Текст книги "За пределами системы"

Культура

Парадигма культурного наследия человечества в процессе своего становления почти беспрерывно трансформировалась от одного искажения к другому. Такая тонкая материя, как осмысление развития человеческого сообщества сквозь призму культурных ценностей, вряд ли может подчиняться той или иной конкретной системе.

Если маститому режиссеру не нравится игра актеров, он не станет каждому аргументировано объяснять причины своего недовольства. В лучшем случае может попытаться заставить всех работать в соответствии с собственными представлениями о спектакле и происходящем на сцене, в худшем – поменяет актерский состав и снова окажется недоволен. Но это уже – более творческий процесс. Когда премьера спектакля станет достоянием публики, когда появятся рецензии критиков и сформируется некое общественное мнение, когда игру актеров и работу режиссера признают заслуживающим внимания… – тогда можно будет осмеливаться говорить о культурном аспекте.

Несомненно, почитателями культурных достояний могут быть практически все желающие, а вот ценителями – те немногие, кто обладает определенного рода чутьем, творческой проницательностью и должным уровнем осведомленности, чтобы взять на себя смелость давать резюме о том или ином продукте творчества.

Идея искажений в культурной жизни общества сводится к тому, что ее ценители, не будучи подкованными в тонкостях мастерства того или иного направления в искусстве, открыты манипуляциям узкого круга людей, мнение которых априори субъективно, невзирая на степень знаний о предмете и наличии творческой прозорливости, раскрывающей глубинную идею предмета искусства.

Иными словами, корыстные или амбициозные интересы могут спровоцировать не только чиновников брать взятки, но и критиков пересматривать свои мнения. Неслучайно жизнь актеров сопряжена не только с перевоплощениями на сцене: исторический факт, что закулисные интриги вершили судьбы человечества, предопределяя, кому выпадет честь блеснуть талантом с большой сцены.

Вспомните, как в небезызвестном фильме известные актеры с иронией разыгрывали сцены с дифирамбами в адрес «восходящей звезды» за определенного рода денежное вознаграждение. Это была публичная шутка, которая не слишком далека от реальности. Многие сферы искусства постепенно превращают в доходный бизнес, когда выступление возводится в ранг шоу и приносит ощутимый гонорар, когда законы большинства становятся дороже культурных ценностей. Когда шоумены манипулируют сознанием ради получения прибыли, а потребители довольствуются зрелищами из арсенала предлагаемых афиш.

В определенном смысле культура есть не что иное, как искажение, в котором находит свое воплощение вытеснение логики утилитаризма, когда любовь к прекрасному допускает определенного рода необоснованные издержки ради игры чувств, ради переживания эмоций, которых нет в обычной жизни. Однако в более глобальном смысле культура – это, прежде всего, определенные устои, предопределяющие человеческое поведение. И если нормы нравственности и морали диктуют должное поведение, то нормы культуры представляют из себя нечто более обобщенное между высокими идеалами человечества и реалиями принятого, допустимого, поведения, следуя которому, удается находить (или делать вид) те или иные точки взаимопонимания.

Парадоксально, но, даже не разделяя привнесенных культурой идеалов, люди готовы следовать им гораздо более охотно, чем принципам морали и уж тем более благородства. Дело в том, что это гораздо проще и интуитивно понятнее – продемонстрировать любовь к «прекрасному», нежели заставить себя сделать нечто, не сообразующееся с корыстными интересами. Что легче – простить крупный долг старинному товарищу без ожидания похвалы или восторженно аплодировать звезде мировой величины и рассказывать знакомым, какой замечательный был концерт, в особенности, если билет на него стоил невероятных денег? Можно не понимать и не догадываться, что вкладывал художник в свою картину, но если все восхищенно на нее смотрят, почему бы не присоединиться к общественному мнению, не сфотографировать «на память для публикации в социальных сетях», а заодно и прослыть культурно развитым человеком? Но разве не это одно из самых распространенных искажений человечества, когда мы пытаемся скрыть за культурным наследием некоторое собственное невежество?

