Текст книги "Размышления над первой книгой Исповеди Августина"

XIV

(23)

Почему ж ненавидел я

и изучение греческих текстов

так же, как ту присказку о счете?

Хоть суетный Гомер – мастер

в плетении даже более сладких баек,

но для меня – мальчика – был горек.

Верю, что для греческих мальчиков

таков же на вкус Вергилий,

которого они изучать обязаны.

Каждому ясно, насколько сложно

всё заучивать наизусть на чужом языке —

это все равно, что приправить горькой желчью

всю сладость богатых фантазией греческих повествований.

Ни слова из них не понимал.

Страх сурового наказания,

который должен был заставить понимать язык,

жестоко меня подавлял.

И на латыни когда-то младенцем

ни слова не понимал я,

но заслышав голос,

я учился без всякого страха и мучений,

окруженный ласковостью кормилицы,

смехом шуток и радостью игр.

Осваивал же родной язык

без давления бремени наказания,

но подталкивало меня сердце мое,

стремившееся достичь понимания,

которое было бы невозможно,

если б не освоил я слова.

Но освоил их не от учащих, а от говорящих,

до чьих ушей и я пытался донести

то, что чувствовал.

И из этого совершенно ясно,

что гораздо большей силой обладает

свободная любознательность,

чем принуждение наказанием.

Но принуждение сдерживает поток любознательности

по закону Твоему, Боже,

от розог начальной школы и до страданий мучеников —

по закону Твоему добавляешь Ты

излечивающей нас горечи,

призывая обратиться к Тебе,

отвергнув губительные удовольствия,

которые уводят нас от Тебя.

Вот, наконец, Августин одной емкой фразой формулирует причину, по которой страдают люди:

«по закону Твоему добавляешь Ты

излечивающей нас горечи,

призывая обратиться к Тебе,

отвергнув губительные удовольствия,

которые уводят нас от Тебя».

Вот она причина!

Вовсе не желание Бога наказать нас за грехи!

Нет!

Но желание спасти нас, и через страдание (раз уж мы не понимаем по другому) отвратить нас от того пустого, что мы ищем, и обратить нас к Себе.

Какая красивая в своей простоте мысль!

Как же сложно это принять!

И этот вывод Августин делает на основе глубочайшего во всей античной литературе анализа своей жизни и своей души. Это вывод из тщательнейшего анализа собственного опыта.

А что может быть надежнее этих выводов?

XV

(24)

Услыши, Господи, моление мое!

Да не ослабнет душа моя,

Под воспитанием Твоим!

Да не перестану я свидетельствовать Тебе

о милостях Твоих,

которыми Ты отторгал меня

от всех злых путей моих.

Ведь даешь ты мне блаженства слаще

всех тех соблазнов,

за которыми я гонялся!

И дай мне возлюбить Тебя

превыше всего!

Да припаду я к руке Твоей

всем сердцем моим!

И избавь меня от всех искушений

до самого конца!

Вот, Господи, Царь мой и Бог мой,

да послужит Тебе всё полезное,

что мальчиком я усвоил.

Да послужит Тебе всё то,

что говорю я, пишу, читаю, считаю.

Ведь пока суете я учился,

Ты наставлял меня,

и грех тех суетных развлечений моих

Ты мне отпустил.

Усвоил же я тогда много полезных слов,

Но и их мог бы усвоить в делах несуетных7070
  В следующей главе Августин подробно расскажет, как он


[Закрыть],

И это был бы тот надежный путь,

по которому должны следовать мальчики.

Господь не наказывает. Он отторгает меня от всех ложных путей. А если по другому я не способен понять, то только через наказание.

«Да не перестану я свидетельствовать Тебе

о милостях Твоих,

которыми Ты отторгал меня

от всех злых путей моих.

Ведь даешь ты мне блаженства слаще

всех тех соблазнов,

за которыми я гонялся!»

Августин находит идеальное применением своим знаниям, своим навыкам, своим, талантам, своему красноречию – он пишет Исповедь, книгу, в которой он осмысляет свою жизнь до крещения и свидетельствует о постоянной заботе, проявляемой о нем Богом.

Августин смог увидеть в бедствиях и проблемах своей жизни направляющую его Руку, направляющую к истинному счастью!

