Текст книги "Город Берколадо"

– Эти проклятые прилипалы из Апатричи всё время пытаются угодить, подливают и подливают.

Он растёр лицо, чувствуя, как оно покрывается красными пятнами.

– Да к вот, эта Лиз – всё-таки она необычная девка. Девка, что надо. Отлично помню, как я её встретил там же на дебатах, где-то года через три после знакомства с Ардом. Она что-то писала для своей газеты. Сидела в строгом костюме, с очень важным видом. Всем давала понять, что ответственно относится к делу и не станет размениваться на глупости. Хотя тогда я не сомневался в успехе. Вообще, успех в таких делах мне сопутствовал почти всегда. Почти всегда, когда я появлялся перед юной особой, не слишком богатой и ещё не слишком уверенной в себе, появлялся как павлин, расправив хвост – со всем своим аристократическим очарованием и деньгами. Как павлин, ХА! Самовлюблённый павлин.– Это сравнение вызвало у Сая приступ смеха, он громко захохотал. Официант украдкой взглянул на него и быстро отвёл глаза.

– Наверное, подумал, что я снова напился раньше времени. Или что я уже окончательно спятил. Ну и чёрт с ним, пусть думает, вслух всё равно никто не осмелиться ничего сказать.

Сай облизал влажные губы.

– Какой превосходный вкус, зря я пренебрегаю шампанским. Вот Диасса, только его и пьёт. Диасса..Лиз – он покрутил головой, словно старался вернуть потерянную мысль.

– Лиз! Пожалуй, это был мой самый оглушительный провал, эта малявка взглянула на меня даже ни как на пустое место, а так, как смотрят на нечто в высшей степени омерзительное. Как будто я испачкал её своим присутствием. Только позднее я узнал о её взглядах, о том, что она мечтает пощипать семьи подобные моей. Наша Лиз, видите ли, очень принципиальная! И теперь, благодаря моему любезному другу Арду, мы находимся в одной тёплой компании, а я регулярно вынужден выслушивать её издевательства! Каково?!

Он с силой провёл рукой по подлокотнику кресла, затем закинул руки за голову, и с минуту сидел неподвижно.

С палубы послышались радостные вопли и аплодисменты, Сай проворчал про себя:

– Ага, значит, изволили прибыть! Моя сестрица Диасса повизгивает от восторга, и крутится вокруг этой сучки. Приехала наша дорогая Лиз!

Тут он одёрнул себя:

– Что-то я совсем набрался – надо проветриться.

Герцог осторожно поднялся, проверяя насколько в состоянии владеть телом, и отяжелевшей походкой направился к дальнему от причала выходу на палубу – специально чтобы ни встретиться, ни с кем из гостей. Здесь его перехватил Белар, он радостно отрапортовал:

– Сай, все пассажиры на борту – можно взлетать.

Сай утвердительно кивнул ему, капитан развернулся на каблуках и почти вприпрыжку побежал готовить взлёт. Через пару минут, сквозь тело Циклона стала проходить пульсирующая вибрация, звук двигателя стал более насыщенным, корпус задрожал, и гигантская машина плавно оторвалась от площадки. В детстве у Сая – это был самый любимый момент, когда чувствовал, как дирижабль поднимался всё выше и выше, постепенно набирая высоту. В юности особое удовольствие доставляло осознание того, что большинство дирижаблей, на которых он летал, принадлежали его семье, а значит и ему. С годами былой восторг был для него безвозвратно утерян, но даже сейчас при взлёте в окна его души сквозь плотные ставни равнодушия, цинизма и разочарования жизнью проникал лёгкий ветерок.