Творчество

История человечества и трансформируемых им искажений была бы действительно абсурдна и бессмысленна, если бы не было творчества. Скорее всего, мы более походили бы на насекомых, которые то строят типовые дома-муравейники, то их же разрушают, хаотично перемещаясь во времени и пространстве. Мир казался бы просто набором неодушевленных – неживых – предметов, которые можно было бы использовать лишь строго по назначению. Но можно ли строго по назначению радоваться солнечному дню, признаваться любимой в своих чувствах или мечтать взлететь, подобно птице? По сути своей, творчество – это одна из наиболее изысканных и сложных форм проявления искажений, но не в чистом виде, а в преломленном – на узаконенный историей и технологический прогресс поиск ответов на вечные вопросы о смысле жизни, бессмертии и устройстве мироздания…

Не случайно творческие люди не понимают и никогда не приемлют каких-либо шаблонов, правил, рамок дозволенного, наконец. Их пугает сама мысль о том, что кто-то может посягнуть на свободу их самовыражения. И в то же время, сама система человеческих взаимоотношений ежесекундно пытается подавить их, обозначить, как бы абсурдно это ни звучало, границы вездесущности творческого начала и назначить на аукционе цену плодам их творческих мук.

Один из парадоксов отношения общества к творчеству как таковому в том, что действующий механизм взаимосвязей не предусматривает каких-либо вмешательств, порывов вдохновений в привычном порядке вещей. Зачастую оригинальность воспринимается как угроза спокойствию и благополучию, в то время как результаты творческих изысканий, будь то картина, книга или музыкальное произведение, все же становятся существенной частью нашей жизни, преображая ее качественный уровень.

Предметом творчества может быть что угодно – смысл в том и состоит, что рамки как таковые отсутствуют и даже если попытаться их установить, вряд ли с ними будут считаться. Хотя, безусловно, имеют место быть случаи, когда сначала заключается контракт, а потом рождается некий продукт творчества. И вот вроде бы есть рамки, вроде бы есть контракт, где оговорены некоторые условия, но какие? Как можно описать юридическим, да каким угодно языком, продукт творческих усилий, до его рождения? Если нам заранее известно, какой будет картина или книга, или даже стихотворение – это уже не творчество, а графоманство или конвейер по выпуску заранее спроектированных изделий. И в таком случае уместнее на стадии «проектирования» или сочинения договора обозначить детали будущего продукта. Иными словами, заказ произведения творчества – это некая общественная условность, необходимая более для реализации взаимоотношений в области материальных вещей, нежели опредмечивания духовного значения продуктов творчества. Согласитесь, заключая контракты с издательством на ненаписанные еще книги, Ф. Достоевский вряд ли мог знать о том, что его рукой будут написаны шедевры мировой литературы.

Тем не менее, очень много искажений в сфере творчества рождается именно тогда, когда пытаются его использовать до появления результатов, подменяя творческий акт реализацией заранее спланированного проекта, со всеми известными переменными. Такое происходит, как правило, из-за жесткой привязки к тем или иным не относящимся непосредственно к продукту творчества мотивам, будь то деньги, слава, расширение бизнеса или что бы то ни было еще.

Порой складывается впечатление, что формы проявления творчества также безграничны, как сам процесс творческого поиска, хотя и не исключены некоторого рода препятствия. Подобно тому, как невозможно пройти сквозь бетонную стену, наверняка, сложно написать картину на небесном своде. Но если об этом задумываться, самоценность творческого акта потеряет свою силу и смысл. И главный феномен искажений в данном случае заключается в том, что используя холст и краски, художник создает нечто принципиально не тождественное химическим или физическим составляющим своего творения. Благодаря этому искажению мир познает себя в новом обличье. Творчество дарит нам возможность удивляться и фантазировать, превозмогать привычное и привносить в быт нечто необычное или неожиданное.

Еще одно непревзойденное искажение творчества – это возможность излить свои переживания в форму – скульптуры, книги, картины, музыки или какой бы то ни было иной формы. Глубина переживаний всегда ощутима, слышна в музыке, читаема между строк повести или романа. Это своего рода психотерапия для автора, которая вовсе не обязательно может принести ему добрые плоды, но зажженный идеей мастер своего дела самоотрекается и действует порой в противовес всем законам природы и логики в поиске своей маленькой истины и душевного покоя. Особенность подобного рода искажений в том, что их настоящие авторы не сами творческие люди, а те события, которые скомпрометировали их переживания или подвергли каким-то утратам. Среди абсолютно самодостаточных (если таковые, конечно, есть) и довольно-таки благополучных людей, редко встречаются творческие натуры, просто потому, что свет их возможных талантов не был преломлен тривиальностью действительности. У таких людей все достаточно предсказуемо, более или менее распланировано, но самое главное – они довольны положением дел настолько, что не видят смысла преодолевать рамки устоявшегося и искать чего-то иного. Хотя бывают и такие обыватели, которым скучно жить и они ищут себе приключений в экстремальных видах спорта, путешествиях, экзотических развлечениях или растрачивают себя на пагубные привычки в виде наркомании или пьянства. Но вот к творчеству это уже не имеет, естественно, никакого отношения.

