Текст книги "Вовка-центровой 4"

Событие сорок первое

Война ведётся до победы и точка!

Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц

Самолёт Ли-2 с экипажем из четырёх человек – командира самолёта, второго пилота, бортмеханика и бортрадиста, в двенадцать часов тридцать минут 22 декабря вылетел из аэропорта «Внуково» города Москвы. Держал путь цельнометаллический моноплан с двумя поршневыми двигателями М-62ИР мощность по 1000 л. с. каждый к проклятым капиталистам. Самолёт этот специально пригнали с Ростова. Недавно только прилетел он туда из Комсомольска-на-Амуре, где и был собран. Почему именно этот? Так совсем недавно освоили производство чуть более вместительного салона пассажирского, теперь вместо шестнадцати человек Ли-2 мог вместить аж 21 пассажира. Именно столько и нужно было отправить из столицы нашей Родины в Цюрих. Самолёт большой. Тридцать почти метров размах крыльев и двадцать метров в длину. Самолёт почти легендарный. Именно он по воздушному мосту снабжал Ленинград продовольствием во время блокады. Была, конечно и «Дорога жизни», но львиную долю грузов всё-таки доставляли на Ли-2.

Летал гигант медленно. Всего 290 километров в час крейсерская скорость, но пилоты движки не насиловали и плелись вообще, если никуда спешить не надо, то со скоростью 250–270 километров в час. Пролететь без заправки мог около двух тысяч километров, но опять же, рекордов на пассажирских самолётах, тем более с пассажирами внутри, никто не ставил и старались ограничить беспосадочный перелёт приблизительно тысячей километров. Потому именно этот Ли-2 должен быть сесть в Варшаве, заправиться, а уж оттуда лететь в Цюрих.

Наверное, в будущем построят хороший аэродром с длинной бетонной полосой и в самом Давосе. (Для Ли-2 нужна полоса в 400 метров). Нужно же всяких президентов и премьер министров более чем с сотни стран принимать на Международном Экономическом Форуме. Но это в будущем. Сейчас, чтобы до этой деревушки с целебным воздухом добраться, нужно долететь до Цюриха, а потом по горным дорогам, не всегда безопасным, проехать на восток ещё около ста пятидесяти километров. Едешь и любуешься по дороге великолепной природой, проезжая большую часть пути сначала вдоль Цюрихского озера, которое незаметно перетекло в Оберзее, потом уже с небольшим перерывом через горные серпантины автобус добирался до озера Валенсеэ, а дальше поворот на юг и въезжаешь в живописную долину, густо усеянную небольшими коммунами.

Летом должно быть восхитительно здесь. Зелень лугов и лесов, цветы в полях и палисадниках, разбросанных вдоль дороги домиков с черепичными крышами. Только и зимой не противно на это смотреть. Да, всё бело от снега и голубой воды нет, но шапки снега на горах, дети, катающиеся на санках, лыжах и коньках. Ёлочки во дворах домов, которые уже начали наряжать к Рождеству, и обязательные большие венки на дверях домов из еловых лап, перевитых яркими лентами. Мирный благоденствующий край, где не прошла эта разрушительная война. Сытая спокойная жизнь. И спортом тут люди занимаются не потому, что НАДО. А, так, хочется покататься на коньках, покатается, захочется кому-нибудь погонять в хоккей – да, на здоровье, собьётся в коммуне команда единомышленников и создадут они хоккейный клуб «Давос» и будут пару раз в неделю собираться на тренировки и поигрывать в охотку с командой соседней коммуны. Они не профессиональные спортсмены, и у них нет сверхзадачи – победить. Не пришёл к хоккейному клубу «Давос» перед матчем премьер министр и не накачивал, что не могут они проиграть проклятым комми. Должны выиграть и показать превосходство капиталистического строя над социалистическим. Нет ничего такого, даже глава муниципального совета не вызвал к себе хоккеистов и не пообещал разогнать нахрен их команду, если они снова комми проиграют. Люди не побеждать ходят на хоккей, а получать удовольствие от игры. Тем не менее, Председатель Совета Давоса герр Майер сказал, что дочка его – хозяйка ресторан Meierhof и отеля с похожим названием – Meierhof выставит всем по пинте пива, если они выиграют у команды «Моншаузи» Лозанна (Швейцария) или у «Молодых Спринтеров» из городка Невшатель (Швейцария). Ну, на кого жребий укажет. Забегая вперёд, можно сказать, что жребий свёл клуб «Давос» с командой Оксфордского университета (Великобритания).

