Текст книги "Вовка-центровой 4"

Глава 13

Событие двадцать шестое

Победа никогда не приходит сама, – её обычно притаскивают.

Петер Альтенберг

– Ай, молодцы! Ох, порадовали. Дай, я тебя, Миша, расцелую, – в раздевалку, когда уже все помылись и переоделись, вломилось несколько генералов и впереди, хоть и в штатском, но генерал-полковник Аполлонов.

Все генералы чуть пьяненькие, среди них и Василий Сталин. Этот тоже всю команду по очереди обнял, а напротив Вовки остановился и погрозил ему пальцем. Что бы это значило?

– Не хочешь в ВВС перейти, не буду тебя поздравлять! Да, шучу. Эк, вымахал, а всё за чистую монету принимаешь, как ребёнок. Всё забываю, блин, что тебе семнадцати даже нет. Когда будет-то? – Ну, как мог, обнял.

– Скоро. Василий Иосифович, а можно подарок заранее попросить?

– Не ссы. Уже команду дал. Пока ты тут с этими фашистами играл, уже нужные люди проводку тебе в квартире меняют. Обещали к вечеру управиться, а так как сейчас вечер, то уже готово, должно быть. Лётчики они такие, слово всегда держат. Стой, а ты мне песню обещал. Хоть ты Фомин и не лётчик ещё, но слово давай, держи. – Сталин был пьянее остальных. С утра, наверное, принял, а на матче усугубил.

– Я начал, Василий Иосифович. Даже уже первый куплет написал.

– Молоток. Да, раз желание твоё уже сбылось, то загадывай другое. Буду для тебя дедом Морозом. А Снегурочка тебя у двери дожидается, не решилась зайти. Вдруг тут мужиков голых полная раздевалка. – Сталин повернулся к разговаривающему с Якушин Аполлонову, – Аркадий Николаевич, премию-то выпишешь ребятам, порадовали. Хвалёных венгров по полю размазали.

Аполлонов вырванный из разговора кивнул и поискал глазами кого-то.

– Всем выпишу, а двоим в двойном же размере. Вот, Мише, такую игру красивую наладил в команде, – Председатель Спорткомитета обнял снова «Хитрого Михея», – И Васе Карцеву и три мяча замечательных забил, и пострадал за други своя. Где, Карцев-то?

– В больницу увезли, разрыв икроножной мышцы, теперь полгода восстанавливаться, – чуть не прорычал, стоящий немного в стороне Чернышев, – Суки. Точно фашисты. Специально же по ногам били. Как завтра пацанам с ними играть?! Изувечат всех!? Фомин, он не от мира сего. Учит их в честный футбол играть. Не дай бог кого заденут даже на тренировке, ругается, бегает. У него ребятки отучились жёстко играть. Сломают их на игре венгры разозлённые проигрышем.

– Хм, всё верно говоришь, – Аполлонов повернулся к Вовке, – Что скажешь?

– Я о другом думаю.

– Мыслитель, думальщик, бля! И о чем таком более важном, чем выигрыш у венгров ты думаешь?! – свёл брови тестюшка.

– Аркадий Николаевич, вот скажите, как поведёт себя наш арбитр, если игроки «Вашаша» прямо с самого начала начнут очень грубо играть, по ногам, бить, толкаться, подличать по-разному исподтишка? – Вовка сидел на скамейке, нога правая побаливала, изрядно по ней получил, если бы не щиток металлический, так и перелом бы точно был, а так только синяк во всю голень, а ещё финт этот – «Бабочку» исполняя, опять чуть спину разбередил. Вроде, прошла после лечения бабки Фроси, а вот напомнила о себе. Заныла.

– Да удалит парочку особо рьяных, и остальные одумаются, – опять насупился Аполлонов, – но почесал кончик носа, и в полной тишине, что установилась в раздевалке, спросил, подойдя ближе к Вовке, – А что не так. Говори. Умник.