Собственно, акт творчества – это и есть искажение. Уровень его приближения к гениальности можно даже определить как отношение между степенью оторванности (абстрагированности) от реальности и долей доверия и искренности чувств, которые оно вызывает у ценителей. Если бы творчество было описательным, если бы оно ограничивалось только тем, что обращало бы наше внимание на какие-то порой не очень очевидные вещи, то можно было бы вполне обходиться лентой новостей в интернете или даже по телевизору. Не случайно значение слова «творчество» подразумевает создание чего-то нового, чего-то ранее не существовавшего.

Говорят также, что творчество по сути своей иррационально. И это безумие не тождественно «безумию». Иррациональность в творчестве – есть тот единственный ключ, который делает возможным повернуть время вспять и посмотреть на мир вверх тормашками. Выйти за пределы привычного, предсказуемого, увидеть нечто непохожее и одухотворить его вопреки всем действующим законам и обывательским домыслам.

Инновации

Как и творчество, инновации – вечный поиск нового, неизведанного, но в отличие от творчества, инновации носят в определенном смысле утилитарный характер. По крайней мере, когда мы говорим о конечном продукте или услуге, который рождается благодаря вмешательству новых технологий. Иными словами, результат инноваций – это всегда некая конкретная и даже зачастую измеримая польза, будь то разработка чего-то принципиально нового или оптимизация существующего.

Рождение инновации, конечно же, сложный и нередко болезненный этап. И связан он не только с творческими поисками или преодолением «кризиса жанра», но и с источниками поддержки и финансирования. Несмотря на то, что внедрение инноваций – одно из ключевых конкурентных преимуществ в бизнесе, далеко не всякая компания готова позволить себе такую роскошь, как содержание штата креативных сотрудников, занимающихся разработкой и внедрением инноваций. Подобного рода затраты весьма высоки, а сразу после появления новинки на рынке, ее всевозможные копии и пародии появляются практически во всех уголках планеты.

Если в творчестве рождение идеи – это безусловный порыв души, то в сфере научного прогресса рождение идеи зачастую произрастает корнями из области конкретных потребностей и вполне измеримых вещей. Другое дело, что, коль скоро мы говорим об инновациях, не всегда заранее очевидно, что могло бы «выстрелить», оказаться действительно востребованным, в то время как это является единственным условием, оправдывающим финансовые вливания в новые разработки. Поэтому ожесточенная конкурентная борьба начинается уже на стадии поиска подходящей идеи, решения уравнения, где почти все переменные неизвестны, есть только умозрительные предпосылки и гипотетические перспективы растущих потребностей общества. В зависимости от того, насколько привлекательной и предметно очерченной оказывается новоявленная идея, возникает риск, что она может быть украдена, возможно, немного переиначена, но итог окажется таковым, что конкурирующие компании выпустят весьма похожие изделия примерно в одно и то же время. Искажения на данном этапе почти не уловимы, и, следовательно, весьма распространены.

Вспомните первые сотовые телефоны, которые были достаточно громоздки и не поддерживали целого ряда функций. Идея о необходимости совершенствований посещала многих, и на рынке телекоммуникационных технологий велась и ведется по сей день напряженная игра на опережение по внедрению всевозможных гаджетов и прочих современных разработок, которые приносят многомиллионные прибыли компаниям-разработчикам.

О том, кто в действительности был родоначальником той или иной идеи неизвестно в действительности, пожалуй, никому. Ведь не каждая идея нашла свое удачное воплощение. И не каждое воплощение – результат появления принципиально новой идеи.

