Текст книги "Наказание жизнью"

Глава 13
Копытная ярмарка

Вернувшихся охотников чествовали как победителей дракона в давние времена. Встречали всей деревней. Радовались. Но большинство интересовалось тем, не придут ли плианоры мстить за разорённую кладку. Мужчин, еле держащихся на ногах, похлопывали по плечу и желали подольше греться под лучами светила. Они ещё не понимали, что элитный отряд из девяти самых сильных мужчин деревни распался. Их осталось двое. Никого на обратном пути Мартон не встретил и очень сомневался, что кто-то вернётся. А вот живая Лилиит стала достоянием сплетен. Одни говорили, что девушка просто отсиделась в лесу, пока охотники погибали в пасти монстра. Другие убеждали в том, что никогда не сомневались в родной крови Хельмунда.

Лил постаралась ускользнуть от всех этих нелепых поздравлений, но её почти сбили с ног.

– Живая! – Сильные руки схватили девушку и прижали к владельцу.

– Рэйнер, что ты делаешь, – смутилась она, пытаясь выбраться из объятий.

– Радуюсь, что смогу ещё не раз и не два так делать, – рассмеялся юноша, разжимая руки.

Лил улыбнулась, чувствуя, как гулко стучит её собственное сердце. Что? Неужто она влюбилась? Ведь столько боли ей причинили там, в той жизни. Неужели её сердце ещё способно на это чувство? Или это не её эмоции, а Лилиит?

Запутавшись окончательно, девушка приложила ладони к голове.

– Ты как? – Рэйнер приобнял Лил за плечи, а та усердно тёрла виски, пытаясь прийти в себя. С каждым днём различать жизни ей становилось все сложнее. Они накладывались друг на друга, сливались воедино. Она боялась, что сходит с ума. – Там было страшно?

– Да. – Она подняла глаза на друга, совершенно забывая о том, что только что считала себя шизофреником. Кажется, это слово из прошлой жизни.

– Ты справилась, охотница, – ободряюще улыбнулся сын кузнеца, не зная, что ещё сказать. Лилиит опустилась на снег, чувствуя, как холод проникает под одежду и протрезвляет разум.

К девушке подошёл наставник и присел на корточки:

– Ты как? Не ранена?

Лилиит отрицательно помотала головой.

– Мартон, тушки. – Она указала на позабытый всеми мешок. – Надо снять шкуры, пока не протухли.

– И то правда. – Мужчина закинул неподъемную суму на плечо, с чувством выполненного долга отправился искать старейшину.

– Идём. – Друг потащил Лил к деревне. – Тебе надо отдохнуть и отоспаться. Завтра ведь купцы приедут. Говорят, будет самая большая и зрелищная ярмарка за последние десять лет. И всё у нас. Представляешь! Новость разлетелась так, что люди из близлежащих деревень и селений сюда идут и ночлег ищут. Две недели по морозным полям и лесам ради какой-то ярмарки. Отец уже двоих приютил!

Фрида встретила дочь дома, обняла и, наскоро поблагодарив Рэйнера, утащила её в здание.

– Идём. – Женщина завела Лилиит в комнату.

Посредине стояла высокая деревянная бочка, от которой исходил пар.

– Я подумала, что сил идти в баню у тебя нет, потому соорудила нечто похожее на лохань. В таких знать моется.

Сил и вправду у Лилиит было немного. Стянув с себя грязную и местами разорванную одежду, девушка погрузилась в тёплую воду. Глаза сами закрывались, а Фрида травяными отварами отмывала волосы дочери и что-то напевала.

– Девочка моя, – аккуратно начала диалог Фрида, стараясь не спугнуть дочь.

Разморённая тёплой водой и аромами, девушка лишь кивнула головой в ответ.

