Электронная библиотека » Анна Клименко » » онлайн чтение - страница 11

Текст книги "Последний Магистр"


  • Текст добавлен: 13 марта 2014, 09:45


Автор книги: Анна Клименко


Жанр: Книги про волшебников, Фэнтези


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– Учитель… – из горла вместо звуков выползло сдавленное шипение, – так, значит, это был опыт?!! Но отчего, отчего вы мне не сказали? Я-то думал…

Старик усмехнулся.

– Я же объяснил уже, Варна, почему считаюсь самым лучшим игроком в хат-мо. Но зато теперь, когда все удалось… Да так хорошо, что я и не ожидал… Отправляйся в Алларен, и передай Великому Магистру, что его место – в Дэйлороне, и что в его власти – обратить время вспять, остановить нашествие этих жалких созданий, этих столь ненавистных мне людишек… Пусть они захлебнутся собственными отражениями… Еще передай ему, что я преклоняюсь перед его силой, и что он – единственный, кто достоин править. Иди же, Варна, торопись!

В черных глазах умирающего плясали искры безумия. Самого настоящего. Да, верно, он уже очень давно был не в себе, если решился на такое.

Маг изо всех сил сжал пальцами виски. Ему начинало казаться, что не старый учитель сошел с ума, а именно он, Варна д’Кташин. Опыт… Ильверс… Черный город… Сила отражения… Народ зла… Все перемешалось, завертелось, дикой пляской – а поверх всего этого тлел догорающей свечой образ нынешнего Магистра.

– Великие предки, – пробормотал Варна, – каким же я был дураком!

– Ты вовсе не дурак, мой ученик, – назидательно заметил старый дэйлор, – но согласись, я, хоть и стар, вовсе не обязан отчитываться тебе в своих поступках. Не так ли?

И, хихикнув, начал напевать под нос гимн земле Дэйлорона.

* * *

Алларен обдал Варну зловонным дыханием. Всюду, хоть и было холодно, чувствовался омерзительный запах гниющих помоев, эта затхлая отрыжка человеческого жилья. Варна поморщился – и как можно быть столь нечистоплотными? То ли дело, земли Дэйлорона: великий лес очищал себя сам, поглощая то немногое, что оставалось после его детей.

Маг еще раз огляделся. Портал выбросил его в темном проулке, по обе стороны жались друг к другу дома из грубо отесанных серых камней, испугано таращась на дэйлор маленькими подслеповатыми оконцами. И ни единой живой души вокруг.

Варна надвинул поглубже капюшон – не хотелось бы, чтобы первый встречный узнал в нем выходца из Дэйлорона. Прикрыв глаза, почувствовал потоки Силы и, натолкнувшись на громадное нечто, источающее опасность, зашагал вперед. Ибо, как объяснял Великий Магистр, именно так и можно было с легкостью отыскать Черный город.

Никто не повстречался Варне, пока он шел сквозь Алларен к древней цитадели. С неба, застыв в извечном прищуре, равнодушно взирали на мир две луны. Ярко поблескивали пригоршнями набросанные звезды. Тусклыми огоньками сонно моргали вереницы окон.

Поначалу Варна шагал по вымешанной за день, но подмерзшей к ночи грязи; затем ее сменила аккуратная мостовая. Дома по обе стороны дороги стали выше, красивее, появилась неуклюжая лепнина на карнизах, а глухие заборы сменили ажурные решетки – которым, конечно же, было далеко до изгородей Дэйлорона.

И вдруг улица оборвалась, словно обрубленная высокой стеной. Черной стеной.

Варна задрал голову – и встретился взглядом с каменной тварью, застывшей наверху. Зубастая и когтистая, она распростерла крылья, так, что казалось – вот-вот бросится вниз, вопьется каменными когтями в лицо, в шею… Маг поморщился, передернул плечами. Теперь, когда он нашел цитадель, следовало поискать ворота.

…Их он тоже обнаружил без особых усилий. Величественные створки, от земли до самого верха покрытые блестящей каменной чешуей – разумеется, тоже черной. Маг хотел постучать, но передумал: если Ильверс жив, и если – как говорил Великий Магистр Дэйлорона – смог взять то, что ждало его за стенами города, то он почувствует гостя.

