Текст книги "Поход на Запад"

Глава 4
Договор договору рознь

Машины… их оказалось не так много, и все они были абсолютно новыми. Точнее, не так, механизмы пролежали на складе явно не один год, но всё ещё были в заводской смазке и… в разобранном состоянии. Подъёмники, генераторы, паровые машины, воздушные и водяные насосы, здесь было всё необходимое для работы в шахте. И Рид прекрасно понял причины, по которым местные не решились собрать эту технику самостоятельно. Без обширного и довольно специфического опыта любые попытки смонтировать из разрозненных деталей работающий механизм, могли привести к крайне плачевному результату. У самого Рида такой опыт был. Будучи на службе, ему не раз приходилось заниматься сборкой самых разнообразных машин и механизмов после очередного перебазирования полка, да и работу с кадаврами тоже не стоит сбрасывать со счетов.

– А я думал, речь шла о ремонте, – заметил он, когда осмотр был окончен.

– Будет вам и ремонт, Ридан, – кивнул управляющий. – Старые агрегаты находятся в соседнем амбаре. Пара эскаваторов, кран и три паровых трактора. Всё требует внимания хорошего механика, а кое-какая мелкая техника, вроде пылесосов, отбойных молотков и малых паровозов, ждёт не дождётся ремонта.

– Малые паровозы? – удивился Рид.

– Да, небольшие четырёхколёсные машины, рассчитанные на одного седока и способные тащить двести-триста кегг груза в прицепе. Маленькие, вёрткие… одна проблема, вместо жидкого топлива и воды они используют капсулы с огненными и водными духами, малыми, разумеется.

– Управляться с ними я не умею, – напомнил Лоу, и полуорк кивнул, мол, помню.

– И не придётся. Судья Одрик обещал помочь, если будет необходимость. Он неплохо разбирается в рунах подчинения элементальных духов, по крайней мере огненных. Но там проблема не в элементалях, а с железом.

– Надо посмотреть, – неуверенно проговорил Рид. – Если с метафизической частью проблем нет, и дело только в механике, то я справлюсь, но если это не так… увы. Я буду бессилен помочь.

– Что ж, идёмте. – Кивнул Руддер, поднимаясь с ящика, сидя на котором, он коротал время, пока механик осматривал склад.

Столь заинтересовавшие Рида «малые паровозы» оказались весьма примечательными агрегатами на паровой тяге, работающей благодаря двум капсулам размером с указательный палец человека. Одна из них заключала в себе малого огненного духа, а во второй содержался малый водный. Опасное сочетание, но благодаря корпусам капсул из синей ломмы, возможность того, что духи учуют друг друга и взбесятся, сводилась к минимуму. Интересное решение, и машины интересные. Небольшие, уверенно стоящие на четырёх колёсах, «обутых» в толстенькие пневматические шины, этакие боровички, помесь бициклета с обычным паромобилем. А вот с механической частью у этих творений оказалось всё не так радужно, и после того, как Рид смог завести один из агрегатов, он почти тут же понял, в чём дело. Слишком мощный двигатель оказался у этого аппарата. Неудивительно, что сделанные из дурной стали детали этого паромобиля начали разрушаться. Выхода два, либо менять шестерни механизма изменения передач на более прочные, либо ставить менее мощный двигатель. Впрочем, последний вариант явно не пришёлся по душе Руддеру, так что решили заказывать новые шестерни у Брокксона, а заодно отдать ему рамы этих самоделок, пусть усилит, насколько возможно. Конечно, денег эта затея будет стоить немало, но полуорк не пожелал оставить машины в их нынешнем состоянии.

– Когда придётся таскать грузы, без них не обойтись, – проговорил Руддер, запирая ворота склада. – Места на площадке мало, сами видите, и расширить её мы не можем, тут сплошной гранит. А значит, и проложить пути для вагонеток возможности нет. Таскать грузы тачками? Долго и муторно. Нет, без этих малышей, йор Ридан, нам никак не обойтись. И ставить менее мощные двигатели на них, снижая тем самым грузоподъёмность, нам тоже не с руки. Так-то.

– Понимаю, – кивнул Рид. – Что ж, тогда предлагаю поступить следующим образом: сначала соберём кран, заодно я приведу его механизмы в приличное состояние. Затем соберём машины из третьего амбара и опустим их на нижнюю площадку. А пока вы будете заниматься монтажом механизмов, мы с Брокксоном отремонтируем этих малышей.

