Текст книги "Витражи. Выпуск второй"

– Какие показания приборов, Пётр?

– Генераторы расходуют энергию в расчётных пределах, ослабление поля при взаимодействии с материальными предметами в пределах нормы.

– А что насчёт растраты мощности при контакте с окружающей средой?

– Как и в лабораторных условиях, ветер, физические контакты и воздействия естественных полей вызывают небольшой расход заряда. Однако заложенной мощности в генераторах хватит ещё примерно на восемьдесят семь лет при расчёте на то, что на каждый квадратный миллиметр поля постоянно будет оказываться давление в пределах одной тонны.

– Значит, очень долго он всё же не простоит?

– Стефан, а ты не подумал, что можно просто подвести дополнительное питание, и он простоит хоть до конца света?

– Не надо, Пётр, – старый профессор улыбнулся, глядя на своих учеников, – это только начало. Представьте себе, мои мальчики, сколько сможет существовать такая конструкция, к примеру, в межзвёздном пространстве, где воздействие на неё будет минимальным. Думали об этом?

– Конечно, Дмитрий Борисович, перспективы и правда, огромны. Это прорыв.

– Всё ещё впереди. У вас впереди, а я своё изобретение жизни уже сделал. А теперь, Пётр, подай-ка мне данные о плотности поля на предельных высотах в наших постройках. До прибытия гостей у меня ещё почти пять часов, и я хочу всё ещё раз проверить.

– Конечно, профессор, вот они.

Гости прибывали, самолёты и вертолёты, один за другим, садились на небольшую взлётно-посадочную полосу, выгружая своих пассажиров и взмывая в воздух. Люди собирались, и вокруг слышались разговоры на десятках разных языков. Но все они были схожи в одном – сквозь все языки мира звучало восхищение тем, что они видели.

В свете полуденного пустынного солнца сияли туманные шпили, уходившие на пару километров вверх в небо. Весь город казался огромным облаком, которое вдруг решило расположиться на земле, приняв вид футуристического места. Места, ставшего дверью в сказку, в будущее.

Старый профессор шагал через туманные арки и коридоры созданного всего за неделю города навстречу гостям. Парадные одежды на всех тех, кто участвовал в создании города, трепал жаркий пустынный ветер. Время было где-то около полудня, и солнце пустыни нещадно палило с безоблачного неба, которое только изредка перечёркивалось инверсионными следами прилетавших и улетавших одного за другим самолётов.

Вдруг профессор сделал шаг в сторону, наклонился над одной из скамеек в небольшой беседке, которых было множество по границе города, и ловким движением выудил кого-то из-под ножки.

Наша маленькая песчанка, которая за неделю присутствия здесь людей осмелела и в первый раз за все прошедшие ночи решилась ступить на странный полупрозрачный материал, по которому так свободно ходили люди. Поиски еды завели её далеко в глубину разросшегося города. И не найдя никаких лакомств, она не смогла вернуться назад. На земле всегда были запахи, и всегда оставался след. Здесь же ничего такого не было: ни запаха ночного воздуха, ни ветра, только мягкие переливы света окружающих стен. Пометавшись до конца ночи по городу, она с восходом солнца забилась в первое попавшееся ей место, которое показалось безопасным, и затаилась.

Старый профессор, хотя и носил очки, обладал отличным вниманием и смог заметить небольшое шевеление. Ловкое движение рук, и вот уже крохотное животное сидит у него на ладонях. Песчанка знала, что каждое существо большее её по размеру, это всегда потенциальный враг, а значит, раз нет возможности убежать, то нужно затаиться, и поэтому, не двигаясь, сжалась в комочек на его ладонях.

– А это что ещё за маленький гость? – проговорил учёный, внимательно разглядывая песчанку, – что-то я не припомню тебя в списке приглашённых.

– Профессор? – один из ассистентов вопросительно посмотрел на него и только потом увидел того, кого он держал на ладонях, – откуда она здесь взялась?

– Думаю, оттуда же, откуда все мы, – философски ответил он, – ты иди, Пётр, я немного приотстану, выпущу нашего маленького гостя на волю.

– Хорошо, Дмитрий Борисович, но только не опаздывайте, пожалуйста, уже почти все гости прибыли.

Профессор быстрыми шагами направился к краю города. Под его ногами почти невидимый сквозь матово-белое силовое поле различался один из генераторов, питавших весь город. «Номер пятый», как припомнил учёный. У самого края рядом с генератором, на блюдце силовой основы всей конструкции, была прислонена самая обычная металлическая лестница. Воссоздавать такие обычные и повседневные вещи, как лестницу, конечно же, не стали. Рабочие и техники, проверявшие состояние генератора, должны были как-то спускаться с уровня города на простую землю. Сам же город висел на высоте примерно полутора метров.

