Текст книги "Город Берколадо"

– Никак не ожидал встретить тебя здесь, мне показалась или ты даже улыбнулась когда увидела меня? – заметил Сай вместо приветствия.

– Тебе не показалось Герцог, я действительно обрадовалась! А сейчас давай побыстрее уедем куда-нибудь в более спокойное место.

Герцог бросил внимательный взгляд на свою пассажирку, он отметил её испуганный и чуть растрёпанный вид.

– Что-то случилось? Странное место для тебя. Я уж решил, что ты собираешь материал для своей газеты, – с этими словами он тронул машину.

– В какой-то степени, – ответила она.

Лиз рассказала ему про встречу с бродягой, опустив при этом насколько лично её это задело. На Сая это не произвело должного впечатления:

– Ничего удивительного, в этом районе давно селятся отверженные обществом и сбежавшие из других городов люди, потихоньку, выживая, старожил. В общем, не лучшее место для прогулок.

– А тебя как сюда занесло? – спросила Лиз

– Я здесь частенько проезжаю в дни заседаний – этот путь гораздо быстрее, чем тащиться через вечно забитый бульвар Флоры. Но как это не странно, я искал встречи именно с тобой.. – он умышленно недоговорил, чтобы посмотреть на реакцию девушки. Лиз только слегка приподняла левую бровь.

– Сегодня я был на Городском совете, и там произошла очень интересная вещь, о которой я хотел тебе поведать. Есть предположения, что это может быть?

Лиз нетерпеливо ответила:

– Давай Герцог не томи, я сейчас не настроение разгадывать шарады!

– Ладно, ладно, скажу, – он сосредоточено крутил руль.

– Герцог! – раздражённо сказала Лиз.

– Хорошо, хорошо! Сегодня Масна назначил Карасса на должность Заместителя.

Лиз громко выругалась:

– Карасса?! Как же так? Он же ни дня не проработал в Городском совете или в мэрии?

– Видишь ли, Лиз – нравоучительно начал Сай, – чтобы стать Заместителем, совершенно не нужно…

Она прервала его:

– Я знаю порядок Герцог! Всё равно это очень неожиданно, хотя Арди предупреждал меня на счёт Карраса. Он говорил, что тот имеет большое влияние на Масну. Похоже – это действительно так.

– Я думаю тебе нечего расстраиваться Лиз. Мэром он всё равно никогда не станет, хотя определённую власть над городом получит.

Лиз хмыкнула:

– Определённую власть! У нас с ним следующие дебаты. Его люди сами нас вызвали. В день, когда была вечеринка на Циклоне, в Университет пришло от них письмо.

Герцог удивлённо присвистнул:

– А какая тема дебатов?

– В том и дело Сай, что тема пока не определена. По правилам, у них есть ещё время для оглашения, но обычно так не делается.

– Ого, это будет интересно. Возможно, когда они назначали дебаты, Каррас ещё не знал, кем вскоре станет. Хотя с трудом в это верится. В любом случае забавно посмотреть, как человек в должности Заместителя спорит с парой сопляков!

Лиз парировала:

– Такое в истории уже было Герцог и не раз, если бы ты был чуть образованней, то, безусловно, знал об этом!

Она уничижительно посмотрела на него:

– Впрочем, образованность это то, что не помешало бы добавить почти всем членам нашего Городского совета.

– Ой, Лиз, ты себе не изменяешь – хохотнул Герцог.

– Всё равно спасибо за информацию Сай, ты вовсе не обязан был мне рассказывать. Насколько я понимаю, ваши придворные писаки только завтра напечатают о назначении?

Герцог кивнул:

– Да, если захочешь – ты можешь их опередить.

Лиз покачала головой:

– Я думаю, не стоит торопиться, Берколадо и так придёт в движение от такой новости.