– Нет, так и будет. Только, когда мы их победим, да, подождите, – увидев, как половина раздевалки вскинулась. Возражальщики, – Погодите. Победим, не сумлевайтесь. Так вот, приедут они разбитые в пух и прах в Венгрию. И на следующий день, все газеты Венгрии, а за ними и все другие европейские спортивные газеты напишут, что советские арбитры необоснованно удалили лучших игроков «Вашаша», и именно поэтому, играя в явном меньшинстве, под продолжающимся прессингом арбитров, «Вашаш» и проиграл. Доколе, спрашиваем мы вас, неквалифицированные арбитры из Страны Советов будут вмешиваться в честную спортивную борьбу. Разве можно допускать после этого арбитров из СССР к обслуживанию международных матчей.

– ССССуки! – проорал Василий Сталин, – словно уже прочитал такую газету.

– Да, Фомин, умеешь, ты бочку дёгтя в ложку мёда высыпать. Ну, раз начал, то продолжай, зная тебя, уверен, что и лекарство от этой болезни знаешь, – Аркадий Николаевич, подошёл и сел на скамейку рядом. Весь хмель мигом слетел, столько бились они с Гранаткиным, чтобы начать хоть помаленьку вывозить наших судей на международные матчи, и тут вот что может получиться. И ведь, сволочь этакая, зятёк проклятый, как всегда прав. Хоть бы раз ошибся, чтобы его в это носом натыкать. Хрен. Всегда прав. Обидно.

– Тут нет хороших решений. Есть только способ чуть ослабить негатив, – пожал плечами Вовка, и поморщился. Спина сразу откликнулась, а ведь через три дня играть.

– Говори, не томи! – хором Василий Сталин, и Аполлонов, и Дубинин из-за спин.

– Нужно попросить Василия Иосифовича привезти на самолёте на эту игру судей из Польши… или Болгарии. А ещё лучше – из Финляндии.

– Хм, – Аполлонов повернулся к Сталину.

– Если договоритесь, то самолёт будет.

– Виктор Иванович, – Аполлонов развернулся к маячившему в дверях раздевалки Дубинину – Председателю секции футбола СССР в Спорткомитете, ну и бывшему и будущему тренеру «Динамо» (Москва) по совместительству.

– Гранаткин Валентин Александрович домой поехал сразу, как матч закончился, ему в Стокгольм завтра рано вылетать. Там…

– Не важно. Как думаешь, Фомин, а шведы не лучше? – и пальцем помахал, словно грозил кому-то генерал-полковник.

– Это – идеальный вариант. Против шведов, даже венгры не рыпнутся.

– Всё, прощевайте, пошёл звонить Гранаткину. Василий Иосифович, готовь самолёт на завтра в Стокгольм.

Обернулся уже в дверях.

– Наташу до дома проводи, поздно уже, темнеет.

Народ заулыбался, кивая понимающе. Эх, а устал-то как, и это всего за пятнадцать минут. Сейчас бы лечь на генеральскую кровать и ноги вытянуть. Нет. ЛУБОВЬ.

Событие двадцать седьмое

Лучший восстановитель – это пиво. Так и напишите: пиво эффективнее любого мельдония.

Юрий Жирков

Над стадионом раздавалась «Футбольная песенка» в исполнении Георгия Абрамова. Чуть хрипели динамики, но слова знали все семьдесят тысяч болельщиков, собравшихся 29 октября на стадионе «Динамо». Многие подпевали, а уж губами шевелили чуть не все.

 
На лучистом, чистом небе солнце светит,
С высоты с любопытством глядит.
Быстроноги футболисты, словно ветер.
Кто кого в этот раз победит?
 
 
Припев:
 
 
Удар короток, и мяч в воротах!
Кричат болельщики, свисток даёт судья.
Вперёд, друзья!
Быстроноги футболисты, словно ветер.
Кто кого в этот раз победит?
 

