Текст книги "Сгоревшая под дождём"

Глава 8

– Вы, знаете, этот мальчик… Максим… он мне так нравится. И я чувствую, что нужна ему. Не как воспитательница, а как мама, – говорила дрожащим голосом Ася Антону Денисовичу, прогуливаясь с ним по саду у детского дома. Три дня назад Максима выписали из больницы. Ася уделяла внимания ему больше, чем другим детям, отчасти из-за того, что мальчик сам проявлял к воспитательнице любовь. Он называл её любимой Асечкой, дарил ей рисунки, обнимал её и хвалился ей своими успехами на уроках. Он думал, что Ася любит всех детей так же, как может любить мама своего родного ребёнка, в то время как другие дети были убеждены, что все воспитательницы, и Ася в том числе, живые роботы, которые возятся с ними только потому, что обязаны это делать, а не из доброты и любви к ним.

– Мне тоже нужна ты, – потупившись, сказал Антон Денисович и остановился. – Ася, будь моей женой. Моей любимой, моей единственной женщиной.

Антон Денисович стал для Аси тем человеком, благодаря которому она смогла забыть свою первую любовь, который стал для неё подобно новому, свежему аромату в благоухающем осеннем саду. Это был её спаситель от душевных мук и страданий. И она была благодарна ему за то, что он не просто появился в её жизни, но и впустил её в своё сердце. Ася прекрасно понимала, что ей, словно удачливому рыбаку, удалось поймать золотую рыбку на удочку. Антон Денисович был красив, богат, добр. О большем она и мечтать не могла, однако не торопилась соглашаться на предложение возлюбленного. Даже здесь её трусость взяла верх над чувствами, девушка боялась входить в жизнь нового, пусть и любимого человека, ведь это означало, что ей придётся частично менять жизнь собственную. Кроме того, Ася никогда не состояла в отношениях ранее, ей становилось не по себе, когда она представляла себя и мужа одних в одном доме, в одной комнате, в одной постели. Ей всегда казалось это чем-то далёким, почти нереальным. Наверно, пока она не готова была осознать своё положение.

– А можно я подумаю, – кротко улыбнулась Ася.

– Только недолго, – улыбнулся ей в ответ Антон Денисович.

Поздним вечером, когда Ася уложила спать всех детей, она вышла из комнаты и отправилась на кухню к Анне Павловне, чтобы посоветоваться с ней насчёт женитьбы. Но не успела девушка пройти и десяти шагов, как дверь детской открылась и из неё выбежал Максим. Он бежал навстречу Асе и плакал. Она взяла мальчика на руки и, погладив его по голове, суетливо спросила:

– Что случилось?

– Мне приснилось, – всхлипывал Максим. – Мне приснился кошмар… Ася, не оставляй меня.

– Я тебя не оставлю. Я тебя никогда не оставлю.

Ася несколько раз поцеловала мальчика в щёки и понесла его на руках обратно в комнату. Она уложила мальчика на кровать, легла с ним рядом, и они вместе вскоре уснули.

Рано утром, когда работа поварих только начиналась, Ася явилась на кухню. Теперь она могла поведать Анне Павловне о том, что беспокоило её уже несколько дней.

– Что это ты в такую рань поднялась? Не спится? Работы тебе мало? – усмехнулась повариха, стоя у плиты.

– Анна Павловна, – тихо сказала Ася. – Антон позвал меня замуж и вот я думаю…

Не успела Ася договорить, как повариха кинулась обнимать её.

– Господи, счастье то какое! – кричала она торжествующе. – А ты ещё плакала, дурёха, по какому-то проходимцу. Как же я рада за тебя, моя родная.

– Анна Павловна, я пока не решила, что мне делать.

Помрачневшая повариха отошла от Аси на большой шаг назад и окинула её с головы до ног презрительным взглядом.

– А что же тут решать? – пожала плечами она. – Идти, пока зовут. Посмотрите на неё, ей делает предложение такой порядочный человек, а она ещё нос воротит. Дура.

– Да я не…

– Значит так, сейчас же звонишь Антону Денисовичу и говоришь, что согласна выйти за него замуж.