– Завтра приедут купцы, шуты и звероловы из самого Нулбанара. Столица не так близко, чтобы они часто посещали наши отдалённые края. Я вот что хочу сказать: ты девушка неглупая, симпатичная. Может, приглянется тебе кто из приезжих. Он мог бы увезти тебя из этой богами забытой деревни. Будешь жить в городе, радоваться жизни. Что скажешь? – Но она не дала ответить и продолжила свой монолог: – Ну что тебе та охота далась? Вас не было несколько дней. Я думала, что слягу от переживаний за тебя. Ведь не женское это дело – по лесам зверьё бить. Тебе уже пятнадцать. Год ещё, и настоящая женщина. Совершеннолетие. Раскроешь себя, расцветёшь. Поезжай отсюда, пожалуйста. – Фрида развернула к себе дочь лицом, цепляясь пальцами за мокрые скользкие плечи. – Чует моё сердце: лихо надвигается. Заберёт оно у меня тебя, как и отца твоего забрало. Устала я терять родню. Пожалуйста, прислушайся к моим словам, дочка.

Теперь Лилиит понимала, к чему и эта лохань, и эта напускная, такая неискренняя забота. Что назревает? Сможет ли Эфрикс дать ответ на этот вопрос? Или это всё мнительность Фриды?

Девушка встала. Капли стекали по нагому телу и падали в остывающую воду:

– Я не откажусь от своей судьбы, как бы страшно мне ни было. – Лилиит накинула на ещё мокрое тело платье и шубку, которая была уже коротка в рукавах, и выскочила во двор, на ходу натягивая на ноги сапоги. Уже там она поняла, что высказала искренние мысли. Как бы ей ни было страшно в этом мире, как бы он ни был непохож на тот, в котором она жила до этого… Она теперь другой человек. С другими планами, мечтами и желаниями.

Сколько бы она ни старалась казаться сильной, нижняя губа задрожала, а по щекам скользнули обжигающие кожу слёзы.

Утро следующего дня наступило рано. Ещё светило не показалось на востоке, а за окнами уже шумели соседи, кричали дети. Все спешили привести себя в порядок к ярмарке, достать заначки и решить, что именно им нужно приобрести.

Снег хрустел под подошвой сапог. Лилиит направлялась к дому Рэйнера, размышляя над словами матери. Фрида ненавидит ремесло охотника. Но почему? Что не так с этим делом? Оно ничуть не опаснее кузнечества или купечества. Везде свои трудности. Но мать хочет отправить её подальше из спокойной тихой деревни в большой шумный город. Этих городов девушке хватило с лихвой в прошлом. До ужаса хотелось поделиться своей историей с самым близким человеком, но она боялась.

– Лили!

Девушка вздрогнула и повернулась. Забывшись за своими мыслями, она прошла дом друга.

– Задумалась, – улыбнулась она Рэйну, стараясь не выдать волнения.

– Что случилось? Расскажи мне.

– Все в порядке. Правда. Идём на ярмарку? Они уже должны были приехать и разместиться.

Мартон стоял за правым плечом старейшины. Орцед сидел в своём кресле и крутил в руках свиток с посланием из столицы. Печать ещё была цела.

– Откроешь? – не выдержал главный охотник.

– Вначале нам нужно дождаться купцов и продать им шкуры плианоров.

– Как скажешь, – сквозь зубы выдавил он в ответ и замер.

Через полчаса дверь хлопнула, пропуская в дом около десятка людей. Мужчины в дорогих одеждах и мягкой, совершенно не походной обуви остановились перед старейшиной. Орцед как мальчишка вскочил с кресла и принялся преклоняться пред господами, приговаривая:

– Светлых дней, тёплых звёзд. Хороша ли дорога? Мягки ли сёдла ваших коней?

Ему через раз отвечали на приветствие и согласно кивали головами на вопросы. Мартон с отвращением наблюдал за этой сценой. И выдохнул, лишь когда старейшина вернулся к своему креслу.

– Господа купцы, наши охотники выполнили ваш заказ на шкуры плианоров. Наши умельцы сняли и предварительно обработали их, оставив самую тонкую и сложную работу столичным скорнякам. Ознакомиться с товаром и приобрести его вы можете прямо тут. Мартон, тащи!

