Текст книги "Алкоголик"

– Ммм, – замычал Чиж. – А я-то думал. – Он шумно проглотил ветчину. – Думал, посидим вечерок, водочку допьем.

– Не вытанцовывается, Гаврилыч, – со вздохом сказал Лаптев. – Так что допивай один. Да ты, по-моему, уже начал, а?

– Да как вам сказать, – засмущался Чиж. – Так, слегка. Для поддержания тонуса.

– Допивай, допивай, – разрешил Лаптев. – Не стесняйся. Только сразу не налегай, а то дверь открыть не сможешь. Я к тебе человека послал. Плюгавенький такой типчик с бородкой, в темных очках. Выглядит не ахти, но человек надежный. Ты ему все отдай. Расписка нужна?

– Раз писка, два писка, – слегка заплетающимся языком пробормотал Чиж и глупо хихикнул. – Какие расписки, Иваныч? Мы же свои люди! Коллеги, ешкин кот.

Повесив трубку, Чиж забегал. Как всегда в подобных случаях, нужные предметы все до единого куда-то попрятались, хотя должны были, по идее, спокойно лежать на раз и навсегда отведенных для них местах. Старая картонная папка для бумаг отыскалась почему-то не в секретере, а на книжной полке между старыми, еще доперестроечными номерами «Иностранной литературы», которые в течение многих лет собирала супруга Чижа. Чувствуя, как уходит время, и от этого торопясь еще больше, Чиж не глядя сунул в папку два номера «Иностранки», взвесил папку на ладони, пришел к выводу, что получилось как-то чересчур увесисто и солидно для результатов такого кратковременного расследования, и выкинул один номер. Он поволок папку в прихожую, но на полпути заколебался, вздохнул и вернулся в гостиную. Старый номер «Иностранной литературы» был ему абсолютно не нужен. Более того, он был не нужен даже его бывшей жене, раз уж она, уходя к своему генералу, оставила его здесь. Но выбросить эту стопку переплетенной бумаги Чиж почему-то не мог.

«Нашел время для сантиментов, – раздраженно подумал он, торопливо заталкивая в папку тощую стопку старых газет. – А весело получится, если я ошибся! Представляю, какая рожа сделается у Лаптя, когда он откроет папку.»

В дверь позвонили. Чиж вдруг вспомнил, что в доме нет ничего смертоноснее кухонного ножа. Он сделал нерешительный шаг в сторону кухни, но тут же махнул рукой. Открывать дверь с хлебным ножиком в руке было бы просто смешно и, главное, бесполезно.

Он осторожно посмотрел в глазок. На площадке, переминаясь с ноги на ногу, стоял худощавый гражданин среднего роста, чье лицо было сомнительно украшено редкой козлиной бородкой и узкими темными очками. Чиж отпер дверь.

– Добрый день, – произнес гражданин. – Я от Лаптева.

Чиж подумал, что Лапоть удивительно точно описал внешность своего гонца, назвав его плюгавым типом. Это был именно плюгавый тип, и даже не плюгавый, а плюгавенький. Редкая русая бороденка, прилепившаяся к почти незаметному подбородку, только усиливала производимое его лицом неприятное впечатление. На плюгавом была мешковатая джинсовая куртка, болтавшаяся вокруг его тощей фигуры, как заштилевший парус вокруг мачты.

Чиж взял лежавшую на полочке папку и протянул ее плюгавому. Гонец принял папку, сунул ее под мышку и зачем-то полез за пазуху.

– Сейчас я вам расписочку. – пробормотал он.

– Я же сказал, что расписка не нужна, – старательно разыгрывая из себя пьяного, возразил Чиж.

– Лаптев велел, – сказал плюгавый, – а мое дело маленькое.

В его руке словно по волшебству возник пистолет – добрый старый «ТТ» с глушителем, любимое оружие российских киллеров. Плюгавый не медлил ни секунды, но Чиж был готов к такому повороту событий и не стал ждать, когда «расписка» калибра 7,62 будет «доставлена по назначению».