Однако если все же дело доходит до принятия решения о финансировании инновационного проекта по разработке нового продукта или изделия, ставки и риск вырастают в разы, поскольку компания уже понесла затраты на инжиринг, но еще не получила отдачи в виде прибыли. Специфика в том, что уже известен механизм, как создать принципиально новый продукт, но его производство еще не поставлено на поток и он не выпущен на потребительский рынок. Нечистоплотные компании грешат тем, что перенимают (воровским, по сути, путем) технологии и в качестве товара-заменителя пытаются впоследствии конкурировать с основным разработчиком новинки. Некоторые называют такие игры бизнесом, просто потому, что подобные манипуляции приносят в некоторых случаях неплохую прибыль.

Когда дело касается продвижения продукта на рынок, появления новинок товаров на прилавках магазинов, в целом имеют место быть те же искажения, что и в любом бизнесе. Возможно, некоторая специфика заключается в том, что внимание сосредоточено, прежде всего, вокруг инновационных решений.

Признание заслуг разработчиков – весьма не простой и даже в определенном смысле философский вопрос. Ведь над разработкой новинки, как правило, работает целая команда ученых и инженеров. Парадоксально, но не исключены случаи, когда авторство приписывают одному из руководителей компании, который просто отдал распоряжение внедрить новинку, отвечающую определенным требованиям, и определил сроки реализации проекта.

Инновации в научной сфере, связанной с коммерческими интересами, опосредованно, через исследовательские институты или университеты, также подвержены всяческим искажениям. Так, порой талантливые студенты вынуждены приписывать свои разработки маститым научным руководителям просто потому, что так заведено в стенах университета или потому, что имени преподавателя с регалиями поверят больше, чем молодому выпускнику, не совсем еще специалисту. В условиях российской действительности достоверно известны факты, когда аспирантам годами не давали защитить диссертацию, вымогая материальную компенсацию или ссылаясь на несуществующую необходимость доработок, при этом смысл технологической новинки исчезал уже по прошествии первого года искусственной отсрочки. В то время как некоторые не совсем добросовестные сотрудники научно-исследовательского учреждения перепродавали изыскания студентов другим странам, которые не только предлагали хорошую цену за новую разработку, но и имели материальную базу для того, чтобы поставить ее производство на поток и сделать доступным для обычных обывателей. Поразительно, но общество, подозревая о подобных проделках уважаемых сограждан, все же предпочитает проявлять невероятную инертность, равно как и по части осознания необходимости инноваций как таковых.

Глава 3. Влияние искажений

 
Что бы там ни было,
никогда не принимайте жизнь
слишком всерьез:
вам из нее живьем
все равно не выбраться.
 

Кин Хаббард

Несмотря на то, что слово «искажение» носит некоторый негативный оттенок, важно отметить, что в данном исследовании оно употребляется не столько в значении «чего-то неправильного», сколько имеется в виду – «нечто иное, изменяющее или даже преображающее привычное». Это означает, что феноменология искажений не может рассматриваться исключительно как некое негативное явление. Подобно тому, как искривленное отражение в зеркале не способно показать естественные пропорции предмета, оно все же может вызвать массу положительных эмоций у наблюдателей.

Так или иначе, но приходится признать, что искажения оказывают влияние на нашу жизнь, порой весьма существенно переворачивая ход событий. В противном случае необходимость рассмотрения подобного рода явлений вряд ли когда-либо возникла бы. Но смогут ли люди отказаться от соблазна обмана, подмен, интриг? Возможно ли, чтобы мы одинаково воспринимали и интерпретировали происходящие вокруг события? Существуют ли люди, которые никогда не допускали ошибок? Или люди, случайные поступки которых можно было объяснить сугубо рациональным расчетом? Наверное, такой мир был бы похож на фантастическое государство, в котором вместо людей жили бы программируемые роботы. Но задумываемся ли мы о том, к каким последствиям приводят наши маленькие – «не совсем правильные» или «не совсем рациональные», или «не совсем логичные» – поступки? Задумываемся ли мы о том, что несовершенство сложившейся системы общественных взаимоотношений тем или иным образом отражается на нашей жизни?

