Текст книги "Леди Акация или проект «Вечность»"

Исправление ошибки

Мне психиатр сказал: присядьте;

щас успокоюсь и начнём

Святые Валентины внимательно рассматривали фотографии клонов Норемака и Ассакоба.

– А ведь этот – явно чистокровный англичанин и вылитый Норемак! – удивлялась мужская ипостась святости, указывая на белый портрет на фоне джунглей.

– Да, вылитый, только теперь это – клон африканского царька. А вот этот – будущий дублёр английского премьера, – показывала Валентина фотографию негра.

– Хорош, – согласился Валентин, – Но он явно недостаточно белый!

– И ведь каким-то чудом Норемак не успел осуществить процедуру эвтаназии. Он уже официально объявил, что идёт на эвтаназию, и даже назначил срок, но по какой-то причине его нарушил. Ещё один-два дня и всё! Появился бы чёрный клон премьера!

– Да, а в этом случае по закону все права и даже должность премьера автоматически перешли бы к его клону – туманный Альбион законы исполняет свято! Это был бы настоящий фурор! Ты представляешь себе чёрного премьера Великобритании?! Интересно, как бы англичане выбрались из этой передряги? – святой Валентин находил в таком развитии ситуации явно больше юмора, чем следовало.

– И что стало бы с нами в результате этого международного скандала! Верховный нам не простил бы этого! У нас ведь чётко отлажена вся процедура и никогда не было сбоев, – задумчиво говорила Валентина. – Но Европа-то – это же твоё направление!?

Валентин понял, что ему придётся отчитываться перед этим партнёром в юбке. И начал издалека:

– А ты помнишь, когда американы, англичане и китайцы пытались выкупить у нас технологии клонирования «под ключ», то они в первую очередь хотели клонировать себя сами, типа нам не доверяли?

– Было такое!

– Так вот. Скопус повёл себя как кремень и не согласился, даже несмотря на давление нашей пятой колонны. А мы с тобой тогда уже набрали обороты! Все увидели реальный эффект оздоровления, клоны стали создавать политические партии и проникать в государственные структуры!

– Ну да, ну да!

– Ну, эти ребята из иностранного истеблишмента и сломались. Тогда нам поступило сразу несколько заказов от их представителей. В эту же группу затесался и африканский царёк… Скопус дал указание всё делать в строжайшей тайне. Набежали люди из ФСО, ФСБ. Охрана, пропускной режим, всякое такое… А брикеты с зародышами клонов формировали в одном зале, причём их имена запретили не только на бирках указывать, но и произносить вслух! Им присваивали номера, и в спешке бризары отправляли по адресам!

– Ты хочешь сказать, что обслуга перепутала бирки?

– А что ещё тут может быть?

– Норемак больше всего взбесился, когда узнал, что именно сказал про него наш Верховный в узком кругу.

– И что же он сказал?

– А то, что из сканов Норемака получаются всё время только обезьяны, поэтому и вырос из его бризара негр, который всё же лучше, чем обезьяна! И этому обстоятельству Норемак должен только радоваться.

– Такую чушь мог сказать только ты! – не поверила Валентина. – И вообще, нельзя же так шутить! Особенно про англосаксов!

Монетизаторы Вечности горячо обсуждали грядущую поездку к безвинно пострадавшему Норемаку.

– Дело осложняет то, что наш обиженный английский премьер много всякого нехорошего наболтал в своих многочисленных выступлениях и интервью, – говорила мужская ипостась святости.

– Вряд ли его удовлетворит даже новый зародыш и остальные наши гарантии, – подтвердила научная дива. – А на что, ты думаешь, он рассчитывает?

– Наверняка попросит денег. Ему ведь пора на пенсию, с чёрным клоном-то.

– Придётся дать! – сказала Валентина. – И не только денег, но и приличный процент! К тому же акции! – добавила она.

– И насколько ты готова? – осторожно поинтересовался Валентин.

