Текст книги "Витражи. Выпуск второй"

Демьян Миронов

Добром за добро

Холодный святочный вечер ветром завывал в трубе. Метель украшала радостными колючими блёстками ореолы фонарей за окном. В камине душевно потрескивали полешки дров. На каминной полке стояли старинные часы-ходики и показывали вечный полдень, хотя вечер уже клонился к ночи. Перед камином в некотором отдалении стояли две кушетки. Дети не спали. В комнату зашёл отец в тельняшке и нырнул в кресло, стоявшее у одной из кушеток ближе к окну.

– Папа, расскажи нам сказку на ночь! Ну, пожалуйста!

– Хорошо, слушайте, дети. Но только не сказку, а всамделишную историю.

* * *

Было это очень давно, служил я тогда в Черноморском морском пароходстве, на сухогрузе «Франц Кафка». Ходили мы по всему свету от Одессы до Патагонии и от Сингапура до Гибралтара.

Как-то раз зашли мы в порт Александрию и бросили якорь на рейде, ожидая погрузки. Было изнуряюще жарко, отсутствовал малейший ветерок. Даже чайки предпочитали не летать, а устраивались стайками на сигнальных мачтах на носу и корме нашего балкера. Экипаж изнемогал от жары и безделья – погрузка ожидалась не ранее, чем не следующий день. Капитан, посоветовавшись со старпомом, разрешил личному составу сойти на берег. Были назначены дежурные, которые остались нести вахту на корабле.

Мы, компания из трёх матросов, шли по набережной и глазели по сторонам. Одеты были в штатское – майки, джинсы, кроссовки. На бульварах шумная молодёжь сидела на скамеечках в тени осанистых магнолий, рдеющих кустов акаций и бугенвиллий, над которыми возвышались гордые финиковые пальмы. В воздухе разносились пронзительные голоса муэдзинов, орущих что-то с высоких минаретов. Слышался несмолкаемый гул клаксонов. Пахло апельсинами. На другой стороне бульвара, чуть поодаль от берега, расположились открытые террасы кафе и кальянные с чудесным видом на гавань и лазурное море. Их наполняли местные арабы, одетые кто в длинную национальную рубаху-галабею, а кто и в приличный европейский костюм. Часто можно было заметить английских и французских моряков, потягивающих через трубочку прохладительные напитки. Было полное ощущение неги и расслабления.

Нам повезло не так сильно, как англичанам и французам. Начснаб наотрез отказался выдавать нам суточные в увольнение, и мы остались без копейки на этом празднике жизни. Точнее, без пиастра. Нестерпимо хотелось пить. И есть тоже, но пить особенно.

«Наверняка здесь где-то можно раздобыть воды, надо только постараться», – думал я. Мы свернули с бульвара на примыкавшую центральную улицу и прошли по ней несколько сот метров.

Озираясь по сторонам, я увидел дверь в стене. Просто приоткрытую дверь не особо презентабельного вида и ничего больше. Я кивнул на неё своим товарищам, и мы зашли внутрь. За дверью перед нашим взором была лишь серая стена, а слева наверх уходила крутая железная лестница. В надежде отыскать какой-нибудь кран с водой мы спешно стали карабкаться наверх. Взобравшись на три пролёта по этой пожарной лестнице, я увидел ещё одну дверь, которая вела внутрь строения. Мы все вошли и увидели большой полутёмный пустой зал, уставленный столами, которые покрывала чистая белая скатерть. На скатерти были расставлены приборы и посуда. Из соседнего помещения (вероятно, это была кухня) доносились аппетитные запахи жареного мяса и рыбы.

Неожиданно через дверь из кухни вошёл молодой высокий негр, одетый во всё белое, как официант или повар. Я особенно запомнил его глаза, они были холодными и блестели каким-то глубоким матовым блеском. Несколько мгновений он вопросительно разглядывал нас, не моргая, после чего, видимо, что-то щёлкнуло в его кучерявой голове, и улыбка обнажила идеально ровные белые зубы.

– Что вам угодно, господа? – спросил он нас на хорошем английском. Я, как вы знаете, довольно сносно владею этим языком, поэтому не преминул тут же ответить:

– Нам только воды, если можно, холодной.

Негр тотчас же взял со стола кувшин и ушёл с ним в смежное помещение. Из-за приоткрытой двери мы видели, как он наливает воду, кладёт в неё кубики льда, бултыхает, а затем доливает кувшин до краёв апельсиновым соком, который он перед этим аккуратно выжал из лежащих рядом фруктов.

Мы не заставили себя ждать. Большой, полуторалитровый стеклянный кувшин был опорожнен нами за считаные секунды, прямо из горлышка. Негр опять на нас пристально и печально посмотрел своими немигающими глазами, но ни слова не сказал, даже не улыбнулся.

В этот момент на кухне зазвенела посуда, и послышались голоса, говорившие на арабском языке. Стало очевидно, что скоро сюда войдут люди. Мы мигом сообразили, что нас приняли за постояльцев отеля (если это был отель) или же за каких-то важных гостей, пришедших на банкет или праздничное мероприятие. Переглянувшись, мы бросились к пожарной лестнице и, спотыкаясь и весело переругиваясь, выскочили в духоту города.

Вернулись на сухогруз только к вечеру. На следующий день погрузка прошла без каких-либо происшествий. А уже через неделю мы с новыми впечатлениями вернулись в Новороссийск.

Но история на этом не заканчивается. Через четыре года встретились мы с товарищами по службе уже в России, в Москве, где все трое находились по делам. Встретились и решили отправиться на рыбалку. Утром выехали на подмосковное озеро, взяв с собой удочки, спиннинги, прикормку и всё то, без чего не обходится ни одна русская рыбалка.

Увы! Всё утро не было клёва, ни на одну снасть, ни на одну наживку. К полудню мы совсем уж было отчаялись и подумывали собирать снасти, как вдруг поплавок моей удочки резко дёрнулся и уверенно поехал вправо и вниз, под воду. Я подсёк и стал вываживать рыбу, которая оказалась неожиданно крупной и упорной. Огромный лещ! Подцепив сачком, я с торжествующим криком схватил его за жабры и посмотрел в рыбьи глаза…

Я сразу оторопел. На меня смотрели холодные, сияющие матовым блеском глаза негра-официанта из Александрии! Просто невероятно! Сходство было поразительным! Очевидно, сущность негра каким-то немыслимым образом пронзила пространство, проникла в рыбье тело и осталась там. А возможно, лещ поймал тонкие флюиды, исходящие от негра и распространяющиеся на тысячи километров вокруг, вплоть до космоса. Или это рыба вселилась в негра, кто знает? Что бы там ни говорили учёные о теории эволюции и разнице в строении наших организмов, для меня было неопровержимо – тот негр являлся рыбой!

Будучи не в силах противостоять наваждению, я нежно взял леща двумя руками и бережно опустил его в воду. Плыви, дружище, и не поминай лихом! За добро надо платить добром!

* * *

Отец семейства тут очнулся от воспоминаний, смахнул нечаянную слезу и поглядел на детей. Все спали тихим, спокойным радостным сном, какой часто бывает в святочную пору.

Эд Кузиев

Ночь исполнения желаний

– Ты последний из нас, сын. Наше племя обречено. Я слишком стар, а наши женщины погибли. Без них мы пыль. Беги к запретному месту, найди свою судьбу, – седой отец с рыжей бородой был непреклонен. Он отдал последнюю кроху еды, чтобы его дитя смогло найти силы на последний рывок. И теперь ноги молодого и худощавого отпрыска поднимали пыль, выполняя последнюю волю вождя. А в голове набатом били слова, услышанные им на вече:

– Мы потеряли надежду, наше молодое поколение. Холод убил наших женщин, а голод мужчин. Старики остаются, а все те, кто ещё в силах сопротивляться, должны уйти. Время большого Исхода в канун Великой ночи желаний. Прощайтесь с родными.

Он вспоминал грусть в глазах родича и его слова до схода племени:

– Скоро от голода мы начнём жрать друг друга. Позже прятаться от здоровых и искать ослабевших. Я это уже видел. Как и ты сегодня, в своё время я бежал. Запомни наш дар. Любую потраву можно вывести при наличии воды. Твоё оружие – это скорость и осторожность. Добрые слова кончились, пришло время испытать удачу. Найди свою женщину и возроди племя.