Глава 19

Событие сорок второе

Если палка без двух концов – это уже бублик.

Фомин, в день полёта выкроил часик и забежал в Ленинскую Библиотеку. Взял Энциклопедию и несколько швейцарских журналов. Всегда же полезно знать, что тебя ждёт по приезду в другой город. А тут даже страна другая. Оказалось, что Давос и до того, как стал местом для паломничества экономистов и правителей со всего мира, был интересным городком. Не каждый мелкий населённый пункт мог похвастать такой историей.

История этой коммуны началась с того, что ещё в XIX веке маститые эскулапы признали микроклимат высокогорной долины полезным для больных лёгочными заболеваниями. Ну, себя не похвалишь, как оплёванный ходишь. Чахотку тогда лечили не изониазидом и рифампицином, да даже не обычным, но вполне эффективным стрептомицином, а воздухом целебным. Лечившийся здесь Роберт Луис Стивенсон написал в Давосе роман «Остров сокровищ». Воздух помог не сильно. Да и трубки просто из рук не выпускал. Курильщиком заядлым был чуть не с рождения. Уехал на Самоа, но и там не зажился. Умер в сорок четыре года. А ведь не кури и лечись по-настоящему, а не воздухом, и сколько бы отличных романов написал.

Ещё немецкий писатель Томас Манн там отметился.

Но и кроме писателей может Давос немного похвастаться. В 1913 году в городе прошёл первый и единственный Чемпионат Европы по хоккею с мячом, победу в котором одержала команда Англии. Вот как так? Русский хоккей, а единственный Чемпион Европы – проклятая гадящая Англичанка. И тут нагадила русским.

А с 1923 года в городе ежегодно проводится Кубок Шпенглера – международный хоккейный турнир. Вовка себе тут же галочку на лбу зарубил – срочно нужно создавать хоккейный турнир на приз газеты «Известия». Не самому создавать, а идеей кое с кем поделиться. Именно «Известия». Комми не сильно любят в том мире, и, если проводить на приз газеты «Правда» или «Советский спорт», то названия могут отпугнуть потенциальных желающих. «Известия» – нейтральное название и не должны американцы или канадцы возмутиться: «Как это мы будем биться за приз „СОВЕТСКОГО спорта?“».

А ещё в городке прошло уже пять чемпионатов Мира по фигурному катанию. А так как журналы были старые, то цифра могла и подрасти.

Засиделся, Вовка, а когда на часики золотые глянул, то чуть не подпрыгнул. Так можно и на самолёт опоздать. Может, его и подождут, но тот дядечка, что их делегацию возглавлял, вчера на всех зыркая глазами из-под мохнатых, как у Брежнева, бровей, предупредил, что будет осмотр – досмотр, и чтобы все пришли заранее. Кроме семнадцати хоккеистов едет с ними Сергей Александрович Савин – начальник отдела футбола и хоккея в Спорткомитете СССР. Едет не в качестве начальника, начальником как раз послали бровастого, а в качестве арбитра. Будет матчи судить. Кроме двух начальников, есть ещё тренер – Аркадий Иванович Чернышёв, врач команды Глушков Пётр Константинович и переводчика прислали из МИДа. Тоже, небось, какой-нибудь капитан МГБ, больше на боксёра со свёрнутым своим носом товарищ похож, чем на полиглота очкарика, хотя очки и присутствуют. Но ведь и нос присутствует.