– Ну, мы предложим ему один-два процента, а согласится он, скорее всего, на три.

– Не исключено, что аппетиты этого камрада намного выше… – задумчиво произнёс Валентин.

– А ты знаешь, что некоторые клоны политических лидеров Европы тоже оказались подменены клонами российских граждан? – спросила Валентина.

– Да знаю я, знаю… Ими уже занялась наша Генеральная прокуратура, – Валентин отвечал подозрительно браво.

– И что теперь?

– Слава Богу, в Генпрокуратуре все уже давно клонированы. Подключим Евгения с его усилителями, и эти всё решат в нашу пользу.

– А что, эти сомнения имеют основания? – изумилась Валентина.

– Имеют, не имеют… Какая разница! Деньги-то уже не только получены, но и вложены в развитие бизнеса. Вполне возможно, что в суматохе перепутали пару-тройку капсул, и несколько наших парней затесались в их истеблишмент, что из того? Такие рокировочки ведь бывают, и это обычное дело… К тому же англичане получили не женщину, или китайца, а всё как полагается – мужик вместо мужика, то есть эквивалентный обмен, – и Валентин засмеялся, – да и европейцам это только на пользу. У них все насквозь фальшивые! А наши-то и чище, и честнее, и в целом порядочнее. По крайней мере, в Европе будет меньше гомиков.

– Гомики – это твоя любимая тема, – поморщилась Валентина. – А в Европе, между прочим, все люди равны, там толерантность.

– Именно поэтому мне и нельзя ехать к Норемаку, – констатировал Валентин.

Научная дива изумлённо вытаращилась на него:

– Ты не хочешь ехать на переговоры?

– Не хочу!

– А кто тогда будет разбираться за твои косяки? – спросила она.

– Ну, ты, конечно. Кроме тебя ведь некому, – в своей привычной хуцповской манере ответил Валентин.

«Какой же он всё-таки дрянь! – подумала пресс-дива. – Направляет на опасные переговоры женщину! Неужели он так боится Норемака?» А вслух сухо произнесла всегда готовую для таких случаев, не такую уж редкую и вполне типичную для монетизаторов фразу:

– Ты сам напортачил – сам и разгребай!

– Ну, ты же меня не бросишь на съедение этим англоязычным псевдоаристократическим троглодитам, – почти искренне произнёс Валентин. – Мы же партнёры! Тебя они не тронут, разве что…

– Что «что»? – во взгляде пресс-дивы сквозило явное презрение.

– Совершат покушение на твою честь, то есть причинят неудобство выхода замуж сразу за нескольких незнакомых мужчин, – сострил Валентин.

«Действительно, она ведь женщина! – подумал Валенитин. – Не успевает академик удалиться на более или менее приличное расстояние, как она уже в моей постели!»

«А что, можно и одной съездить! – размышляла Валентина. – Изнасилуют?» – и она вспомнила старого солдата господина Иммунитетова и его роскошные усы, примирившие бедную девушку с его сугубо извращённой европейской манерой. Зато теперь она знает, как всё это принято в европах… «Повращаюсь в прекрасном обществе… и заведу роман с английским диаспоральным аристократом! Да и вообще, я соскучилась по куртуазному мужскому вниманию», – триумфально завершила целомудренный анализ расклада пресс-дива и, снова почувствовав себя мадемуазель Неукротимой, она вернулась к суровой действительности, где партнёр ещё продолжал её убеждать:

– Я всегда был и остаюсь твоим наиболее страстным и верным поклонником, и поэтому все твои усилия будут достойно компенсированы! – мужская ипостась святости изо всех сил старалась быть неотразимой.

– Сладострастно подчиняюсь, – ответила Валентина. – Счёт тебе выставлю по возвращении. И готовься, он будет шестизначным…

Но вернулась из поездки в Лондон святая Валентина какой-то совсем другой. Она была несколько задумчивой и рассеянной.

– Почему ты не звонила и трубку не брала? – встревожено расспрашивал Валентин. – Сколько он потребовал? Ты согласилась?