Ася не стала звонить возлюбленному, она ждала его приезда в дом, чтобы всё сказать ему лично. Антон Денисович обещал приехать после девяти часов вечера за ответом. Когда рабочий день воспитательницы закончился (а это было ровно в девять), она отправилась к себе в комнату, чтобы там ждать любимого человека. В комнате было темно, лишь луна, светившая в окно, позволяла Асе хорошо ориентироваться в ней. Девушка могла включить свет, но из-за неважного настроения она не хотела этого делать. Привычка сидеть одной в темноте, когда на душе тревога, зародилась у Аси ещё в детстве. Она не знала, радоваться ей в этот многообещающий вечер желанной свадьбе или грустить о неизведанном будущем.

Ася села на кровать и стала осматривать все предметы в комнате, которая так ей полюбилась за время работы в доме. Девушка полагала, что после свадьбы будет жить в отдельном доме с Антоном Денисовичем, поэтому сейчас она прощалась с этим уютным, почти райским уголком с затаённой печалью. Взглянув на зеркало, девушка медленно приблизилась к нему и, смотря на своё отражение, представила себя в белом платье и фате рядом с Антоном Денисовичем. «Нет, так не годится, – подумала она и улыбнулась через силу. – Невеста должна быть весёлой, всем видом должна показывать, как она счастлива».

В комнату постучали. Открыв дверь, которая была не заперта, Ася увидела перед собой Антона Денисовича. Мрачное лицо Аси заставило его подумать, что его ждёт отказ от предложения, сделанного им девушке вчера. Мужчина подумал, что Ася не хочет идти с ним под венец, потому что не любит его. Услышать от Аси отказ означало для него одержать поражение, чего с ним не было в жизни ни разу, если дело касалось сердечных вопросов. Случалось так, что он не мог полюбить девушку, что готова была отдать за него жизнь, но обратных ситуаций не случалось. Поэтому сейчас, в ожидании ответа от Аси, он был крайне взволнован, ибо понимал, что в случае её отказа не вынесет той боли, которая его настигнет.

Ася включила свет в комнате и, потупившись, пригласила возлюбленного войти. Лицо девушки покраснело от стеснения. Первые две минуты его нахождения в комнате она не смотрела на него, но была убеждена, что он очень уверен в себе, смотрит на неё и ждёт, пока же она скажет заветное «да». Однако она поняла, как ошиблась, когда осмелилась поднять глаза на него. Он смотрел на неё жалобным взглядом, как смотрит голодный пёс на своего хозяина. Только собака просит дать ей поесть, а Антон Денисович умоляет дать согласие стать его женой. Страх перед мужчиной тут же улетучился, Ася поспешила подбежать к нему и поцеловать его в губы. Такой раскованной девушка была впервые. Но она не стыдилась своего поведения, наоборот, гордилась, что может быть естественной, такой, какая есть: страстной, чувственной, непринуждённой.

– Я люблю тебя, – прошептала Ася Антону Денисовичу. – И хочу быть твоей женой.

Эти слова стали для мужчины как глоток воды после долгого пребывания в жаркой пустыне. То, чего он так хотел, так ждал, сбылось. И уже мысленно отрепетированный поспешный уезд из дома в этот же вечер в результате предполагаемого разочарования, отменился.

Ася понимала, чем с этой минуты обязана возлюбленному. И то, что, как она думала, должно было сейчас случиться, заставляло её так волноваться, что она едва держалась на ногах. Она предпочла бы отложить соитие, однако ничего не говорила Антону Денисовичу, будто не имела права теперь пререкаться с ним. Задумчиво смотря куда-то вдаль, она стала медленно расстёгивать верхнюю пуговицу платья. И когда к её рукам прикоснулись руки возлюбленного, она, кажется, ожила. До этого момента она и впрямь была как мёртвая – с бледным каменным лицом, почти не двигающаяся. Теперь она говорила возлюбленному, как благодарна ему за этот жест. Она говорила молча, взглядом.

– Ничего не будет, пока ты сама не захочешь, – сказал Антон Денисович. – Лично мне кажется, что лучше будет подождать до свадьбы.

Глава 9

Это был день, о котором Ася мечтала всю свою сознательную жизнь. Ей предстояло купить свадебное платье. Не желая отправляться в свадебный салон в одиночку, она в качестве советника взяла с собой Анну Павловну. Та, прежде чем пойти в магазин вместе с воспитательницей, долго отпиралась, ссылаясь на то, что уже стара и ничего не смыслит в моде. Она просила Асю сходить с какой-нибудь молодой девушкой, но та объяснила поварихе, что не имеет в этом городе хороших знакомых, кроме неё. Ася, заявив Анне Павловне, что любит её как родную маму, сумела уговорить её составить ей компанию.