Смотрелась делегация СССР замечательно. Тут у СССР не отнять. В стране разруха, идёт восстановление хозяйства, люди стоят в огромных очередях почти за всем, а вот спортсменов одели в красивые длинные драповые пальто с каракулевыми воротниками, в каракулевые шапки-ушанки и приличные чёрные ботинки с мехом внутри. Плюс, под пальто ещё и новенькие бостоновые костюмы. Это представители державы победительницы в Мировой войне и они должны не только достойно её представлять на спортивной арене, но и выглядеть должны тоже достойно.

Фомин, когда фотографировался на разные паспорта и удостоверения, думал, что раз они теперь все офицеры лётчики, то и поедут в офицерском обмундировании. И даже кобура на поясе с маузером. Большая такая потёртая, деревянная. Нет, форму назад не отобрали, хотя, может ещё и отнимут, а вот поехали все с обычными загранпаспортами, а не с удостоверениями служащих ВВС МВО и в пальто с костюмами, без маузеров и прочих портупей. Вовке добавили два с половиной года. Теперь почти двадцать лет, и присвоили звание младший лейтенант. То же самое, только чуть меньше добавили годков, сделали и с Третьяковым. Ему уже раз Аполлонов добавил до девятнадцати, чтобы в милицию его определить, а теперь ещё год добавили и тоже присвоили официально звание младший лейтенант.

Ещё семерым сержантские звания милицейские и армейские заменили на офицерские. Теперь, если на парочку всего товарищей не обращать внимания, то выражение «команда лейтенантов» почти подходит. Тарасов, который старший брат, капитан и Чернышёв тоже.

Не в этот раз, а ещё семнадцатого числа Фомин тоже успел в библиотеку заскочить. В советских газетах ничего не было, а Челенков историю с исчезновением самолёта с половиной команды ЛТЦ Прага помнил. Порылся в чешских и английских газетах и информацию нарыл. Теперь в самолёте сидел и думал, стоить её говорить народу или нет. Палка, как всегда, о двух концах. С одной стороны… Народ ощутимо нервничал. Это футболисты все они великие и громили и англов, и югославов, и шведов с норвежцами, и венгров, вон, недавно, а вот хоккеисты они пока все молодые и неопытные. Волнуются. Сказать, что главный соперник серьёзно ослаблен, может, ребята успокоятся. Другой конец этой палки был противоположный. Оно и понятно – палка же. Если сейчас сказать, что половина команды соперника лежит на дне английского канала, он же пролив Ла-Манш, то может появиться шапкозакидательское настроение. Уж с половиной командой как-нибудь их суперкоманда справится.

Сидел, думал, и решил оставить козырь на потом. Три же периода в хоккее. Почему нельзя после первого и сообщить, а можно и не сообщать, смотря, как дела будут развиваться.

Событие сорок третье

Если бы Бог хотел, чтобы мы летали, он бы снабдил нас билетами.

Бенни Хилл

На самолёт Фомин не опоздал. Это самолёт с вылетом запоздал почти на час. Всю их команду вывели уже на лётное поле, пошли они гуськом за мужиком в лётной военной форме с погонами капитана. Мужик был мелкий, и шёл не торопясь, и третий в этой цепочке Вовка, всё не мог свой шаг большой с его шажками соизмерить, упирался в спину идущего вторым Медведев.

– Артист, ты спешишь куда? – наконец, не выдержал Николай.

Вовка промолчал и стал семенить. Оглянулся пару раз. Какого чёрта, почему по пустому, ну, по крайней мере, в этом месте, аэродрому нужно идти какой-то цепочкой, как заключённые какие-то?