– Он ничего не потребовал, – кротко отвечала Валентина. – Были общие слова на самой первой встрече, но это так и осталось словами.

– Технологию клонирования «под ключ» хотели?

– Хотели, но как-то неубедительно, и мы отказали.

– Норемак не настаивал на том, чтобы мы отняли его клон у африканца и вернули ему?

– До этого он, к счастью, не додумался! По-моему, они всё ещё надеются на английский спецназ.

– Не предлагал ли он нам заняться отбеливанием своего негритёнка? – Валентин не знал, что и предположить. Ему не верилось, что англичанин оказался таким сговорчивым.

– Думаю, до этого мог додуматься только ты, – сказала пресс-дива.

– Ну тогда возникает вопрос, что вы так долго делали в Лондоне, если англичане ничего особого не требовали?!

– Как ни странно, они предложили прекрасную развлекательную программу.

– И что же это за программа? – мужская ипостась святости насторожилась. Вероятно, вот тут-то и зарыта собака.

– Да всё как обычно: рестораны, театры, Биг Бен, Тауэр, Флит-стрит, ну и далее по списку.

– А почему ты такая рассеянная?

– Да не знаю. Наверное, от впечатлений голова пошла кругом.

Святой Валентин задумался, с ним такое бывало нечасто.

– И на чём вы порешили?

– На том, что мы сделаем ему другую копию, типа Super VIP. А также будем делать клоны всем его пассиям по первому требованию и вне всякой очереди. Всё дорого застрахуем. Также мы сделали ему подарок в виде Суперкапсулы, которая была сделана по твоей идее нашими кулибиными. Помнишь?

– Конечно, помню! – с гордостью отозвался партнёр.

– Так вот, Норемак попросил такую, сказав, что в этой капсуле ему приходят умные мысли.

– Что ещё?

– Также мы заключили с ним договор о его бесплатном клонировании каждые двадцать лет.

– Это всё?

– Но ты мне должен за поездку, как и договаривались, лимон баксов.

– Ну, это само собой! Считай, что я уже перечислил эти деньги…

Степан – источник господина Иммунитетова – докладывал ему о своей поездке в Лондон в качестве сопровождавшего Валентину.

– Обычно на свои встречи она брала с собой Евгения, кого-нибудь из врачей или электронщиков, в зависимости от тематики.

– Что ещё?

– Там были два старца – «сэр Джейкоб» и «сэр Дэвид», которые называли друг друга партнёрами. Вот, пожалуй, и всё.

– И какое впечатление у тебя сложилось от этих встреч? – не сдавался Иммунитетов.

– Впечатление, будто там главным был не Норемак, а именно эти старцы.

– А что сама Валентина?

– Похоже, старалась понравиться. Даже свой хвост распушила! – Степан прекрасно знал, что значит для научной дивы распушить хвост. – Правда…

– Что «правда»? Шевелись, не тяни!

– Первое время госпожа Валентина была, как бы это сказать…

– Развязна? – легко догадался Иммунитетов.

– Ну, да. А после первой встречи со старцами наедине выглядела несколько потрясённой и даже скованной.

– И чем же, ты думаешь, она была так потрясена?

– Не знаю… Может быть… Несколько раз я слышал, как она бормотала себе под нос: «Это же триллионы… Триллионы!»

– Триллионы? Это интересно! А старцы задавали какие-нибудь вопросы госпоже Валентине в твоём присутствии?

– Да, задавали, но эти вопросы никакого отношения к подмене бризаров отношения не имели. Я бы сказал, что это были в основном вопросы о жизни и бытовых мелочах.

– А сколько раз старцы оставались наедине с Валентиной?

– При мне один раз. Однажды, когда я её сопровождал, то старцы пригласили её в ресторан, сказав, что она – красивая женщина. И там все переговоры проходили на фоне обильной трапезы. При этом старцы говорили о ней: «Какое честное лицо с такими милыми губами!» И называли её очаровательной.