Герцог был типичным примером человека, которому было много дано лишь по праву рождения и который не смог должным образом употребить и десятой доли этих даров. Избалованный, привыкший, что удача сама идёт к нему в руки, богатый, окружённый роскошью, и вдобавок, наделённый природой привлекательной внешностью, он непростительно долго не ценил изобилия, которое плескалось вокруг. Воспринимая всё как должное, Сай считал, что жизнь как конвейерная лента должна подвозить приятные ему ингредиенты, из которых он с изящной ленцой может выбирать лучшие образцы. Он не был озабочен собственным совершенствованием сверх минимальной необходимости и считал это вполне достаточным, поэтому сталкиваясь с людьми типа Арда или Лиз, не обладавшими изначально и малой толикой того, что Сай воспринимал естественным благом, но проделавшие со своим разумом колоссальную работу, он пасовал. Несмотря на их молодость, они для него во многом находились на недосягаемой высоте. Друзья одновременно вызывали в нём смесь чувств – от искреннего восхищения, до глубокой зависти и какое из них брало верх – Герцог сам не мог разобрать.

Но наисильнейшее раздражение в нём будило неосуществимое желание обладать Лиз. Это не была острая, жгучая, разрушительная страсть, клокочущая и не дающая спокойно жить, на такие чувства его вульгарная натура давно не была способна, это было желание трезвое, расчётливое, отстранённое, желание пресытившегося коллекционера, стремление гроссмейстера обыграть способного новичка. И за это он вполне искренне презирал себя – Ард был его другом, одним из немногих кого мало заботил размер его состояния. А Сай несмотря на заметно истончившуюся за годы праздности душу, подлецом так и не стал.

Голос Арда окрикнул его:

– Герцог прячется в своих обширных владениях – Сай обернулся, подошёл к нему и обнял, удовлетворённо отметив, что рад его видеть. Почему то зависть к нему возникала только на расстоянии. Когда они находились рядом, Сай не испытывал ничего подобного.

– Тебя все потеряли! Пойдём, Диасса поручила мне отыскать тебя – Ард держал руку на плече Герцога и искренне улыбался.

Вся компания сконцентрировалась на носу Циклона – оттуда открывался самый лучший обзор. На высоте стало прохладнее, и усилился ветер, правда разгорячённые весельем, общением и выпивкой люди мало обращали на это внимание. Сай сразу же заметил Лиз, – она была великолепна, как только может быть великолепна женщина в ореоле цветущей молодости. На ней было облегающее будто кожа светло-коричневое платье с открытыми руками и спиной, совершенно не практичное в условиях холодного вечера на высоте, но от этого ещё более волнующее, на голове был повязан затейливым манером платок, довершали картину большие затемнённые очки. Лиз тоже увидела Сая. Она неторопливо приблизилась к нему и Арду, около десяти секунд все трое стояли в молчании, затем Лиз подняла очки:

– Здравствуй Герцог!

Сай ответил с той же церемонной интонацией:

– Добрый вечер Лиз, – наблюдая за их противостоянием Ард рассмеялся:

– Эта пауза Герцог, предоставляла тебе возможность выразить своё восхищение её нарядом, а ты как воды в рот набрал.

– Куда же Герцогам снизойти до нас – еле сдерживаясь от смеха, проговорила Лиз. Ард увидел растерянное лицо друга, хлопнул его по плечу и подмигнул Лиз. Девушка была очень довольна, что Сай опять попался в их ловушку.

– Ладно детки, глумитесь сколько вздумается! А я пойду искать кузену, пока она не осушила все запасы шампанского – примирительно заключил Сай. Лиз обняла Арда:

– Я надеюсь, он не выбросит меня со своего дирижабля? – спросила она, глядя в удалявшуюся спину Герцога.

– На его месте это давно следовало сделать. Наверное, он просто не хочет портить со мной отношения.

– Для города это будет невосполнимая утрата, – трагически констатировала Лиз.

– Знаешь Лизи, если Герцог или кто-нибудь ещё не скинет тебя то, наверное, когда-нибудь это сделаю я.

Лиз разразилась громким смехом и ладонью взъерошила его волосы.

– Я тебя обожаю!

Девушка обвела взглядом разворачивающееся веселье:

– Кстати, Арди, я не вижу твоей замарашки, как её? – она снова сделала вид, что не может вспомнить имя:

– Кристины!

Ард отшутился:

– Наверное, прячется от тебя. Лиз, ты обещала не цепляться к ней, лучше иди, добей Герцога.

