Текст книги "Леди Акация или проект «Вечность»"

Выход на международный уровень. Лемминги[14]14
  Лемминги – отряд грызунов.


[Закрыть]

В пункт о семейном положеньи

он написал, что есть хомяк

VIP-клонирование шло полным ходом. Уже была сформирована разветвлённая система дополнительных услуг и создана глобальная сеть филиалов для реализации процедуры клонирования. По оценке академика, всё происходило без сучка и без задоринки.

СМИ разнесли по всему миру весть о проекте «Вечность» как стратегическом и программном для России. Аналитики и эксперты вовсю обсуждали возможные демографические, экономические и геополитические последствия успешного осуществления Проекта.

Технология клонирования полностью оправдывала себя экономически. Сетка экономически обоснованных цен «устаканилась».

Эффект оздоровления с удовольствием муссировался как отечественными, так и зарубежными специалистами от медицины.

Скопус отложил газету и обратился к святым Валентинам:

– А вы в курсе, что уже несколько стран сделали официальные запросы на экспорт технологий клонирования? Вон, у меня вторую неделю на столе лежит бумага из МИДа.

– Интересно, а какие страны первыми хотят клонироваться? – ненатурально заинтересовалась научная дива.

– А как вы сами думаете?! – торжествующе вопросил академик.

– Неужели Штаты? – с замиранием сердца спросил Валентин.

– И не только!

– Неужто и Европа заинтересовалась?

– Да ещё как! Притом Великобритания, Франция и Италия – в первых рядах, предлагают нам очень приличные деньги!

– А им зачем? У них же и так всё хорошо. Конечно, темпы их экономического роста упали, ну и что?! В целом-то живут припеваючи!

– А население-то у них стареет, да и о своём здоровье они заботятся гораздо больше, чем наши, – пояснил Скопус.

– Ну да, это не то, что Китай или Индия, которые не знают, как решить проблему избыточности своего населения, поэтому для них наша «Вечность» неактуальна, – догадался Валентин.

– Ошибаешься, дорогой! – возразил Скопус. – Там огромный интерес к нашим технологиям со стороны элит, которые хотят оздоровиться, причём немедленно! Все хотят жить вечно!

– Да, китайские и индийские элиты – это же миллионы! А кто и когда будет их окучивать?! – обрадовался Валентин.

– И не только эти элиты, – самодовольно улыбнулся академик. – Азиатские гиганты готовятся омолодить всё своё население. Для этого они хотят сделать эвтаназию оригиналов обязательной под страхом смертной казни, а клонов выращивать на тридцать лет моложе оригиналов! У меня уже были их эмиссары и предлагали бешеные бабки!

– А что же мы не берём эти бабки? – искренне удивился Валентин.

– Кто про что, а ты всё о бабках! – недовольно отозвался академик. – Что же касается здоровья, то у богатых людей на Западе существует практика «латания дыр»: барахлят почки – ставят новые почки, нелады с печенью – меняют печень. Устанавливают себе даже титановые кости и суставы. А кардиостимуляторы и у нас – обычное дело. Особенно модным стало шунтирование сердца… Да и вообще бешеные деньги тратятся на исследования, связанные с продлением жизни. А тут мы… и решаем все проблемы одним махом. Эффект оздоровления при клонировании уже признан официально, и Минздрав оформил кучу бумаг.

– Но если мы будем ждать межгосударственных соглашений, то пройдёт ну о-очень много времени, – заметил Валентин.

– Вот именно! Поэтому мы будем действовать неофициально и оказывать услуги эксклюзивно, исключительно как процедуры VIP-класса.

– Но ведь и за рубежом уже действуют подпольные фирмы, которые какую-то часть рынка перетягивают на себя, – эту тему Валентин знал хорошо, даже слишком хорошо, но сейчас не это волновало академика.

– Именно эта часть касается в основном среднего класса и по средним ценам. А нас интересует высший класс, и по сверхвысоким, самым что ни на есть эксклюзивным ценам. Разница есть? – поучительный тон очень шёл академику, и дело было совсем не в возрасте.

– А как мы будем искать клиентов? – этот вопрос всегда занимал Валентину.

– Так мы ведь уже открыли представительства не только в США, но и в ведущих странах Европы. К тому же, у меня есть пока ещё кое-какие связи. И Кремлёвская башня не чурается рекламировать нашу тему при официальных и неофициальных контактах на высшем уровне.