– Думаешь, старцы поимели с ней отношения? Ну, ты понимаешь?

– Думаю, они уж давно ни с кем не имеют отношений.

– Так в чём же интерес этих старцев?

Степан виновато пожал плечами, оставив вопрос без ответа.

«И всё-таки, наверное, я ошибся с этим программистом – не того выбрал. Степан явно не дотягивает. Надо было заняться Евгением, – с досадой подумал Иммунитетов, – а теперь вот поезд уже ушёл… Или ещё не ушёл?»

Европейский политический бомонд высоко оценил идею Норемака, изнурённого затянувшейся борьбой с царём Ассакобом. Норемак настаивал на генетической экспертизе клонов. А чтобы установить истинность их родства с оригиналом, надо использовать их родственников.

После этого скандала европейцы стали бояться эвтаназии. В результате европейским странам грозило перенаселение.

Выход из ситуации видели в том, что Россия должна оплатить генетическую экспертизу абсолютно всех клонов, выращенных в Европе, а в последующем платить западным странам за выращивание и социализацию каждого клона.

Журналистская братия активно начала разбираться во всём этом. Начав с чиновников Евросоюза, журналисты быстро пришли к единому мнению, что все эти чиновники давно клоны, даже ещё до изобретения клонирования. Затем перешли к действующим представителям исполнительной власти, но тут дело затормозилось, поскольку несколько особенно ретивых писак быстро оказались за решёткой. Широчайший простор для муссирования открылся после того, как СМИ сообразили, какой клад в данном контексте для них представляют известные спортсмены, звезды эстрады и кино, различного рода «иконы стиля», особенно если поставить дело на коммерческую основу.

Экономические власти в ожидании финансовых поступлений из всегда такой покладистой России спешно почистили бюджет и даже сочинили несколько довольно перспективных инвестиционных проектов, причём не только экологического характера.

Соединённые штаты увидели в предложении Норемака повод, чтобы на законных основаниях окончательно утихомирить надоевшую всем Россию. Оставался открытым только один вопрос: эту контрибуцию получать от России несколькими траншами или же разделить общую сумму долга на количество населения России и ежемесячно вычитать этот долг из зарплаты каждого гражданина? Бомонд склонялся к последнему.

Баталии в Государственной Думе

Шестнадцать пар под Мендельсона

кружили пальцем у виска

В обстановке строжайшей секретности Скопус вызвал к себе своего особо доверенного программиста Евгения. Главный академик страны был чрезвычайно возбуждён.

– В Госдуме запланированы дебаты по целому ряду важных для нас вопросов, которые мы не можем оставить бесконтрольно, а времени у нас в обрез. Обстановка тебе понятна?

– Вполне.

– А раз понятна, то начиная с этого момента ты будешь отслеживать все заседания Госдумы. И включай усилители ДУБов[16]16
  ДУБ – дистанционный управляющий блок.


[Закрыть] на полную мощность, чтобы дистанционно корректировать происходящее в Думе и получать нужные нам решения. Поскольку практически у всех клонов имеются встроенные блоки, то стимулируй у них установку: «Вся власть клонам!» Под эту установку и подводи все принимаемые в Думе решения.

– А думское «болото» тоже обрабатывать?

– А как ты думал?! Именно думское «болото» и создаёт фон, и его надо облучать постоянно. Я выезжаю на заседание, а ты никому ни слова о наших мероприятиях.

– Понимаю. А господин Иммунитетов и помощники в курсе?

– Нет, конечно. Ситуация слишком серьёзная, поэтому об операции не знает никто, кроме меня и тебя. Тебе будет обеспечена охрана, неподконтрольная Иммунитетову.

– А что, если появится сам Иммунитетов?

– Его остановит охрана. Вход в секретную комнату отныне запрещён всем, поэтому за свою безопасность можешь не беспокоиться. И держи усилители включёнными на полную мощность! – приказал Евгению академик.

