Текст книги "Танцующая для дракона. Небо для двоих"

В смысле на две луны. Раньше я как-то об этом не задумывалась, но это действительно напоминало драконий взгляд. Учитывая, что большая луна чуть уходила в сторону и становилась немного поменьше, это был даже не косой дракон. А если мысленно дорисовать нос, уши и гребень, то вполне себе дракон.

– Ты знаешь, что созвездия создают контуры драконьей морды? – спросил начальник службы информационной безопасности.

Мы с Терграном сидели на крыше высотки, между нами стоял наш ужин, прямо на парапете. Если честно, я и правда меньше всего представляла наше свидание таким. Таким его представить можно было разве что с Гроу, но это было совсем не в тему и вообще фу, поэтому я и не представляла.

– Знаю, – ответила я. – А ты знаешь, что если вместе смотреть на Драконий взгляд, то можно остаться вместе на всю жизнь?

– Это сейчас была угроза, Танни?

Я ткнула вилкой в жаркое. Точнее, в его остатки.

– Разумеется.

– Ну, в таком случае ты меня не напугала.

Я посмотрела на него слишком поздно: он уже отвернулся. Профиль, более чем резкий, отчетливо выделялся на фоне ночного Зингсприда.

– Эй, ты в курсе, что это девушкам положено быть загадочными?

Тергран приподнял брови:

– Мужчинам тоже. Иногда. Чтобы девушки обращали на них внимание.

– Очешуеть.

– Представь себе, Танни. В животном мире мужчинам вообще полагается самый красивый гребень, перышки или начес, чтобы самочки на них смотрели.

Я поперхнулась:

– Это сейчас был курс занимательной зоологии?

– Нет, это я о том, что современные мужчины разленились. Водят девушек по дорогим ресторанам, дарят им цветы…

– Вместо того чтобы взять в ресторане еду навынос и притащить на крышу, где у любой порядочной девушки случится головокружение и несварение?

– Во-первых, Танни, ты не любая…

– Если ты сейчас скажешь, что я непорядочная, я запущу в тебя соусом.

Тергран фыркнул. В расстегнутой на несколько верхних пуговиц рубашке он выглядел моложе и вообще не представлялся начальником службы информационной безопасности. Если внимательно не смотреть в глаза, разумеется: там, несмотря на то что мы прикончили на двоих бутылку вина, по-прежнему сохранялись ледяная цепкость и жесткость. Хотя на меня он смотрел иначе. Чуть более глубоко, что ли… чем на всех и все остальное.

– В общем, это я к тому, что ужин в ресторане для тебя – слишком скучно.

«Свидание – это слишком скучно».

Он запомнил мои слова. Он вообще запоминал и ловил все, что связано со мной (например, мою страсть к высоте), так быстро, что мне становилось страшно. Потому что идеальных мужчин не бывает, особенно идеальных иртханов. Потому что вряд ли я способна буду что-то ему дать, что-то, чего он действительно заслуживает.

– Так и скажи, что зажал поход в ресторан и цветочки, – заметила я, чтобы избавиться от совершенно ненужных мыслей.

– Ты меня раскусила. – Тергран пожал плечами. – Я понял, что мне ничего не светит, поэтому решил сэкономить.

Я приподняла брови.

– Что, все так банально, да?

– Банальнее некуда. Ты же постоянно в работе, Тан.

От его «Тан» стало как-то тепло. Неправильно тепло, пусть даже это его «ты постоянно в работе» прозвучало небрежно, оно было внимательным. Внимательным ровно настолько, чтобы не быть навязчивым.

– У меня не только съемки, но и спецэффекты.

– Ты так и не отказалась от этой идеи?

– Нет. Спецэффекты я бросать не собираюсь.

– Я не говорил о том, что тебе нужно их бросить. Просто на время, пока у тебя такой интенсив…

Об этом мне говорили и Джамира и Нил, с которым у нас вообще состоялся крайне обстоятельный разговор. Но я осталась при своем мнении: часть спецэффектов – на мне, как мы и договаривались. Пусть ничтожно малая по сравнению с тем, что я могла бы сделать при полной загруженности, но все равно. Это мое любимое дело, а Ильеррская – так, интересный этап.

– Нет, – сказала решительно, – но знаешь, продолжай в том же духе. Это больше на тебя похоже.

