Текст книги "Обратно (и) туда"

Луна на ладони

1.

Подходя к своему подъезду, Лера с облегчением вздохнула: она не увидела странную девушку в длинном полосатом шарфе и объёмной шапке с большим помпоном. Преждевременно. Девушка там была. Но не снаружи, как вчера, а в самом подъезде. Вытаращенными глазами она уставилась на Леру, пытаясь вытолкнуть из своего горла звуки, но у неё ничего не получалось. Девушка сильно заикалась, а явное волнение и вовсе запирало слова внутри её гортани. Сегодня она позволила себе схватить Леру за рукав пальто. Это резкое прикосновение, как землетрясение в море породило в душе женщины цунами негодования, Леру даже затрясло.

– Отстаньте же вы от меня! Я ничего не должна вам! – Это был ответ на фразу, которую девушке удалось произнести позавчера, когда она в первый раз встретила Леру около подъезда.

– П-П-послуушайте, вы д-ддолжны д-д-ать… – сумела произнести девушка позавчера.

*****

– Представляешь, схватила меня за локоть! Я так разозлилась, самой противно. И чего это я так разозлилась? – рассказывала за ужином Лера про странную встречу с девушкой мужу и дочери. – Она, наверное, больная. У неё такие круги под глазами и глаза сами совершенно ненормальные. Может участковому позвонить?

– А я её вчера видел. Она там стояла, когда я приехал. Обычная девчонка, вроде. Спутала тебя, наверное, с кем-то, – сказал муж Алексей.

– Вчера она и была обычная. Я тоже ничего такого не заметила, а сегодня, может быть, обострение какое-то? – возразила Лера.

– А я сегодня её видела, – подхватила десятилетняя Машка. – Она и сегодня – обычная, как все. У Марь Кирилловны перчатка упала, когда она дверь открывала, а та, в шарфе, ей подняла.

– Чего она там вообще стоит, третий день уже? И ко мне цепляется? – спросила Лера

– Ну, стоит и стоит. Может быть, у неё ключа от квартиры нет? Ждёт кого-то или свежим воздухом дышит, может быть? Вряд ли она к тебе цеплялась, спросить чего-то хотела, сигарету, например, или ещё что-то в этом роде, – предположил Алексей.

– Угу, чтобы свежим воздухом лучше дышалось… Ну ладно, может вы и правы, может я и преувеличила, – согласилась с семейством Лера. – Я, вообще-то, нервная какая-то стала, сплю плохо. Снится чёрте что.

– Черти снятся? Расскажи про чертей, мам, – потребовала Машка.

– Сегодня папина очередь тебе рассказывать. Про чертей, он тоже может, даже лучше меня. Ты его попроси, ладно, котёнок? – предложила Лера. – А я пойду в ванной поваляюсь. Озноб, чего-то, не проходит.

– Не утони там только, ладно? – произнёс Алексей своё традиционное банное напутствие.

Стоя посередине ванной комнаты, Лера рассматривала свое обнажённое тело в большом зеркале. Она думала о том, как незаметно подкрались её сорок лет. Хотя вроде бы ничего особенно не изменилось: живот и ягодицы подтянуты, седины в длинных светло-русых волосах почти не было. Несколько волосков. Грудь вот только немного… Объективно – все неплохо. На протяжении многих лет, два, а то и три раза в неделю, усилия в спортзале тратились не напрасно.

Тем временем большая ванна наполнилась голубоватой водой. Над её поверхностью поднимались завитки пара. Лера не торопясь погрузилась в почти горячую воду, волна удовольствия вытеснила озноб вместе со слабым стоном из тела женщины: – Вот кайф…

Женщина уложила спину в удобный изгиб чаши ванной, включила гидромассаж и расслабилась, ощущая, как струи воздушных пузырьков теребят её тело, уставшее от нервотрёпки, лямок – резинок одежды, высоких каблуков и неудобных кресел. Глаза закрылись сами собой.

Лера тут же их открыла. Ей совершенно не хотелось закончить жизненный путь, утонув в своей шикарной ванной. Но неожиданно, её взгляд уперся в фиолетовое ночное и явно южное небо. Звёзд на нём она не увидела. Их робкий свет тонул в отблесках подсветки нависавшего над Лерой небоскрёба. Полосы яркого света опоясывали здание, исполняя на его фасаде странный цветовой танец. Они то сливались в едином оттенке, то рассыпались на отдельные линии всех цветов радуги и вновь соединялись на этот раз, разделяя выгнутый силуэт башни на вертикальные разноцветные сегменты. Из вершины башни, украшенной шпилем, напоминающим мачту корабля в ночное небо бил голубой луч мощного прожектора.

Лера осмотрелась, место было ей знакомо. Узнала она и небоскрёб, напоминающий парус. Как только она его узнала, он словно бы отодвинулся, заняв своё истинное место на фоне ночного неба. Сразу после этого, сквозь вуаль приглушённого света желтых фонарей на стенах терракотовых построек, удалось разглядеть звёзды.

Лера сидела за круглым столиком у резного деревянного парапета. От парапета вниз спускались, утыкаясь в круглую арену, каменные ступени амфитеатра. Каменный пол арены был украшен восьмиугольными концентрическими звездами графитового цвета, расходящимися от центра к краям. Внизу по периметру арены располагались топчаны с низкими прямоугольными столиками. Светились разноцветными искрами причудливые арабские светильники и огоньки кальянов. С противоположной стороны арену окаймляла вода искусственного озера. На другом его берегу из-за загадочно подсвеченных пальм выглядывали башенки терракотового замка. Озеро, замок, и сияющий небоскрёб словно служили декорацией, на фоне которой у дальнего конца арены возвышалась небольшая круглая сцена. На ней полная чёрнокожая женщина в блестящем обтягивающем платье, нежно сжимая большой металлический микрофон, исполняла умопомрачительный блюз.

Но в этот раз, совсем не так, как это было на самом деле (двенадцать лет назад), завораживающий низкий голос певицы звучал не со сцены. Он жил в голове Леры как бы сам по себе: звуки голоса не совпадали с артикуляцией блестящих полных губ певицы. Кроме завораживающего голоса, Лера слышала музыку, шум от присутствия людей, которые ходили, переговаривались, звенели столовыми приборами. Эти звуки она воспринимала как обычно, но низкий бархатный голос певицы, казалось жил только в голове Леры, словно он рождался где-то в районе переносицы и кружился внутри черепа, отражаясь магическим эхом от его стенок.

Оркестр, исполняющий музыку, Лера не видела. Не было видно и людей, шумящих вокруг неё, никого, кроме Тимура, а он молчал. Он сидел напротив Леры и внимательно смотрел на неё миндалевидными глазами, очерченными рядом чёрных изогнутых ресниц.

– Какие же у него невероятно красивые глаза… были, – подумала Лера, – Были…

Внезапная ностальгия сдавила женщине горло, она сделала глубокий вдох и подняла голову наверх. Там её взглядом завладела Луна. Бархатная с размытыми краями, она лучилась тёплым кремовым светом.

– Почему «были»? – продолжала думать Лера. – Они и сейчас где-то есть, просто стали старше на двенадцать лет.

Терпкий струящийся голос в Лериной голове продолжал страстно оплакивать ушедшую любовь.

– Ну, уж это точно не мой случай, – подумала Лера, не сводя глаз с Луны, – может быть, и мой, но не с Тимуром, не тогда.

Тогда, с Тимуром, всё вышло забавно, чувственно, ярко и закончилось через пару незабываемых месяцев, именно так как и рассчитывала Лера. Именно так, как до Тимура ни с кем не получалось заканчивать: без обид, упрёков и разбитых надежд. А после? После Лера выдохнула. Встретила Алексея. Сразу почувствовала, что стоит ей постараться, чтобы этот мужчина стал в её жизни последним, а не крайним. И «прилепилась» к нему, как и следовало жене. Родили дочку Машку.

Луна начала пульсировать, её свет сделался каким-то муаровым. Вдруг Лера поняла, что смотрит совсем не на небо. И что небо за окном автомобиля, в котором она сидит, яркое голубое, а на улице – день. Луна болталась из стороны в сторону, прикреплённая серебряной цепочкой к колечку, зажатому в смуглых морщинистых пальцах немолодой филиппинки. Это была, конечно, совсем не Луна, а каменный шарик талисмана, который старуха раскачивала из стороны в сторону перед лицом Леры. Другой рукой женщина колотила в закрытое стекло автомобиля, Лера оглянулась на водителя, Тимур разглядывал старуху и улыбался…

Почувствовав, что её кто-то встряхнул за плечо, Лера резко открыла глаза. Вода была в сантиметре от кончика её носа.

– Господи, уснула. Спасибо, Лясик. А то бы и впрямь утонула…,– женщина повернула голову, в ванной комнате никого не было.

На следующий вечер девушка с красными, заплаканными глазами стояла около лифта. В руках она держала сложенный альбомный листок. Едва Лера вышла из кабины лифта, девушка встала у неё на пути, в паре метров, и развернула свой бумажный прямоугольник. Лера уже догадалась, нет, она почему-то знала, что увидит. И не ошиблась. На бумаге был изображён небоскрёб в том фантастическом ракурсе, который увидела Лера вчера, едва открыв глаза в странном сне. Лера застыла. Девушка перевернула бумагу, с обратной стороны большими буквами был написан от руки текст: «Валерия Игоревна, остановитесь и выслушайте меня. Не убегайте. Дайте мне 2 минуты. Мне сложно говорить, но я должна. Я не слышу, но умею читать по губам. Меня зовут Лиза Смирновская».

Лера коротко кивнула и взяла из рук девушки листок с картинкой. Девушка помедлила пару секунд, втянула побольше воздуха, её лицо исказила гримаса:

– В-вы д-д-должны вернуть т-т-талисман, к-который в-вам д-д-дали в Д-ду…

– Шарик на цепочке? Беленький такой? Его? – уточнила Лера. Девушка кивнула. – Кому же это, интересно, вернуть… должна? И почему?

– Я об-б-бъясню в-вам завтра. В-вы его п-п-принесите в к-кафе в-внизу, в это в-в-время.

– А то, что? – спросила, глядя в упор на девушку Лера. Та смутилась и судорожно пожала плечами.

– Н-н-не зн-наю, н-не спрашивала.

– У кого?

– Я р-раскажу, я маму п-приведу, она п-п-п-поможет. Т-т-талисман…

– Маму? А я тогда мужа возьму, чтобы он не говорил, что я рехнулась, – с иронией в голосе вставила Лера.

Девушка с серьёзным лицом кивнула.

– Но талисман… я не знаю где он, я даже не помню, чтобы видела его после переезда сюда, – вздохнула Лера.

– У в-вас. Они сказали. Д-до завтра.

Двери лифта вдруг распахнулись, едва девушка зашла в кабину, они тут же захлопнулись и лифт поехал вниз. Лера, недоумевая, осталась стоять в подъезде, вертя в руках бумажный кусочек вчерашнего сна и пытаясь вспомнить то, что происходило двенадцать лет назад…

2.

Огромный парус, который на самом деле был роскошной гостиницей, красовался слева. «Парус» держался на могучих балках, пересекающихся в виде креста. Говорили, что крест был хорошо виден со стороны моря, точнее, со стороны Залива, а из-за известного отношения к крестам в этих местах, огромный парус-гостиницу даже предлагалось снести. Какие доводы удалось найти его создателям, и каким образом получилось донести их до сознания многоуважаемых шейхов, Лера не могла представить. Да и не пыталась.

Парус устоял. Теперь он высился слева от женщины. Справа в море строили мол. Его насыпали при помощи барж с широкими раструбами, из которых вылетал и откладывался на огромных каменных глыбах основания, грунт. Звуков работающей техники слышно почти не было, работа кипела довольно далеко в море, насыпь, видимо, планировалась огромной.

Местные жители не разменивались по мелочам: всё в этой пустыне строилось с размахом. Самые высокие небоскрёбы, самые просторные насыпные острова и даже самая большая крытая горнолыжная трасса зачем-то должны были находиться именно здесь.

Лере этот город сразу показался странным, даже абсурдным, симбиозом нездорового любопытства местных шейхов и их огромных денег. Город вызывал причудливое смешение чувств. Смешивались недоумение и, почему-то, жалость к уважаемым аборигенам, закопавшим в этот песок свои внезапно появившиеся богатства, поддавшись влиянию транснациональных продавцов красивой жизни.

Однако здесь, на общественном пляже, стоя в нескольких метрах от кромки прибоя у Леры наступило временное эмоциональное перемирие с этим чрезмерным городом.

Пляж, с которого Лера в задумчивости разглядывала здание гостиницы-паруса, был наполнен самыми разными людьми. Здесь прогуливались усатые пакистанцы. Наклонив головы, они исподлобья поглядывали на европейских женщин в купальниках. Несколько группок из двух-трёх арабок «загорали» на лежаках, не снимая своих черных одеяний и платков, изящно накинутых на высокие шиньоны волос, скрытых под ними. Поодаль человек десять молодых арабов со всех концов арабского мира, самозабвенно играли в футбол на прибрежной линии пляжа. Стайки детей всех существующих в этом мире оттенков кожи копошились в песке, отыскивая свои детские сокровища. Рядом с Лерой две индианки в разноцветных сари окунали в накатывающиеся зеленоватые волны своих младенцев и задорно улыбались друг другу, показывая зубы, цвета кофе с молоком.

Но пора было возвращаться. Тимур оставил Леру одну ненадолго. Ему надо было уладить какие-то свои дела неподалеку. Те полчаса, что он отвел на её одинокую прогулку через небольшой аккуратный парк на пляж и обратно, уже почти истекли. Лера обулась, выйдя с пляжа, пересекла парк по деревянным мосткам и бордовой дорожке, струящийся между аккуратно подстриженными лужайками.

Уже пару лишних минут Лера переступала с ноги на ногу, сожалея о своей пунктуальности. Она с удовольствием бы провела ещё немного времени, любуясь морем, но на обочине дороги, там, где Тимур планировал забрать её, парковка была запрещена, не хотелось его подводить. Однако мужчина опаздывал.

От нечего делать Лера принялась стирать ненужные смски в своём телефоне. Она даже сама не поняла, каким образом успела заметить маленького (лет трёх) мальчика выбежавшего из парка. Он пересёк неширокий тротуар и уже успел добежать до середины первой полосы дороги. Огромный чёрный автомобиль, который непременно бы наехал на ребёнка, если бы Лера не задумываясь, автоматически, не выхватила бы малыша из-под его колёс, она совершенно точно не видела. Фактически, она осознала то, что произошло уже после того, как горячий воздух от рассекшего его глянцевого корпуса хлопнул её по левому предплечью и щеке. Телефон всё ещё был зажат в её руке, когда она обернулась и поставила смеющегося малыша рядом с выбежавшей из-за ближайшего дерева, запыхавшейся смуглой пожилой женщиной – его няней.

– Женщина, ты же Лара Крофт, как я сразу не узнал, – улыбнулся Тимур, наклонившись к открытому со стороны пассажирского сидения окну. Подъезжая к условленному месту, он успел увидеть спасение малыша, – Какой стремительный рывок! Сколько тут… метра три, наверное? Почему ты не сказала мне, что ты – суперагент?

Лера растерянно озиралась, сама до конца не понимая того, что произошло.

– Садись уже в машину, спасатель Малибу, – сказал, улыбаясь, Тимур.

Лера села в машину, её трясло. Кистью левой руки, она растирала запястье правой, в ней всё ещё был зажат мобильный телефон.

– Она, хоть «спасибо» тебе сказала, старая калоша? – спросил мужчина.

– Кто? – наконец-то Лера смогла отлепить пальцы от телефона.

– Как это «кто»? Филиппинка. Няня ребёнка. Ты не только малыша спасла, её тоже. Даже думать не хочу, что бы с ней сделали, если бы…

Тимура прервал стук в окно со стороны пассажира. Няня ребенка, с вытаращенными глазами, колотила смуглой ладонью с коричневыми прожилками по стеклу.

– А она-то понимает, – усмехнулся Тимур и опустил стекло со стороны Леры.

Женщина, через открытое окно, молча, схватила, освободившуюся от телефона руку Леры. Что-то вложила ей в ладонь, не выпуская Лерину кисть из своих рук. Видимо, ожидала, что спасительница рефлекторно попытается отдернуть свою руку, когда от соприкосновения с предметом, ей покажется, что ладонь несильно ударило током. Так и вышло. Потом кожа онемела на долю секунды. И тут же всё прошло. Пожилая женщина, держа двумя руками кисть Лериной руки, поцеловала её и приложила к своему лбу. Лера ещё не успела прийти в себя. Тимур смотрел на женщину и растерянно улыбался. Женщина отступила на шаг назад, поклонилась и побрела в сторону парка, ведя ребёнка за руку.

Тем же вечером Тимур и Лера обсуждали дневное происшествие за ужином в ресторане с четой Илазаровых. Супруги были немолоды, но подтянуты и полны энергии. Георг Илазаров был очень состоятельным человеком, вместе со своей женой Мариной они обустроили симпатичный дом на побережье и проводили в нем каждый год всю зиму и начало весны. Время от времени Георг приглашал Тимура для консультаций. Несмотря на возраст, а было ему немного за тридцать, Тимур имел репутацию заслуживающего доверия эксперта по драгоценным камням.

– Удивительный случай, Лерочка, не зря таки вы приехали сюда. Не считая отдыха на море. Вы спасли людей! Это замечательно, – сказала Марина.

– Мне кажется, не то, что бы я… а как-то… посредством меня… что ли. Я, честно сказать, даже и сообразить ничего не успела. Раз… ребёнок у меня в руках и машина… шасть и проехала, – ответила Лера.

– Скромность, определённо, делает вам честь, – заметил Илазаров.

– Ну уж, это не скромность, а констатация факта. К тому же, я была вознаграждена, – улыбнулась Лера.

– И чем же вас наградили? – поинтересовалась Марина.

– Что-то вроде брелка. Каменный шарик на цепочке, а с другой стороны блестящий диск, – ответила девушка, супруги вопросительно посмотрели на Тимура.

– Конечно, нет. Просто булыжник, но симпатичный, да я особенно не разглядывал его. Филиппинский талисман, какой-нибудь, – пожал плечами Тимур.

– А он у вас с собой, Лерочка? – спросила Марина, девушка утвердительно кивнула. – Тогда дайте мне, я посмотрю, мне очень интересно увидеть, чем сейчас награждают за спасение людей.

Лера выудила из своей миниатюрной сумки талисман, протянула его на открытой ладони Марине. Та, взявшись двумя пальцами правой руки за диск, поднесла предмет к глазам. Сливочного цвета шарик, диаметром пару сантиметров, был опоясан серебристым ободком, а к нему крепилось переплетение тонких блестящих нитей, которое с натяжкой можно было назвать цепочкой, около семи сантиметров длинной. На другом конце «цепочки», нити вливались в вогнутый серебристый диск с восьмиугольным отверстием в центре. Диск, также как и ободок были покрыты мельчайшим узором. Диаметр диска был примерно равен диаметру шарика.

– Необычная, между прочим, вещь, – сказала Марина и положила шарик в центр ладони своей левой руки, – вряд ли это просто булыжник, но и не драгоценный камень, естественно. Но что-то определенно интересненькое… кто же это у нас такой тут?

– Ничего особенного не наблюдаю, орнамент довольно любопытный, техногенный какой-то, – пожал плечами Илазаров. – Симпатичный сувенирчик на память.

– А можно, я его возьму у вас на пару дней? – спросила Марина. – Я все ж таки, занимаюсь прикладным и декоративным… творчеством, так сказать, а происхождение этой вещи и даже камень определить не могу. А вещь-то меня заинтриговала, проконсультируюсь и верну, ладно?

– Конечно, берите. Если вам понравилось, то я вам её подарю…

– Ну что вы это ваша награда. Не надо разбрасываться такими вещами. Мне на пару дней, хочу понять происхождение, – сказала Марина, держа талисман на открытой ладони.

Лера своей рукой сомкнула Маринины пальцы вокруг шарика и сказала: – Конечно, берите…

– Ой, как будто рука онемела немного, – сказала Марина.

– И мне показалось, тогда тоже. А потом прошло.

Марина сжала и разжала кисть руки несколько раз: "Точно, показалось, больше ничего не чувствую. Попробуй-ка ты". Марина передала талисман мужу. Он принялся сжимать и разжимать его своей рукой. Затем отрицательно покачал головой: "Ерунда".

3.

Лера, держа листок с изображением башни за самый кончик, стояла в задумчивости посередине своей прихожей. Ни мужа, ни дочери дома ещё не было. Она приехала с работы раньше, чем обычно, чтобы встретить дочь. Занятия в танцевальном классе заканчивались приблизительно через час. Женщина стояла и думала, где же ей найти теперь этот шарик и стоит ли его искать? Конечно, найти-то его определённо стоило. Ей и самой, вдруг захотелось его увидеть и потискать. А вот насчёт того, чтобы отдавать этой, как её… «Лиза Смирновская»… с какой это стати?

Сняла верхнюю одежду, зашла на кухню, задумчиво смотрела на шкафы, потирая указательным пальцем подбородок. Нет, он не на кухне. В Машкиной комнате…, тоже, конечно, нет. Гостиная, спальня… Если талисман, действительно здесь, то он мог быть только в ванной.

В третьей коробке, закопанной на самом дне нижнего ящика комода, талисман действительно нашёлся. Лера села на тёплый пол ванной и стала рассматривать вещицу. Хоть шарик и был каменный: жёсткий и прохладный, он выглядел каким-то… пушистым. Лере, вдруг, показалось, что шарик едва заметно светится. Женщина даже выключила на несколько секунд свет и тут же включила его снова. Не светится. Сжала шарик в ладони: онемения не почувствовала, но что-то всё равно было не так. Что именно – не поняла.

– Ну, хоть нашла его, – подумала Лера. – И не буду я его отдавать, он мне и самой нравится? Однако, пора уже выходить, а то опоздаю.

Лера подъехала к зданию в стиле «Сталинский ампир», на первом этаже, которого располагалась школа танцев. Машка уже стояла рядом с крыльцом. Она узнала машину. Лера припарковалась в десятке метров от входа. Покидать машину она не хотела. Снаружи редкий снег сменил очень мелкий дождик. Немного потеплело, но всё равно было промозгло и зябко. Лера посигналила, привлекая внимание Машки, и помахала рукой через открытое окно. Дочь оглянулась на входную дверь, покачала головой, показывая рукой какой-то знак. Стало понятно, что она решила кого-то подождать.

Лера подумала, что стоило бы выйти из машины, но вдруг ощутила, как она сегодня устала. Её тело буквально отказывалось двигаться.

– С чего бы это, – подумала женщина. – Ушла с работы рано. Да и не было даже и шанса там напрячься. Может стресс так подействовал из-за этой психованной… Хотя сложно это и стрессом-то назвать, так удивление… скорее.

Лера достала из кармана шарик и стала рассматривать его, покачивая из стороны в сторону. Ей снова показалось, что он едва заметно светится, и очень захотелось сжать его в ладони. Она сжала и решила идти к Машке, но снова осталась сидеть в машине. Просто непреодолимо не хотелось шевелиться.