Открывая заседание Госдумы, посвящённое сложившейся ситуации с клонами, спикер Дзурикеллов позволил себе сделать вводное замечание:

– Судя по всему, в погоне за вожделенным ростом численности населения мы слишком сильно «отпустили вожжи», стимулируя и поощряя ксерокопирование граждан, причём даже не препятствуя клонированию воров, убийц, бомжей и прочих сомнительных категорий. Следствием подобного разгильдяйства и стала наша уродливая структура общества!

После этого на думскую трибуну вскарабкался политический тяжеловес Загоруйский.

– Уважаемые коллеги! Весь мир и наша цивилизация втягиваются в шестой технологический уклад. Происходит тотальное системное внедрение и применение высоких технологий, бурно развиваются генная инженерия, интеллектуальные информационные сети, экологически чистая энергетика, нано-, био-, квантовые и мембранные технологии, микромеханика и сверхпроводники. На этом фоне наиболее дефицитным фактором становятся идеи – гораздо более дефицитным, чем труд и капитал вместе взятые. С другой стороны, квинтэссенцией четвёртой промышленной революции являются интеллектуальные машины, которые полностью заменяют человека в сфере низкоквалифицированного труда и постепенно вытесняют его даже из сферы умственного труда. Использование роботов, в том числе и в форме программного обеспечения, резко увеличивает производительность труда в самых разных областях, таких как энергетика, здравоохранение, транспорт и массовое производство на основе 3D-печати. Уже сейчас производство выгоднее не в регионах с дешёвой рабочей силой, а при минимальном количестве рабочей силы и в близости к конечным рынкам сбыта. В результате происходит реиндустриализация западных стран и США в смысле возврата реального производства из Азии.

Однако некоторые эксперты величают происходящее «технологическим идиотизмом».

– А каким боком это относится к России? – депутаты всё ещё не могли поверить.

– Всё просто! Если мы не повернём нашу государственность в прямо противоположное русло, то России грозит Апокалипсис!

А чтобы этого не произошло в течение короткого периода времени, нам придётся отказываться от прежнего производства и его сложившейся инфраструктуры, то есть от заводов и фабрик, станков и приборов, а также от специалистов с их трудовыми навыками и умениями.

Более того, речь идёт не только о смене технологической и экономической парадигмы, но и о радикальной трансформации всех структур, в том числе социальных, экономических и идеологических. Также подвергнутся изменениям модели социума, начнёт формироваться кардинально иной тип личности, главным навыком которого будет умение нажимать на кнопку. Новому потоку технологий будут соответствовать и новые социально-экономические взаимодействия.

Всё это грозит масштабными социальными революциями и даже войнами. Спокойное и тихое существование, полное радостей потребительского общества, очень скоро может кануть в Лету.

…Скопус послал команду в свою секретную комнату:

– Так, направь-ка ход его мыслей ближе к интересам нашего Проекта!

…Загоруйский на трибуне среагировал на удивление быстро. Сделав театральную паузу, он возвысил голос:

– И сейчас мы уже должны выбрать свои приоритеты – развивать отдельного человека, Человечество в целом, инвесторов и нарождающийся уклад. С позиций нового уклада, надо сокращать население планеты в два и даже в три раза, поскольку новый уклад не нуждается в таком количестве потребителей! Новой цивилизации не нужно огромное количество товаров на фоне нарастающего дефицита природных ресурсов.

Возможности кодифицирования, оцифровывания и копирования самых различных товаров, услуг и процессов постоянно расширяются. Цифровые копии способны точно и почти без затрат воспроизводить оригинал, при этом могут мгновенно передаваться в любую точку планеты.

В силу сложившихся обстоятельств возникает резонный вопрос: а не проще ли нам оцифровывать и копировать потребляющего субъекта, а не потребляемые продукты?

