль, очень жаль, – искренне расстроился Кульчицкий. – Ну что ж: Павел Андреевич разрешил вам после соревнований на работу не приезжать, поэтому всех отпускаю. Еще раз спасибо, Ольга Николаевна, за победу. А тебе, Николай, пока только лишь за участие. Надо поработать над собой.

В ответ Лоскутков недовольно пробурчал себе что-то под нос: то ли недобро позавидовал чемпионке, то ли это в нём огрызнулось мужское самолюбие. Уязвленное тем, что «баба всех сделала».

– Олег Семенович, вы не могли бы отвезти эти ценные подарки в отдел? – попросила Ольга, и Кульчицкий с удовольствием взвалил на себя столь приятную миссию. После чего с немалым эстетическим наслаждением проводил взглядом направившуюся в раздевалку новую подчиненную. А точнее – ее шортики, которые при движении откровенно обтягивали весьма и весьма недурную попку.

Господи, укрепи без пяти минут обладателя сертификата психолога! Инженера душ человеческих!..

* * *

…Александра Яковлевна Демичева ненароком посмотрела на кухонные часы и, запричитав, всплеснула руками. За хлопотами, связанными с приготовлениями немудрёного праздничного ужина, она совсем перестала следить за временем и теперь уже опаздывала на целых десять минут. А ведь надо было еще и собраться!

Повыключав конфорки в надежде, что на горячей плите солянка самостоятельно дойдет до нужной кондиции, она сняла передник, вымыла руки и, на всякий случай задернув занавеску, раздвинула столешницу. Здесь у Демичевой была припрятана небольшая заначка – по чуть-чуть от грошёвых пенсий за последние пять месяцев. Отсчитав несколько сотен, старуха тщательно спрятала их на дно латаной-перелатаной сумки, прошуршала в прихожую, где переобулась из шлепанцев в туфли и, продолжая костерить самое себя за рассеянность, торопливо вышла из квартиры.

В этот час во дворе, слава богу, никого из подруг-соседок не оказалось. Иначе, как пить дать, вцепились бы как клещи: Яковлевна, куда? Яковлевна, зачем? Яковлевна, почём? Еще, чего доброго, примутся напрашиваться в попутчицы. Знаем мы эти штучки: дай только на воз лапку положить, а вся-то я и сама влезу.

Демичева прошмыгнула под арку и, выйдя из сумрака подворотни, болезненно сощурилась на солнце. Когда глаза более-менее привыкли к ослепляющему свету, она принялась близоруко осматриваться по сторонам. «Неужто опоздала? Уехала, не дождалась?» Но нет: из припаркованного на тротуаре серебристого «пежо», улыбаясь, выбиралась Людмила, приветливо помахивая Демичевой рукой:

– Александра Яковлевна, мы здесь!

Старуха, благодарно кивая, засеменила к машине:

– Ох, Людочка, а я уж думала, ты меня не дождалась. Совсем завертелась у плиты, а про время-то и забыла. Обернулась: четвертый час! С этими праздниками-готовками вот всегда так.

– Ничего страшного. Сейчас быстренько всё необходимое докупим и такой день рождения закатим! Вот, знакомьтесь, это Сережа, – социальная работница представила Демичевой сидящего за рулем крепко сбитого парня приятной наружности. – Он взялся отвезти нас в какой-то новый, а потому пока еще безумно дешевый гипермаркет. Да, а вы паспорт не забыли? Сережа уверяет, там у них есть дополнительные скидки для именинников.

Подтвердив, что паспорт на месте, Александра Яковлевна внимательно всмотрелась в благодетеля Сережу и заговорщицким шёпотом поинтересовалась у Людмилы:

– Жених твой?

– Вроде того, – смущенно улыбнулась та. – Ну садитесь, поехали. Время дорого.

Демичева проворно забралась на заднее сиденье. Рядом с нею, предпочтя компанию пенсионерки соседству с видным кавалером, разместилась сердобольная Людмила. Чихнув мотором, серебристый «пежо» с народом внутри отправился на шопинг…

* * *

…Нагруженная цветами и праздничным тортом Ольга появилась в адресе Демичевой в начале пятого. Долго и настойчиво звонилась в квартиру, но дверь ей так и не открыли. Попробовала набрать номер на мобильнике – тишина, телефон в квартире старухи по-прежнему не работал. Всё это было очень и очень странно.

«А вдруг ей там, в квартире, стало плохо? Или… того хуже?» – тревожно думала Ольга, спускаясь вниз по лестнице. На площадке между вторым и третьим этажами было невообразимо грязно – гора окурков, смятые жестяные банки и пластиковые стаканчики. Даже не вполне сочетающаяся с трапезой выпивох банановая кожура. Ольга брезгливо ступала по заплеванному бетонному полу и лишний раз благодарила судьбу за то, что в подъезде ее родительского дома с некоторых пор завелся пост консьержа. Засим подобное свинство у них отныне окончательно и, хочется верить, бесповоротно изжилось.

Ольга вышла во двор и, заприметив лавочку, двинулась туда, где в одиночестве, подставив лицо солнышку, грелась какая-то старушка. Присоседившись, она высвободила руки от подарочного джентльменского набора и, сделав по домашним шлёпанцам старушки вывод о её аборигенистости, вежливо спросила:

– Извините, а вы случайно не из этого подъезда?

– Из этого. А что? – с интересом отозвалась явно скучающая старушка.

– Вы сегодня случайно Александру Яковлевну из 22-й квартиры не видели?

– Э-э, милая, да я сама сижу – ее жду. Ума не приложу: куда она могла подеваться? А ведь вчера просила: приходи, подруга, часикам к четырем, поможешь мне стол накрыть… Ты ведь, я так понимаю, тоже на день рождения пришла?

– Да.

– Во-во. «Приходите в гости к нам, когда нас дома нет». Точно и я так: ровно в четыре стучусь – никого. А главное – и не позвонишь. У нее ить телефон третий день как не работает… Сколько сейчас времени?

– Двадцать минут пятого.

– Вот я, почитай, уже минут двадцать на лавочке сижу – именинницу караулю. Даже задремала маленько. У нас ведь в доме по ночам людям спать не дают.

– Кто не дает?

– А кажную ночь разные: то наркоманы какие-нить собираются, то пьянчуги. Этой вот азербайджанцы в подъезде гудели-шумели…

– Какие азербайджанцы? – насторожилась Ольга.

– Рыночные, какие еще? Здесь ведь у нас рынок рядом. У меня глазок на двери как раз на площадку выходит – так уж я насмотрелась ни них, на паразитов. Мало того что полночи галдели как черти, так еще и всю лестницу загадили. Сама небось видела, когда поднималась.

– Видела, – растерянно кивнула Ольга.

Она поднялась со скамейки, отошла в сторону и, напряженно вспоминая, набрала на мобильном свой, пока еще непривычно-новый, рабочий номер:

– Алло! Наташа? Здравствуйте, это Ольга Прилепина… Сегодня вы дежурите?.. Понятно. А скажите, за последние несколько часов никаких вызовов не поступало?.. А кроме вас в конторе есть кто-нибудь?.. Ой, а позовите, пожалуйста… Виталий, здравствуйте. Это Ольга… Тут такое дело: не могли бы вы прямо сейчас подъехать в адрес к Демичевой? Может быть, я напрасно поднимаю панику, но у меня такое чувство, что она пропала… Да… Я вам на месте всё объясню… Да… Спасибо огромное… Буду ждать вас во дворе…

Выборгское шоссе

в районе пос. Агалатово,

24 июня 2009 года,

среда, 16:25

….Напрочь разбитый шестикилометровый участок Выборгского шоссе серебристый «пежо» с грехом пополам преодолела минут за пятнадцать. Подвеска у этой модели была настолько жёсткой, что даже маленький бугорок на дороге чувствовался весьма ощутимо, не говоря уже о ямах и колдобинах. Дальше покрытие пошло довольно приличное, но Сергей, будучи постоянным клиентом этой трассы, не спешил втопить – засады ненасытных гайцов здесь были делом привычным. По причине неважнецкой шумоизоляции салона магнитола работала на полную мощность, медленно, но верно сводя с ума старуху Демичеву. Она уже не один десяток раз мысленно отругала себя за то, что согласилась на эту поездку. Неприятно оказавшуюся столь долгой и некомфортной.

– Ох, Людмилочка, что-то мы всё едем и едем. Уже и город-то закончился.

– А как вы хотели, Александра Яковлевна? Все приличные гипермаркеты по окраинам разбросаны. Плюс, сами видите, какие пробки кругом. Приходится объезжать.

– Я думаю, может, ну его к лешему, этот магазин? Времени-то сколько, жуть! А ведь я Иосифовну к четырем звала. Совсем из дурной головы вылетело!

– Но ведь вы ей ничего не говорили? – отчего-то напряглась Людмила. – О… о наших с вами договоренностях?

– Нет. Вы же просили, чтобы я пока молчала. Что сегодня вечером мы вместе сделаем ей какой-то сюрприз.

– Да-да, – облегченно выдохнула девушка и улыбнулась. – Именно так. Сюр-пра-айз!

Что-то в её интонации Демичеву насторожило. Старуха еще какое-то время поозиралась по сторонам и выдала решительное:

– Всё, Люда, скажите своему жениху, чтобы поворачивал обратно. Бог с ним, с магазином этим. Как говорится, чем богаты, тем и…

– Люська! Уйми ты её, наконец! – не отрывая взгляда от дороги, зло ругнулся Сергей. – Меня уже задрало это скрипение! – С этими словами он пошарил в бардачке и перебросил на колени Людмилы странного вида флакончик-спрей.

– Сережа, остановите, пожалуйста, машину! – окончательно заподозрив неладное, попросила Демичева. – Что-то меня, старую, совсем укачало. Воздуху совсем не…

Докончить фразу Александра Яковлевна не успела, поскольку социальная благодетельница внезапно прыснула ей из флакончика прямо в лицо. Перед глазами стремительно потемнело, голова закружилась, и через пару секунд, потеряв сознание, она обмякла и отключилась.

– Вот и ладушки, – деловито проверила реакцию старухиных зрачков Людмила. – Поспи, бабуля. Дорога еще долгая…

– Ну, слава Аллаху! Заткнулась! – удовлетворенно ухмыльнулся Сергей и бросил взгляд на часы. – Минут через сорок, думаю, будем на месте. Ты там со пшикалкой не переборщила? Смотри, чтобы старуха раньше времени кони не двинула.

– Нормалёк! Бабка на самом деле еще вполне себе крепкая, оклемается. А ты азеров ночью в подъезд нагнал? Банку с пальцами оставил?

– И нагнал, и оставил. Правда, не азеров, а гастарбайтеров из Ингушетии. Ну да не думаю, что там кто-то способен их различать. Уверяли, что честно гудели два с половиной часа.

– Сколько заплатил?

– Да кинул им по пять сотен на рыло, и их счастью не было предела. В общем, удачно получилось. Уверен, менты однозначно поведутся. И в отчетах своих чурбанов и назначат виноватыми злодеями. А мы с тобой, как и положено – в белом.

– Сплюнь!

– Тьфу-тьфу-тьфу… Люська! Смени меня, please. Глаза слипаются, сил нет. Я ведь сегодня часа три всего спал, не больше.

– Давай.

Сергей прижал машину к обочине, и они с Людмилой поменялись местами. Брезгливо взглянув на распластавшуюся рядом Демичеву, парень взял в руки ее сумку и с интересом принялся изучать содержимое:

– Ну-ка, что тут у нас?.. Паспорт. Очень кстати… Валидольчик. Ну, с этим мы пока погодим… О, денюжки! Целых четыреста двадцать рублей. Да, Люська, мы реально ехали в ну очень дешевый магазин. А это что за хрень? – Сергей извлёк на свет брелок с КТС, выданный «гоблинами». – У нашей бабки что, в реале есть личный автотранспорт? – Развлекаясь, он нажал на кнопку, имитируя отключение автосигнализации.

– Нет у нее никакой машины, – нервно огрызнулась Людмила, внимательно следя за дорогой. – И вообще… Паспорт оставь, а всё остальное – выброси на фиг.

– Как скажешь, милая.

Сергей убрал в задний карман джинсов деньги и паспорт Демичевой. После чего положил брелок обратно, опустил стекло и на ходу выбросил сумку в придорожную канаву…

Санкт-Петербург,

24 июня 2009 года,

среда, 17:02

– …Говоришь, телефон не работает? Ну, давай, поглядим. У тебя случайно пилочки для ногтей нет?

Виталий и Ольга стояли на лестничной площадке возле двери подопечной старухи Демичевой. Ольга, порывшись в сумочке, достала маникюрную пилку, и Вучетич, поковырявшись ею в маленьком замочке, профессионально открыл телефонную коробку-распределитель. Всмотрелся.

– Знаешь, а ведь он и не должен работать: провода-то обрезаны. И вот это мне уже решительно не нравится, – оставив в покое коробку, Виталий вернулся к двери и внимательно изучил входной замок. – А замок-то еще говеннее, чем на щитке… Ну что, Ольга Николаевна, нарушим закон о неприкосновенности жилища?

– Нарушим! – решительно тряхнула головой Ольга.

Оглядевшись по сторонам, Виталий всё той же пилочкой лихо вскрыл хлипкий дверной замок.

– Ныряем. Только тихо!..

Войдя в квартиру, они прямиком направились в комнаты – там было пусто, и Ольга с некоторым облегчением выдохнула. Больше всего сейчас она боялась увидеть в квартире труп: неважно какой – криминальный или человека, скоропостижно скончавшегося естественной смертью. Затем они прошли на кухню, и Ольга по-хозяйски принялась сдвигать крышки стоящих на плите кастрюль.

– Солянка еще теплая. Значит, часа три назад ушла. Не больше.

– Знаешь, если бы не перерезанный телефонный провод, я бы решил, что особого повода для беспокойства нет. Ну, загуляла где-то бабуля в свой день рождения. Имеет право. Мало ли что этим старикам может в голову взбрести? Но…

У Вучетича заголосил мобильник:

– Слушаю тебя… Да… Что?!.. Где?.. Понял. Вернее, ни хрена не понял. Да, мы с Ольгой Николаевной как раз в ее квартире… Она уверяет, что часа три назад… Всё, я тебя услышал. Отбой.

– Что случилось? – забеспокоилась Ольга.

– Боюсь, повод для беспокойства действительно появился, – сухо пояснил Виталий, убирая телефон. – КТС Демичевой голос подала.

– Где?!

– Примерно в районе Агалатово. Приозерское направление. Сигнал устойчивый, но статичный.

– И что это означает?

– Это означает, что объект, в лучшем случае, стоит на месте.

– А в худшем? – ужаснулась Ольга, догадываясь каким будет ответ.

– А в худшем – тоже на месте, – мрачно подтвердил ее догадку Вучетич. – Но лежит… Ладно, при любом раскладе нам здесь больше делать нечего…

Стараясь не привлекать лишнего внимания, они тихонечко покинули квартиру, плотно прикрыли за собой дверь и, спустившись по лестнице, вышли во двор.

– Пепелац туда уже подорвался. Выехали Гришка и Тарас, – доложил услышанную оперативную обстановку Виталий. – Ты, Оль, погоди паниковать! Пока ничего не ясно, надо быть оптимистами. Знаешь, чем отличается оптимист от пессимиста? Пессимисты на кладбище видят кресты, оптимисты – плюсы.

– Смешно, – грустно улыбнулась Ольга.

– Вот и я говорю: служба у нас в последние дни – обхохочешься.

Выйдя подворотней на Кузнечный переулок, Виталий вдруг резко остановился и вгляделся в фасад дома напротив, на первом этаже которого располагались офисные помещения банка со сложно произносимой аббревиатурой.

– Ольга Николаевна, ты это… Езжай-ка в контору одна… А мне надо срочно в одно местечко заглянуть.

– В какое местечко?