На миг закралась гаденькая мыслишка – а вдруг бывший раб все-таки не совладал с чужой силой и погиб? В этом случае ему, Варне, останется только напустить на себя скорбный вид и доложить обо всем старику-учителю… чтобы спокойно занять его место.

Створки дрогнули, словно чья-то гигантская ладонь толкнула их изнутри, и начали медленно раскрываться. А Варна не без сожаления подумал о том, что, значит, Магистр не обманулся – его предполагаемый преемник жив. В лицо повеяло холодом с легким привкусом тлена; по коже побежали колкие иголочки, и маг судорожно запахнул на груди плащ. Не торопясь ступить на территорию цитадели, Варна внимательно оглядывал площадь, мощеную блестящими в лунном свете булыжниками, низкие, приземистые строения, пятиугольные у основания и почти круглые под крышей; в центре возвышалась главная башня, к ней боками прилипло еще несколько, но поменьше. Маг зажмурился, пытаясь увидеть потоки Силы – ничего. Холодная, мертвая пустота. И вместе с тем раб по имени Ильверс смог овладеть тем, чего, казалось, нет для дэйлор.

На миг Варне стало не по себе от мысли – а ну как нынешний хозяин Черного города затаил на него обиду? Но тут же оборвал себя.

«Ты всего лишь… парламентер, Варна. Не более.»

Сжав кулаки, маг решительно шагнул вперед, вздрагивая при каждом шорохе и ежеминутно ожидая подвоха.

Но никто и ничто не помешало ему дойти до центральной башни, двери которой стремительно распахнулись навстречу. Сомнений не осталось.

Варна помедлил на пороге.

– Ильверс? – и подивился тому, как слабо и испуганно прозвучал его голос.

– Да, я тебя жду. Проходи, Варна.

Только что никого не было в темном холле – и в следующее мгновение уже стоит в двух шагах от входа высокий дэйлор, так похожий на Эвора д’Аштам… Только волосы странного соломенного цвета. И лицо… Варна даже не смог толком определить, чем же не понравилось ему лицо дэйлор. Показалось оно магу каким-то… неживым и похожим на алебастровую маску придворного шута, что ли?

– Ты изменился, – растерянно сказал Варна, переступая порог. Ощущение было такое, словно вот-вот под ноги должна была ударить молния. Но – само собой – ничего не случилось.

– Я знаю, – бледные губы Ильверса растянулись в недоброй усмешке, – я почувствовал, что ты в городе, и понял, что следует ждать гостей. Прошу тебя, пойдем.

Варна последовал за ним в просторный зал; там, у пылающего камина ждали два старых кресла, порядком изъеденных древесными жуками. Ильверс непринужденно опустился в одно из них и жестом предложил магу последовать его примеру.

– Так зачем ты пришел, Варна? – в черных глазах Ильверса плясали крошечные отражения пламени.

– Меня прислал Великий Магистр Дэйлорона.

– И чем моя скромная персона заинтересовала Магистра?

Варна вздохнул.

– Он просил передать, что приглашает тебя в Дэйлорон, чтобы ты занял его место.

Ильверс приподнял левую бровь.

– Неужели? Я вижу, ты и сам не прочь стать преемником, Варна. Так зачем я понадобился твоему Учителю?

– Он сказал, что ты обрел могущество, которое остановит людей и возвысит Дэйлорон. Он просил, чтобы ты вернулся в Дэйлорон ради спасения Дэйлорона…

Ни единый мускул не дрогнул на лице Ильверса.

– А что сделал Дэйлорон, чтобы спасти меня? – прошелестел он, – ничего. Не моя земля дала мне Силу…

И, глядя прямо в глаза Варне, медленно произнес:

– Передай Магистру, что я останусь здесь. Также передай, что я и пальцем не пошевелю ради того, чтобы помочь магам Дэйлорона – хотя бы только потому, что никому не обязан своим нынешним могуществом, кроме себя самого. Теперь я свободен – и буду делать то, что пожелаю… И, уж конечно, я не забуду о тех, кто повинен в гибели моей матери… Да и моей тоже. Хотя, уж поверь, цена могущества – велика. Слишком.

Варна задумался. Всего на миг, принимая решение. А потом…

– Ты многого не знаешь, Ильверс. На самом деле… – и рассказал ему все.