Охотник скривился, но послушно скрылся в соседней комнате и вынес оттуда круглый железный поднос, сплошь усыпанный маленькими белыми шкурками. Лучи светила бликами скользили по мелкой чешуе, слегка изменяя оттенок.

Мартон знал, что купцы удивлены количеством, ведь ранее удавалось им получать по две или три шкуры в отвратительном состоянии. Но ни один из приезжих не показал своих истинных чувств. Они медленно, будто никуда не спешили, подошли к главному охотнику и замерли. Никто не решался притронуться руками к дорогому материалу.

– Это точно не подделка? – поджал губы один из купцов.

– Желаете узреть тушки? – встрепенулся Орцед.

– Нет-нет, не стоит, – позеленел худощавый мужчина с тонкими усиками. – Как вам удалось, Мартон, доставить их в таком прекрасном качестве?

Охотник удивился тому, что его имя запомнили, и ответил как можно любезнее:

– Мы были в самой кладке. Убито было намного больше детёнышей, чем нам удалось унести. Мы выбрали тех, чья шкура сохранила целостность. Ведь если я не ошибаюсь, до этого вы делали подобные заказы в Аэнморе. И вам продавали изрубленных в кашу существ.

– А вы хорошо осведомлены. Да, это так. Но сейчас это невыгодно не только из-за качества товаров, но и политики. Отношения между Айворией и Фарлондом накалились. Потому пересекать границу не так безопасно, как раньше.

– Что ж, я вас понимаю. Так что скажете? Как вам наш товар?

– Мы в восторге, – перебил усатого его сосед в синем сюртуке. – Я беру половину.

– Нет, это я беру половину!

– Да кто вы вообще такие, первый раз вас вижу.

Пока купцы не выцарапали друг другу глаза, Мартон вручил поднос со шкурами ошалевшему Орцеду и выскользнул из дома на заснеженную улицу.

Площадь селения Гудрас обросла яркими цветастыми палатками и шатрами. Люди толкались у прилавков, стараясь купить всё и самое лучшее. В центре стояла наскоро сколоченная деревянная сцена. На ней ходили колесом шуты под бой барабанов.

– На моей памяти такое впервые, – призналась Лилиит, захваченная в плен ярким водоворотом красок.

– Я хочу посмотреть на звероловов. Говорят, они тоже должны были приехать. Пойдём. – Юноша подал девушке свою руку.

Пробираться сквозь толпу было сложнее, чем они ожидали. Все куда-то спешили. Высокие железные клетки они увидели издалека. Но подойти мешало плотное кольцо из людских тел. Лилиит в который раз удивилась количеству соседей.

– А теперь, люди, смотрите. Это гридень! – зашёлся в крике щуплый мужик в длинной шубе чёрного цвета. Голова его была покрыта платком с узлом на затылке. – Вот как выглядят эти ужасные твари. Он смертельно опасен. Смотрите же.

Лилиит встала на цыпочки, пытаясь рассмотреть обитающее в этих местах животное.

– Мелкая, – сзади хмыкнули.

Девушка вздрогнула, не ожидала встретить тут Мартона.

– Идём, – мужчина растолкал людей, ведя за собой ученицу и её друга. Добравшись до первого ряда, они остановились. В ржавой клетке на застеленном соломой полу лежало небольшое серое существо. Животное свернулось клубочком, стараясь сохранить тепло в теле. Кожа обтянула рёбра и морду, будто его не кормили больше месяца. Да и выглядел он ещё ребёнком, а не большим и злым существом.

– И так всегда, – вздохнул Мартон. – Вначале кричат о страшных и опасных тварях, а затем показывают неокрепших и ослабленных детёнышей.

Зверолов не слышал его слов и направился к соседней клетке, завешенной тёмной материей:

– Готовы узреть следующую тварь? Её поймали на юге Айвории. Порвала глотки сотне звероловов, а мне удалось её запихнуть в эту клетку.

Тряпка слетела вниз. Под потолком клетки зависла птица небольших размеров с ярко-синим оперением. Расставленные в стороны крылья вздрогнули, и существо камнем рухнуло вниз, взметнув вверх сено.