Лев Ошанин – автор песни вместе с писателем Львом Кассилем перед разминкой зашли в раздевалку, где, уже переодевшись, игроки «Молодёжки» «Динамо», лежали на полу и медитировали под монотонный голос Вовки, который втирал им про пляж с жёлтым песочком и голубой водой. Были и сидячие слушатели. Сидел в углу, мотая головой, Якушин и рядом, перебирая платочек в руках, сидел Аркадий Иванович Чернышёв. В раздевалке было тепло, даже жарко. Включили уже отопление, что летом провели, и раскочегарили, так раскочегарили. Чернышёв время от времени уже намечающуюся лысину промакивал платочком и опять его в руках теребил. Верили или не верили главные тренеры «Динамо» в этот «хренинг», но Вовке не мешали. Непростая игра впереди, и самое в ней главное, что это не там, в Югославии, где уже приходилось «Молодёжке» с равными примерно по уровню командами с этим «Вашашам» играть. Там – далеко. И там вся страна, в прямом смысле этого слова, на тебя в упор не смотрела. Ну, прочтут потом в газете, далеко не все, обрадуются или огорчатся. Далеко. Не здесь. Сейчас – другое дело – «Тут вам не там»!

– Не вовремя, – Лев Ошанин дёрнулся назад к двери, но Кассиль его задержал и шепнул на ухо: «Послушай, полезно будет».

Вовка знаменитостей углядел, но прерывать лингвистическое программирование не стал. Показал, на часы и на скамейку с тренерами подбородком указал. С Ошаниным Вовка на днях познакомился у Кассиля, когда тот пригласил его послушать первые главы повести про футбольные финты. Поэт был на Штирлица похож, очки так прямо у него и отобрали для нашего разведчика. Есть в одной из первых серий «Семнадцати Мгновений», где Штирлиц картошечку в камине печёт. В свитере домашнем. Вот, прямо, точная копия. Рядом посади и дай картошку в руки, так двух Штирлицев мама родная не отличит.

Фомин закончил читать мантры и, сказав ребятам, чтобы шли разминаться, подошёл к незваным гостям. Хотя на татарина ни тот, ни другой не походил.

– Что-то случилось, товарищи писатели?

– Официально-то как! Товарищи писатели!! Сам писатель. Ладно, – Кассиль склонился к уху Фомина, – Володя, ты знаешь, кто арбитрами на этом матче будут?!

– Да, главный и один из боковых шведы, а ещё наш один, Латышев, если ничего не поменяли. А что? – какие-то рожи заговорщицкие.

– Иван Эклинд и Гуннар Бьёрк, те самые, что судили матч «Динамо» в Швеции с «Норчёпингом» в 1947 году во время Скандинавского турне динамовцев.

– И что? Раз их позвали, значит, они одни из лучших в Швеции. – Вовка с трудом вырывался из действительности в какие-то тайны прошлого.

– Ты, что не слышал про ту историю? Да её вся страна обсуждала месяц целый.

– Я же рассказывал, что после удара молнии память потерял. Что, это плохие судьи, предвзято судят? Не любят русских?

– То есть ты ничего не знаешь про историю с таблеткой? – и глаза у обоих «творцов» квадратные, даже очки их не скруглили.

– Нет. Я пойду, разминаться надо. Теперь уже ничего не изменишь. Эти судьи будут судить.

– Стой. Минута есть. Слушай. Эклинд вместе с журналистами после разгромного матча с «Норчёпингом», динамовцы тогда победили их 5:1, осмотрели раздевалку «Динамо» и нашли там таблетку. Журналисты сразу «поняли», что это и есть секрет победы русских и на следующий день все газеты Швеции вышли с обличительными статьями. И этот самый Иван Эклинд дал интервью, что видел, как русские принимали неизвестные таблетки. Скандал был грандиозный. «„Секрет русских открыт“, динамовцы прибегают к возбудительным средствам» – закричали заголовки в газетах. Таблетку отдали химикам. К анализу сенсационной находки были привлечены, как сообщалось в газетах, виднейшие профессора королевства. Заключения специалистов были очень просты. Объективные шведские учёные установили, что найденная таблетка представляет собою ни более, ни менее, как самую обыкновенную глюкозу (виноградный сахар). И на следующий день перед матчем, который чуть не отменили с «Гетеборг камратерна», только в одной газете мелким шрифтом были приведены данные анализа. Остальные стыдливо отмолчались. Так, что играйте осторожно, там потом этого Ивана Эклинда ругали. Как бы зло не затаил.

