Текст книги "Сестры Карамазовы"

Восход солнца в «Долби-стерео»

Для индустрии городских развлечений лето – это мертвый сезон.

Театры на это время закрываются, в кинотеатрах зрителей гораздо меньше, чем зимой. Но «Пролетарий» несмотря ни на что продолжает работать, что называется, на полную мощь: в его залах идут новейшие голливудские картины, а «Интервью с вампиром» сопровождалось небывалым доселе аншлагом.

Анатолий Васильевич Воинов, директор кинотеатра, – единственный из воронежских прокатчиков, кто появился в Дагомысе на июньском всероссийском кинорынке. Оттуда он привез не только новые картины, но и весть о том, что уже через пару недель большой зал «Пролетария» ничем не будет отличаться от столичной суперплощадки «Кодак Киномир». Слово директору:

– Новейшая звуковая система со множеством спецэффектов обошлась нам в круглую сумму; одна установка «долби-стерео» стоит 200 тысяч долларов. Мы пошли на эти потери, зная, что все окупится сторицей. Люди готовы платить деньги, но платить за человеческие условия, а мы их создадим. Билет будет недорог: от 15 до 50 рублей. Лишь в день премьеры стоимость составит 150—200 руб. Однако я уверен, на премьеры к нам будут выстраиваться очереди!

Газета «Сделано в Воронеже».

28.06.99.

Анатолий Васильевич Воинов удовлетворенно взглянул на свой портрет под заголовком статьи и сунул газету в папку. Включил селектор.

– Нина, закажите в «Кристе» 500 афиш. Чтоб послезавтра были готовы; лучшая бумага, лучший цвет! И подумайте с Феликсом над анонсом. Слоган: «Один фильм – одна жертва!» Идею я вам излагал – «жертва», конечно же, в переносном смысле. Да, вы уже дали объявления в газеты?

– Еще вчера, Анатолий Васильевич. Завтра выйдут.

– Хорошо, Нина! Работайте.

Он выключил селектор, открыл дверцу массивного сейфа, извлек оттуда трехлитровку свойского самогона, плеснул в граненый стакан и подошел к братьям Люмьерам, висящим на противоположной стене.

– Ну, что, господа, за успех нашего предприятия!

Воинов чокнулся с акварелью и залпом осушил стакан.

На следующий день во всех воронежских газетах и газетенках появилось небольшое, 12х6, рекламное объявление, выполненное в эстетике черно-белой фотопленки:

«Пролетарий-Люксор» представляет!

Ежедневный показ шедевров мирового кино, пропущенных сквозь призму сверхзвуковой системы «долби-стерео».

Раз в неделю премьера!!!

ОДИН ФИЛЬМ – ОДНА ЖЕРТВА

Только по воскресеньям всего за 200 руб. вы имеете уникальную возможность испытать те чувства, в которых утопают, сгорают, умирают герои фильма.

Один шанс из ста получить супер-приз, имеющий прямое отношение к сюжету картины, – подарок воронежцам от администрации города!

Воинова не смущала рекламная эксцентрика; он знал, что как бы хорош фильм ни был, привлечь массы он может не только за счет художественных достоинств. Зрители костьми лягут у кассы лишь тогда, когда этот фильм шикарно обставишь и упакуешь в блестящую обертку. А если добавить к антуражу, предшествующему премьере, две ложки соуса «чили», ложку провансальского майонеза, чуть русской горчицы, щепотку соли и сдобрить все ядреным перцем, то есть шанс угодить сразу всем. Кино ведь – не икра Йозефа и не рагу «Кусто в Индонезии»; кино – это кино.

А если среди истинных гурманов найдутся строгие хулители экзотических блюд, то они будут молчать, дабы не показаться белыми воронами. К тому же обещанный приз, который достанется лишь одному из ста зрителей, заставит трепетать у кассы каждого, берущего билет. Судите сами, думал Воинов, вы платите 20 рублей за «Фореста Гампа» или «Сонную лощину», вот и получаете правды ровно на эту сумму. Но чтобы поднять уровень правды в количественном отношении, нужно поднять цену на билет. Хотя бы до 200 руб. Тогда и правды будет на 180 рублей больше. И пусть в настоящей жизни все гораздо дороже, а на те же вопросы даются совсем иные ответы, пусть! Я сделаю так, размышлял Воинов, что настоящая жизнь ворвется в душные залы кинотеатров, сметая условности и разбивая границы между кино и явью. А если одной порции правды не хватит?