– Мартон, что это? – шёпотом обратилась девушка к учителю.

– Впервые вижу. Даже не уверен, что эта птица может быть опасной.

– Она может своим пением воссоздать иллюзию, способную вас убить, – продолжал тем временем вещать зверолов. – Потому закроем её поскорее, пока она не выбрала жертву и не открыла пасть. – С этими словами мужчина накинул на клетку тряпку.

– Давай уйдём, – предложила Лилиит другу.

Тот кивнул головой, поблагодарил главного охотника за помощь и направился в противоположную от клеток сторону. Выглядел Рэйнер разочарованным.

– Рэйн, что такое? – догнала девушка его и положила руку на плечо, хотя для этого ей пришлось встать на носочки.

– Я надеялся на истинных звероловов. На тех, о которых рассказывал мой отец. Как жаль, что таких больше нет в нашем мире.

– Идём. – Лил не слышала ничего об истинных, пожала плечами и потянула друга к лотку с пирожками. – Давай перекусим, а потом посмотрим, может, тут есть что интереснее, чем представление обманщиков.

– Лилиит! Лилиит! – К ней подбежал запыхавшийся мальчишка. – Ты Мартона не видела? Его старейшина ищет!

– У клеток со зверьём был, – кивнула девушка рукой в сторону ненастоящего зверолова.

– Понял. Хорошо отдохнуть, охотница, – улыбнулся мальчуган и побежал в указанную сторону.

– Охотница, – повторил за посыльным Рэйнер, будто пробуя слово на вкус. – Хорошо звучит. – Юноша протянул подруге свёрток с тремя пирожками.

– Куда пойдём?

– Я хочу сделать тебе подарок, – честно признался парнишка, опуская глаза. – Думал купить что-то на ярмарке, но глаз ничто не привлекло. Что бы ты хотела?

От внезапного вопроса Лилиит замялась, не зная, что ответить.

– Говори, Лили, – поторопил её друг.

– Мне ничего не нужно, – улыбнулась она в ответ.

Рэйнер вздохнул. Он давно знал, какой подарок хочет преподнести ей. Но примет ли его девушка? Согласится ли на его предложение? Как жаль, что сделать это можно будет только через год, когда ей исполнится шестнадцать. Почему жрицей в Ночь Огня выбрали не её? Тогда бы можно было наплевать на все правила и сказать эти слова ещё тогда. Или сейчас.

– Ты обиделся? – выдернула его из мыслей Лилиит.

– Нет, что ты, – улыбнулся парень, привлекая к себе подругу и заключая её в объятия. – Просто задумался. Но если ты вдруг придумаешь, чего хочешь, – скажи мне. Я сделаю всё что в моих силах. Обещаю.

– Прочти это. – Орцед подал главному охотнику письмо со сломанной печатью королевского двора.

Мартон взял в руки свиток, развернул. Глаза забегали по строкам, а между бровями залегла морщина.

– Что там? – старейшина нервничал. Ему впервые пришло письмо из столицы, а он сам и прочитать-то его толком не мог. Лишь разобрать отдельные символы. И пусть односельчане думают, что он способен читать и писать отчёты. Им незачем знать правду.

– Да они с ума там сошли! – выкрикнул Мартон, отчего Орцед подскочил на месте.

– Ты чего кричишь! Что там?

– Они собирают войско для завоевания Земель Мёртвых. И требуют от нас охотников, не достигших двадцатипятилетия. Им нужны проводники через Рощу и воины для их кампании.

– Но у нас всего два таких охотника. Удовлетворит ли столицу такой ответ? – почесал затылок старейшина.

– Три, – поправил его Мартон. – Но я не пущу свою ученицу в Мёртвые Земли.

* * *

Ярмарка затянулась на три дня. Люди уже потратили все деньги, выпили почти весь алкоголь, привезённый купцами из Нулбанара, и еле стояли на ногах. А торгаши всё зазывали к себе, шуты показывали трюки и рассказывали байки. А вот зверолов со своими помощниками уехал, что несказанно радовало Рэйнера.

Лилиит брела по затвердевшему на морозе снегу и не замечала, как деревья смыкаются за её спиной, отрезая путь к деревне. Она уже и сама не знала, зачем идёт к Древней. Наверное, лишь Эфрикс могла принять и понять её.

Светило миновало только половину своего пути, когда охотница сидела за столом ведуньи и наблюдала за тем, как женщина переворачивает карты.

– Смотри, – палец с жёлтым ногтем указал на первую карту без рисунка, – пустая. Как и всегда. Дальше карты говорят, что рядом с тобой тень. Это может быть все что угодно. И угроза для жизни, и влюблённый парень, и даже твои воспоминания. – Она перевернула третью карту и задумалась на минуту. – А вот это уже явная опасность. – На женщину с карты смотрела ощерившаяся морда хищника.

– Фрида говорила что-то о надвигающейся беде. Это может быть она?

– Это может быть всё что угодно. – Эфрикс перевернула четвёртую карту. – Люди с оружием. Охотники? Армия? Твоя судьба скрыта от меня, девочка. Я могу только делать поверхностные предзнаменования. Это, к примеру, говорит о том, что скоро тебе предстоит принять сложное решение.

– С каждым днём становится всё сложнее отделить жизни и воспоминания друг от друга, – произнесла Лилиит вслух мысль, которая мучила её последнее время. – Сэлис больше не появлялась. Чего она от меня хочет? Она исчезла даже с твоих карт, хотя всегда выпадала мне.

Эфрикс пожала плечами:

– Я не знаю, что за козни строит моя племянница. И помочь тебе сейчас ничем не могу. Сама знаешь, что амулет смогу изготовить только весной.

Лилиит кивнула. Она не знала только одного. До весны её тут не будет.

Мартон бродил по заснеженной Роще, как дикий зверь, загнанный в клетку. В деревне его всё раздражало. Выводил из себя Орцед, который готов был написать ответ в столицу и ходил по пятам с чернильницей и пером; бесили купцы, оббивающие ему пороги. Так и хотелось послать их куда подальше. То им диковинку какую раздобыть надо, то редкое животное просят убить. Один даже потребовал достать ему второго калиера.

Главный охотник сам не заметил, как дошёл до реки. Корка льда казалась прочной, и он ступил на неё.

– Что же ты это делаешь, учитель? – звонко окликнула его Лилиит.

Мартон обернулся, не удержал равновесие и рухнул вниз, пребольно ударившись копчиком.

– Это ты что делаешь? – с кряхтением встал охотник. – Так ведь и погубить человека можно.

– По льду ходить нельзя. Провалишься, – продолжала ругать его ученица. – А там судорога схватит, уйдёшь под лёд и утопнешь. Не так должны погибать охотники.

– Сама то ты что тут делаешь? – обратился он к Лилиит. Девушка куталась в куцую шубку, цепляясь за подол раскрасневшимися от мороза пальцами.

– К Эфрикс за травами ходила, – не моргнув, солгала Лил.

– И где травы? – усмехнулся главный охотник.

– Их у неё не оказалось, – продолжала придерживаться своей версии девушка. – А ты так и не сказал, что забыл сам в зимнем лесу.

– Мысли привожу в норму, – нехотя признался мужчина. – Письмо из Нулбанара купцы привезли старосте. Письмо не простое, а с королевской печатью.

– И что такого в послании?

Мартон посмотрел на ученицу из-под густых бровей, вздохнул и, решив, что она всё равно узнает, заговорил:

– Просят выдать им охотников, чей возраст не перевалил за двадцать пять. Нулбанар собирает армию для захвата и освоения территории за этой Рощей.

– Земли Мёртвых? – ахнула девушка. – Но ведь там ничего не растёт и не живёт. Что там захватывать? И кого порабощать?