И в этих условиях, как по мановению волшебной палочки, появляется его величество Клон. То есть появляются технологии сканирования и последующего изготовления клона, как копии конкретного человека. Сразу возникает заманчивая альтернатива: теперь мы можем отбирать и в любом количестве выращивать необходимых специалистов, существенно усиливая их способности и навыки. И делать это можно, внося лишь небольшие изменения в файл исходных параметров. Подобное решение отбрасывает и делает бессмысленными все вопросы, связанные с использованием прошлого труда, формированием новой инфраструктуры и производств, переобучением, адаптацией и трудоустройством высвобождающейся рабочей силы, а также регулированием миграции, гармонизацией социальных разногласий и так далее.

Живодёров – вечный оппонент Загоруйского из фракции справедливороссов – возразил:

– Но и тут нас подстерегает вопрос: а что ценнее и что является самым дефицитным ресурсом, – тысячи креативных личностей, миллионы инвесторов, так называемый средний класс или десятки и сотни миллионов рядовых работников?

С позиций нарождающегося шестого уклада надо клонировать преимущественно креативных людей. Клонировать, то есть воспроизводить, расово чистых. И в этом кровно заинтересовано человечество для собственного выживания. Клонирование всех подряд – это удовлетворение эгоистических интересов отдельных людей. Клонировать средний класс необходимо для сохранения сложившегося общества потребителей. Клонировать исключительно инвесторов, значит, осуществлять мечту современной политической и экономической элиты общества.

Почему у нас всего один Ленин, а не миллион? Отчего всего один Гитлер? И это вопрос не оголтелого сатаниста, а любого человека, знакомого с теорией вероятности. Ведь история получила именно такое развитие лишь потому, что вся власть была сконцентрирована в руках одного человека. То же справедливо и в отношении Сталина и ещё очень многих исторических личностей. Лучший и наигуманнейший способ избавления от любой диктатуры раз и навсегда – это не уничтожение диктаторов, а наоборот, воспроизведение их легионами. Равные в честолюбии, способностях и воле к власти, они будут вынуждены прийти к взаимному соглашению. И чем их будет больше, тем больше будет и вероятность достижения мира и согласия, ибо вероятность, что один претендент на гегемонию победит всех конкурентов, будет меньше.

Деревни, населённые клонами Хрущёва, Горбачёва и Ельцина, наречённые Хрущёвками, Горбачёвками и Ельчинками, будут не опаснее обычного крестьянского двора. Зато пассионарная энергия этих субъектов, объединённая условиями вынужденного договора, будет направлена на благие созидательные цели, и это даст огромный эффект.

Только сейчас, в век генетической революции, отчётливо стали ясны слова гениального русского консервативного мистика XIX века Константина Леонтьева, сказавшего: «Зло на просторе родит добро».

Совершенно очевидно, что энергетика отдельных диктатур, помноженная на огромное количество их представителей, перейдёт в совершенно иное, сверхчеловеческое качество. И это будет уже не скопище сильных личностей, а совершенно другая раса, мыслящая иными категориями и живущая по иным законам. Все знают, что лекарства готовят на основе яда.

– А не слишком ли жёстким и жестоким является предлагаемый проектом «Вечность» и лично вами искусственный отбор?

– Всем нужно понять простую вещь: жёсткость предлагаемого искусственного отбора ни в какое сравнение не идёт с жестокостью природного отбора.

Судите сами, во время одного полового акта мужчина изливает в женское лоно до пяти миллионов сперматозоидов, однако же зачатие происходит усилиями лишь одного-единственного. Хотелось бы посмотреть в глаза хотя бы одному гуманисту и борцу за общечеловеческие ценности, которому пришло бы в голову обвинить женский организм в фашизме и недостатке демократии по отношению к мужским сперматозоидам, потому что они, дескать, сегрегированы в правах. Добавьте сюда и другие цифры: средний европейский мужчина за всю жизнь зачинает одного-двух детей, хотя ресурс половых актов у него превышает 10 000 раз.