Прервав его мысли, дверь с визгом распахнулась и в кабинет… («Почему без стука? – пронеслось в голове директора) …ворвалась запыхавшаяся администраторша. В руках ее коричневела папка и круглилась трубочкой афиша.

– Анатолий Васильевич, это победа! Мы всех обошли по рейтингу, он выше «Юности» уже на 22 процента! – пышногрудая женщина протянула Воинову какие-то бумаги. – Представляете, что будет, когда мы запустим «Люксор»!?

Воинов с неприкрытым раздражением выслушал ее и с силой ударил рукой о краешек стола. Графин вздрогнул. Вздрогнула и администраторша.

– Нина, сколько раз я просил вас стучаться! А вы врываетесь в кабинет, как пьяный партизан в логово врага. Запомните, то, что вы двоюродная сестра губернатора, вовсе не означает, что вам позволено все… Ладно, о рейтинге я и без вас знаю. Что там еще?

– Вот, – Нина, робко отодвинув графин, развернула на столе красочный плакат с изображением неотразимого Лео и несравненной КейтУинслет. За спинами влюбленных тонул гигантский лайнер, и море расступалось пред ним.

Над этой траурной идиллией желтым таймсом нависли тяжелые буквы:

«TITANIC»

Чуть ниже: фильм-катастрофа. Реж. Джеймс Камерон.

Сбоку – премьера 17 июля. Нач. в 21.00.

«Пролетарий-Люксор».

И в самом низу, где волны уже поглотили носовую часть судна, игриво пучились вселяющие надежду слова:

НЕ УТОНИ В СВОИХ СЛЕЗАХ!

– Гениально! – прошипел Воинов. – Немедленно развесить. И закажите еще 500 штук. Нет, тысячу!

Администраторша стремглав вылетела из кабинета, а Анатолий Васильевич в который раз за сегодняшний день прошествовал к сейфу, повторил процедуру с граненым стаканом, наслаждаясь чарующим плеском мутного пойла.

И грезилось ему море.

Покачиваясь, он снова приблизился к Люмьерам, чокнулся с холстом и на десяток секунд задержал стакан у раскрытого рта.

– Вот ведь, братья, как бывает. Кино-то придумали не вы, а все лавры вам. Кино-то придумал калужский крестьянин Тимченко – за два года до вас, в 93-м. И назвал он свое изобретение «стробоскопический поноптикон». Ну да ладно, выпьем за тех, кому повезет!

Буль…

Анатолия Васильевича Воинова в этот сладостный вечер изрядно штормило.

Город захлестнула «морская болезнь»!

В пучине вод – тела безжизненных скитальцев. В бесконечном пространстве – ослепительные глыбины льда. В небе – несказанная музыка минувшей любви. «Что это? Импрессия накачанного амфитамином художника?» – спросите вы. «Нет», – отвечу я.

Это атмосфера сказочной были, коей стал для сотни счастливчиков «Пролетарий-Люксор» 17 июля сего года. Пучина вод – изумрудный аквариум, где плавали куклы. Лед – это мороженое, которое раздавали бесплатно. А бесконечное пространство – фойе кинотеатра, из всех щелей которого струилась чудесная песня в исполнении Селин Дион… «Титаник» стартовал помпезно и очаровал всех. Обещанный приз нашел себе жертву – студентку ВГУ Олесю Иванову (интервью с ней см. на 17-й стр. нашей газеты). Хотите узнать, что за приз?