– Сейчас Айвория в натянутых отношениях с Фарлондом. Чей-то отпрыск со двора Нулбанара не захотел жениться на чьей-то дочери из знати Ондорвина. И теперь нашему королевству нужно больше территории, чтобы Фарлонд не пошёл на нас войной.

– Какая глупая ситуация. Ну не захотели люди связать судьбы, и что? При чём тут страны?

Мартон искоса посмотрел на ученицу:

– Всегда так было. Если дети придворных не хотят вступать в брак, начиналась война между провинциями. Таким образом, одна из сторон доказывала своё превосходство и между ними вновь заключался мир.

– Из-за двух идиотов гибли тысячи людей? Да кто эти правила придумывал? – сетовала девушка, будто не знала об устройстве мира до этого момента.

– Сэлис и Авандан считаются первой парой, которая развязала войну по причине того, что не смогли образовать брак. Слишком разными были боги. Люди перехватили эту легенду и переделали на свой лад. Теперь обиженная провинция обязана объявлять войну, если территориально больше оппонента.

– А Айвория не хочет этого и потому собирается расширить границы?

– Именно.

– А разве нельзя просто договориться? – продолжала Лилиит.

– Не в этом случае. Это правило существует не первую сотню лет. Никто не захочет нарушать его.

– И что тебя гложет?

– То, что тебя тоже придётся включить в список охотников, которых уведут на войну. Надеюсь, что до неё не дойдёт. Но сейчас не об этом. Ты только прошла испытание. Да и какой из тебя воин?

– Ты опять меня недооцениваешь, – разозлилась Лилиит. – Кто прикрывал тебе спину в пещере плианора? Кто помогал разобраться с семьями погибших охотников? Неужели это был Орцед? Что тебя смущает, охотник? Мой пол? Или мой возраст? Так вот, уверяю тебя, я пройду через это пекло, если надо, и вернусь живой. Понял?!

Охотница слишком резко развернулась и двинулась в сторону деревни. Не заметив, что использовала не известные учителю слова.

Мартон просто физически ощущал ярость, источаемую девушкой, но не видел слёз, которые против её воли катились по щекам. На краю поляны Лилиит развернулась и крикнула:

– Когда выступать?

– Армия будет тут через три недели. Они уже должны были выйти из столицы, – ответил мужчина, понимая, что уже ничего не может сделать.

Купцы покинули деревню, захватив с собой письмо старейшины. Писал его Мартон, под диктовку Орцеда. И хоть последний не смог бы проверить, всё ли написал охотник, мужчина не стал лукавить и добавлять что-то от себя. Лилиит сделала свой выбор. Больше он ничего не сможет ей дать.

А девушка тем временем сидела в кузнице Тэйна, где мастер создавал своё лучшее творение. Рэйнер все это время кружил вокруг них, как хищная птица над добычей, и следил за каждым движением отца. Это был первый меч, который Тэйн выковывал за всю жизнь в этой деревне.

– Для начала нам нужна заготовка под меч. – Мужчина взял в руки толстый прут из стали, который Лилиит приобрела у купцов на ярмарке. – Этот подойдёт. Хорошо, что тебя торгаши не надурили, ты ведь в этом совершенно ничего не смыслишь, цветочек. Теперь нагреваем один конец и заостряем. Это будет остриё нашего клинка. Рэйнер, я для кого рассказываю! Ты ведь столько лет просил показать тебе ковку меча, а теперь отвлекаешься на Лилиит!

– Прости. – Юноша отодвинулся от Лил и под недовольное хмыканье отца подошёл к наковальне, на которой происходило волшебство.

– Теперь нагреваем металл полностью и удлиняем, придаём ему форму будущего меча. – Молоток опускался на нагретое железо, выбивая вверх искры. – Когда форма готова, надо отметить длину хвостовика. Затем нагреваем его и сжимаем. – Тэйн достал тиски и зажал в них разогретую часть меча. – Рукоять, – пояснил он для Лил, которая не поняла значения слова «хвостовик». – Теперь надо обработать лезвия. Это занятие долгое. Надо действовать постепенно, спускаясь от хвостовика к наконечнику.