Фомин поблагодарил писателей и посеменил трусцой к выходу на стадион. Вот, спрашивается, какого чёрта?! Ладно, он не знал этой истории. А вот Гранаткин, почему выпросил именно этого арбитра? Специально, чтобы навредить Советскому футболу?! Да, нет, бред. Ничего плохого про Гранаткина Челенков не слышал. Всегда за своих горой. Может, просто не сказали, кого отправят, шведы. Надо двоих? Хорошо, будут вам два арбитра. Получите и распишитесь.

Ладно, чего раньше времени похоронный матч заказывать. Есть аксиома спортивная. Если ты будешь на голову лучше соперника, то никакой самый предвзятый судья твоей победе помешать не сможет. Значит, нужно выиграть вопреки грубости венгров и предвзятому судейству. Разве для Фёдора Челенкова это в первый раз. Три раза ХА.

В.Трофимов, В. Демин (ЦДКА), А. Малявкин, В. Карцев, К. Бесков, С. Соловьев, В. Блинков, А. Петров, М. Семичастный, А. Хомич, Л. Соловьев (к)

Событие двадцать восьмое

Сражение выигрывает тот, кто твёрдо решил его выиграть.

Лев Николаевич Толстой

Монетка упала на ребро, судья шведский её не поймал. Она упала на почти лишённое даже жёлтой осенней травы поле стадиона «Динамо» и воткнулась ребром во влажную землю. Пришлось Ивану перебрасывать. Латышев при этом, как мог, смех сдерживал. Так аккуратно теперь подбросил главный судья монетку, всего на пару сантиметров. Первыми коснуться мяча выпала венграм. Они коснулись, последовала быстрая передача на правый фланг, там полузащитник отправил его в одно касание к воротам и набежавший нападающий Чепреги низом пробил по воротам. Яшин легко взял мяч и со всей дури, как и договаривались они с Фоминым, запулил его к воротам «Вашаша». Перестарался чуть, круглый просвистел над головой Ишина и плюхнулся прямо перед вратарём Тураи. Венгр не ожидал такого сильного удара. Он к нему просто не был готов, потому, запаниковав, выбил подскочивший мяч кулаком вперёд и попал в Ишина. Володька в штрафной был один, и долго разбираться ему некогда было, к нему, как два паровоза, неслись высокие венгерские защитники. Ишин с неудобной для него левой ноги пнул, но круглый сорвался и вновь плюхнулся перед вратарём. А тот запаниковал конкретно, первая минута идёт и такое творится. Он с силой ударил по мячу, намереваясь выбить со своей половины поля. Бабах. Мяч летит за линию ворот, а неудачно оказавшийся на траектории мяча вернувшийся с центра поля Сабо лежит на земле без движения.

Весёлое начало. Однофамильца подняли и увели пошатывающегося с поля, там усадили на траву и стали нашатырём в чувство собственного достоинства приводить. Усадили рядом с угловым флажком и даже до вышедшего бить угловой Фомина запах прочистителя мозгов долетел.

Вовка установил мяч и, отходя, стал просчитывать варианты. Один был неплох, у дальней стойки распихивался от высоких венгерских защитников не менее высокий новичок команды Виктор Шалимов. Совсем было Фомин собрался на него навесить, но тут ашхабадца оттеснили венгры совместными усилиями от ворот, и у дальней стойки оказалась пустота. Почему тогда не попробовать? Дождя нет, и мяч за эту минуту намокнуть не успел, хоть поле и сыровато. Так, а чего от осени поздней ждать.