Долгая дорога от жилища до Великого подъёмника далась нелегко, всюду мерещилась опасность, резкие запахи щекотали нервы и потешный носик с молодыми усами, а топот великанов заставлял вжиматься в каждую щель. Хоть путь и был недолог, для Стаса казалось, что прошла вечность. Короткими перебежками из тени в тень он пробирался, затаив дыхание. Сердечко отбивало такую чечётку, что даже грешники в аду медлительнее переступали на горящей сковороде голыми пятками. Сверившись ещё раз с картой, огненно-рыжий с удовольствием отметил близость цели, ещё каких-то два поворота, и он увидит механическое чудо! Это цель его похода. О нём слагали легенды, рассказывали сказки, пугали в детстве и манили в отрочестве. Каждый его соплеменник, достигший зрелости, обязан совершить паломничество, а самые смелые могли подняться на нём, а значит, возвыситься над равными. К сожалению, этот путь полон трудностями и таит в себе погибель для любого неосторожного. Но дорогу осилит идущий. Вот и он, Великий подъёмник. Осталось только дождаться его прибытия. Трепет от ожидания, всё тело переполнял восторг и страх от разочарования. А вдруг не прибудет или откажет? А если там великаны? А если… Скрежет, леденящий душу, возвестил о награде за риск.

Величественные двери разошлись в стороны с вековой усталостью и скрипом тысячи механизмов. Казалось, сами титаны тянут тросы, с трудом ступая в темноте времён. Свет от искусственного солнца мерцал с постоянной частотой, а вспышки слепили широко раскрытые глаза. Робко сделав первый шаг, Стас вспомнил, что время открытия врат коротко, потому поспешил взобраться на платформу со всей прытью в поджаром теле. Поднявшись, быстро огляделся в поисках укрытия. Забившись в угол, среди мусора и обломков, принялся терпеливо ждать. Лишь осторожность и осмотрительность являлись залогом долгой жизни, и его мнительность окупилась сторицей. Тяжёлые шаги раздались следом, и большая тень великана накрыла рыжего. Платформа дёрнулась, принимая трижды проклятого великана, бич его маленького народца. Тварь, что убивает по своей прихоти и для развлечения, не из-за голода и опасности или страха смерти. Придумывает сотни изощрённых способов расправиться, убить или растоптать, но плохое зрение позволяет Стасу спрятаться от взора палача.

– Испугался? – неожиданно раздался тихий старческий голос. Стас дёрнулся от страха и весь сжался. Чуть позже из недр сваленного мусора лениво выполз толстый соплеменник.

– Иннокентий, можно просто Кеша. А тебя, как звать-величать?

– Стасик, – тихо пропищал пассажир.

– Куда направляешься, Стасик? – бесцеремонно разглядывая новичка, старик вальяжно выбрался из завала.

– Пятый уровень! – гордо, хоть и с опаской произнёс рыжий.

– Ты к кому? По приглашению или незваным гостем решил побыть?

Рыжий стушевался под таким напором, сделал два шага назад, но вовремя опомнился и вновь зашёл под защиту руин.

– К тётке я. Звала погостить, – решил признаться здоровяку.

– Не советую. Титаны нынче злы на наш народец и на пятом творится сущее безумие, езжай-ка ты, дружок, на шестой. Сегодня большой праздник у великанов! Много еды, свободный доступ, – голосом искусителя вещал толстяк. – После полуночи, когда все твари успокоятся, можно пировать всё утро, не боясь расправы. Подумай только! Горы! Горы еды, изысканные блюда, маринады, фрукты, овощи. И всё за-да-ро-о-ом! Твоя задача пойти и взять их. Но следует поспешить, все наши соберутся на площади. Может, и подружку себе присмотришь, – моргнул глазом собеседник.

Стас кивнул огненной головой, ринулся было вслед за открывшимися дверьми, но его тут же остановил вальяжный голос Кеши.

– Куда ты, дурья голова? Не приехали ещё. Сиди тихо и не высовывайся. Я тоже туда направляюсь. Расскажи, как вы там живете на нижних уровнях?

– Холодно и голодно, – оглядев толстого соплеменника и понуро свесив голову, отозвался рыжий. – В прошлую зиму треть поселения насмерть замерло.