Тергран прищурился:

– На что ты намекаешь, Танни Ладэ?

– Когда ты читаешь мне мораль и говоришь, что делать, мне дышится спокойнее. Зато когда выкидываешь что-то вроде этого…

Я обвела взглядом раскинувшийся под нами Зингсприд.

– Это немного рвет шаблон, правда?

– Да. Точно, – подтвердила, глядя на неон и огни.

Тергран поднялся так резко, что у меня у самой закружилась голова.

– Пойдем.

– Куда?

– Все тебе расскажи. Мне нравится рвать твои шаблоны.

– Дракон меня задери, я заинтригована.

– Надеюсь!

Вальцгарды ждали нас на парковке, но Тергран прошел мимо флайса, держа меня за руку. Только скинул туда остатки ужина.

– Слушай, если нам придется участвовать в соурских забегах, я против, – сообщила, когда мы вышли на улицу.

– Не придется. Здесь недалеко.

– Заинтриговал еще больше.

Я запрокинула голову: крыша, на которой мы только что ужинали, казалась далекой и едва различимой. Из-за огней она просто терялась в глубоком черном небе, а две луны снизу смотрелись совсем иначе. Настроение, что ли, было совсем другое. Там, наверху – Драконий взгляд, а здесь просто две луны.

Тергран увлек меня за собой, протащил половину улицы, свернул направо, потом налево (привет вальцгардам и физподготовке), и все это с такой скоростью, что я при всем желании не успевала даже отдышаться, не то чтобы спросить, что ему еще взбрело в голову. Людей было много: в Зингсприде вообще мало кто спит по ночам, а Гластерс-авеню к тому же крайне оживленная. Потоком нас бы точно разбросало в разные стороны, но Тергран меня не отпускал.

Так крепко держал, что когда он остановился, я не улетела вперед, а прилетела прямо к нему в руки. Впрочем, удерживать Тергран не стал – подхватил и тут же отпустил, кивнув на панорамные окна, за которыми виднелся роскошный холл.

– Драконья задница! – выдала я.

– Вообще-то салон называется по-другому.

– Знаю я, как он называется!

«Пламя под кожей».

Элитная сеть салонов татуировок в Зингсприде, в которых использовали самые новые методики и 3D-технологии. Работают круглосуточно, их слоган гласит: «После наших татуировок даже драконы будут вам завидовать».

– И что ты собирался мне здесь показать? – поинтересовалась я, сложив руки на груди.

– Как суровые мужчины переносят боль. – Тергран подтолкнул меня к раскрывшимся дверям, и сам шагнул следом за мной.

– Ты чокнутый, – выдала я, когда меня подтащили к стойке администратора.

Она поднялась нам навстречу, косая стильная челка упала на лицо, и девушка отвела ее рукой.

– Добрый вечер. Вы по записи?

На бейдже в форме драконьей морды было написано «Видрана», а под топом… В общем, эта девушка состояла из татуировок и могла послужить отличной рекламой. Потому что сначала я подумала, что на ней еще тонкая кофта, и только потом поняла, что это узор на коже. На плече и под ключицей полыхали драконьи глаза, и когда она двигалась, чувство было такое, что сейчас дракон вырвется у нее из-под кожи.

– Не по записи. Мне просто ближе к ночи очень захотелось татуировку, – сообщил Тергран.

Администратор кивнула:

– Только вам?

– Да, девушка просто будет смотреть. Она извращенка.

Я чуть не поперхнулась и от души наступила Терграну на ногу.

– У нас есть два свободных мастера. К кому вы хотите попасть?

– К самому крутому.

Видрана с непроницаемым лицом указала на голографический стенд, где выделялось лицо бритоголового парня. Его череп тоже украшало произведение искусства в виде татуировки пустоши, залитой огнем.

– Самый крутой будет завтра с полудня.

– Тогда к самому крутому после самого крутого, – поставил точку Тергран. – Ты мне ногу отдавила, – пожаловался он, когда администратор отвлеклась, чтобы вызвать мастера.

– А ты назвал меня извращенкой. Свои сексуальные фантазии, пожалуйста, оставь при себе.

Тергран хмыкнул, а я плотно сжала губы.

– Будешь держать меня за руку?

Я покачала головой. Мне все еще не верилось, что это действительно происходит: со мной, с ним, с нами.