Получается простая статистика: организм одного мужчины рассчитан на воспроизведение за всю свою жизнь всего населения Земли, однако в действительности мы этого, естественно, не имеем. Абсолютный рекорд был установлен лишь одним турецким султаном в XVII веке, который произвёл с помощью своего гарема на свет более 700 детей. Если же обратиться к мифологии, то здесь первенство принадлежит индийскому богу Кришне, который, согласно преданию, родил 100 000 детей от 10 000 жён. Это подлинные предтечи реалий нашего генетического социализма. Всё лучшее и благородное должно получить почётные привилегии. И только в этом случае порода решит всё – дорогу породе!

Как сказал классик, кровь не бывает виновата, во всём виноваты только примеси, поэтому в интересах жизнеспособности нации необходимо подмешивать в нужных пропорциях ценную кровь и вымывать дурную, которая ведёт к деградации. Такова перспектива управления пассионарностью этноса с целью его оптимизации. Засчёт подобной управляемой модификации этнос сможет существовать сколь угодно долго, избегая старения и деградации.

Таким образом, русское евгеническое государство, построенное на принципах генетического социализма, будет следовать главной цели – сделать весь русский народ вновь похожим на былинных богатырей и сказочных красавиц. Тогда дивные арийские лица, исполненные духовности и совершенства, достоинства и самодостаточности, мы увидим не только на картинах гениального русского художника Константина Васильева, но и просто на улице. Никакого генетического брака, никаких пародий на человека. Боги и герои вновь сойдут на землю!

В основу своей внешней политики новое русское государство положит принцип предоставления всем желающим иностранцам не политического убежища, но убежища генетического. Если жизнь в условиях плавильного котла общечеловеческих ценностей утомит человека, и он захочет увековечить свою генетику, то в этом случае государство пойдёт ему навстречу, чем избавится от необходимости плодить героев комиксов с равными правами.

Похоже, Загоруйский своими речами и экскурсами в историю пробуждал в депутатах тягу к расовой чистоте и её истокам, поскольку весь исторический процесс был направлен на уничтожение благородной расы.

– А разве все люди не равны? Это что-то новое! Неужели вы предлагаете вернуться к кастам? – задали вопрос с места.

– Конечно, да, все люди равны, но только в том, что каждый имеет своё Предназначение, которое и обязан исполнять. Но это Предназначение различно, особенно для кроманьонцев и неандертальцев! Кроманьонцы – это в основном люди, а неандертальцы – больше звери, поскольку «андр» – означает человек, а «неандр» – наоборот. Таким образом, предназначение неандертальца – стать кроманьонцем, – Загоруйский был, как всегда, в ударе.

– Так ведь кроманьонцы-то произошли от неандертальцев? И это даже в школе проходят. Во всяком случае, и те и другие в наше время ничем не отличаются – одинаково занимаются спортом, наукой и искусством, имеют семьи и соблюдают закон.

Зал одобрительно зашумел.

– А вот и нет! – возразил Загоруйский. – Они коренным образом отличаются своей нравственностью, которая проявляется в любой сфере деятельности, результатах труда и, конечно, в ситуации этического выбора.

Также и в отношении семьи. Кроманьонцы всегда образуют пары – мужчины с женщинами. А у неандертальцев существует сообщество сотен и тысяч особей, в которые входят без разбору мужчины и женщины. То, что для нравственного кроманьонца недопустимо, для неандертальца – обычное дело. Надеюсь, вы понимаете, о чём идёт речь?

Зал понял и недовольно зароптал.

– Неандертальцам также свойственна склонность к узкой специализации, дальше которой они ни на что не годны. Кроманьонцы же – люди универсальные, каждый может делать многое, причём хорошо. К тому же, они имеют развитые таланты. Разница есть?

– А что с потомками смешанных браков? – проснулся некто, прикорнувший в широком депутатском кресле.

– Потомки смешанных браков – это те же неандертальцы, только намного хуже. Я вам об этом уже битый час рассказываю, – упрекнул спросившего политический тяжеловес.

