Текст книги "Ультрамариновые сны. Мистические рассказы"

Искушение

Считая себя достаточно скромным человеком, я старался не распространяться о том, что вышел мой сборник стихов. Но кое-кто уже знал об этом и по этому поводу приехал в столицу, чтобы лично встретиться со мной.

– Меня зовут Диана, – представилась молодая девушка, протягивая изящную ладонь. – У вас прекрасные стихи.

– Спасибо, большое, – ответил я, почувствовав, как передалось ее тепло.

Карие глаза из-под густых в разлет бровей и темно-каштановые волосы, копной спадающие к плечам ее утонченной натуры, сразу бросились в глаза.

– Я хотела бы получить автограф, – произнесла поклонница застенчиво, и не вынимая свою ладонь из моей руки, второй рукой ловко вынула сборник стихов из сумочки.

В какой-то момент я уловил, что в меня что-то проникло, словно семечко, упавшее на благодатную почву. Я поспешил достать из кармана ручку.

Девушка открыла наугад страничку и улыбнулась:

– Загадайте желание?

– Быть ближе к Богу.

– Вы не представляете, как вы сейчас к Нему близки, – улыбнулась она и принялась читать вслух один из моих стихов на открывшейся страничке:

 
Не страшен полет, когда Богу предался,
Силе любви ты всем сердцем отдался.
Вниз не смотри, только в небо и вверх,
Ждет тебя Рай, сверхчеловек.
 

– Неплохо, – сказал задумчиво я.

– Ваши стихи пропитаны любовью к Богу, – внимательно заглянув мне в глаза. В карих глазах раскинулась черная бездна, являя мне свои мириады звезд. Не выдержав взгляда, я отвел глаза.

– Я бы сказал бесстрашием, – поставив свой автограф на первой страничке.

– А я немного художник, – сказала Диана, смущенно опустив темные ресницы.

– Немного?

– Это во мне очень глубоко, и я не выпускаю это наружу. Когда вернусь домой, кажется, у меня созрел сюжет новой картины к вашему стихотворению.

– Я уже вижу ее, – улыбнулся я. – Полёт.

Мы рассмеялись. Звонкий смех Дианы отразился маленькими колокольчиками, вызывая приятные шумы в моей голове.

Она тонко чувствовала литературу и понимала мои стихи, так как сама была творческим человеком. Вибрации на одной волне делали нас интересными друг для друга. Но я был женат, и этого нельзя было забывать при общении с красивой девушкой. Диана была в курсе, однако ни она, ни я старались об этом не думать слишком часто.

На второй день наших литературных разговоров, я понял, что в том месте, куда она кинула свое тепло в виде семечки, зарождается росток, название которому симпатия. Я старался не поливать его в надежде, что он не пойдет в рост, а потом и вовсе зачахнет. Но он словно бамбук крепился и мужал, будто это была его единственная жизнь.

Пол дня мы провели в литературной гостиной, где много говорили о литературе и модных поэтах нашего времени.

– Я завтра уезжаю, – печально сказала мне Диана.

– Как? Так скоро?

Слова придали моему ростку такую силу, что он взмыл вверх, разрывая грудь влажной остротой. Положив руку на солнечное сплетение, я тяжело вздохнул.

– Что с вами, Андрис?

– Мне больно с вами расставаться, Диана.

– Мне тоже… и у меня предчувствие, что я больше никогда не приеду в Москву.

Прохладная вода пролилась на черенок в моей груди, и он обернулся молодым деревом, торчащим из меня, словно вылупившийся на свет слепец, которому я сам дал жизнь. Утешало только одно, что его никто не видит, и это останется моей тайной.

– Диана, мне будет вас не хватать, – сказал я, питая надежду, что когда Диана уедет, дерево само по себе засохнет, как и выросло.

Она смотрела мне в глаза, в которых отражались зеленые листья захватившего власть «чудовища».