Еще утром я даже представить себе не могла, что он на такое способен.

Мастер оказалась девушкой, невысокой, со стильной укладкой и с очень крутым макияжем. Мне бы такой научиться делать. Пока она говорила с Терграном, я рассматривала ее и приходила к выводу, что короткие стрижки снова входят в моду. Закончатся съемки – тоже постригусь. И покрашусь, без родных разноцветных прядей скучно, грустно и слишком официально.

– Здесь вы можете посмотреть каталог, – уже в кабинете мастер протянула Терграну 3D-планшет.

– У меня есть своя идея.

– Какая?

– Драконий взгляд и две буквы «Т». Сплетающиеся так, чтобы это напоминало драконью морду.

– Интересная у вас фантазия.

– Да, с фантазией у него полный порядок, – сказала я, пристально глядя на него. – Тергран. На пару минут.

– Хоть на пять, – сообщила мастер, – мне все равно надо пока подготовиться.

За дверями кабинета я сложила руки на груди.

– Что это только что было?

– Ты сказала насчет вместе навсегда – и я решил не откладывать.

Я наклонила голову.

– Мужчина, вы меня с ума сведете.

– Этого, собственно, и добиваюсь.

– Тергран…

– Для тебя просто Дар, Танни.

– Дар, – пробормотала я. – Тот еще Дар. ПоДарочек.

– Тебя что-то не устраивает?

Я хотела сказать, что да – потому что вот так все слишком быстро, но промолчала. Потому что сказать такое значило, что все действительно слишком быстро и что вот это вот «все» – слишком серьезно. Для меня.

– Учти, сводить татушку с тобой не пойду, – заметила я.

– А я не собираюсь ее сводить, – ответил он.

За руку я его правда держала, и это было весело. В том плане, что на этом непроницаемом лице я не представляла себе такой мимики в принципе: Тергран умудрялся делать такое выражение, что мне приходилось кусать губы, чтобы не смеяться в голос. Судя по тому, какое сосредоточенное выражение лица было у мастера, ей приходилось еще тяжелее. А может, и легче, потому что губы и нос скрывались под маской.

Как бы там ни было, мастером она оказалась отличным, а татушка выглядела живой. В смысле Драконий взгляд действительно напоминал взгляд дракона, особенно учитывая сплетенные буквы «Т».

Из салона мы выкатились в каком-то сильно перевозбужденном состоянии, особенно я. Наверное, я действительно извращенка, потому что меня сейчас тянуло потрогать болезненно припухшую кожу под его рубашкой. Это было дико, неправильно, но справиться с этим чувством оказалось сложнее, чем я думала.

– О чем ты думаешь, Танни? – спросил он, когда мы возвращались тем же путем на стоянку.

Вальцгарды шли за нами, за непробиваемым выражением их лиц могло скрываться все что угодно.

– О том, что ты чокнутый, а я извращенка.

– Мы отличная пара, не находишь?

Я резко повернулась к нему, но в глазах Терграна искрился смех.

– Нет, в паре должен быть кто-то нормальный.

– Разве?

– Ну да. Когда один захочет полетать на драконе, другой должен сказать – эй, это опасно для жизни.

– Жаль, что Теарин некому было это сказать.

– Да. Жаль. – Я подумала, что архивы Ильеррской он читал очень тщательно, в тот момент, когда прямо напротив нас резко затормозила пара.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что передо мной Рихт. И Ширил.

Им, видимо, потребовалось примерно то же время на то же самое: глаза Ширил округлились. Рихт сдвинул руку с ее пятой точки чуть повыше. Потом вернул. Потом вообще убрал.

– Привет, – первой нарушила молчание я.

– Привет, – неохотно отозвалась Ширил.

То, что она не в восторге от этой встречи, становилось понятно уже по тому, как недовольно рыжеволосая красотка поджала губы. Видимо, в идеал свидания с Рихтом я вписывалась плохо.

Очешуеть.

Нет, правда очешуеть. А как же Гелла?

– Танни, представишь нас? – Тергран шагнул вперед.

– Ширил Абрамс, моя бывшая коллега из студии спецэффектов «Хайлайн Вайнерз». – Я кивнула. – Рихт Паршеррд, мой настоящий коллега со съемок Ильеррской. Дар…

– Ее парень.