Придя в магазин, женщины ахнули от восхищения. Такими красивыми и изысканными показались им белые платья на манекенах.

– Они созданы для моделей, балерин, актрис, – сказала с восхищением Ася, приблизившись к одному из платьев.

– А чем ты хуже какой-нибудь модели? – улыбнулась Анна Павловна.

Ася рассмеялась, сочтя высказывание поварихи за шутку, ибо считала свою фигуру далёкой от идеала. Окружающие женщин платья были очень длинные и узкие. Ася начала бояться, что такой, как она, невысокой и не слишком худой, вообще не удастся ничего подобрать, однако в примерочной убедилась в обратном. В пышном белом платье Анна Павловна назвала её большой красавицей. И даже скромность не помешала Асе признать это сейчас. Девушке и впрямь очень шло свадебное платье. Радостная Ася крутилась у зеркала, рассматривая себя с разных сторон, как вдруг улыбка на её лице пропала, и девушка стала плакать.

– Что?! – взволнованно спросила Анна Павловна. – Что случилось? Платье жмёт?

– Нет, платье как раз. Мне жаль, что мама сейчас не видит меня. Она обещала приехать на саму свадьбу. И всё-таки мне грустно. – Ася подошла к поварихе ближе. – С мамой я была неразрывна с самого рождения. Страшно представить, что теперь мы будем с ней видеться чуть ли не раз в год.

– Все мы когда-то летим из родительского гнезда, чтобы создать гнездо собственное, со своими птенцами.

– Анна Павловна, а вы были когда-нибудь замужем? Вы никогда не говорили об этом.

Анна Павловна сделала глубокий вдох и грустными глазами взглянула на Асю. Девушка почувствовала, что сейчас ей предстоит выслушать грустную историю.

– Я была замужем долгие двадцать лет. Это были очень счастливые двадцать лет жизни: любимый верный муж, двое прекрасных детей – сын старший и девочка маленькая…

Женщине трудно было продолжать говорить. Из её глаз покатились слёзы. Ася хотела обнять повариху, но та поспешила отпрянуть в сторону.

– Не надо, платье испачкаешь.

– Анна Павловна, это я виновата.

– Нет, что ты, – сказала повариха, успокоившись. – Я расскажу, что случилось. Была зима, канун Нового года. Муж повёз дочку на утренник. В машину врезался КАМАЗ. И всё. Мы с сыном остались вдвоём. Хоть у него всё хорошо. Я ведь ради сына, ради внуков живу и работаю.

Признание поварихи шокировало Асю. Девушка и подумать не могла, что эта, всегда оживлённая, весёлая женщина пережила ужасную трагедию много лет назад. Ася за несколько месяцев работы в детском доме успела узнать Анну Павловну как человека сильного духом, волевого, напористого. Её поступки говорили сами за себя. Часто она спорила с начальством, доказывая свою правоту, бранила других поварих за то, что они плохо выполняют работу, ибо была заинтересована в качестве блюд, подаваемых детям, была терпеливой к сетованиям Аси, с любовью и пониманием относилась к этой воспитательнице. Даже дурой назвала её из любви, потому как желала ей счастье, которое та рисковала упустить. Но никогда Анна Павловна не смела даже намекнуть, как ей тяжело жить в мире, в котором нет двух её самых любимых людей. В глазах окружающих она была счастливой женщиной в расцвете сил, а в собственных глазах – жертвой злой судьбы, что сумела изрядно поиздеваться над нею.

Асе стало искренне жаль Анну Павловну. Девушка тут же вспомнила, как часто посвящала повариху в собственные проблемы, по значимости не сравнимые с проблемами той, и пристыдила саму себя за это. «Будь я на её месте, – подумала Ася, – не то что улыбаться, жить бы не смогла».

– Тебе очень идёт это платье, – сказала повариха, помахав ладонями у глаз. Она умела брать себя в руки, быстро приходить в привычное для себя состояние, улыбаться и вникать в чужие заботы. Ася молчала, с жалостью смотря на Анну Павлу, что категорически не понравилось той. Женщина даже пожалела, что рассказала воспитательнице о том, что оставило рану на её сердце, ведь отныне девушка, как ей казалось, будет всякий раз норовить посочувствовать её горю, поплакаться вместе с ней. Поварихе это не нужно было в первую очередь потому, что она не хотела лишний раз испытывать душевную боль, ей жилось гораздо легче и спокойнее, когда она не думала об этом и никто ей не напоминал о её же неприятностях. А потом, Анна Павловна никогда не стремилась ни с кем делиться пережитым, дабы не передавать другим людям свои переживания, не заставлять их чувствовать частью её тяжкой жизни.