Сейчас здесь было пусто. Все, работавшие над постройкой города, стояли на взлётной полосе, встречая гостей, выслушивая восхищённые возгласы и отвечая на сотни вопросов, которые сыпались на них. Но все ждали и главного изобретателя этой технологии.

А старый профессор, спустившись по лестнице, аккуратно опустил песчанку на землю и легонько подтолкнул её.

– Беги, дружок, и в следующий раз запоминай обратную дорогу, – насмешливо проговорил он.

Песчанка ещё несколько секунд посидела на пустынной земле, недоверчиво поводя носом и не понимая, почему её отпускают, но потом быстрым движением скрылась в кустарнике.

Профессор ещё минуту постоял, глядя вдаль. Невдалеке белели небольшие домики городка, в котором жила команда, создавшая город. Рабочие, техники, архитекторы. Посреди домиков возвышался большой купол Центра управления строительством, в котором собственно работали архитекторы при возведении города. Сейчас там немногочисленный обслуживающий персонал следил за состоянием генераторов и стабильностью всех конструкций города.

Ветер усиливался, и солнце припекало всё больше. Профессор задумчиво смотрел вдаль. Отдалённые радостные крики и звуки музыки заставили его обернуться.

Перед ним высилось творение всей его жизни. Десятки лет он и ещё многие и многие учёные трудились над теорией, а затем и над воплощением её в реальность.

Полупрозрачный город сиял в центре безжизненной пустыни. Полностью созданный силовыми полями. Питаемый только энергией и возведённый без использования в своём создании строительных материалов, с помощью только маленьких горошин УЭ.

Профессор улыбнулся своему творению и, взбежав по лестнице, зашагал в сторону приветственных криков своих коллег и поздравлений прибывших гостей.

Валерия Стрекаловская

Вожделение

Инга проснулась от противного поскрипывания оконного стекла.

– Что за отвратительный звук? Будто пенопластом провели, брр, – девушка поёжилась и чуть приоткрыла глаза.

За панорамным окном современного гостиничного номера висела строительная люлька, в ней по-хозяйски орудовал тщедушный работяга в синем комбинезоне и кепке.

– Такой малогабаритный и столько шума наделал!

Инга зарылась в подушку с запахом фиалок и вновь провалилась в сон. Снилось что-то приятное и неуловимое – море, шелест лёгких волн, размеренно накатывающих на берег и осторожно отступающих вглубь. Умиротворение, тихая радость.

Инга вновь открыла глаза. Прямо по курсу были ноги в синих брюках, уходящие вверх.

Мойщик окон сменился. Люлька спустилась чуть вниз, и перед девушкой, как в замедленном кадре, сначала показался торс, а потом голова. Она принадлежала загоревшему парню в белой футболке с глубоким вырезом, которая подчёркивала божественно сложенную фигуру.

Инга от приятного удивления привстала на кровати. В этот момент мужчина взглянул ей прямо в глаза и тут же отвёл взгляд. Их разделяло полтора метра. А казалось, что он на расстоянии вытянутой руки.

Инга инстинктивно спряталась под одеялом, а спустя мгновение вновь взглянула на незнакомца. Тот делал вид, что не замечает её, и продолжал драить стекло с внешней стороны.

Инга выбралась из кровати, подумав, что в шелковых шортиках и маечке на бретельках она очень даже хороша. Чуть вьющиеся от природы волосы слегка растрёпаны, а в целом – модель с обложки глянца.

– Когда ты просыпаешься, пахнешь клубникой и выглядишь на миллион, – так ей всегда говорил Макс в редкие мгновения пробуждения вдвоем.

«Макс, где ты сейчас, с кем ты сейчас?» – подумала девушка. Они расстались четыре месяца назад. Ни к чему не обязывающий роман, яркий, как бенгальский огонь, и непредсказуемый, как погода. Редкие и такие упоительные встречи в разных городах, их выходные, наполненные поцелуями, морскими брызгами и разговорами про Вселенную.

Очнувшись от воспоминаний, Инга обнаружила, что оконный незнакомец пристально вглядывается вглубь комнаты, именно туда, где она стоит.

– Следишь за мной? – расхохоталась девушка.

Парень замер на секунду и вновь отвёл взгляд.

– А ты не так прост, как кажешься! Хочешь, я спою для тебя? Ах, всё равно ты не услышишь. Тогда станцую. Когда для тебя танцевали в последний раз?