– Эм-м… в принципе, я не возражаю, – после недолгого размышления произнёс полуорк. – Но точный план работ мы пока не составляли… Давайте вынесем этот вопрос на решение городского совета?

– Почему бы и нет? – Пожал плечами Лоу. – В конце концов, в мою задачу входит лишь ремонт механизмов, а не планирование работ.

– Значит, договорились. – Довольно кивнул Руддер.

В город они отправились уже на закате. Прыгающий свет фонаря выхватывал из сгущающейся темноты то кусок укатанной промёрзшей дороги, то голые ветви кустов на обочинах, то возвышающийся за ними густой ельник. И лишь спустя пару часов копыта флегматичной лошади, тащившей поскрипывающую на ходу двуколку, застучали по одной из двух мощёных улиц Спокойной… и замерли у здания городского совета, окна которого, несмотря на позднее время, светились так же ярко, как в окружающих единственную площадь домах.

– Отцы города ждут, – кивнул на вход в здание Руддер, спрыгнув наземь.

– Однако споро, – вздохнул Рид.

– Ничего удивительного. – Пожал плечами полуорк. – В отличие от нас, вы пока не связаны договором, а следовательно, беззащитны. И это нужно исправить как можно быстрее.

– Логично, – согласился Лоу. А ещё немедленное заключение договора четырёх стихий свяжет ему язык до того, как Рид успеет кому-то проболтаться о том, что узнал сегодня. Мера безопасности, действующая во все стороны разом, так сказать. Но об этом лучше промолчать…

Среди собравшихся на втором этаже здания «отцов города», удобно устроившихся в просторном зале за длинным столом, Лоу не без удивления узнал не только городского казначея Дирана, судью Одрика с братом, но и Минну Лиден, почтмистра Огаста Мидда и даже Гобса, до сих пор остающегося для Рида безымянным хозяином «Круга и Выстрела». Но были среди них два человека, абсолютно неизвестных. Довольно молодой мужчина в щегольском тёмно-сером костюме, сидящий во главе стол, и устроившийся в кресле справа от него старик весьма болезненного вида. Оба неизвестных были похожи друг на друга, как только могут быть похожи отец и сын. А вот выражение лица у старшего было куда миролюбивее, чем у его родственника. В отличие от сына, отец смотрел на Рида с любопытством и без неприязни. А вот младший… впрочем, прочитать что-либо по его абсолютно бесстрастному лицу было нереально.

– Йор Данни, не так ли? – В холодном голосе сидящего во главе стола мужчины не было и намёка на приветливость.

– Именно так, йор… – Рид сделал паузу, на которую собеседник не обратил никакого внимания.

– Полагаю, Руддер ввёл вас в курс дела? – осведомился он. Лоу глянул на полуорка, стоящего рядом с ним перед столом, обвёл взглядом сидящих напротив «отцов города» и, вздохнув, молча двинулся к дальней стене зала. Прихватив один из стоявших там стульев, провожаемый взглядами, Рид вернулся к столу, поставил принесённый предмет мебели у свободного торца и, с усталым вздохом опустившись на сиденье, с видимым наслаждением вытянул ноги. Переглянувшись, судья с доктором понимающе усмехнулись, а сам Рид удостоился улыбки от хозяйки гостиницы, явно недовольной холодным приёмом, оказанным её недавнему постояльцу главой совета. Руддер же чуть помялся, но, в конце концов, плюнул на всё и при полном молчании зала проделал тот же фокус, что и Рид только что.

– Ну, теперь, когда все устроились, может быть, мы перейдём к делу? – невозмутимо спросил старик, сидящий рядом с главой совета. Его сын дёрнул щекой под послышавшиеся за столом смешки, к которым не присоединился разве что Эрен Диран – казначей, да Гобс.

– Пожалуй, – кивнул судья Одрик, поворачиваясь к Риду.

– Йор Ридан, позволь тебе представить главу городского совета Мартина Бода и его первого советника, Гюнтера, как легко догадаться, тоже Бода. Именно они, вместе с госпожой Лиден, будут свидетелями подписания договора, а мы с братом и знакомым тебе йором Гобсом проведём призыв духов-защитников.

– Прежде чем говорить о подписании договора, следовало бы узнать, согласен ваш механик на нас работать или нет. Не находите, судья? – чуть повернув голову, осведомился Мартин Бода.

– Если бы не был согласен, вряд ли бы я сюда пришёл. – Пожал плечами Лоу.