– Ну-ну, успокойся. Отъешься скоро. Тебе даже проще будет на скалу подняться, мне-то тяжко, видишь сам, какое пузо отъел, – бахвалился толстяк и томно вздохнул.

Вновь скрип оглушил, в приоткрытые двери потянул сквозняк, полный самыми разнообразными запахами. Это тебе не протухшая еда, а ПИР. Именно пир. Неискушённый нос потянулся следом, отключив напрочь способность размышлять.

Крепкий удар по голове отрезвил рыжего.

– Стасик, не делай глупостей, быстро прячемся, – запыхавшийся толстяк тяжело дышал. Стас огляделся. Он, обезумев от голода, рванул вперёд, позабыв об осторожности, наплевав на все правила, которые помогали ему выжить. Как назло, совсем рядом раздался оглушительный рёв великана. Рванув под скалу, рыжеголовый втянул тело в щель, с большим опозданием туда влетел и Иннокентий.

– Шустрый малый, только глупый. Я тебя насилу догнал. В общем так, слушай меня и останешься жив. С тебя одна услуга в будущем. Я спас тебе жизнь, и теперь ты у меня в долгу! – вытянув покалеченную конечность вверх, важно произнёс здоровяк. Затем быстро огляделся и перебежал в более просторную нишу. Совсем рядом, сотрясая землю, прошёл титан. Следом второй, а затем третий.

– Много их, – сбившись со счёта, произнёс Стас.

– Эй, малахольный. Беги скорее за мной. Должны успеть, – прокричал на ходу толстяк. Рыжий рванул следом. Вскоре показался лаз в жилище великанов, а запахи, что доносились из него, вновь мутили голову и судорогой изводили голодный желудок.

Пробегая между ног шумных титанов, парочка заскочила в нору. От поднятой пыли Стас чихнул, чтобы получить нагоняй от Кеши.

– Тише ты. Навлечёшь беду. Я первый иду, ты за мной, – толстяк с трудом развернулся в стеснённых условиях, а затем уверенно провалился в темноту. – Толкнёшь в спину, ежели застряну. Узко тут, но относительно безопасно.

Трижды Иннокентий застревал намертво на поворотах. В те моменты Стасик разгонялся, чтобы инерцией своего тщедушного тела столкнуть здоровяка. В четвёртый раз рыжий чуть было не сдался, настолько плотно засел Кеша.

– Давай же, давай. Ты справишься, а без меня пропадёшь, – приговаривал толстопузый. – Не вздумай меня бросить, похудею через недельку и выберусь, а ты не доберёшься до царского пира.

Рыжеголового подстёивали ни его слова, а запах, что тянуло сквозняком. Именно он каждый раз выбивал Кешу из затвора, а не желание помочь. Взаимовыручкой в его поселке никто не болел. С десятой попытки здоровяк выскочил, как пробка из бутылки, поохал немного да почесал помятые бока.

– Вот этого поворота и боялся. Но теперь легко пойдём, – обернувшись, долго всматривался в компаньона. – Эй, Стасик. А чего это тебя шатает так и глаза безумные? С голода?

Получив слабенький кивок головы, Кеша почесал шею.

– Ты так не дойдёшь. Эх, разорить меня решил. Ползи, тут есть у меня одна заначка.

Через пару сотен шагов парочка шагнула в широкую пещеру, где Иннокентий, постоянно оглядываясь, искал в куче мусора одному ему известные предметы. Долгие поиски увенчались успехом, торжественно поднял в воздух кусочек заплесневелого сыра. Позже он передал его Стасику, брезгливо вытирая пальцы о стену пещеры.

– Помни мою щедрость. Для себя берег, на чёрный день хранил.

А рыжий тем временем жадно поедал невиданное ранее лакомство. Хотел насладиться маленьким кусочком подольше, но голод был сильнее.

– Пойдём уже. Нам ещё нужно занять место, – хоть Кеша и передвигался медленно, но пёр с уверенностью и неумолимостью бульдозера. Стас же привык ходить рывками, от укрытия к укрытию, быстрый бег, остановка, оценка опасности, вновь рывок. Дёрганные резкие движения, как удар хлыстом, выдавали жителя трущоб с головой. «Эх, найти бы ещё такой кусочек сыра. Да можно свататься идти. Хоть к Искре, хоть к самой дочке старейшины соседнего племени, если их не сгубила зима». Воспоминание об Искре больно кольнуло сердце, а печаль наполнила глаза слезами.