Сжимавшая пистолет рука ударилась запястьем о дверной косяк. Вслед за глухим ударом раздался тихий хлопок. Пуля, вспоров обои и выбив облачко известковой пыли, срикошетила на стену. Чиж ожидал, что киллер сразу же выпустит пистолет, но тот продолжал упрямо цепляться за рукоять, и тогда майор еще раз ударил его запястьем о косяк.

Пистолет выпал из потерявшей чувствительность руки и отлетел в угол, волчком вертясь на паркете. Чиж схватил киллера за отворот джинсовой куртки и дернул на себя, увлекая в квартиру. Тут его поджидал сюрприз: плюгавый с неожиданной при его субтильной внешности силой вывернулся из захвата, врезал майору в солнечное сплетение и бросился бежать. Чиж рванулся за ним, игнорируя то обстоятельство, что ему было трудно не только держаться прямо, но и дышать.

Папка со старыми газетами попалась ему под ноги, и он не глядя отшвырнул ее пинком. Киллер с грохотом сыпался вниз по лестнице. На середине первого пролета Чиж почувствовал, что снова может нормально дышать, и дело пошло легче. Между седьмым и шестым этажом он настиг плюгавого и ухитрился ухватить его за воротник куртки. Киллер рванулся, опять каким-то чудом вывернулся, оступился, потерял равновесие и, чтобы не упасть, боком, очень неловко и рискованно сиганул почти с середины лестничного пролета.

Он не долетел до площадки совсем чуть-чуть, косо приземлившись на ступени. Его левая нога сорвалась со ступеньки, и он начал падать. Чиж видел, как рука киллера в поисках опоры ухватилась за перила, но соскользнула. В следующее мгновение плюгавый почти под прямым углом врезался головой в стену, свалился на пол и затих.

Чиж коршуном упал на него сверху, схватил за грудки и как следует тряхнул, давая понять, что дальнейшее сопротивление бесполезно. Киллер и не думал сопротивляться. Его голова тяжело мотнулась, как пришитое к шее тряпичной куклы чугунное ядро, и запрокинулась назад, давая Чижу возможность убедиться в том, что борода у киллера была накладная. Только теперь Чиж заметил тонкую струйку темной венозной крови, стекавшую из левого уголка губ незадачливого убийцы. Пока он смотрел, не в силах поверить собственным глазам, еще одна такая же струйка показалась из уха плюгавого и бесшумно заскользила вниз по плохо выбритой щеке.

Чиж пощупал пульс и, наклонившись к самым губам киллера, попытался уловить хотя бы слабое дуновение, хотя отлично видел, что имеет дело с трупом. В широко открытых глазах мертвеца не было ничего, кроме безграничного изумления: как же это вышло, граждане? Чиж целиком разделял это чувство. Все произошло очень уж скоропалительно и совсем не по плану, а главное, закончилось совсем не так, как рассчитывал Чиж.

«Да уж, – подумал Чиж. – На такой финал вряд ли кто-то рассчитывал. Лапоть – ах, мерзавец! ах, сукин сын! – рассчитывал, судя по всему, получить мои несуществующие заметки и свидетельские показания, которые его почему-то сильно беспокоят, а заодно и мое тело в качестве бесплатного приложения. На поминках он бы сказал прочувствованную, со слезой речь о моем мужестве и высоком профессионализме, после чего благополучно забыл бы о моем существовании. Этот обормот с накладной бородкой наверняка уже в мыслях потратил бабки, полученные за мою голову, а я, дурень, мечтал прижать его и заставить объяснить мне, что за бредятина происходит вокруг меня и какова во всем этом роль моего любимого начальника.

Теперь придется расколоть самого Лаптя. Другого выхода у меня просто нет, хотя и это, если разобраться, не выход. Доказать что бы то ни было я не в состоянии, а вот он может повернуть дело, как ему вздумается. И поверят ему, а не мне, потому что он начальник отдела, а я алкаш, который провалил ответственную операцию из-за двух бутылок пива. Что же мне теперь, пытать его, что ли? Если понадобится, буду пытать», – решил Чиж и на всякий случай осмотрел карманы убитого. Как и следовало ожидать, никаких документов не оказалось, если не считать небольшую сумму в российских рублях, которую Чиж обнаружил в потертом кожаном бумажнике. Майор зачем-то выгреб из бумажника все до копейки и засунул деньги в задний карман джинсов, словно и впрямь рассчитывал списать эту смерть на случайных грабителей.

Внизу, на первом этаже, гулко хлопнула дверь подъезда, а через пару секунд ожил, завыл и залязгал спускающийся из-под самой крыши лифт. До Чижа вдруг дошло, что киллер мог явиться сюда не один. Видимо, его дружки потеряли терпение и решили подняться и посмотреть, почему он так долго возится. Майор торопливо протер бумажник убитого полой куртки, бросил его поверх тела и огромными скачками бросился вверх по лестнице.

Он ворвался в квартиру, как бомба, с грохотом захлопнул дверь, запер замок и схватил все еще валявшийся в углу «ТТ» с аккуратным, явно промышленного производства, глушителем. На всякий случай он решил позвонить в дежурную часть и снял трубку, одновременно держа под прицелом входную дверь.

Телефон молчал, словно был отлит из цельного куска черной пластмассы и установлен на полочке в прихожей исключительно в качестве украшения. Чиж по инерции набрал «02», потом «01», но с таким же успехом можно было пытаться куда-нибудь дозвониться, вертя кран в ванной и прижимая к уху душевую насадку.

Поняв, что только даром теряет время, майор нырнул за выступ стены в прихожей и занял там огневую позицию, продолжая держать под прицелом дверь квартиры на тот случай, если ее станут ломать.

Ломать дверь никто не стал. Вместо этого на площадке раздались быстрые уверенные шаги, и кто-то позвонил. «Совсем обнаглели», – пробормотал Чиж.

Звонок повторился. Чиж стал осторожно подкрадываться к двери и едва не подскочил до потолка, услышав громкий сухой треск. Придя в себя, он сообразил, что опять забыл о рассохшемся паркете и наступил как раз туда, куда наступать не следовало. Он перестал изображать из себя идущего по тропе войны индейца, нормальным шагом подошел к двери и посмотрел в глазок, уверенный, что сквозь дверь в него стрелять не станут: стоявший на площадке человек не мог знать, достанется пуля хозяину квартиры или киллеру.

На площадке за дверью, нетерпеливо поглядывая то на часы, то по сторонам, стоял Олег.

Глава 16. Операция «Ы»

Абзац шагнул через порог, плечом закрыл за собой дверь и протянул хозяину потертую картонную папку для бумаг. Тесемки папки были развязаны, и из-под верхней крышки торчал слегка пожелтевший уголок газеты.

– Это случайно не твое? – спросил он.

– Мое? – Чиж опять начал было свою излюбленную пантомиму с вытягиванием дудкой губ, но тут же, спохватившись, придал лицу нормальное человеческое выражение. – Почему ты решил, что мое?

– На газетах стоит номер твоей квартиры, – сказал Олег. – Да и папка валялась на твоей площадке. Кстати, у вас на лестнице всегда лежат трупы?

– Какие еще трупы? – выкатил глаза Чиж. – Где?

– Между шестым и седьмым. Если честно, то труп там всего один. Мне кажется, парень сломал себе шею, свалившись с лестницы.

– Мне показалось, что ты ехал в лифте, – сказал Чиж и едва не выругался от досады: вряд ли стоило признаваться в том, что он имеет отношение к лежавшему на лестнице трупу.

Потом он заметил, что Олег как-то странно смотрит на его правую руку, опустил глаза и увидел пистолет.

– Иногда, – медленно проговорил Олег, обводя прихожую внимательным взглядом, – я так делаю. Вызываю лифт, а сам иду пешком. Во-первых, полезно для здоровья, а во-вторых. во-вторых, тоже полезно.

Он наконец отыскал глазами рваную дыру в обоях и втянул носом кислый запах порохового дыма, чуть заметно улыбнувшись краешком губ. Чиж повертел в руках папку со старыми газетами и равнодушно швырнул на полку, сбив стоявший там флакон с освежителем воздуха. Сейчас следовало выдать какую-нибудь сочиненную на ходу басню, но Олег, во-первых, ни о чем не спрашивал, а во-вторых, похоже, уже успел увидеть и правильно оценить все, что можно: и труп на лестнице, и папку с газетами, и пистолет, и дыру в обоях, и то, что Чиж только что вернулся с лестницы, и даже запах порохового дыма. Вот разве что улетевшую неизвестно куда пулю он до сих пор не нашел, но это только потому, что не искал. Ну и еще гильзу, хотя толку ему от этого никакого: и так все ясно.

– Слушай, – сказал Чиж, – а как ты меня нашел?

– Я же тебя подвозил, помнишь? А номер квартиры мне твои соседки сказали. Там, перед подъездом, у вас настоящее справочное бюро.

– А кроме «справочного бюро» ты никого там не заметил? – спросил Чиж и сразу подумал, что сморозил очередную глупость. Вряд ли коллеги погибшего киллера торчат на виду с автоматами наперевес. И кстати, что делает здесь Олег? Может быть, он и есть те самые «коллеги»? Уж очень «своевременно» он здесь появился.

«Какого дьявола я его вообще сюда впустил», – подумал Чиж, покрепче сжимая в ладони рукоять пистолета и осторожно кладя палец на спусковой крючок.

– Никого и ничего, что заслуживало бы внимания, – сказал Олег. – Да, дела. А я хотел попроситься к тебе на ночлег.

Это была чистая правда: появляться у себя дома после того, что произошло утром на берегу реки, ему совершенно не хотелось. Он рассчитывал пожить у Чижа некоторое время или хотя бы переночевать, поскольку не был уверен, что Хромой до сих пор не взял под колпак обе его запасные норы. Теперь он был разочарован, выяснив, что укрыться у Чижа не получится: пожалуй, тому укрытие требовалось ничуть не меньше. Кроме того, утренние события, судя по всему, продолжали развиваться. Нападение на Чижа – а в том, что это было нападение, Абзац не сомневался, – служило доказательством того, что желание Коня пристрелить толстяка не было случайной прихотью или излишней предосторожностью. Чиж чем-то сильно мешал Хромому, но вот чем именно, Абзац понять не мог.

Конечно, стрельба и труп со сломанной шеей могли быть результатом попытки ограбления. Но квартирные воры не ходят на дело поодиночке, да и вооружение у них, как правило, полегче. И потом, тот парень со сломанной шеей пришел сюда налегке, не взяв с собой даже сумки. Он что, собирался унести награбленное в карманах? И еще эта папка.

Он взглянул на Чижа. Чиж стоял с пистолетом в опущенной руке и тоже о чем-то напряженно размышлял, искоса поглядывая на Абзаца. «А ты не прост, – подумал Шкабров, – ох не прост, приятель! Чем же ты так насолил Хромому? Ведь ясно же, что за тобой охотятся, иначе ты бы не пошел открывать дверь с пистолетом в руке. С чужим пистолетом, который еще не остыл после того, как из него стреляли в тебя.

А если этого недоделанного киллера послал не Хромой, то и вовсе получается, что Чиж – прелюбопытнейшая фигура. Это же надо быть черт знает кем, чтобы на тебя в один день покушались члены двух банд!»

– С ночевкой проблемы, – сказал Чиж. – Сам видишь.

– Так, – со вздохом проговорил Абзац. – Ну и что ты теперь намерен предпринять? Позвонить в ментовку?

– Честно говоря, я уже пытался, – ответил Чиж, очень удивив таким ответом Абзаца. – Телефон обрезан.

– Ну, телефон-то в наше время не проблема, – сказал Абзац, вынимая из кармана сотовую трубку.

– Спасибо, – отказался Чиж, – как-нибудь в другой раз. И вообще, Олег, не впутывайся в это дерьмо. Я как-нибудь сам, потихонечку.

За стеной опять взвыл и залязгал лифт. Чиж едва заметно вздрогнул и чуть-чуть приподнял ствол пистолета. Абзац посмотрел в дверной глазок и отрицательно покачал головой: лифт шел вниз.

«Чтоб ты провалился, – подумал Абзац. – Мало мне своих неприятностей. Но теперь, по крайней мере, становится ясно, почему сегодня утром Хромой высказал мне свое недовольство. Выходит, я совершенно случайно снюхался с личным врагом Хромого, и ему об этом стало известно. Более того, старая сволочь, похоже, уверена, что я сделал это нарочно, с какой-то своей целью.»

– Слушай, – сказал он, – давай рванем. Пускай он там валяется. Или давай затащим его сюда, запрем дверь на ключ и свалим. А?

– Благодарствуйте, – язвительно сказал Чиж. – У меня, ешкин кот, всего одна квартира. И в ней нет морозильной камеры, в которую этот урод мог бы поместиться. Да ты иди, иди. Нечего тебе здесь делать.

– Конь, – напомнил Абзац. – И еще Жора. Особенно Жора. Если бы не один рыбак, который вздумал побросать спиннинг вместо того, чтобы тихо слинять берегом, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

Чиж надул щеки и с шумом выпустил воздух.

– Ну, брат, – сказал он, – ты и загнул. Книжек, что ли, начитался? Ну если так. Тогда я его сейчас приволоку, а ты сними со стены в спальне ковер. Тот мозгляк не очень крупный, как раз поместится. Надеюсь, ты на колесах?

– Да, – коротко сказал Абзац, не став ничего уточнять.

Он прямиком направился в спальню и начал отдирать от стены ковер. Ковер оказался прибит намертво, безо всяких петель, колец и реек – прямо гвоздями к стене. Судя по тому, как это было сделано, Чиж не отличался особенной домовитостью и наверняка прибивал ковер не по собственной охоте, а из-под палки, лишь бы избавиться. Значит, он не всегда был холостым. Интересно, где его жена?

Один гвоздь, забитый примерно посередине, сидел как-то особенно прочно. Абзац покрепче ухватился за край ковра и дернул изо всех сил, увеличив силу рывка собственным весом. Гвоздь выскочил из стены вместе с пробкой, вслед за ним с коротким пулеметным треском вылетели оставшиеся пять, кое-как забитые прямо в штукатурку. Абзац потерял равновесие, выпустил проклятый ковер, замахал руками и с грохотом врезался спиной в зеркальную дверь шкафа.

Он выпрямился и обернулся посмотреть, не раскололось ли зеркало. Зеркало было цело и невредимо, зато соседняя створка слегка приоткрылась от удара, и из образовавшейся щели прямо в глаза Абзацу ударил неяркий блеск одинокой майорской звезды.

Рассеянно потирая ушибленный локоть, Абзац приоткрыл створку пошире и несколько секунд любовался на милицейский китель с майорскими погонами, любовно повешенный на плечики. На верхней полке шкафа обнаружилась фуражка с высокой «эсэсовской» тульей, на которой едва помещался двуглавый орел, всегда напоминавший Абзацу распластанного на лабораторном столе чернобыльского мутанта.

– Твою мать! – выдавил наконец Абзац. Других слов для описания собственных ощущений у него не нашлось.