Инга начала импровизировать, напевая мелодии забытого танго. Она боготворила этот танец. Женщина двигалась с грацией молодой пантеры. Макс обожал смотреть на неё в танце. Он и сам был прекрасным партнёром. Возможно, за это она и влюбилась в него.

Инге было немногим больше пятидесяти, но её возраст ей абсолютно не подходил. Стройная, живая, быстрая, ухоженно-свежая, игривая. Она всё про себя знала. Макс был поражён, когда узнал, что она на восемнадцать лет его старше. А парню за окном, который был свидетелем её танца, так и вовсе на вид лет двадцать пять.

От увиденного юноша просто остолбенел, потом стянул с себя футболку и намеренно медленно вытер ею выступивший на лице пот.

– Зацепила тебя, милый?

Как будто в знак ответа парень вздохнул, достал из-за спины бутылку с водой и сделал несколько жадных глотков.

– Я в душ! – Инга подмигнула незнакомцу.

Спустя минут десять она появилась, укутавшись в пушистый халат цвета крем-брюле. Парень никуда не делся, он сосредоточенно в десятый раз протирал окно.

– Соскучился?

Парень кивнул.

– О, ты понимаешь меня, хотя и не слышишь. Да, про ваш отель я читала: «Звуконепроницаемые стёкла, оберегающие вас от шума большого города». Пойдёшь со мной завтракать?

Парень застыл, словно прислушиваясь.

– Отлично! Встречаемся на выходе из отеля через пятнадцать минут.

Парень улыбнулся во всю ширь молодого лица, показав обворожительно ровные зубы.

– Прямо Джеймс. Молодой Джеймс Бонд!

Через двадцать минут к портье подошла гостья из 301 номера, одетая в элегантный брючный костюм. Тёмные очки последней модели скрывали её глаза. Лёгкий шлейф дорогого парфюма говорил о безмятежности и уверенности одновременно.

– Скажите, у вас действительно звуконепроницаемые стёкла?

– Абсолютно, мадам! К тому же у них новая технология защитного покрытия. Вы видите всё, вас не видит никто. Прозрачная плёнка уникального свойства.

– Так он меня не видел?!

– Кто, мадам? – портье смотрел вслед уходящей незнакомке со странными вопросами.

Три жизни Лукреции Ардо

Болонья. 16 ноября 2023 года. Шумный студенческий кампус, хранящий истории тайных романов, разочарований и плотских утех. Лукреция склонилась над блокнотом, она рисует Дворец Дожей. Венеция, где она была недавно, потрясла тем, что её невозможно познать с лёта. Для обычного глаза всё понятно – каналы, мосты, исторические здания, острова, туристы, много туристов в разгар сезона. А присмотришься к ветхим зданиям, вглядишься в лица гондольеров и понимаешь, что встретилась с вечностью. В одном из прохожих она увидела его – святого Франциска. Она пытается воссоздать его портрет по памяти, но черты исчезают, едва появившись. Как будто кто-то рисует тайными чернилами, которые со временем пропадают.

В помещение заглядывает Марк. Вездесущий всезнайка Марк.

– Скучаешь без меня?

– Набираюсь сил, чтобы жить с тобой!

Вместе они уже полтора года. Марк заботлив, в меру сентиментален и очень обидчив. Как все творческие натуры. Не дай бог критиковать его новую пьесу. Он пишет про римский легион. Конца не видно. Отдельные сцены он зачитывает Лукреции или Лу, как он зовёт её. Лу каждый раз пытается сохранять серьёзное выражение лица. А ей так хочется смеяться, когда она видит, как парень мнит из себя великого историка. Но она терпеливо слушает и хвалит, иначе нельзя.

Сегодня она хочет сбежать ото всех и провести день, гуляя по городу. Останавливаться там, где захочется, есть то, что захочется, болтать, с кем захочется. Только нужно придумать уважительную причину для Марка.

– Марк, я сегодня телепортируюсь!

Это их тайный язык. Телепортироваться – значит исчезнуть на полдня. А потом прийти с ворохом впечатлений и провести вечер вдвоём, завалившись под плед, попивая кьянти и болтая обо всём на свете.

Всё – вырвалась! Лукреция пробегает небольшой парк, поворачивает направо, ещё раз направо и оказывается на маленькой улочке. В конце есть дом, где её всегда ждут. Кованая дверь поддаётся и, скрипя, впускает девушку во внутренний дворик. Скамейка с ножками в виде лап грифа, вечнозелёный можжевельник и упоительный запах сытой земли. Про землю это она так придумала. Есть парки, где земля голодная. Её мало, и она всё время просит, чтобы ей дали растений. Лукреция как будто слышит её молящий голос. А в этом месте всего один куст, и он единственное сокровище земли, она его питает и бережёт. Она сыта своей любовью.