Ильверс внимательно слушал, его белые пальцы неподвижно лежали на темном дереве подлокотников. А потом, когда Варна замолчал, усмехнулся.

– Эксперимент, значит? Что ж… Тогда я тем более никуда не вернусь.

– Подумай хорошенько. Великий Магистр передает тебе все, чем владел сам. Сила, власть…

– Я уже подумал, Варна. Возвращайся в Дэйлорон – и, надеюсь, тебя там будут ожидать неплохие новости.

Маг замялся. А потом, понимая, что делать в обители черного магистра больше нечего, спросил:

– Ильверс… Скажи, как ты теперь видишь силу? Помнишь, тогда… В озере – ты и теперь видишь ее так же?

Впервые за все время их встречи лицо Магистра дрогнуло, черты исказила болезненная судорога.

– Как я ее вижу? Варна, Варна… Поверь, лучше бы я ее и не видел вовсе. Я не заслуживал того, что со мной сделал твой учитель, но обратной дороги нет. Теперь – мне видна цветная сила дэйлор, хоть я и не могу ей воспользоваться… Людской магической силы я, как нелюдь, по-прежнему не вижу. Но повсюду она – черная, блестящая… То медленно, величественно текущая река, то сверкающие капли, выступающие на стенах моей башни, то липкая, мерзкая паутина, опутавшая небосвод… Но самое страшное…

Ильверс внезапно подался вперед, так, что его лицо оказалось на одном уровне с лицом Варны. Дэйлор невольно отшатнулся – ему показалось, что перед ним уже не соплеменник, а темное и, главное, не-живое существо…

– Я постоянно вижу то, что порождает Отражения, – выдохнул Магистр, – ведь ты, чисто теоретически, знаешь, что именно питает народ Зла?

* * *

…Утром стало теплее, небо затянуло бугристой пеленой туч, и пошел дождь. Ильверс вышел на балкон, что, подобно ласточкину гнезду, прилепился на самом верху главной башни. Он долго стоял, наслаждаясь ощущением холодных капель на лице, и смотрел на мутную линию горизонта. Туда, где находился Дэйлорон. Сила была ему послушна как никогда раньше, и, стекая липкими нитями вниз, с чистых граней небесного купола, позволяла увидеть все, что происходило в мире живых.

…Варна, погруженный в мрачные раздумья, сидит на ступенях дома Великого Магистра. В его руках – деревянный резной жезл Учителя, который теперь принадлежит ему; когда Варна явился к Магистру с докладом, на рассвете, старик уже давным-давно воссоединился с духами Предков, и смерть его, судя по застывшему выражению ужаса на лице, была страшной. В судорожно стиснутой руке Магистра нашли скомканный кусок пергамента, где тот указывал на Варну из дома д’Кташин как на своего единственно возможного преемника. И вот теперь Варна сидит и размышляет – о том, приложил ли к этому руку нынешний хозяин Черного города.

Ильверс усмехнулся и потянулся к Силе Отражения, текущей сквозь земли его отца. Он увидел, как Эвор, кормит печеным тамико серебристых карпов в пруду. Найли, замотав лицо шарфом, сидит на пороге ветхой хижины; рабы, проходя мимо, опасливо косятся на нее, но не потому, что она дочь Эвора, а потому, что в один вечер неизвестная болезнь до неузнаваемости обезобразила ее прекрасное лицо, сделав кожу такой же страшной и бородавчатой, как у болотного тритона.

Магистр Черного города прислушался к своим ощущениям. Теперь он мог избавиться от этих дэйлор так же легко, как и от Великого Магистра, успешно завершившего свой безумный опыт. Но месть уже утратила всю прелесть, как лепешка трехдневной давности, а потому Ильверс решил не торопиться – вдруг что-то еще проснется в душе? Не сейчас, как-нибудь потом…

Перед тем, как вернуться в башню, Ильверс все-таки не удержался и бросил взгляд на Золюшку. Мальчик спал, забавно шевеля губами во сне, и было непонятно – действительно ли ночью за ним гнался волк, или это была иллюзия.