Зал угрюмо молчал. Большинство прекрасно знало, что отличается самой что ни на есть узкой специализацией, которая называется – депутат. А Загоруйский великодушно продолжал.

– Пусть каждый сверчок знает свой шесток и выполняет своё Предназначение, а мы с вами позаботимся, чтобы у этого сверчка появились перспективы усесться на шесток повыше.

– Разве образование не уравнивает кроманьонцев и неандертальцев? – несколько запоздало удивились коммунисты.

– Увы, – грустно сказал Загоруйский, – Отвечу вам парадоксом Оскара Уайльда: «Образование – восхитительная вещь, но следует помнить, хотя бы время от времени, что ничему тому, что действительно следует знать, обучить невозможно». Наши аналитики оценили, что при наличии технологий клонирования на всё про всё потребуется всего три-четыре поколения.

Зал забурлил, как вскипающий кофе в турке, – и намного сильнее, чем во времена, когда Горбачёва сменял Ельцин. И это бурление грозило в любой момент стать неконтролируемым. Загоруйский заподозрил, что сейчас может начаться штурм его маленькой трибуны. Но он поставил на карту всё. Тем более, что в контракте со Скопусом была маленькая строчка, которая означала увеличение гонорара ровно в десять раз в случае физического насилия над политическим тяжеловесом со стороны коллег-депутатов. А в случае увечий средней тяжести Загоруйский смог бы не ходить на работу в течение следующей тысячи лет.

К трибуне устремились бывшие чемпионы-боксёры в сопровождении молодых выдвиженцев криминалитета. Их лица были искажены жаждой крови руководителя фракции.

– Господа! – продолжал Загоруйский. – Мы с вами имеем уникальную историческую возможность создать из себя новую политическую элиту не только нашей страны, но и всего мира! И эта элита сможет существовать тысячелетия!

– Коллеги, прошу вернуться на свои места! Тут вам не киевская Рада, – непривычный металл в голосе спикера не оставлял сомнений, что его указание надо срочно исполнить.

…Академик Скопус восторженно вибрировал. Он больше не клеймил позором и нехорошими словами политического тяжеловеса Загоруйского. Это была полная победа. Возможно, даже окончательная.

Цыля Восхитительная радушно приняла Дзурикеллова в собственном ресторанном будуаре во всём своём гламурном блеске. Спикер, как на докладе у начальства, был подчёркнуто сдержан и по-деловому краток.

– Либеральные башни Кремля дали команду мочить этого идиота Загоруйского. Будем делать из него политический труп! Он всех достал своей клоно-расовой концепцией, – в глубине души Дзурикеллов был даже рад такому развитию событий – уж очень больно всех давил этот политический тяжеловес своим авторитетом. А политическую элиту на тысячелетия можно создать и без зазнайки Загоруйского.

Для Восхитительной эти веяния не стали новостью, она всегда была в курсе событий и постоянно держала свои нежные пальчики на политическом пульсе страны. В подобные разборки Цыля не вмешивалась, считая, что чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Но в данной ситуации было одно «но». И это «но» заключалось в том, что при упоминании о Загоруйском внутри леди Цы отозвалось и заныло какое-то ощущение незавершённости, и это ощущение всякий раз ждало от Леди вполне конкретного решения или поступка.

Объяснение подобному ощущению было простое: на заре туманной юности Загоруйский имел честь был первым мужчиной в её богатой любовными приключениями жизни. Да, да, великолепный академик Скопус – только вторым… И политический тяжеловес был дорог ей именно как артефакт её ранней сексуальной практики. Тем более, что ей нравилось, как Загоруйский элегантно и непринуждённо озвучивает на публике невероятные и одновременно смешные вещи. Это для мужчин в бизнесе и политике «ничего личного», а для женщины-разведчика всегда на первом месте оказывается только личное… Поэтому Цыля без колебаний наложила вето на планируемую политическую экзекуцию Загоруйского.