– Я подумаю над этим – ответила Лиз, и положила в рот сочную дольку апельсина.

Между тем Циклон плавно набирал высоту, капитан держал курс точно на запад и пассажиры могли любоваться всем великолепием догорающего дня. Погода выдалась как нельзя лучше – ветер разогнал скопление туч, которые с утра обложили небо, и освободил для обзора весь видимый простор до самого горизонта. Облачные пряди редкими стёжками обрамляли полотно заката, словно подчёркивали всю величественность происходящего ритуала, который повторялся ежедневно на протяжении целых эр умиротворяющим желтовато-пепельным свечением.

На какое-то время на палубе наступила тишина, нарушаемая лишь щёлканьем затворов нескольких фотоаппаратов, люди замерли очарованные непостижимой красотой соития умирающего дня и набирающей силу ночи. Дирижабль крошечной частичкой человеческой мысли робко скользил по небесной глади, чтобы создавшие его люди могли приблизиться к таинству природу.

Идиллию нарушил зычный голос капитана:

– Прошу всех внутрь! Всё готово, музыканты ждут, – Белар передал помощнику штурвал и незаметно присоединился к гостям, но даже он, летавший каждый день, какое то время стоял завороженный. Все как-то сразу одновременно заговорили, загалдели, принялись обмениваться впечатлениями. Стало шумно. Пассажиры по одному и парочками быстро входили в зал, наполняя его своими голосами, гвалтом и нетерпеливой жаждой веселья. Музыканты, уловили это настроение гостей и, не дожидаясь команды, дружно заиграли лёгкую, быструю мелодию. Даже лысый пианист до этого казалось уснувший за роялем, живо забарабанил по клавишам длинными, тонкими пальцами, раскачиваясь в такт музыки, а в те моменты, когда в мелодии для его инструмента наступала пауза, он нетерпеливо щёлкал пальцами и сердито выбивал ритм, притоптывая правой туфлей. Но как только наступала его очередь, он всем телом бросался на инструмент, концентрируя энергию организма в своих быстро мелькающих пальцах, так что со стороны могло показаться, словно эти удивительные пальцы и вовсе жили независимой от тела жизнью – настолько стремительно они двигались. Пианист всецело отдавался исполняемому произведению, точно ему приходилось играть не полутора десятку людей, из которых больше половины уже сильно набралась и мало обращала внимание на качество музыки, а огромному залу заполненного публикой, специально явившейся послушать его.

Диасса подошла к Саю с вечным бокалом шампанского в руке:

– Где ты откапал этого парня? – она мотнула головой в сторону рояля:

– Что-то раньше я его не видела.

Герцог самодовольно улыбнулся:

– Это был мой сюрприз, который ждал своей очереди. Я его специально приберегал для торжественного случая, когда моя кузена опять соизволит воспользоваться нашим чудесным Циклоном.

На полноватом, раскрасневшемся настолько, что не помогал даже обильный макияж, лице Диассы отразилось умиление:

– Специально для меня?! – протянула она и чмокнула брата.

– Сай, ты великолепен, всегда знаешь, как меня порадовать. Она исполнила несколько танцевальных па вокруг него.

– А всё-таки, Сай, как ты его получил? Судя по игре парня ему надо с симфоническим оркестром выступать, а не веселить публику в твоём летающем вертепе!

– А он и выступал с симфоническим оркестром, только не здесь. Приехал из южных городов, мне его хорошо отрекомендовали, а дальше…– он деловито развёл руками. – Как я получаю, всё что нужно? Я его купил – теперь он мой.

–Уууу, мой расчётливый, хитрый Герцог, – дурачась, сказала Диасса, – от твоей хватки не спастись. Сай продолжил:

– Знаешь Диасса, от добра, добра не ищут. Не от хорошей жизни он к нам сбежал.

– И не только он один – Диасса загадочно подмигнула брату.

– Что ты хочешь сказать?

Девушка решила ещё напустить загадочности:

– На дирижабле есть ещё один беглец из южных городов – и она с важным видом сделала пару глотков, с интересом наблюдая за его реакцией.