А потом – всего одним глазком – на Лисицу Тиннат. Первую и единственную женщину, с которой он был близок. И отчего это не случилось, когда он таскал камни в имении своего родовитого отца? Ведь тогда бы все и сложилось по-иному… Тиннат сидела в неприбранной постели, подтянув к груди острые коленки и слепо глядя в пространство перед собой. Ее губы беззвучно шевелились, и Ильверс слегка удивился, расслышав свое имя.

Все. Дэйлор зевнул, окинул сонным взглядом просыпающийся город и нырнул в прохладную темень башни. Ему хотелось спать долго, без сновидений, как может спать дэйлор, у которого теперь есть время – и нет неотложных дел. Но уж кто-кто, а Ильверс знал, что без снов – уже не получится. До конца дней своих ему придется жить весьма неприятными видениями.

Он почувствовал прилив тусклой, бесцветной обиды на предшественника. Уж старик-то мог и сказать, какова истинная цена силы черного магистра.

Часть 2
Магистр

Хозяин Черного города

– Останови-ка вон там! Да не здесь, олух, а там, вон, у дерева!

Повозка, последний раз скрипнув осью, стала. Уломара торопливо извлекла из кошеля зеркальце, поправила сбившуюся во время тряской езды вуаль; ее вышколенный кучер уже ждал, протягивая руку – и она, опершись на крепкие пальцы простолюдина, лихо спрыгнула на булыжную мостовую. Процедила:

– Жди здесь. И чтобы никуда, понял?

На площади было людно. Сновали туда-сюда торговки с корзинами на головах, патруль разъезжал, поблескивая латами в затянутом туманом утреннем свете, мимо, грохоча колесами, лихо пронесся открытый возок.

Уломара протолкалась сквозь это колышущееся людское море, поднялась по широким ступенькам крыльца и постучалась.

Тишина.

Магесса яростно ударила бронзовым молотком по дверям, еще и еще. Пока, наконец, ей не открыли.

На пороге мялся неопрятного вида юноша, долговязый, похожий на цаплю; Уломара без труда узнала в нем ученика Альхейма, Кролла.

– Я хочу видеть твоего учителя, – без предисловий сказала магесса, – надеюсь, он здоров?

Кролл отчего-то смутился, опустил глаза. Его подбородок, на котором только-только начала пробиваться первая борода, плаксиво задрожал.

– Что такое? – Уломара нахмурилась. Происходящее начинало откровенно не нравиться; уже то, что Альхейм не девал о себе знать в течение целого лунного круга, настораживало. Ведь даже о своем путешествии он счел нужным предупредить ее, а тут – на тебе…

– Э… Госпожа Уломара… Видите ли… учитель…

– Говори, болван! – гаркнула магесса. В голове крутилось самое страшное – но вместе с тем самое простое предположение.

– Э… он исчез.

– Исчез?!!

Оттолкнув в сторону юношу, она шагнула через порог, прикрыла за собой дверь.

– Что значит – исчез?

Кролл съежился под ее сердитым взглядом.

– Ну… пропал, то есть. Ушел и не вернулся больше.

И тут же заблеял:

– Прислуга разбежалась, пришлось отдать им все, что мы с Заметором собрали, а господин Альхейм все не появлялся…

Уломара не слушала. Решительно двинувшись вперед, она поднялась по лестнице в рабочий кабинет учителя, с которым было связано столько радостных воспоминаний. Тогда… Она была совсем еще девчонкой. И могла надеяться на то, что обретет мужа. Но это было до того, как вылазка в Черный город едва не отправила юную магессу в небесные сады Хаттара.

Все осталось по-прежнему. Даже казалось, что Альхейм вышел ненадолго, и вот-вот зазвучат по ступенькам его старческие, шаркающие шаги. В дверях снова появился Кролл, захныкал:

– Что же нам теперь делать, госпожа Уломара?

– Для начала – заткнуться и не мешать мне думать, – процедила она.

И Кролл испуганно замолк, хотя шмыгать носом не перестал.

А Магесса занялась осмотром кабинета. Ей все казалось, что столь предусмотрительный человек, как Альхейм, ни за что бы не предпринял ничего рискованного, не оставив об этом никаких пометок.