Выходит, он ухитрился подружиться не просто с врагом Хромого, а с ментом. На свете насчитываются десятки тысяч ментов, но Хромой за что-то очень не любит именно этого майора. И вот он узнает, что Абзац, который по непонятным причинам все тянет и тянет с выполнением его заказа, вдруг начал тесно общаться с тем самым ментом, на которого у него, Хромого, имеется зуб.

В прихожей послышались тяжелые шаги и пыхтение, хлопнула дверь. Абзац поспешно закрыл шкаф, подхватил с пола ковер и, путаясь в нем ногами, поволок его из комнаты.

Он расстелил ковер на полу в прихожей, и Чиж с облегчением свалил на него свою ношу. Абзац увидел, что он держит в зубах свалившиеся с переносицы киллера темные очки, и его слегка передернуло. Особой чувствительностью Шкабров не отличался, но таинственный процесс превращения живого человека в медленно протухающую мясную тушу всегда вызывал у него неприятное чувство.

На какое-то мгновение он заколебался. В сущности, ему не было никакого дела до возникших между Чижом и Хромым разногласий, но наличие в непосредственной близости милицейского майора беспокоило, как вылезший из подошвы гвоздь. Если несколькими днями раньше Абзац удивлялся тому, что вообще подпустил кого-то к себе вплотную, то теперь удивляться было поздно: завязав приятельские отношения с ментом, он совершил нечто, вообще не поддающееся анализу и оценке. Киллер и мент – хороша парочка! Кроме того, сейчас Абзац не мог бы поручиться, что эта дикая ситуация сложилась сама по себе, а не была тщательно организована. Возможно, его конспирация не была такой надежной, как ему казалось, и Чиж оказался рядом с ним во время драки на бульваре вовсе не случайно. Тогда от майора следовало как можно скорее избавиться, и Абзацу был отлично известен самый надежный способ провернуть это.

Вдвоем они аккуратно закатали тело в ковер. Чиж принес откуда-то несколько кусков бельевой веревки (у Абзаца сложилось совершенно определенное ощущение, что он попросту срезал ее у себя в ванной), и они туго перевязали сверток в трех местах. Рулон получился подозрительно толстым, но с этим нельзя было ничего поделать.

– Ну что, – сказал Чиж, хватаясь за один конец свертка, – взяли?

– Погоди, – остановил его Абзац. – Сделаем по-другому. Незачем нам вдвоем светиться с этим дерьмом. Старухи у подъезда, и вообще. Я понесу его один, а ты выйдешь через пару минут. Старухам скажешь, что ковер продал. э-э-э. сослуживцу. Я буду ждать за углом.

Чиж открыл рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его и кивнул. Взгляд, которым он посмотрел на Абзаца, был внимательным и серьезным. Абзацу даже показалось, что майор к нему приценивается, как к бутылке дорогого коньяка: купить или не купить.

– Ладно, – сказал наконец Чиж. – Только не надорвись. Какой-то он. Тощий, но тяжелый.

– Это потому, что он мертвый, – сказал Абзац. – Мертвые всегда тяжелее.

Чиж помог ему взвалить рулон на плечо и открыл дверь. Шкабров вышел из квартиры, стараясь ступать легко и непринужденно, словно тащил не завернутое в ковер тело, а просто ковер, веса в котором было не больше десяти килограммов. Возле лифтовой шахты он поставил рулон на попа и нажал кнопку вызова. Пока лифт поднимался с первого этажа, Абзаца одолевало неуместное любопытство: ему вдруг стало интересно, правильно ли он поставил рулон. А вдруг бедняга, которому и без того пришлось несладко, стоит на голове? Как в «Операции “Ы”», когда Шурик закатал Федю в обои и поначалу поставил вверх ногами. Вот только в том, чем занимался сейчас Абзац, не было ничего комичного.

