Текст книги "Музыкальный приворот. Книга 1"
Автор книги: Анна Джейн
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
– Ну чего ты, посидите со мной! – с ноющими интонациями заговорила Нелька. – Я хочу с мальчиком поближе познакомиться!
Такая реакция Антона явно смутила, но он все-таки сказал ей:
– Здравствуй.
– Оно разговаривает! – захихикала сестра. – Нет, ты мне все-таки кого-то напоминаешь! Определенно десу[8]8
Десу – отглагольная связка в японском языке, использующаяся любителями аниме-культуры как подтверждение сказанного. Само по себе ничего не значит.
[Закрыть]!
– Наверное, Дэвида Бэкхема. У него тоже одно время были белые волосы. – Вкрадчиво сказал Леша, и они вдвоем расхохотались.
Что дядечка, что племянница – оба обожают ехидные подколы.
– Не обращай на них внимания, – с укоризной посмотрела я на родственников. А если опять в этом чудике суицидальные наклонности проснутся из-за их шуточек?
Но наклонности крепко спали, потому как Антон тоже улыбнулся во весь рот.
– Нет! – вдруг заявила сестра. – Он напоминает мне Эла. Из «Тетради смерти». Энергетикой и выражением лица. Только тот был черноволосым и большой палец во рту держал. И сидел все время ногами на стуле!
– Зачем? – с искренним изумлением переспросил Леша. – Он что, олигофреном был, что ли, этот твой Эл?
– Сам ты олигофрен! Он был гениальным детективом! И просто кавайным лапочкой! – Нелли ненавидела, когда кто-то говорит гадости про ее любимых персонажей. А про эту «Тетрадь смерти» она мне в прошлом году прожужжала все уши. Мол, какое аниме интересное, и какие герои классные, и сюжет крутой. А когда там кого-то убили, сестра плакала целый день!
– И вообще это нужно считать комплиментом! – наставительно обратилась она к Антону. – Эл хорошенький! Я сейчас его покажу вам! – и она с топотом убежала в свою комнату.
Спустя минуту мы вчетвером принялись разглядывать принесенное изображение задумчивого, но милого с виду Эла.
– Хорошенький? – переспросил Леша. – Судя по его глазам и выражению лица, у этого парня из твоего аниме явное наличие прогрессирующей болезни Дауна.
– Ой, блин, на себя посмотрел бы лучше, – надулась Нелька. – Дебил.
– И он брюнет, твой герой из мультиков, – продолжал Алексей, – а наш гость беловолос.
Я печально посмотрела на Антона, мол, прости, у меня дома душевнобольные проживают.
– Неважно! Я говорю про общее впечатление. Слушай, – обратилась младшая сестра ко мне, – а ты…
Как это всегда бывает у нас в квартире вечером, когда нужно включать свет в темной прихожей, прогромыхало знакомое:
– Кто меня потревожил? Убью на хре-е-еен!
– Папа пришел! – поскакала к входным дверям излишне активная сестра. – Ото-сан! Па-а-ап! У нас гости!
– Кто? – появился на пороге тот, даже не раздеваясь. Гостей наш художник любил безмерно.
– Вот он, – кивнул Леша на Нинкиного кавалера-неудачника, которого он принял за моего друга.
– А это кто у нас? – радостно осведомился Томас, горячо пожимая руку парню.
– А это у нас друг, – выразительно покосился на старшего брата Леша. – Однокурсник, так сказать.
– Меня зовут Антон, – почему-то встал парень.
Наверное, моя семья совсем затюкала его. И ничего ведь уже не поделаешь.
– Очень приятно, молодой человек, я – папа этой прелестной кареглазой леди, можете называть меня Томасом.
– Он знает, как тебя зовут, – скучным голосом сказала я. – И ему очень нравятся твои работы. Он как пришел, так сразу начал: «О, какие картины!», «Ах, это же Томас нарисовал!»
– Я не так говорил, – тихо произнес смутившийся Антон. – Просто ваше творчество мне давно уже нравится. Я бывал на ваших выставках. Вы – мастер.
Лицо папы просияло, словно он нашел два с половиной миллиарда долларов. Он картинно выставил вперед руку и начал разглагольствовать:
– Я вижу, вы большой знаток мира искусства! И настоящий эстет! Мое творчество сложно понять и сложно принять, и эти, – обвел он глазами нас троих, – меня совсем не понимают, а, главное, не воспринимают как настоящего художника!