– Вот это класс! – Валентина обожгла взглядом академика так, как умела только она. И этот взмах её изумительно длинных ресниц…

– На Западе бурно развивается и торговля органами, – сделал попытку понизить накал дискуссии Валентин.

– У нас в России торговля органами развивалась не меньше, – с трудом оторвавшись от созерцания эротических ресниц Валентины, просто и задумчиво констатировал академик.

– Мы – как поставщик органов, а Запад – как потребитель. И это откровенно криминальный бизнес, – с неослабевающим рвением продолжал Валентин.

– То-то и оно, что криминальный. А действительно богатые люди на Западе не хотят связываться с криминалом. Они хотят, чтобы всё было официально, проверено, испытано и с гарантией. К тому же, мы всё делаем комплексно и одним махом, – расслабленно завершил дискуссию академик, уже предвкушая свидание с Валентиной. Новые заманчивые перспективы всегда её вдохновляли и находили самое неожиданное отражение в сексе.

– Но за гарантию и за комплексность надо брать отдельные деньги, – со знанием дела не останавливался Валентин.

– Так мы ведь снижаем ещё и криминализацию, – мило про-артикулировала своими чувственными губами Валентина. Слово «криминализация» ей всегда не нравилось, – значит, нам будут благодарны и правоохранительные органы всего Запада.

– А вот это вряд ли. Наоборот, мы станем для правоохранителей врагом номер один, ведь мы лишаем их работы, – упирался Валентин.

– Для представителей правоохранительных органов мы сделаем скидку, – мягко сказала Валентина, – или вообще всё будем делать им бесплатно – ведь себестоимость у нас почти никакая.

– Это ещё зачем?! – не согласился Валентин. – Не надо заводить дурных привычек! И никаких скидок, – относительно денег Валентин был непреклонен. – Да с силовиков надо брать даже больше, чем с обычных граждан, потому что, во-первых, они гнобят либералов, а во-вторых, у них всегда есть шальные деньги.

– Так, о себестоимости имею право рассуждать только я! – возмущению Скопуса не было предела. – Не хватало ещё, чтобы кто-то посторонний обсуждал нашу себестоимость! Не забывайте о наших колоссальных затратах!

– Ринц Хиршович, но ведь это же бюджетные деньги, или нет? – вдруг встряла Валентина. «Женщина – лучший тренер для воспитания мужчины», – подумал Скопус, а вслух сказал:

– Я вас всех пропущу через аппаратуру Проекта и сотру не только воспоминания, но и мысли о себестоимости и затратах! – академик был в бешенстве. – Все свободны!

Святые тихо встали и на цыпочках направились к дверям кабинета.

– А вы, Валентина, останьтесь… – спохватился Скопус, вспомнив взмах её изумительно длинных ресниц…

И он об этом сегодня не пожалел, несмотря на то, что не было пчёл… Только немного устал.

Европейцы хороши тем, что они дисциплинированные люди, можно даже сказать, вышколенные цивилизацией. Им популярно объяснили, что теперь можно оздоравливаться и жить вечно, только для этого придётся клонироваться – и они всё это восприняли «на ура». Им намекнули, что оцифровывание будет проводиться только при условии эвтаназии, и они тут же выстроились в аккуратную очередь. Стараясь уменьшить длину очереди, академик поднял цену до небес, – и тем самым только увеличил её, потому что до небес поднялся и энтузиазм цивилизованных кандидатов на прохождение эвтаназии. И самое главное – в Европе всё было дорого, даже для среднего класса. Впрочем, европейский средний класс академик благоразумно оставил себе «на сладкое».

Подошло время завершающей фазы выращивания клонов по нескольким дорогущим заказам из Европы и США. Эту фазу академик не доверял никому – не потому, что она была технически трудновыполнима. Это была дополнительная операция, за которую клиенты платили дополнительные деньги, а единственным бенефициаром оставался сам Скопус. Почти готовый клон получал небольшую «примочку», если хотите, «закладку» – в терминологии спецслужб. Закладка обеспечивала приём управляющих кодов для формирования требуемого эмоционального состояния клиента и детальной программы его последующей деятельности, а затем и передачу сигнала во все системы организма для создания у него жёсткой установки на конкретные действия. Эта же «закладка» обеспечивала обратную связь и данные о поведении клиента в каждый конкретный момент в режиме реального времени. По существу, академик получал возможность быстро и эффективно управлять поведением клона практически во всех его жизненных ситуациях. Когда удавалось «закадрить» особо важную персону, академик обычно для пробы, то есть для проверки работоспособности своего механизма, заставлял клиента съесть что-нибудь для того непривычное.