Предчувствие не обмануло; сперва Уломара из вазона с сухими розами добыла ключик, которым отперла бюро учителя, затем выудила из кипы старых свитков небольшую, сшитую из новеньких кусков пергамента, книжечку. Она хорошо помнила, как именно туда Альхейм записал: «сего дня отправляемся с моей ученицей Уломарой покорять Черный город», а потом, в течении долгих дней, дописывал: «Уломара при смерти», «состояние не изменяется» и, наконец, «моя ученица самостоятельно сидит».

На глаза навернулись непрошенные слезы, Уломара торопливо отерла их – не время для сентиментальных воспоминаний, ох, не время… Пролистав книжку до конца, магесса растерянно уставилась на последнюю запись, усаженную кляксами. Верно, у старика здорово тряслись руки…

«Сего дня иду в Черный город. Знаю, что мне уготована победа, Хаттар, в которого я уверовал наконец, послал мне настоящего мага дэйлор, который убежден в своих силах. Он знает, твердо знает, что может войти в кольцо древних стены – точно так же, как я знаю, что смогу распутать заклятия на магии вещей. Он встретился мне у дверей дома моей ученицы, Уломары. Странный парень. Странно, что он вообще забрался так далеко от земель своего народа. Но волосы выбелены, как это делают многие женщины, а потому не сразу можно увидеть в нем дэйлор. Не иначе, это подарок Хаттара, да! Ведь он ждал меня, и знал, что я хочу попасть в Черный город… С благословения Отца-Неба мы отправимся туда. В случае, если удача повернется ко мне спиной, все свое имущество оставляю моей лучшей ученице, магессе Уломаре, что живет в Купеческом тупике, в доме с тремя колоннами».

Она обессилено присела на стул. Вот, значит, куда пропал старенький учитель! В слепой погоне за мечтой, за проклятым миражом, он все-таки отправился к черному кольцу стен… Да и сгинул там навеки.

Уломара перечла запись Альхейма еще раз.

«Странный парень. Странно, что он вообще забрался так далеко от земель своего народа. Но волосы выбелены, как это делают многие женщины, а потому не сразу можно увидеть в нем дэйлор».

По спине забегали колкие иголочки. Конечно, она догадывалась, о ком идет речь… Но кто бы мог предположить, что дэйлор, просивший ее раскрыть тайны магии вещей, тоже хотел попасть в Черный город?

Уломара вздохнула. Аккуратно закрыла книжечку и невольно прижала ее к груди.

– Отдыхай с миром, учитель.

С порога, разинув рот, на нее испуганно таращился долговязый Кролл.

* * *

Глазастый Лин стоял, прислонившись спиной к вычурной колонне и почти невидимый в густой, чернильной тени. Судя по расположению Малой луны, давно перевалило за полночь; но Лину все еще не везло – ни одного прохожего, даже самого захудалого, не появилось на улице. Словно все они, эти жирненькие, сытые горожане, разом сговорились остаться ночью в мягких постелях, а до этого весь день никуда не выезжать, чтобы потом не задержаться до темна и не попасться кому-нибудь из ночных братьев Алларена. Вот и стоял Глазастый, тоскливо рассматривая пустую улицу, ежась на пронизывающем ветру и моля все силы небесные послать ему хотя бы спившегося сапожника. По крайней мере, с него можно было снять башмаки.

Но никто не появлялся в просвете между добротными домами. Лин замерз окончательно; чтобы отогреться, начал прыгать на месте, похлопывая себя по плечам. В лицо дохнуло холодным ветром, пропитанным какой-то вонью…

Глазастый принюхался – не то, чтобы воняло, но все равно – неприятный запах гнили, плесени и… болота.

– К чему бы? – пробурчал он и метко сплюнул себе под ноги.

Затем, совершенно случайно, бросил еще один взгляд на дорогу… И едва не завопил от радости.

Ибо по гладенькой булыжной мостовой неторопливо шествовал хорошо одетый господин. Лина даже не смутило то, что запоздалый путник шел, никуда не торопясь, да еще и спиной к стоящему в тени колонны вору; это значило, что он должен был пройти мимо– но Глазастый его отчего-то не заметил…

Лин прикинул, что господин одет в дорогой кафтан из блестящего черного бархата и весьма недурственные башмаки; так казалось на расстоянии десятка шагов.

«Купец, не иначе», – подумал Глазастый и осторожно вышел из своего укрытия.