Дошли и увидели действо. А, это чуть позже. Сначала оказалось, когда Фомин вместе с командой на двух автобусах прибыл во «Внуково», что вылет задержится. Ну, тут и без экстрасенсов было понятно. Снег валил как… Вот, дождь льёт, как из ведра, а из чего валит снег. Из дырки в небе. Валил, прямо, видимость ограничивая сотней метров. Дальше белая стена. На счастье быстро кончился, пришёл этот самый капитан и повёл их за собой. Привёл, а там действо. Рядом с самолётом стоит бочка на колёсиках, приличная такая бочка и урчит и дымом противным солярочным дымит. От этой бочки в сторону аэропорта тянется не сильно толстый электрический кабель. «Интересно, – подумал Фомин, – если она эта штуковина питается электричеством, то нахрена там солярка горит?». От бочки в сторону самолёта шли два рукава и они заканчивались у двигателей. Значит, это двигатели так в этом времени прогревают. Но не это было действом. Действовали два техника. Они с помощью… Как бы эту штуку обозвать? Мочалка! Длиннющий кусок брезента шириной около метра был перекинут через крыло, и за лямки, пришитые к этой полосе, мужички надраивали крыло самолёта. Снизу к брезенту были поперёк пришиты довольно часто тоже из брезента полосы. За лямки взявшись и накрутив их на руки мужички начинали тягать его вперёд-назад, постепенно смещаясь от фюзеляжа к концу крыла. Отдраив одно крыло, техники перешли на противоположное, в это время другой техник обметал хвост самолёта. К длинной довольно толстой палке под углом был приспособлен обычный веник, вот им и очищал от налипшего снега их самолёт работник наземной службы.

Когда уже прилично замёрзшие хоккеисты перестали восторгаться банно-прачечными операциями, началось следующее действо. Лётчики выстроились гуськом в нескольких шагах друг от друга, и первый взялся за лопасть пропеллера. Провернув его с приличным кхеканьем ломанулся в хвост этой тройки, в это время второй лётчик провернул свою лопасть, затем следующий так же провернул третью, и в это время первый, снова ставший первым, свою лопасть опять провернул. Три круга товарищи сделали и бегом ко второму мотору. Потом сняли с моторов чехлы войлочно-брезентовые и послышалась команда: «От винта». Покашляв, моторы запустились и зарычали. Так-то и оглохнуть можно. Прям, рёв стоял. Народ за уши схватился. Открылась дверка и по приставной лесенке их запустили внутрь. Фомин уселся на креслице в проходе, с его ростом колени бы в подбородок упёрлись, вздумай он протиснуться к окошку. А ведь он ещё на пять сантиметров ниже Третьякова. Вот тому, наверное, вообще маета.

А у окошка сел тот самый «переводчик» с повёрнутым и приплюснутым слегка носом. Самолёт побежал по расчищенной уже полосе и, прыгнув пару раз, словно сомневаясь, а надо ли этих пассажиров везти в такую даль. Опозорят там Страну Советов.

– Не опозорим, – мысленно сказал самолёту Вовку и Ли – 2 поверил ему, оторвался и всё так же ревя, как попавший в капкан носорог стал карабкаться в небо.

– Фомин, – толкнул его переводчик.

– Ась? – Вовка смотрел как Бобров достал какаю-то сумочку матерчатую и стал вынимать из неё пирожки.

– Я тут заходил в Ленинскую библиотеку и поинтересовался, чего это ты в зале иностранной периодики читаешь. Как вообще тебе туда допуск дали? Разберёмся. Как вернёмся. Взял я те же газеты и обнаружил интересную статью в «The Sunday Тimes» («Санди таймс» – «Воскресные времена»). Оказывается, пропал самолёт, что вёз в Великобританию половину команды ЛТЦ Прага. 18 ноября на коммерческий матч со сборной Англии.

– Я тоже прочёл. – Согласился Фомин. А чего скрывать. Это не секретная информация.

– А почему ничего никому не сказал? – прокричал ему в ухо боксёрский переводчик.

– Чтобы не возникло шапкозакидательских настроений. – в ответ гаркнул ему Вовка.

– Молодец. Мне товарищ Берия сказал за тобой присмотреть. Интересный ты юноша. Ценный товарищ. И вечно в неприятности влипаешь. Так что за границей от меня ни на шаг не отходи. Ясна задача.

Да, обложили. Ну, или наоборот, на самом деле берегут. В Риге ведь всё и хуже могло кончиться, не только пальто новое мог порезать «Лесной брат», но и пузо. Вывалились бы все кишки на пол грязный, собирай их потом, ползая по полу, отмывай. Назад пихай. Нет, такой хоккей нам не нужен.

– Понял вас, товарищ…

– Семён Тихонович.

– Понял вас, Семён Тихонович. Буду за вас держаться.