– Смотри сюда, Стасик. Небось первый раз видишь жилище великанов? – уступая место у проёма, важно вещал Кеша. А Стас стоял у бездны, жадно оглядывая величественные виды. Огромная Пещера заставлена непонятными предметами разных цветов, а там внизу ходили твари. В тот же миг рыжий испугался, а поняв, что его не увидят, зло сощурил глаза и начал мечтать.

«Были бы они такие маленькие, как я перед ними. Отомстил бы за всё племя. Топтал их детей, рвал на части тела. Они вернули бы мне сторицей за все страхи, голод и холод».

– Пойдём. Нам ещё спускать со скалы нужно, а там, братец, сорваться, как раз плюнуть, – отвлёк от планов мести здоровяк. Не успел Стас отойти от провала, как титаны зашумели, заорали. От неожиданности рыжий присел, а Кеша рассмеялся.

– Началось. Говорю же, у них сегодня большой праздник. И у нас будет большой. Скоро великая ночь исполнения желаний. Вот у тебя какое?

– Поесть от пуза, – признался рыжий, но про себя подумал, что хотел бы выполнить заветы отца.

* * *

Спуск занял очень много времени, Иннокентию было тяжело спускаться, да и рука покалеченная мешала сильно. Но как бы ни подстёгивали голод и запахи, рыжеголовый понимал, что нужно держаться рядом с этим непонятным стариком и следовать его советам.

Кусочек сыра уже растворился в желудке, одарив энергией, которую не нужно тратить на согрев, потому рыжий чувствовал себя великолепно.

– Что-то тихо. – Кеша внезапно стал осторожным. – К этому времени обычно тут не протолкнуться.

Несмотря на свои габариты, Иннокентий начал передвигаться с осторожностью в глубь хода в пещеру. Из темноты метнулась большая тень, как чёрт из табакерки. Стасик даже не успел испугаться, лишь привычно рванул в сторону, не разбирая дороги.

– Кеша! Милый мой, я так испугалась, – огромная туша приблизилась, а позже обняла здоровяка.

– Мадлен, ты меня так до инфаркта доведёшь. Где остальные? Почему так тихо? – справившись c первым волнением, начал расспрашивать крупную, дородную даму Иннокентий. Рыжий выглянул из-за угла, внимательно осматривая новое лицо.

– Какая она большая. С такой и перезимовать не так страшно, лёг под бочок, согрелся. Хотя прокормить та ещё история, – шёпотом, боясь быть услышанным, промолвил рыжеголовый.

– Эй, Стасик, пойди сюда, сегодня твой лучший день в жизни. Познакомься с моей очаровательной спутницей жизни и её протеже.

Только сейчас Стас увидел тощую фигуру соплеменника, вернее соплеменницы. Испуганные бирюзовые глаза, в которых Стас утонул безвозвратно в тот же миг, позабыв страх, голод и недоверие ко всему. Голова ещё не успела взять под контроль горящее сердце, а ноги уже делали первые шажки.

– Стас, это Люсьен. Можно просто Люся.

– Люся, этот отважный парень, Стас. Вы познакомьтесь пока, а мы… Мадлен, да они нас уже не слышат… Где ты её нашла?

Рыжий боялся даже моргнуть, вдруг чудное виденье исчезнет. В тот же миг его маленькое сердце разорвётся на куски от безвозвратной потери. Бирюзовые глаза были всё ближе, шаги всё короче. В тёмной пещере изменилась атмосфера, она вдруг стала такой уютной, как в родном гнёздышке. Сквозь искры и шум в ушах, доносились разговоры двух толстяков.

– …Ты где его откопал?

– …Подъёмник с нижних уровней, он такой резкий, как…

– …Она одна, холодный туман сожрал всё гнездо. Бедняжка так дрожала, когда я её нашла…

Всю романтику происходящего нарушил нестерпимый шум снаружи. Стас дёрнулся было бежать, как Люси упала в его руки.

– Ах-ха-ха, началось. Нужно ещё немного подождать. Твоё желание скоро сбудется.