Вовка отошёл ещё дальше и, просеменив чуть, подбирая ногу, устремился к мячу. Удар. Мяч летит чуть не к центру штрафной по высокой траектории, и вся тусовка от ворот начинает туда смещаться, и вдруг, как по волшебству, круглый меняет направление полёта и под вздох болельщиков залетает в ворота венгров лишь чуть шоркнув о дальнюю стойку. Йес! Это уже второй «Сухой лист», что Челенков сумел забить в этом времени. Не зря часами отрабатывал. Такие голы выводят соперников из нормального состояния в паническое.

Венгры, понукаемые тренером, всей командой бросились вперёд, вообще всей, одного центрального защитника оставили, и он бы убежал, но вратарь гаркнул на него на чисто венгерском языке и Улман остался. Далеко хвалёные кудесники мяча не убежали. Всё же Шалимов на сегодняшний день один из лучших полузащитников, везде успевает по своему правому краю. Отобрав легко мяч у зарвавшегося Мёзе, Виктор одним точным ударом перевёл игру на другую сторону и оставил как минимум шестерых венгров вообще не у дел, они всё ещё неслись к воротам Яшина. Ишин отошёл чуть назад и тут же получил пас от полузащитника левого, далековато до ворот, но Володька пробил, мяч чуть закрутил и Тураи бросившись в левый угол не угадал. Круглый направление сменил, чуть до ворот не долетел, упал в метре от ворот и застрял в картофельном поле. Вовка мчался на добивание и видел, что чуть не успевает. Вратарь хоть и поскользнулся, разворачиваясь, но всё одно на пару метров ближе. Ну, и прыгнул как в воду головой вперёд. Бильярд, блин. Попал, круглый покатился в ворота, а Тураи от души заехал Фомину по рёбрам. Хорошо в последнюю секунду и сгруппировался и руку под удар подставил. 2:0. Идёт четвёртая минута игры.

Руку отсушило преизрядно. Минут десять Фомин бегал с висящей, как плеть, левой рукой. Думал даже к врачу обратиться, но тут опять последовала атака «Молодёжки» и пришлось плюнуть на руку, Валька Жемчугов, позабыв обо всём, чему их Челенков учил полгода, решил изобразить из себя Стрельцова. Бежал вдоль правого края на Вовку и тащил за собой всех венгров и половину динамовцев. Фомин огляделся. Он не вне игры. Защитник стоит ближе к воротам, но судя по тому, как он наклонился, сейчас стартанёт. Ну и флаг в руки, барабан на шею и барабанные палочки за пазуху. Фомин демонстративно потрусил, оглядываясь к воротам. И защитник купился. Выбежал радостный. Классно. Валька и не думал пас отдавать, чуть изменил направление своего дриблинга и понёсся теперь прямо к воротам. И венгры не выдержали. Бежавший за ним Сабо, с нашатырём вместо мозгов в голове, со всей силой дёрнул Жемчугова за свитер. Бамс и вытянувшись во весь рост Валька влетает, как подбитый истребитель на брюхе в штрафную.

Вот и посмотрим сейчас, засланный ли казачок этот Иван Эклинд. Так-то – спорная ситуация. Прямо на грани. Жемчугов, конечно, изображает умирающего лебедя в штрафной, но дёрнул его Сабо, где-то в полуметре от воображаемой черты, так фрагменты еле видны. И это только двадцатая или девятнадцатая минута. Свистнул в шведский переливчатый свисток и показал на одиннадцатиметровую Иван. Гут. А пугали писатели таблетками возбудительными.

Договаривался Вовка с Яшиным, что если курить тот бросит, то станет штатным пенальтистом. Ну, вот, радостно «чёрный паук» вприпрыжку несётся к одиннадцатиметровой отметке от своих ворот. Бросил!

В любой игре можно победить и можно выиграть. Выиграть это не значит, там один или два мяча разница. Это и шесть мячей может быть. Вот, как в игре тех же венгров с «Динамо» три дня назад. Бились почти до конца. Да, были слабей и удача не на их стороне и бутсы специально обученные у динамовцев, но бились и только злее становились.

Здесь, после того, как Яшин чётко пробил пенальти в правый нижний угол, и вратарь ведь туда прыгнул, угадав направление, но удар чудовищный. Ещё вопрос, что теперь у товарища Тураи с пальчиками правой руки, которыми он до мяча дотянулся. Вон руку под мышкой держит.

Так вот, после третьего мяча от восемнадцатилетних пацанов, венгры проиграли. Они ушли не в оборону, а в отпинывание. И так полтора тайма. Не автобус, а просто стояли, и кто, как мог, и куда мог, отпинывали. Вовка чуть ещё один «Сухой лист» после углового не забил, может, пары миллиметров не хватило. Мяч от штанги ударился во вратаря, но полетел к другой стойке и от неё в поле и потом снова на угловой. Но и без этой неудачи удач хватало. Итог – шесть безответных мячей в ворота гостей.

Ну, теперь-то Сталину хватит решимости послать сборную СССР на Чемпионат мира в Бразилию?! А вот интересно, с кем, там, в отборочных, бодаться. Ситуация не ясна, от этого самого слова «совсем». Вроде был территориальный принцип при формировании групп, но не обязательно, там десятки отказов от поездки, соцлагерь почти весь отказался. А теперь, если поедет СССР то и братушки, может, захотят. Ничего, скоро жеребьёвка. Узнаем.

Глава 14

Событие двадцать девятое

Если вам говорят: «Моё богатство нажито тяжёлым трудом», спросите: «Чьим»?

Дон Маркис

Дачу Аполлоновым вернули. Или не отбирали, Вовка сильно не интересовался, лето и осень выдались настолько насыщенными, что не до дач было. Но дача точно имелась. Изредка мама Тоня с Наташей и Ленкой исчезали, а потом возвращались с редиской или горькими огурчиками небольшими. Пахли огурчики восхитительно, но даже после того, как с них кожицу Антонина Павловна срезала и солью густо посыпала, толку было не лишку, один чёрт – горькие. Вовка опять чуть один раз не прокололся. Дёрнул кто-то за язык.

– Это от того, что огурцы нужно ежедневно поливать. Чуть земля пересохла и всё – горькие, – где-то по ящику в будущем слышал, даже запомнил, как эта горькая хрень называется, – Когда огурцы испытывают стресс, то содержание кукурбитацина в зеленцах резко увеличивается. – На кукурузу слово похоже, вот и запомнил.

– Чего? – чуть не подавился Аркадий Николаевич, делавший вид, что с удовольствием хрустит огурчиком. Нельзя же у близких отбивать тягу к общественно полезному труду.

– Вова, а позволь узнать, это вам на Биологии в школе рассказывали? – Пришла ему на помощь, мама Тоня с грацией большого белого носорога.

– Ничего такого нам в школе не говорили, – тут же предала его зеленоглазка. И выплюнула горький огу… зеленец.

– У нас разные школы…

– Кукур… анацин. Вот ты, Володька, бесишь меня иногда своими этими знания и словечками. Сейчас же организую проверку школы вашей и окажется, что даже учитель Биологии этого слова не знает. Но… – генерал поднял палец к потолку, на муху ползающую там, видимо, указывая. – Отправлю гонцов в Тимирязевку и там точно скажут, да, мол, этот самый кукурбацин…

– Кукурбитацин.

– Вот, именно он и придаёт огурцам горечь. Да, полезная молния была. Тоже хочу иногда. Зададут вопрос какой. А я, как и ты, всё уже знаю. Как ты говоришь? Лепота. Ну, как, ещё один раз про кукур этот.

– Кукурбитацин, – вздохнул Вовка. – Кукуруза и британцы, только без «Р».

– Кукур… битанцин. Запомню. Вверну, где, при случае, не одному тебе умным выглядеть. Всем хочется.

Так, про дачу. Это в будущем два выходных у народа и всякие разные каникулы новогодние. В 1948 году не забалуешь. Выходной один. И 31 октября в воскресенье выдался погожий солнечный денёк. Аполлоновы всем семейством собрались на дачу и Вовку прихватили, а чего, они будут застольничать, а он на гитаре бренчать, настроение создавая. С магнитофонами, как и с выходными, пока беда.