Судя по тому, как хватался купчишка за стены домов, он был мертвецки пьян. Его белые, тонкие пальцы со странной нежностью гладили камни, голова тряслась. Казалось, еще чуть-чуть, и он свалится, и заснет до самого утра…

Лин устремился за добычей.

Купец шел очень медленно, едва волоча ноги.

Но Глазастый даже быстрым шагом отчего-то не мог его нагнать.

В лицо снова потянуло болотом. И промозглым, неприятным холодом.

«Раздери меня упырь!» – подумал вор, – «это еще что такое?»

И припустил вдогонку за пьяным, уже изо всех сил, и даже не опасаясь того, что будет замечен.

Глазастого прошиб пот; дыхание сбилось. Он бежал изо всех сил, но казалось, что топчется на месте. Ноги словно вязли в трясине. А странный купец в черном кафтане, покачиваясь, касаясь руками стен и ажурного литья оград, уходил все дальше, дальше…

Лину стало страшно. Он остановился, с трудом переводя дыхание, бросил опасливый взгляд на плетущегося впереди человека. И осторожность все-таки возобладала над желанием обрести дорогой кафтан и кошелек, набитый золотом.

– А, ну тебя, к упырям. Другой кто попадется.

Метко сплюнув как раз между носками собственных сапог, Глазастый повернулся.

А в другую сторону, по той же улице, ранее совершенно пустой, неторопливо шла прочь какая-то женщина. Шла довольно быстро, легко, и в манящем свете Малой луны казалось, будто точеные ее ножи и вовсе не касались земли.

Глазастый едва не облизнулся. Вот это была хорошая добыча, ничуть не хуже, чем пьяный – но отчего-то не дающийся в руки купчишка. И, бросив последний взгляд на медленно удалявшегося господина в черном, Лин со всех ног устремился за девкой.

Она беззаботно шла впереди, словно и не слыша за спиной топота тяжелых сапог. Светлое платьице, короткое, так что было видно изящные лодыжки, серебрилось в обманчивом ночном свете; недлинные волосы тяжелой волной легли на узкие плечи, едва прикрытые яркой шалью. В руке женщина несла маленькую корзиночку; простолюдинки не носят таких, они вынуждены таскать на себе огромные, неуклюжие корзины. А здесь – так, ажурная безделушка…

Лин догнал ее на углу и, замедлив шаг, пошел следом. В душе росло неясное, смутное удивление – отчего, слыша тяжелые шаги и сопение за спиной, эта краля даже не обернется и не посмотрит, кто за ней бежал? И снова, снова этот промозглый, пропахший гнилью ветер в лицо.

У Лина затряслись руки. Все-таки женщина – куда как лучше, чем мужчина… И он уже сладко представил себе, как с хрустом раздерет корсет, обнажая великолепные, изнеженные, а оттого и ненавистные плечи, как увидит испуг и отчаяние в ее широко распахнутых глазах, и как она будет кричать и вырываться…

Но сперва… Надо бы обратить на себя внимание. А, может, она просто глухая?

И Лин, рванувшись вперед и выхватывая нож, свободной рукой схватил женщину за локоть.

– Эй, красавица, а ну-ка…

Он не договорил. Так и не сказанное слово застряло в горле, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. Волшебство лунного света схлынуло, и Глазастый вдруг увидел свою жертву… Такой, какой она была на самом деле.

Платьице, серебристое и изысканное, обернулось грязными, полуистлевшими лохмотьями. К тому же, покрытыми кое-где бурыми пятнами. Красивая шаль оказалась изодранным куском рогожи, повязанным на плече большим узлом. Маленькая корзинка в руке… Да, когда-то это была корзинка, но теперь от нее остались лишь бестолково переплетенные и связанные шнурком прутья, уцелела только ручка.

Но мертвенно-бледное лицо незнакомки все еще оставалось красивым, не по-людски; в свете луны оно казалось вылепленным из самого дорогого фарфора, который только довелось видеть Лину. Темные волосы гладко обрамляли совершенные черты – высокий лоб, небольшой, изящный носик, пухлые губы… Огромные глаза насмешливо щурились, но, как ни глядел в них Лин, он не смог различить ничего, кроме влажной, бесконечной тьмы.