Сегодня академик направился в свою секретную комнату с особым удовольствием: попалась по-настоящему крупная рыба – участник Бильдербергского клуба.

В таких случаях академик вдохновенно приговаривал:

– Вот ещё один лемминг… Иди сюда, миленький.

Ринц Хиршович лично занимался внедрением в выращиваемого клона специального блока, предназначенного для дистанционного управления. В своё время он устроил себе недельный тренинг, поэтому теперь всё делал «с закрытыми глазами». Никто другой в этот кабинет не допускался.

– Ещё один лемминг на крючке! Устрою вам новое массовое самоубийство леммингов!

Поставить такие «блочки» всем клонированным никакой энергии не хватит, а вот для политической и экономической элиты – вполне достаточно.

Скопус с довольным видом потирал руки: 30 % «управляющего класса» Запада теперь «под патронажем». Восточных гигантов академик пока сдерживал, однако не слишком при этом старался.

Всё, как обычно, прошло без сбоев. Завтра отправить курьером коллекцию сканов адресату, и через пару недель можно будет заставлять новоиспечённых леммингов есть что-нибудь «вкусненькое». Скопус для подобных случаев придумал себе маленькое развлечение: он склонял VIP-клонов ко всё более экзотическим вариантам меню. У него сформировалась уже обширная уникальная коллекция. Академик даже начал ломать голову, кому бы её показать… кроме святых Валентинов, конечно.

Рассмеши Бога

Дороги – ладно – пусть плохие,

но дураки-то хороши

Скопус с отвращением выключил телевизор. Все новости были заполнены кадрами с фронта. Ох, уж эти укры! Затеяли братоубийственную войну и отрезали 40-миллионный рынок от Проекта! Конечно, Скопус был в курсе, что с обеих сторон линии фронта действуют подпольные фирмёшки по клонированию, но не знал, кто ими владеет. Догадки не в счёт, точнее, он не хотел прислушиваться к собственным догадкам – пусть служба безопасности этим занимается…

Кичащиеся своей рачительностью западенты способны дать фору любому, даже самому оборотистому иерусалимскому казаку. Они берут количеством, в ущерб качеству. Заключая договор о клонировании через банк, западенты требуют приступать к выращиванию клона только после смерти заказчика. Несмотря на суматоху войны, деньги поступают исправно, однако кого-то просто забывают клонировать или вместо выращивания уничтожают коллекцию сканов. Были даже случаи, когда клонировали совсем не того, кто скончался, а использовали сканы, которые оказались под рукой.

Репутация фирмы оказалась под угрозой и пришлось даже нанять киллера, чтобы навести хоть какой-то порядок. Конечно, это требовало дополнительных затрат. Судя по почерку, подобной фирмой занимался Валентин, но говорить с ним об этом можно, только имея на руках все доказательства. А их пока не было. Да и мама Валентина пока жива, и клонироваться не собиралась.

У западентов и раньше армия была способна только пулять в безоружных, а на реальном поле боя оказывалась пугливой, как стадо ланей. Теперь же солдаты дружно разбегаются даже при звуке пробки, вылетающей из бутылки шампанского.

Ополченцы тоже не брезговали клонированием, но они – ребята более трезвые и реалистичные. Эвтаназию отвергли с порога и платили сразу наличными. Может быть, поэтому их армия за несколько месяцев почти удвоилась и теперь стала непобедимой.

Перед войной у академика была разработана детальная сетка тарифов с хорошей скидкой для укров, которые любили, чтобы всё было бесплатно. Их главный принцип – что бы они ни делали, доплачивать должны им! И война для укров означала новые скидки.

К Скопусу приехали высокие американские чины и в ультимативной форме потребовали от академика создать для укров армию из клонов наподобие ООО. Это будет типа платой за право продолжать нелегальное клонирование на европейском и американском рынках. Если же академик откажется, то они всё равно официально добьются своего, но тогда во главе Проекта будет поставлен другой человек, к чему, конечно, Скопус не был готов.

– И большую им надо сделать армию? – еле сдерживая законное негодование, поинтересовался Ринц Хиршович.

– Чтобы хватило и для войны с Россией.

