Текст книги "Дневник Майдана и Войны"

7 декабря 2015 года. Почему мы так много знаем о врагах и так мало о героях?

Есть одно пространство, из которого нам никак не выбраться, где бы мы ни жили. Это пространство называется информационным. Многим из нас удается не смотреть телевизор, не читать газет, не слушать радио. Но стоит произойти чему-то важному, с нашей точки зрения, и все мы ищем информацию, чтобы узнать как можно больше, чтобы понять, просто утолить свое любопытство, чтобы быть компетентным, обсуждая эту тему с друзьями и коллегами и, самое главное, чтобы утвердиться в своей мысли по данному вопросу. Конечно, в настоящее время и телевизор, и радио, и газеты может легко заменить интернет, и многие из нас при любом вопросе забираются в недра сети и вытаскивают оттуда информацию, аргументы, события и толкование событий. Некоторые доверяют всем источникам, другие же выбирают для дальнейшего утоления жажды информационных знаний только заслуживающие доверия, обжегшись на информации, полученной со страниц неизвестных сайтов или «Фейсбука». Многие, сами того не осознавая, выбирают те источники, включая и телеканалы, которые подтверждают мнения и убеждения конечного получателя информации. Таким образом все мы становимся, хотим того или не хотим, и передатчиками информации, и ее источниками, и, конечно же, ее потребителями. Но речь здесь пойдет не о способности каждого из нас быть информатором-толкователем всего, что происходит в нашей стране и во всем мире, а о влиянии на наше сознание тех личностей и институтов, которые занимаются информацией профессионально и тем самым формируют общественное мнение.

Украина уже два года живет в состоянии нервного поиска и такого же нервного потребления информации. Эту жажду информации, желание узнать новости или получить подтверждение своим собственным мыслям хорошо понимают редакторы газет и телеканалов, администраторы новостных сайтов. Поэтому они с радостью подыгрывают нашему любопытству, навешивая радикальные и часто далекие от контента заголовки. А человек сразу внутренне восклицает: «А! Вот оно!» И спешит открыть предложенную новость. Военные действия в стране еще больше подтолкнули СМИ к поискам героев и антигероев новостных событий.

Все, кто следил за аннексией Россией Крыма в феврале-марте 2014 года, сразу вспомнят историю полковника Юлия Мамчура, смело и без оружия, с украинским флагом в руках, со своими солдатами он зашел на территорию украинского аэропорта Бельбек, к тому времени уже практически захваченного российской армией. Эта картинка и история были настолько эффектны и понятны, автоматически стали классическим примером героизма. Таким этот случай и останется в учебниках истории и в памяти соотечественников. Было еще несколько подобных случаев героизма украинских военных в Крыму. Тогда же за все время аннексии Крыма не было выведено ни одного образа врага! Враг был безликий, анонимный, без шевронов и погон – просто «зеленый человечек». Вот и получилось, что хоть и проиграли в этой ситуации украинские герои, но проиграли героически и запомнились именно своим героизмом. А «славу» анонимных «зеленых человечков» присвоил себе Владимир Путин, стал по сути и де-факто главным врагом в битве за Крым.

Когда же началась донбасская драма, поведение украинских медиа вдруг изменилось, и они, словно спохватившись, начали наперебой создавать образ врага, выстраивая его из реальных персонажей сепаратистского и «русского» миров, конкретизируя его и доводя до карикатуризма. Многие антигерои этого времени действительно сами по себе были карикатурны, но, конечно, не все.

Украинские же герои событий в Донбассе стали известны обществу в большей степени благодаря YouTube, посредством которого они сами рассказывали о своих реальных и не совсем реальных подвигах. Сразу самовыдвинулись в медийное пространство «герой войны» – депутат Олег Ляшко, комбат Семен Семенченко и несколько волонтеров. Естественно, что и командир Правого сектора Дмитрий Ярош сразу вошел в ряды украинских медийных героев. Но на этом, можно сказать, проникновение новых личностей на «медийную доску почета» остановилось, а к некоторым из «вывешенных» вдруг появилось немало вопросов от тех же украинских журналистов.