– Ещё один человек? – Сай недоумевал – но я же здесь всех знаю, причём не один год, вся публика родом отсюда. Или ты со своей весёлой компанией сумела тайно провести на борт какого-нибудь гостя? Вообще от наших друзей всегда можно ожидать подвоха.

Диасса отрицательно покачала головой.

– Не томи Диасса, что за тайны? Или ты уже набралась?

– Я ещё держусь, по крайней мере, на пару часов меня хватит – уверила брата Диасса.

Он продолжал упорствовать:

– Тогда о ком ты говоришь? Кого ещё жизнью прибило к нашим стенам? – сам не зная почему, он живо заинтересовался этой новостью.

Диасса облизала губы, наслаждаясь вкусом выпивки и привнесённой интригой:

– А подумай милый Герцог, кого сегодня ты увидел здесь впервые?

Мужчина провёл ладонью по тщательно уложенным волосам, задумался и при этом так усердно нахмурил лоб, что вызвал приступ разудалого смеха кузины:

– Ну вот, и кто из нас напился? – торжествующе заключила она.

Внезапно на лице Сая появились признаки озарения:

– Ааааа – протянул он.

– Герцог начал догадываться? – прокомментировала Диасса.

– Это та девушка, что приехала с тобой и Левамом. Как же её?

– Кристина – подсказала Диасса.

– Да, да Кристина, красивое имя. Откуда она? И откуда ты её знаешь? Мне вообще показалось, что она.. – Сай сделал паузу, – что она не совсем нашего круга? Или я ошибаюсь?

– Наверное, ты прав Сай, мы познакомились в Грожже – она там работает официанткой.

Герцог изобразил на лице удивление, несколько театрально переспросив:

– Официанткой? В Грожже?

Диасса утвердительно кивнула.

– Видимо, для такой важной персоны как Герцог, факт нахождения официантки из Грожжа на его чудесном дирижабле в качестве гостя, выглядит оскорбительно – Лиз настолько твёрдо отчеканила фразу, что Сай даже вздрогнул. Она, словно нарочно подошла к ним в самый неудачный для Герцога момент. Диасса засмеялась:

– Ах Сай, сейчас ты получишь хорошую взбучку.

Сай повернулся к Лиз и в очередной раз отметил, на сколько та хороша. Он досадовал на свои неосторожные слова и нетрезвое состояние, которое мешало ему определить, шутит Лиз или всерьёз намеревается развернуть на него атаку.

Примиряющим тоном Герцог сказал:

– Лизи, ты знаешь, что ваши друзья – это мои друзья, я всех рад видеть здесь. К тому же я никогда не подбирал себе знакомых, основываясь исключительно на их богатстве или статусе в обществе.

– Однако почти всё твоё окружение состоит именно из подобных людей – богатых и известных. Хотя, что правда, то правда Герцог, в гостеприимстве тебе не откажешь – дружелюбно резюмировала Лиз. Тем самым предложение о мире было принято, хотя девушка не удержалась и произнесла последнюю фразу с точным воспроизведением интонации Сая.

– Диасса не совсем права, мы познакомились с ней на бульваре Флоры. Она обрывала там реликтовые кусты, и полицейский хотел выписать ей штраф, однако бедняжку повергло это в такой ужас, что она буквально лишилась дара речи. И тогда благородный Ард предложил оформить штраф на него – вот собственно и всё.

– Действительно благородно – глухим голосом произнёс Сай. Он с трудом представлял себе эту ситуацию.

– А с чего вы решили, что Кристина из южных городов?

Диасса ответила:

– Хозяин Грота – Сведл, рассказал Леваму, что подобрал её на улице, когда она бродила возле кафе и спрашивала, нет ли где работы. К тому же её выдаёт говор. Левам частенько бывал на юге, он уверен, что Кристина именно оттуда.