В литературной гостиной мы уже не говорили о литературе, мы переходили на личности, позабыв о модных поэтах нашего времени.

– Я провожу вас на поезд, – сказал я решительно. – Завтра.

На перроне я помог внести ее большую сумку в вагон. Поставив ее на верхнюю полку, осмотрелся вокруг, в вагоне еще никого не было. Времени было предостаточно для прощания, наступал мой звездный час.

Мы вышли на улицу.

Я взял ладони девушки в свои руки и легко их сжал. Наши лица были очень близки, и я уловил аромат цветов. Это был цветущий каштан, пьянящий меня своими липкими дурманящими цветами. Обнимая одной рукой девичий стан, в другой я держал свой сборник стихов.

 
Добрая фея, возьми меня за руку,
Я покажу тбе что-то,
Мы все прячем то, чем хотели бы поделиться,
И ищем часто, не разбираясь, кого-то,
Но ты пришла ко мне и меня добиться,
Бог хочет ответить тебе на любовь.
 

И вдруг краем глаза я увидел свою жену, которая стояла совсем недалеко и смотрела на нас. Я отстранился, и по моему лицу проплыла волна смятения. Диана обернулась.

– Андрис, – сказала печально супруга. – Ты можешь уехать с ней.

– Что? – я подорвался к ней.

– Я все понимаю, – сказала она, наполняя глаза слезами. – Прямо сейчас садитесь вместе и уезжайте.

Передо мной стояла женщина средних лет в клетчатой рубашке и в джинсах, короткие волосы, бледное лицо с бесцветными глазами. Она осунулась и располнела, больше походила на парня, чем на миловидную девушку. Я подошел к ней, обнял и в моей душе потеплело, но тело являло полное безразличие.

В этих странных объятиях я поднял глаза, и мой взгляд встретился с Дианой, одиноко стоящей и не понимающей что ей делать в такой ситуации. Я залюбовался ее красотой, которая приятно отозвалась в моем теле. Заныло в груди, и каштан вырос на несколько сантиметров. Теперь его рост приносил мне сильную боль, но я не мог с этим ничего поделать.

Губы тихо заговорили:

 
Прислонись ко мне ближе,
Смотри через сердце,
Теряя контроль, ты все выше,
Не бойся, дерни ручку и дверцу.
Бог отвечает тебе на любовь.
 

– Красивое чувственное тело или понимающая любящая душа? – услышал я голос Всевышнего.

– О, Господь! – взмолился я. – Это очень трудный выбор для меня.

– Это настоящий мужской выбор, и тебе он предстоит сейчас, – сказал Господь, явив мне две картины.

На одной из них я стоял, обняв свою печальную супругу, а поезд медленно отъезжал, навсегда унося все мои иллюзии. На другой я уезжал в том поезде, держа Диану за руку, оставляя позади себя то, что пришлось когда-то принять. Две эти картины связывало одно – на них был одинаковый свет, показывающий мне о том, что Господь будет за меня и со мной в любом случае, какую дорогу я бы не избрал.

Дерево отозвалось нестерпимой болью, разорвав мою грудь острыми ростками. Почувствовав дискомфорт, я попытался вдохнуть, наполнив легкие свежим воздухом. Кислород осеннего утра вскружил голову, и я закрыл глаза. А когда открыл, то увидел себя на перроне: с одной стороны стояла моя жена, поникшая и осунувшаяся в домашней потрепанной одежде, а с другой прелестная молодая красавица в облегающем платье со сборником стихов.

В этот момент мне показалось, что я люблю их обеих и не смогу сделать выбор. Но он мне предстоял, ведь можно любить только одного человека. Все байки про то, что мужчина может любить двух или более женщин придумали, чтобы оправдаться скользкие типы. Человек – это прежде всего душа, созданная Творцом, и Он творил всех по парам, все по два. Поэтому у каждой сотворённой Им души есть своя родственная душа. Отсюда следует, что любить можно только одного человека. Это значит, что я люблю только одну из этих женщин.

Я еще раз посмотрел на них внимательно.

Кроткая, спокойная, понимающая – моя супруга, и красивая, яркая и привлекающая – поклонница. Я вспомнил, как мы женились с супругой и как я давал обеты перед Алтарем, что буду любить и заботиться о ней всю оставшуюся жизнь. И если я ее выбрал, значит есть в ней что-то особенное внутри, что меня притянуло. Это Божественный свет, исходящий из сердца, который и является нитью, связывающей две родственные души. А Диана, она хоть и красивая, но лишь обертка на которую я купился, а внутри там ничего нет.

Вдруг, я осознал свою мужскую слабость, которая упала семечком ко мне в нутро, выращенная до состояния дерева. Это был эфемерный каштан, существовавший только в моей голове, готовый разрушить своими корнями все, во что я так долго вкладывался.

Я сделал свой выбор и медленным шагом пошел в сторону, где стояла моя любимая супруга. И все заволокло густым серым туманом, накрыв нас с головой. Я взял ее за руки и притянул к себе, наши губы слились в поцелуе, а мысли стихами заговорили о любви.

 
Не бойся ничего и никогда, я в своей вере и любви тверд.
Мне не нужна Судьба прошлого, где страдания и безнадежность.
Я был зашлакован ненужными страхами в отношениях,
Отравляющими жизнь, вращая ее в кругах прегрешений.
Через твое сердце, я запускаю любви комету,
В Небо где духовность и много чистого света.
 

Когда туман рассеялся, и невидимая пелена пала с моих глаз, я увидел, что моя супруга стоит передо мной в красивом пышном розовом платье, изящные серебристые туфельки украшают ее стройные ножки. Она улыбается мне лучезарной улыбкой и ее изумительные карие глаза, словно две виноградинки, смотрят на меня с нежностью и любовью. Маленькая принцесса была так ослепительно красива, что я не мог отвести глаз.

– Айна… – прошептал я.

Хрупкая девушка держала свои теплые ладошки в моих руках. В растерянности я глубоко вдохнул и понял, что во мне больше нет сухого дерева, мои легкие снова свободно дышали, а сердце билось в унисон с другим.

– О, Господь! – взмолился я. – Как же я благодарен Тебе!

– Не искушайся, – ответил тихо Всевышний.

Каменный цветок

Прекрасный фонтан раскинул украшенные самоцветами лепестки, блестящие на вечернем солнце. Огромный каменный цветок поражал цветовой гаммой и пышными скульптурными деталями.

По периметру глубокой чаши, где вырастало это чудо, сидели расписные птицы, за ними колосились злаки из которых поднимались струи воды, накрывая прохладными каплями головы птиц. Белоснежные лебеди с тонкими телами склоняли гибкие шеи друг к другу, а соловьи, открыв клювы, являли мелодичные трели музыки. Эта возвышенная и прекрасная композиция фонтана вызывала восторг в моей душе.

– Потрясающе красиво, – услышал я голос за спиной и обернулся.

– Галина?

Высокая блондинка в стильном платье мягко улыбалась мне.

– Ты что здесь делаешь? Одна? – я посмотрел по сторонам, ища глазами ее мужа.

– Решила немного прогуляться в вечерней тишине, пока муж на корпоративной вечеринке, – ответила она и заглянула мне в глаза. – А твоя супруга где?

– Она там же с подругами, решила немножко поговорить.

– О! – улыбнулась Галина. – Знаю я этих подружек, их разговоры затягиваются на час, а то и два. Поэтому ты здесь?

Я кивнул.

Мы синхронно развернулись к фонтану и наши взгляды устремились на скульптуры лебедей. Они тянули свои шеи друг к другу, сплетая их в большое сердце вечной любви.

– Знаешь, вот так с мужем прожила 15 лет и как на одном дыхании, – сказала Галина задумчиво.

Я улыбнулся, посмотрев на нее. Точеный профиль, золотистые короткие волосы, длинные ресницы. Высокая и стройная. Когда я был не женат, то выделял ее из группы других женщин на нашей работе, она была красивой и эффектной. Даже немного разозлился, когда узнал, что она замужем. Помню, когда она пришла к нам в отдел, то с первого взгляда произвела на меня сильное впечатление: ухоженная, женственная, в белой блузке, узкой кремовой юбке ниже колен и глаза… потрясающей глубины два озера.

– А ты ведь мне всегда нравился, – сказала тихо Галина и медленно повернула голову ко мне, заметив что я ее рассматриваю.

Я встретился с мягкими голубыми озерами и утонул.

Она знала, что я был не равнодушен к ней и две недели после того как пришла к нам в отдел не говорила, что замужем. Она не носила кольца и никогда не обсуждала с сотрудницами семейных дел. Я был уверен, что она свободна или по крайней мере разведена. Подарил ей душистое фруктовое мыло в коробочке и пригласил прогуляться после работы. Наша прогулка не затянулась, мы были слишком зажаты, а потому так ничего и не поняли друг о друге.

Второй раз я преподнёс ей ароматизированные свечи фиолетового цвета. Это был канун Рождества и она, приняв подарок, снова отправилась со мной на прогулку после работы. Именно тогда она и сказала мне, что 15 лет замужем. Первое чувство, которое было у меня – это злость, я даже сам не знаю почему, может потому что она принадлежала другому, да еще такой длительный срок, из которого вряд ли можно выйти.

В Рождество она была со своим мужем, а я с чувством, что мне не повезло.

Сейчас мы стояли возле Каменного цветка и любовались лебедями, переплетающими шеи в клятве любви и верности. У нее муж, и я теперь тоже женат.

Тихие слова и робкий взгляд в вечернем переливе сверкающих камней фонтана, я улавливал аромат ее духов.

– Жена? – спросила она, откинув прядь светлых волос.

– И у тебя муж.

Она замолчала, и в неловкости я почувствовал ее обиду.

– Я ни на что не претендую, – сказала она. – Лишь один поцелуй, думаю он не помешает ни твоей жене, ни моему мужу.

– Галина, я…

Она прикоснулась к моей руке:

– Андрис, это все, что я прошу… Ты ведь всегда хотел поцеловать меня?

– Тогда да, но сейчас…

– Только один поцелуй, и об этом никто никогда не узнает. Это будет маленькой тайной Каменного цветка, – произнесла она и подошла ко мне вплотную.

Легкий пиджак и атласное платье коснулись моей рубашки. Я заколебался, да я хотел поцеловать ее, но не потому что я желал женщину, а потому что когда-то ухаживал за ней и добивался, но ничего не случилось и в голове осталась какая-то незавершенность. Сейчас у меня есть жена, которую я люблю больше себя самого. Однако незавершенность прошлого накручивала меня, а удачные обстоятельства – фонтан, вечер, мы только вдвоем – манили страшной силой.

– Всего лишь поцелуй, без обязательств.

Я закрыл глаза и мой ум разделился на два мнения, словно чашки весов: поцелуй или верность.

Галина обняла меня, и ее теплые объятья утопили меня в себе. И тогда я понял, что даже если захочу передумать, то просто не смогу, тягучая сладость затянула меня слишком сильно. Я осознал неизбежность случая и молил лишь об одном, чтобы она выпустила меня на свободу, как только поцелуй случится. Но искусительница не спешила целовать, потому как ждала инициативы с моей стороны.

Я открыл глаза, чтобы оценить обстановку, стоит ли мне дальше продолжать этот театр у фонтана. Галина стояла на прежнем месте, обнимая меня и немного откинув подбородок, ждала что я поцелую ее первым. Ее полураскрытые губы, накрашенные яркой помадой, манили меня словно море, и я поплыл…

Вдруг краем глаза я заметил часть ее плеча, там было второе предплечье. Пораженный я шире открыл глаза. Затем машинально переведя взгляд на другое предплечье увидел, что там такая же картина. Галина обнимала меня двумя своими руками, а между делом у нее были еще по две руки.