Я поймала челюсть на подлете к земле, а Тергран уже протянул Рихту руку. Тот не особо горел желанием ее пожимать, но под взглядом иртхана все-таки пожал. Что-то вроде драконьей харизмы весом с бетонную плиту сложно выдержать, особенно когда она направлена на тебя.

– Очень приятно, Дар. – Ширил улыбнулась.

Терграну – гораздо более искренне, чем мне, а он, воспользовавшись моим выпадением на дно океана, притянул меня к себе и чмокнул в макушку.

– Да, берем от жизни все, – ухмыльнулся Рихт. – Вижу, вы тоже время даром не теряете.

– Совершенно верно, – ответил этот драконо… Вот даже не знаю, как его еще обозвать-то? – Рихт. Ширил. Приятно было познакомиться.

С этими словами меня просто утащили дальше по улице. Я оглянулась: рука Рихта вернулась на место, Ширил прильнула к нему – ну просто сладкая парочка!

– Танни, ты в курсе, что тебя перекосило? – поинтересовался Тергран.

– В курсе! – Я вывернулась из его рук. – И с тобой я тоже сейчас разберусь. Мой парень? Серьезно?

– Я просто избавил тебя от унылого: мой друг, мой начальник информационной безопасности, мой… в общем, тот, кого я тащила до флайса, пока он был в отключке. Не благодари.

Я приподняла брови:

– То есть мой парень звучит лучше, да?

– Тебе виднее, Танни.

Он кивнул назад:

– Что с ними не так?

– Все! – сказала я ну очень выразительно. И добавила уже потише: – Для начала, он ухлестывал за руководителем гримерной группы Ильеррской. Потом он ухлестывал за мной…

– Лархаррские мужчины вообще любвеобильные.

– А она… Она вообще трахает все, что шевелится!

Я выпалила это на одном дыхании и прикусила язык. Честно, сама не представляю, что на меня нашло и с чего я вывалила это все на Терграна. То есть вот так просто взяла и вывалила.

– Да, Танни, – сказал он, пристально глядя на меня. – Теперь я знаю, что ты можешь быть злой.

– Надоело мне быть доброй, – буркнула я.

Честно говоря, после рассказа Бирека вообще взглянула на Рихта иначе. Даже советовала Гелле дать ему второй шанс – и что теперь?! Мужики вообще умеют верность хранить или у них в природе заложена функция оплодотворить как можно больше самочек в как можно более короткий период?!

– Я бы позвал тебя в лазерный тир. Расслабиться, – заметил Тергран и, когда я ткнула его локтем в бок, добавил: – Но, по-моему, у тебя завтра утром родительское собрание.

– Вроде того.

– Хочешь домой?

Почему это прозвучало как приглашение?

Я просто представила себе картину, как мы садимся во флайс, но летим не ко мне, а к нему. Представила, какая у него может быть квартира – что-то вроде пентхауса за до чешуи денег в месяц и спальня как пара-тройка моих. Представила, как его губы ложатся на мои, как все остальное становится далеким и не важным… на сегодня. Как мои пальцы скользят по сильным плечам и ниже, расстегивая рубашку. Как повторяют контур татуировки над родовыми узорами, полыхающими в темноте. Как горячая пульсация втекает в мою ладонь, отдается в тело и жаром опаляет низ живота.

Как я смотрю ему в глаза и…

Вижу другие. Насмешливые, темные, со знакомым прищуром и зеленью огня, разделенной вертикальным зрачком.

Нет, это определенно точно лишнее.

– Хочу, – сказала я.

– Тогда пойдем.

Мы пересекли улицу, и я запрокинула голову, чтобы что-то в глазах вернулось куда положено. Немного размытые очертания аэромагистралей, кольцами накладывающихся друг на друга, стали более четкими, и даже мысль: «Это с тобой, драконья ты задница, мы должны были сегодня сидеть на крыше», – показалась далекой.

– У тебя пентхаус, да? – спросила я Терграна, когда мы подошли к парковке.

Он приподнял брови.

– Ну не все же тебе рвать шаблоны.

– В общем, да. У меня пентхаус, Танни. Как ты догадалась?

– Женская интуиция, – заметила я. – ПоДарочек.

– Я не буду придумывать тебе прозвище.

– И не надо. Если оно получится слишком обидным, я тебя стукну, а гордость начальника службы информационной безопасности не позволит тебе пережить обиду, и мы подеремся.

– Я не дерусь с женщинами.

– Даже если они обученные фервернские шпионки?

Тергран все-таки расхохотался, и я дружески хлопнула его по плечу.

– Вот видишь. Из всех правил есть исключения.

– Я передумал насчет прозвища. Буду звать тебя Исключение.

– Меня и правда хотели исключить из школы.

Мы продолжили в том же духе, и дорогу до дома я почти не заметила. На предложение погулять с Бэрри вручила начальнику службы информационной безопасности поводок, пакетик и специальные перчатки, после чего доползла до душа и в кровать.

Предыдущие вечера у меня почему-то были долгозасыпательные (несмотря на насыщенные съемочные дни и вечерние посиделки со спецэффектами). По идее я должна была чувствовать себя как выжатая тряпочка, но чувствовала как аккумулятор на индукционной зарядке.

Зато сегодня меня вырубило, едва голова коснулась подушки. Уплывая в сон, я стояла на парапете высотки и целовалась с Гроу так, что захватывало дух. Возможно, все дело было в зеленом огне, который бежал по венам и соединял нас под небом, озаренным Драконьим взглядом.

Навсегда.

Глава 4

Даармарх, Огненные земли

Осознание того, что происходит, обрушилось, лишь когда мы оказались у потайного хода, скрывающегося в глубине купален. Из приоткрытого зева каменных стен тянуло холодом, в глубине его сгущалась непроглядная тьма. Мысль о визите Даармархского, случившемся после моего представления на отборе, я отбросила тут же. Мне не нужны были мысли, способные меня остановить. Вопрос только в том, откуда обо всех тайных ходах знает Янгеррд?

– Подожди, – сказала я, удержав его за руку. – Как ты сюда попал?

– Хеллирия, – негромко произнес он.

– Хеллирия?!

– Она никогда не горела желанием выходить за меня замуж, и она ненавидит тебя.

– Ты ей доверяешь?

– Как самому себе, – усмехнулся Янгеррд. – Ненависть временами гораздо более сильный союзник, чем что бы то ни было. Ей нужно, чтобы я тебя забрал, и она сделает для этого все возможное.

Что ж, теперь все становилось понятно: и как ему удалось незаметно вернуться после того, как он покинул замок, и как мы уйдем из него теперь уже вместе. Не дожидаясь приглашения, первой шагнула в холодную тьму, и каменная кишка сдавила меня с двух сторон.

Этот ход был достаточно узким, поэтому приходилось идти по одному, голубое свечение над ладонью ледяного дракона не позволяло пропустить поворот или споткнуться о щербину камня, выбивающегося из неровного пола. Достаточно быстро меня охватила дрожь: в Аринте я привыкла к тому, что здесь постоянно тепло, поэтому сейчас холод проникал в каждую клеточку тела, заставляя обхватить себя руками.

– Прости, что не могу согреть, – донеслось сзади, – но скоро все закончится, Теарин. Скоро ты будешь дома.

Я глубоко вздохнула и ускорила шаг. Дома у меня нет с тех пор, как его отнял Горрхат. Станет ли им Север – пока неизвестно, но я не хотела загадывать так далеко. Я вообще больше не хотела загадывать: глупые мечты остались в прошлом, впереди меня ждала только реальность. Реальность, в которой Витхар женится на Джеавир, а я окажусь на другом материке, и, может быть, когда нас разделит океан, я смогу думать об этом без обжигающей боли в сердце.

Может быть.

– Сюда.

Мы повернули за угол, и я замерла: ход вывел нас в потайной коридор, по которому меня однажды вел Витхар. Я помнила прикосновение холодного камня к спине и охвативший нас огонь так отчетливо, как если бы это было вчера. Помнила стоны, срывающиеся с горящих губ, его рычание: «Моя. Теарин».

Джеавир, он тоже такое рычал?

Эта мысль заставила остановиться так резко, что шагнувший следом Янгеррд меня подхватил.

– Теарин? В чем дело? – В светло-ледяных глазах, сейчас расчерченных вертикальными зрачками, застыли раздражение и тревога.

– Мне надо кое-что тебе сказать.

– Не сейчас. У нас слишком мало времени. Заберем Сарра, выберемся из замка, и тогда…

– Сейчас. Сарр не пойдет с нами.

Янгеррд нахмурился:

– Что значит – Сарр с нами не пойдет? Ты хочешь оставить его Даармархскому?! Хочешь, чтобы он сделал его заложником, чтобы снова надел на него таэрран?

О таэрране ему наверняка тоже рассказала Хеллирия, но сейчас у меня не было времени обо всем этом говорить.

– Сарр останется здесь, Ян. Огненные земли – его дом, но я… – Взмахом руки пресекла возражения ледяного. – Ты должен это знать перед тем, как выведешь меня из замка. Я беременна.

Возможно, это было глупо. Мне нужно было выбраться из этого замка любой ценой, но я не смогла промолчать. Янгеррд рискует собой, и оставить его в неведении было бы по меньшей мере подло, поэтому сейчас я вглядывалась в его лицо. На котором не дрогнул ни единый мускул.

– Что ж, – сказал он, – с этим мы определенно справимся.

– Ты уверен?

– Уверен. А ты уверена, что готова оставить Сарра?

Не совсем. Но здесь, в Огненных землях, его пламя будет набирать силу. Что произойдет на Севере, я не знала.

– Уверена, – ответила твердо.

– Тогда пойдем.

Мы свернули и спустя несколько минут оказались под лестницей, уводящей глубоко под землю.

– Этот ход выведет нас в пустоши, – пояснил Янгеррд. – Там я смогу беспрепятственно обернуться.

Я сглотнула.

Если честно, смутно представляла себе, как смогу выдержать такой перелет, и он, видимо, понял, о чем я думаю.

– Это будет нелегко, Теарин. Но мы справимся.

Сама не знаю, почему это его «мы» казалось мне лишним, но в сложившейся ситуации лишним было даже то, что он за мной вернулся. Поэтому я снова ускорила шаг, предпочитая молчать и не тратить время на разговоры и сомнения.

Сарру здесь действительно будет лучше, его стихия – алое пламя, он остается там, где сможет развиваться и стать достойным хаальварном. Когда брат узнает о моем бегстве и о том, что послужило ему причиной, он поймет. Не сможет не понять. Жаль, что у меня не осталось времени попрощаться, но я не оставляла надежды, что мы еще увидимся. По крайней мере, эта надежда позволяла мне двигаться дальше, и к моменту, когда мы вышли из подземных туннелей, все сомнения остались за спиной.

Скалы возвышались над нами, слева метнулась какая-то тень, и я резко обернулась.

– Почему так долго?! – прошипела Хеллирия, сжимавшая в руках какие-то тряпки и сапоги.

На меня она не смотрела, только на Янгеррда.

– Как получилось, – коротко ответил он. – Твой брат?..

– Он сейчас занят, – фыркнула иртханесса. – С Джеавир.

И не отказала себе в удовольствии именно сейчас посмотреть на меня. Удержать лицо стоило невероятных усилий.

– За что ты меня так ненавидишь? – спросила я, не отводя взгляда.

– За то, что он любит тебя! – выплюнула она и развернулась к Янгеррду.

Одно короткое движение – и с пальцев ледяного сорвалась стужа, окатив меня стремительной мощью и ударив в Хеллирию. Я вскрикнула, когда иртханесса сломанной куклой отлетела к скале, но Янгеррд уже развернул меня лицом к себе.

– Все должно быть естественно, Теарин. Я умею рассчитывать силу.

Обернулась на сестру Витхара: сейчас она казалась змеей, сбросившей кожу. Светлые волосы разметались в пыли, платье серебрилось под лунным светом.

– Я должна посмотреть, что с ней.

– Ты должна убраться отсюда раньше, чем Витхар опомнится, – произнес Янгеррд. – Нам предстоит очень долгое путешествие.

– Отпусти! – Я стряхнула его руки. – Хеллирия…

– Стоять.

Приказ ударил с такой силой, какой мне раньше чувствовать не доводилось. Ледяное пламя ворвалось в сознание, не щадя, вспарывая мою волю острыми гранями льда.

– Дура, – процедил он, на миг оглянувшись. – У нас нет времени. Переоденься.

Подхватив вещи, которые сейчас валялись на земле, ледяной сунул их мне в руки. Одежда оказалась теплой, это я отметила равнодушно, когда обнажалась перед ним. Нырнула в объятия плотной рубашки, надела крепящиеся с помощью широкого пояса шерстяные штаны, такой же кафтан и грубую накидку. Дождавшись, пока щелкнет застежка, пока я натяну сапоги и перчатки, дракон произнес:

– Когда я обернусь, ты заберешься мне на спину, сожмешь руки так крепко, как только сможешь, и не отпустишь чешую до тех пор, пока я не опущусь на землю.

Больше не удерживая мой взгляд, Янгеррд отвернулся. Отошел достаточно далеко, оставив меня под тяжестью приказа, сломавшего волю. Из-под его дурмана я наблюдала за тем, как человеческую фигуру окутала белоснежная дымка, а мощь набирающего силу ледяного пламени ударила в мою грудь. Я содрогнулась всем телом, с трудом удержавшись на ногах. Пытаясь осознать случившееся, потянулась за отчаянно важной мыслью, но ментальный приказ выключал все попытки пробиться к себе. Искра, вспыхивающая и гаснущая в груди, казалась далекой и бессмысленной, а после и вовсе стала не важной.

Мгновение – и на меня обрушился поток оборота: крик Янгеррда перерос в звериный рев, ввысь взметнулись снежно-серебристые крылья. Ударной волной меня тоже швырнуло в пыль, к Хеллирии, где-то вдалеке отозвались рыком драконы Великой пустоши, земля дрогнула.

Ледяной пригнулся, вертикальные зрачки огромных глаз то сужались, то расширялись от боли. Ведомая приказом, я поднялась и шагнула к нему, в странном оцепенении ухватилась за опущенное крыло. Дрожь дракона втекала в мое тело льдом, в сознании, им же затянутом, звучало: «Сожмешь руки так крепко, как только сможешь…» Усевшись на спине дракона, я сжала. До судорог в сведенных пальцах, пластины врезались в ладони, в висках пульсировали боль и приказ.

Зверь оттолкнулся и, подхватив крыльями воздух, взлетел. Виски сдавило еще сильнее, полыхнули огни Аринты, и земля начала стремительно отдаляться. Все быстрее, быстрее и быстрее, ветер свистел в ушах, дыхание перехватывало, и я пригнулась. Только руки, намертво сплавленные с чешуей, остались на месте. Не помню, в какой миг перед глазами потемнело еще сильнее, а потом полыхнуло холодными вспышками полумесяцев.

Впереди расстилалась бескрайняя пустошь, но мы ушли к ее краю. Все дальше и дальше от океана, разделявшего Огненные земли и Север. Стремительная мощь рассекавшего крыльями воздух дракона заставляла дышать через раз. У меня было чувство, что грудь сдавило тисками, и это чувство усилилось, когда мы поднялись еще выше. Сыпавшиеся из глаз слезы (те, что не успели застыть от пробирающего до костей холода и исходящего от зверя пламени) обжигали щеки. Плотная пелена облаков то сгущалась, то таяла разреженной дымкой, изредка в ночи метались тени алых драконов, которые вышли посмотреть на чужака, но напасть не пытались: он не собирался оставаться на их земле.

Сначала я перестала чувствовать руки (даже несмотря на грубую плотную ткань перчаток), потом впала в какой-то странный транс, а после утратила ощущение времени и реальности. Сознание выхватывало то клочок пустоши, то оазис города, то караван огоньков, то на глаза снова падала лента бесконечной темноты. Из нее выступали звезды, чтобы на миг подсветить небо, прорезались полумесяцы – и снова стирались.

До той поры, пока горизонт не начал светлеть.

Я смотрела, как вершины гор окрашиваются золотом, зажмурилась, когда солнце плеснуло в лицо. Какое-то время я летела с закрытыми глазами, а когда тепло и ослепительный свет перетекли со лба и щек на правую скулу, когда, несмотря на плотно сжатые бедра и пальцы, меня основательно тряхнуло, ресницы дрогнули.

Красота открывшихся мне земель, живущая в моей памяти, оказалась стерта огнем.