– Ты, пару пирожков, то урви, а то кончатся, – толкнул его переводчик под руку, мотнув головой в сторону Боброва.

Событие сорок четвёртое

Сегодня в мире очень хорошо продаётся все то, что можно есть и пить. Потому что теперь едят все.

Михаил Николозович Саакашвили

Вся стройная как Ту, та стюардесса – мисс Одесса. Стюардесс не было. За пять часов долетели до Варшавы и полчаса кружили над ней. Снегопад, что накрыл Москву, порезвился и в Польше, он и тут уже закончился, но снега выпало богато, и сейчас расчищали полосы на аэродроме паны в ручную, бегая со скребками и лопатами. Аэропорт «Окенче», который Челенков помнил, как аэропорт имени Шопена, который Фредерик, сейчас точно на тот огромный их стекла и хромированной стали красавец не походил. На сарай походил. Или на курятник. Когда на низкой высоте, уже ниже облаков летали над Варшавой, ожидая посадки, то в окно Фомину удалось взглянуть. Страшно. Словно вот только пару дней назад тут война прошла. Вся Варшава в руинах. Целых зданий-то нет. Остовы торчат или одна стенка из четырёх. Сколько же денег будет вбухано, чтобы отстроить столицу Польши заново?! И большую часть этих денег даст СССР, и как они – поляки его потом отблагодарят.

Вылезли, дошагали до сарая с гордым названием «Окенче» и узнали, что их ждут неприятности. Снегопад накрыл всю Европу, которая маленький прыщ на теле Азии, и в Цюрихе он продолжается, и там чуть не полметра снега выпало. Так что, «товарисчи русские», сидите себе спокойно на попе ровно. Сегодня уже точно никуда не полетите. Глава их делегации почти тёзка только не Фомин, а Фоминых, но Владимир. Владимир Сергеевич, ушёл с польским товарищем налаживать быт хоккеистов. И исчез. Почти два часа отсутствовал и вернулся с лёгким запашком и лучистыми глазами, что довольные сияли из-под мохнатых бровей.

– Тут есть что-то типа общежития для пилотов и работников аэропорта. Нас там поселят. На день. Ну, на ночь. Только там всего десять койко-мест. Ну, можете по двое устроиться валетом. Кое-кому придётся и на полу переночевать, десяток матрасов обещают польские товарищи добыть. В тесноте… но лёжа. – И гугукает. Сам, видимо, будет не в тесноте.

Нда, давненько Вовка валетом не спал, чужие носки нюхая всю ночь. В самолёте он почти выспался, а вот есть хотелось. Что-то мало Бобров пирожков с собой взял. О чём тёзку начальственного Фомин и спросил:

– Владимир Сергеич, кушать хочется. У меня молодой растущий организм.

– Решил я вопрос, сейчас в столовой для лётчиков нас покормят. Хотя, тебя попробуй накормить. Такой кабанище вырос! – Народ обрадованно загудел, многие тоже посчитали, что одного пирожка с капустой «маловато будет».

Польских лётчиков кормили на убой. Огромную тарелку дали перловки с мясом и чуть не полбулки белого хлеба на человека. Потом был сладко-горький компот из калины и коржик. Народ еле из-за столов вылез. Время было уже часов девять вечера и все со слипающими глазами побрели в отведённые комнаты. Комнаты большие, на пять кроватей, две таких выделили. Фомин на эту кровать даже и не подумал претендовать, во-первых, есть постарше и позаслуженней, многие в команде заслуженные мастера спорта, а во-вторых, он и не влез бы на неё, дак, ещё и вдвоём. Нет, лучше на полу. Ну, это он так до половины ночи думал. Проснулся Вовка от холода, ну и гидробудильник тоже разбудил. Добежал по ледяному полу полуночник до туалета в конце коридора, освободился от калинового компота, и после этого стуча зубами и дрожа членами, стал одеваться во всё, что нашёл, в общежитии этом, если температура и была положительной, то до пяти градусов по Цельсию точно не добиралась, а ведь ложились спать, тепло было. Печное отопление со всеми его минусами.