– Какие мы злые, – покачал головой Леша. – Гения прозевали.
– Вот-вот, видишь их это отношение ко мне? А ведь мне пророчат славное будущее! Да меня постоянно приглашают за границу! Вот вчера, к примеру…
– На Украину, – ехидно вставил Леша, развалившись на стуле. – И в Белоруссию, кажется.
– Ну и что? – ничуть не смутился родитель. – Это тоже о чем-то говорит! И вообще я выставлялся в Штатах, Германии, Польше и во Франции. И сейчас со мной переговоры ведутся с Метрополитен-музеем для временной выставки!
– Это тот самый музей, в который можно пройти за любую плату или вообще бесплатно, если денег нет? – проявила я осведомленность.
– Как это? – спросил Леша.
Он хоть и любит показывать себя культурным, но его кругозор узок, как Нелькин лоб.
– Вот так. Там есть фиксированная цена, но всем на нее пофиг. Можно в кассу протянуть нормальную сумму денег, а можно совсем мелкую монетку или вообще просто так попросить дать билет. А вместо билета там маленькие круглые разноцветные значки, на каждый день свой цвет. Туристы эти значки забирают себе на память.
– Все правильно, – благосклонно покачал нечесаной головой папа. Уж он-то все знал о музеях и выставках. – Откуда ты знаешь, дочка? Неужели теперь в школе этому учат?
– Я в университете, папа, учусь, – обиделась я. – А вообще мне Нинка рассказала. Они же в позапрошлом году в Нью-Йорке были, – не подумав о возможно растоптанных чувствах Антона к подружке, сказала я.
– Бери пример с Ниночки – она очень умная. И вкус художественный у нее просто отпадный, то есть отличный, я хотел сказать.
Папа вовсю пользовался молодежным жаргоном, но при гостях, тем более поклонниках, он стеснялся так говорить, думая, что тогда будет выглядеть менее умным и талантливым. А в том, что он, Томас, талантливый, папа не сомневался.
– И простой вкус у нее тоже неплох, – тут же заметил Леша с намеком. – Всегда одевается в соответствии с модными тенденциями.
– Вы мне столько денег дайте, я тоже буду так одеваться! – вспыхнула я. Честно сказать, я не из тех, кто особо следит за модой. Хотя дядя, как заботливая кура, часто притаскивает мне собственноручно разработанные вещи. Я в них, правда, редко хожу – сильно уж они открыты или ярки. Частенько их у меня одалживает Нинка.
– Заработай, – ничуть не смутился Леша. – Я в твои годы уже работал, кстати.
– Ага, моделью, – язвительно ответила я, совершенно забыв, что у нас Антон. – И даже иногда подрабатывал натурщиком. Ужас!
– А моделью быть неплохо! – отбил выпад дядя. – И к тому же очень интересно. А уж про жизненный опыт я вовсе молчу. Я за время работы в модельном бизнесе этого опыта на тридцать лет вперед набрался. А ты остаешься такой же наивной малышкой.
Я уперла руки в боки. Вот ведь козел!
– Потому тебе не двадцать восемь, а все пятьдесят восемь. Раз опыта на тридцать лет вперед накопил! То-то я думаю, что ты себя ведешь, как старикан – все брюзжишь и брюзжишь!
– Да я душой моложе тебя! – оскорбился дядька. Тема возраста была для него не менее болезненной, чем у многих отчаянно молодящихся женщин. – Маленькая старушка.
– Кто это старушка? Сам дедок.
– Ну, хватит. Оба как дети, – попытался разнять нас папа. Он вообще терпеть не мог конфликты. – У нас в конце концов гости!
– Ничего, гости не обидятся! – посмотрела я на спокойного Антона. – А я вот захочу и пойду в модели.
– Кто тебя возьмет? – посмотрел на меня насмешливо дядя. – Вырасти еще вот сантиметров на десять хотя бы…
– У меня и так нормальный рост! – кинула я в него полотенцем.
Он ловко увернулся.
– Вот видишь, Антон, какая она у нас эмоциональная! Слова против сказать нельзя! Активная девушка! – со смехом обратился дядя к чудику, с интересом за нами наблюдавшему со своего стула.
– Ну, не ссорьтесь, – вновь выступил папа в роли миротворца. – Катенька, если ты хочешь пойти в модели – иди. Ты же у нас красавица.