– Вы в своём уме? – не смог сдержать возмущения руководитель Проекта.

– Я недостаточно знаю русский язык, чтобы понимать ваши импульсивные ответы, – дипломатично ответил чин из Госдепа, в котором академик легко узнал ценителя русской севрюги.

– А где мы будем формировать коллекции сканов? – академик уже находился под тягостным впечатлением от грандиозных планов Госдепа.

– У себя в Центре, – меланхолично ответствовал другой чин из Пентагона.

– А как вы себе представляете массовый переход границы туда и обратно в условиях военных действий? И где мы будем содержать всех этих клонов?

– Граница с Украиной у вас дырявая, поэтому ваша проблема с переходом надуманная. А для содержания клонов построите несколько бараков. Клоны не дети – потерпят.

– И вам всё равно, кто станет исходным образцом для выращивания солдат? – академик, наконец, взял себя в руки и стал прикидывать, как всё поставить на деловые рельсы с минимальными издержками.

– Для нас это не имеет значения. Надо только слегка доработать солдат, чтобы они были похожи на Бандеру. Мы знаем, что это возможно.

– А у меня другое предложение, – сказал Скопус. – Давайте выберем в качестве образцов трёх-четырёх перспективных парней, с которых и будем строгать клонов. Таким образом мы сэкономим время и деньги на переходе границы, понизим вероятность утечки информации и обеспечим естественную идеологическую направленность продукции.

– Мы доложим о вашем предложении нашему руководству. Сейчас нам необходимо лишь ваше согласие.

– Считайте, что вы его получили, – скромно ответил академик.

После убытия чинов Скопус зашёл в свою секретную комнату, положил рядом с компьютером визитки, любовно разгладил их и ввёл два поисковых запроса, по числу посетителей, в информационную базу. Это была база схема взаимодействий представителей высших эшелонов власти стран мира, а также экономической элиты. Компьютерная и телекоммуникационная техника – это великая вещь!

По базе можно было узнать многое. Кто чей родственник, кто кого финансирует, в каком объёме и по каким мотивам. У кого какая крыша, какие духовные наставники и ученики. Нередко даже можно было выяснить, кто кого и чем шантажирует. Да и вообще, кто с кем контактирует по самым разным поводам. Критерием для отбора информации служила принадлежность хотя бы одного из контактёров к высшему классу – вплоть до мирового правительства.

База комплектовалась, главным образом, АНБ США на основе подслушивания, и не только телефонных переговоров. Именно эту систему и разоблачали Ассандж и Сноуден. После детальной проверки туда подкачивались данные и из других баз – как государственных так и корпоративных. Эталон базы находился где-то на острове в Атлантическом океане. Копия академика обновлялась ежемесячно, то есть по высшему разряду – для этого у него существовал специальный курьер. В мировом закулисье Скопус был человеком уважаемым, только не все об этом знали.

Никакой срочности в осуществлении проверки не было, Скопус это сделал для собственного спокойствия: в жизни всякое бывает. Ответ академик получил почти мгновенно. Ну да, у него были карьерный дипломат и старый вояка, которые выполняли функции высокопоставленных курьеров. А поскольку никаких следов их взаимодействия с сильными мира сего в базе не было, значит, делали это по команде своего непосредственного руководства. Следовательно, эта инициатива исходит только от администрации страны и при желании академика без особого труда может быть нейтрализована.

Кстати, Скопус не забыл присовокупить к информационным записям своих гостей и флажок, который бы сигнализировал ему о сканировании и, конечно же, о клонировании указанных персон. Мстительностью академик был одарён в избытке.

– Господин Кукушонок сообщает, что американы требуют от академика приступить к формированию для Украины армии из клонов, причём очень торопят, – сказал Шериф Мигелю.

– И каков уровень взаимодействия?

– Переговоры ведут пентагоновцы, но судя по их напору, при полной поддержке на высшем уровне.

– А как реагирует академик?

– Да никак – невозмутим, как слон. Вначале было затрепыхался, но потом проверил всех по серверам АНБ США и, вроде, успокоился.

– Значит, Скопус им не по зубам. Всё равно, надо сообщить в Министерство иностранных дел. Пусть выразят хотя бы официальный протест.

– Информация специфичная, поэтому лучше бы её двинуть через спецслужбы, а уж они по своим каналам и под нужным соусом проинформируют МИД.