Две продолжали сжимать меня в объятиях, а четыре остальных поднялись к небу, образуя веер. В каждой из них были разные предметы: раковина, лотос, диск и булава.

Раковина открылась и из нее выпорхнули два полотна черного и белого цвета, развиваясь на ветру.

– Это твое эго, делящее мир на хорошее и плохое, не ведающее, что в мире существуют и другие оценки, которое не предвзяты и не связаны с твоими «весами чувств», – услышал я голос Бога и обомлел.

Диск взмыл в воздухе и полоснул меня по голове, открыв мой ум.

– Твои мысли словно ядовитые стрелы, летят быстрее ветра, не давая тебе сосредоточиться на главном. Если укротишь ум, то сможешь созерцать Истину, – снова послышался прекрасный Голос и я задрожал всем телом.

Булава, ударив меня по голове, выбила из нее искры разума.

– Направь все чувства на достижения одной цели, пути самопознания, чтобы однажды прийти ко Мне, для этого тебе дан разум, – лилась прекрасная речь Всевышнего, и я больше не принадлежал себе.

Удивительной красоты лотос раскрыл свои нежные розовые лепестки, явившись мне святой красотой. Закружив меня в своем мерцающем свете, уносил в сладкую негу, где было вечное блаженство. Я оказался в фонтане и купался в нем словно ребенок, забывший обо всем на свете.

Камень единственное на Земле, долговечнее всех других живых существ. Его жизненный цикл может исчисляется миллионами лет. Он символизирует вечного Господа из Него выходит все, и Он будет всегда! Цветок это самое прекрасное и красивое творение на Земле, не поддающееся объяснению логике Творца. Даже самый простенький и скромный цветок совершенен по своей природе. Так же и Господь, одно из качеств Которого всепривлекающий своей мистической красотой.

Не выдержав, я потерял сознание.

* * *

Проснулся я в постели, рядом лежала моя супруга.

– Айна, – дотронулся я до ее плеча.

Она открыла глаза.

– Что случилось, дорогой?

– Господь явил мне Свою святую мудрость.

– Невероятно. Он пришел к тебе Сам?

Я задумчиво приподнялся на локтях:

– В образе женщины, только я не совсем ее запомнил…

Айна улыбнулась мне милой улыбочкой:

– Akmenu ziedu.

Между нами Бог

Мой друг Григорий Гришин был женат уже 10 лет, и у них с супругой Аней родилась прекрасная дочка по имени Саша. Сашенька была забавной, красивой и очень развитой девочкой, 6-ти лет отроду, безмерно любимая своими родителями. Семья Гришиных для меня была образцово-показательной, потому как за 10 лет они нажили хорошее благосостояние и сохранили прекрасные отношения друг с другом. Купили двухкомнатную квартиру в удобном спальном районе города, машину «седан» для путешествий, дачу в живописном месте. Больше всего радовало, что появление на свет дочки сплотило их отношения, сделав семью еще теплее и нежнее. В душе я желал им счастья, но такого же счастья хотел и себе. С момента нашей свадьбы прошло чуть меньше года, а потому я надеялся, что у нас с Айной все еще впереди.

Я с радостью принял приглашение своего друга на Рождество.

– Андрис! Айна! – приветствовал нас Григорий, за его спиной стояла Анечка, красивая молодая женщина, приветливая и улыбчивая. – У нас кроме вас еще гости.

– Это здорово, наверняка они прекрасные люди, – обнял я друга. Айна и Аня тоже обнялись.