XVI

(25)

Но горе тебе7171
  Впервые от разговора с Богом Августин переходит к разговору с «потоком нравов человеческого», или как Августин обращается к нему в следующей главе, с «адским потоком», «потоком преисподней».


[Закрыть],

поток нравов человеческих!

Кто способен противостоять тебе?

Когда же ты пересохнешь?

До каких пор ты будешь

кружить сынов Евы

в море великом и ужасном,

которое пересечь едва смогут

только при помощи древа7272
  Древо (дерево) понимается прежде всего как крест Христов, а также ассоциируется с Ноевым ковчегом и кораблем-Церковью.


[Закрыть] [креста Христова].

Когда был я еще в тебе – [в этом потоке] —

читал я о Юпитере7373
  Вероятно, речь идет о сцене из комедии Теренция «Евнух», которую Августин подробно рассмотрит далее (в главе 16.26).


[Закрыть], гром низвергающем и прелюбодействующем.

Конечно, он не мог одновременно делать и то, и другое,

но рассказ этот многим служит

авторитетным образцом для подражания

настоящему прелюбодейству,

распаляя их похотью воображаемым громом.

Кто ж из учителей, носящих плащ оратора7474
  Августин здесь пишет о paenula – плаще, выдававшемся за отличие в ораторском искусстве.


[Закрыть],

согласится трезвыми ушами с человеком,

восклицающем из той же пыли [красноречия]7575
  К моменту крещения Августин кардинально пересмотрел свою оценку красноречия и образца для ораторов – Цицерона. Теперь красноречие ассоциируется Августином лишь с пылью судов и школ.


[Закрыть]:

«Нет, Гомер все это выдумал,

перенося на богов людские свойства,

мы же на людей переносим божеские»7676
  Цицерон. Тускуланские беседы. I, 26.


[Закрыть].

Но точнее было бы сказать:

«Он все это выдумал,

но если божественное мы переносим на человека,

тогда и мерзости мерзостями не считаются,

а те, кто их совершает,

подражает не погибшим людям,

а богам небесным».

В первый раз Августин говорит не с Богом, а с «потоком страстей человеческих».

Ораторский прием, позволяющий ярче обличить адресата.

И эти то страсти во многом порождаются и поощряются античным театром.

Августин здесь приводит пример с комедией Теренция «Евнух», в которой главный герой, прикинувшись евнухом, проникает в баню к девушкам и добивается своего.

Чему может научить такая комедия?

Только тому, что подобное сладострастие присуще и богам, которым мы и подражаем своей похотью.

Разве можно разделять такое представление о богах?

Разве не являются подобные «боги» бесами?

Разве не причиняет эта комедия вреда зрителям, благосклонно смеющимся над главным героем?

(26)

И все же, о, адский поток,

заманивают в тебя сынов человеческих,

которые еще и платят, чтобы научиться этому.

И затевается это как нужное дело,

и проводится прилюдно на площади

и выплачиваются учителям зарплаты от города

сверх того, что получают [от родителей].

И бьешься ты волнами своими о камни,

и грохоча говоришь:

«Здесь они учатся искусству слова!

Здесь обучаются красноречию,

умеющему убеждать и развертывать мысли

с неопровержимостью максимальной!».

Конечно, мы бы не узнали таких слов как

«золотой дождь», «лоно»,

«разводить», «храмы небесные7777
  По всей видимости, эти слова имели и похабное значение.


[Закрыть]» и многих других,

если бы Теренций не вложил их в уста

никчемного юнца, решившего,

пока рассматривал картину на стене,

в своем сластолюбии пример брать с Юпитера.

«Рисунок был на ней тот, как Юпитер по преданию,

Склонил к согласию Данаю в свое лоно дождь златой принять.

…И так «развел» он женщину»7878
  Терренций. Евнух. 584—585, 589.


[Закрыть].

И посмотри, как разжигается он похотью,

Как будто по велению небесному. И говорит:

«И бог какой! Великим громом небо сотрясающий!

Ну как не совершить того ж мне, человеку малому?

И сделал это я с большою радостью7979
  Теренций. Евнух. 590—591. Перевод А. Артюшкова. Последняя строка (592) присутствует у Теренция, но отсутствует в переводе Артюшкова.


[Закрыть]».

Вовсе не облегчают непристойности эти изучение слов.

Но через эти слова непристойности приобретают одобрение.

Не обвиняю я слова – эти сосуды избранные и драгоценные,

но обвиняю вино заблуждения,

которое в нас досыта вливали эти учителя.

А если мы не хотели пить его —

нас секли, не давая права жаловаться трезвым судьям.

И все же, Боже мой, (когда Ты близко,

я спокойно вспоминаю об этом)

с готовностью я этому учился

и радовался я этому, несчастный,

и называли меня мальчиком,

подающим большие надежды.

Да и сам подбор слов для описания сладострастия и прелюбодейства возмущает Августина. Слова, найденные Теренцием делают непристойность как бы чем-то достойным, чем-то одобряемым.

Такова сила слова!

XVII

(27)

Позволь мне, Господи, сказать и о талантах —

этом даре мне от Тебя,

который я растрачивал на всякие бредни.

Поручено мне было дело, нарушившее покой души моей.

Наградой была бы похвала, но боялся я и ударов позора.

Нужно было словами Юноны передать ее гнев и страдание

о том, что не в силах она от Италии тевкров царя отвратить8080
  Вергилий. Энеида. 1. Стих 38. Речь идет об Энее. Юнона (греческая Гера) ненавидит его, так как он – троянец. Ведь Юнона в Троянской войне воевала против оскорбившего ее Париса (он присудил яблоко с надписью «Самой красивой» не ей, а Венере (Афродите) и в наказание хотела уничтожить и Трою и всех троянцев (тевкров). «Энеида» Вергилия – это рассказ о том, как своим благочестием Эней в итоге побеждает гнев Юноны и добивается ее благосклонности. И такой благочестивейший человек как Эней стал предком римлян, которым за из благочестие повелено богами править всеми народами.


[Закрыть].

Никогда не слышал я, как тогда говорила Юнона8181
  Предполагалось, что ученики из внутренних размышлений Юноны, изложенных в стихах Вергилия, должны сделать речь Юноны и разыграть ее, как на сцене. Это обучало одновременно и составлять речи, и выступать на публике, и применять актерские навыки. Возможно, здесь имеется в виду и более сложная задача – не просто пересказать стихи прозой, а из внутренних размышлений Юноны составить монолог, обращенный к конкретному лицу (Юпитеру, другим богам, Энею). Ведь в этом фрагменте у Вергилия Юнона размышляет про себя, но не говорит. «Так помышляя в душе…» (стих 50). Возможно, что когда Августин говорит, что он не слышал, как говорит Юнона, он имеет в виду, что у Вергилий приводит только ее внутренние размышления, а не речь.


[Закрыть],

но от нас требовалось следовать

по следам выдуманных поэтами похождений

и ясными словами пересказывать то,

что Поэт изложил в стихах.

И похвалы добивался тот,

кто, соответственно своему персонажу,

мог верно передать гнев и скорбь,

одевая мысли подходящими словами.

Какой же мне толк с того,

о, истинная Жизнь моя, Боже мой,

что выступлению моему аплодировали

ровесники и одноклассники мои?

Разве все это не дым и ветер?

Разве не было иных тем, на которых

я мог бы совершенствовать свои таланты и язык?

Хвалы Тебе, Господи, хвалы Тебе из Писания8282
  Августин имеет в виду, что лучшими темами для развития талантов и красноречия могли бы стать библейские сюжеты, раскрывающие благодеяния Бога человеку.


[Закрыть] Твоего

поддерживали бы виноградник сердца моего.

И не был бы он расхищен через пустую болтовню

и не становился бы добычей безобразной крылатой стаи8383
  Птицы, поедающие ягоды, сравниваются с бесами (падшими ангелами), калечащими сердце человека.


[Закрыть].

Много есть разных способов приносить жертвы

мятежным ангелам – [бесам]8484
  В христианстве бесы – это падшие ангелы. Августин в своем трактате «О Граде Божием» доказывает, что античные боги, описанные у Гомера или Вергилия – это не вымысел – за ними стоят вполне реальные бесы.


[Закрыть].

Августин мечтал бы об учебных темах для отработки красноречия не из Энеиды, а из Библии.

И темы эти должны быть не о гневе языческих божков, а о тех библейских сюжетах, которые раскрыли бы детям, почему и за что возносятся хвалы Богу.