Она принялась за новый бокал:

– Ей невероятно повезло, что она попала именно к Сведлу – он даже разрешил первое время пожить в свободной комнате над кафе, иначе бедняжке пришлось бы спать на улице, ведь денег у неё совсем не имелось. Левам подумал, что ребята – Ард и Лиза хотят взять её под своё крылышко, вот и пригласил Кристину на нашу вечеринку. Девушка выглядела крайне испуганной, я бы даже сказала панически испуганной. Видимо откуда она к нам попала – ей пришлось испытать немало лишений – грустно закончила Диасса.

Герцог только произнёс:

– Вот так история – рассказ сестры стал катализатором охвативших его мыслей.

– Для людей, которые оказались в чужом, огромном городе, без средств, без знакомых, без жилья – получить работу официантом в Грожже, вдобавок, ещё и с комнатой – редкая удача! Не представляю, что чувствовала эта девушка, когда бродила по улицам, не зная куда податься: Страх? Унижение? Беспомощность? Гнетущее ощущение собственного ничтожества? Вот уж действительно бедняжка! Диасса правильно заметила – редкая удача жить в маленькой комнатке.

Герцог вспомнил, как недавно расстроился, из-за того, что рабочие затянули с ремонтом старого, ещё отцовского дирижабля, и он не смог на свой день рождения на нём подняться. Как тогда он злился. На целый месяц настроение было безнадёжно испорчено – даже пришлось напиваться больше обычного. Герцог снова принялся размышлять:

– Да, редкая удача, что толстяк-хозяин Грожжа, добрая душа, взял её к себе. Как же невыносима она жила, если решила забраться в наш город без гроша за душой? Может быть, Ард и Лиза не так уж и неправы в своих рассуждениях? Всё же есть что-то постыдное в той пропасти лежащей между тем как живу я, моя семья и эта несчастная девушка. Надо бы чем-нибудь помочь ей! Сразу станет спокойней. И ещё выпить, а то такие разговоры только портят настроение.

Герцог не был узколобым человеком, даже годы излишеств и бессмысленного распутства не сделали его чёрствым к людским лишениям, но он предпочитал не знать о них, а если и узнавал, то предпочитал поскорее забыть. Ему было спокойнее думать, что все ужасные рассказы о голоде, войнах и издевательствах остались в далёком прошлом, где-то там, на пожелтевших страницах книг забытых на дальних полках в библиотеке. Он любил, когда его окружали весёлые, довольные люди и сам он всячески старался быть таковым, можно сказать – вся его жизнь была направлена на то, чтобы наиболее сочно и вкусно прочувствовать веселье и довольство. Идея, что богатство одних – это следствие бедности других, менее ловких, удачливых, родившихся ни там и ни в то время, что счастье есть случайность, выпавшая нужной отполированной гранью игральной кости и повернувшаяся не тем числом к остальным, что этот выбор слеп и несправедлив – начисто отвергалась им. Оправданием ему служило, что родился он и жил в Берколадо – городе богатом, где проявление крайней степени нищеты являлось редчайшим исключением, и Сай был не одинок в стремлении не замечать обездоленность там, где она действительно существовала.

От минорных мыслей его отвлекли раздающиеся из центра зала смех и громкие возгласы,– похоже, там начиналось настоящее веселье: Левам лихо отплясывал и хлопал себя по толстым бокам, вокруг него танцевала парочка девушек, которых он поочерёдно хватал за талию и раскручивал, словно намеревался выбросить за борт. Диасса и Лиз издали сложно передаваемый, восторженный клич, наподобие:

– УУУУуааааааааааа,– затем в голос, прибавили:

– Да, здесь чумовая вечеринка! – и ринулись в гущу событий. Вскоре к ним присоединилось большинство гостей. Герцог с интересом принялся наблюдать за дискотекой. Ему доставляло удовольствие смотреть на танцующих людей, особенно за девушками, особенно за одной из них в коричневом платье. Лиз сняла свои затемнённые очки и платок, распустила волосы, выпустив вместе с ними на волю свою привлекательность и страсть. Сейчас она как нарочно, точно стремясь поддразнить окружающих, танцевала излишне раскрепощённо с вызовом. Герцог мысленно сжимал её в объятиях, ощущал тело девушки в своих руках… Но рядом с Лиз был Ард, это он, а не Сай участвовал в зажигательном танце наслаждаясь её близостью. Каждую их совместную вечеринку повторялось одно, и тоже – Сай наполнялся желанием, усиливая его алкоголем, которое потом с трудом удавалось обуздать. Однако на утро, мучаясь от похмелья, он не испытывал и малой толики той страсти. Если он не видел Лиз неделю или больше, то мысли о ней совсем исчезали, но стоило им встретиться, как желание вновь пробуждалось.

– Всё же они замечательно смотрятся вместе – думал он, глядя на Арда и Лиз. Горечь от этого факта перемежалась с чисто эстетическим наслаждением. Сам он, хотя и не дурно танцевал, последнее время делал это редко. Нетвёрдой походкой Герцог направился по привычному для себя маршруту: сперва побродить по палубе, затем пойти к Белару в рубку и просидеть там полночи с бутылкой, пока его резвые гости не натанцуются и сами не вылезут наружу встречать рассвет. Обычно его отыскивала Диасса, почти всегда пьяная, измождённая, с блуждающей довольной улыбкой, она обнимала брата, обдавая запахом духов, разгорячённого молодого тела и шампанского. Диасса могла и умела веселиться сколько угодно, будто силы не покидали её. Только под утром, когда он вёз её домой по просыпающемуся городу, она становилась вялой и плаксивой. Жаловалась на бесцельно упущенное время, на отсутствие собственных достижений в жизни, на мужчин которые её окружали. Она выходила из машины с тяжёлым вздохом, на прощание целовала брата и разбитой походкой брела к дому, но уже вечером звонила ему неизменно весёлая и бодрая и предлагала идеи для новой вечеринки.

По сравнению с царящим внутри грохотом на палубе была почти абсолютная тишина. После захода солнца воздух стал холодным, и на Герцога эта свежесть действовала как успокоительное. Огни города остались позади, и чернота окружала Циклон со всех сторон. Герцог ласково провёл ладонью по перилам ограждения, прислонился к ним щекой, чтобы почувствовать приятную вибрацию двигателей. Он уже собирался идти к Белару, как заметил женскую фигурку на другой стороне палубы. Девушка стояла в позе похожей на молитвенную со сложенными на груди руками, иногда она протягивала их вперёд, точно в надежде что-то нащупать в темноте. Один из висевших неподалёку фонарей выхватывал часть её лица, однако Герцог был слишком пьян и не мог, как следует сфокусироваться. Подойти он не решился, посчитав, что гостья ищет уединения.

Кристина тоже увидела Сая и мысленно поблагодарила его, когда он двинулся в противоположную сторону – ей всё ещё тяжело давалось общение с малознакомыми людьми. На вечеринке девушка пыталась быть как можно более незаметной, поэтому, когда все отправились танцевать, она, немного выждав, тихонько вышла из зала. Ночной простор восхитил её своей красотой и безграничностью, несмотря на холод, она с удовольствием подставляла лицо встречному ветру и не замечала, как постепенно замерзает сама. К ночи небо расчистилось, высыпав над головой яркую плеяду звёзд. Движение дирижабля почти не ощущалось, и Кристине казалось, будто они замерли на месте. В тишине, под холодным ночным ветром девушка пыталась осмыслить произошедшие с ней события – за последние пару недель случилось столько всего совершенно не похожего на её прежнюю жизнь, что она едва ли могла дать всему этому рациональное объяснение. Собственный разум отказывался принимать такие стремительные перемены, и Кристина словно застыла на изломе своей судьбы – память ещё крепко цеплялась за трагические события недавнего прошлого, но её воображение уже стремительно забрасывало эти ужасные язвы яркими впечатлениями первых недель в Берколадо. Всё это вносило в душу Кристины сумятицу, и девушка считала, что в одиночестве быстрее сумеет разобраться в себе. Она бы так и стояла на палубе до самого рассвета, если бы не холод и всё возрастающее желание уснуть. С большой неохотой Кристина решила вернуться обратно и отыскать свою каюту.

Салон встретил приятным теплом и красивой медленной музыкой. Большинство гостей уже сидели за столиками, которые для удобства общения были сдвинуты полукругом. Ещё с десяток человек все с бокалами в руках кто парами, кто по трое расположились вдоль стен зала и оживлённо переговаривались друг с другом. Возле подиума с музыкантами, обнявшись, медленно кружились Ард и Лиза. По всей видимости, их ничуть не смущало, что на площадке они остались одни. На открытой спине Лиз под смугловатой кожей чётко прорисовывалась каждая мышца. Даже издалека лишь по одному наклону головы, которую девушка прижала к плечу Арда, и положению переплетённых обнажённых рук было видно, что она испытывает в данный момент глубокое чувственное наслаждение. Кристина невольно засмотрелась на их танец, в очередной раз отметив, насколько элегантно смотрится Лиз.

В это время девушку окликнула Диасса. Кристина смутилась и упрекнула себя за необязательную задержку, деваться теперь было некуда – вслед за Диассой на неё обратили внимания ещё несколько гостей. Она с внутренним напряжением стала пробираться к ним, кто-то выдвинул ей стул, и Кристина оказалась рядом с хозяйкой вечера. Диасса была уже сильно захмелевшая с красным лицом и слегка растрёпанной причёской, впрочем, смотрелась она по-прежнему очаровательно. Она взяла Кристину за руку и тут же громко воскликнула:

– Ты холодная как лягушка, дорогая, где ты была?

Пока Кристина размышляла как лучше ответить чтобы не вызвать новых расспросов, Диасса уже зачастила:

– У нас идёт дискуссия на тему: жизненный успех – заслуга человека или стечение обстоятельств.

Её глаза неестественно блестели.

– Какое твоё мнение Кристина? Присоединяйся. Внеси, так сказать струю свежего ветра в затхлый воздух нашего подземелья.

Она с трудом договорила фразу, но явно была горда собой за такой речевой оборот. Несколько пар любопытных глаз с интересом рассматривали Кристину – новое лицо всегда привлекает внимание. Положение попытался спасти Левам:

– Диасса, милая, оставь Кристину в покое, она вовсе не обязана участвовать в наших бессмысленных спорах.

Диасса укоризненно покачала указательным пальцем:

– Для тебя они может и бессмысленны, как для человека.. – здесь она, запнулась, однако решила не лезть за словом в карман

– Как для человека малообразованного, а для нас такие дискуссии очень даже полезны – они позволяют рассмотреть важные проблемы с разных сторон.

– Делай, как знаешь – Левам примирительно развёл руки.

Диасса обвела гостей взглядом, выискивая нужное лицо, отыскав Кристину, она расплылась в довольно глупой улыбке:

– Кристина! – радостно выговорила она – поделись своим мнением в нашем споре. Я, например, считаю, что успех человека целиком и полностью зависит от воли случая. Если можно так выразиться, то все наши достижения заранее предопределены. Родиться – это вроде как тянуть бумажку из шапки, кто-то вытянет пустышку, а кто-то главный приз. Но вот глубокоуважаемый Профессор считает – она указала на лысого мужчину, примерно пятидесяти лет, с собачьими удивлёнными глазами навыкате и большими красными губами – что человек способен сформировать свою судьбу сам, как он изволил выразиться вылепить её из своего упорства, труда и природных способностей. Я ничего не упустила Профессор? – поинтересовалась Диасса.

Он порывисто почесал нос и поспешил её уверить в правильности сказанного:

– Нет, нет, дорогая Диасса, вы совершенно правильно сказали.

Диасса продолжила рассуждения:

– Как видишь Кристина – мнения разошлись. А что ты скажешь?

Профессор развернулся на стуле, практически оседлав его, и не мигая изучал Кристину выпуклыми глазами:

– Да, да Кристина, что вы скажите? Рассудите нас.