В прихожую выбежала Саша, и сразу оказалась возле моей жены. Айна всегда очень любила детей, они тянулись к ней как цветочки к живительной влаге. Девочка улыбалась, что-то рассказывая Айне. Та достала подарок в розовом мешочке – это были конфеты. Мама была довольна, что они так быстро подружились.

Когда мы прошли на кухню, я приятно удивился. За большим красивым столом с цветной скатертью сидели супруги Чариновы: Марина и ее муж Александр. Их маленький сынишка, смышлёный мальчик Ваня, раскладывал тарелочки на столе.

– О! Молодожены Ведавис, неужели это вы? Мы рады вас видеть! – супруги Чариновы тоже были приятно удивлены нашим появлением, улыбались.

Я восхищался Мариной, она была образцовой матерью и женой.

Сашка забежала в кухню и присоединилась к Ванечке, теперь они раскладывали тарелочки вдвоем.

– Доченька, пойдем в свою комнату, – неожиданно сказала Аня Гришина, взяв девочку за руку. Я заметил в ее глазах слезы. И когда она с детьми вышла, я удивился, что Марина не пошла со своим сыном.

– Чего ты так задумался? – подошел ко мне Григорий.

– Да так, – ответил я, а потом обернувшись к Айне, сказал. – Дорогая, пойди помоги Ане присмотреть за детьми, я скоро приду.

Заиграла музыка и Григорий пригласил Марину Чаринову на танец. Они кружились под переливы медленной композиции, и его ладони опускались все ниже, пока не оказались на ее округлостях. Я посмотрел на ее мужа, Александр даже бровью не повел, лишь странно улыбался мне, наливая в бокал вино.

Я долго стоял, чувствуя себя неловко, пока не закончилась песня.

Григорий подошел и положил руку мне на плечо.

– Давай выпьем за старую дружбу?

– Я не пью…

– С каких это пор? Ты вроде как вино любил?

– Это в прошлом…

– И девушек тоже не любишь? – усмехнулся он.

– Ну я женат… – растерянно отвечал я.

– Помнится, девушки сохли по тебе как не политые цветы.

Я неловко опустил глаза.

– А я вот иногда…

– А как же Аня? – резко спросил я.

– Она не знает, – подмигнул он.

Я осмотрел кухню, будто искал ответ на какой-то не заданный вопрос. Выпивший Чаринов продолжал улыбаться мне, не вставая из-за стола. Рядом стояла его жена и красила губы, заигрывая с Гришиным.

– Пойду, посмотрю как там Айна, – сказал я.

– Почему?

– Мне надо…

– Почему? – он посмотрел на меня в упор.

Я не нашелся, что ответить.

– Я тебя не узнаю, старина. Ты сектант что ли?

– Моя вера – это мое лично дело, – ответил я сухо.

Это его разозлило и он сузил глаза, подошел в плотную и я почувствовал запах спиртного, смешанного с его резкой туалетной водой.

– Вот проживешь 10 лет как я и все у тебя изменится… Первый кризис настиг нас через 3 года, второй через 5 лет, и дальше после 7-ми лет дело могло дойти и до развода.

Я не мог поверить в то, что он мне говорил.

– И я, между прочим, спас наши отношения…

– Я не думал, что так…

– Не думал? А что ты думал? Что мы идеальная семья? Да брось, идеальных семей не бывает, у всех так, просто люди умеют хорошо притворяться. Выкладывают в социальные сети фотки, устраивают семейные праздники для гостей, но ты не знаешь, что творится у них внутри.

– Я всегда считал вас образцово-показательной семьей, – говорил я с сожалением.

– Но сегодня ты увидел, что это не так. Чариновыми ты тоже восхищаешься, поэтому я их пригласил, развеять твою иллюзию. Вижу, это очень печально для тебя, – он похлопал меня по плечу. – Идеальных семей не существует, потому что любовь живет три года. Есть даже такая книга, которая стала бестселлером «Любовь живет три года» в наш век.