Я скажу вам, но постарайтесь не утонуть в зависти: это алмаз. Алмаз «Черный берет», копия того, что был у героини фильма. Студентке его вручили настоящие морские пехотинцы, предварительно с головы до пят окатив ее водой, специально привезенной с Атлантики…

Сегодня, спустя неделю после премьеры, город захлестнула волна титаникомании. Популярная воронежская группа «DJ MMM» для MTV записала клип «Титаник буль-буль», который будет презентован 1 сентября. А во дворах на ул. К. Маркса и Фр. Энгельса (также на набережной им. Буденного) неизвестные поправили боевиков РНЕ следующим образом:

«На небе – Бог, на земле – Россия, а по воде „Титаник“ плыл!» Впечатляет?

Ничего подобного со времен «Четырех танкистов и собаки» никто в редакции не припомнил. Воистину, «из всех искусств для нас важнейшим является кино».

Газета «Сделано в Воронеже».

22.07.99.

– Знаете, Анатолий Васильевич, – размышлял начальник местной культуры Евгеньев, вальяжно сидя в кабинете Воинова и потягивая горячий ром. После премьеры ему особенно хотелось пить, – в чем ваша беда? Все, конечно, здорово, не поймите меня превратно, но вы не до конца прочувствовали завещание, оставленное Герингом. Он писал: «Однажды искусство может выстрелить!» Вы – молодец, вы выстрелили, нохолостыми, так сказать.

– Вы что же, Емельян Палыч, хотите, чтоб я вышел на сцену перед сеансом и расстрелял публику из браунинга?

– У вас есть браунинг? – встрепенулся Евгеньев. – Похвально. Но нет, я не хочу, чтобы вы уподоблялись тому недоумку из «Sex Pistols», который устроил пальбу в театре. Я хочу, чтобы за вас это сделало кино – научите его стрелять!

– Но, Емельян Палыч… У нас отличные задумки на ближайшие недели: «Столкновение с бездной», «Осада», «Вирус», «Мумия»…

Евгеньев пристально посмотрел в бегающие глазки Воинова, взял его за подбородок и, вплотную приблизившись к его лицу, произнес:

– Чаплин тоже не любил, когда стреляют. Считал это неинтеллигентным и излишне шумным. Поэтому и выступал против звукового кино. Дерьмо! Евгеньев заржал своим густым неровным басом. Воинов тоже засмеялся, весьма озадаченный высказываниями начальника местной культуры. И когда тот удалился, Воинов долго еще размышлял над мрачным завещанием Геринга.

Последующие недели в Воронеже промчались под знаком «Люксора». На трех премьерах жертвами страстей пали трое:

– журналист Лев Сергеев, «подцепивший» странный вирус на теплоходе «Александр Волкофф» и ушедший с премьеры с чемоданом, до краев набитым медикаментами – от аспирина Upsa до противозачаточных таблеток;

– доярка из Семилук Элеонора Свиблова, уехавшая домой с шишкой на лбу («Столкновение с бездной» обернулось для нее легкой травмой), но щедро одаренная гостинцами от царя морского Посейдона – надувной резиновой лодкой ценой в 5 тыс.руб. и бесценным спасательным жилетом с пристегивающимся «поясом верности»;

– электромеханик Н., устроивший настоящий скандал во время демонстрации «Мертвеца» Джима Джармуша – представителю вымирающего рабочего класса очень не понравился подарок, полное собрание сочинений Вильяма Блэйка, на русском и английском языках, и что больше всего его возмутило – так это собственноручный автограф классика на титульном листе первого тома.

– Блэйк умер! – кричал возмущенный электромеханик, давая понять, что он отлично знаком с американской поэзией. Обильные цитаты так и сыпались из него, но лишь усугубили дело: его вытурили из «Люксора», когда сообразили, что досмотреть фильм до конца уговорить его не удастся. А книги сожгли прямо на сцене – к восторгу Евгеньева.

– Ура Герингу! – шептал возбужденный до неприличия начальник местной культуры, уверенный в том, что все это заранее подстроеноВоиновым. – Да здравствует Джармуш! Вива «Sex Pistols»! Рот-фронт!

Men-in-black: от заката до рассвета

Со 2 сентября в уже ставшем легендой «Люксоре» будет демонстрироваться кровавый порнобред Дарио Ардженто «Синдром Стендаля», но можно ли предположить, что этот фильм привлечет такое же внимание воронежцев, какого удостоился фантастический комикс «Люди в черном»? В американском прокате сборы с картины уже перевалили за 240 млн. долларов.