Они помолчали, машина бесшумно двигалась, выискивая себе дорогу в плотном потоке. Лиз думала о том, как всё быстро меняется в городе и как эти изменения могут отразиться на ней. Предстоящие дебаты теперь требовали гораздо большего внимания, из высоколобой традиции они могли превратиться в настоящее поле для битвы, чем они когда-то и являлись. Последние годы выдались слишком спокойными, поэтому происходившие на дебатах споры редко приковывали внимание общественности – теперь же они обречены стать главной новостью.

– Герцог, а куда мы едем?

– В Грожж.

– У тебя там встреча?

– В каком-то роде да. Мы едем за Кристиной – я думал, ты знаешь.

– О чём я должна знать?

– Мне вчера звонила Диасса и просила поторопиться с поиском жилья – родственница Сведла приедет чуть раньше запланированного срока.

– Да, я припоминаю, что на Циклоне Диасса хлопотала за неё, но при нашей встрече она не говорила, что задумала переезд Кристины.

– Может просто забыла, а может, боялась сказать. Она мне сообщила, разумеется, по секрету, что ты не очень-то жалуешь бедняжку – Герцог постарался уподобиться Лиз и передразнил манеру кузены говорить.

Лиз раздражённо отмахнулась:

– Что за чушь? Диассе нужно меньше пить шампанского! Мне до неё нет никого дела.

– Да, с шампанским ей точно надо завязывать – согласился Сай .

Лиз спросила:

– А ты не знаешь, куда Ард запропастился? Я не смогла его найти.

Герцог удивился:

– Как куда Лиз? Он тоже должен быть вместе с Диассой и Кристиной. Хотя у неё совсем нет вещей, всё же решили вместе перевезти её. Кристина чувствует себя неловко из-за всей этой истории, она даже пыталась отказаться от помощи – вот они и действуют сообща. Я дам ей ключи от одной из своих пустующих квартир, правда она великовата для одной девушки, да и находиться далеко от Грожжа, но это только на неделю, потом мы подыщем для неё вариант поближе. – Сай увлечённо болтал и пропустил гневный взгляд Лиз:

– Ард тоже участвует в переезде? И мне ничего не сказал?! Ему то, что за дело?

Герцог понял, что излишне увлёкся подробностями. Он закусил нижнюю губу и робко заметил:

– А говоришь, что нет никого дела до неё.

Лиз продолжала возмущаться:

– Что за день сегодня? Вначале бродяга, потом этот Каррас, теперь переезд, который от меня, оказывается, все скрывали! – девушка с досады стукнула по стеклу.

Автомобиль бесшумно скользил и стремительно приближался к Грожжу.

– Лиз постарайся сдержать себя при встрече с ними, – попросил Герцог.

– Да уж, постараюсь – буркнула она.

В таком состояние Сай давно её не видел, обычно весёлая, остроумная, всегда энергичная Лиз заставляла всех людей крутиться в том водовороте, который сама создавала. Сейчас же девушка приуныла – губы были обиженно надуты, в задумчивости она подпёрла щёку кулачком.

–Ни дать ни взять беззащитный ребёнок, у которого что-то отняли. Куда исчезло её привычное превосходство?

Сай уже хотел воспользоваться удобным случаем, чтобы уязвить девушку, и хоть немного отыграться за предыдущие многочисленные унижения, но не смог. Беда была в том, что в этом состоянии она нравилась ему ещё больше – теперь Лиз будила в нём не только похотливую страсть, но и какую-то утончённую нежность. Ясно, что её огорчило не назначение Карасса и встреча с бродягой, а то, что Ард скрыл своё участие в переезде Кристины. Глупо, конечно, обижаться на это…

Лиз подняла руки, взбила волосы, пустив их по плечам. Герцог животным чутьём уловил незримый аромат исходящий он неё – перед глазами всё поплыло, и ему с трудом удалось сохранить самообладание.

– Как же хочется схватить девку, овладеть ей, и, наконец, избавиться от наваждения!

Вдруг, если сломать этот барьер, она больше не будет столь притягательна. Я смогу успокоиться и забыть о ней раз и навсегда? – точно в бреду размышлял он.

В отношении с другими женщинами удовлетворение похоти сразу же помогало ему обуздать нездоровое к ним влечение или, по крайней мере, держать его в узде, поскольку долгими связями Герцог старался себя не обременять.

Словно желая ещё распалить мужчину, Лиз поджала ногу, поставила её прямо на сидение – плащ и юбка задрались, открыв разрез почти до верха бедра. Герцог вдавил педаль газа, и автомобиль буквально пролетел последние несколько сотен метров. Лиз удивлённо спросила:

–Куда ты так гонишь, Сай? Не терпеться увидеть, как мы все сейчас перессоримся?

–Вот стерва, как будто правда не понимает! – подумал он, а вслух сказал:

–Только меня, пожалуйста, не втягивайте в ваши дрязги.

Ард, Диасса и Кристина стояли неподалёку от входа. Диасса, сразу же полезла к Лиз обниматься, ничуть, не смутившись, её присутствием. Ард тоже проявил завидное хладнокровие, лишь с упрёком взглянул на Сая, а Кристина посчитала, что так и было задумано, и тепло поприветствовала Лиз. Вещей у неё действительно почти не было, и потому переезд с таким числом помощников выглядел нелепо. Они с удобством погрузились в машину. Диасса болтала без умолку, расписывая перед Кристиной преимущества новой квартиры. Сай радовался, что своей болтовнёй сестра отвлекает его от мыслей о Лиз и её обнажённой ноге.

Они проехали несколько кварталов и остановились возле помпезного пятиэтажного дома, стены которого были облицованы на манер шахматной доски мраморными плитами двух цветов: белого и тёмно-коричневого.

Диасса сказала Кристине:

– Дорогая, половина четвёртого этажа в твоём распоряжении, пока мы не подыщем тебе что-нибудь более уютное. Так ведь, Сай?

– Дай мне несколько дней, и мы найдём тебе квартирку прямо возле Грожжа – улыбнулся Герцог. Кристина завороженно рассматривала дом. Когда они вошли в величественный холл, Ард присвистнул:

– Сай, ты ещё богаче, чем я думал. Я бы сам здесь с удовольствием пожил.

Герцог с любопытством посмотрел на Лиз, но она была сдержана и умело делала вид, что её не занимает разговор. Лифт в доме отсутствовал – подниматься пришлось пешком. Пролёты были длинные с высокими ступеньками и, полноватая Диасса тяжело дышала уже к середине пути. Ард и Лиз шли рядом, сохраняя молчание, они первые поднялись на нужный этаж, за всю дорогу так и ни промолвив ни слова. На площадке находились только две расположенные с разных концов двери.

Наконец вся компания, под одобрительные возгласы запыхавшейся Диассы, вошла в квартиру. Несмотря на неухоженный и даже запущенный вид помещение выглядело роскошно – от входа тянулся мягкий, маскирующий шум шагов кремовый ковёр, стены были украшены со вкусом подобранными картинами и постерами с изображениями наиболее живописных видов города, комнат было всего две, но по своим размерам они напоминали зал ожидания. На фоне этого в глаза бросался толстый слой пыли, который равномерно покрывал всю мебель.

–Сколько ты здесь не был Сай? – спросил Ард.

– Не помню, может быть пару месяцев – отозвался Герцог.

Диасса быстро отыскала встроенный в стене бар, извлекла бутылку вина и несколько бокалов, она деловито отнесла их на кухню, сполоснула, и не найдя полотенца вытерла их своим платком:

– Сай, это преступление забыть о такой замечательной квартире! Здесь гораздо просторнее, чем у меня дома, мы могли бы тут отлично веселиться.

Ард ущипнул её за нос:

–Тебе бы только веселиться Диасса.

– Ну, а к чему грустить Арди? – возразила она.

– Мы по-настоящему живём только когда нам весело. Счастье – это секундная стрелка нашей жизни, она очень быстро пробегает свой круг.

Лиз впервые за последний час улыбнулась:

– Диасса стоит тебе увидеть бутылку, ты сразу начинаешь фонтанировать философскими измышлениями. Тебя надо определить к нам в редакцию и прихватить весь этот бар в качестве стимулятора.

Диасса засмеялась:

– Ну уж нет, чтобы я вечно ходила такая же хмурая как ты или Ард? Избавьте меня от ваших заумных дел.

Герцог спросил:

– А где Кристина?

Ард оглядел комнату и прихожую:

–В самом деле, куда подевалась Кристина?

Друзья отыскали её около порога. Совершенно бледная она сидела на небольшом белом пуфике и слёзы бесшумно катились из её глаз. Диасса тут же бросилась к ней:

– Кристина, дорогая, что произошло? – она обняла девушку и та, часто вздрагивая телом, окончательно разрыдалась. Все ошарашено смотрели на неё.

Кристина.

Диасса, как могла, пыталась успокоить Кристину – она как маленькую девочку гладила её по голове, называла ласковыми словами. Ард размышлял глядя на это:

–Теперь ясно, почему они с Лиз так быстро сошлись – у заправской, беспутной гуляки Диассы было сердце полное сострадания и доброты.

Кристина пыталась что-то сказать, но слёзы душили её. Она плакала отчаянно, как плачут люди, долго скрывающие в себе тяжёлые воспоминание, в тот момент, когда они прорываются наружу. А Кристина больше не могла сдерживаться. Попав в Берколадо, в незнакомое для себя место она загнала ужасы прошлого поглубже, похоронила их за ледяной стеной отчуждения, однако искренняя забота новых друзей растопила это препятствие и всё, что она тщательно скрывала, хлынуло наружу вместе со слезами – как грязь, вымываемая вешними водами.

– Простите меня! Пожалуйста, простите! – она с раскаяньем смотрела на друзей.

–Кристина, тебе не в чем себя винить – Диасса как ребёнка прижимала её к себе.

– Вы столько для меня сделали. Я никогда не смогу вас отблагодарить, а теперь ещё…

Ард первым догадался.

– Кристина, дело в квартире? Ты из-за неё плачешь?

Она кивнула. Герцог удивлённо спросил:

–Тебе не понравилась квартира? Если прибраться, то станет лучше.

Кристина печально покачала головой, она с невыносимым страданием посмотрела на друзей, будто решалась на что-то. Потом утёрла глаза, набрала полную грудь воздуха, задержала дыхание – её губы мелко дрожали.

–Я никому не хотела рассказывать, хотела сохранить всё в тайне, чтобы ни одна душа не узнала, но вы….

Крупная слеза опять скатилась по её щеке:

– Но вы с такой заботой отнеслись ко мне, хотя я для вас посторонний человек. Вы меня никогда не спрашивали, как я жила до того как попала в Берколадо, а если честно, больше всего на свете я боялась таких расспросов. Но вы не затрагивали эту тему. Теперь мне нужно рассказать всё. Сай, Диасса я бесконечно благодарна за эту квартиру, но боюсь не смогу здесь жить.

У Арда возникло желание убежать из комнаты, ибо ему показалось, что он сейчас услышит то, что перевернёт в нём очень многое, откроет иную страницу в жизни, возможно, именно эта тайна, эта боль, утаиваемая Кристиной, привлекла его к ней на бульваре Флоры в день когда он оплатил её штраф. И именно это заставляло чуткую Диассу взять её под свою опеку. Все были взволнованы, только Лиз старалась сохранять отстранённую скуку на лице. Диасса коснулась губами лба Кристины:

–Ну, же дорогая, расскажи нам.

Кристина кивнула:

– Я родилась и выросла, в маленьком городке примерно в тысячи километров к югу от Берколадо. Примечательного там только угольные шахты, прорытые вглубь на сотни метров и покрывающие как гигантские оспины всё пространство вокруг. Пыль из разрезов частенько поднимается в воздух и если не дует освежающий северный ветер, может висеть неделями, покрывая тонким слоем растения, дороги, крыши, она незаметно проникает даже в дома, делая непригодными воду и пищу. У нас совсем не так, как в вашем городе – машины редко встречаются, больших красивых домов почти нет, и главное люди – они совсем другие… Нет большинство из них отзывчивые и добрые, но их жизнь… Жизнь, которую они ведут, подчас, невероятно трудна. Им приходиться слишком много работать, и даже при этом большинство влачит жалкое, постыдное существование. Работа есть только на шахтах, и все стараются попасть туда. Хотя шахта выжимает человека, отбирает у него жизнь. Говорят, что условия там невыносимые: жара, духота, пыль, постоянная угроза обрушения породы. Всё это быстро превращает юношей в молодых стариков. И что люди получают на выходе? Жалование, которого едва хватает на еду и самую простую одежду. Многие ищут утешения в местных кабаках, как нарочно расположенных рядышком с шахтами, предпочитая алкогольное забвение общению с семьями. Но их нельзя осуждать за это. Не подумайте, что это место вечная юдоль скорби, там происходит и много весёлых событий: свои праздники на которые собирается весь город, да, в конце концов, обычные человеческие радости скрашивают невесёлые будни.

Быть может, вам покажется странным, но у нашего городка есть свои хозяева. Шахты приносят хорошую прибыль – а там где есть доход, всегда собираются хваткие люди! Вернее, настоящий хозяин у нас только один – остальные лишь служат ему. Не хочу называть имя этого … человека. До поры до времени, я имела весьма смутные представления, о том, как у нас устроена жизнь. Люди говорили всякое, но люди вообще много говорят. Мне повезло чуть больше остальных – родители ухитрились дать мне немного образования, чем оградили меня от физического труда. Я работала на предприятии активно пытающегося урвать больше власти местного воротилы господина Дажи. Он не входил в число людей хозяина города, но был, как и несколько подобных ему дельцов достаточно силён, чтобы самостоятельно вести дела, ни на кого не оглядываясь. Признаюсь, вначале он импонировал мне своей независимостью, стремлением расширить дело и как мне казалось большей порядочностью по сравнению с остальными. Его сотрудники зарабатывали чуть больше и трудились в чуть лучших условиях, чем иные бедолаги. Попасть к нему считалось везением.

Я трудилась с утра до вечера, часто без выходных, на мне было составление графика подвозки и погрузки угля на железнодорожной станции и ещё много разной канцелярской работы. Дело постепенно расширялось, но напрямую тягаться с хозяином городка он всё же был не в состоянии и поэтому выжидал удобного случая. И случай не преминул представиться: всё началось, когда к нам в контору горного управления зашли в поисках работы два шахтёра из расположенного в полусотне километров соседнего городка. Они выглядели испуганными, измождёнными и довольно оборванными. Вопрос, почему они решили попытать счастья в наших краях, напугал мужчин ещё больше, не помню, что они ответили, но их доводы выглядели неубедительными, впрочем, нас это не касалось, опытные работники были нужны. Они были приняты на работу, а я быстро забыла эту историю.

Через несколько недель меня попросили зайти к управляющему: когда я пришла, там находился сам Дажа – что было редким явлением. Он осторожно попытался разузнать про двух шахтёров – и я, разумеется, сообщила то, что знала. Дажа поблагодарил меня и отпустил. Однако на следующий день меня вызвали уже к нему в кабинет, где в доверительной беседе он рассказал мне о слухах, которые стали распространяться среди шахтёров. Слухи были поистине ужасны, но я не придала им значения – люди любят судачить и пугать друг друга, но Дажа отнёсся к ним со всей серьёзностью. Дело было в следующем: эта парочка шахтёров поначалу держалась обособленно, стараясь ни с кем не разговаривать, работали они исправно, и нареканий к ним не имелось, но закрытость новичков вызывала любопытство. В один из выходных их удалось затащить в кабак, где они напились и поведали историю о том, как сбежали из своего родного города после обрушения на шахте. По счастливой случайности в момент катастрофы они не находились там, однако погибла вся смена – пятнадцать человек. Поисковые работы велись на редкость медлительно и когда дошли до места обвала живых уже не осталось. После этого происшествия, люди стали возмущаться, началась забастовка – условия там были тоже не сахар. Владелец шахты стал терпеть убытки и продал её. А покупателем стал … хозяин нашего городка. После этой сделке по окрестностям поползли нехорошие слухи о странности обрушения, якобы кто-то слышал взрыв и за день до трагедии видел посторонних людей возле шахты. Однажды во время расчистки завалов наши новые работники обнаружили остатки несработавшего динамита – разновидности, которая никогда не использовалась на этой шахте. Один из них неплохо разбирался во взрывчатке и имел знакомства среди подрывников. Они выяснили, что такой динамит используется на шахтах их нового владельца…

Вот такую историю и выболтали они в кабаке. Вы спросите, зачем Дажа посвятил меня в эти дела? О, у него имелись свои планы на сей счёт – с недавних пор он активно включился в борьбу за власть и хотел использовать открывшиеся факты против этого мерзавца. Мне он поручил деликатную миссию – попытаться выведать, не было ли других странных случаев с приобретаемыми им компаниями.

Конечно, Дажа располагал несколькими пронырливыми помощниками, которые без сомнения справились бы куда лучше меня, но они являлись известными фигурами, а он не желал привлекать внимания. Дажа выдал мне список приобретений своего противника за последние три года. Все они были сделаны в других городах в радиусе нескольких сотен километров от нашего. Я объездила некоторые из них. Кое-где действительно было нечисто, я разговаривала с людьми – многие были напуганы. Возвращаясь домой, я невероятно гордилась собой, думала теперь мы сможем что-нибудь изменить. Дажа тоже времени зря не терял, ему удалось обнаружить дополнительные доказательства, что взрыв был специально организован. Он готовился нанести окончательный удар. В тот момент – он выглядел для меня героем. Я не допускала ни малейшего сомнения, что он доведёт дело до конца.

Кристина замолчала, уставившись в одну точку, почти шёпотом она продолжила:

– Теперь я расскажу самый страшный эпизод моей жизни. Дажа недооценил могущество хозяина нашего городка. Каким то образом тому стало обо всё известно и он предложил Даже заключить перемирие в обмен на кое-какие уступки – это я узнала уже позже. И Дажа согласился. Теперь я почти уверена, что такой вариант он допускал с самого начала. Но со стороны Дажи нужна была гарантия, что в дальнейшем он не станет шантажировать хозяина. И такой гарантией стала я, ведь кроме Дажи, только я знала все подробности о его преступлениях. И он с лёгкостью сдал меня!

В тот день я спешила в контору, нужно было выработать дальнейший план действий.. Дажи там не оказалось и тогда я пошла к нему домой. Он жил неподалёку, в большом доме почти таком же, как этот. Внутри уже ждали. Они специально заманили меня. В холле меня сильно избили – я ничего не соображала от боли и страха. Дальше я помню плохо, меня куда-то повезли. Почему они не убили сразу? Это первое о чём я себя спрашивала. Ответ не заставил себя долго ждать. Понимаете этот чело..этот мерзавец, настолько… настолько.. – От тяжести воспоминаний, заставивших пережить события вновь, Кристина с трудом подбирала слова. Диасса прижала её к себе:

– Дорогая, оставь, не нужно сейчас это вспоминать. Расскажешь после, когда станет легче.

– Нет, мне необходимо вам сейчас всё рассказать, иначе, я боюсь, это уничтожит меня.

Она ещё помолчала, собираясь с силами.

– Этот мерзавец настолько уверовал в незыблемость своей власти, в собственное превосходство, что не мог смириться с тем, что такое ничтожество как я могла бросить ему вызов. Он жаждал не просто убить меня, он хотел превратить меня в бессмысленное, послушное животное, вечно благодарное ему за то, что пощадил. Оказалось, он проделывал такое не раз. И ему почти удалось сделать меня такой же. Бить меня почти перестали, но они делали со мной ужасные вещи….

Кристина беззвучно плакала, слёзы просто текли по её щекам, а она продолжала говорить, не обращая на них внимая. Она говорила ровным, лишённым эмоций голосом, а слёзы всё также текли, создавая жуткую картину.

– Они делали со мной ужасные вещи.

Диасса умоляюще сказала:

– Не надо дорогая, не продолжай, не мучай себя.

Кристина с нежностью взяла её за руку, но не остановилось:

– Мой мучитель приходил почти каждый день – ему хотелось оценить качество проделанной работы. Так он называл происходящее. Потом давал указания и удалялся, а они продолжали глумиться. Мне пришлось стать послушной – я хотела выжить. Так продолжалось довольно долго. Через какое-то время стало легче, боль от новых унижений уже не была столь острой. Моя робость ввела их в заблуждение, посчитав, что добились своего, они утратили бдительность – и я поняла, что появилась возможность сбежать.

Кристина ладонями вытерла слёзы.

– О вашем городе я слышала с детства, для многих он был несбыточной мечтой. Иногда удавалось увидеть несколько фотоснимков, которыми дети хвастались друг перед другом, но из-за нашей бедности вряд ли я могла рассчитывать оказаться здесь. В комнате где меня держали, я нашла обронённый буклет с рекламой полётов на ваших дирижаблях – картинка была красочной и от неё веяло жизнью. Звучит нелепо, но этот кусочек разноцветной бумаги подарил мне идею, а вместе с тем и надежду вырваться. На обратной стороне пунктиром был нанесён маршрут южного дирижабля. Через наше захолустье он не проходил, но там были обозначены промежуточные станции посадки, одна из них находилась всего в паре сотни километров и от нас туда вела железная дорога. Я помнила наизусть расписание всех поездов – спасибо моей работе на Дажа. —Кристина горько усмехнулась.

–Толком меня уже не стерегли, в городе, как мне сообщили, моё имя было навсегда опорочено. Я без труда сумела бежать и проникла на поезд. Через несколько часов он довёз меня до нужной станции. Напряжение сводило с ума, другого шанса у меня бы не было. Я подумала, что попасть на пассажирский дирижабль, без денег и документов нечего было и надеяться. Дождавшись ночи, я пробралась к пристани, где швартовались почтовые дирижабли, и стала ждать. Под утро появилась летающая махина, я никогда раньше подобного не видела – это было похоже на чудо. Когда он приземлился, и началась разгрузка, я попыталась незаметно пробраться внутрь, но около сходней меня задержали. Ужас парализовал мою волю, перед глазами пронеслась картина того, что мне довелось пережить за последнее время, я понимала надо действовать, но не знала как. Человек в форме что-то спрашивал, а я стояла, захлёбываясь от страха, не в силах вымолвить ни слова. К моему счастью вниз спустился капитан судна, я узнала это по тому, как вежливо к нему обратился задержавший меня человек. Это был крепкий мужчина средних лет, в красивой форме. Тогда мне он показался высшим созданием. Дальше…дальше словно прорвало какую-то плотину внутри меня, я умоляла его взять на борт, упала в ноги. Он сперва опешил, наверное, решил, будто я сумасшедшая. Его помощник хотел позвать охрану, но капитан по необъяснимой причине остановил его и отправил следить за погрузкой. Когда мы остались одни он попытался успокоить меня, объяснил, что не может взять, поскольку это почтовый рейс и посоветовал купить билет на пассажирский дирижабль, который по его словам должен остановиться здесь через полчаса. Я сказала, что у меня ничего с собой нет: ни денег, ни документов. Капитан ответил, что не представляет, чем может мне помочь, по всей видимости, дальнейший разговор начал раздражать его. Пожелав мне удачи, он собирался уйти…

Кристина закрыла лицо руками и ненадолго умолкла. Не отнимая рук от лица, она продолжила:

–Тогда я предложила ему себя в качестве оплаты.

В комнате было совершенно тихо. Герцог тихонько проронил:

–Проклятие!

–Капитан посмотрел на меня.. Я не могу описать этот взгляд, в нём было столько всего. И жалости и отвращения. Он колебался. Я повторила своё предложение. Конечно, вид у меня был довольно отталкивающий, но всё же.. Тогда он схватил меня за руку и потащил вверх, на палубу. Так я впервые очутилась на дирижабле. Капитан отвёл меня в маленькую каюту и велел сидеть тихо. Не знаю, сколько прошло времени, может быть около часа. Потом раздался приглушённый шум, всё тихонько задрожало. Я сидела, боясь шевельнуться. Когда выглянула в иллюминатор – поняла, что мы уже взлетели. В тот миг, я испытала величайшее облегчение, словно только теперь я окончательно вырвалась на свободу.

Я ждала, что он вот-вот придёт. Над дверью были установлены часы, и от нечего делать я следила за движениями стрелок. Прошёл час, два, три часа. Я не заметила, как задремала. Капитан разбудил меня под утро, принеся с собой чашку кофе, бутерброд и печенье. Он поставил еду на маленький столик. Ни сказав, ни слова, поспешно удалился, избегая даже смотреть в мою сторону. Я не знала, как благодарить моего спасителя, думаю, капитан так и не узнал, что просто-напросто вернул мне жизнь. Он пришёл через полчаса и коротко сообщил, что дирижабль садиться в Берколадо. Воспоминания о том, что я ему вчера предложила, вызывали у меня жгучий стыд, я только лишь смогла пробормотать несколько слов благодарности – он ответил быстрым кивком. После посадки помощник капитана помог мне незаметно выйти в город. Я не имела ни малейшего представления о том куда идти. За свою жизнь я почти не выезжала из родного городка, а те места где мне удалось побывать были похожи на друг на друга.

Я даже не думала, что город может быть настолько красивым… Фотографии, которые я видела, не передавали и сотой доли его красоты. Первый день я как зачарованная шла по наитию. Дома, улицы, парки… Понимаете, я с трудом верила, что хожу здесь, в этом великолепии, среди людей, что я свободна. Первую ночь я провела на улице. Затем я набрела на Грожж, где мне дали работу, пристанище и не задавали лишних вопросов. Это было ещё одно чудо. Дальнейшее вы знаете.

Кристина робко улыбнулась, она посмотрела на друзей и добавила:

–Теперь, верно, я вызываю у вас презрение, но я хочу сказать, что ещё никогда не встречала таких людей как вы. И это самое главное чудо, произошедшее со мной!

Ард, Герцог и Лиз стояли с каменными лицами. Комната заполнилась абсолютной тишиной, никто из присутствующих был не в силах первым совершить движение или произнести хотя бы слово, поскольку ни один из них за свои прожитые годы даже на толику не приблизился к черте, которая отделяла ужасы человеческой природой от беспечной, сравнительно лёгкой жизни обывателей, которые рады тому, что искомая черта виднеется не ближе линии горизонта. Кристина же была заброшена далеко за этот рубеж, так далеко, что противоположная сторона исчезла в наступившей темноте, но в отличие от многих побывавших там, она сумела сохранить любовь к жизни и к людям.

Удивительно, но после рассказа на лице Кристины появилось умиротворение, теперь ей больше нечего было скрывать, и она была готова к любому решению. Диасса первая вышла из оцепенения:

– Дорогая, то, что ты нам рассказала поистине ужасно, но будь уверена – наше отношение к тебе не изменилось. Я восхищаюсь твоим мужеством, ты не должна винить себя в случившемся – ты лишь пыталась выжить. Мы навсегда останемся твоими друзьями и приложим все усилия, чтобы ты смогла скорее позабыть этот кошмар. В Берколадо ты в полной безопасности, а с нами тем более. Это наш город, и нечто подобное здесь невозможно!

Диасса говорила столь убедительно и страстно, что Кристина, улыбнулась и поцеловала подругу. Та воскликнула:

–Вот видишь как здорово, сейчас мы решим, что делать с твоим жильём! – она вопросительно взглянула на брата. Сай сказал:

–Один, два дня, и я подыщу тебе уютную квартирку, где ничто не будет напоминать о прошлом, а пока ты можешь переночевать у Диассы или мы можем снять тебе номер в гостинице.