Его слова легли отчаянием на мою душу. Но какие могут быть отношения, когда ты изменяешь? Как вообще может прийти в голову изменять, для чего? Я ничего не понимал и находился в полном смятении.

– Но есть же какой-то способ сохранить любовь на том уровне, на каком она зарождалась?! – выкрикнул я.

Но меня никто не слышал, все были заняты своими делами: Григорий целовал Марину, а ее пьяный муж спал на столе, уткнувшись лицом в тарелку.

– О! Господи! – обратился я. – Если молиться каждое утро, прося Тебя войти в сердце и не покидать его, а вечером перед сном благодарить, что не оставил, что пребывал в сердце?

И ноги сами повели меня вон, где за спиной закружилось все фиолетовым светом.

Тихонечко постучав в детскую, я вошел. На мое удивление в комнате никого не было. Странно, а где же наши супруги с детьми?

Посмотрев по сторонам, я увидел, что комната увешана красивыми гирляндами. Фиолетово – сиренево – розовые светодиоды переливали свет, образуя приятное мерцание на потолке и стенах. Ощущение приближающегося Рождества наполнило меня теплом и радостью. Я подошел к детскому столу Саши и посмотрел на рисунок, висевший на стенке. Девочка нарисовала свою семью – три человечка держались за руки. Отец был самим гигантским и заполнял почти все пространство рисунка, он смотрел на небольшого роста фигурку в юбочке – свою супругу Аню, которая тоже обратила свое лицо к нему. Сашка была крошечным человечком, находившимся где-то в левом углу, подальше от всех. Внизу виднелась подпись: папа-мама-я.

Мне вдруг вспомнились застывшие слезы в глазах Ани. Рядом стоял стеллаж, на котором были рассажены мягкие игрушки: зайчики, медвежата, тигрята, слонята. Среди них была одна необычная игрушка, она выделялась своей белизной пластмассового корпуса. Я подошел ближе, это был маленький рояль с золотыми буквами. Аккуратно открыл прозрачную крышку, и маленькая балерина выпорхнула словно бабочка под переливы классической музыки и закружилась в танце на золотой тарелочке, встроенной внутри рояля. Знаменитая фортепианная пьеса Бетховена «к Элизе» заиграла в музыкальной шкатулке в виде белого рояля. Закрыв глаза, я погрузился в приятные воспоминания детства.

– Ты разочарован, потому что идеализируешь людей, – услышал я голос Всевышнего.

Фиолетовая комната погружала меня в странное невесомое состояние, и я не понимал где нахожусь.

– Там, где люди смотрят друг на друга, они обречены к приходу пресыщения и разочарования. Человек обусловлен и не является идеалом, а с годами это усиливается.

– О! Господь! – взмолился я. – Я не понимаю, что произошло с лучшими из семей?

– Не беспокойся за них, с ними ничего не произошло, Я лишь явил тебе картинку того, что могло бы с ними произойти, если бы они смотрели друг на друга.

– О… Боже… – выдохнул я.

– Взгляды должны быть устремлены не на друг друга, а в одну сторону, – продолжил Господь.

– В какую сторону?

– На Меня.

Я вылетел из комнаты и очутился в своей московской квартире. На кухне меня встречала супруга.

– Дорогой, я уже заждалась тебя, ты так долго сегодня спал, с тобой все в порядке?

– Айна, я люблю тебя, – произнес я, будто боялся что-то упустить.

– И я тебя, – ответила она.

Мы стояли и смотрели друг на друга, как заворожённые.

Вдруг, заиграла мелодия… тихая тоненькая мелодия.

Синхронно повернув головы, мы увидели коробочку, которая стояла на холодильнике.

– Что это? – удивился я.

– Это подарок на Рождество, сегодня утром курьер принес от Гришиных, но я еще не смотрела что там.

– Между нами Бог, – сказал я и принялся распечатывать коробку.

– Nobiscum Deus, – сказала Айна, когда я достал оттуда фигурку балерины.