Кузнец объяснял процесс ковки сыну, потому Лилиит решила не вмешиваться, а тоже послушать об этой любви к раскалённому металлу.

– Удары молота должны быть средней быстроты и тяжести. Это приходит с опытом. Вначале обрабатываем саму кромку, а уже потом двигаемся к центру меча, протягивая сталь на нужную нам ширину. Таким образом, кромка клинка выходит тоньше.

– А разве нельзя это сделать с помощью сильных ударов? – Рэйнер показал, как бы он замахивался.

Лил улыбнулась, понимая, что друг на самом деле не имел доступа к наковальне. Но Тэйн обрадовался вопросу и начал разжёвывать сыну, не забывая методично опускать молот на ещё горячий металл:

– Нет. Дело в том, что тогда клинок поведёт в сторону. – Видя, что это разъяснение не внесло ясности, мужчина добавил: – Кромка получится рваной. Разной и по толщине, и по длине. А теперь ковка дола.

– Это что?

– Ты мечи за свою жизнь хоть видел? – посуровел Тэйн.

– В твоих книгах об оружии. – втянул юноша шею в плечи.

– Видел, по центру меча всегда идёт небольшая вмятина от рукояти до наконечника для уменьшения тяжести? Это и есть дол. Подай мне коробку со стола.

Рэйнер передал отцу небольшой деревянный сундук. Из него мужчина достал два коротких зажима. Лилиит они напомнили большие прищепки. Кончики на одной из «прищепок» были широкими и почти круглыми, а на второй продолговатыми и узкими. Зажав клинок у будущей рукояти вторым из зажимов, Тэйн прикрепил его к наковальне и продолжил медленно и с небольшими перерывами опускать молоток.

– Тут та же техника, что и на выковке лезвий. Ты должен бить точно. Удары должны быть ровными. Как только дол будет готов в длину, его нужно расширить. – Кузнец взял в руки следующий зажим и проделал с ним то же самое.

– Это и все? – нарушила девушка тишину, когда большой молот ушёл почивать рядом с наковальней.

– Нет, цветочек. Теперь самая кропотливая работа. Нужно его подправить. Ведь при ковке образовались неровности. – Кузнец взял в руки небольшой молоток. Разместив меч на наковальне, прошёлся им по клинку, выравнивая его. Затем зажал оружие в больших тисках и пробежался серым напильником по кромке. – На этом ковка меча закончена. Осталось его закалить. – Кузнец направился к разгорячённой печи.

– Какой величины будет меч? – обратилась к Рэйнеру Лилиит.

Парень показал приблизительный размер клинка, разведя руки.

– Сантиметров семьдесят, – прикинула девушка. – Должен быть удобным в использовании.

– Семьдесят чего? – не понял её друг.

– Твой меч почти готов, охотница, – улыбнулся Тэйн, подходя к приятелям. – Ему надо ещё несколько часов пролежать в затухающей печи. Об этом я тебе расскажу позже, сын. А сейчас можете быть свободны.

– Спасибо, дядюшка Тэйн. – Лилиит улыбнулась и первая выскользнула на морозную улицу.

Рэйнер вышел следом, щурясь от ярких лучей светила, которые отражал снег.

– Я не хочу тебя отпускать. – признался он, не смея нарушить расстояние между ними.

– Ты тоже в меня не веришь? – возмутилась Лил.

– Я за тебя переживаю. И не хочу тебя потерять в глупой войне. Это так неправильно. Обычно женщины провожали на битвы мужчин.

Лилиит отвела взгляд:

– Прости, что накричала. Я, видимо, не ценю людей, которые меня любят.

Парень закашлялся:

– А я всё думал, как сказать тебе это.

Девушка улыбнулась:

– Этого ты от меня не скроешь. – Лил метнулась к другу и, обняв за шею руками, прикоснулся своими губами к его.

Рэйнер обхватил её за талию, отвечая на поцелуй, и прижал Лилиит к себе. Сейчас он мечтал только об одном – не отпускать её никогда.