Шли бои, украинские солдаты и добровольцы погибали, защищая наше государство, а нам от масс-медиа доставались или списки погибших без их историй, без героизации их борьбы и подвигов, или просто доклады о количестве «двухсотых» и «трехсотых». Нам рассказывали о жизни и хобби Гиркина-Стрелкова, о свадьбе и многоженстве Моторолы, его биографию, о приключениях Гиви, об атамане Козицыне, о Лешем и Бэтмене-Беднове, о командирах Мозговом и Бесе-Безлере. Результат этого медийного перекоса я почувствовал на себе, когда в разговоре с иностранными журналистами смог назвать пару волонтеров и не смог рассказать о конкретных подвигах конкретных военных и добровольцев. В памяти сохранились только знаковые места боев – Иловайск, Донецкий аэропорт, Дебальцево. Получилось, что конкретным и иногда карикатурным врагам – представителям сепаратистского и «русского» миров – противостоит безликая армия солдат и волонтеров. Как обратное отражение ситуации в Крыму, когда конкретным украинским героям противостояла армия безымянных «зеленых человечков». Может ли в сознании украинского общества существовать героическая украинская армия без героев – конкретных солдат и офицеров? Мне кажется, что нет. Пока же, благодаря нашим украинским масс-медиа, мы больше знаем о врагах украинского государства, чем о его защитниках и героях.

2 января 2016 года. Новогоднее электричество и «режим ожидания»

Когда на улице минус 16, то помимо воли ускоряешь шаг и не оглядываешься. Мороз подгоняет. Хочется быстрее пройти от пункта А в пункт Б и снова оказаться в уютном тепле. Точно так украинцы теперь воспринимают, я думаю, весь прошлый год, который хотелось пройти как можно быстрее, чтобы оказаться в уютном и мирном будущем, словно всё зависит не от самих людей, а от наступления той или иной календарной даты. И вот наступил Новый год, отпразднованный с шампанским и без фейерверков, а мира в Донбассе, а значит и во всей Украине, все еще нет. Действие Минских договоренностей продлено еще на один год. Украинское правительство объявило о том, что с 1 января 2016 года граждан страны ждет множество перемен к лучшему. Принято много новых законов. Главное – принят государственный бюджет, а значит задержек с выплатой пенсий не будет! Но ни один новейший закон не вызвал столько эмоций и дискуссий, как «Закон о декоммунизации», принятый еще весной прошлого года.

Сразу после принятия этого закона началась и до сих пор не закончилась волна переименований городов, сел и улиц, названных в честь событий или деятелей коммунистического советского прошлого. Чтобы победить местный саботаж, закон дал местным властям ограниченное время на принятие решения о новом названии. После истечения этого времени решение должен принимать украинский Парламент. И вот индустриальному городку Артемовск в Донбассе, названному когда-то в честь большевика и соратника Владимира Ленина – Артема – вернули старинное название Бахмут. Но один из крупнейших украинских металлургических комбинатов, находящийся в этом городе, по-прежнему пока что называется «Артемовский меткомбинат по обработке цветных металлов». И работает этот комбинат, не обращая внимания на войну, не обращая внимания на то, что владельцы его – братья Клюевы – давно сбежали в Москву вместе с бывшим президентом Януковичем. Работает почти ударно и своим трудом как бы «примиряет» две воюющие стороны – сепаратистов с их российскими «помощниками», находящихся в чуть более чем 50 км от города, и украинскую армию с добровольцами. Полтора года уже как «примиряет». Ведь «работает» в последнее время на металлоломе войны и на гильзах от снарядов и прочей артиллерии. Как попадают на комбинат гильзы с украинской стороны понятно, ведь город находится в зоне АТО – антитеррористической операции на территории, контролируемой украинским правительством. А вот как попадают туда гильзы от сепаратистов, можно только догадываться. Хотя это и не трудно. Полевых и лесных дорог в этих краях сотни, блокпостов украинской армии – намного меньше. Люди – везде люди, и везде хотят кушать. С кем-нибудь, да договоришься! Так и работа есть у специалистов по обработке цветных металлов, и сырье, и товар, в конце концов. И гильзы от снарядов, выпущенных по друг другу сепаратистами и украинскими военными, превращаются в печи в новый металл.

Эту несложную экономическую историю мне рассказал один из менеджеров завода, случайно оказавшийся в моем купе в поезде из Славянска (Донбасс) на Киев. Я возвращался домой, а он ехал в Киев, чтобы оттуда лететь к семье в США. «Сначала отправил туда детей. Они молодые и быстро прижились. А потом и жену!» – сказал он мне доверительно. «А теперь и вы переезжаете?» – спросил его я. «Нет, я только в гости, на праздники! А потом домой! Надо же кому-то в семье деньги зарабатывать!»

Этот разговор с попутчиком-менеджером произошел несколько месяцев назад, а я его вспоминаю до сих пор. Наверное потому, что ситуация в стране очень своеобразно «стабилизировалась», словно зафиксировав все ненормальности и странности этого периода и сделав их новой нормой.

Нет, на самом деле, я продолжаю оставаться оптимистом и нахожу для своего оптимизма немало причин и поводов. Вот только что наступил 2016 год и Украина еще на полметра отодвинулась от Путинской России в сторону Европы: заработала Зона свободной торговли с Европейским Союзом. Одновременно прекратила работу такая же зона свободной торговли с Российской Федерацией. Более того, Россия с Украиной опять обменялись торговыми санкциями. Россия запретила товары из Украины, которые еще каким-то образом попадали на российский рынок, а Украина запретила ввоз российской водки и пива. В Украине принято еще много законов и документов, изменяющих нашу жизнь именно с 1 января 2016 года. Но пока мне их лень читать. Страна ведь празднует Новый год и по традиции праздники закончатся теперь только 19 января – на Крещение, когда политики всех мастей будут публично лезть в прорубь в ближайшем водоеме, чтобы показать, какие они здоровые и как они чтут христианские традиции. Но до Крещения пока далековато. А вот Новый год мы уже отпраздновали. Громко и достойно. В Киеве построили самый большой в стране «новогодний городок» с главной елкой, концертной сценой и сотней деревянных домиков с подарками, глинтвейном и едой. Он тоже будет стоять до Крещения, и посетителей в этом городке меньше не становится. Многие приносят с собой «Советское шампанское», наверное уже последние бутылки с этими привычными этикетками, ведь по «Закону про декоммунизацию» все советские названия должны уже быть изменены. Правда, мы – народ изобретательный, с которым ни одной власти, кроме Сталина, еще не удавалось справиться. Например, один из самых больших городов Украины Днепропетровск, названный в честь большевика и соратника Владимира Ленина Григория Петровского, власть города решила переименовать в Днепропетровск – в честь святого Петра. Похожие процессы проходят сейчас и в других городах, где власти решили менять не название города, а находить именитых однофамильцев у большевиков и коммунистов, в честь которых города именовали в советское время. Вот и я бы предложил привычное «советское шампанское» переименовать в «антисоветское шампанское». И полюбившийся бывшим советским людям бренд не пропадет, и производителю не придется тратиться на рекламу «нового», точнее – переименованного – товара.

Как бы там ни было, но практически за всеми праздничными столами – рискну даже предположить, что за столами некоторых сепаратистов также – обязательно звучал тост «За мир». И только в Крыму практически за всеми столами звучал тост «За свет!». В последние недели прошлого года на административной границе между Херсонской областью и Автономной Республикой Крым стали падать опоры высоковольтной линии передач, по которым в Крым поступало до недавнего времени почти все электричество. Опоры чинили, но кто-то снова их взрывал и последний раз это случилось 30 декабря. Так что многим жителям Крыма Новый год пришлось встречать при очень подорожавших из-за проблем с электричеством стеариновых свечах. Российская власть Крыма обещала «дать свет» не позже 23:50 31 декабря, чтобы крымчане смогли посмотреть по телевизору новогоднее приветствие Владимира Путина. Однако, судя по новостям из Крыма, увидеть Путина по телевизору смогли далеко не все. Однако Владимир Путин о крымчанах не забыл и в ответ на падающие опоры украинских линий электропередач сказал, что согласно социологическим опросам 93 процента жителей Крыма готовы сидеть без украинского электричества и ждать, когда на полуостров придет электричество из России. Глава российского Крыма Сергей Аксенов пообещал, что российское электричество придет в Крым к 1 Мая – к Дню международной солидарности трудящихся. Понятно, что таким образом для крымчан 1 Мая станет двойным праздником.

«Континентальные» украинцы, у которых с электричеством все в порядке, ожидают другого «праздника» – обещанного Европой начала действия безвизового режима с Европейским Союзом. Украинские власти заявили, что этот режим должен заработать к лету 2016 года. Жаль, что ни украинские власти, ни руководство Европейского Союза не заявили, когда можно ожидать полного прекращения военных действий в Донбассе. Там «режим ожидания» мира может затянуться на весь 2016 год.