Вместе с тем, влияние искажений всегда сопряжено с определенного рода изменениями. А любые изменения предполагают некий переход – от привычного к новому – и это, как правило, связано со стрессом, переживаниями, временными затратами на адаптационный период и т. д. Именно в контексте «непривычности» искажения воспринимаются в негативном свете. Если бы нам нечем было дорожить и нечего бояться, если бы мы ни к чему не были привязаны, скорее всего, перемены были бы почти безболезненными, а жизнь похожа на большой аттракцион, лишенный какого-либо смысла и ценности.

Важно также отметить, что далеко не всякое изменение тождественно искажению. И если изменения выступают непременным (хотя нередко латентным) атрибутом искажений, то изменения в свою очередь не всегда сопровождаются искажениями. К примеру, при изменении в законодательстве могут возникать различного рода искажения, связанные с интерпретациями нормативных документов или возникновением локальных проблем, не учтенных самим законопроектом; но бывает и так, что всесторонне проработанный законопроект оказывается лишенным подтекстов и разночтений, благодаря чему влияние эффекта искажений сводится к нулю. Последний случай, конечно, скорее редкость, чем стандартная практика, просто потому, что идеала достигнуть крайне сложно.

Именно поэтому так важно учитывать возможное влияние искажений, ведь это не только поможет упростить решение многих проблем, но и минимизирует риски потерь, более того появится шанс управлять побочными эффектами, связанными с последствиями искажений.

Можно привести пример. Предположим, некий бизнесмен опаздывает в какую-нибудь важную зарубежную командировку. По дороге в аэропорт он неожиданно попадает в небольшую аварию. Вроде бы авария несерьезная, но в результате дорожно-транспортного происшествия (ДТП) у автомобилей обоих участников есть незначительные повреждения. В отличие от бизнесмена, второй участник никуда не торопится и, в соответствии с Правилами дорожного движения, предлагает вызвать сотрудника Дорожно-патрульной службы на место происшествия. Очевидно, что если бизнесмен решит оформлять ДТП, согласно действующим формальностям, то просто опоздает на заветный рейс. Но есть альтернативное решение в обмен на соответствующую расписку об отсутствии взаимных претензий – в виде n-ной суммы денег, компенсирующих второму участнику ДТП повреждения его автомобиля и обеспечивающих бизнесмену свободу перемещения. Сколь бы несправедливым ни казался альтернативный вариант решения (ведь компенсировать ущерб должна была бы страховая компания), все же из двух зол привычнее и проще выбирать меньшее, тем более что уровень возможных моральных и материальных потерь, связанных с опозданием на самолет, не сопоставим с эдакой неприятностью на дороге.

– Почему вы отказались от миллионного контракта?

– Да мне бампер притерли, надо было документы оформить…

Важная оговорка – данный пример не является призывом забыть о правилах и уж тем более необходимости соблюдать законы. Но если мы в угоду формальностям забываем о здравой человеческой логике, то грош цена нашим попыткам построить социальное государство. Вспоминая приведенный пример, можно посоветовать бизнесмену впредь страховать себя дополнительно от подобных происшествий – и это будет в том числе вполне справедливо по отношению к его личным финансам, но не более того. Ведь невозможно предусмотреть все и вся, и именно поэтому важно быть ко всему готовыми, уметь видеть искажения и оценивать их последствия.

Иными словами, искажения – это своего рода буфер, с одной стороны, способствующий, решению тех или иных вопросов альтернативными способами, с другой – помогающий изыскивать недостающие ресурсы практически в любой сфере жизнедеятельности. Пусть несколько утрированно, но неслучайно иногда говорят, что недостаток опыта и знаний вполне компенсируется хорошими связями, недостаток связей – деньгами, недостаток денег – способностью убеждать и т. д. В качестве более жизнеспособного примера можно привести и несколько иной порядок: недостаток связей можно заменить хорошим обаянием и знаниями, денег – родом занятий, и даже отношением к ним, отсутствие опыта – жаждой приключений.

Стоит отметить, что крайне сложно дать сколько-нибудь однозначную оценку позитивного или негативного влияния искажений, просто потому что они в определенном роде лишены полюсов. Подобно тому, как определение понятия «блага» сводится к концептуально неразрешимому тупику, коль скоро благо может быть разным как по отношению к индивидам, так и по отношению к их общности или будущим поколениям, – феноменология искажений также подвержена многофокусности интерпретаций. Кого-то ложь вдохновляет, кому-то даже спасает жизнь, а кому-то – ее же и разрушает.