– Да так, появилась тут одна мысля, – уклонился от прямого ответа Вучетич. – Надо бы проверить.

Прилепина поняла, что от лишних вопросов сейчас лучше всего воздержаться, а потому, не говоря более ни слова, направилась в сторону метро. Пройдя метров тридцать, она все-таки не выдержала и, оглянувшись, увидела, как Виталий заходит в банковский офис. «Ему, наверное, в обменник нужно, – сердито подумала Ольга. – Нашёл, блин, время!..»

* * *

…Вот уже третий час в оперской продолжался напряженный мозговой штурм. Как известно, структурно этот метод решения проблемы достаточно прост: на первом этапе выдвигаются идеи, после чего на этапе втором они конкретизируются и развиваются. Только сегодня «гоблины» явно буксовали: идей было до хрена, а вот с конкретикой дела обстояли худо. Не то чтобы совсем критично, но – худо. По причине экстраординарности ситуации на перекуры в комнату отдыха не выходили – смолили прямо здесь. Засим табачный дым повис столь плотным туманом, что уже скрывал в полумраке и обстановку, и людей. Немудрено, что никто из присутствующих даже и не заметил, как в оперскую вошел раздосадованный до крайности, взвинченный Жмых.

– Ну что, стратеги-теоретики?!! Еще одного клиента просрали?!! – рявкнул он прямо с порога. – Так какого хрена по кабинетам ошиваетесь? Не можете работать головой – работайте ногами! Всем кагалом выдвигайтесь в это чертово Агалатово и прочесывайте местность… А то сумочку они нашли! Зашибись! Вы мне тело найдите! И желательно, живое. Иначе нашу богадельню разгонят к такой-то бабушке. И правильно сделают, между прочим! Два висяка за три дня! Охрененные показатели!

– Павел Андреевич, ты… ты не кипятись так, – попытался погасить страсти Мешок. – Ты абсолютно прав. Вот только…

– Верные слова не изящны, изящные слова не верны. Это из Лао-цзы, – вполголоса процитировал Крутов.

– Женя, лао-цыц! – раздражённо прикрикнул на него Мешок. – Павел Андреевич, мы делаем все возможное. В частности, и прочесыванием местности, которой в данный момент продолжают активно заниматься Сергеич с Тарасом.

– Не понял? А Холин где?

– На попутках добрался до города.

– Та-ак, оч-чень интересно! Это с каких таких щей? – недобро сдвинул брови Жмых.

– Это я приказал ему вернуться. Возникла необходимость срочно отработать одну версию.

– Что за версия? Короче, давай, выкладывай, что удалось нарыть, – начальник «гоблинов» подсел к столу Тараса, временно превращенному во флагманский. Сейчас здесь россыпью были разложены какие-то снимки-раскадровки, распечатки и прочие, испещренные записями и схемами листы бумаги.

– Ну не вполне нам. Это в первую очередь Виталькина заслуга.

– А я тут при чем? – запротестовал Вучетич. – Это Ольга Николаевна очень своевременно в колокола забила.

– А можно обойтись без взаимных комплиментов?

– Можно. Вот, смотрите: это распечатки с записей камеры наружного слежения банка «Кредит-Доверие». Одно из его подразделений располагается почти напротив подворотни, ведущей к адресу Демичевой. Виталий обратил внимание, что одна из камер как раз должна захватывать интересующий нас сектор обзора. Он уломал СБ, и те разрешили ему просмотреть записи за последние несколько часов.

– Так, и что же?

– Вот она, наша старуха, – Мешок стал поочередно протягивать шефу снимки. – Выходит из подворотни и останавливается. Время 15:12… Вот она идет налево… Далее: 15:13, из припаркованного «пежо» выходит какая-то девушка. Наша старуха с ней общается… И теперь внимание: 15:15, старуха садится с ней в машину и уезжает.

– Номера удалось распознать?

– Да. Наташа прокинула тачку по базе ГИБДД. «Пежо» числится за неким Суворовым Сергеем Геннадьевичем, 1978-го года рождения. Зарегистрирован на Гражданском. Именно в этот адрес я Холина и направил.

– Очень интересно. И что там?

– Гришка отзвонился минут пятнадцать назад. В адресе живут совершенно посторонние люди. Квартиру Суворов им сдает. Сделка официальная, совершалась через агентство недвижимости. Так что самого Суворова они видели лишь несколько раз. С их слов, сам Сергей Геннадьевич постоянно проживает в загородном доме.

– А где именно, они, конечно, не знают?

– Не знают. Но! Важный момент! Уверяют, что в разговоре с хозяином всплывало слово «Сосново». А это – всё та же Приозерская трасса. Расстояние от Агалатово до Сосново – порядка сорока километров.

– Согласен, это уже кое-что. И что вы намерены предпринять дальше?

– Завтра с самого утра Лоскутков поедет в агентство недвижимости – попробует отыскать реальные координаты Суворова у них. А еще… Вот у Ольги Николаевны есть неплохая идея.

– Так давай, делись. Чего с краешку жмешься, как не родная? – поворотился начальник к Прилепиной.

– Мы отсканировали и увеличили кадр, на котором видно лицо девушки из «Пежо». В принципе, картинка получилась вполне опознаваемая. Позавчера я общалась с Демичевой. Как мне кажется, она не из тех людей, которые садятся в машину к случайному встречному. Очень одинокая женщина: родных в Петербурге нет, знакомых – совсем немного. В их числе соседка по подъезду Эвелина Иосифовна из 25 квартиры. Я вам о ней уже докладывала по телефону.

– Да-да, я знаю кто это.

– Мне кажется, есть смысл показать эту фотографию соседке. Причем можно успеть это сделать еще сегодня. Время позднее, но она меня хорошо запомнила и наверняка дверь откроет.

– Все правильно, молодца! – одобрительно крякнул Жмых. – Значит, так, Андрей, бери Ольгу Николаевну, и давайте в адрес. Вряд ли эта соседка сейчас спит, поскольку еще час назад у нее гостили оэрбэшники, во главе с Викулом.

– А зачем они туда приезжали? – удивилась Ольга.

– Викул зацепился за твои слова о том, что накануне ночью в подъезде тусовались азербайджанцы. Насколько я понимаю, теперь Олежек активно кусает версию о том, что исчезновение Демичевой есть не что иное, как попытка устранения ключевого свидетеля в уголовном деле о тяжких телесных. По последним сведениям, он уже обратился в суд за санкцией на изменение меры пресечения этому… как его черта?.. Магелланову?

– Магерранову, – поправил Крутов. – Если мне не изменяет память, Магеллан был не азербайджанцем, а португальцем.

– Не умничай! – огрызнулся Жмых.

– Что ж, может, оно и к лучшему, – задумался Мешок. – Пусть Викул со своими разрабатывает азербайджанский след, а мы займемся «пежо». Ну что, Ольга Николаевна, погнали?

– Погнали…

* * *

…Когда Ольга добралась наконец до дому, стрелка старинных кухонных часов с боем вплотную подошла к направлению «строго на север». Часы эти, по сложно-запутанной цепочке перешедшие их семейству чуть ли не от прадеда, являли собой упрощенную модель вечного двигателя. Казалось, они будут ходить всегда, пережив еще не одно поколение Прилепиных, – главное, не забывать подтягивать гирьку. Ответственным за эту процедуру был назначен Дениска, но сейчас, пока он отдыхал в лагере, Ольгу временно определили в и. о. Вот она и исполнила сей церемониал, а затем, прислушавшись к себе, решила, что спать ей хочется все-таки больше, чем есть, и устало поплелась в душ.

Но даже и здесь, стоя под теплыми ласкающими струями, Ольга не получила традиционного релакса от воды. Расслабиться не удавалось, так как мысли всё время возвращались к таинственному исчезновению Александры Яковлевны. Всего за один визит Прилепина отчего-то всем сердцем привязалась к этой одинокой старушке, так напоминающей своей трогательностью и беспомощностью её покойную бабушку-блокадницу. «Господи! Хоть бы с ней всё было хорошо! Пусть она найдется! Обязательно живая и здоровая! Сделай так, чтобы ее никто не обидел. Прошу тебя, Господи, ну пожалуйста!» Был ли у нее шанс быть сейчас услышанной Им? Сама Ольга считала, что едва ли. И тем не менее все равно несколько раз подряд прошептала на ходу сочиненную просьбу-молитву.

В отличие от своей матери Ольга была человеком неверующим. Она никогда не понимала, зачем та, несмотря на плохое самочувствие, регулярно отправлялась на другой конец города и выстаивала долгие службы. Порой они даже скандалили по этому поводу. Сама Прилепина была в церкви лишь однажды, когда по настоянию матери они крестили Дениску. Это происходило зимой, в недавно восстановленном храме, который еще хранил в себе следы былого запустения. Внутри было неуютно и прохладно, и Ольга, помнится, более всего опасалась того, что двухмесячный сын простудится и заболеет. Однако Дениска мужественно перенес обряд, только захлопал глазами, когда после трехкратного погружения в купель священник надел на него крестик. Наблюдая за тем, как сына с головой опускают в купель, Ольга тихонько ойкнула и крепко вцепилась в руку Володи. Давно это было. Тогда еще у нее был муж. (Впрочем, сугубо теоретически, он имеется и сейчас…) Привыкшая доверять одному только разуму, Прилепина чуралась всего, что относилось к области мистики. Но потом, когда всё в её жизни медленно, но верно пошло наперекосяк, Ольга, заметавшись в поисках выхода, к удивлению своему, начала задумываться о вопросах веры. Была она женщиной образованной, начитанной, а потому из лучших образчиков классическом литературы помнила, что вера вроде как должна давать силы и спасать от жизненных невзгод. Но духовность – это в первую очередь ответственность, к которой Ольга, в силу своего чумового характера и чумового же образа жизни, была абсолютно не готова. Да и служба в милиции по самой природе своей, мягко говоря, не оставляла места для духовной жизни.

И тем не менее, укладываясь, Ольга на всякий случай снова повторила вполголоса свою немудреную молитву. «Лишний раз не помешает», – подумала она, засыпая. Хотя на самом деле в данный момент она в гораздо большей степени рассчитывала на профессионализм своих новых коллег и на ту версию-ниточку, которую несколько часов назад им с Андреем вручила соседка Демичевой…

Санкт-Петербург,

25 июня 2009 года,

четверг, 8:48

…Еще не было и девяти утра, а в узких коридорах собеса Центрального района уже и не протолкнуться. Похоже, очередь сюда народ занимал едва ли не с ночи. Странное дело: вроде как общеизвестно, что посещать подобного рода учреждения в большинстве случаев бесполезно, поскольку за бесплатно получить что-либо, кроме слез и унижения, в нашей стране всегда было довольно проблематично. Особенно теперь, когда она (страна) взяла курс на построение социального государства. Вот уже даже и сам Президент в своем программной статье «Россия, вперед!» недвусмысленно заявил, что «государство – это не собес, раздающий деньги по потребности». Так, казалось бы, и чего сюда ходить, пороги обивать? Ан нет – и ходят, как на работу, и пороги обивают. При этом еще и злятся, скандалят, хамят, толкаются.

Вот и Мешка с Ольгой, по ходу, обматерили за милую душу, распознав в них по горячке и запаре неких блатных, норовящих проскользнуть в кабинет к мифологически-всесильной Инне Павловне без очереди. Э-эх, не случайно все-таки имеет хождение версия о том, что слова «собес» и «собака» являются однокоренными. Собачатся в этих сводах – любо-дорого!

Начальница собесовского отдела кадров Инна Павловна Гольдаева оказалась прекрасно сохранившейся дамой с высокой прической и в строгом деловом костюме. Эдакая дама треф неопределенных лет. Визиту представителей правоохранительных органов она ничуть не удивилась, из чего Ольга сделала вывод, что милиция в этих стенах – нередкий гость. Что само по себе вполне понятно – там, где крутятся бюджетные деньги, всегда найдется место подвигу. Здесь – подвигу криминальному.