– Ася, будь добра, сделай мне одолжение, – строго сказала Анна Павловна.

– Да, конечно, чем я могу быть тебе полезна, – суетливо проговорила воспитательница и взяла повариху за руку.

– Забудь обо всём, что я рассказала тебе. Забудь по-настоящему. Вот сейчас, не смотри на меня так. И не смей больше об этом заговаривать. Ни со мной, ни с кем-нибудь другим. Думай о себе. Через какие-то пару недель у тебя свадьба.

– Да, – кивнула Ася и вновь повернулась к зеркалу лицом, – у меня свадьба. А я хочу быть самой красивой невестой в мире.

– Что бы быть самой красивой невестой, – рассмеялась повариха, – надо иметь самого богатого жениха.

– Разве? Ты убеждена в том, что без денег нельзя выглядеть красиво?

– Можно. Но кто будет смотреть на тебя милую в лохмотьях, если вокруг будут ходить дурные особы в ярких нарядах.

Полдня женщины выбирали платье в магазине и только к вечеру вернулись обратно в детский дом. Они были жутко уставшие, но счастливые, потому как сделали покупку, которая пришлась по душе обеим.

Ася занесла платье в комнату. Достав его из пакета, девушка ещё раз внимательно осмотрела его. Убедившись, что оно ей действительно нравится, она стала вешать его в шкаф. Внезапно раздался стук в дверь. Ася закрыла шкаф и отворила её. На пороге стоял Максим, который закрывал рукой ухо. Ася, пригласив его в комнату, спросила:

– Что случилось?

Максим опустил руку, и Ася увидела его ухо, на котором была засохшая кровь.

– О Боже! Надо срочно спуститься в медпункт!

– Не надо, – возразил Максим. – Видите, всё уже заживает.

Ася взяла Максима на руки и тот прижался к ней всем телом, как будто боялся, что её вдруг унесёт ветром и он больше никогда не увидит любимую воспитательницу.

– Как же ты умудрился так пораниться? Или это дело рук злодейки-Карины?

– Её самой, – вздохнул Максим.

Ася поставила мальчика на пол и направилась к двери. Максим поспешил остановить воспитательницу. Он схватил её за ногу и прокричал:

– Не надо, она не виновата. Она хорошая… Ну, пусть не такая уж хорошая, но своеобразная.

– Плохое поведение детей следует пресекать.

– Не надо. Вместо того, чтобы тратить время на неё, побудьте лучше со мной. – Максим сел на пол по-турецки и грустными глазами посмотрел на Асю. – Я знаю, что вы скоро бросите нас, уедете из дома. Мне вас будет очень не хватать.

– Мне тоже тебя будет не хватать, Максим, – шёпотом проговорила Ася, села рядом с мальчиком и погладила его по голове.

– Если бы можно было никогда с вами не расставаться.

Немного подумав, Ася решила объявить ребёнку о своём решении, которое приняла ещё несколько недель назад.

– Мы не расстанемся с тобой. Никогда.

– Вы о чём? – Максим поднял на Асю свои полные удивления и надежды глаза.

– Я стану твоей мамой. Официально. Если, конечно, ты этого захочешь.

– Конечно, Асечка, – воскликнул Максим и снова бросился в объятия воспитательницы. – Конечно захочу!

Сердце сжималось у девушки, когда она слышала этот печальный голос Максима. Он был печальным всегда, и даже сейчас, когда мальчика посетила такая радостная весть. Конечно, долгое пребывание в состоянии уныния (два года из своих семи Максим страдал оттого, что был брошен матерью прямо на улице) давало о себе знать. Максиму, определённо, требовалось время на реабилитацию. Мальчик нашёл своего спасителя в лице Аси. Только эта девушка могла помочь забыть ему обо всех перипетиях судьбы, заставивших его немало пострадать.

Ася и Максим сидела на полу в обнимку, когда в комнату заглянула Оксана и сказала:

– Ася, одного мальчика из твоей группы хочет усыновить одна молодая пара. Эти люди сейчас в кабинете Виктории Игоревны рассматривают фото ребёнка. Управляющая просила тебя привести мальчика к ней в кабинет.