От возмущения я покраснела. Леша, который в это время откусывал от лично им приготовленного пирожного кусок, подавился им, а потом опять захохотал. Нелька тоже захихикала мелким смехом. Даже Антон стал улыбаться, прикрывая ладонью рот.
– Это значит, – зловеще надвинулась я на Томаса, – папа Нинкин ей в модели идти запрещает, а мой родной отец разрешает? Мол, иди, доченька, иди в этот разврат, и пусть твою молодую душу и тело сожрут акулы модельного бизнеса? Так, что ли?!
– Ой, загнула! – хлопнул себя по коленке Леша. – Сожрут душу и тело!
Томас обескураживающе улыбнулся и произнес:
– Ты не так поняла, милая. Я ничего такого не говорил. Просто я хотел сказать, что ты можешь поступать так, как тебе хочется. Я – либерал, – гордо добавил он. – Антон, они просто дурачатся. А хотите, я вам покажу свои новые работы?
– Хочу, – с готовностью согласился до этого молчавший парень.
Мне опять показалось, что он улыбается.
– А у Ниночки-самы все-таки вкус лучше, – задумчиво произнесла сестра, глядя то на меня, то на Антона.
Я поняла ее намек. Мол, у твоей подруги парни красивые и крутые, а у тебя лохи какие-то в одежде с чужого плеча.
– Ну? Обрадуй. Чем лучше? – скривила я губы.
– А она аниме смотрит, а ты нет! – выпалила Нелька, высунула язык и, услышав телефонный звонок, побежала в коридор – снять ближайшую трубку.
В это время папа принялся допытывать Антона насчет собственных картин. Выяснив, что Антон больше всего любит одну из первых его работ «Абстракция сегодня», он так расчувствовался, что сказал ему:
– Теперь я тебя буду звать сынком! Сынок. Приходи к нам в любое время дня и ночи! И, пошли, я тебе картины покажу. И поведаю историю создания некоторых из них. У тебя будет что рассказать друзьям!
Я задумалась на миг. А есть ли у Тропинина друзья? В университете он ни с кем и не общается… Надо бы потом этого Антона о жизни расспросить, что ли?
– Лешка, – вбежала в кухню Нелька, чуть не столкнувшись с папой, – к тебе сейчас в гости девушка придет!
– Чего? – вытянулось у того лицо.
– Ну, я трубку взяла, а там девушка с таким противным голосом говорит: «Алексей дома?». Я говорю: «Да. Сейчас позову». Она мне такая в ответ: «Не надо, девочка, я сама сейчас приду!»
Леша резко встал, пару раз с шумом вдохнул воздух и проговорил:
– Ты дура?
– Хидой! – вновь блеснула сестра японским. На этот раз слово означало что-то вроде «злюки».
– Как ты с ребенком говоришь? – укоряюще воскликнул из коридора Томас. – Кстати, вы знаете, нам наконец лифт починили. А то я устал уже третий день по…
– Пофиг мне ваш лифт! – еще громче заорал Леша. – Она сейчас придет и убьет меня!
Починили? А нам с Антоном пришлось пешком идти – несправедливо.
– Кто убьет? – опять вернулся в кухню папа.
– Конь в пальто, – огрызнулся вежливый младший брат. – Она сейчас будет звонить. Ни в коем случае не открывайте этой сумасшедшей. Иначе на одного представителя нашей славной фамилии станет меньше. – И Леша затравленно стал глядеть в окно.
– По твою душу дамочка, что ли? – понимающе спросил папа Алексея.
Он хмуро посмотрел на Томаса и тяжело вздохнул. А потом начал ходить туда-сюда, взъерошивая пятерней волосы.
А я осведомилась, глядя на мечущегося дядю:
– Это, наверное, та самая клиентка пришла, да? Которая второй заказ хочет сделать, да?
– Не лезь! – рявкнул дядя и перевел тяжелый взгляд на меня и Антона. – Идите поиграйте в твоей комнате.
У однокурсника в глазах, скрытых за стеклами очков, мелькнул смех.
– Алексей, это несколько неправильно, такое невинным детям говорить. Они вообще-то уже взрослые. Не так поймут, – очень мягко заметил папа, не желающий лишаться собственного нечаянного фаната, которому, судя по всему, готовился излить душу.
– Какие, на фиг, невинные дети? – буркнул Леша. – И вообще я другое имел в виду, это просто каждый в меру своего извращенного сознания понимает… Вот! – возопил он, услышав три подряд настойчивых звонка в дверь. – Эта ведьма пришла! А все ты виновата, козявка! Зачем сказала, что я дома?
– Так надо было меня предупредить, – обиделась девочка. – Вообще больше телефонную трубку брать не буду. Сами бегать к ней станете. А то все «Нелька, возьми телефон» да «Нелька, ответь»!
Звонки раздались снова. Одновременно кто-то неслабо застучал по двери. Папа заспешил в коридор. Схватившийся за белобрысую голову Леша и хнычущая сестричка, что-то бормотавшая по-японски, помчались за ним.
– Не открывай! – завопил Леша. – Если ты откроешь, ты мне больше не брат!
– Не бойся! – подмигнул ему Томас. – Я знаю, как успокаивать женщин!
– Ничего ты не знаешь! – донесся приглушенный голос Леши из коридора.
– Зато ты знаешь! Не надо было ее бросать!
– Не надо умничать…
Я между тем за рукав схватила Антона и тихо произнесла, когда мы остались на кухне одни:
– Извини. Тебя тут, наверное, достало находиться. Я тебя развеселить хотела, а из-за них….
– Но мне и так очень весело, – произнес он вдруг.
И так улыбнулся, будто находился не в сумасшедшем эпицентре нашей отнюдь не тихой семейки, а в кинотеатре, на просмотре классного и смешного кино.
– Правда?
– Да, – кивнул он, – у тебя очень хорошая семья. И забавная.
– Ну, что забавная, – прислушалась я к шуму в коридоре, – это еще мягко сказано.
Я посмотрела на него снизу вверх. Почему-то раньше не придавала значения тому, что он меня выше. И вдруг поймала себя на мысли – а может, и не такой уж он стремный? Фигура у него прикольная, и сам он довольно-таки милый, особенно когда у него расправлены плечи…
Испугавшись того, что незванно-негаданно пришло мне в голову, я прикрыла рот ладонью и опустила глаза в пол. Последний раз подобный симбиоз эмоций и мыслей стал предвестником настоящего глубокого чувства.
– Тебе плохо? – взволнованно спросил Антон.
– Нет, то есть да. В общем, не обращай внимания. Если тебе будет еще веселее, пошли, послушаем их разборки. Это наверняка одна из бывших Леши. Иногда они приходят к нам и сильно скандалят. За это соседи нас очень сильно не любят.
– У тебя интересные братья, – опять улыбнулся он.
– У меня один брат. Леша – младший брат Томаса, мой дядя. Просто он выглядит хорошо, – я улыбнулась. – У него раза в три больше кремов и всяких там штук по уходу за кожей, чем у меня и сестры, вместе взятых, за всю жизнь. Ты в ванной часть его этого богатства видел.
– Я подумал, что это твое, – произнес Антон мягко, и я вновь поймала себя на мысли, что у него приятный голос.
– Нет, увы. Леша запрещает этим всем пользоваться, а мне и не очень-то и нужно. Слышишь, как они там орут, пойдем посмотрим!
Я схватила его за запястье и потащила за собой. Вдруг Тропинин повеселится?
М-м-м… Странное у него запястье. Нет, вообще-то оно было обычное: мужское, широкое, крепкое, просто я привыкла, что так обычно хватаю за руку Нинку, Настю или сестру, а у них руки тонкие и совсем ненадежные.
– Уважаемая, его нет дома! – эти папины крики прервали мои беспокойные мысли. И хорошо, что прервали – не надо думать о всякой ерунде.
Мы вышли в прихожую и увидели, как папа, наклонившись, кричит в замочную скважину:
– Алексея нет дома! Он, знаете ли, уехал! Понимаете?
Та, что стояла за дверью, явно не понимала. Женщина бешено звонила в квартиру, пинала дверь и орала что-то вроде:
– Выйди, тварь!
Ну все, теперь это надолго. Я даже сценарий знаю примерный. Эта обманутая Лешей дура сейчас вдоволь наорется. Пока она будет изливать свой праведный гнев, колотя руками и ногами по дверной стали, прибегут соседи. В определенном порядке. Сначала прибудут те, кто живет по бокам от нас. Затем примчатся с двух нижних этажей. Потом причалит степенный семидесятилетний дедок с супругой, который является старостой подъезда. Соседи споются все вместе и будут хором уговаривать бушующую девушку успокоиться. Через какое-то время они все тем же хором начнут орать, чтобы вышел Леша и разобрался со всем этим балаганом. Тот, естественно, не выйдет, и соседи начнут вопить еще громче. Следом подойдет еще пара-другая жильцов подъезда, которым нечем заняться в весенний вечер, и они всем сборищем начнут обсуждать нашу семью. Затем перейдут на личности. Особенно часто от этого страдает мой папа – кем его только не считают: от умственно-неполноценного до идолопоклонника. Через какое-то время несчастная возлюбленная, наслушавшись криков, опять решит, что сможет выбить дверь, и будет ломиться в квартиру. В результате она уйдет лишь ночью. Потом же возможны варианты: кто-то караулит неверного Лешу с утра пораньше, кто-то приходит к двери следующим вечером, не забывая звонить перед этим весь день и угрожать, некоторые оставляют его в покое, понимая, что опозорились, а кое-кто даже просит прощения!
– Тварь, выходи! – рычали на лестничной площадке.
– Здесь нет никакой твари! – опять вежливо закричал папа в ответ.
– Есть! – явно не поверили ему. – Есть! Дома, козел, шифруется! Открывайте! Я ему устрою!
– Не откроем! Мы вас боимся!
– С ума сошел, – возмутился шепотом Леша, который почему-то стоял за шкафом, словно боялся, что старая пассия сможет увидеть через дверь, – кто тут боится?
– Я боюсь, – так же шепотом пояснил папа. – Такое чувство, что она боксом занималась. Так стучаться – это же уметь надо! Бедная дверка.
– Она и занималась, – хмуро ответил ему младший брат. – И тхэквондо тоже занималась. У нее третий дан, между прочим. И четвертый она получить хочет – как раз лет десять занимается…
Томас только головой покачал.
– Ну, ты нашел, с кем шашни водить. Еще бы чемпиона по боям без правил нашел себе…
– А я и не водил, – заметил меня и Антона Леша. – Я просто… заказ ее не хочу принимать.
– Какой еще заказ? – внимательно глянул Томас на младшего брата. Женщина за дверью опять заорала:
– Откройте! Я его убью сейчас! Выходи, подлый козел!
– Подлый трус, – захихикала Нелька, крутившаяся тут же. – Я теперь тебя так буду звать. Лешенька – кот Леопольд.
– Заказ. Ну? Я же выполняю заказы, – сделал большие глаза Леша и, подмигнув папе, посмотрел на меня.
– Чего ты мне мигаешь? – не понял ничего папа. – Ты на почве этого, – покосился он на дверь, – совсем перестал адекватно воспринимать реальность?
– Соринка в глаз попала, – поджал губы Леша. – И давай об этом в другой раз поговорим? Дети, ну что вы тут стоите? Катя, напои гостя чаем.
– Да мы по вашей милости уже часа полтора чай пьем. И мы не дети.
Дверь тихонько затряслась. Несчастная влюбленная продолжала отчаянно ругаться.
– Слушай, – посерьезнел Томас, – а она нам дверь не выбьет с этим твоим тхэквондо?
– Не знаю. А тхэквондо вообще-то не мое. Оно, видишь ли, корейское. Национальное.
В это же время женщина за дверью почему-то расхохоталась и завопила:
– К Алексею я пришла, ха-ха-ха! А он боится и не открывает! И я не успокоюсь! Ха-ха-ха-ха! Только вот дверь ему к чертовой матери, вышибу! <запрещено цензурой>!
За дверью ей в ответ раздалось невнятное бурчание. Кто-то из соседей уже пришел на крики.
– Семеновна, – глянул в глазок папа.
Семеновна или Татьяна Семеновна, являлась родной бабушкой моей подружки и соседки Насти. От других старушек отличалась она крайне склочным характером, здоровой комплекцией и умением готовить такие ужасные блюда, что их запах долго не выветривался с нашей общей лестничной площадки. Настя постоянно страдала от родной бабули. Но надо заметить, что ко мне она обычно относилась довольно хорошо, в отличие от прочих своих пенсионерок-соратниц.
– Сейчас они начнут орать вместе, – с явным удовольствием сказала Нелька.
Для нее этот скандал – очередное развлечение, а мне стыдно перед Антоном. Он, конечно, не важный гость, но, согласитесь, не слишком приятно приходить к кому-то домой и становиться участником нелепых семейных сцен.
Как по заказу, Семеновна грянула:
– Чевой ты тут вопишь, как оглашенная! Иди, давай, отседова!
– Я к Алексею! – злобно откликнулась Лешина бывшая. – И не уйду, пока он мне не откроет.
– Да и не откроет он тебе! – загремел голос Семеновны. – Уходи давай!
– Оставьте меня в покое!
– Я те щас оставлю!
Все, кто сейчас находился в прихожей, застыли, как изваяния, и слушали то, что происходило на лестничной клетке, благо что слышимость была хорошей.
– Ступай отсюда, ступай! – поддержала соседку Татьяна Олеговна из тридцать шестой. По непонятным причинам она питала к Леше нежные симпатии и даже защищала перед разъяренными пассиями. – Лешеньки нету, он уехал! Нет его дома, девонька. Сама видела, как он в свою машину сел и уехал с утречка.
– Дома этот мудак сидит! Закрылся! – не поддалась на развод его бывшая и застучала по двери ногой.
– Вот это силища, – восхищенно прошептал папа, – вот это напор! Вот это женщина!
– Ты ей еще памятник поставь, – буркнул Леша, так и стоявший за своим шкафом.
Тем временем Семеновна при поддержке своей лучшей подружки Фроловны, бабки куда более злобной, и еще пары соседей с одиннадцатого этажа стала популярно объяснять женщине, куда ей стоит пойти, чтобы не мешать честным людям.
– Бабка! – разъярилась не на шутку Лешина бывшая. – Захлопни уже свой рот! И подавись нотациями!
– Ах ты, грубиянка! Бесстыжая! Убирайся!
– Не уйду, пока он мне не откроет, – очень упрямо произнесла женщина и заорала Леше, – Выходи, урод! Не будь бабой! Откройте!
– Я тебе сейчас сам открою! Чего орешь на весь дом, дура? – раздался зычный бас Олега Сергеевича, соседа с десятого этажа.
Вообще он руководитель одной крупной фирмы. Но выглядит Олег, как бандит из фильмов про бесчинства девяностых. Ну, или как мясник.
Женщина ничуть не смутилась и сказала столько невежливых и матерных слов, что Олег Сергеевич на пару секунд потерял дар речи.
– И где ты такую откопал? – то ли с восхищением, то ли с укором посмотрел Томас на Лешу.
Тот нервно тер щеку с модной трехдневной щетиной. Он ничего не ответил.
– Катя, может, мне уйти? – тихо спросил меня Антон.
Леша услышал и даже подскочил на месте:
– Парень, ты уйти не можешь! Если эта штука, – ткнул дядя в дверь, – откроется, фурия залетит сюда и меня растерзает.
– Из-за заказа? – блеснули за стеклами тонких очков глаза Антона.
Мне показалось, или он умеет иронизировать?
– А, ну да, из-за него самого. Слушай, будь другом – не выходи пока никуда? Ты же ведь не торопишься? – с надеждой спросил Леша.
Антон отрицательно покачал головой.
– Ну, вот и отлично! Посиди пока у нас, еще чаю попьем! Катя тебе покажет детские фотографии или еще чего-нибудь. Кино посмотрите! – преувеличенно бодро воскликнул дядя.
Антон вновь кивнул, только теперь положительно. Интересно, но все-таки смущается, или его забавляет такое вот положение вещей в нашей квартирке?
– Или уединитесь в какой-нибудь комнате, – продолжал родственник.
Папа на него укоряюще посмотрел, но промолчал, а Нелли заявила, что в таком случае будет подглядывать. Пришлось на нее рявкнуть.
Еще минут с десять мы все вместе слушали ругань Лешиной пассии и соседей. Прибывший староста скрипучим голосом призывал всех к спокойствию.
– Какое спокойствие? – визгливо закричала соседка, работавшая учительницей по физике. – Вечер пятницы, между прочим! Мы все пришли домой с работы, и все хотим отдыхать! А из-за этих Радовых… – она многозначительно замолчала. Остальные с жаром принялись поддерживать учительницу.
– Господа Радовы, откройте дверь вашей гостье!
– Извините, – сказал папа тут же, – это не ко мне гостья.
– Зато к вашему брату! – выкрикнула какая-то домохозяйка. – Она всему подъезду мешает! Сделайте что-нибудь!
– Я не могу ничего сделать, уважаемые!
– Пусть тогда ваш брат выйдет, – предложил староста.
– Моего брата нет дома! – под яростное пинание двери отозвался Томас. Пассия дяди не прекращала попытки выбить нашу дверь. – Он уехал!
– Он всегда у вас уезжает, когда к нему бабы приходят! – возмутился тут же голос какого-то дедка. – Каждые два месяца одно и то же, одно и то же. Бабы все – дуры! И чего в нем находят? Слюнявый да расфуфыренный!
– Это так про меня? – дрожащим от негодования голосом произнес Леша и заорал было: – Ах ты, старый хры…
Нелька ловко закрыла ему рот рукой.
– Да ты реальный дурак! Чего орешь, ты же не дома! – зашипела она.
От высказывания деда Лешина бывшая девушка вообще пришла в ярость. Кажется, эти слова открыли ей глаза на действительность:
– Так он бабник! Так у него таких, как я, тысячи!
– Ну уж не тысячи, – прошептал усталым тоном Леша. – Тысячи я бы не выдержал. Э-э-э… я хотел сказать, заказов тысячи.
Тем временем на лестничной площадке заголосили еще больше.
– Да эта семейка вообще сумасшедшая! – Тут же подхватил кто-то. – Вы у них коридор видели? А эти картины? Сектанты там живут придурочные.
– Точно, сектанты. Как бы и нас туда не затянули!
– И потопы они нам устраивают постоянно! – взвизгнула вновь учительница.
– Вот же дикий народ, – сокрушенно вздохнул папа, не отлипая от глазка, – не понимают, что такое искусство. И вообще, – развернулся он к нам, – футуристы провозглашали «искусство в массы» еще в далекие двадцатые годы. А народ их не понимал. Прошло почти сто лет. И до сих пор эти массы – отсталые люди! Темный лес! Не понимают сложное искусство. И никогда не поймут.
Пока он разглагольствовал, я прильнула к глазку. Перед самой дверью, что-то бессвязно выкрикивая, стояла та самая ненормальная. Коротко стриженная блондинка в дорогом коротком пальто кремового цвета с широкими карманами. Кажется, Нинка недавно говорила, что такая верхняя одежда называется «тренчкот» в стиле сороковых годов.
Позади девушки, чье перекошенное от злобы лицо меня даже несколько испугало, стояли многочисленные соседи и бурно обсуждали нашу семью. Девушка перестала бить в ногами дверь, зато вновь принялась звонить.
– Иттай[9]9
Иттай – с японского переводится как «ой, больно».
[Закрыть]! Как громко! – сестра прикрыла уши руками. – Может, звонок перегорит и станет тихо?
– Тихо не станет до ночи, – возразил папа. – Давайте сделаем так – я перережу проводочки одни, и звонок сам собой… отключится.
– И никогда больше не включится, – добавила я и пояснила ничего не понимающему Антону: – У папы уникальные руки. Он может сломать все что угодно. Но вот сделать это потом крайне сложно.
– Нет уж, перерезай свои проводочки. Этот трезвон меня заколебал! Сумасшедшая какая-то! – потребовал Леша, забыв, что именно он «виновник торжества».
– Откройте ей дверь! – музыкально проскандировали нам соседи.
– Открывай, зараза! – обрадовалась поддержке бывшая пассия. Теперь она билась в дверь всем телом.
– Ну не сможет же хрупкая женщина действительно стальную дверь выбить? – внимательно оглядел нас Томас.
Ответом ему было молчание.
В результате поступили так: папа все-таки лишил звонок электрического питания, и в квартире стало относительно тихо. Потом все мы переместились обратно на кухню, тщательно захлопнув дверь в нее, чтобы не слышать назойливые крики. Изредка папа ходил и проверял, все ли в порядке с дверью. Часу в двенадцатом бешеная девушка стала менее активной, да и почти все соседи разошлись по домам. Леша уговорил изрядно повеселившегося Антона остаться ночевать у нас. Тот, к моему ужасу, согласился. Знала бы Нина, что моя квартира стала приютом для ее несчастного поклонника! Почему-то представилась картинка, как подруга сидит дома, а к ее двери прорывается Антон и начинает ей орать, чтобы она вышла. Я тихо засмеялась.