– Оно уже сбылось, – шёпотом произнёс рыжий, сжимая в худых руках свою судьбу.

* * *

– Да оторвитесь вы уже друг от друга. Пойдёмте пировать! – вернул в реальность влюблённую парочку Иннокентий. Мадлен фыркнула с довольной улыбкой и грациозно поплыла на выход.

Жилище великанов было огромно. А запахи были невыносимо сладкими. Шли неспешно, насколько это позволяла плавающая походка подружки Кеши. Люся не отходила от Стаса ни на шаг, вцепившись мёртвой хваткой. Он был её якорем в непонятном мире, а она его парусом, что заставляет преодолевать препятствия. Местами попадались крошки, но все попытки их поднять пересекались окриками толстушки. Вскоре они забрались на огромный помост, заполненный снедью в огромных количествах. От разнообразия форм, цветов и размеров кружило голову.

– Царский пир для царских особ, вперёд, друзья! Ни в чём себе не отказывайте.

Рыжий было рванул вперёд, но сам себя осадил. Крепко сжимая маленькую ладошку, подвёл свою избранницу к прозрачному камню, на котором было навалено угощение. Привыкший набивать пузо тем, что раздобыл, Стасик накинулся на еду, но тем не менее не забывал выбирать лучшие куски Люси. Та лишь хлопала своими бирюзовыми глазами и без устали благодарила.

– Эй, вы куда запропастились? Не набивайте пузо раньше времени, вам нужно попробовать вот эти замечательные шарики, – голос, полный смеха и удовольствия, оторвал от насыщения. С большим сожалением парочка начала спуск. На ходу рыжеголовый подхватил кусочек снеди и передал своей возлюбленной. Несмотря на обилие еды, он так и не выпустил её руку из своей.

– Да отцепись ты от неё, дай девочкам пошептаться, никуда мы её от тебя не спрячем. Пойдём, время поговорить об ответной услуге, – пророкотал Кеша.

Обречённо вздохнув, Стас отпустил Люсю, её тут же подхватила весёлая толстушка и потянула вглубь.

– Что нужно сделать? – грозно рыкнул рыжий.

– О! Голосок прорезался! Где тот испуганный малец, который прятался у подъёмника? – усмехнулся Кеша. – У нас с Мадлен есть миссия. Мы приходим к нуждающимся в час беды и даём надежду. Ты говорил, что желание насытиться для тебя главное. Но ты слукавил. Ответная услуга такова. Ты отдаёшь всю свою жизнь во имя служения и защиты рода. Нет у тебя другой цели, как любить Люсьен. Клянёшься?

– С радостью. Я готов исполнить зарок, – преисполненный радостью, ответил Стас.

– По такому поводу не грех и выпить? – лукаво улыбнулся Иннокентий. – Пойдём со мной.

* * *

Ночь чудес и исполнения желаний подходила к концу, уже загорелся горизонт, сообщая миру о наступлении нового дня, а четверо новых друзей смеялись, вкушали пищу и делились историями. Робкая поначалу Люся раскраснелась от выпитого, и её журчащий голосок ласкал слух рыжеголового. Её истории сквозили слабостью и безысходностью, но она уже намного увереннее смотрела в будущее. Всё чаще влюблённые искали руки друг друга, а глаза заливались внутренним светом.

Громкий вопль великана разрушил идиллию царского пира.

– Бегите, дети мои, и помните наши наставления, – прокричал Иннокентий. Парочка вскочила и понеслась прочь, с трудом выбирая дорогу.

– А как же вы? – вдруг остановился Стас.

– Мы не пропадём, – отозвалась Мадлен. Кивнув на прощанье, рыжий потянул свою судьбу прочь.

– Сладкая парочка. Из них получатся настоящие родители, – мечтательно улыбнулась толстушка. – Я рада, что мы исполнили своё предназначение.

– И много рыжих детей, – рассмеялся Кеша. – Эх, славно погуляли. Теперь нас запрут в клетку, пока вновь не сбежим.

Толстые руки титана схватили их за лоснящиеся тела и понесли прочь.

* * *

– Маша, я нашёл твоих мадагаскарских тараканов, жрали со стола. Ещё раз сбегут, я смою их в унитаз, – на незнакомом языке прогудел великан.