– А чего брать? – почесал шрам на затылке Фомин.

– Ты и тугоухий к тому же. Наташка, ну, нахрена тебе жених глухой. Ты его костеришь, а он не слышит ни черта и блаженно улыбается, думает, ты хвалишь его.

– Пап! И ничего он не тугоухий, он стеснительный и ответственный. – Вот, есть женщины в русских… генеральских квартирах.

– Не отнимешь. Гитару бери и к семи утра, чтобы у подъезда, был, ответственный. – Хмыкнул генерал и повернулся к жене, – Тонь, выкинь ты эту британскую кукурузу, а в будущем поливать не забывай. Или Егоровых попроси, что им тяжело в день ведро воды вылить на грядку.

– Шашлык будет? – не унимался Фомин.

– Шашлык? – Аполлонов отодвинул миску с салатом.

– Мясо на шампурах, – Вовка показал, как куски мяса на шампур надевают.

– Умеешь?

Опять Штирлиц на лезвие забрался, и ножки свесил. Челенков сам никогда не делал. Был несколько раз с компаниями на природе, но там были признанные умельцы, и даже картонкой помахать ему не доверяли. Но десяток раз видел, и десяток раз был слушателем, при поедании подгорелого мяса, что пошло не так и как надо было. Правда, иногда умелец оказывался на самом деле умельцем, и тогда шашлыки получались отменные. И тут находились специалисты объяснить, что пошло… так.

– У меня дед вкусные делает и из мяса, и из рыбы. – Чем не легенда?

– Уникальная у вас семья, не грех и породнится, – хохотнул генерал, – дождавшись «Пап» от дочери, прихлопнул ладонью по столу, – Но позже, подрасти, – и заржал. – Ещё сантиметров на десять.

– Пап.

– Да, как скажешь, дочура, по мне, так и хватит расти, а то придётся в баскетбол переходить.

Вовка сразу от Аполлоновых не домой пошёл, а в коммерческий магазин за мясом. Мясо было. Вообще пока Вовка весь год бегал да по полю скакал, с продуктами, да и с уровнем жизни в СССР стало чуть лучше, особенно это в Москве замечалось. Зарплату людям подняли в этом году на 20 процентов, и она в среднем по стране, если радиоточке верить, составляла почти 700 рублей. Ну, съездив в гости к родителям, Фомин таких зарплат не заметил, мать получала около четырёхсот, а отец чуть больше шестисот, а ведь он был сварщиком высшего разряда.

Очередь была небольшая, Вовка купил шесть бутылок пива «Жигулёвского» по 7 рублей. Булку ржаного хлеба по 3 рубля. И большой кусок красной рыбы без названия, просто – «красная», за 12 рублей кило. Кусок вытянул на два почти килограмма. Мясо на прилавке было средней паршивости. Говядина и костей полно. Для шашлыков точно не пойдёт. Там, либо свинину надо не жирную, либо баранину, но шашлыки из баранины, это уже искусство, и Фомин бы не решился её брать. Так и не было. Пришлось заехать домой выгрузить покупки и отправляться на рынок. Далеко. Больше часа с пересадками добираться, но раз вякнул, пришлось ехать. Купил три кило вырезки свиной за сорок рублей килограмм. В магазине стоило двадцать шесть, ну, стоило бы, если бы было. Дорого, только Вовка в один буквально миг стал богатым человеком. Нет, это они не клад из дворца добыли. Это премии за футбол попёрли. От общества «Динамо» за игру с «Вашашем» вчера выдали две тысячи рублей. Это за игру за основной состав и тысячу рублей за победу «Молодёжки» над теми же венграми несчастными. И от Спорткомитета ещё по тысяче за обе игры. Итого, за два матча заработал пять тысяч рублей. Так и не всё ещё. После победы «Молодёжки» подошёл к нему Василий Иосифович Сталин и снова предложил поиграть в хоккей за ВВС МВО. Сказал по секрету, что состав набирается такой, что порвут они и ЦДКА и «Динамо» со «Спартаком». Вовка даже и не сомневался. Только он знал, как через некоторое время будут расшифровывать ВВС – «Взяли весь „Спартак“». Но первыми им в этом году не бывать в реальной истории станут вторыми, всё же Бобров в этом году не согласится на переход. И первыми должны был стать ЦДКА. Но есть неучтённый фактор Фомина. Так что, в этом году заруба будет очень серьёзной. Попрёт ВВС позже, но там сразу почти авария самолёта в Свердловске. Ладно, не об этом, поманил опять Сталин младший к себе, а за ним мужичонка в подполковничьей лётной форме.