У нас же в городе фильм является абсолютным лидером по кассовым сборам последнего времени. 18 тысяч зрителей посетили «Пролетарий» на этой неделе. Из-за повышенного ажиотажа «Людей в черном» показывали на шести сеансах в день (даже по утрам!) и трех ночью, хотя билеты стоили довольно дорого: от 50 до 150 рублей. Примечательно, что билетами торговали негры в белых фраках.

P.S. Синдром Стендаля – галлюцинация, при которой человек, находящийся рядом с какой-то картиной, начинает ощущать себя внутри данного полотна.

Газета «Сделано в Воронеже».

28.08.99.

– Нина, я хочу, чтобы при продаже билетов на «Синдром» осуществлялся фейс-контроль, – Воинов хмуро осмотрел подчиненных. – Господин оформитель, я же просил на афише поместить женское лицо, окровавленное женское лицо. А это что?

Воинов потряс в воздухе измятым анонсом предстоящего фильма. С бумаги обреченно взирал на мир обычно глумливый Том Кречман; его разорванный рот был наполнен словами:

ТЮРЬМА ДУХА И ВСЕДОЗВОЛЕННОСТЬ ПЛОТИ!

– Не молчи.

– Перед тем, как рисовать оригинал-макет, я, естественно, просмотрел матрицу: окровавленным должен быть мужчина, – попытался защититься дизайнер Образцов.

Воинова передернуло.

– Тупые скоты! Я не стану объяснять, почему на афише должна быть женщина. Я приказываю: женщину на афишу! И мое слово – закон. Нет для вас другого закона. Повторяю, Образцов: мне нужна баба! И не воруй слоганы у Грымова – он нам не товарищ.

Нина впервые за четыре года работы видела босса таким раздраженным. Сославшись на недомогание, она спешно покинула планерку, напомнившую ей одну из сцен Фассбиндера в застенках гестапо.

Воинов, закончив пытать дизайнера, уставился на заоконных конквистадоров у «Рубина». «Интересно, – подумал он. – Как же успокаивался дедушка?»

Когда все покидали кабинет, Воинов остановил Феликса, худого, длинного и прыщеватого заведующего отделом маркетинга.

– Феликс, ты знаешь, что такое синефагия?

Тот покосился на настенных Люмьеров, чувствуя в вопросе какой-то подвох.

– Нет.

– Это древнее слово, правильное. Доподлинно – пожирание кино. Ну, знаешь, когда смотришь все подряд, без разбора… Всеядность.

– Я вашу мысль понял, Анатолий Васильевич, – Феликс позволил себе расслабиться. – Вы хотите, чтобы наши зрители лучше и больше кушали. Но мы хорошо их кормим. Я даже считаю, что цены на фирменное блюдо, на премьеры, можно поднять до трехсот рублей.

– Поднимай, Феликс, поднимай. Правда, не о том я сказать хотел.

– О чем же, Анатолий Васильевич?

– Да так… Никак не могу в толк взять, что эти древние египтяне, эти проклятые синефаги, подразумевали под словом кино…

– Что-то вроде движения.

Воинов задумчиво посмотрел на Феликса:

– Ну а ты-то сам видел «Синдром Стендаля»?

– Конечно.

– И что скажешь? Потянем на триста?

– С «Синдромом» только на двести. Хотя, если обставить как следует…

– Некогда обставлять – даже афиши запороли.

– Анатолий Васильевич, это плохой фильм, – зав воодушевился. – Полтора часа кряду старик насилует сумасшедшую девушку, а затем она полтора часа убивает его. Чушь.

– Ну, тогда я не буду глядеть. Знаешь, посмотреть плохой фильм – все равно, что в вечность пукнуть!

Феликс залился застенчивым детским смехом.

Воинов отвернулся.

– Это не я сказал, это Раневская…

А наутро был готов новый проект афиши. Красным по черному:

«Синдром Стендаля»

Дарио Ардженто – любителям porno-graffity

(белокурая бестия кромсает ножом уродливого старика,

из глаз бестии текут кровавые слезы —

визуальный ряд).