Доносится бой часов на ратуше. Полдень. Открывается дверь дома, из-за неё появляется чуть сгорбленная фигура старушки в кружевном чепчике. Меховое манто наброшено на плечи, узловатая рука с фамильными кольцами опирается на трость с Т-образной рукоятью. Синьора Ардо, итальянка с русскими корнями. Дама опускается на скамейку. Лукреция смотрит на неё с нежностью, боясь своим вопросом нарушить благословенную тишину. Первой заговаривает старушка:

– Лукреция, как обычно?

Девушка благодарит взглядом.

Мадам Ардо достаёт из потайного кармана колокольчик, и на его звук из дома выходит слуга.

– Марк, как всегда, кофе для нашей гостьи.

Лукреция приходит к ней нечасто, только тогда, когда нет сил терпеть неизвестность, когда хочется бросить всё и бежать очертя голову, неважно куда. Сегодня такой день.

Марк выносит маленький столик и сервирует его двумя изящными кофейными чашками с блюдцами, медленно разливает кофе и, поклонившись, исчезает.

Кофе выпит, чашки перевёрнуты. Ардо медленно открывает чашку молодой женщины.

– Вам пора расстаться с Марком. У тебя своя дорога. Для тебя одной. И новая встреча. Он уже заждался тебя.

– Кто? – еле шевеля губами спрашивает Лукреция.

– Святой Франциск.

Аудиенция закончена. Лукреция покидает дворик.

Её путь лежит в картинную галерею, ей нужно поговорить с Франциском.

И вот она перед портретом того, кто не даёт ей себя нарисовать. Их диалог никто не слышит.

– Простите, но я всё также хочу написать ваш портрет.

– Вот далась тебе эта мысль! Найди кого-то другого, – ворчит Франциск. – Рано для тебя.

* * *

Болонья. 16 ноября 2023 года. Шумный студенческий кампус, хранящий истории тайных романов, разочарований и плотских утех. Лукреция склонилась над блокнотом, она рисует Дворец Дожей.

В помещение заглядывает Марк. Вездесущий всезнайка Марк.

– Скучаешь без меня?

– Очень!

Лукреция обнимает Марка и целует его в уголок рта.

– Как там твоя пьеса? Почитаешь мне сегодня?

Вечером они заберутся под плед с бутылкой кьянти, она будет ловить каждое слово его новой пьесы про римских легионеров. Он будет размахивать руками, не выдержав, вскочит и начнёт ходить по комнате, всё громче и громче передавая слова героев. Она восхищённо будет следить за ним, упоительно погружаясь в мысль о том, что её Марк – гений. За ними с репродукции, привезённой из Венеции, будет следить святой Франциск. Ночью, когда Марк уснёт, она достанет крохотную записную книжку с инициалами Л. А. (Лукреция Ардо) и запишет: «Мне ничего не нужно, кроме того, что у меня есть. Марк, я тебя так люблю!»

* * *

Болонья. 16 ноября 2023 года. Шумный студенческий кампус, хранящий истории тайных романов, разочарований и плотских утех. Лукреция склонилась над блокнотом, она рисует Дворец Дожей.

В помещение заглядывает Марк. Вездесущий всезнайка Марк.

– Скучаешь без меня?

– Нет.

– Что случилось, малышка Лу, ты не в духе?

– Марк нам нужно расстаться, мне нужно уехать. Я больше не могу притворяться. Я не люблю твоих легионеров, я устала слушать твои нескончаемые пьесы, – Лукреция выпаливает это всё, боясь, что, если не скажет сейчас, не скажет никогда.

Глаза Марка мгновенно становятся влажными. Нет, она не готова сегодня слышать, что она его убивает. Лукреция хватает плащ, сумку и выскакивает на улицу.

Всё – вырвалась! Пробегает небольшой парк, поворачивает направо, ещё направо и оказывается на маленькой улочке. В конце заветный дом. Кованая дверь поддаётся и, скрипя, впускает девушку во внутренний дворик. Скамейка с ножками грифа, вечнозелёный можжевельник и упоительный запах сытой земли.

Доносится бой часов на ратуше. Полдень. Открывается дверь, из неё появляется чуть сгорбленная фигура старушки в кружевном чепчике.

– Лукреция, как обычно?

Кофе выпит. Мадам Ардо медленно переворачивает чашку молодой женщины.

– Здравствуй, дорогая! Вот ты и дома. Марк, проводи её к Франциску.