Входя в кабину лифта, он подумал о телефоне. Он поверил Чижу на слово, когда тот сказал, что телефон не работает. А что, если это неправда? Не встретит ли его у подъезда наряд милиции с автоматами? Поди докажи потом, что это не ты сломал закатанному в ковер парню шею! Впрочем, если Чиж вертелся поблизости с целью надеть на него наручники, в такой подставе не было нужды: Абзац убил у него на глазах двоих человек. И вообще, если майор втерся к нему в доверие намеренно, значит, ему было заранее известно, кто такой Абзац и чем зарабатывает себе на жизнь. Просто ловить человека, который тащит на плече завернутое в ковер тело, гораздо легче, чем того, кто сидит за рулем «ягуара» с пистолетом в кармане.

У подъезда его никто не дожидался. Сидевшие на скамейке сплетницы проводили его внимательными взглядами, фотографируя во всех подробностях и уже, по всей видимости, вырабатывая какие-то суждения на его счет. Это было так непрофессионально, так досадно и глупо, что Абзацу захотелось застонать от разочарования в себе самом, швырнуть проклятый рулон на асфальт, пнуть его ногой и удалиться отсюда с максимальной скоростью. Ничего подобного он, конечно же, делать не стал. Вместо всего этого он спокойно подошел к машине, поставил рулон на землю, снова невольно подумав о том, где же, черт подери, у этого парня голова, и открыл заднюю дверь.

Удобнее всего было бы положить рулон в багажник. Целиком ему там было не поместиться, но можно было бы откинуть спинку заднего сиденья и просунуть сверток в салон. Это было бы просто замечательно, если бы Абзац приехал сюда на своей машине. Но его «ягуар» стоял там, где его несколько часов назад бросил Чиж, и в свете сложившихся обстоятельств у Абзаца не было ни малейшего желания появляться поблизости от своего автомобиля. Поэтому машина, на которой он приехал к Чижу, была ржавой вишневой «девяткой», угнанной Абзацем из какого-то двора. Ключей от этой машины у него, естественно, не было, а возиться, взламывая замок багажника на глазах у местных сплетниц, ему совершенно не хотелось.

В конце концов он решил проблему, откинув спинку переднего сиденья и втиснув проклятый рулон в машину наискосок. У него не было никакого желания возиться с трупом, выручая какого-то мента, но завернутый в ковер покойник теперь превратился в единственную возможность хотя бы на время избавиться от Чижа. Только бы чертов майор не вышел из квартиры раньше времени.

Абзац поспешно сел за руль и торопливо соединил провода зажигания. Между оголенными концами проводов с треском проскочила голубая искра, взвился легкий синеватый дымок, и двигатель послушно ожил. Выруливая со стоянки, Абзац подумал, что ему повезло: хозяин машины поддерживал двигатель в идеальном состоянии, чего никак нельзя было предугадать, глядя на местами проржавевший до дыр кузов.

Разумеется, он не стал ждать Чижа за углом. Если у майора и были неприятности, в чем Абзац теперь уже начал сомневаться, то он как-нибудь справится с ними сам. Рисковать репутацией и собственной шкурой, продолжая поддерживать отношения с ментом, Абзац не собирался.

От свернутого в рулон ковра исходил сухой пыльный запах. Шкаброву упорно чудилось, что к этому запаху примешивается едва заметный, но весьма настойчивый душок начинающегося разложения. Это была полная ерунда: с момента смерти прошло слишком мало времени, чтобы труп начал разлагаться.

Он немного покружил по улицам, привычно проверяя, нет ли слежки, а потом направился прямиком в Северное Бутово. Он старался держаться в крайнем левом ряду, откуда излишне любопытному инспектору ГИБДД было бы трудновато его выцарапать, и эта тактика, хоть и была довольно сомнительной, на сей раз не подвела его. Он прибыл на место без приключений, загнал машину в какой-то двор, старательно протер в ней все, к чему прикасался, выбрался из-за руля, повернулся к автомобилю спиной и не спеша зашагал к автобусной остановке.