Он отшатнулся. Тело одеревенело, ноги не слушались. А в мозгу дико визжала, билась в агонии мысль – бежать! Бежать отсюда, как только можно скорее, иначе – смерть, быстрая и неминуемая. Ибо только дурак мог не распознать в этом нечто старое зло Кайэрских топей. Да и многих болот вообще.

– Не торопись, человек, – прошептала ночница.

Она шагнула навстречу и нежно положила руки на плечи Лину. Улыбнулась, глядя ему в глаза.

– Я знаю все, о чем ты думал, – медленно сказала нелюдь.

Ее маленький ротик вдруг превратился в страшный черный провал, усаженный иглами-зубами. Лин, в последнее мгновение обретя способность двигаться, судорожно дернулся назад, поскользнулся… Он падал на спину, увлекая за собой тварь, но уже не почувствовал удара.

Хрясь! Черный провал страшного рта сомкнулся над ним, унося в никуда.

* * *

Две луны освещали путь Костлявого Виса. Надо сказать, шел он с трудом – и не мудрено: бражка в «Сытом гусе» была просто отменная, а закуска подавалась совсем уж крошечными порциями, да и то исключительно тем, у кого бодренько звякала монета. К слову, Вис к этому меньшинству не принадлежал – вот и ковылял по улице, устало вздыхая, отталкивая прочь стены, что самым наглым образом становились на пути. А с деревьями и оградами он и вовсе не ладил. Все потому, что они так и норовили неожиданно прыгнуть на дорогу, хватаясь за рукава торчащими гвоздями, тыча в лицо острым сучком…

Костлявый противостоял им, как мог, в неравной борьбе потеряв куртку и – о, горе! – наполовину еще полную бутылку той замечательной браги. Усталость брала свое; Вис подумывал о том, что неплохо и передохнуть.

– Иэ-эх! – он плюхнулся тощим задом на чье-то крыльцо. Потом лег, положил голову на согнутую в локте руку. Он всего-то передохнет немножко, и продолжит столь трудный путь ко двору Одноглазого…

Стало холодно, и Вис пожалел о том, что неведомо куда исчезла куртка, не новая, конечно же, но достаточно крепкая. Он подтянул колени к груди, пытаясь таким образом согреться, но тепло будто бы не желало держаться в его тощем теле, ускользало, уходило в камень, на котором Вис прилег.

– Нет уж, дудки, – решил Костлявый, – раз уж я здесь лег, то и отдохну!

И он закрыл глаза, но тут же открыл их снова: промозглый холод пробирал насквозь. Да еще, ко всему прочему, потянуло неприятным запахом – сладковатым, гнилостным.

Тут Вис решил, что честному вору, вроде него, совсем не подобает ночевать на помойке и стоит подыскать другое местечко. Правда, снова придется расталкивать толпящиеся дома – а они, будто подслушав его мысли, уже зашевелились, угрожающе надвинулись.

Костлявый Вис обхватил руками плечи и горестно помотал головой. Мысли, хорошо разбавленные брагой, заплескались внутри; улица поплыла перед глазами, смазываясь… Костлявый придержал голову руками, чтобы не взбалтывать содержимое; осторожно огляделся в поисках помойки…

И увидел, что по улице бредет господин в хорошем черном кафтане. За ним же – Вис затрясся всем своим щуплым телом – тащилось на четвереньках нечто серое, с большой лысой головой, острыми ушами… отчего-то Костлявый не сомневался, что воняет именно эта жуть, самый настоящий упырь. А жертва его преспокойно шла вперед, не оглядываясь.

Тут Вис подумал, что мужика надо выручать, пусть даже он и не алларенский вор, а какой-нибудь мягкотелый торговец. Ухватившись за резные перильца, Костлявый приподнялся (при этом весь мир пошатнулся и пугливо замер, обретя равновесие), махнул рукой.

– Э-эй, господин хороший! Там, сзади! Берегись!

Человек остановился.

А Вис вдруг услышал… Темная нелюдь, упырь, тащился за намеченной жертвой, пускал слюни и мямлил:

– Хозяин, хозя-аин, помоги…

Костлявого вдруг прошиб пот; моментально протрезвев, он уставился на странного господина, на бледное, почти неживое лицо, обрамленное желто-серыми гладкими волосами…

– Хозяи-ин, – канючил упырь.