Выбор же тем из языческих мифов может только тешить самолюбие. А теша самолюбие, мы тешим падших ангелов – бесов.

XVIII

(28)

Что ж удивляться, что пустоту в себе я носил

и от Тебя, Боже мой, уходил прочь,

если в пример мне ставили людей,

которые осуждали себя и расстраивались,

не тогда, когда злое делали,

но когда допускали в речи своей

варваризмы и другие ошибки речи.

А если о похотях своих рассказывали

по всем правилам красноречия

подходящими и богато украшенными словами,

то гордились заслуженно.

Видишь это, Господи, и молчишь,

Долготерпеливый, Многомилостивый, Возвещающий истину!

Всегда ли Ты будешь молчать?

И ныне исторгаешь из той страшной глубины

душу, ищущую Тебя, жаждущую радостей Твоих,

чье сердце Тебе говорит: «Буду искать лица Твоего,

лица Твоего, Господи, взыщу»8585
  Пс. 26, 8. «Тебе сказало сердце мое: Господа взыщу. Взыскало Тебя лице мое, лица Твоего, Господи, взыщу».


[Закрыть].

Если удаляемся мы от Тебя – во тьму страсти погружаемся.

Не ногами, не перемещаясь в пространстве,

удаляемся мы от Тебя или к Тебя возвращаемся.

И не нужны были младшему сыну Твоему

ни лошадь, ни повозка, ни корабль,

и не нужно было ему улетать на крыльях,

или проползать на коленях этот путь,

чтобы в дальнем краю, живя расточительно,

промотать все, что дал Ты ему перед уходом.

Милым отцом Ты был тогда, когда отпускал его,

и еще милее8686
  Августин использует слово dulcis – сладкий. На латыни нормально звучит «сладкий отец» или «отец стал еще слаще». По-русски это не звучит.


[Закрыть] стал, когда нищим вернулся он8787
  Лк., 15, 12—32. Причта о блудном сыне.


[Закрыть].

Вот эта похотливая страсть, эта тьма —

это и значит быть вдали от Тебя.

Отпустить сына, желающего забыть отца и жить по своему разумению… Не каждый отец сможет это принять. Но если никакие доводы отца не действуют? Если сын твердо решил, что он лучше знает, как жить, и мечтает только об одном – вырваться из-под опеки отца, чтобы зажить, наконец, счастливо.

Жизнь лучше любого убеждения докажет сыну его неправоту. И только страдания могут доказать сыну, что он не прав. Только страдания.

И только поняв причину страданий, сын может вернуться. Только поняв, что страдает он из-за того, что не там искал счастья. Искал его в удовлетворении своей гордыни и похоти. А счастье – только в доме отца. В доме Отца.

И только тогда, когда сын поймет причину своих бед, только тогда, когда он раскается в своем своеволии, только тогда он сможет принять решение вернуться к отцу. Но без страданий сын никогда бы не дошел до этого решения.

И каково же удивление сына, когда он видит отца бегущего к нему, чтобы с почетом встретить вернувшегося сына.

И только тогда в человеке просыпается ответная любовь к отцу. К Отцу…

Самоволие сына, страдание сына, терпение отца, позволившего сыну уйти, неугасимая любовь отца к сыну, несказанная радость отца при виде возвращающегося сына – и, наконец прозрение сына, нашедшего свой дом. Свой Дом…

Это история души. История человека.

Это история человечества. История человечества, уходящего от Отца в уверенности, что оно лучше знает, как построить счастье. История человечества, которое однажды вернется к Отцу… Не может не вернуться…

«…И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его.

Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим.

А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги;

и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться!

ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться».

Евангелие от Луки. 15 глава, стихи 20—24.

(29)

Смотри же, Господи Боже, и смотри терпеливо на то, что видишь.

Как внимательно сыны человеческие относятся к соблюдению

правил речи и ударений, полученные от прежних ораторов,

а полученным от Тебя правилом спасения вечного пренебрегают!

И если кто-то из тех, кто эти древние установления

о звуках хранит или преподает,

в нарушение грамматических правил

произносит, скажем, слово «человек» с ошибками8888
  У Августина приводится пример из латинского языка: «слово „homo“ произносит без придыхания на первом слоге». Нашему поколению был бы более понятен пример «произносит слово мышление с ударением на первом слоге».


[Закрыть],

он вызывает такое недовольство,

словно нарушил он Твою заповедь [любви]

и человека ненавидит, хоть и сам человек.

Неужели какой-либо враг может сильнее навредить человеку,

чем сама та ненависть, которой озлобляет себя человек?

И тяжелее ли тот урон, который причиняем врагу,

опустошенья сердца нашего во вражде?

И главное, конечно, это не знание грамматики,

А осознание того, что записано в самой глубине человека —

«Не делай другому того, чего от других терпеть не желаешь».

Сколь же непостижим Ты,

живущий в безмолвии в вышних8989
  Ис., 33, 5. «Высок Господь, живущий в вышних; Он наполнит Сион судом и правдою». (Синодальный перевод).


[Закрыть],

Боже, единственный достойный славы,

когда Ты неизбежным своим законом

наказываешь слепотой преступные страсти,

как, например, того человека,

что ищет одобрения своему красноречию,

предстает перед другим человеком – судьей,

и, окруженный множеством людей,

на врага своего с тяжкой ненавистью нападает,

неусыпно заботясь лишь о том,

чтобы не совершить ошибок в речи,

и не произнести что-нибудь вроде «среди людям»9090
  Августин приводит пример «inter hominibum» – неверное употребление падежа, что-то вроде «среди людям».


[Закрыть],

а о том, чтоб душа его не совершила ошибку,

отказываясь человека считать человеком —

не заботится вовсе.

Августин говорит здесь о двух законах.

Один закон записан в глубине самого человека: «Не делай другому того, чего от других терпеть не желаешь». Эта формулировка знакома была знакома и язычникам – нечто похожее встречается даже в гомеровской Илиаде.

Второй закон – неизбежный Твой закон – наказывает преступные страсти.

Думаю, что это именно тот закон, который упоминается в первой главе. «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». Эта формулировка Закона дана в Библии – она встречается и в Ветхом и в Новом Заветах.

Не является ли эта библейская цитата наиболее точным определением того Закона природы, о котором говорили и Сократ, и Платон, и Аристотель, и Цицерон… О Законе природы много рассуждал и Фома Аквинский, и Джон Локк. Но в их рассуждениях есть доказательство того, что Закон природы является высшим законом этики, что этот закон существует, что он универсален, и что он познаваем, но ни у одного из этих мыслителей нет определения Закона природы.

Не считает ли Августин, что эта библейская цитата – наиболее точное определение естественного Закона?

Августин развивает эту мысль в своем главном трактате «О Граде Божием»: «Ибо Царь и Основатель этого Града, о котором мы задумали говорить, открыл в Писании Своем народам определение Божественного закона, в котором сказано: Бог гордым противится, смиренным же дает благодать»9191
  Августин. О Граде Божием. Предисловие к первой книге.


[Закрыть].

Возможно, Августин был единственным мыслителем, который нашел в Библии определение Закона природы.

Или есть и другие попытки сформулировать Закон природы?

XIX

(30)

И порог, [отделявший меня от] этих нравов я, несчастный ребенок,

готов был пересечь, когда уже пал я9292
  Имеется в виду, что Августин уже почти был готов смириться с подобными нравами.


[Закрыть]

на тот песок школы красноречия,

где ужасными казались мне ошибки в речи,

а не моя зависть к тем, которые подобных ошибок миновали,

в то время как сам я, как ни остерегался, их допускал.

Говорю это и исповедую Тебе, Бог мой!

То, за что хвалили тогда меня,

то, за что одобряли,

благом считал я и жизнью достойной.

Не видел я тогда той бездны позора,

В которую был я отброшен от очей Твоих9393
  Пс. 30. 23. «А я сказал в отступлении моем: я отвержен от очей Твоих. Посему услышал Ты голос молитвы моей, когда я воззвал к Тебе».


[Закрыть].

Насколько же скверным уже был я в Твоих глазах,

если даже близким своим был неприятен,

когда бесчисленной ложью вводил в заблуждение

и воспитателей, и учителей, и родителей

из любви к игре, рвения к зрелищам вздорным

и желания подражать представлениям театральным.

Даже воровство совершал я

из погреба родительского и со стола,

управляемый обжорством,

или чтобы, отдать это мальчишкам,

которые продавали мне свою очередь в игре,

хотя и они получали от нее не меньше удовольствия, чем я.

И часто ловили они меня,

когда я обманом пытался победить,

хотя сам я уже побежден был

этой страстью к пустому превосходству.

Почему же, если не хотел подобного терпеть,

я безжалостно, если кого ловил, обличал,

но когда сам по отношению к другим такое делал,

и, если меня, поймав, уличали,

я приходил в бешенство, но не уступал?

И это-то и есть детская невинность?

Не существует её, Господи, нет её!

Прошу, послушай меня, Господи!

Переходя из возраста в возраст,

мы лишь переходим

от педагогов и учителей,

от орешков, и мячиков, и воробышков

к префектам и царям,

золоту, имениям, невольникам,

но по сути это одно и то же,

только розги учителя

сменяются более строгими карами.

И когда Ты – Царь Небесный —

сказал одобрительно

«Таковых есть Царство Божие»,

Ты говорил о малом росте ребенка —

символе смирения,

[а вовсе не о детской невинности].

Множеством аргументов и примеров из собственной Августин доказывает – детская невинность – это миф, сказка, вымысел.

Ребенок завистлив, хвастлив, не сдержан, жесток, самолюбив…

Как тут не вспомнить повесть Уильяма Голдинга «Повелитель мух», в которой группа детей оказывается на необитаемом острове. Когда понимаешь, что в «невинных» детях живет «Зверь» – «Повелитель мух» – Веельзевул, то становится страшно. Если не читали, то посмотрите одноименный фильм Питера Брука 1963 года.

А ведь восприятие детей у Августина куда более человечное и оптимистичное, чем у Голдинга.

Почему же нам проще согласиться с Голдингом, чем с Августином?

Почему мы скорее готовы увидеть в ребенке Веельзевула, чем увидеть в ребенке испорченность грехом?

Может быть, мы просто боимся себе признаться, что эта греховность живет в нас самих?

XX

(31)

Но вознес бы я Тебе хвалу, Господи,

Величайшему и Преблагому Создателю

и Правителю Вселенной, Богу нашему,

даже если по воле Твоей

прожил бы я только детство.

Ведь и тогда бы я уже был, чувствовал,

заботился бы о собственной целостности,

что само по себе – след

того таинственного союза [с Тобой],

от которого я произошел,

защищал бы внутренним чувством

чистоту чувств моих,

и радовался бы истине, пусть и

в своих банальных размышлениях

по мелким вопросам.

Не любил я в дураках оставаться, память была моя крепкой,

речь красивой, а дружба радующей.

И избегал я страданий, уныния и невежества.

Кто ж не восхитится и не вознесет хвалу за жизнь такую?

И всё это мне Богом дано.

Не я давал себе это.

И это – благо,

и это всё – я.

Ведь благ Тот, Кто сотворил меня,

И в Нем благо моё!

И Им восторгаюсь за всё то хорошее,

что получил я, пока был ребенком.

И грешил я тогда тем,

что не в Тебе, но в созданиях Твоих —

в себе самом и в других —

искал я удовольствий, высот, истин,

и потому впадал в скорби,

неразбериху и заблужденья.

Хвала Тебе, Услада моя, Слава моя,

Упование мое, Боже мой!

Хвала Тебе за дары Твои!

Ими Ты оберегал меня.

И дальше будешь Ты оберегать меня,

и преумножать и совершенствовать то,

что дал Ты мне,

и сам я в Тебе пребуду,

ведь и само бытие моё Тобой дано мне!

А что бы мы могли рассказать о своей жизни от младенчества до 15 лет?

Что бы мы в ней выделили, на что бы обратили внимание?

Кого бы благодарили?

И благодарили бы?

И как же много веских причин для благодарности находит Августин!

Вот что значит благодарное сердце!

И как же точно Августин указывает причину наших ошибок и падений – удовольствия, величие, истину мы ищем не там! Мы ищем их в себе, в друзьях, в учителях, в уважаемых и признанных авторитетах… – в созданиях Божиих, но не в Самом Создателе.

Ведь истинное удовольствие, истинное величие и Саму Истину можно найти только в Том, кто Сам есть Истина.

И если мы родились, если дана нам жизнь, то Ты ждешь от нас только одного – чтобы мы, как блудный сын, вернулись к любящему Отцу.