– Ты, как всегда, прав, – поддержал инициативу друга Мигель. – Может быть, одновременно дать информацию и в СМИ?

– Наверное, это будет даже эффективнее, – согласился Шериф.

Депрессия

Не можешь жить, не огорчайся —

займёшься чем-нибудь другим

У Проекта появилась новая проблема. Каждый новорождённый клон стал появляться с вопросом: «От кого я произошёл?» Шутники на него отвечали: «От обезьяны!» Однако этот ответ у клонов вызывал приступы неукротимого бешенства.

Члены клуба клонов-кудесников тоже пытались выяснить – происходит ли клон от человека, своего оригинала, или всё-таки это чистый негуманоид.

В пользу первого варианта свидетельствовала технология выращивания клона, образцом для которого является человек и только человек.

В пользу второго склоняли объяснения, что в клон переселяется эго оригинала, то есть чистый негуманоид, или комплекс явно негуманоидных энергий.

Одни утверждали:

– Не забывайте, что физическое тело клона в точности воспроизводит тело человека, энергии которого принадлежат физическому миру. Кроме того, всё, что связано с клонированием, создано человеком и однозначно несёт на себе его отпечаток. А также и все материалы, из которых выращен клон, имеют земное происхождение.

Другие предупреждали:

– Надо исходить из того, что всем этим сложным хозяйством под названием «клон» управляет негуманоид, то есть личность, которая есть биокомпьютер. И важно то, что управляющие и регулирующие сигналы физическому телу клона подают исключительно эти негуманоидные энергии, которые и представляют собой саму сущность клона. А эти энергии имеют исключительно неземное происхождение, поскольку зародились совсем в другой Галактике. Это значит, что клон, обладая всеми своими человеческими «причиндалами», на самом деле ведёт себя как истинный негуманоид.

Третьи пытались внести ясность:

– А вот насчёт зарождения этих негуманоидных энергий, так есть версия, что всё теперь происходит здесь, в околоземном пространстве, чему способствуют и созданные негуманоидами трёхмерное пространство и одномерное время. Поэтому мы считаем, что процесс рождения новых негуманоидов происходит именно здесь, в человеческой Галактике. И несмотря на теперешнюю технократическую структуру Пространства и Времени, в её основе содержится человеческая суть. Отсюда следует, что и собственные энергии теперешней личности биокомпьютера уже несут в себе в определённой степени идею человечности.

Четвёртые предлагали:

– Надо принципиально изменить подход к решению этого вопроса, а для этого лучше не разделять, а сближать цивилизации. Не противопоставлять их друг другу, а объединять для достижения общей цели. В этом случае давайте рассматривать клона как символ сближения негуманоидов с людьми, более того, как символ будущего единения людей. Клоны должны стать воспитателями негуманоидов, которые хотят попасть в человеческий мир. Мы думаем, что обе стороны будут заинтересованы в том, чтобы в полной мере выполнять своё Божественное предназначение.

Пятые подводили итоги:

– Пусть каждый на практике сам решит, от кого он произошёл – от обезьяны, человека или чистых негуманоидов – орков, големов и подобных им «добрых» сущностей.

Клон Шерифа, не выполнив команду «подъём», остался лежать в кровати, закрыв голову одеялом. Сначала он тихо постанывал, а потом начал даже подвывать. Бойцы пробовали его расшевелить, сначала шутили, и даже пытались измерить температуру, а потом стали расспрашивать, о чём он так тоскует. Дневальный включил телевизор, транслировали новости.

На экране появился немолодой мужчина в камуфляжной форме, который давал интервью. Журналист сообщил зрителям, что перед ними находится бывший шериф одного из американских штатов, который прошёл процедуру клонирования, что это член общественной организации, цель которой – возвращение к нормальной жизни людей, клонированных в рамках проекта «Вечность» и оставшихся в живых, но лишённых всех прав.

– В народе нас называют оригиналами. У многих из нас была сложная жизнь, и мы имеем заслуги перед Отечеством. Однако, в соответствии с действующим законодательством, мы лишены всех своих прав, которые, заметьте, гарантированы были нам Конституцией. Мы лишены права голосовать, права на жильё, права на работу, права на пенсию и так далее. Я обращаюсь к Президенту России как к гаранту соблюдения Конституции и реализации прав граждан нашей страны. Господин Президент, прошу Вас непосредственно вмешаться в эту откровенную и дикую дискриминацию лучшей части наших граждан!