Нет, хоть одевайся, хоть не одевайся, а уснуть в такой холодрыге больше не смог, и лежал, завидовал Третьякову, что спокойно посапывал рядом на матрасе.

Будить их начали, когда на улице только светать стало. Оказывается, всё, кончились все снегопады, можно хоть прямо сейчас лететь. Принимает Швейцария, аэропорт Цюриха «Flughafen Kloten» расчистили за ночь.

Народ стал возмущаться, что голодными не долетят, схарчат по дороге лётчиков, кто потом самолёт сажать будет.

– Аркадий Иванович, ты же динамовец, значит милиционер, скажи, какая там статья в кодексе за людоедство, – пристал к трясущемуся от холода Чернышёву, доморощенный чех Зденек Зигмунд.

– Разорится Польская республика вас кормить. – гугукнул Владимир Сергеевич бровастый, – Конечно, позавтракаем. – Вот не отнять у начальника их Фоминых, который. Ничего плохого пока про него нельзя сказать. Заботится о команде и ужином обеспечил и ночёвкой, ну, уж какая была, а теперь и завтраком. Слуга царю – отец солдатам. Ну, лейтенантам.

Завтрак был ровно тот же, что и ужин. Наверное, дали, то, что вчера не доели. Перловка с мясом, компот горький, коржик и даже бонус был, ещё два коржика с собой дали. Сразу видно, что поляки – это братья славяне. А разнообразие только развращает.

Снова пять часов полёта, при чем в конце все в окна пялились – разъяснило и Ли – 2 летел над заснеженными горами. Красиво. Досталась же людям страна.

Глава 20

Событие сорок пятое

Когда жребий брошен, задача – увернуться.

Кто бросил жребий посреди дороги?

– Аркадий Иванович, – Фомин подъехал к бортику хоккейного корта в Давосе. – Видите, какой высоты борта?

Чернышёв в пальто своём чёрном с чёрным каракулевым воротником и такой же шапке ушанке смотрелся инородно на этом стадионе. Соревнования, только завтра начинаются, и сейчас всё ледовое поле было заполнено хоккеистами, приехавшими на кубок Шпенглера.

Сегодня с утра русских лётчиков-налётчиков сам сын господина Карла Шпенглера водил по музею своего имени, тоже Карл и тоже Шпенглер. Этот самый Карл (который батянька) оказался врачом, посвятившим свою жизнь борьбе с туберкулёзом. А нет, не всю жизнь, ещё так же рьяно он боролся и с сифилисом. Оказывается, дядечка был учеником самого Роберта Коха. Того самого, что палочку обнаружил. Этот пошёл дальше и даже вакцинацию придумал. Против туберкулёза. Однако, что-то, видимо, пошло не так у Карла старшего, не помнил Челенков из будущего про прививки противотуберкулёзные. А если их и делали, то видимо не сильно они помогали. С оспой и ещё кучей болезней справились, а проклятая палочка Коха оказалась крепким орешком.

– Главной идеей отца было объединение стран, которые были противниками во время Первой мировой войны. Первым обладателем трофея стала команда из Оксфордского университета, состоящая из канадцев, обучающихся в Оксфордском университете, а на втором месте хоккеисты из Берлина. Несколько раз и немцы побеждали, которые и были противниками англичан во время войны.

Ну, да, а потом опять что-то пошло не так. Ну, раз Вторая Мировая тоже случилась. Не смог мелкий хоккейный турнир стереть разногласия между Англией и Германией.

Последние два года побеждали чехи. Этот самый ЛТЦ Прага. Приехали они и в этот раз. Катаются, вон, у противоположного конца поля, и как тут разобрать, которые из них настоящие монстры хоккейные, а которые пока только монстрята. Команду после катастрофы 18 ноября пополнили, понятно, и раз она выиграет, в реальной истории выиграла чемпионат мира в следующем году, то монстрики быстро научились.

Чернышёв вышел на лёд и ладонью замерил высоту борта. Прикинул на себе.