Денис Васильев

Дневные сны кота

Солнце скрывается за горизонтом, и небо закрывается хмурыми облаками, затягивается тёмной тканью вечера. Эта ткань – занавес, скрывающий от нас то синюю, то чёрную бескрайность неба и множество звёзд. Кто-то называет их далёкими солнышками, кто-то – окошками, через которые Ангелы и Великие Хранители смотрят на нас. А Всемогущий рисует из звёзд фигурки и картинки, соединяя звёздочки невидимыми штрихами. Ох, если б вы знали, как красивы звёзды, когда на них смотришь через иллюминатор штурманской рубки!

В открытом космосе нелегко ориентироваться, хоть под лапой и приборы, и карты. И корабль нередко повинуется не приборам, не рулю, а твоей интуиции, твоему чувству дороги. Нужно не попасть в туманность, во встречный поток астероидов… Много опасностей могут поджидать космический корабль.

Стоп, откуда на траектории в трёх парсеках от нас грузовик? Не должно его там быть! Никак не должно. Ага, он шёл параллельным нашему маршрутом и, чтоб не входить на территорию Чужих, решил развернуться на нашей траектории, деловой. Бортануть его? Обойти? Сообщаю пилоту, что нужно сбавить скорость. Пилот просит его сойти – он не слушает.

Хорошо, что лучевая пушка под лапой. Лучом средней силы шарахаю по борту грузовика – его отбрасывает в сторону. От недовольства пилота уши у меня и моего пилота должны были по идее свернуться и засохнуть, подобно осенней листве. Ничего, вы дойдёте своим маршрутом. Повреждения так себе! И мы пойдём своей дорогой. Ведь я – настоящий штурман, и чувство дороги не подведёт меня, а значит, и весь экипаж.

* * *

Иду по ночным джунглям, ступаю неслышно, травы и лианы скрывают меня. Кобра недовольно шипит – её хвост случайно попал мне под лапу. Она делает выпад. И отлетает в сторону, получив моей тяжёлой лапой по треугольной вечно недовольной голове. Где-то запах дыма и костра – там люди, туда я не пойду.

Однако в той же стороне шум копыт – идёт стадо буйволов, явно на водопой. Стоп! Один отстал от стада, явно молодой и неопытный. Два-три прыжка – и я уже недалеко от него. Так, самое главное – встать в стороне от ветра, чтоб меня не почуяли. Раз, два, три… Прыгаю! Точно, телёнок. Мотает головой, пытается меня сбросить. Это меня-то? Смыкаю зубы на его шее. Вкус свежего мяса опьяняет меня.

* * *

…звук открытого холодильника заставляет проснуться – пришла она, моя двуногая. Пришла с охоты за деньгами, которую двуногие называют работой. Мы, хищники, просто охотимся, это я не раз по телевизору видел. Двуногие сначала охотятся за деньгами, потом с деньгами ходят по магазинам, покупают еду. Тоже вариант.

Вот он, запах кошачьей еды! Консервы или как это у двуногих называется? Сухарики? Раз в неделю она балует меня курочкой или свининкой. Хотя грех жаловаться – вон, Мурзик из сто восемьдесят третьей квартиры жалуется, что его только сухим кормом и водой потчуют. Хм… Тоже вариант. Эх, досмотреть бы тот сон, где я попадаю на неизведанную планету!..

* * *

Звук ключа в замке. Странно. Моя двуногая обычно так рано не приходит. Встаю и осторожненько крадусь в прихожую. Вот из-за этой полочки со старой обувью всё видно и слышно. Оп-па! – дверь открывается. Что это за двуногий странный такой? В перчатках, как сантехник, входит, озирается… И запах от него, как от мыши, что в сарае в мешок с зерном лезет и хочет стащить что-то, и боится. Прыгаю – с места, как на телёнка на той охоте. Один укус за руку, один – поближе к горлу. Он орёт, пугается, сбрасывает меня и бежит куда-то из квартиры. Я пытаюсь встать на задние лапы и прикрыть дверь. У соседей открывается дверь, из неё выходит сонный двуногий – этот охотится-работает или по ночам, или ранним утром в интернете. Чем-то на сову похож – глаза такие же большие, так же щурятся.

– Ой-ё-ёй! Тут кровь, что ли? Котей, у тебя всё в порядке?

Он подходит, сначала аккуратно берёт меня на руки, осматривает, спокойно выдыхает. Потом очень подозрительно изучает нашу дверь.

– Бли-ин, к вам воры, что ли, лезли?

Достаёт из кармана телефон. Судя по всему, скоро приедет моя двуногая. И полиция. Что ж, посторожу дверь до их появления.