– Вот видите, как всё замечательно складывается, йор Бода. – Растянул губы в улыбке старший Одрик и обратился к Риду, катнув по столу тяжёлый пергаментный свиток. Ну ещё бы, магические договоры на иных и не пишут. – Ознакомьтесь, Ридан, и если согласны, подпишите. Я бы предложил вам подписать договор с одним из выборных, но совет решил, что вы должны подписать основной контракт, а не производное от него соглашение.

Прочитав довольно короткий документ и, не отыскав в нём каких-то подводных камней, Рид чуть подумал и, уже вытащив тонкую иглу, по военной привычке воткнутую за отворот лацкана, чуть притормозил.

– У меня есть два вопроса, – проговорил он. Глава совета еле заметно скривился, а вот судья только разрешающе кивнул. – Первый вопрос, как быть с моим помощником? Без него мне будет сложно управиться с тяжёлыми работами.

– Даже идиот должен понимать, что магические договора заключаются именно для того, чтобы стороны не болтали лишнего, – холодно произнёс глава совета.

– А я считал, что смысл договора в защите всех его сторон от возможной недобросовестности любой из них, – мило улыбнулся Рид. Ну не нравится ему этот Мартин Бода, не нра-вит-ся! – Но я вас понял. Тогда второй вопрос: йор Руддер говорил, что оплата пойдёт из расчёта стоимости половинной доли, вторая часть которой отойдёт госпоже Лиден. Получу ли я всю плату деньгами или могу рассчитывать на часть выплаты в натуре?

Бода явно хотел ответить какой-то колкостью, но его удержали…

– Мартин, – тихо, но с заметной укоризной проговорил отец главы совета и, тяжело откашлявшись, обратился к Риду: – О включении в число посвящённых вашего тролля, йор Рид, не может быть и речи. Привлекайте его к работе в мастерской, мы не возражаем, но без всяких объяснений. На площадке же вам помогут подчинённые йора Руддера. Это не обсуждается. А по поводу оплаты стоит спросить нашего казначея…

Но вместо Дирана вдруг заговорил почтмистр.

– Большой объём материала, выброшенный в продажу любым из участников концессии, может привлечь внимание, нам абсолютно ненужное, – устремив неожиданно тяжёлый взгляд на Рида, произнёс Мидд.

– Кроме того, у нас есть договорённость о сбыте практически всей расчётной добычи, – поддержал его казначей.

– Считаете, моя доля будет настолько велика, что её появление в продаже вызовет переполох? – удивился Лоу. Советники переглянулись.

– Дело не в этом, йор Ридан, – медленно проговорил почтмистр и пояснил: – Самородки, намываемые в реках, даже крупные, не такая уж редкость в мире. Но вот обломки породы… это прямое свидетельство наличия где-то большого пласта, ради обладания которым многие пойдут на… многое, уж простите за корявость.

– Стоп-стоп-стоп! – замахал руками Лоу. – Я понял, что вас беспокоит, но мне не нужно «много». Нескольких унций будет вполне достаточно.

– Решили попробовать себя в артефакторике? – Прищурилась хозяйка гостевого дома. Рид кивнул.

– Что ж, если так… думаю, для нас не составит проблемы выделить часть доли механика в натуральном виде, не так ли, йоры? Госпожа Минна? – спросил судья и, дождавшись кивков советников, улыбнулся. – Вот и славно. Точный вес причитающегося нашему механику материала определим по завершении работ. Глава?

– Согласен, – процедил Бода.

Игла проколола палец, и внизу свитка, под одним из доброго десятка имён выборных появилась нанесённая кровью подпись Рида. Три мага, судья Одрик, его брат и Гобс не стали терять времени и, повинуясь их воле, вокруг сидящего за столом Лоу закружили четыре призванных старших элементаля, запоминая того, чью охрану им поручили. Прежде Риду не доводилось участвовать в подобных ритуалах, и он был удивлён некоторой будничностью его исполнения.

– А вы что думали, Ридан? – усмехнулся судья Одрик, когда волшба закончилась и духи исчезли из виду. – Что мы будем разводить церемонии, нарядимся в балахоны и будем долго-долго призывать духов, распевая песни на каких-нибудь мёртвых наречиях?

– Да нет… но всё-таки… – пробормотал Лоу.

– Маги давно оставили все эти красивости для театра и старинных рыцарских романов, друг мой, – проговорил доктор, покачав головой. – Меньше пафоса, больше толку. Так-то…

Грохот отодвигаемых стульев и стук каблуков отвлекли Рида от диалога. Глава совета ушёл, не прощаясь.