Кристина подумала какое-то время, потом сама не ожидая от себя, произнесла тихим голосом:

– Я не согласна ни с вами Профессор, ни с тобой Диасса. Все мы рождаемся в разных условиях: у нас разные семьи, разные города, у нас разные таланты и характеры. Пока ребёнок совсем маленький – он не чувствует отличий, не понимает их, в таком возрасте все люди делают примерно одно и тоже: спят, кушают, играют. Но по мере взросления, различия, о которых ты Диасса говоришь, потихоньку проявляются: одни начинают демонстрировать какие-то способности, выделяясь по сравнению с остальными, другие и их большинство ничем особенным не отличаются. Также, на мой взгляд, важнейшее обстоятельство заключается в среде, в которой растёт человек, сколько в него вкладывают родители, с какими людьми он общается, какие места посещает. Вся эта совокупность факторов формирует некий коридор – Кристина руками попыталась изобразить его.

– Моё мнение, что внутри этого коридора человек может продвигаться вверх или вниз исключительно благодаря своему труду и целеустремлённости. Здесь это зависит от него. Но вот вырваться за его границы, пройти сквозь стену сложенную из воспитания, материальных возможностей и пределов собственного таланта не в силах человека. Необходим внешний фактор.

Тут она запнулась, пытаясь подобрать необходимые слова.

– Я хочу сказать, что сломать эту стену возможно только извне, изнутри она практически непреступна!

Все присутствующие с большим интересом наблюдали за Кристиной, Профессор нетерпеливо ёрзал на стуле, беспрестанно почёсывая нос. Он воспользовался паузой в рассуждениях девушки:

– Кристина, что вы подразумевали под взломом извне? Любопытно?

– Я имею в виду обстоятельства независящие от человека: какое-нибудь везение или может большое событие способное оказать влияние на его жизнь, случайное знакомство или встреча.

За их спинами раздался голос Арда:

– Отлично Кристина, прекрасные рассуждения.

– Да, да – торопливо подтвердил Профессор – очень интересно! Вы готовите новые кадры в нашу команду на дебаты? Признайся Ард?

– Всё может быть Профессор – хитро подмигнул Ард. Диасса заметила, что разговор повернул не в то русло и решительно вмешалась:

– Ард, Лиз вы пришли как раз вовремя! Предлагаю продолжить, теперь у нас уже три различных мнения, – моё, Профессора и Кристины.

Ард подумал:

– Левам был прав, когда говорил, что Диасса способна разговорить любого. Салонные беседы – это её призвание. А Кристина видно не такая уж и простушка, как кажется.

Лиз продолжила спор:

– Я согласна с существованием коридора, о котором сказала Кристина. Но зачастую излишне благоприятные условия для ребёнка, оборачиваются против него же, у него пропадает всякая мотивация для совершенствования и тем самым, вопреки желанию, его вновь загоняют в тот же коридор и человек вырастая, оказывается даже в более проигрышном варианте нежели тот, кто прокладывал путь самостоятельно – Лиз говорила вальяжно, небрежным тоном. Она давала понять, что дискуссия её не особо интересует.

Кристина неожиданно возразила:

– Лиз, но у них хотя бы есть выбор! Ведь у тех, кому изначально даются существенные блага, всё зависит только от них самих – это их прерогатива как распорядиться дарами: прожигать жизнь, либо приумножать богатство. В отличие от людей крайне обделённых, обделённых настолько, что выбор у них зачастую отсутствует!

– Превосходно сказано, Кристина! – воскликнул Профессор, сопроводив похвалу несколькими хлопками. Кристина была удивлена собственной смелостью, её щёки порозовели, глаза беспокойно блестели – выглядело это так, будто она попыталась бросить вызов королеве. Масла в огонь решила плеснуть Диасса, дабы обострить дискуссию она с подначкой обратилось к Лиз:

–Дорогая, чем ты теперь будешь крыть?

Ард уже принялся судорожно придумывать действия, способные сдержать Лиз, которая наверняка с удовольствием вопьётся в бедную Кристину, дерзнувшую открыть рот там, где не полагалось.