Дотянувшись до башмака человека… Тут Вис усомнился в том, что существо в дорогом кафтане можно было отнести к людской породе… Упырь подобострастно облизал носок.

– Дай нам это, хозяин.

Господин не сделал ровным счетом ничего. Даже рукой не пошевелил. Только что-то невидимое вдруг обрушилось на упыря, сминая его серое тело, круша кости, размазывая по мостовой жутким кровавым месивом…

Вис поперхнулся воздухом. В голове – слишком поздно – всплыла мысль, что надо бы бежать, бежать… Но тело стало непослушным, как тюк шерсти. Он только и смог, что хватать ртом вязкий воздух и смотреть…

Расправившись с упырем, господин внимательно посмотрел на Виса. И махнул белой рукой, словно хотел отодвинуть невидимую завесу.

Больше Костлявый Вис ничего не помнил; тьма в глазах страшного нелюдя поглотила его, легко, как сторожевой пес лакомый кусок мяса. Остался холод и… легкий запах гниения.

* * *

…В Алларен робко стучалась весна.

И пусть сочатся холодные капли дождя из рыхлой плоти туч, а по ночам грязь застывает причудливыми барельефами – все равно, что-то неуловимо менялось вокруг. Даже воздух пах по-иному; и принесенная ветром свежесть заглушала вонь бедняцких кварталов.

Уходящая зима многое изменила в жизни Тиннат: с гибелью Томми Ловкача в их «дворе» начались распри, у ночных братьев никак не получалось выбрать нового предводителя. В конце концов случилось то, чего и следовал ожидать – когда-то единый двор распался на два лагеря, первым начал заправлять Одноглазый Керви, вторым – Тиннат. Получилось все это как-то легко и внезапно; никто не пытался оспаривать у нее право главенствования, хоть и была она женщиной. Видать, ее меч все-таки внушал должное уважение ночному братству Алларена. Так Лисица Тиннат стала главарем одного из весьма известных дворов, и жить бы ей да радоваться, но – из головы не шло, что вместе с Томми Ловкачом навсегда остался в чародейкином доме странный дэйлор по имени Ильверс д’Аштам. И постоянно вспоминать об этом ей было невыносимо.

«И куда уходят дэйлор после смерти?» – думала Тиннат, – «люди – понятно куда. В сады Хаттара, на небеса… Где же ты сейчас, Ильверс?»

Она зябко поежилась, и вдруг поняла, что Малыш ей уже довольно долго что-то с увлечением пересказывает.

– Ходит. Видели его – весь в черном, сам бледный, как призрак… Костлявый Вис едва жив остался… И, возвращаясь в башню, проходит сквозь стену! И темная нелюдь стала шастать по Алларену, словно ее что-то приманивает, – страшным шепотом закончил он, озираясь по сторонам. Словно упомянутая темная нелюдь в лице вампира или ночницы могла подслушать.

Тиннат досадливо поморщилась и попробовала вспомнить, с чего начинался разговор. Ах, да. Кажется… Малыш начал рассказывать о том, что за стенами Черного города поселился призрак. Или некто, очень похожий на призрака.

Они неспешно прогуливались по рынку, Тиннат – в платье добропорядочной горожанки, Малыш рядом, с корзиной на голове, в качестве слуги.

– Может быть, вампир? – высказала она предположение, щупая тугие кольца кровяной колбасы.

Малыш только хмыкнул.

– Откуда ему взяться-то, вампиру? Я слышал, много лет стоял пустым этот проклятый город, закрытый страшной нелюдской магией – ведь не зря же туда не смог пробраться ни один маг Алларена? Наверняка и вампир туда не влез бы…

– Думаешь, кто-нибудь из магов сподобился? – Тиннат положила колбасу в корзину и, рассчитавшись с торговцем, медленно пошла дальше.

– Не знаю, – шепотом сказал мальчишка, – не знаю… Я все Ильверса вспоминаю, Лисица.

Она замедлила шаг.

– Забудь о нем, Малыш. Его давно нет среди живых…

– А если это все-таки он?

– Замолчи, – Тиннат жестко оборвала его, – если я еще раз хоть слово от тебя про Ильверса услышу – так и знай, выгоню прочь. Пойдешь к Одноглазому.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации