Текст книги "Инженер. Золотые погоны"

Глава 20

– Вот твои сметы, – пододвинуло мне тощую папочку высочество, – все подписаны. На твой счет положено еще полмиллиона, это на текущие внеплановые расходы, а то у нас с Машей начинается страдная пора и мне просто некогда будет с каждой твоей мелкой бумажкой разбираться. Начались, понимаешь, финансовые шевеления по поводу грядущей войны. Только у меня к тебе пара вопросов… ага, вот она. Донос тут на тебя пришел, что ты волевым решением лишил эшелон с проволокой для Дальнего Востока двух третей охраны. Читать будешь?

– Зачем? Чай, не «Понедельник», по сто раз его перечитывать. А копии этого крика души мне еще три дня назад принесли, в двух экземплярах. Уже расследовали, автор просто дурак. Ты-то хоть на тонкости обратил внимание?

– Охрана уменьшена, но количество пулеметов увеличено, все сосредоточено в одном броневагоне, в состав поезда введен наш малый тепловоз, – перечислил Гоша. – Приманка?

– А как же. Должны же хунгузы наконец наш поезд разграбить, а то под каким предлогом туда твой отряд перегонять? В этом поезде кроме проволоки, которой, кстати, там почти и нет, едет твой личный мебельный сервиз, то есть, тьфу, гарнитур.

– Откуда он взялся?

– А я знаю? Третий месяц в Приемном парке валяется, небось подарил кто-нибудь.

– Замечательно, сервизов мне последнее время тоже многовато наприподнесли, положим туда пару, – улыбнулся Гоша, – а то вдруг этим хунгузам мебель слишком тяжелой покажется? Вот только смысла введения в этот эшелон нашего тепловоза я пока не понимаю.

– Он бронированный – раз, и у него автоматическая сцепка – два. В случае чего он ее просто расцепляет, поезд остается китайцам, а тепловоз, вагон и паровоз, даже если его повредят, едут дальше. Опять же, все равно пора их потихоньку туда перегонять…

– Ладно, а теперь не скажешь ли мне, что это за пулеметные тачанки? Богаевский пишет, что завершено формирование двух эскадронов, проведены учения…

Я в недоумении посмотрел на Гошу.

– Ты же изучал историю Гражданской войны, – напомнил я, – неужели не читал про Махно?

– Читал, но не очень подробно, все-таки не ключевой персонаж…

– Ну так он и изобрел эти самые тачанки. Просто пролетка с пулеметом, вот и все. Очень эффективное оружие конницы, хоть при отходе, хоть в наступлении.

– На «Оку» тот же пулемет поставить будет хуже?

– Конечно. Во-первых, логистика не позволит еще и автомобили бензином снабжать, на самолеты и то впритык. Запчасти опять же, да и мало у нас пока машин. Но главное – не надо нам в этой войне светить никакой механической бронетехники, пусть даже и на колесах. Так что стальной конь придет на смену крестьянской лошадке несколько позже. Зато сразу настоящий!

– Да, и еще вот что у меня вызывает сомнения, – вспомнил Гоша, – то, что придумал Федоров, это все-таки ружье или пушка?

– Гаагскую конвенцию вспомнил? – усмехнулся я. – Разумеется, ружье, у него же лафета нет. Где ты пушку без лафета видел?

– А разрывные снаряды?

– Зачем они по наземным целям такие мелкие? Болванками стрелять будем. Так что не волнуйся, это просто ружье для охоты на мамонтов. Мы-то чем виноваты, если вместо них в Маньчжурию японцы полезут? А вот когда придет пора пушки на самолеты ставить, тогда и подумаем, вплоть до начихания на этот высокогуманный документ. Но это в любом случае только после японской войны будет… Ладно, я, пожалуй, пошел.

– Ты на узел связи? Тогда нашей эскадре передай от меня привет и наилучшие пожелания. Пока за границей обсуждают только путешествие наших двух яхт с танкером, про ракообразных никто ни сном ни духом. По твоей линии нет сведений, что их заметили?

– Никаких. Похоже, тьфу-тьфу, пока действительно удается держать в тайне их существование…

Для должной успешности этого процесса, то есть удержания в тайне, принимались многие меры, в том числе и довольно затратные. В частности, по нашим каналам было заметно увеличено финансирование доводки «миноносца номер 150», под каковым названием, о чем знал чуть не весь наш флот и половина зарубежных, скрывалась бубновская подводная лодка «Дельфин». Как только будут закончены первичные испытания, то есть это сооружение сможет отплыть от стенки, слегка нырнуть и потом вынырнуть без посторонней помощи, оно будет по железной дороге отправлено во Владивосток, дабы изображать там из себя наш подводный флот.

На узле связи мне сразу сообщили, что со мной хочет говорить Налетов, просил передать, как я появлюсь, он подойдет в течение пятнадцати минут, не больше.

– Ладно, – сказал я и сел разбирать радиограммы. Первым делом посмотрел обмен с нашей эскадрой – у них все штатно, так что желание Налетова связано с чем-то другим… ага, радист говорит, что он уже подошел.

– Прохождение нормальное, – сказал мне радист, подавая наушники, – можно в телефонном режиме.

– Добрый день, Михаил Петрович, что у вас там стряслось? Прием, – поинтересовался я.

– Никаких неприятностей, мы довели и немного модернизировали катер-катамаран, но главное, я тут познакомился с очень интересным человеком, он просил свести его с вами. Прием.

– Имя? Прием.

– Павел Архипович Одуванько, он э-э-э… моряк. Прием.

– Хорошо, я уточню кое-что и в ближайшее время сообщу вам. Конец связи.

Этот персонаж, более известный в Одессе как Паша Божий Одуванчик, попал в поле зрения шестого отдела с полгода назад. Судовладелец среднего пошиба на самом деле пробавлялся контрабандой. Натура у него была авантюристичная и деятельная, мозг присутствовал в достаточных количествах, и я решил попробовать с помощью этого самого Одуванчика реализовать один свой проект. Ему аккуратно подбросили идею вместе с намеком, что небезызвестный инженер Найденов тоже вроде чем-то таким интересовался…

Пожалуй, надо посетить Черное море, все равно есть дела на судостроительном заводе.

Я позвонил Гоше, сказал, что мне надо на денек слетать в Николаев, и на аэродром, чтобы к восьми утра подготовили борт номер один.

Паша Божий Одуванчик оказался джентльменом лет сорока, в безукоризненной тройке, в котелке и при тросточке, вот только загорелое обветренное лицо немного выбивалось из образа. Мы обменялись рукопожатием.

– Много о вас слышал, господин Найденов, – сообщил мне Паша, – а особенно о присущих вам патриотизме и широте взглядов. У меня они тоже имеются, и патриотизм, и широта, вот об этом мне и хотелось бы поговорить, вы не возражаете?

– Нисколько, продолжайте.

– Для думающих людей не секрет, – продолжил собеседник, – что скоро весьма возможна большая война с Японией. Опять же, думающие люди могут сомневаться, что это будет такая уж легкая война…

– Да что там сомневаться, тяжелой она будет, – кивнул я.

– Вот именно. А в тяжелый момент все русские люди не должны жалеть сил для одоления врага. Но люди с широкими взглядами понимают, что если одоление заодно принесет какую-то мелочь на залечивание боевых ран, то в этом нет ничего плохого…

– Конкретно ваше предложение, одной-двумя фразами?

– Каперский отряд. С учетом современных реалий, разумеется…

– Я примерно так и думал. Что же, давайте обсудим детали. Начнем с главной – я так понимаю, вам потребуется кредит? В каких размерах?

– Миллион двести, – развел руками Паша, – это если готовить отряд по максимуму. Но я не смогу предоставить вам залог на такую сумму…

– А вот здесь поподробнее, пожалуйста: на какую сможете, на что при этом хватит, на что – нет?

Где-то минут за пятнадцать мне удалось составить представление о его планах и возможностях их осуществления. Планы-то были ничего, но вот залог – недвижимость в Одессе и Николаеве, оформленная на подставных лиц… наверняка реально она будет стоить куда меньше, чем на бумаге. Плюс его суда, с которыми аналогично…

– Пока сделка получается какой-то несимметричной, – объяснил я свои сомнения. – Даже если все пойдет по лучшему сценарию, я смогу испытать только моральное удовлетворение, без материальной составляющей.

– Но ведь свои части вы вооружаете вообще в убыток?

– Это вы правильно заметили – «свои». Вот если ваш отряд станет в какой-то мере и моим тоже, тогда да…

– Я не против совместного владения, – осторожно сказал Паша.

– Я против. Бумажка она и есть бумажка. Если отряд совместный, то в его составе должны быть мои люди. Если суда в общей собственности, то свою часть я реализую возможностью в любой момент нажатием кнопки взорвать их – она появится после модернизации этих судов на Николаевском заводе (блеф, конечно, но тут чего только не говорят про инженера Найденова!). Наконец, если я выделяю деньги, то в случае их нецелевого расходования, а попросту – воровства, виновный либо тут же раскаивается с полным возмещением убытков, либо у него начинаются серьезнейшие неприятности вплоть до летального исхода. Вы, наверное, слышали – в обеспечении своих интересов мы с его высочеством больше полагаемся на собственные силы, чем на защиту закона. Это я вам в порядке информации, а не угрозы… Вот на таких условиях вы можете получить всю запрошенную сумму – не деньгами, а модернизацией ваших судов на моем заводе и поставками необходимого вооружения.

Паша молчал. По его лицу было видно, что предложенное мной как-то не очень укладывается в его представления об идеале…

– Все это носит временный характер, до конца войны, – уточнил я. – А потом мои люди вас покидают, взрывные устройства демонтируются, мы жмем друг другу руки и вы можете делать со своей флотилией что хотите. Ну как?

– Согласен, – с облегчением сказал Одуванько.

– Но за вашими соратниками вам придется смотреть самому, – напомнил я, – имея в виду то, о чем мы с вами только что договорились.

– Проценты? – поинтересовался Паша.

– Ноль.

– Вполне приемлемо. А теперь, если можно, хотелось бы обсудить доходную часть этого предприятия…

– Тут чуть сложнее, – заметил я, – часть операций будет доходной и для нас, и для вас, а часть – только для вас, платить-то буду я. Давайте начнем с первой. Закурить не желаете?

– Значит, – продолжил я, затянувшись, – пусть вам удалось согласно всем существующим морским правилам захватить транспорт. В этом случае казна выплатит вам положенное вознаграждение, его высочество лично проследит, чтобы никаких проволочек тут не было. Остается груз… его мы будем считать нашим. Общим, то есть в равной пропорции. Устраивает?

– Да, а если этот транспорт понадобится нам для усиления отряда?

– Вам его сдадут в аренду с правом выкупа до окончания войны. Ну и скидки там, отсрочки… не разоритесь, в общем.

– А вторая часть? – поинтересовался Паша.

– Если транспорт по какой-то причине не получается захватить, но можно и нужно уничтожить, – продолжил я, – вступает в действие вторая часть нашего соглашения. За уничтоженный транспорт вам будут платить… ну, скажем, от пяти тысяч до ста, в зависимости от того, чего и сколько он вез. Это я пока примерно, на глаз… Я так понимаю, что сама идея у вас внутреннего протеста не вызывает?

– Ни в коей мере, – заверил меня Паша, – я вас внимательно слушаю.

– Сразу хочу подчеркнуть, что уничтожен – это значит полностью и бесследно. Никаких случайно оставшихся свидетелей быть не должно. И если вдруг что-то всплывет на поверхность, вас придется объявить военным преступником, пиратом. Разумеется, будут приняты все меры для облегчения вашей участи, вплоть до организации смены имени и побега на другой край света, но от самого факта никуда не денешься…

– То есть вы будете отдавать приказы, какие суда уничтожать? – напрягся Паша.

– Нет, рекомендации. И прейскурант, понятно, а дальше уж вам решать.

– В таком виде это меня устраивает, – кивнул Паша.

– Тогда будем считать, что в общем мы с вами договорились? Конкретные детали вы сможете уточнить с моими людьми в рабочем порядке. Кстати, а как вы вышли на Налетова?

– Я познакомился с Михаилом Петровичем на предмет купить у него аэрокатер, – сообщил мне Паша, – я видел такой в Ялте, и он мне показался очень подходящим для некоторых целей. Ну а когда мы познакомились, мне удалось заинтересовать его некоторыми своими идеями… В общем, Михаил Петрович рискнул построить один катер по моему заказу. Не хотите посмотреть?

Я захотел. Мы сели во временно экспроприированную у Налетова «Оку» и поехали куда-то в дальний край завода. Там между двумя совсем уж непрезентабельными посудинами приткнулся к деревянной пристани аэроглиссер. То есть Одуванчик сказал мне, что это он и есть, но ничего похожего на двухпоплавковый катер я не увидел! Скорее это было похоже на плот вроде широко известного «Кон-Тики». Я присмотрелся. Между поплавками был положен настил из досок, но не сплошной. Моторы были замаскированы под какую-то избушку. Посреди палубы торчала мачта, причем явно не бутафорская, видно было свернутые паруса.

– Для перехода из вот такого абсолютно мирного вида в боевой команде надо полминуты, – пояснил мне Паша. – Водоизмещение увеличено до пяти с половиной тонн, скорость упала до сорока двух узлов. Я лично ходил на этом катере под парусами при четырех баллах, думаю, что он и шесть выдержит без повреждений.

– А это длинное вдоль палубы, вроде собачьей будки для удава, там торпедный аппарат?

– Пока там Шарик (услышав свое имя, упомянутый вылез на палубу и приветливо гавкнул), а потом – да, его и предполагается поставить. В случае достижения договоренности я предполагал заказать у вас еще два таких катера.

– Ну что же, заказывайте, – согласился я, – через пару-тройку дней с вами свяжется мой человек, он откроет вам кредитную линию и вообще будет моим представителем в этом проекте.

Подведем итоги, думал я под негромкое гудение моторов «Пересвета» на обратном пути. Итак, как можно рассматривать сложившуюся ситуацию? Первое – меня хотят банально кинуть. Но ведь кредит будет целевой, на продукцию наших заводов. То есть тогда получается, что, вложив свои деньги в покупку кораблей, Паша хочет за мой счет переоборудовать и вооружить их? Зачем, ведь для его основного ремесла, контрабанды, это совершенно лишнее, а риск в случае ссоры с нами немаленький. Решил устроить какую-то свою войну? Фантастика. А вот что он захотел погреть руки на грядущей русско-японской, это как раз логично, и именно на это ему намекали мои люди. Так что, не отменяя мер предосторожности, пока будем условно считать, что он хочет именно того, про что говорил. Получится у него или нет, другой вопрос. Собственно, а почему бы у него должны возникнуть трудности с одиночными транспортами?

Значит, в шестом отделе надо создавать группу, которая будет курировать этого Пашу, и еще одну, военно-морскую, для плавания в составе пиратской эскадры.

Надо же, вдруг пришло мне в голову, у дяди Алексея конкурент появляется… ничего, конкуренция – вещь полезная.

Глава 21

Из дневников капитана 2-го ранга РИФ М.П. Беклемишева

21.04.1903 г.

00 ч 00 м. Курс 264 РДП 6 уз. Облачность отсутствует, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Ветер слабый с SW. До Гибралтара осталось 12 миль. Лодкам все-таки удалось, пользуясь темнотой и спрятав перископы и РДП в кильватерной струе «Смоленска», продышаться и полностью зарядить батареи. Через 2 часа вполне изготовленными войдем в Гибралтарский пролив. Моим приказом, во избежание возможных столкновений с надводными судами, пролив будем проходить на безопасной глубине, которая утверждена мною в 15 морских саженей. Пойдем по счислению, а также и ориентируясь на шумы винтов «Смоленска» и катамаранов. По расчету нам потребуется 8 часов, чтобы на 8 узлах, пройдя 32 мили против течения, выйти наконец в Атлантический океан. Там, полагаю, такой сутолоки как в Средиземном море быть уже не должно бы. На этом первый этап похода, наиболее сложный с точки зрения судоводителя-подводника, останется позади.

Переход Атлантикой к мысу Доброй Надежды особой озабоченности у меня не вызывает. Лишь бы машины пребывали в исправности. Впрочем, даже если с ними и произойдет поломка, то, имея в виду прогноз погоды, предоставленный Георгием Андреевичем Найденовым, ремонт вполне посильно произвести силами экипажей нашего отряда. Запасных частей и механизмов еще на три лодки хватит. Не перестаю удивляться, каким образом удалось ему составить настолько точное предсказание погоды на столь длительный срок для столь разных мест планеты. Неужели же он действительно вхож в сферы горние? Непостижимо!

Опасаюсь только привыкнуть к хорошему. Устойчивой радиосвязи со штабом нет уже от Мальты. Если случится задержка какая и график перехода будет нарушен, без надежного прогноза двигаться дальше я просто не имею права. Слишком велик риск. Ведь штурмана наши прокладывают курс на основе этого прогноза, с учетом силы и направления предсказанных ветров. Придется в таком случае снова запрашивать инженера Найденова по телеграфу, чего хотелось бы избежать.

06 ч 24 м. Курс 258 ПП 4 уз. Глубина 15 саженей. Идем в кильватере «Смоленска», ориентируясь шумопеленгатором. До выхода из пролива 20 миль.

11 ч 15 м. Курс 245 РДП 6 уз. Облачность отсутствует, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Ветер умеренный с SW. Вот уж случилось понервничать. Но прошли гладенько, по прямой. Через турецкие проливы ходить значительно сложнее. А тут и глубоко, и широко, и недалеко. Все, Геркулесовы Столпы за кормой. Впереди океанский простор и никаких теснин. Идем в кильватерной струе «Смоленска». Курс на Канарские острова, до них 970 миль. Мы оставим их с юга и пройдя от Канар в 200 милях западнее, отвернем к югу. И уже имея на левом траверзе остров Йерро, в первый раз дозаправимся топливом в открытом море.

19 ч 42 м. Курс 245 КП 8 уз. Облачность отсутствует, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Ветер умеренный, с SW. До Канар 924 мили. Корабли в исправности. Настроение прекрасное. Конструкция приборчика, обеспечивающего свободно плавающей мине постоянную глубину, начинает в общих чертах обрисовываться. Но пока есть парочка неясных деталей.

23.04.1903 г.

07 ч 14 м. Курс 245 КП 7 уз. Облачность сплошная, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Ветер крепкий с N, в правую раковину. Килевая качка. «Аристократия» травит. До Канар 618 миль.

24.04.1903 г.

06 ч 24 м. Курс 245 КП 6 уз. Облачность сплошная, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Шторм с N, в правую раковину. Изрядно качает. «Аристократия» травит. Стал выгонять их на вахту. На мостик. Пусть там блюют. До Канар 464 мили.

25.04.1903 г.

13 ч 12 м. Курс 245 КП 7 уз. Облачность сплошная, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Ветер очень крепкий с N. Килевая качка. «Аристократия» не травит! Оморячились! На правом траверзе в 100 милях остров Мадера. До Канар 234 мили. Сегодня на «Раке» следовало произвести замену экипажа кн. Трубецкого экипажем Черкасова. Но не удается по причине сильного волнения и ветра. Назавтра прогноз обещает улучшение погоды.

27.04.1903 г.

15 ч 54 м. Курс 180 КП 8 уз. Облачность отсутствует, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Ветер легкий SSW. До Дакара 899 миль. Вчера и сегодня днем было очень жарко, в прочном корпусе вплоть до +40 °C. Вентиляция не справляется. Сократил вахты в машинном отсеке до двух часов. После удачно прошедшей дозаправки лодок топливом произвели наконец смену экипажей. Черкасов со своими людьми отправился обживать «Рака», а князь Трубецкой и его офицеры получили дозволение отдохнуть четыре дня на острове Йерро, в маленьком порту Рестинга. Счастливчики погрузились на «Геру» и ушли на восток. Остальным дозволил купание в океане под присмотром вооруженной карабинами вахты. А то еще слопают акулы, не приведи господь. На левом траверзе в 90 милях – Канарские острова.

28.04.1903 г.

00 ч 04 м. Курс 180 КП 9 уз. Облачность отсутствует, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Ветер легкий SSW. До Дакара 743 мили. Хоть ночью в лодке делается дышать полегче, а вокруг буквально целый океан прохладной воды. Нет, с температурой в прочном корпусе положительно надо что-то решать. Зимой холодно до стука зубовного, летом духота до потери сознания. Двигатели дают массу тепла, морские воды приятно прохладны, а мы же как в аду маемся.

29.04.1903 г.

00 ч 04 м. Курс 180 КП 8 уз. Облачность отсутствует, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Ветер сильный с NE. До Дакара 536 миль. Северный ветер принес наконец какую-то прохладу, но разволновал океан. «Аристократия» решила было потравить, но с удивлением отметила, что ей уже не хочется. Но аппетит, аппетит отменный!

01.05.1903 г.

00 ч 05 м. Курс 180 КП 8 уз. Облачность отсутствует, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Ветер отсутствует. Штиль. Мертвая зыбь 2 балла. Очень душно. Баня. До Дакара 150 миль. Не к добру так парит, не к добру. Прогноз обещает шторм.

20 ч 05 м. Курс 144 КП 6 уз. Облачность сплошная, туман сильный. Осадки сильные. Тропический ливень. Ветер крепкий с W. Дакар на левом траверзе – 130 миль. До Кейптауна 3900 миль.

02.05.1903 г.

20 ч 05 м. Курс 144 ПП 4 уз. Облачность сплошная, туман сильный. Осадки сильные. Тропический ливень. Шторм с N. Ушли на безопасную глубину, там переждем погоду. По прогнозу к ночи шторм должен прекратиться. До Кейптауна 3876 миль.

04.05.1903 г.

11 ч 01 м. Курс 144 КП 7,5 уз. Облачность сплошная, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Ветер умеренный с N. Уже ровно месяц как мы в походе. Сейчас переберемся на «Смоленск», на недельный отдых. Прогноз погоды на эту неделю чудесный. Отдохнем по-человечески и затем вернемся на родной «Рак». Там же, кстати, и экватор пересекать случится. До Кейптауна 3510 миль. На левом траверзе Фритаун в 150 милях.

13.05.1903 г.

00 ч 07 м. Курс 144 КП, ход 8 уз. Облачность отсутствует, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Ветер умеренный с SW. Гринвич меридиан. Только сегодня удалось снова заменить экипаж на «Раке». Шторм, и довольно сильный, начался на сутки раньше, чем сие природное явление предсказано прогнозом Найденова. Видать и на небесах ошибаются, дело-то житейское. Но отпуск наш подзатянулся. Долгота 0°. Широта 20°S. Опять переехали в Восточное полушарие, только уже южное. И знаменитый Южный Крест над горизонтом. Ничего особенного. Но вот звезды тут сияют, как орехи на новогодней елке. До Кейптауна 1895 миль.

24.05.1903 г.

00 ч 05 м. Курс 90 КП 5 уз. Облачность отсутствует, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Ветер очень крепкий с ESE, постоянно усиливается. Давление стремительно падает. Нам не хватило буквально суток. Но незначительные по большей части поломки и задержки, с ними связанные, лишили нас запаса времени. До 27° восточной долготы – 214 миль.

25.05.1903 г.

03 ч 10 м. Курс 9 КП 5 уз. Облачность сплошная, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Сильный шторм с ESE. До смены курса 62 мили. Волна 5–6 саженей, лодка то взлетает к небесам, то скатываясь с волны, целиком зарывается в следующую. Сказал бы, что по клотик, да клотика нет. Но снова упрямо выдирается на поверхность и опять падает вниз. Находиться на мостике невозможно, нечем дышать.

03 ч 30 м. Отдал приказ лодкам погрузиться на глубину 15 саженей. Моя ошибка. Следовало погрузиться сразу, и на безопасной глубине спокойно пройти на 4 узлах эту сотню миль под водой.

15 ч 10 м. Курс 60 ПП, ход 5 уз. На глубине спокойно. Куда-то незаметно исчезла жара. Но люди уже измотаны духотой, взвинчены и часто происходят ссоры по мелочным поводам. До Мадагаскара 1325 миль.

26.05.1903 г.

20 ч 05 м. Курс 60 КП 5 уз. Облачность сплошная, туман отсутствует. Сильный дождь. Шторм с ESE. Воленс-ноленс, батареям нужна подзарядка. Штормуем, но барометр пополз вверх. Зато «Машка» с «Герой» в полном удовольствии благополучия. «Маша» отстаивается в Кейптауне и работает радиомаяком. «Герасим» убежал далеко вперед, тоже радиомаячит, но уже в Порт-Луи, что на Маврикии. «Добровольцы» штормуют вместе с нами.

21 ч 15 м. Курс 60 КП 3 уз. Облачность сплошная, туман отсутствует. Сильный дождь. Сильный шторм с ESE. На лодке авария. Волной согнуло лопасти левого винта. Из-за начавшейся сразу сильнейшей вибрации приходится идти на одном правом двигателе. С правым винтом тоже не слава богу, заклинил механизм изменения шага. У африканского побережья становиться на ремонт слишком рискованно. Уж больно много лишних глаз тут ошивается, оттенков Британского флага. Надо бы нам дойти до Мадагаскара, там места пустынные, малолюдные. Надеюсь, тамошние негры-аборигены в подводных лодках не особенно разбираются. Найдем укромную бухту, вдали от посторонних глаз, заменим винт. Подремонтируемся, да и люди отдохнут заодно. Пока же с трудом выгребаем 3 узла против ветра. А нам до Мадагаскара еще 1200 миль хромать.

30.05.1903 г.

10 ч 05 м. Курс 60 КП 4 уз. Облачность отсутствует, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Шторм с ESE. До Мадагаскара 856 миль. На «Крабе» сгорела обмотка ротора в правом электродвигателе. Скорей всего, не выдержал изоляционный лак, которым покрыта обмотка ротора. Если статор электродвигателя имеет рубашку охлаждения и не перегревается, то для ротора обдува потоком воздуха от вентилятора оказалось, видимо, недостаточно. Теперь охромели обе лодки. Неприятно, но не смертельно. Однако досадно, что у нас участились поломки.

31.05.1903 г.

05 ч 11 м. Курс 60 КП 4 уз. Облачность отсутствует, туман отсутствует. Осадки отсутствуют. Шторм с ЕSE.

Спал. Вдруг из носового отсека – скрежет сминаемого железа. И тут же снова… и снова… Лодка кренится все сильнее… Выправилась… Дифферент на нос… Лодку водит на курсе… Цапнул тужурку и как спал, босиком, в одной тельняшке и трусах в ЦП… Три шага всего… Дифферент на корму… Крен на правый борт… Шум сбегающей с палубы воды… Господи, да страшно-то как… Правая переборка… удар… отлетаю мячиком… левая переборка… Как шарик бильярдный в лузу – головой в люк центрального… Не дай бог, нам нос своротило! Все сварка эта, электрическая… Новомодная… Нет чтоб проклепать, как у нормальных…

– В первом! Осмотреться в отсеке! Где рапорт?! Что там у вас, черт возьми?!.

– Течей нет, вашскбалродие!

И тут же доклад от Чернышева с носовых горизонтальных:

– Носовые рули глубины заклинило на всплытие! Намертво заклинило, вашскбалродие!

– По случаю тревоги обращаться ко мне – командир! Понял, пингвин андалузский?!

– Есть обращаться – командир!

– Всех касается! Когда наконец мне кто-нибудь доложит, что с рулями? Про то, что рули заклинило – я уже слышал! Почему заклинило?

От перископа доклад Черкасского:

– В перископ рули не просматриваются! Разрешите подняться на мостик, командир!

– Явите милость, Михаил Борисович! Да не забудьте принайтоваться там… уж не лихачьте… а то смоет вас за борт и где я потом толкового минного офицера возьму?

Минут через десять, прихватив с собой десяток ведер свежей океанской водицы, мичманок, мокрый как Нептун, спустился в ЦП с рапортом.

– Наблюдал носовые рули! Сложены, как ушки у спаниеля! Но потонуть не должны, командир!

А вот ничего хорошего! Снова авария. Штормом искорежило один за другим рули глубины, как будто они пластилиновые, а не стальные. Амбец котенку! Отпогружались.

07.06.1903 г.

07 ч 05 м. Дождь. Ветер свежий с E. Лежим в дрейфе, в надводном положении у западного берега маленького о. Нуси-Маница, что у южной оконечности о. Мадагаскар, спрятавшись за ним от ветра. Подошли к нему 20 минут назад. Судя по карте, островок окружен коралловым рифом, и если не найдем прохода к острову – придется искать иное место для ремонта. Отправил людей на катере со «Смоленска» для поиска прохода в рифе. Часа за два управятся с задачею, надеюсь. Так себе островок на первый взгляд. Можно сказать, никудышный вовсе. Зарос кустарником, лесок пальмовый просматривается, занесен изрядно песком, воды нет. Видны лодки на берегу да какие-то туземные хижины, сотни три. И здесь люди живут.

10 ч 12 м. Вернулся катер. Проход в рифе отыскали, лодки вполне пройдут почти к самому берегу. А вот «Смоленску» и «Саратову» с придется на якорях кабельтовых в 10–15 от островка постоять, с их осадкой, да еще в грузе, ближе никак подойти невозможно. Принял пока решение ремонтироваться прямо на этом острове. Иного места искать что-то не хочется. Люди вымотаны до предела, состояние машин внушает изрядные подозрения. Морские торговые пути проходят в приличном отдалении, так что вряд ли кто обеспокоит нас здесь. Дно у берега песчаное, плотное. От добра добра не ищут. Встанем у бережка да примемся за ремонт.

А тут и вождь аборигенский со свитою на своих катамаранах к нам припожаловал. Дипломатический визит изволили сделать. Оказался он образованный человек и родовитый аристократ, этот негрский вождь, знаток португальского языка почему-то. И где только нахватался? Викторов Алексей Иванович, судовой врач с «Краба», тоже португальским владеет в известной степени. Так что удалось друг друга понять, с пятого на десятое.

Живут местные жители рыбной ловлей, держат какой-то скот и огородничают немного. С голоду не пухнут, но отнюдь не роскошествуют. Выяснилось, что они тут и сами недавно обосновались, поскольку утеснения Англо-бурской войны сделались для них натурально нестерпимыми. И отправились они к берегам Мадагаскара на своих лодках с семьями, козами и свиньями. Подальше от участников военного конфликта. Вот их к острову этому ветрами и занесло. Тоже решили, что от добра добра не ищут. Пока на островке племя прижилось.

Около полутора тысяч человек островок заселили. И как только они тут пропитание на всех добывают? Морем кормятся. Рыба тут в бухте Минуруду не переводится. На продажу, кроме как кораллы, предложить ничего не имеют. Но пищи у них все же своей достаточно, вода тоже своя, из родников. Да и какие-то фрукты местные произрастают. Спросил про фрукты. Минут через пять наши полиглоты сумели понять друг друга. Будут нам фрукты и иное свежее продовольствие взамен на мануфактуру и железные изделия поставлять. Дальнейшую коммерцию свалил на Ивана Ивановича, а сам проводкой кораблей через риф занялся.

18 ч 25 м. Ну, вот и устроились. Проход с NW в рифе вполне надежный, даже в отлив. Подошли к острову и саженях в 20 от берега уткнулись носами в песочек, закрепились якорями, обтянули лодки маскировочной сетью. Со «Смоленска» мне доложили, что на фоне берега лодки неприметны теперь совершенно, от ландшафта неотличимы.

Тут и туземцы целой толпой на бережок высыпали, руками машут и подпрыгивают, и орут вдохновенно. И девушки на берег набежали. Много. А ничего себе такие девушки, красивые зверски. Улыбаются и тоже руками нам машут, на берег зазывают. Рослые такие, губастые, блестящие, как сапоги гвардейские… в юбочках разноцветных, ситцевых… и… перси… торчат… свирепо, как двенадцатидюймовки! Впрочем, по понятным и разным причинам… нам девушки все хороши!..

Приказал Черкасскому заняться обустройством палаточного лагеря на берегу, немного в стороне от деревни аборигенской. Офицерам отдельные палатки поставить распорядился, поскольку глаза измозолили уже другу дружке до последней крайности.