Стоя в своей комнате, Рид пытался рассмотреть в специально принесённом из общей комнаты зеркале отметину, оставленную волшбой стихийников, на память о заключённом договоре, и довольно сильно жгущую ему правое подреберье. Зеркало было маленьким, и увидеть в нём что-либо было непросто, но молодому человеку удалось извернуться и внимательно рассмотреть рисунок, прописавшийся на его коже на ближайшие пять лет, то есть пока не истечёт срок слова молчания, как было сказано судьёй Одриком, чей огненный элементаль и выжег на его коже этот круг, разделённый фигурным крестом на четыре равные части. Такой же, как у остальных десяти выборных. Но сам Рид отвечает лишь за себя, а выборные за всех своих подчинённых, с кем подписали производное соглашение.

Вообще, магические договоры, подтверждаемые стихийниками, не были чем-то совсем уж редким и невообразимым, и, несмотря на то что в обычной жизни они почти не встречаются, во всём мире прекрасно знают о таких договорах и их особенностях. По крайней мере, в Империи и Северном союзе это было именно так. Когда стороны не доверяют друг другу, но вынуждены по каким-то причинам сотрудничать, или беспокоятся о сохранении конфиденциальности, они отправляются к сильным магам-стихийникам, и те призывают четырёх старших элементалей Влаги, Ветра, Тверди и Пламени, возлагая на духов обязанность следить за тем, чтобы стороны не перебили друг друга тем или иным способом и не вздумали болтать на прописанные в договоре темы с посторонними, до истечения определённого в нём срока.

Разумеется, абсолютной гарантии исполнения всех условий договора такая защита не даёт, но это и не является задачей духов. Они защитники, а не надсмотрщики. Призванные элементали способны оградить почти от любой угрозы… если она будет исходить от одной из сторон договора или магов, его поддержавших. Последним в этом случае, пожалуй, приходится тяжелее всего. Духи не карают за попытку навредить, они лишь защищают стороны от возможного вреда со стороны контрагентов и сообщают, если какой-то из сторон была нарушена конфиденциальность. Ну не считать же наказанием метку на лбу нарушителя? А вот маги… призвавшие духов-защитников, стихийники, попытавшись нанести вред любой из сторон, одной несводимой меткой не отделаются. Родная стихия откажется от мага, предавшего договор, а значит, и призванного для его защиты духа, что обернётся для идиота потерей дара, а это для любого стихийника хуже смерти… впрочем… Рид на миг представил, что потерял способности к магии, и вздрогнул от продравшего внутренности мороза. Сама мысль о том, что он может лишиться дара, пусть и считающегося запретным чуть ли не во всём мире, вызывала у Лоу ужас. И это притом, что творить свою волшбу ему приходилось довольно редко и с оглядкой. Опасное это дело, заниматься запретной магией… поймают, и казнь на костре станет не просто закономерным, но желанным финалом. И неважно, кто именно поймает: государственные службы или какой-то из синдикатов магов. Боль и смерть гарантированы.

– Мастер Ридан? – Голос тролля, донёсшийся из общей комнаты, отвлёк Лоу от невесёлых мыслей.

– Иду, Домыч! – откликнулся Рид, торопливо надевая тёплую фланелевую рубаху и, застегнув костяные пуговицы, вышел из спальни. – Что тут?

– Да вот, почтмистр приходил, передал какое-то письмо, – указал на стол тролль. – Я предложил ему чаю, но он отказался, сказал, дел много. Да, ещё он просил передать, что если будет необходимость, вы можете воспользоваться его коляской. Супругу он на этот счёт предупредил.

– Письмо, говоришь… – Рид покрутил в руке небольшой жёлтый конверт из плотной бумаги без каких-либо надписей и, пожав плечами, решительно его разорвал. Из конверта выпал сложенный вдвое лист дешёвой писчей бумаги, на котором аккуратным почерком был выписан порядок, в котором увиденные вчера Ридом механизмы должны быть введены в строй.

Пробежав взглядом по длинному списку, Рид на мгновение задумался, но почти тут же поднял взгляд на выжидающе застывшего у печи тролля.

– Вот что, Домыч. Сейчас позавтракаем, и я напишу записку. Отнесёшь её управляющему Руддеру, а потом… – Рид кивнул в сторону двери, ведущей в рабочую часть мастерской. – Работа ждать не будет.

– Понял. А вы? – почесав затылок, прогудел тролль.

– А я отправлюсь по делам города. У нас, видишь ли, появился большой заказ. Так что не удивляйся, когда в мастерскую начнут свозить разное железо.

– Очень большой заказ? – почти с предвкушением пробормотал тот. Рид кивнул.

– Тысяч на пять как минимум. Так что по завершении работ можешь рассчитывать на премию. Если не станешь косячить, конечно.

– Да я ж… я же со всем старанием, мастер Рид! – с явным возмущением в голосе пробурчал Домыч.

– Ладно-ладно. – Махнул рукой тот. – Предупредить-то я должен. И вообще, что у нас на завтрак?

– Уф. – Тролль встряхнулся и потянул из зева печи накрытую крышкой большую сковороду. – Рыбный омлет.

– Как-как? – удивился Рид.

– Ну… филе золотой форели, взбитое с куриными яйцами и сметаной. Получается рыбный омлет, – пояснил Домыч, поднимая крышку, и по комнате поплыл дразнящий аромат. – Вот. Я сам выдумал.

– О! – Рид принюхался и, не теряя времени, выложил на стол взятые из поставца вилки и тарелки. Тролль тут же поставил по центру стола подставку и плюхнул на неё сковородку. Заморачиваться с нарезкой хлеба ни механик, ни его помощник не стали. Ещё тёплая булка, принесённая предусмотрительным троллем из пекарни, была безжалостно разодрана руками.

– Зачем тебе эти железки, Домыч? – сыто отдуваясь и прихлёбывая горячий чай с лимонником, пробормотал довольный Рид, когда тарелки и сковорода опустели. – Открывай собственный трактир. С такой готовкой ты живо потеснишь Гобса, и «сетта-клуб» точно переедет в твоё заведение!

– Не хочу, – лениво отозвался тролль, наполняя собственную двухлибровую кружку ягодным взваром собственно приготовления.

– А что так? – Вскинул вверх бровь его собеседник.

– Собственное заведение это как гири на ногах. Куда я от него денусь? – пробурчал Домыч. – Так и осяду тут в Спокойной. А я… я домой хочу. Вот подзаработаю денежек и подамся на север, в Союз, а уж оттуда в родные горы.

– Хм… может, ты и прав. – Рид кивнул. – Но раз уж речь зашла о деньгах, то допивай свой взвар и вперёд, к управляющему шахты. Чем быстрее мы начнём работу, тем быстрее получим деньги, и тем скорее сбудется твоя мечта.

– Это не мечта. – Вздохнул тролль. – Это цель.

Одним махом допив содержимое кружки, Домыч вскочил со стула и протянул Риду руку в требовательном жесте.

– Что? – не понял тот.

– Записку, мастер. – Ухмыльнулся тролль. – Что я должен отнести управляющему?

– Тьфу… забыл. – Хлопнул себя рукой по лбу Рид и, взяв из стопки бумаги, лежащей на подоконнике, листок, набросал несколько слов для Руддера. – Держи.

– Ага, – кивнул Домыч, аккуратно складывая записку пополам и отправляя её в карман рубахи. – Я побежал… а вы, мастер, прежде чем уйти, помойте посуду… пожалуйста.

– Эх, не дал мне почувствовать себя состоятельным человеком. – С улыбкой вздохнул Рид. Тролль хохотнул и почти моментально исчез из комнаты, словно и не было его здесь. Большой-то он большой, но шустры-ый!

Лоу покачал головой, в очередной раз отметив удивительную для такой туши ловкость, которую к тому же Домыч умудрялся успешно скрывать от жителей Спокойной, как и недюжинный ум. Шутка ли? Тролль, привычный к иероглифической письменности своего народа, освоил алфавит ниддера[9]9
  Ниддер – название языка, общего для Империи и Северного союза.


[Закрыть] за какую-то жалкую декаду. Мало того, основы правописания тоже не стали для него проблемой. Конечно, писать пространные сочинения он сможет ещё не скоро, но и то, что есть сейчас, уже достойно уважения. А скорость, с которой он изучает всё связанное с работами в мастерской? Нет, разумеется, сейчас Рид не допустил бы его до самостоятельного ремонта любых устройств, но разобрать сломанный механизм Домыч вполне способен, как и обнаружить поломку… не всякую, конечно, но… лиха беда начало? Такому помощнику и ученику стоит только порадоваться.

И Рид радовался… если бы ещё Домыч посуду после завтрака помыл, радости механика вообще не было бы предела. А так пришлось возиться с этим делом самому. Хорошо ещё, что Домыч, явившись в мастерскую с утра, первым делом затопил печь, так что сейчас проблем с тёплой водой у Лоу не было.

Закончив с немногочисленными домашними делами, Рид застегнул тёплую, подбитую мехом жилетку, привычным движением нацепив оружейный пояс с «больсенами», надел пальто и, схватив с полки перчатки и шляпу, вышел во двор. С каждым днём на Стиммане становилось всё холоднее, а Рид с некоторых пор очень не любил мороз, напоминавший бывшему техфеентригу о промороженных казармах лагеря для пленных.

Как и обещал Райнер Мидд, его супруга без всяких возражений позволила механику взять принадлежащий их семье транспорт, так что вскоре Рид уже нагружал коляску инструментами из мастерской, которые, как он посчитал, могут понадобиться при сборке и ремонте крана, работоспособность которого, по плану работ, должна быть восстановлена в первую очередь. Нагрузив лёгкий экипаж железом, насколько это было возможно, Рид вывел её со двора, закрыл ворота и, забравшись на сиденье, хлопнул вожжами. Лошадь фыркнула, но послушно потянула коляску вверх по улице.

* * *

– Гюнтер, мне не нравится поведение твоего сына. Очень не нравится. – Судья отложил в сторону тлеющую трубку и уставился на сидящего напротив него собеседника. Гюнтер Бода ответил ему коротким взглядом и, вытянув руки к камину, у которого они грели свои старые кости, покачал головой.

– Он заботится о городе, судья. Так, как понимает. И ему не нравится то, во что основатели втягивают наших жителей. Можно ли его в этом упрекать? – тихо проговорил отец главы городского совета и натужно заперхал.

– По-моему, его действия больше похожи на саботаж, а не на заботу о городе. – Дёрнул губой Одрик, откидываясь на высокую спинку кресла.

– Руперт, давай поговорим без экивоков. – Промокнув губы платком и убрав в карман покрасневший лоскут, с сипом вздохнул старик. – Цели основателей Спокойной и цели нынешних жителей расходятся кардинально. Сроки давности вышли, мы заберём свою часть ломмы и уйдём, а большинство молодёжи останется здесь, согласись?

– Как и договаривались, – кивнул судья, со скрытой жалостью глядя на товарища. Сдал Бода, сильно сдал.

– А что, кроме их части добычи, мы оставим городу? – спросил Гюнтер.

– К чему ты клонишь?

– Мы оставим кучу проблем, Руперт. Слухи о добыче ломмы на одной из речек Стиммана уже разошлись. Напомни мне, сколько неудачливых налётчиков уже моют на нём ломму, под присмотром нашей мокрохвостой пехоты?

– Шестьдесят восемь, – протянул судья. – Так считаешь, они станут проблемой после завершения дела?

– Как будто я не знаю, что этот вопрос наш Руддер уже решил, – фыркнул Гюнтер, но тут же посерьёзнел. – Нет, Руперт. Я говорю о том, что из-за слухов о богатом на ломму месте, расползшихся по архипелагу, срок следующего нападения исчисляется уже месяцами. И он не будет последним. Допустим, до полной выработки основного месторождения мы отобьём один-два, пусть даже четыре налёта бандитов, но работы будут завершены… пехотинцы, как я помню, решили уйти все. И кто защитит город от пятого приступа?

– Вот вы как заговорили… – Прищурился Одрик. – А скажи мне, господин бывший эрстехлёйт[10]10
  Эрстехлёйт – первый лейтенант инженерной службы (звание в Имперском флоте).


[Закрыть], о чём думали люди твоего сынка, когда орали, что им «надоела власть стариков»? Мы пошли навстречу и согласились отдать управление островом в их руки, сразу по окончания дела. И даже пообещали убраться отсюда, чтобы не мешать молодёжи строить жизнь на Стиммане так, как они хотят. Какие проблемы?

– Кто тогда знал, что о ломме пронюхают шакалы? – Вздохнул Гюнтер. – И кто знал, что с нами уйдёт вся пехота?

– А твой сын надеялся, что его покой всю жизнь будут охранять лучшие волкодавы империи, да? – усмехнулся Одрик. – На чужом горбу в небесные чертоги въехать решил? Зря. Он получит, что хотел, а как защищать взятое, пусть думает сам… и не плачется о тяжёлой доле. Глава совета, понимаешь.