Вот уж уморительная ситуация была бы!
– Сама с собой смеется уже, – произнесла над моим ухом Нелли, – вот видишь, до чего твои женщины со своими скандалами довели мою сестру, Лешка?
– Это моя клиентка, – показал ей украдкой кулак дядя.
– При чем тут твоя клиентка? – вновь поинтересовался папа.
Леша не выдержав схватил брата за плечо и выволок его из кухни сказав, что «надо поговорить бы».
Я не выдержала и под шумок выбежала вслед за ними (в это время Нелька терроризировала Антона какими-то расспросами). В коридоре, под уже слабеющие стуки в дверь, Алексей выговаривал папе:
– Ну почему ты не понимаешь! – змеем шипел он. – Я не хочу подавать плохой пример этому ее Антону! Я постоянно расстаюсь с женщинами и частенько по их вине попадаю в такие дурацкие положения. Но не хочу, чтобы этот чувак бросил твою драгоценную дочку! Она будет ходить сама не своя, ныть и действовать мне на нервы.
Я заулыбалась над словом «чувак». Меньше всего Антон походил на «чувака». Дядя бы его еще «крутым перцем» назвал!
– Почему он должен бросать мою дочку? – заволновался Томас, – он очень хороший. И в искусстве разбирается прекрасно. Отличный парень! С чего ты решил, что он с тебя пример будет брать?
– Ну как же? Парни помладше всегда берут с меня пример. Я не хочу, чтобы этот Катькин Антон думал, что я бабник. Начнет повторять за мной. Я ведь идеал мужчины, – хвастливо заявил Леша, на что папа заливисто расхохотался. Его младший брат обиженно закашлялся.
Я вернулась на кухню ровно за минуту до них.
– Ты уж извини, сынок, – подсел папа к Антону, который, кажется, не был огорчен тем, что его едва ли не насильно заставили ночевать в нашем доме, – что так получилось! Но мы очень тебе рады! Раньше Катя не водила домой мальчиков.
– Папа все ждал, когда приведет! – радостно поделилась с Антоном сестра под моим грозным взглядом. – Он уже думал, Катька старой девой будет.
– Что ты мелешь? – рассердилась я.
– Не стесняйся! – подмигнул почему-то мне папа. – Антоша, будь как дома! С Катенькой тебе не получится уснуть, вам будет мешать Нелли, я, пожалуй, постелю тебе в своей комнате….
– И тогда ты никогда не уснешь, парень. Советую спать в комнате Эдгара. Там удобный диван, – скороговоркой вставил Леша. – Комната нашего художника выглядит еще хуже коридора.
– Мне нравится стиль Томаса. Иногда мне кажется, что это смесь неоромантизма, натурализма и невероятного постмодерна, – улыбнулся Антон, и папа даже в ладоши захлопал – так ему понравились слова парня.
А Нелли предложила поиграть в настольную ролевую игру «Корона Эмбера». Эту штуку подарила нам бабушка лет эдак десять назад, и сначала никто из Радовых не мог врубиться в правила игры по мотивам известного произведения Роджера Желязны «Янтарные Хроники». Однако потом, выучив их, мы могли целыми вечерами зависать над «Короной», расположившись за кухонным столом, выбрав одного из фэнтези-персонажей. У каждого из них были свои особенности, кидая игральный кубик и проходя задания, забывшись, что мы не в волшебном мире Желязны, а в обычной блочной двенадцатиэтажке.
Обычно я выбирала себе карту наемника «Ниндзя» и была одной из лучших. Папа предпочитал быть «Звездочетом» – как и сегодня, – или «Безумным ученым», Алексей и Нелли постоянством не отличались – они успели перебрать едва ли не всех героев «Короны Эмбера», а сейчас остановились на «Эльфе» и «Амазонке».
Антон, не слишком долго думая, стал «Оборотнем» – его выбор меня изрядно повеселил. А Эдгар, выползший к нам вновь, превратился в «Инопланетянина». Кстати, если с нами играла Нинка, то непременно становилась «Королевой ведьм».
– Три добрых, два злых и один нейтральный герой, – провозгласил папа, раскладывая карточки. – А злые у нас Катрина и Антон. Эх, парочка… Друг мой, – обратился он к нашему гостю, – она обычно впереди всех…
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?