Ниже:

Что в России, что в Италиях —

Лишь тоска по гениталиям…

И искусство выстрелило, но выстрелило оно спермой. В отдельно взятом городском кинотеатре. Изнасилованная девушка лет двадцати, придя в себя, рассказала в отделении милиции на Чайковского, что примерно в середине фильма она почувствовала легкий укол в левую руку чуть ниже локтя. Непроизвольно взглянув на соседа, сидящего слева, отметила его пугающую внешность.

На вопрос стража порядка, в чем же заключалась эта пугающая внешность, девушка ответила:

– Я могла видеть лишь профиль мужчины, и в этом профиле недоставало одной существенной детали – у него не было носа!

То, что происходило дальше, она помнила смутно, хотя уверяла, что чувствовала все – страх, боль, унижение, – но ничего не могла поделать, словно была парализована.

Естественно, свидетелей не нашлось. А работники, осуществлявшие фейс-контроль, как один стояли на своем – человека с провалившимся носом они не видели.

Жалкий облик девушки – от порванных и заляпанных колготок до отсутствующих на блузке пуговиц – говорил о том, что она не лжет.

Ее немедленно отправили к медэксперту; через полчаса тот подтвердил факт изнасилования. А взятая на анализ сперма спустя полгода благополучно перекочевала из хранилища вещдоков на ментовскую помойку – идентифицировать ее не удалось.

Злодея не нашли, дело закрыли. Губернатор на очередной летучке в УВД области посоветовал нерадивым сыщикам задержать актера, сыгравшего роль маньяка в «Синдроме Стендаля». Шутке никто не улыбнулся. Кинотеатр на некоторое время закрыли. Официальная причина – демонстрация порно. Так в городе вспомнили о нравственности. А о девушке забыли.

Поспела «клубничка» – пора собирать!

Отныне порнографией в России считаются только сношения с животными, детьми и покойниками.

Это следует из текста закона, принятого на днях Государственной Думой. Что интересно, «натуралистическое и циничное изображение» близости людей старше 18 лет считается просто сексуальной продукцией, распространение которой не воспрещается – даже при «детальном показе половых органов в момент осуществления акта».

Правда, законом устанавливаются некоторые ограничения на оборот «клубнички».

Например, любителям порнотелефильмов придется устанавливать в своих телевизорах специальные декодеры, которые пока практикуются в Воронеже лишь на 4-м канале. Подобное кино будет транслироваться только в зашифрованном виде и строго с 1 до 4 часов ночи.

Кинотеатрам придется пересмотреть свой репертуар и убрать фильмы со сценами половых сношений, которые законом категорически запрещаются.

P.S. Редакция «СВ» поздравляет коллектив кинотеатра «Пролетарий» с официальным разрешением возобновления деятельности!

Газета «Сделано в Воронеже».

24.09.99.

– Спасибо! – воодушевленно промолвил Анатолий Васильевич Воинов, чокаясь с братьями Люмьерами. – Что скажете, Нина?

Он уже не стеснялся ее присутствия – трудности только сблизили их. Как в том фильме…

– А вас не пугает, что из-за ограничений наш рейтинг пойдет на убыль?

– Нет, Нина, не пугает. В советских картинах не меньше насилия, крови и пошлости. Хотя, конечно, жаль, что наложено вето на демонстрацию западных фильмов.

– И в сказках?

– Что в сказках? – не понял Воинов.

– Насилие, кровь и пошлость.

– В сказках, Нина, особенно. Кстати, вы мне подкинули неплохую идею… На которое число назначено второе открытие «Люксора»?

– На первое октября, Анатолий Васильевич.

– Успеем сделать рекламу?

– Мы в рекламе не нуждаемся, – бойко ответила Нина, вытянувшись в струнку.

– Вольно, Нина! Я имел в виду афиши и прочий демо-антураж, без которого никак…

– Все успеем, только что смотреть-то будем?

– Какая вы недогадливая, Нина. Конечно же, вашу любимую сказку. Какая у вас самая любимая?

– «Красная Шапочка».

– Вот и работайте. Объявляйте премьеру. Да не забудьте позвонить Ролану Быкову и пригласить его к нам на первое октября, пусть выступит.