Увидев интервьюируемого, клон Шерифа вскочил с кровати и буквально впился глазами в экран.

Дневальный воскликнул:

– Слушай, а ведь этот шериф похож на тебя как две капли воды! – И вдруг он обернулся к клону Шерифа и тихо произнёс:

– А ведь это твой оригинал…

– Да, я чувствую это, – также тихо ответил клон Шерифа.

– Вот тебе карандаш, запиши его координаты, потом позвоним, может, вы встретитесь… Я бы тоже не отказался узнать имя своего оригинала, – добавил дневальный…

После этой ситуации клон Шерифа оживился, начал шутить, смеяться и даже проявлял активность, участвуя в волейбольном матче. А также выглядел образцовым солдатом на вечерней поверке.

– Расскажи, что с тобой было? – поинтересовался сосед по койке.

– Со мной никогда не было такого, даже во времена оригинала, – отозвался клон Шерифа.

– Совершенно внезапно и безо всякой видимой причины у меня вдруг дико стало колотиться сердце, – начал своё печальное повествование клон Шерифа. – Мне не хватало воздуха, я кашлял и задыхался, как будто железный обруч всё сильнее сдавливал грудь. Я не понимал, что происходит, и меня охватил ужас оттого, что какая-то неведомая и беспощадная опасность вползала в меня, желая уничтожить. Я думал, что это никогда не кончится. Меня периодически начал прошибать холодный пот и тряслись руки. Я не мог руководить не только своим телом, но и своими мыслями. Это было что-то ужасное!

– Это было с тобою впервые?

– Нет, это повторялось уже несколько раз. Когда отпускало, то я с ужасом ожидал повторения этого дикого состояния.

– А сейчас ожидаешь?

– Самое удивительное, что сейчас такого чувства больше нет – всё прошло, когда я увидел своего оригинала. При этом я сначала даже не знал, что это мой оригинал.

– Чудеса!.. – мечтательно произнёс сосед.

В отрядах боевиков усиливалось уныние и брожение, участились факты невыполнения приказов и дезертирства. На фоне распространения депрессивных состояний резко выросла и заболеваемость. Солдаты начали требовать имена своих оригиналов, хотя ранее никогда этим не интересовались.

Среди них распространился слух, будто технологии сканирования позволяют идентифицировать всё, что касается человека-оригинала, кроме чувства Любви. А это означало, что клон не является человеком.

Кто-то настойчиво внушал клонам мысли о том, что они могут любить только Суперкомпьютер, который находится на Луне. Поэтому по вечерам клоны с ненавистью смотрели на Луну.

А несколько особо впечатлительных бойцов на этом фоне даже свели счёты с жизнью.

Руководитель комиссии врачей-психиатров докладывал Иммунитетову о результатах обследования отряда:

– Мы обследовали всех бойцов, у которых, по Вашему мнению, появились признаки депрессии. Обследованы и те, кто жаловался на сниженный фон настроения, а также у кого появился не свойственный им ранее пессимизм, и это более 95 % бойцов отряда. Выводы, к которым мы пришли, заключаются в следующем: подавляющее большинство ваших бойцов страдают депрессивным синдромом, для которого характерны болезненно пониженное настроение, тоска, интеллектуальное и моторное торможение.

– Это что такое?

– Речь идёт о подавленности, беспричинном появлении чувства вины, затруднении течения мыслей, потере интереса к профессиональной деятельности и вообще ко всем проявлениям жизни. На этом фоне повышается вероятность обострения имеющихся хронических заболеваний…

– Как всего много, нельзя ли сократить для общности, доктор?

– Кроме того, некоторые из обследуемых ощущают слабость в теле, у них замедленные движения, которые могут перейти в полную обездвиженность, называемую депрессивным ступором. Кстати, депрессивный ступор в начальной фазе обнаружен только у одного из бойцов.

– Дальше, дальше, подробности потом, – заторопил его Иммунитетов.

– Пессимистические настроения на фоне депрессивного синдрома сопровождаются тревогой, чувством вины и идеями собственной малоценности, которые в тяжёлых случаях приобретают характер бреда самообвинения, следствием чего могут быть суициды. Кстати, такие случаи тоже обнаружены…

– Это тоже потом.

– Наблюдаемые проявления отвечают совокупности наиболее типичных признаков, а именно: изменениям симптоматики на протяжении дня, когда проявления депрессии усиливаются в утренние часы, и состояние улучшается к вечеру; нарушается ритм сна, с повышенной сонливостью днём, уменьшается аппетит, что сопровождается похуданием.

– Значит, у всех всё протекает одинаково?

– Не совсем. Более 70 % обследованных страдают выраженной ипохондрической депрессией. Её картина определяется выступающими на фоне пониженного настроения тревожными опасениями и даже убеждённостью в наличии тяжёлого заболевания, однако жалобы не связаны с изменениями во внутренних органах. Менее распространены маскированные депрессии, которые протекают с преобладанием вегетативных и соматических расстройств, а именно: у бойцов проявляются головные боли, головокружение, боли невралгического характера, тахикардия, дискинезии желудочно-кишечного тракта. При этом довольно выражены аффективные нарушения, тоска, интеллектуальное и моторное торможение. Таких больных у вас примерно 25 %. Остальные случаи относятся скорее к ажитированной депрессии, для которой характерны тревога и двигательное беспокойство – бойцы мечутся, стонут и не находят себе места.

– И что же нам с ними делать?

– Ещё два слова по характеру выявленных заболеваний. Наиболее опасны случаи параноидного синдрома, иначе говоря, синдрома Кандинского-Клерамбо. Это совокупность бреда преследования и воздействия с псевдогаллюцинациями и явлениями психического автоматизма. Двенадцать ваших солдат убеждены, что кто-то влияет на них извне, воздействует на их мысли, руководит их поступками, возможно, даже гипнотизирует, то есть в каком-то смысле электризует. В результате у этих солдат уже возникает отчуждение, и утрачивается ощущение принадлежности к собственной психической деятельности, мыслям, чувствам и поступкам, – врач испытующе посмотрел на Иммунитетова… – Кстати, не исключаю, что у кого-то из бойцов депрессия может перерасти в манию того или иного характера.

– А отчего вся эта мутотень? – устало поинтересовался командир.

– Это может быть от разных причин. Даже не берусь их все перечислить. Да и у каждого, скорее всего, свой набор причин и поводов. И хотя жалобы у бойцов разные, однако в разговоре по душам в конце концов все они говорят, что не понимают смысла того, что делают, и даже смысла собственной жизни.

– А насколько опасен для бойцов этот ваш депрессивный синдром? – спросил Иммунитетов.

– Видите ли, наукой признано, что стремление к смыслу является ведущим принципом поведения зрелой личности взрослого человека. Тот же, кто ощущает свою жизнь лишённой смысла, вряд ли жизнеспособен. Поэтому данное состояние следует признать чрезвычайно опасным.

– Скажите, доктор, перед боестолкновением мы им обычно даём боевые наркотики. Это не может стать причиной?

– Само по себе вряд ли, но в совокупности с другими факторами… это может усилить симптомы и усложнить протекание…

– Доктор, а вы в курсе, что все наши бойцы – это клоны? Вы ведь знаете, что такое клон? Может быть, есть какие-нибудь особенности возникновения и протекания этих болезней именно у них?

– Что это клоны, я, конечно, догадывался… А вот что касается особенностей, то эта категория больных появилась совсем недавно, и пока статистики их заболеваемости нет, поскольку они до настоящего времени не исследовались.

– Спасибо и на этом. Так как же мы будем их всех мочить, извините, лечить?

– Интересные у вас оговорки… Вы сами не хотите пройти экспресс-обследование? Для Вас это будет совершенно бесплатно, вроде бонуса, – и доктор проникновенно, даже с некоторой жалостью посмотрел на Иммунитетова.

И командир даже растрогался:

– Спасибо за предложение, но у меня совершенно нет времени.

– К счастью, срочной госпитализации никому из ваших бойцов не требуется. А что касается амбулаторного лечения… При депрессивных состояниях показаны антидепрессанты, поэтому перечень лекарств для каждого мы оставим. При маниакальных состояниях они будут принимать нейролептики, а при галюционаторно-бредовых – нейролептики антипсихотического действия. При необходимости препараты можно сочетать. Учитывая сложившуюся ситуацию, предлагаю прикрепить к отряду нашего коллегу, опытнейшего психиатра Ивана Петровича. Это, конечно, будет стоить кое-каких денег, но в пределах разумного.

– Деньги – не моя прерогатива, но думаю, это не вопрос. С чем, с чем, а с финансированием пока проблем не было. Короче, доложу руководству. Спасибо, доктор.