– Распишись, Фомин, вон, в ведомости у Егора Палыча, премию тебе тысячу рублей от ВВС выписал за разгром венгерских фашистов. Помни добро.

Шесть тысяч за две игры получилось. Да и ведь и это только начало. По итогам чемпионата СССР дали две тысячи рублей премии за первое место и полторы тысячи за победу в Кубке СССР по футболу. Денег стало девять с половиной тысяч. Если принять на веру, что средняя зарплата в СССР на самом деле 700 рублей, то это больше годовой зарплаты за один день получил. Для справки автомобиль «Москвич» можно купить за девять тысяч рублей, а «Победу» или ГАЗ-М-20, за 16000 рублей. Только, можно ли их купить простому смертному? Но Фомину пока и не надо было. Молодой. А вот радиоприёмник «Рекорд» за шестьсот рублей он себе присмотрел. Вспомнив о «Победе» Вовка улыбнулся. Слышал версию, что автомобиль хотели назвать «Родина», но когда в июне 1944 года Сталину показали образец будущего серийного автомобиля, тот спросил: «И почём мы будем Родину продавать?».

Рог изобилия на этом не иссяк, позвонил вечером телефон в генеральской квартире, когда Вовка пытался мясо замариновать в растёртом в кашицу луке, и мужской голос злой такой спросил, не саботажник ли гражданин Фомин. Времена те ещё, можно и испугаться.

– Что случилось? – Вовка даже не понял, кто звонит.

– Вам, товарищ автор, было сказано, завести сберегательную книжку и сообщить номер её и адрес «Сберкассы» бухгалтеру завода «Мелодия». Почему вы этого не сделали, вы нам месячную отчётность хотите загубить. Диктуйте реквизиты.

Нет, когда он песни записывал, что-то такое дядечка кучерявый и очкастый в смешных нарукавниках говорил, но замотался.

– Сейчас вечер уже…

– Центральная сберкасса работает до одиннадцати. Бегите туда и, как заведёте сберкнижку, позвоните по телефону, буду вас одного ждать, – голос назвал цифры, которые возбуждённый Вовкин мозг не запомнил, потому быстро сбегал за карандашом и на газете записал.

Пришлось, как и было приказано, бежать. Ближайшая «Сберкасса» была не далеко, выйти на улицу и пройти полсотни шагов, и работала на Вовкино счастье ещё. Оттуда и позвонил.

– Все, теперь порядок. Вам в качестве гонорара положена сумма почти в две с половиной тысячи рублей. Точнее – две тысячи четыреста девяносто два рубля семьдесят четыре копейки. До свидания. – Загудела противно трубка. Вовка положил её на рычаг телефона автомата. Просто не день, а фантастика. Утром не бедствовал, но и богатеем не был, все получки почти потратил на одежду. Очень не дёшево «бостон» стоит. 450 рублей за метр. Думал, даже пояс придётся затянуть. А тут, бамс, и одиннадцать с половиной тысяч рублей.

Так что, трата на будущие шашлыки – семечки по сравнению с золотым дождём на него выпавшим, так и кладов никаких не нужно.

Или нужно? Дело даже не деньгах. Дело в том, чтобы это серебро в музее оказалось. Красота же. Пусть люди любуются.