– Выше наших. Постой Фомин. Мы же в этом году увеличили высоту борта с 0,9 до 1,07 метра. Метр семь это мне вот так будет, – Чернышёв опять на пузе отметил ладонью. – А здесь ещё сантиметров на пятнадцать выше. А что тогда в международных правилах записано, ты же ходишь в библиотеку, читаешь там журнальчики с газетами?

– В правилах точной цифры нет, рекомендована высота от 115 до 122 сантиметров, – Вздохнул Вовка. Сам виноват, мог бы раньше разобраться с этими дюймами и футами и сказать на том первом организационном совещание. Одно напрягало, ну, вот, он захотел и разобрался и в правилах удаления вратарей и в высоте бортов. Спрашивается, какого хрена, почему нельзя найти болельщика какого-нибудь с хорошим знанием английского и допуском к международной периодике и сгонять его в Ленинку правила перевести. Да, наверное, можно и в Международной федерации хоккея на льду (International Ice Hockey Federation, IIHF) правила затребовать. Вступили же наши туда? Или нет?

– Аркадий Иванович, а наша страна вступила в Международную федерацию хоккея на льду?

– Нет. А, ты же потом не ходил на учёбу. Решили, что рано ещё нам, да там надо и членские взносы платить. Нет денег.

– Ясно. Не бывать нам в следующем году на Чемпионате Мира. – Вовка махнул рукой, типа, так не доставайся же ты никому.

– Иди, разминайся. Хватит умничать. Завтра игра с «Моншаузи» Лозанна (Швейцария). Первая игра – ответственная. Я про высоту бортов поговорю с Савиным. Сам перелетел в Таллине. Был бы борт 122 сантиметра, так не болело бы сейчас плечо. Сильно неудачно приземлился.

– Аркадий Иванович, предложение есть.

– Тебе чего опять спокойно не живётся, Артист? – потеребил пальто, массируя левое плечо, тренер.

– Эти «Моншаузи» очень слабая команда. Играйте двумя звеньями без меня и наших динамовцев, чтобы чехи наши секреты не подсмотрели. Главный матч турнира всё одно между нами будет, вот наш динамовский стиль пусть будет для них сюрпризом. Козырем в рукаве. Если для количества матчей сыгранных игроками нужно, то выпустите в конце на пару минут, покатаемся, даже заведём в ворота одну шайбу.

– А что, мысль дельная. Так и поступим. Иди, тренируйся.

Кубок Шпенглера придумал явно не спортсмен. Сложная турнирная сетка. Сначала шесть команд по жребию разбиваются на пары. Причём, сеяных нет. Могут и две сильные команды сойтись в первой же игре. А эти игры на вылет. После этих игр остаётся три команды, которые играют каждая с каждой. Ну, и там начинаются, в случае равенства очков, разные всякие подсчёты, почти такие же, как и на Олимпийском турнире.

Жеребьёвку провели сегодня утром 27 декабря. И ЦСК ВВС досталось играть с Лозаной. ХК Давос (Швейцария) – Оксфордский университет (Великобритания) – вторая пара.

ЛТЦ Прага (Чехословакия) – «Молодые Спринтеры» Невшатель (Швейцария) – третья.

Игры пройдут 28 декабря в группах этих, а круговой турнир 30 и 31 декабря.

В Давосе эти дни каток не пустовал. Приехали со всей Швейцарии фигуристки и фигуристы и устроили на Рождество местным настоящий праздник. И не всё ещё, они остались и учат утром детей местных разные несложные прыжки делать и подкрутки всякие. Гомон, смех стоит на стадионе. Весело детворе. Можно же и у нас такое сделать. Нужно будет потом с директором стадиона пообщаться. Можно и фигуристок каких никаких найти, да и сам Вовка мог бы поучить детей задом кататься.

– Фомин, блин, ты опять заснул, говорю, иди, разминайся, – прикрикнул на него Чернышёв. Будете вы завтра играть, не будете, но обещали местным, что покажем, как разминаемся, вот и будь добр хлеб с колбасой отрабатывать. – Прикрикнул на размечтавшегося Вовку Чернышёв.

https://www.youtube.com/watch?v=2LQjkIbqrxg – Небольшой ролик о финале Кубка Шпенглера-48