Некогда зеленая и полная жизни Ильерра была обожжена, изувечена, шрамы глубоких ожогов расчертили ее тело. Она стонала, заполненная льющейся отовсюду яростью, рычала множеством голосов. Один раздался совсем рядом, справа: я успела только обернуться, когда стремительная тень дракона метнулась к нам. И содрогнулась, отпрянув; рык сменился надрывным животным стоном – в грудь зверя вонзилась мощная гарпунная стрела, обрушившая его на землю.

В ту же минуту ледяной стремительно ушел вниз, оставив позади Ильеррскую пустошь. В долину мы ворвались, если не сказать, упали: меня подбросило от удара о землю, но руки я все-таки не разжала до той минуты, пока дракон не сложил крылья. Не разжала бы и дальше, если бы не приказ.

Потому что навстречу нам в окружении хаальварнов вышел Горрхат.

Убийца моих родителей.

Осознание этого ударило в мигом заледеневшее сердце с той же силой, с какой несколько минут назад стрела – в чешую напавшего на нас дракона.

Мощь северного пламени пронеслась над опаленной долиной Ильерры, и спустя минуту передо мной и Горрхатом уже стоял Янгеррд. Выскочивший из-за хаальварнов прислужник с низким поклоном подал ему халат и стакан воды.

– Где мальчишка? – сухо спросил Горрхат.

– В Даармархе. – Голос ледяного звучал хрипло.

– Мы так не договаривались.

– Мы договаривались, что я привезу тебе сердце Даармархского, и я его привез. Она беременна.

На лице Горрхата отразилось изумление: и без того небольшие глаза в прищуре стали еще меньше.

– Это правда?

– Истинная. – Янгеррд хмыкнул. – Я слушал их трогательные беседы с распорядительницей отбора через медальон. Впрочем, даже если отбросить медальон, сегодня она сама мне в этом призналась.

Он сунул стакан в руки прислужника, запахнул халат и наконец-то повернулся ко мне:

– Правда, Теарин?

Сейчас я при всем желании не могла бы ему ответить, и, видимо, Янгеррд подумал о том же.

– Так совсем неинтересно. Свободна.

Меня выдернуло из-под власти приказа без малейшей щепетильности, так же болезненно, как туда швырнуло. Окутывающий сознание морок спал, я судорожно вдохнула, глядя в светло-голубые глаза. Поверить в то, что Янгеррд меня предал, оказалось гораздо проще, чем я представляла. Почему-то этот факт прочно лег в сознание, и я приняла его без внутренней дрожи.

– Забирай свою Теарин в таэрран, и ждем Даармархского, – хмыкнул ледяной, растеряв ко мне всякий интерес. – Если не ошибаюсь, он будет здесь очень и очень скоро, мне надо прийти в себя и набраться сил.

– Тебя проводят. – Горрхат кивнул, и от его сопровождения отделились двое хаальварнов.

Еще двое направились ко мне, но первым шел он.

Сейчас мне казалось, что не было всех этих лет, разделивших нас, – Горрхат почти не изменился. Разве что стал еще более грузным и отвратительным. На мясистом лице выделялись крупный нос и глаза, глубоко посаженные под удивительно тонкими, изогнутыми бровями. Богатой бородой он никогда не мог похвастаться, поэтому, видимо, и не стал отращивать, оставил только контуры на подбородке.

Горрхат был с меня ростом, но от него веяло силой и смертью. Сколько драконов он убил, чтобы удержать власть?

– Соскучилась, Теарин? – В резком голосе звучала насмешка, толстые губы растянулись в улыбке.

– Во что ты превратил мою страну?

Хаальварны переглянулись, улыбка сбежала с его лица. Я видела, как сжались мясистые пальцы, но тут же расслабились: до появления Даармархского слишком опасно бить беременную женщину.

– Отведите ее в замок. – Ноздри Горрхата раскрылись и дрожали от ярости. – Останетесь при ней, пока не приду я. Если откроет рот – заткните приказом.

Хаальварны подтолкнули меня в спину, и я шагнула вперед. Шла по своей земле, гордо вскинув голову и глядя прямо перед собой. Все, чему меня учили родители, все, чему я научилась сама, сейчас позволяло держать себя в руках. Стоило нам выйти на дорогу, ведущую к замку, на нас посыпались взгляды. Взгляды людей, собирающих то, что осталось от урожая когда-то щедрой и плодородной земли. Я точно помнила, что раньше здесь была деревушка, теперь от нее остались лишь остовы обгоревших домов.