У Аси перехватило дыхание. Страшно было подумать, что имя этого мальчика – Максим. Девушку раздражало, что Оксана по непонятным причинам умалчивала имя ребёнка, тем самым заставляла её волноваться.

– Какой именно мальчик им нужен? – нахмурившись, спросила Ася, продолжая сидеть на полу рядом с Максимом. Тому, в отличие от Аси, даже в голову не приходило, что те молодые люди, возможно, пришли за ним. Он с нежностью смотрел на свою воспитательницу и представлял, как они будут жить под одной крышей втроём: он, Ася и Антон Денисович.

– Игорь, – ответила Оксана.

На глазах у Аси выступили слёзы радости. Больше всего сейчас ей хотелось расцеловать Оксану за то, что та пара не захотела усыновить Максима, хоть это совсем не зависело от воспитательницы.

Ася пообещала Оксане вскоре привести мальчика в кабинет Виктории Игоревны, а сама крепко поцеловала в щёку Максима и велела ему идти в комнату к остальным детям.

– Мне уже можно собирать вещи? – осведомился он, открывая дверь.

– Ещё нет, – рассмеялась Ася и, наклонившись к мальчику, прошептала: – Не говори пока никому об этом.

Максим подмигнул Асе и убежал в детскую. Та через пару минут тоже явилась туда с целью забрать Игоря. Она подошла к играющему с машинкой ребёнку и сообщила ему о том, что сейчас ему предстоит встретиться с его будущими родителями. Она говорила это с улыбкой, посчитав, что мальчик будет очень рад тому, что вскоре обретёт семью. Однако её предположение не оправдалось. Игорь, помотав головой, заявил, что никуда не пойдёт.

– Почему? – Ася в недоумении наблюдала за тем, как мальчик теребил в руках машинку.

– Мне и здесь неплохо, – отрезал Игорь.

Помолчав с минуту, Ася придумала, как заставить Игоря пойти, куда нужно.

– В таком случае ты должен сам сказать людям, которые пришли сюда, чтобы тебя усыновить, что не хочешь покидать детский дом. Давай руку.

Игорь раздражённо швырнул машинку в угол и нехотя подал воспитательнице руку.

В кабине управляющей сидели мужчина и женщина. Обоим им было не больше тридцати лет. Судя по дорогим часам на руке черноволосого мужчины и дорогому строгому костюму стройной белокурой женщины, они являлись довольно богатыми людьми. Когда дверь открылась и в кабинет вошли Игорь с Асей, молодые люди, глядя на мальчика, встали со стульев, крепко взявшись за руки и широко улыбаясь.

– Мы твои новые родители, – весело произнесла женщина.

– Не думаю, – строго ответил Игорь, после чего все в кабинете – и молодые люди, и Ася, и Виктория Игоревна, сидевшая на своём высоком кресле за большим стеклянным столом, сложив руки перед собой, – озадаченно взглянули на мальчика.

– Игорь, ты с ума сошёл? – строго спросила управляющая. – Ты же понимаешь, что второго такого шанса у тебя может не быть. Либо тебя усыновляют сейчас, либо ты останешься без семьи до тех пор, пока не заведёшь собственную. Поверь, эти люди смогут тебе дать больше, чем ты получишь здесь. Антон Денисович, хоть и заботится о детях как положено, и всё-таки родителей тебе никто не заменит, ни одна воспитательница.

– А вот и неправда, – ухмыльнулся Игорь. – Слышали, что наш Максимка нашёл здесь себе маму? Ей стала никто иная, как Асечка!

Все с любопытством посмотрели на Асю, но уже спустя несколько мгновений Виктория Игоревна вновь вспомнила о насущной проблеме и сказала:

– Игорь, не капризничай. Иначе эта прекрасная пара усыновит кого-нибудь другого.

Мужчина медленно приблизился к Игорю и сел перед ним на корточки.

– Поверь, мы станем для тебя теми родителями, о которых ты даже не мечтал.

Игорь, опустив голову, задумался. «Наверно, – подумал он, – действительно нет смысла отпираться. Что эти лохи мне сделают плохого? Да пусть только попробуют. Я им устрою тогда сладкую жизнь».

– Я согласен, – заявил Игорь, и при этом даже не попытался улыбнуться в знак доверия к новым родителям. Однако молодые люди были довольны и тем, что услышали заветные слова от мальчика.