23 февраля 2016 года. Пир во время чумы

Эта фраза к месту и не к месту регулярно использовалась украинскими журналистами и блогерами, когда они писали о том, что во время Евромайдана и войны в Донбассе, в то время, когда гибнут украинские добровольцы, солдаты, мирные жители и волонтеры, многие украинцы предпочитают не замечать происходящее, киевские или днепропетровские рестораны и кафе забиты посетителями, политики и бизнесмены не отказываются от своих привычек жить красиво и со вкусом. Да, странным образом за последние два года, когда весь мир перевернулся кверху ногами, когда окончательно нас покинула вера в послевоенную нерушимость государственных границ, перед людьми, в данном случае – перед гражданами Украины, возник выбор: жить, реагируя на перемены, или жить, ничего не замечая. Реагировать на перемены можно по-разному. Мой знакомый, украинский венгр из Закарпатья, отреагировал мгновенно и перевез свою семью в Германию. Он не продал свою квартиру в Киеве и дом на малой Родине. Но решил уберечь четырех маленьких детей и жену от возможных катаклизмов и от переживаний за завтрашний день. Мой другой знакомый, государственный служащий из Хмельницкой области записался добровольцем и поехал в Донбасс защищать территориальную целостность Украины, оставив жену и дочку дома. Десятки тысяч активных украинцев переключились на волонтерскую и благотворительную деятельность, стали помогать солдатам, беженцам, раненым. Если реагирование на перемены дает человеку выбор действий, то нереагирование на перемены оставляет человека в иллюзорном, уже не существующем прошлом, которое он пытается сохранить с помощью следования тому образу жизни, который его радовал до перемен.

Этот выбор – реагировать или не реагировать – встал и перед украинскими писателями. И они мгновенно разделились на две группы: на «видимых» писателей и «невидимых». «Видимые» мгновенно ощутили новый уровень ответственности за свои слова и мысли. Они прекратили писать художественную прозу и стали работать «нервами времени», реагируя колонками в газетах, блогами, просто постами на «Фейсбуке» на каждое событие, показавшееся им значимым, на каждую подозрительную или глупую фразу политика, на не справедливые нападки на Украину со стороны иностранных лидеров, на ложь внутри страны и снаружи. «Невидимые» писатели спрятались. Они продолжали писать романы и рассказы, они продолжали давать интервью гламурным журналам, они не увидели смысла в том, чтобы изменить привычному образу мысли и жизни. Иногда по причине своей принципиальной аполитичности – тренд принципиальной аполитичности был до недавнего времени в фаворе у большинства украинских литераторов, но драматические события последних двух лет этот тренд поломали. Иногда причиной мог оказаться обычный обывательский страх оказаться по одну или другую сторону политических или реальных баррикад. Можно, конечно, попробовать «зависнуть» над баррикадами и подчеркивать чистоту своего независимого взгляда и свою незаангажированность, но и тут надо обладать тонким политическим чутьем и хоть какими-то политическими взглядами и симпатиями. В основном «невидимые» писатели просто ушли из публичной жизни и даже стали отказываться от интервью, в которых могли бы получить от журналистов вопрос о своем отношении к ситуации в стране. Я не стану больше писать о «невидимых». Их теперь нет. Они снова появятся, когда станет тихо и стабильно. А это время наступит не очень скоро, как бы я ни хотел его приблизить. Я буду говорить о «видимых».

С 1991 года, с момента распада Советского Союза литературы разных постсоветских государств пошли каждая своим путем. Российская литература осталась в тесной связке с государственной машиной и когда Борис Ельцин пытался строить демократию, российская литература боролась за демократические ценности. Когда с построением общеевропейской демократии в России было покончено и лидеры заговорили об особой российской демократии, литераторы стали отражать в своих произведениях новые мысли и тенденции. А когда уже само слово «демократия» вышло из обихода российских политических лидеров, на книжный рынок Российской Федерации хлынула волна новой государственно-центричной, имперской литературы, оправдывающей изменение политических смыслов и утверждающей или даже – возвращающей – новые/старые ценности. Снова наступил период переписывания истории и тут никто не мог помочь лучше и больше, чем писатели. Кроме новых биографий Иосифа Сталина и Лаврентия Берии – председателя НКВД (КГБ), были изданы новые романы, прославляющие старые «добрые» советские времена и, одновременно, возвращающие читателям и обществу любовь и уважение к российской монархии и православной церкви. Писатели, конечно не все, но в своем большинстве, поспешили на помощь Кремлю в деле переформатирования сознания российских граждан, в деле объединения общества вокруг одной «великорусской» идеологии. Часть писателей принялась активно создавать образ нового врага – Украины и восстанавливать образ старого врага Советского Союза – США и Европы.

Украинские «видимые» писатели, переставшие писать прозу, перешли в разряд свидетелей событий, свидетелей и толкователей. Появилось много публицистики, писатели без участия украинского государства, которое никогда не интересовалось мнением или возможностями своих писателей, стали ездить в Донбасс, в зону военного конфликта, проводить там дискуссии и встречи, пытаться расшевелить людей, никогда ранее не высказывавших своего мнения и считавших, что их мнение ничего не значит. Этот процесс продолжается и до сегодня. Те, кто отошел от художественной прозы, в основном к ней вернулись. Хотя время идет, время уходит и, в конце концов, ход событий в Украине определяют политики – украинские и иностранные, а не писатели.

15 марта 2016 года. Украина. Весенний вид сверху

Серая и не очень холодная зима покинула, наконец, территорию Украины. На улице потеплело, да и политическая жизнь в стране быстро нагрелась под мартовским солнцем. Может быть, даже слишком быстро.

На фоне громких отставок министров и их заместителей, ответственных за проведение реформ, зазвучали новые обвинения в коррупции и некомпетентности в адрес премьер-министра Арсения Яценюка и команды президента, но зазвучали они громче всего со стороны политиков, которые, хоть и попали в Парламент, но оказались между властью и оппозицией, то есть – без дела.

Первой на тропу войны вышла Юлия Тимошенко. Для этого она специально поменяла прическу и стиль одежды. Чтобы сразу все поняли, что это – новая Юлия Тимошенко, которая вышла бороться за новую власть. Ее надежды оставить Парламент без коалиции и, таким образом, добиться досрочных парламентских, а потом, если повезет, и президентских выборов пока не осуществились. И, на самом деле, у нее шансов мало. Не только потому, что теперь среди политиков-популистов конкуренция намного выше, чем раньше, но и потому, что избиратели, как кажется не только мне, от нее подустали. С другой стороны, попытка развалить парламентскую коалицию и таким образом отправить Кабинет Министров в отставку оказалась хорошей встряской и для Администрации Президента Порошенко, и для премьер-министра Арсения Яценюка. На него уже смотрят, как на бывшего премьер-министра. Так что вполне возможно, когда вы будете читать эти строки у украинского премьер-министра уже будет другая фамилия. Украина переполнена слухами о возможных кандидатах на нового премьер-министра. Слухи правят бал потому, что власть слишком мало общается с народом и прессой и не охотно делится информацией о том, что на самом деле происходит в ее коридорах. Эти «коридоры власти» не слишком хорошо «освещены»! Зато все, что можно увидеть невооруженным взглядом, привлекает сейчас гораздо больше внимания украинских граждан и журналистов.

Военный конфликт в Донбассе и в Крыму совпал с поступлением в открытую продажу дронов, квадрокоптеров и других летательных аппаратов, снабженных видеокамерами и дистанционным управлением. Сначала украинцы собирали деньги, чтобы обеспечить армию и добровольческие батальоны этими летающими средствами разведки. Потом они же с жадностью поглощали видео-ролики, записанные дронами над Донецким аэропортом, показывающие места боев, позиции сепаратистов и российских артиллеристов. Но теперь дронов и квадрокоптеров стало так много, что летают они над головами почти в любом населенном пункте Украины. Летают, снимают на видео происходящее там и открывают украинцам глаза на проблемы, о которых, как мне иногда кажется, даже власть не знает.

Последние месяцы на северо-западе Украины усилилась «янтарная лихорадка», чем-то напоминающая «золотую лихорадку» на Аляске сто лет назад. Об этом иногда писали в газетах, но масштабов этого явления до недавнего времени никто не представлял. И вот на днях появились фото и видео, снятые с высоты птичьего полета, доказывающие, что пока одни украинцы пытаются навести порядок в своих городах, помогая новой полиции, пока волонтеры помогают армии, стоящей на позициях в Донбассе, тысячи, если не десятки тысяч других украинцев уничтожают десятки квадратных километров лесов ради того, чтобы найти несколько килограммов янтаря и продать его через посредников в Польшу или Китай, где из него сделают ювелирные украшения.

Полиция, пытавшаяся бороться с этими старателями, разрушающими природу в Ровенской и Житомирской областях, больших успехов не достигла. Парадокс в том, что ископанная, израненная копателями янтаря мирная земля, уничтоженные ими леса и речки становятся похожими на поле битвы, на то, что остается в Донбассе от полей и лесов после артиллерийских обстрелов.

Ситуация в самом Донбассе тоже лучше не становится. Жители территорий, контролируемых сепаратистами и российскими военными, постепенно понимают, что индустриальный Донбасс не станет российским. Ведь если бы Россия все-таки планировала когда-нибудь, если не сейчас, забрать его себе, она бы не вывозила с захваченных территорий разобранные и демонтированные заводы и не восстанавливала их на своей территории, прежде всего в Ростовской области. Среди двадцати вывезенных индустриальных гигантов не только современные заводы, но даже заводы с дореволюционной историей, построенные в конце XIX века. «Уехал» в Россию Луганский машиностроительный завод, Луганский патронный завод. Интересно, что делается все это открыто, а не тайно и в сообщениях российских медиа на эту тему чувствуется гордость! На «открытии» украденного Луганского электромашиностроительного завода в Каменске-Шахтинском представители российской власти заявили, что Россия спасла завод от уничтожения и, перевезя его на свою территорию, таким образом обеспечила работой беженцев с Донбасса, переехавших в Россию. Представители России почему-то не вспоминают в своих выступлениях о том, что вывезенные заводы являются собственностью Украины, особенно оборонные заводы, включая предприятие «Топаз», на котором производились элементы электронной разведки, или собственностью граждан Украины. То есть юридически эти заводы просто украдены.

А в Донбассе, откуда эти заводы вывезены, остаются голые стены заводских корпусов или разрушенные здания. И остаются сотни тысяч мирных жителей, на глазах у которых продолжается демонтаж следующих заводов. Вместо работы на производстве теперь у них есть только одна возможная «вакансия» – руководство сепаратистов приглашает их в солдаты и отправляет их на линию соприкосновения с войсками Вооруженных сил Украины. А если быть точнее, то отправляет их на линию фронта, на войну.

Далеко от «линии соприкосновения» на Закарпатье и в других регионах идет другая, менее жестокая, но более шумная война. Добровольцы, которых на линии фронта заменили военными, продолжают борьбу против всего российского, устраивая марши, демонстрации, обливая свиной кровью офисы до сих пор работающих в Украине российских банков и блокируя проезд по украинским дорогам грузовых автофургонов. Последней жертвой публичной войны против российского присутствия стали российское посольство в Киеве и консульства Российской Федерации в других городах, которые забросали яйцами. В ответ Москва быстро организовала забрасывание яйцами дипломатических и культурных учреждений Украины в России, закончив эти акции публичным сожжением украинского флага на старом Арбате в центре Москвы, снятого с Украинского культурного центра. Теперь, кажется, Украина и Россия враждуют на всех возможных уровнях, кроме детского. Слава богу, что хоть дети сейчас не вовлечены в политическое, социальное или военное противостояние. С другой стороны, дети тоже понимают, что происходит в стране и легко, одной фамилией, могут вам ответить на вопросы: «Кто главный враг Украины? Кто ведет против Украины войну?»

Вместо прежних экономических, культурных и других связей между Украиной и Россией возникли новые и очень специфические. Украинцы внимательно следят за судом над выкраденной из Донбасса военнопленной Надеждой Савченко. Они также следят из какой тюрьмы в какую в очередной раз переводят украинского кинорежиссера и писателя Олега Сенцова, недавно получившую государственную премию имени Тараса Шевченко за фильм, который он успел снять перед Майданом. Уже будучи вывезенным из Крыма в Россию и сидя в тюрьме, он опубликовал две книги прозы на родине – в Украине. Украинцев больше не интересует российская культура или российская история. И боюсь, что это отсутствие интереса к стране-соседу – надолго.