– Быков умер, – Нина опустила глаза.

Воинов с досадой махнул рукой и тихонечко прошептал:

– Сволочь!

Ночью он долго не мог заснуть. Вставал, курил. Снова курил. Наконец, он вспомнил, что хотел сделать – еще накануне. Он подошел к книжным полкам и уставился на ряд с научной фантастикой. «Онирофильм» – полистал, прочел что-то о виртуальном контакте героя и зрителя. Взглянул на год: 1972. Не то!

«Бог Паутины» Еремея Парнова. Совсем не то!!

«Пошли в кино» – в десятку!!! Филипп Кузен – «Умри показанной смертью»…

Когда Воинов заснул, на часах было чуть больше семи.

Через двое суток в газетах появился новый вариант «люксор-рекламы»:

«Пролетарий-Люксор» представляет!

Ежедневный показ шедевров отечественного кино, пропущенных сквозь призму сверхзвуковой системы «долби-стерео».

Раз в неделю – премьера!!!

Один фильм – одна жертва

Только по воскресеньям всего за 500 руб. вы имеете уникальную возможность хоть на мгновение почувствовать себя героем фильма. Покупая билет, один из вас рискует потерять НЕ ТОЛЬКО ДЕНЬГИ!

Дальше – совсем мелко – что-то об одном шансе из ста выиграть приз взамен потерянных денег, времени, наручных часов, здоровья, чести и т.д., что воспринялось обывателями как остроумная шутка, не более. 1 октября кинотеатр был набит до отказа.

В буфете нарумяненные официантки каждому предлагали пышущие жаром пирожки, и их красные чепчики плавно скользили взад-вперед. В фойе с мониторов повзрослевшая Яна Поплавская под логотипом «Времячко НТВ» рассказывала зрителям о той своей первой и последней роли в кино, ставшей звездной. А по натертому до блеска паркету ползал отвратительный зеленый крокодил, видимо, символизировавший беспощадного зубастого волка. Над входом в «Люксор» красовался огромных размеров плакат —

«Тамбовский волк тебе товарищ!»

– плюс небольшой портрет ненавистного директору Грымова. На воздушных шариках синела надпись – «Быков forever!»

Во время просмотра никого не съели. Но один зритель, поглощая пирожок за пирожком, на втором часу фильма схватился за челюсть. Ему не было досадно – зубы и так уже догнивали свой век. Зато в начинке пирожка он обнаружил золотое кольцо высшей пробы, хоть и изрядно перепачканное вишневым повидлом.

Два зуба – такова была плата за риск часовых дел мастера 7 разряда Петра Петровича Микулина.

А пока демонстрировали фильм, Анатолий Васильевич сотоварищи на белой простыне экрана просматривал «Школу русалок». К сожалению, это была не порнография, а досадное недоразумение 1947 года. Зато среди угрюмых героев начальник местной культуры Евгеньев заприметил знакомого юношу.

– Кто же это? Откуда я его знаю? – ворчал он, потягивая горячий ром.

– Это Фидель Кастро. В молодости! – Воинов захлопнул «Путеводитель видеомана». – Этот фильм здесь имеется – как раз на букву «Ша».

– Точно! – хлопнул себя по лбу Евгеньев. – Все они сволочи, так сказать.

«Кого он имеет в виду?» – подумал Воинов, но распространяться на этот счет не стал. Он прислушался – за стеной играла скрипка. Он как завороженный открыл дверь и шагнул в коридор, силясь понять, почему музыка доносится из зрительного зала. Когда Воинов вошел в рубку механика и спросил, какое сегодня кино…

(тот ответил, что «Шерлок Холмс и доктор Ватсон»)

…он твердо решил – с самогоном пора завязывать. Ливанов с новой силой ударил смычком по струнам – Воинов вспомнил Дашкевича; Ливанов оборвал мелодию на высокой ноте – Воинов произнес:

– Как быстротечна наша жизнь.

И пьяный упал на кушетку. Механик лишь хмыкнул:

– Совсем сдурел – так и мечет цитатами из классики. Хотя в «Титанике» были другие слова…